Фгоу впо «сибирская академия государственной службы» ано «Центр социально-политических исследований и проектов»

Вид материала

Документы

Содержание Эмир тужба Виктория муха Этнокультурные аспекты грузино-абхазского конфликта

Подобный материал:

• Е. А. Бойко 20 г. Положение онаучно-исследовательской работе студентов фгоу впо «Сибирская, 97.07kb.
• Е. А. Бойко 2010 г. Правительство новосибирской области фгоу впо сибирская академия, 78.62kb.
• Регионы в международном сотрудничестве: роль политических и правовых институтов (сравнительный, 720.85kb.
• Филиал фгоу впо «северо-кавказская академия государственной службы», 421.31kb.
• Президенте Российской Федерации». автореферат размещен на Интернет сайте фгоу впо «Российская, 370.77kb.
• Методические рекомендации по проведению оценки уязвимости объектов транспортной инфраструктуры, 1050.47kb.
• Уважаемые подписчики!, 57.7kb.
• Национализм как фактор социально-политических трансформаций: опыт россии (социально-философский, 256.44kb.
• Фгоу впо «уральская академия государственной службы», 36.47kb.
• Модернизация программно-целевого планирования регионального экономического развития, 329.33kb.

ЭМИР ТУЖБА

доцент кафедры социологии и работы с персоналом Кубанского государственного технологического университета

кандидат социологических наук

Краснодар, Россия

ВИКТОРИЯ МУХА

Руководитель Центра социологических исследований Кубанского государственного технологического университета

кандидат социологических наук

Краснодар, Россия

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ ГРУЗИНО-АБХАЗСКОГО КОНФЛИКТА¹

Богатство человеческого общества, отдельного народа или индивида измеряется, прежде всего, уровнем его духовно-культурного развития, количеством и качеством тех духовных ценностей, которые созданы этносом на протяжении всей его истории. Духовная культура системно включает в себя мировоззренческие, мифологические, религиозные, философские и другие идеи.

В исследовании духовных истоков народа фундаментальное значение отводится языку, в котором в словесных обозначениях заложена вся духовность носителя данного языка. Язык является своеобразной неписаной летописью многовековой памяти народа. Она несет в себе информацию о хозяйственной деятельности, укладе жизни предков об их связях с други­ми народами и много иных интересных сведений. С помощью слова человек выражает свое отношение к окружающему реальному миру, формирует свое мировоззрение, миропонимание, передает мироощущение, накапливает знания, умения, фиксирует и хранит результаты трудовой деятельности человеческого разума. Многочисленные этносоциологические исследования не раз подтверждали основополагающее значения языка как этнического идентификатора.

Современный абхазский язык вместе с другими близкородственными языками (абазинский, убыхский, адыгский, черкесский, кабардинский) образует западнокавказскую (адыго-абхазскую) языковую группу, насчитывающую несколько миллионов человек. Абхазский язык представлен двумя диалектами – абжуйским (западная Абхазия) и бзыбским (восточная Абхазия). Грузинский язык, относится к картвельской группе иберийско-кавказских языков, с числом говорящих порядка 4 млн. человек. В современном грузинском языке выделяется 17 диалектов (имеретинский, рачинский, лечхумский, гурийский, джавахский, месхский, аджарский и т.п.), картлийский и кахетинский составляют основу литературного языка. Особо выделяется группа горных диалектов. Таким образом, грузино-абхазский конфликт имеет место между группами-носителями языков, принадлежащих разным языковым семьям. Различие этнокультур грузин и абхазов подтверждается тем, что абхазский язык не имеет ничего общего с языком современных грузин, кроме нескольких общеупотребительных слов, пришедших в него в процессе близкого совместного проживания.

Совместное сосуществование грузин и абхазов в советский период, не вписывалось в естественное содержание их разнородных менталитетов, тем более что это происходило под нажимом советской государст­венной системы, в том числе с помощью переселен­ных сюда грузин. Но зато сохранялась и доминировала естественная тяга абхазов к кровнородственным народам, объединенным языковой близостью и входящими в состав России. Принадлежность абазинского, черкесского и кабардинского языков к адыго-абхазской группе является доказательством ментальной родственной близости народов-носителей этих языков. Они проникнуты друг другом и взаимодействуют неформально, естественно и без внешних усилий. Практическим проявлением ментальной и в целом духовной близости – адыго-абхазских народов является их поддержка, помощь в самое тяжелое военное время 1992-93 годы, когда решалась судьба абхазов.

При близком рассмотрении сущностных характеристик субстанционального и функционального блоков культур абхазов и грузин (норм культуры, морали, поведения, этикета, традиций, обрядов, обычаев, ритуалов), в отдельных аспектах просматривается схожесть, которая объясняется географической спецификой проживания и взаимовлияниями, имевшими место на протяжении многовековой истории их соседского сосуществования. Каждый из этих народов имеет свою самобытную традиционную культуру, свой язык, свое этническое лицо. Они отличаются друг от друга по темпераменту, характеру, психологии и т.п. Их развитие происходило на основе внутренних потребностей и собственных законов. Эти и другие признаки делают их разными, обособляют друг от друга. Потому мы воспринимаем абхазскую и грузинскую традиционные культуры как явления чисто абхазское, и чисто грузинское, национальное. Ни географический фактор, ни этническая общность, ни фактор общения и взаимовлияния не смогли изменить национальное содержание и колорит каждой из этих культур. В основе развития культуры абхазов на всех этапах истории лежала уникальная, неповторимая своя культура отличная грузинской.

Во всей идеологической, политической и вооруженной борьбе с Абхазией грузинскому народу навязывается образ абхаза-врага. А в сознании абхазского народа, как ответная оборонительная реакция, ненависть ко всему грузинскому. Уровень враждебности и непримиримости абхазов и грузин делает их диалог невозможным. Психологические установки обоих народов резко взаимно антипатичны, крайне негативны, в массовом сознании превалируют уничижительные образы, и оценки друг друга. Период политической и идеологической конфронтации, а затем война наполнили традиционные оценочные установки негативным содержанием.

В этом отношении интересен грузинский пример, описанный Ю. Анчабадзе: «Для грузин в целом были характерны достаточно высокие представления об абхазах, которые воспринимались как народ с богатой традиционной культурой, в ряде отношений даже референтной по отношению к грузинской. «Воспитан (хорошо) как абхаз», – эта мингрельская поговорка красноречиво свидетельствует о призна­нии абхазских культурных стандартов эталонными и идеальными для местной кавказской этнокультурной среды. Героизация и идеализа­ция образа абхаза была характерна и для грузинской классической литературы, в частности творчества Акакия Церетели и Константина Гамсахурдиа. Однако с началом конфликта, традиционные стереотипы стали меняться, положительные характеристики уступили место отрицательным, высокие степени оценки вытеснены уничижительными и резко негативными характеристиками. Массовое сознание грузин стало воспринимать абхазов как некий дикий, нецивилизованный и малокультурный народ, не имеющий собственных этнокультурных потенций, неспособный к саморазвитию и усвоению высоких культурных стандартов. Роль абхазов стала оцениваться крайне негативно... В массовом сознании грузин распространено представление о поголовном мусульманстве абхазов, что служит негативной характеристикой. Вдобавок к представлениям о поголовном мусульманстве абхазов, последние воспринимались как сильно обрусевший народ, что в массовом сознании грузин также является однозначно негативной характеристикой»¹. Такие идеи находят благоприятную почву в сознании людей. В ситуации, внушаемой и самовнушаемой психологической установки такое морально-психологическое состояние осмыслению не поддается и с помощью постоянного воздействия сверху, последняя превращается в самодвижущуюся силу. Массовый человек, упрощенный, усредненный, повышен­но внушаемый, становится этим искомым объектом. Сознание массового человека оказывается насквозь структурировано немногими, но настойчиво внедряемыми в него утверждениями, которые, бесконечно транслируясь средствами информации, образуют некий каркас установлений, который определяет и регламентирует реакции, оценки, поведение населения.

Грузинские и абхазские оценки на официальном уровне отрицают этнический характер грузино-абхазского столкновения. Обе стороны настаивают на политических истоках взаимных противоречий. Однако, противоречия политических элит, будучи перенесенными на уровень массового сознания, не могли не вызвать нарастание чувств этнической неприязни, которые, будучи отягощены потерями и жертвами начавшейся войны, привели к углублению негативных эмоций, оформившихся в стойкую этнофобию, когда все этнопротивоположное воспринимается как враждебное, ненавистное, не сопровождаемое никакими нравственными или моральными законами, а следовательно подлежащее уничтожению и разрушению. На этнический характер войны указывает факт сожжения грузинскими войсками 22 октября 1992 г. государственного архива Абхазии и Института языка, литературы и истории, не имевших военного значения, что следует расценивать как нанесение тяжелой травмы национальному сознанию, духовному наследию абхазов.

Малочисленные народы абхазы, адыги и др. в жестоких испытаниях в их многовековой истории, проявив стойкость, мужество, выносливость, сохранил свое физическое существование, этническую индивидуальность, язык, духовную культуру. Если цивилизованное мировое сообщество заинтересованно в сохранении эти народов, то с пути их утраченных в прошлом потребностей ментального взаимовлияния и взаимообогащения следует убрать сдерживающие силы.