Geum.ru

Концепция в. М. Бехтерева. Коллективная рефлексология. Данные эксперимента в области коллективной рефлексологии. Комментарии и примечания. Социально-психологическая

Вид материалаДокументы

Содержание


Ix. закон непрерывного движения
Подобный материал:
1   ...   38   39   40   41   42   43   44   45   ...   60

сведен до 1/4 фунта на человека с предупреждением, что может быть и эта

1/4 фунта хлеба будет в дальнейшем убавлена. Московский корреспондент

по этому поводу пишет: <Могу констатировать: Москва оправдала возложен-

ные на нее, на ее испытанные качества ожидания; она приняла в этот

ущербленный хлебный паек и предупреждение о возможном его обращении

в сладкую мечту с похвальным спокойствием и даже как будто равнодушием.


254


<Что такое паек, когда нужно хлопотать о гусе>. Не так давно могли с

пафосом восклицать: быт не умер, нет быт жив. Быт живуч и цепок, он

держится крепко. В Москве, пожалуй, даже крепче, чем где-нибудь еще в

пределах республики советов. И этот быт сумел вдвинуть в трагические

рамки переживаемого все грандиозное содержание праздников, все их искон-

ные детали и аксессуары> .


Со стороны, например русскому военнопленному, за границей кажется,

что в России начался <всемирный потоп>, и он не знает, где ковчег, на

котором может спастись Россия. Но <удивлению его, во всяком случае, не

было бы предела, потому что на фоне потопа он увидел бы почти обычные

праздничные и предпраздничные узоры. Потому, что в "потоп" как-то

вместились и суетящиеся в обычных покупках улицы, и битком набитые

гастрономические и кондитерские лавки, изливающие потоки людей с куль-

ками, коробками, пакетами, ласково мигающие огоньками елки и веселые

вечеринки с простынями-афишами несчетных товаров, театриков, кабаре,

кафе-шантанов, кинематографов с репертуарами дневных и вечерних спек-

таклей ...>°.


То что происходило в Москве, то приблизительно происходило и в Пет-

рограде, да в последнем и вне праздников, в самые тяжелые моменты

политических событий мелькают афиши с заглавием <веселый бал>, где

поясняется, чтобы <дамы не забывали пригласить своих кавалеров, а кавалеры

своих дам>, где происходят <беспрерывные танцы> с участием артистов в

публике, где будут происходить конфеты, серпантин, почта, игра в снежки

и тому подобные благоглупости, причем даме, получившей наибольшее

количество открыток, предоставляется приз в виде серебряного сюрприза.

И это в то время, когда старая Россия государственно и экономически гибла,

когда отделялась Финляндия, отторгались целые области на западе в пользу

Германии, когда шли кругом грабежи, когда по улицам нельзя было ходить

безопасно, ибо вы рисковали тем, что с вас снимут пальто, шубу и разденут

до рубашки.


Далее, хотя в периоде борьбы с установившимся режимом не бывает

недостатка во всевозможных обвинениях предержащих властей, но, когда

оппозиция берет верх и является победительницей, она обыкновенно про-

являет на первое время большую суровость по отношению к побежденным.

Лишь мало-помалу это отношение сглаживается по мере того, как наступает

общее успокоение, но если вслед затем наступает новый переворот, он опять

сопровождается более суровыми репрессиями в первое время, нежели то

было раньше.


Точно также и в битвах народов. Первоначально наступающий терпит

значительные потери от сопротивления врага, но когда это сопротивление

сломлено, то победитель всегда вознаграждает себя жестокой расправой с

побежденным. Очевидно, здесь играет роль в первое время род мести,

обусловленной необходимостью подавить сопротивление, и чем сильнее пос-

леднее, тем больше озлобление, которое и проявляется крайне бурно в этот

период, когда победитель вступает в свои права после одержанной им победы.

Здесь очевидно действует опять-таки закон инерции и действует в том

отношении, что развивавшееся в период борьбы озлобление продолжает

нарастать и в дальнейшем с обозначившейся победой, когда, казалось бы,

уже не должно быть места озлоблению и даже нет более подходящих для

него условий.


Почему войны, не приносящие решительных побед, кончаются в

большинстве случаев посредничеством. Это потому, что народный энтузиазм


*" Карссв Н. If Наш век. 1917. 31 дек.

"° Там же.


одной стороны не знает меры и не может остановить свои устремления и

вожделения на известной границе. Но то же происходит и с другой стороной,

ибо так велика сила инерции, что ограничить себя, остановить свое движение

на определенном пункте народные массы не в состоянии.


С другой стороны, разве скоро утихает взбаломученное море народных

движений: революционная война, однажды развившись, разве не докатится

до своих пределов, если только она не встретит специально нарочитого

проти водействия.


Такое великое событие, как война, не прекращается без того, чтобы

кинетическая энергия народа не вылилась в другую форму. В России после

великой войны она и вылилась первоначально в революцию, а затем в

гражданскую войну. Конечно, умелым управлением народным организмом

можно достичь более целесообразного направления кинетической энергии

народных масс. Но во всяком случае здесь дело идет ни о чем другом, как

о подавлении кинетической энергии одного направления, для того чтобы

направить ее по другому руслу.


С другой стороны, и революционные движения при своем развитии не

знают никаких границ и никаких пределов, разрушая на своем пути все,

что им противится и что против них саботирует, и, переворачивая без

достаточного основания все, что, казалось бы, могло оставаться нетронутым

и пощаженным. Когда развивается то или другое движение в области худо-

жественного творчества, оно опять переходит за грань допустимого. Примером

может служить всем известный футуризм в живописи и поэзии, кубизм и

другие ответвления модернизма.


Новые религиозные учения также принимают такие формы, которые

выходят за пределы допустимого. Каждая мода, постепенно развиваясь, бы-

стро достигает такой степени, что становится для всех уродливой и только

тогда сменяется новой модой, которая, в свою очередь, достигает своих

нелепых форм, после чего снова сменяется другой модой. Даже наука, точная

наука, где, казалось бы, не должно быть места увлечениям, и та по закону

инерции доводит то или другое новое учение до крайних пределов допустимо-

го. Этим объясняются всевозможные крайности в научно-практических обла-

стях знания, например, в медицине, педагогике и др. Так, всем известно,

до каких крайностей доходили в свое время гуморалисты, затем представители

целлюлярной патологии, всевозможные увлечения туберкулином при лечении

чахотки, препаратом Erlich'a при лечении прогрессивного паралича и т. д.


Очевидно, что формулы и положения, которые властвуют над умами

людей, вырабатываясь и развиваясь медленно и постепенно путем долгой

эволюции, вместе с тем также медленно и постепенно теряют и свое зна-

чение. И в то время, как для образованных людей они уже перестают

быть истинами, среди необразованных масс они еще долгое время про-

должают играть роль руководящих положений в жизни как непреложных

истин.


Влияние греческого и римского мира в науках и искусстве, как известно,

длилось много веков еще после того, когда оба языка уже умерли и отошли

в область преданий, и в сущности до сих пор еще мир Европы находится

под влиянием греческого искусства, а различные учреждения под влиянием

созданий римского ума.


Когда овладевает умами новая идея, нужно много времени и усилий,

чтобы ее вытеснить полностью другой. <Прежде, чем окончательно умереть,

она будет долгое время составлять часть старых наследственных идей, которые

называют предрассудками, но которые мы, однако, уважаем. Старая идея

даже тогда, когда она не более, как слово, звук, мираж, обладает магической

властью, способной еще подчинять нас своему влиянию. Так держится это

старое наследие отживших идей, мнений, условностей, которые мы благо-


256


говейно принимаем, хотя они не выдержали бы малейшего прикосновения

критики, если бы нам подумалось исследовать их> .


Вообще, старые обветшавшие идеи еще долго влияют на умы, принимая

форму предрассудка.


<Преклонимся перед силой идей, когда она уже достигла известного

периода "своего развития", то нет уже ни рассуждений, ни доказательств,

которые могли бы ее победить. Чтобы народы могли освободиться из-под

какой-нибудь идеи, нужны века или насильственные революции, а иногда

и то, и другое. Человечеству остается только считать химеры, которые оно

себе вымышляло и жертвой которых последовательно становилось> ".


Законом инерции объсняется также вера в авторитеты и все, что относится

к общественным условностям, привычке, заветам и влияниям предков, столь

могущественно проявляющимся везде и всюду. Наконец, роль преданий и

их главенство в жизни относится к этому же порядку явлений. <Обаяние

преданий, завещанных предками, повсюду преобладает над стремлением к

новизне. Не составляет исключения в этом отношении даже наше современное

общество, столь обильное всевозможными заимствованиями в сфере языка,

идей, учреждений, литературы. Сравним, например, новые слова, заимство-

ванные в последнее время французской речью из языков английского, не-

мецкого, русского, с одной стороны, и с другой - весь старый французский

словарь, или новейшие идеи эволюционнизма и пессимизма со всем строем

давно усвоенных традиционных воззрений; или новейшие законодательные

реформы со всем французским кодексом, в основе своем современном

римскому праву и т. д. Таким образом, подражание новой моде составляет

лишь незначительный ручеек подле великой реки преданий и обычаев, и

это вполне естественно>. Вообще говоря, элемент традиции в коллективах

всегда имеет преобладающую роль.


Обаяние древности переходит в нравы и даже в язык. Так, по словам

Достоевского (<Записки из мертвого дома>), в Сибири из угождения к

человеку говорят, что он имеет престарелый вид, собеседника же называют

старшим братом, а обращаясь к двадцатилетнему юноше, говорят: <Мое

почтение дедушке такому-то>. Эти обычаи по-видимому занесены из Китая.

Но и в древнем Египте, и в Риме, да и всюду старина почиталась высоко,

как она почитается и ныне.


На этом основании национальная ориентировка (так называемое

национальное сознание субъективной психологии) является результатом

признания ценности истории своего народа, причем она обусловливает стрем-

ление увеличивать и множить эти ценности. Сохранение традиций поколений

дает возможность удерживать известную определенность и преемственную

последовательность взглядов в этом отношении, которые, репродуцируя

прошлое, как бы соблюдают ответственность перед умершими, оказывая им

необходимый почет, и подготовляет почву будущим поколениям, которые

придут на смену живущим. Этой живой преемственностью поколений сох-

раняются культурные ценности нации, которая сама себе довлеет; культурные

же ценности нации обусловливаются, собственно, синтезом творчества

личности с коллективным процессом, сплачивающим людей в одно целое *.


Вполне естественно поэтому, что в каждом общественном организме

консервативные партии являются хранительницами заветов старины и обы-

чаев народа. Эти партии, подразделяющиеся на более мелкие коллективы

как выразители общественной инерции в то же время образуют тормозы,

препятствующие всякому общественному прогрессу, ибо в то время, как


Лебон Г. Психология народов и масс. С. 117.

" Там же. С. 122.

" Тард Ж. Законы подражания. С. 241-242.


17 В. М. Бехтерев 257


прогрессивные партии стремятся к достижению новых прав и всякого рода

новшеств, заимствуемых от иностранцев, консервативные партии отвергают

и новые права, и всякого рода новшества, признавая унаследованные от

предков обычаи и законы наиболее гарантирующими блага жизни.


Наконец, и в экономической жизни господство закона инерции более

чем очевидно.


Согласно этому закону, установившаяся цена на те или иные продукты

отличается устойчивостью, независимо даже от условий спроса и предло-

жения. Нужны в самом деле более или менее резкие влияния, чтобы цены

сдвинулись с той высоты, на которую они однажды поднялись. При этом

однако же цены легко вздуваются, но не легко опускаются, и это понятно,

потому что в первом случае они получают толчок в виде выгод продавца,

определяющего цены, сообразуясь с данными условиями, тогда как во втором

случае при отсутствии такого толчка мы имеем чистые проявления закона

инерции: с одной стороны, привычку населения к повышенной плате и, с

другой - привычку продавца получать большую плату. С другой стороны,

мы знаем, что народившиеся потребности не скоро исчезают в силу того

же закона инерции. Можно доказать это положение убедительными приме-

рами. Оказывается, например, что в Европе хлеб не мог быть вытеснен

привозным рисом, как в Азии рис не был вытеснен привозным хлебом,

именно благодаря сложившейся привычке: в первом случае благодаря привы-

чке населения есть хлеб, во втором случае благодаря привычке есть рис.


Под закон инерции надлежит подвести и все то, что относится к социаль-

ной наследственности. Правда, Тард подводит социальную наследственность

к законам подражания, но от того или другого названия дело не изменяется.

Во всяком случае наследственность представляет собой консервативную силу,

которая удерживает раз сложившуюся общественную форму на более долгое

время, чем это вызывается необходимостью.


<Всякий коллектив есть живой организм, существующий благодаря вос-

произведению и сам осуществляющий воспроизведение самого себя в той

же форме, в какой его создает история каждый данный момент. Культ

предков и почтение к ним, сохраняющееся из века в век, обусловливает

передачу из поколения в поколение общественных традиций и обычаев и

даже суеверий, что и обеспечивает преемственность передачи в потомство

приобретений и форм, достигнутых предшествующими поколениями.


Припомним только, как упорно держались в течение долгих веков

религиозные суеверия, противоречащие даже самой простой логике. В течение

более чем двух тысяч лет самые блестящие гении склонялись перед их

властью и лишь в современные эпохи явилась возможность оспаривать их

достоверность> .


По словам Тарда, <человек освобождается (и никогда вполне) из-под ига

обычая лишь для того, чтобы снова подпасть под него, другими словами,

чтобы укротить и утвердить завоевания, совершенные в эпоху временного

освобождения. Если в нем сохраняется достаточно жизненности и талант,

то он снова затем сбрасывает это иго и делает новые завоевания, но затем

снова отдыхает и т. д. Таковы исторические судьбы великих цивилизованных

народов ".


То же необходимо сказать и по отношению к обрядам. Известно, что

язычники, приняв христианство, еще долго придерживаются своих языческих

обрядов. Когда наступила эпоха Возрождения, то приверженцы новых взглядов

еще долго продолжали удерживать привычки феодальной жизни. Вообще

известно, что формы сохраняются долго после того, как изменились самые


Лебон Г. Психология народов и масс. С. 245.

Тард Ж. Законы подражания. С. 245.


258


основы правового порядка. Далее известно, что, когда материнство было

уничтожено, обычай фиктивного материнства по отношению к отцу в виде

кувады еще долго сохранился. Пылающие костры в Иванов день до сих пор

еще напоминают нам о поклонении языческим богам. Умыкание женщин

давно уже вывелось из употребления, но еще память о нем сохранилась в

брачных церемониях. Позднейшие религии, являющиеся на смену прежней,

удерживают в той или иной мере церемонии последней. Наконец, и в языке

мы встречаемся с сохранением прежних корней в том случае, когда слову

придается уже другое значение в языке. Вообще не трудно найти выражения,

как бы освободившиеся от своего содержания и передающиеся из поколения

в поколение, будучи лишенными своего основного смысла. Далее мы видим

те или иные особенности права, передающиеся из рода в род, несмотря на

то, что они возникли при других условиях, в другое время и являются

анахронизмом для данного периода времени. В искусстве и литературе не

трудно указать много особенностей, которые представляют простые пережитки

старины и составляют предмет рутины. Наконец, все так называемые цере-

мониалы - эти <великие музеи истории>, по выражению Поля Виоле, пред-

ставляют собой проявление закона общественной инерции, выливающейся

в столь своеобразные формы.


Наконец, придворный этикет и сохранение регалий, разве это не

пережиток старины, удерживающейся до наших дней. Словом, закон инерции

в общественной жизни господствует везде и всюду, и потому-то так трудно

бывает сдвинуть общество с прежних устоев и дать ему новые формы.


Неизбежность революций по-видимому хранится также в законе инерции,

который доводит общество, сложившееся со старыми формами, при нара-

стании новых потребностей до тупика, из которого выход один - насильствен-

ное сбрасывание старого, изжитого уклада жизни и радикальное ее обновление

революционным путем.


IX. ЗАКОН НЕПРЕРЫВНОГО ДВИЖЕНИЯ

И ИЗМЕНЧИВОСТИ


Один из древних греческих философов учил, что в мире все движется, все

изменяется, все течет. Эта мысль встречается и у позднейших авторов в

более или менее определенной форме. Так, например, мы читаем: <Мы

теперь знаем и удивляемся, как мы не могли раньше заметить, что в мире

все непрерывно изменяется, что все развивается в хорошую или в дурную

сторону, что доктрина неподвижности есть только мечта метафизиков. Наши

предки ненавидели перемены, мы их жаждем> . И тем не менее принцип

непрерывности движения почему-то не введен до сих пор в число основных

законов мира, может быть, потому, что его вытеснил всеми признаваемый

закон эволюции. Однако, закон эволюции есть закон развития, а это не

одно и то же с принципом беспрерывного течения и изменчивости*.


Этот принцип гласит, что в мире нет ничего постоянного и неизменного.

Каждая вещь, в конце концов, не вечна, она создается и затем разрушается,

вследствие чего всякая неизменность должна быть признана только видимо-

стью. В форме первоначального учения этот основной принцип был сфор-

мулирован еще Гераклитом, в позднейшее же время этот принцип нашел

отражение в метафизическом учении Гегеля. Уже в древности Левкиппом

и тем же Демокритом было высказано атомистическое учение о вещах в

мире, но эти атомы, как и молекулы, признавались и признаются доныне

находящимися в вечном движении. Из соединения и разъединения этих


Летурно Ш. Нравственность... С. 5.

17*


259


атомов и происходят разные формы вещества. Ныне атомы разложены на

элементы энергии в виде электронов и положительных ядер или корпускул,

которые могут разъединяться, приводя к распаду вещества (так называемые

радиоактивные явления). Сами атомы образуют более или менее сложные

движущиеся системы электронов вокруг центральных ядер с положительным

зарядом. Так дело обстоит в неорганическом мире, который должен быть

представляем в виде вечно движущейся энергии, превращающейся из сво-

бодной в запасную и обратно, причем и запасная энергия в форме вещества

представляет собой нечто, не остающееся в покое, а пребывающее в вечном

движения, но движения так сказать внутреннего порядка.


Если мы обратимся к органическому миру, то здесь опять-таки мы

встречаемся повсюду с движением и только с движением. Растение прорастает

из семени, оно вырастает благодаря процессам питания и дыхания, движения

соков и химическим превращениям под влиянием солнечной энергии; с те-

чением времени растение обнаруживает цветение; с этим вместе происходит