Вера Николаевна Данилина, наш двигатель и великий ветеран, сказала мне, что ее нужно обязательно делать, и что лекция

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5

C.А. КАРАГАНОВ:

Друзья мои, добрый день! Сегодня у нас очень необычная для меня лекция. Я вообще не хотел ее сначала читать, хотя я каждый год читаю осенью лекцию о современном международном положении. Не хотел ее читать, потому что я посмотрел на лекции своих прошлых годов и с чувством законного удовлетворения, используя термин из давно ушедшей, я надеюсь, эпохи, выяснил, что я там почти не ошибался, и в принципе, все, что там было сказано, все только развивается. Но Вера Николаевна Данилина, наш двигатель и великий ветеран, сказала мне, что ее нужно обязательно делать, и что лекция уже традиция, поэтому я стал готовиться. И готовился в течение двух месяцев. И первый раз в жизни я написал лекцию. То есть у меня 15 страниц конспектов. Сначала я стал писать конспект, потом развернулся, поэтому у меня будет некое смешение жанров, то есть у меня будет и текст, у меня будет и конспект. Другая сложность этой лекции заключается в том, что здесь есть люди весьма заслуженные, ветераны, и в то же время это лекция для молодежи. Поэтому она, с одной стороны, должна быть легковесной и веселой, а с другой стороны, серьезной. Поэтому молодежи придется, наверное, понимать то, на что я буду намекать, то, что понятно старикам, а перед товарищами моего возраста я извиняюсь за то, что она, может быть, иногда будет казаться легковесной. И, конечно же, она обращена к молодежи. Ну и наконец, я ее переименовал по дороге. Она называлась: «Хаотизация международных отношений России», но по России я за это время написал довольно большой текст, этот текст будет обсуждаться на заседании Международного клуба Валдай, в результате обсуждения он выйдет, и вы узнаете, что мы там думаем по этому поводу. Поэтому я решил Россию исключить, хотя буду к ней, конечно, постоянно обращаться. Но главное, что я понял, что идет не только хаотизация международных отношений и мира вообще, но что наступает, возможно, новый век революции. Поэтому лекция называется: «Хаотизация или новый век революции». При этом я с самого начала могу вас успокоить, что ничего страшного я говорить не буду.

Первая и главная мысль моего выступления заключается в моем обращении к молодежи: мир становится столь непредсказуемым и непонятным, что если вы хотите лидировать и побеждать, отступите от желания и привычки делать ожидаемое. Если вы будете делать ожидаемое, то вы будете неизменно проигрывать. Единственное, что я призываю вас делать ожидаемое, то это быть вежливым в человеческом общении. Те люди, которые хотят придерживаться другой жизненной модели: не рисковать, жить просто хорошо, делать то, что от них ожидают в этом мире, скорее всего, будут проигрывать. Новый век несет всем ошеломляющие перемены и по нарастающей, они неостановимы. Это главная мысль моей лекции: начинается перманентная революция, о которой мечтал Троцкий, и которая не осуществилась, по счастью, при его жизни. Осуществилась просто на одной шестой части суши. Мы жили в течение 80 лет в условиях перманентной революции. Сначала 70 лет гражданской войны в яростной форме, затем в смазанной форме, затем 10 лет революции 1991 года, которая изменила тоже социальный и политический строй, снова было 10 лет, потом еще сейчас закончили десятилетие контрреволюции. Сейчас мы находимся в новом веке, и, конечно, меня то, что мы вступаем в век новых революций, не радует. Я русский, я поживший в России человек, я помню историю моей страны и, конечно, я контрреволюционер, мне это все надоело. Но для молодых век революций – это век огромных возможностей. И поэтому я вас поздравляю. Вы вступаете в гораздо более интересное время, чем то, в котором вы жили, и уж точно чем то, в котором мы жили. И при этом я, конечно, надеюсь, что вы сможете допустить, чтобы этот век революции не привел к власти ни коммунистов, ни нацистов, ни того, что может прийти им на смену. И тогда он, действительно, будет многообещающим. Может быть, тогда в этом веке победным принципом станет не «жить стоя или умереть на коленях», а, например, «лучше жить, прыгая и извиваясь, чем умирать на коленях». Выбирать придется вам. От вас зависит, придет ли в этот век тоталитаризм. Революции совершенно не обязательно кончаются совсем плохо, они кончаются и хорошо. Напоминаю вам, что у нас в 1917 году пришел Сталин, а после Великой французской революции, которая, впрочем, тоже была довольно кровавой и довольно тяжелой, пришел Наполеон. У нас пришло мрачное серое неконкурентоспособное большинство, во Франции – конкурентоспособное меньшинство. Поэтому революции несут в себе много прогресса. К тому же приятно присутствовать при сотворении нового мира, понимая при этом, что в этом новом мире, сотворение которого происходит на наших глазах, люди играют, может быть, самую большую роль в истории человечества. Сейчас меньше, чем когда бы то ни было, рискну предположить, развитие мира зависит от Создателя и гораздо больше от воли людей, каждого: вас, ваших друзей, соратников и противников. Люди и большие сообщества имеют сейчас гораздо большую возможность влиять на окружающий мир, чем когда бы то ни было в истории. Из-за информационной революции, из-за того обстоятельства, что демократия стала общепринятым принципом, хотя этот принцип очень часто и нарушается и не применяется, и более того, я дальше скажу, что эта демократия в том виде, в котором она сейчас к нам пришла, находится в кризисе. Это естественно в революции.

Итак, напомню некоторые тенденции, о которых я говорил в прежних своих выступлениях ежегодных, которые пошли на развитие и продолжение в прошлом году и, видимо, идут в будущее. Итак, продолжает усугубляться интеллектуальный вакуум. Не ждите от меня, что я открою вам глаза, люди не понимают, что происходит вокруг. Это, может быть, самая главная черта того мира, в котором мы живем. Те, кто говорят, что понимают, что происходит и куда идет (я вот недавно спорил с нашим выдающимся экономистом, Леонидом Марковичем Григорьевым, который говорит, что понимает, куда движется мировая экономика), я полагаю, что эти люди самообманываются, в лучшем случае. Леонид Маркович самообманывается. Традиционные рецепты, выработанные в прошлой истории, как правило, не работают, в экономике это для меня наиболее очевидно. Посмотрите на кризис: пока из него не могут выбраться ни германским путем экономии на всем (вот Ирландия – замечательная страна, она решила сэкономить, срезала все социальные расходы, начала сокращать долг и засела), ни противоположным нам американским путем, которому следует в значительной степени и Европа, то есть заливанием волн маслом. Соединенные Штаты Америки тоже не могут выйти из кризиса и, видимо, еще долго не смогут. Беспрецедентно идет перераспределение сил по нарастающей, и появляются даже новые попытки остановить это перераспределение сил старыми силовыми методами – об этом позже. Но кардинально остановить это перераспределение сил нельзя, оно будет продолжаться. Его можно было бы остановить единственным путем – большой войной. Войны будут, но большой войны не будет благодаря тому, что нас всех: людей, которые принимают решения и людей, которые не принимают решения, останавливает мистический страх перед ядерным оружием. Это единственное объяснение, почему мы не воевали во время самой тяжелой конфронтации в истории человечества – Холодной войны, единственное объяснение, почему мы не воюем до сих пор, и почему Китаю дают возможность делать то, что он делает на международной арене. Перераспределение сил и новая индустриализация, которая сейчас началась в Азии, как я уже говорил многократно, ведет к новой ценности ресурсов, к новой борьбе за ресурсы, к новой борьбе за продовольствие, за землю. Территория становится гораздо более важным активом для государств и обществ. И борьба за территорию возвращается в человеческую историю. Продолжается распространение ядерного оружия, и оно, видимо, уже неостановимо: Северная Корея, Иран на пороге, Израиль, Пакистан, Индия. Нападение на Ливию лишь усилит тех, кто хочет получить ядерное оружие. Напомню, что Ливия с Каддафи отказалась от ядерного оружия, и его уничтожили. Ким Ир Сен не отказался от ядерного оружия, и хотя режим на качество в 10 раз омерзительнее, чем у Каддафи, он там прекрасно сидит. Но главное, совершенно очевидно, что эта волна будет идти. Вопрос, как ее регулировать и как ей управлять. Через 2-3 года, если я еще буду читать у вас лекции, думаю, мы будем всерьез обсуждать то, что Япония встанет на путь приобретения ядерного оружия. Она уже давно создала способность к быстрому производству ядерного оружия. Учитывая падение Японии, визави Китая, ослабление и гарантию Соединенных Штатов Америки, которое будет происходить – при любом мыслимом варианте, - вопрос лишь в том, когда японцы смогут преодолеть свои антиядерные настроения и всерьез возьмутся либо за то, чтобы создать прототипы ядерного оружия, либо просто получить ядерное оружие. Но через 2-3 года вопрос этот перейдет в практическую плоскость. Продолжают слабеть институты национального регулирования и потому что старые рецепты, как я уже говорил, не работают, и из-за того, что слабеют старые лидеры, которые задавали тон в этих институтах, и потому, что потеряно согласие. А раньше, во время холодной войны, многие институты, прежде всего ООН, не работали потому, что не было согласия между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки. Но работали другие институты, в которых Советский Союз и коммунисты не были представлены: МВФ, Семерка, очень многие другие институты внешнего, по отношению к Советскому Союзу, мира. Затем была преодолена Холодная война, был преодолен раскол мира, и почти десятилетие казалось, что институты заработают. Но теперь они снова не работают, потому что началась борьба новых против старых. Это основная борьба нового мира, и эти новые (говорят они об этом или не говорят, даже отрицают иногда) эти новые хотят изменить все правила и институты под себя, используя при этом, конечно же, те выгодные стороны этих институтов, которые существуют. Например, либеральный торговый режим. Но, тем не менее, идет абсолютно понятная ревизионистская политика этих новых, которую активно и громогласно играет Россия. Тихо и гораздо более эффективно работают другие страны, типа Китая – это самое очевидное, но и в Бразилии, Турции, Индии. Через 5-10 лет большинство институтов, которые мы унаследовали от времен Бреттон-Вуда, ООН, будут выглядеть совершенно по-другому. Понятно, что, например, Восьмерка превратилась уже в посмешище, там как раз место для нашего президента, который любит очень пиариться, но и все остальные там тоже будут делать приблизительно то же самое. То есть там в принципе бессодержательное мероприятие. G20 – это тоже бессодержательное мероприятие и единственно интересное, что там будет – это переговоры между Китаем и США, и об этом, в сущности, все только и думают. Хотя, казалось бы, все говорят, что G20 – это, возможно, новый орган наднационального управления. Слабеет и медленно трещит Всемирная торговая организация, в которую может быть мы, наконец, вступим. Напомню, что лет 20 назад в мире было, если мне не изменяет память, 43 региональные торговые группировки, а сейчас их уже около 400 работающих, и число их растет, и потихонечку размывается единое поле Всемирной торговой организации, и происходит регионализация режимов. Это не означает, что ВТО падет, но означает, что мы уже вступим в организацию, которая приобретает потихонечку иное качество и становится, скорее, сводом правил или а ля карт. Когда-то, лет 20-30 или 40 тому назад, когда я писал кандидатскую диссертацию, все считали, что транснациональные корпорации будут управлять миром. Я на днях встречался с великим автором этой идеи, с профессором Джозефом Наем, он стал знаменит, потому что создал концепцию мягкой силы. Мы с ним смеялись по поводу этого предсказания о великой роли транснациональных корпораций. Транснациональные корпорации были, с точки зрения политического влияния, 20-30 лет назад на качество более сильны, чем сейчас. Сейчас через них осуществляется экономический рост, идут товарные, финансовые и людские потоки, но они не оказывают почти никакого ощутимого влияния на политику крупных государств и на международную среду в целом. Правда, это не означает, что их не подозревают в этом. Я с изумлением увидел несколько раз и услышал в последнее время, что у нас снова появились теоретики, и они очень популярны нынче, которые говорят, что они нашли, кто управляет миром. И что некий Цюрихский институт, по-моему, нашел, введя в компьютер все данные о совместном владении всех крупнейших корпораций, вычислил, что 140 находятся совсем в центре, и что эти 140 управляют миром. Я вас уверяю, если вы будете смотреть и слушать наши СМИ (чего я вам не рекомендую, как не рекомендовал читать газеты любимый нами профессор Преображенский), то вы услышите много таких идей, которые являются отражением того интеллектуального вакуума, в котором мы живем. Появляются новые попытки найти всемирный заговор. Даже НПО, которых мы недавно подозревали в революциях, и которые еще 10-15 лет назад считались волной будущего, неправительственные организации, на качество ослабли. Ни одна из них не играет существенной роли в определении мировой политики, и большинство известных является в растущей степени инструментами государств или групп. Что самое интересное, начинают сыпаться традиционные международные правила и режимы, открыто попирается суверенитет. Это одна из краеугольных основ того мира, где мы жили. Принцип невмешательства во внутренние дела отвергнут, а другого принципа вместо него нет. В результате получилась чистая и циничная геополитика. Ирак бомбили, Ливию бомбили, а Бахрейн свой не бомбили. Сирия сложна и велика, тем более, пока прикрывают политически – не бомбили. И в российской политике эта циничная геополитика, абсолютно беспринципная. Каддафи надоел, абсолютно ненадежен как клиент для наших оружейников. Из-за нее не хочется тратить политический капитал. Не трудно было догадаться, когда мы воздерживались от использования права вето на голосовании в ООН по резолюции 1973, что последует интервенция. Ну и Бог с ней. Но вот Сирию не тронь. Хотя режим там похуже, чем у Каддафи, видимо. Только по одной причине, потому что, во-первых, более надежный клиент для наших оружейников, во-вторых, хватит усиливать НАТО. Принципа нет никакого. Трещит система свободной торговли, хотя пока держится, но свобода финансовой системы, видимо, находится сейчас на грани срыва. Мы находимся на пороге финансовых войн, но об этом наши экономисты, наверное, будут говорить, но все похоже на то, что мы сейчас вступим в период completely devaluation, потому что я не вижу другого, кроме как вот такого выхода из нынешнего экономико-финансового кризиса. Снова слабеет мандат Совета безопасности ООН из-за неадекватности современным мировым реалиям, из-за действий без мандата или неадекватного использования мандата.

Я продолжаю перечислять институты, которые находятся в кризисе. В системный кризис попал Европейский Союз, что нам особенно неприятно, частично, из-за прошлых ошибок – триумфаторское слишком быстрое расширение самого Союза и зоны евро без создания единой экономической и политической политики. Это было совершенно очевидно, что тогда была сделана катастрофическая ошибка. Но тогда была победа над коммунизмом, и об этом не хотелось думать. Европа и Соединенные Штаты Америки частично в меньшей степени попали в кризис из-за объективных проблем. Падает их конкурентоспособность и из-за издержек социалистической модели, массированной поддержки слабых и недееспособных, и из-за недовложений в качественное образование resource development. Я говорю, в Европе и в США в resource development вкладывают гораздо больше, именно поэтому они пока и пострадали гораздо меньше.

Но главное, конечно, кризис в Европе происходит из-за конкуренции новых… Началась и уже на протяжении десятилетий продолжается по нарастающей перекачка валового национального продукта и рабочих мест в новые индустриальные страны. Параллельно с этим идет уже менее заметный, но, тем не менее, очень существенный процесс – это перекачка валового национального продукта, т.е. национального богатства в энергобогатые страны, в том числе и в Россию. Именно поэтому идут острые дискуссии по поводу энергобезопасности в Европе. Речь идет, конечно, не о политической опасности зависимости от внешнего мира. Речь идет о том, что идет огромная перекачка национального богатства в страны, которые контролируют и владеют этим национальным богатством.

Слабость Европы усугублена и неоконченной «холодной» войной, неспособностью ЕС и России объединиться в единое внешнеполитическое экономическое и энергетическое целое. Вы, наверное, знаете идею Союза Европы, сейчас она была поддержана многими видными европейскими политиками, но, тем не менее, является по-прежнему маргинальной, в Европе не до нее. Посмотрим, что получится.

Я не вижу пока ни выхода для российско-европейского сближения, ни выхода для самой Европы. Главная причина того, что я пока пессимистичен (хотя это тактически, а не стратегически), это неспособность Европы и Европейского Союза к стратегическим решениям в результате топтания на месте и попытки, проигрывая стратегически, отыграться на пространстве бывшего Советского Союза. Например, политика восточного партнерства, которая нас пугает, за которой нет ничего. Цель сугубо негативная – не допустить рост и влияние России из старой геополитики. Надо сказать, что наша кондовая российская политика, по крайней мере, не имеет негативных целей в отношении Европы, что меня радует.

Все эти мысли в тех или иных видах я уже высказывал, но сейчас выскажу, по-моему, новую идею. Если наблюдать те процессы, которые происходят в Соединенных Штатах Америки и в Европе, то у меня начинает складываться довольно неприятное впечатление. Неприятное для меня лично, хотя оно, в принципе, должно явиться предметом объективного анализа. Видимо, в новом мире, в новом мире подъема индустриальной революции, в новом мире, куда ворвались миллиарды новых работников с Азии, которых до того подавляли и держали в экономической и идеологической или образовательной узде, в этом мире начинает проигрывать сложившаяся в Европе и США модель демократии. Большинство, довольное статусом кво, не желающее больше жертвовать ничем ради будущего после страшного века через развитую систему демократических институтов, транспортирует это свое нежелание вверх в политику. Большинство не хочет работать и жертвовать. И правительство, зависящее от этого большинства, оказывается неспособным на решительные действия. Мы видим это особенно в Европе, но в значительной степени в США. К тому же длительный срок благоденствия создал (особенно в Европе и в некоторой степени в США) системы, которые не производят лидеров. Это совершенно очевидно, для меня, во всяком случае. И США в силу своей внутренней разделенности еще способны на производство лидеров, хотя лидеры тоже идут по нисходящей. Но в Европе это большая проблема. В какой-то момент ситуация, когда старые институты перестали работать, интеллектуальные и политические классы сделали ставку на, так называемую, ренационализацию. Т.е. на то, что в конечном итоге именно государства, традиционные, пусть и в новой форме, пусть и по-другому, чем раньше, должны взять власть управления из рук международных институтов, на которые делалась ставка практически до начала этого тысячелетия. Появилась мода на ренационализацию. Они начали говорить, и казалось, что в общем, что-то действительно происходит, потому что такие страны, как Китай, в некоторой степени Россия, Индия, действительно, стали играть гораздо более мощную роль в международных отношениях. Но при этом сейчас выясняется, что эти государства не справляются. Финансовый кризис не решается, вся система контроля над климатом и предотвращения ухудшения климатического состояния планеты рухнула. И главное, что затрещало самое суверенное и национальное из всех государств – Соединенные Штаты Америки. Под влиянием долговременных тенденций американского общества и совершенных ошибок и среднесрочного усиления международной конкуренции, о которых говорил выше, дала трещину американская политическая система. А ведь ее надежность была одной из основ современного миропорядка. Профессор Евстигнеев сейчас совершенно правильно говорит профессору Григорьеву и нам, что мы покупали доллары не потому, что американская экономика была сильна, а потому что – американская политика и американская политическая система была надежна. Сейчас мы видим, что под влиянием этих среднесрочных и краткосрочных тенденций дала трещину политическая система США. Происходит резкая поляризация, по крайней мере, среднесрочная, и единственное государство, на которое можно было положиться, позитивно или негативно, уже, оказывается, неспособно играть активную международную роль. На это, конечно, указали всем, кто не хотел это видеть. Самоубийственные дебаты лета этого года о подъеме потолка госдолга, когда республиканцы «топили» демократов вопреки национальным интересам Соединенных Штатов Америки, в результате, погубили и программу экономического возрождения, которую предлагал Обама, и, фактически, подорвали доверие к американской политической системе.

То есть что-то происходит в мире, нечто новое и качественное. Старый Запад из основы стабильности, пусть и не всех устраивавший (особенно, нашу страну, мы не особо любили Запад), превращается в еще один непредсказуемый фактор, что, конечно, не очень радует.

Происходит еще одна интересная вещь, тоже почти революционная. Происходит реидеологизация политики. Когда закончилась «холодная» война, мы вздохнули: «Ну, наконец». Мы перестали бороться за смутные идеалы, говорили: «Идеологии будут и уйдут, общность человеческих судеб и интересов – вот что будет править миром». Но идеология начала возвращаться где-то с начала 2000 года, когда выявилось, что победа демократии и либерально-демократического капитализма не является окончательной. Сначала это реидеологизация приняла форму обсуждения, так называемого, вызова авторитарного капитализма либерально-демократическому. Это произошло где-то в 2002 – 2003 годы. Но, в общем, это вызывало неприятные ощущения в интеллектуальном сообществе Запада, неприятные ощущения в нашем интеллектуальном и политическом сообществе. Но считалось, что это временное явление, что авторитарный капитализм – это только переход к демократическому капитализму. Для этого были и есть объективные обстоятельства – почти все, кроме двух или трех богатых и успешных стран являются либеральными демократиями. Исключениями являются Сингапур, это действительно удивительное явление, ну и Бахрейн с Катаром.

Blog

Вера Николаевна Данилина, наш двигатель и великий ветеран, сказала мне, что ее нужно обязательно делать, и что лекция

Содержание