Geum.ru

Электронное научное издание «Труды мэли: электронный журнал»

Вид материалаАнализ
Подобный материал:

Электронное научное издание «Труды МЭЛИ: электронный журнал»

Иодчин А.А. − аспирант МЭЛИ

Анализ региональной дифференциации в России в 1995 – 2004 гг.


Переход российской экономики на рыночные рельсы по-разному сказался на российских регионах. Одни смогли освоиться в новой ситуации и достигли экономического роста, другие оказались в глубоком кризисе и до сих пор не вышли из него. Таким образом, наблюдается рост регионального неравенства, который создает ряд проблем для государства: сдерживание экономического развития; необходимость перераспределять часть ресурсов на региональное выравнивание; социальная напряженность и сепаратистские настроения; опасность дезинтеграции национальной экономики. Для решения этих проблем целесообразно исследовать динамику регионального неравенства и определить ее особенности.

Анализ динамики дифференциации российских регионов - популярная тема среди российских исследователей. Однако он часто ограничивается простым описанием статистических данных: Клоцвог, Чернова, Наумова [3]; типологизацией регионов: Бутс, Дробышевский и др. [1]. Появились исследования, посвященные анализу экономического роста: Михеева [6], Бутс, Дробышевский и др. [2], Мельников [5]; а также анализу дифференциации регионов России: Лавровский [4], Шильцин [7]. Несмотря на значительное количество работ, посвященных анализу проблемы регионального неравенства, многое в ней остается неясным. Во-первых, применяется узкий набор статистических показателей. Во-вторых, используется ограниченный набор характеристик социально-экономического развития. В данном исследовании предпринята попытка преодолеть отдельные из указанных недостатков и увеличить продолжительность анализируемого периода (1995-2004 гг.).

Под региональной дифференциацией понимаются различия регионов в уровнях социально-экономического развития. Дифференциация между регионами существует постоянно, невозможно найти идентичные по состоянию территории, поэтому большой интерес представляет изучение дифференциации в динамике.

В исследовании анализируются следующие показатели: GRP PC – ВРП на душу населения, EAPOPUL – доля экономически активного населения, CPI – ИПЦ, EXPLIFE – СОПЖ, BUDGINC – бюджетные доходы на душу населения, INV – инвестиции на душу населения, CONSPC – потребление на душу населения, MINLIFECOST – прожиточный минимум, AVINC – среднедушевые доходы, SERVPC – услуги на душу населения, CAPITAL – основные фонды на душу населения.

Источником данных являются сборники Росстата1 «Регионы России» за разные годы. Выборка состоит из 79 регионов (все субъекты федерации, за исключением автономных округов и Чеченской республики) за 1995 – 2004 гг. Все денежные показатели выражены в ценах 1995 года.

В качестве статистических измерителей уровня дифференциации используются: коэффициент вариации и его модификации, коэффициенты концентрации и индекс энтропии Тейла, а также характеристики нормального распределения (асимметрия, куртозис).

Результаты оценивания дифференциации российских регионов за период с 1995 по 2004 гг. с помощью коэффициента вариации представлены на графике 1.

У некоторых показателей наблюдается постоянство коэффициента вариации во времени, что говорит об отсутствии как роста, так и снижения дифференциации во времени. По нескольким показателям, например, по прожиточному минимуму и среднедушевым доходам, коэффициент вариации снизился. Рост вариации отмечается для таких показателей, как основные фонды, инвестиции, бюджетные доходы, ВРП на душу населения. Во всех случаях он имеет одну и ту же природу. До 1998 года роста дифференциации практически не было, либо он был незначительным, 1998 год характеризуется снижением неравенства. Это объясняется экономическим спадом, затронувшим все регионы. Падение в богатых регионах было сильнее, чем в бедных, тем самым уровни развития выравнивались. В 1998 году кризис больнее всего ударил по более развитым и средним регионам. Депрессивные и бедные регионы еще до этого достигли своего предельного уровня падения. Это стало причиной снижения дифференциации.

Период с 1999 года характеризуется экономическим ростом, одной из предпосылок которого стала девальвация рубля, сделавшая выгодным экспорт из страны. В большей мере сложившейся ситуацией смогли воспользоваться регионы с экспортной ориентацией экономики, либо с импортозамещающим производством – добывающие углеводородное сырье, с развитой обрабатывающей, пищевой промышленностью. Все это способствовало росту дифференциации, причем, как видно из графика, сначала дифференциация начала расти по ВРП и бюджетным доходам на душу населения, а год спустя - по инвестициям и основным фондам, что указывает на наличие лага между первоначальным получением дохода и его инвестированием в развитие экономики. В настоящее время, несмотря на замедление темпов роста и снижение конкурентных преимуществ экспортных отраслей, рост дифференциации продолжается.

Представляет интерес и динамика неравенства среднедушевых доходов. Из графика 1 видно, что роста дифференциации на рассматриваемом промежутке времени не наблюдается, даже наоборот, она незначительно снизилась на фоне роста неравенства по ВРП и финансовому результату деятельности организаций на душу населения. Рост неравенства по валовым показателям зависит в основном от роста разброса между организациями и не сказывается на доходах населения. Причиной постоянства уровня дифференциации могут быть и недостатки исчисления данного показателя. В выборку не попадают наиболее богатые и бедные люди, т.е. данный показатель характеризует доходы людей со средним достатком, а динамика их доходов по стране может быть одинаковой, а следовательно, и неравенство будет непостоянным.

График 1. Коэффициент вариации.



Говоря о показателях, характеризующих население регионов, необходимо отметить, что рост неравенства в экономическом развитии регионов не сказывается на росте неравенства по таким показателям, как СОПЖ и доля экономически активного населения. Это свидетельствует о том, что на качество жизни, если мы примем за его индикатор СОПЖ, экономическая дивергенция регионов не влияет. Это также указывает на низкую мобильность трудовых ресурсов. Экономически активное население не торопится переезжать из бедных регионов в более богатые и более динамично развивающиеся. Еще одной причинной сложившейся ситуации является скрытая безработица.

Одной из модификаций коэффициента вариации является взвешенный коэффициент вариации Уильямсона:,

где Pi – население региона i, P – население страны в целом. Особенность этого показателя заключается в том, что каждый регион взвешивается по его населению. Применение коэффициента Уильямсона оправдано для исследования российских регионов, где размах вариации в населении регионов составляет до сотни раз (Москва и автономные округа). При оценке по коэффициенту Уильямсона снижается влияние богатых малонаселенных регионов (например, ХМАО) и повышается значимость бедных регионов центральной России. Результаты оценивания коэффициента Уильямсона для 1995-2004 гг. представлены на графике 2.

Данный график во многом напоминает график 1, поэтому можно говорить о сходной динамике практически всех показателей социально-экономического развития для обоих измерителей дифференциации. Исключение составляют инвестиции и бюджетные доходы на душу населения. В отличие от коэффициента вариации дифференциация, измеренная с помощью коэффициента Уильямсона, снижается. Это объясняется тем, что основные инвестиции и наибольшие бюджетные доходы характерны для малонаселенных регионов, добывающих углеводородное сырье. Снижение их влияния с помощью взвешивания по численности населения меняет динамику неравенства.

График 2. Коэффициент вариации Уильямсона.



Индекс энтропии Тейла, как и предыдущий показатель, предполагает взвешивание по численности населения регионов:

,

где Yi – ВРП региона i, Y – сумма ВРП регионов страны. В случае абсолютного межрегионального паритета IT принимает минимальное значение, равное нулю. По мере увеличения степени межрегионального неравенства IT возрастает.

Преимущество данного индекса в его независимости от масштаба ВРП и численности населения, т.е. увеличение ВРП или населения в одно и то же число раз не меняет значение индекса.

Динамика всех показателей повторяет картину, полученную на основе коэффициента вариации. В то же время, у некоторых показателей (ИПЦ, экономически активное население и СОПЖ), чей коэффициент вариации был небольшим в сравнении с другими показателями, индекс Тейла достаточно высок, что еще раз подтверждает необходимость взвешивания регионов.

График 3. Индекс энтропии Тейла.



Индекс Тейла представляет собой коэффициент концентрации, к данной группе также относятся: квинтильные и децильные коэффициенты, коэффициент Джини и коэффициент Герфиндаля. Перечисленные показатели, характеризуя концентрацию признака, опосредовано отражают и общую меру дифференциации. Однако, при этом не надо смешивать концентрацию, как сосредоточение чего-либо, с дифференциацией, как различием частей целого. Следовательно, использовать указанные показатели для измерения дифференциации нельзя, поэтому в работе расчеты по ним не проводятся.

Асимметрия и куртозис являются характеристиками нормального распределения. Причем, в отличие от других показателей, они описывают не само распределение, а отклонение распределения конкретной выборки от нормального. Результаты представлены на графиках 4 и 5.

График 4. Куртозис.



Практически у всех показателей куртозис больше 3, а у некоторых и значительно больше. Это указывает на отличие распределения регионов от нормального. Причем невозможно сказать, что на протяжении рассматриваемого промежутка времени по показателю куртозиса наблюдалось увеличение или уменьшение дифференциации. Куртозис как увеличивался, так и снижался в этот период времени. В итоге, рост куртозиса наблюдается у бюджетных доходов, основных фондов, ВРП, падение – у инвестиций, потребления на душу. Таким образом, данный индикатор показал отличие выборочного распределения от нормального, но не дал ясности относительно динамики дифференциации.

График 5. Асимметрия.



Предваряя анализ асимметрии, необходимо сделать априорное предположение о ее значении. Поскольку большинство регионов являются бедными, то логично ожидать, что вершина выборочного распределения будет отклонятся влево, и асимметрия будет больше нуля.

Как видно из графика 5, данное предположение оправдывается. Как и в случае куртозиса, отследить динамику роста или падения дифференциации не представляется возможным, т.к. асимметрия как растет, так и падает в рассматриваемый период времени. Амплитуда колебаний невысока у всех индикаторов за исключением инвестиций. В 1999 году ситуация с прибылью по регионам стала прежней.

Полученные результаты повторяют и дополняют результаты других исследований. В настоящей работе используется более широкий набор статистических и социально-экономических показателей, а также анализируется более длинный промежуток времени.

Кратко суммируя сказанное выше, необходимо отметить, что на рассматриваемом промежутке времени наблюдался рост регионального неравенства, основными побудителями которого являются такие экономические показатели, как ВРП, инвестиции, основные фонды на душу населения. В то же время, по показателям, характеризующим население регионов (СОПЖ и экономически активное население), рост неравенства не отмечается. Таким образом, влияние экономических процессов на демографические показатели невелико. Неоднородна динамика дифференциации по годам. Так период до 1998 года характеризуется относительной стабильностью неравенства, а период после 1998 года – его ростом, что объясняется разной способностью регионов воспользоваться сложившейся благоприятной экономической конъюнктурой. В целом можно сделать вывод о том, что экономическое развитие России является асимметричным, так как неравенство растет во времени.

литература
  1. Б. Бутс, С. Дробышевский и др. Типология российских регионов. – М.: ИЭПП, 2002.
  2. С. Дробышевский, О. Луговой и др. Факторы экономического роста в регионах РФ. – М.: ИЭПП, 2005.
  3. Клоцвог Ф.Н., Чернова Л.С., Наумова Е. И. Оценка уровней экономического развития регионов России в сравнении с группами зарубежных стран. Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. Лаборатория прогнозирования макроэкономических региональных пропорций. Октябрь 2004.
  4. Лавровский Б.Л. Измерение региональной асимметрии на примере России//Вопросы экономики. № 3. 1999.
  5. Мельников Р. Проблемы теории и практики государственного регулирования экономического развития регионов. Монография. – М.: Изд-во РАГС, 2006.
  6. Михеева Надежда. Дифференциация социально-экономического положения регионов России и проблемы региональной политики. Российская программа социально-экономических исследований. Научный доклад № 99/09. 1999.
  7. Шильцин Е.А. Вопросы оценки региональной асимметрии (на примере России). Институт Экономики и ОПП СО РАН, Новосибирск.






Иодчин А.А.Анализ региональной дифференциации в России в 1995–2004 гг.