Geum.ru

Концепция в. М. Бехтерева. Коллективная рефлексология. Данные эксперимента в области коллективной рефлексологии. Комментарии и примечания. Социально-психологическая

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   34   35   36   37   38   39   40   41   ...   60

ибо прямой опыт показывает, что при смотрении на синхроничные

движения физическая работа поднимается. Убедительным в этом отноше-

нии может считаться опыт Fere. Если испытуемый будет производить

работу на эргографе и в то же время против него будут осуществляться

те же движения на эргографе другим лицом, то количество работы

поднимается. Это стеническое влияние подражания сопутствустся положи-

тельной экотивной мимико-соматической реакцией, побуждающей к более

или менее длительному воспроизведению тех же движений. Вот почему

подражание является всеобщим законом в животном царстве. Это же

обстоятельство приводит к выводу, что в основе социальности лежит не

только специальный отбор, но и чисто биологический или точнее биореф-

лексологический фактор, состоящий в стимулирующей роли подражания,

возбуждающего в то же время мимико-соматическую реакцию положи-

тельного характера.


Что касается человека, то и здесь подражание проявляется на каждом

шагу, несмотря на то что у человека процессы торможения играют значитель-

но большую роль, нежели в остальном животном царстве. Посмотрите на

детей и вы убедитесь, как они подражают один другому и своим старшим.


Крик одного вызывает крики и других. Если один сорвется и начнет шалить,

за ним побегут и другие дети.


На подражании основано и все развитие человеческой речи, жестов и

отчасти мимики, ибо глухие от рождения остаются немыми, но зато имеют

хорошо развитую мимику, а слепые имеют крайне ограниченную мимику

при хорошем развитии других органов.


Все воспитание человека, как впрочем и большинства животных, основано

на подражании, благодаря которому опыт старших передается младшим в

значительной мере в форме подражания. Да и в социальной жизни старших

подражание проявляется на каждом шагу. Достаточно кому-нибудь зевнуть,

особенно вечером в обществе, как все начинают зевать. Всем известно, какое

оживление вносит в общество хотя бы один живой и веселый человек. Только

что скучавшее общество под его влиянием начинает оживленную беседу.

Заразительность смеха также общеизвестна. Некоторые не могут видеть

плачущих без того, чтобы сами тотчас же не начали плакать.


С другой стороны, подражательность в мимике долго живущих вместе

людей бывает так сильна, что дает сходственные черты, как это мы имеем

относительно пары супругов.


Известно также, что путем подражания развиваются заикание,

истерические припадки и другие нервные состояния.


В некоторых болезненных состояниях способность подражания достигает

наивысшей степени, благодаря чему всякое произносимое слово и всякое

производимое ими действие неизбежно повторяется (так называемая эхо-

лалия и эхопраксия). Наконец, подражание проявляется и во всех сложных

действиях и в работе: каждый учащийся повторяет своего учителя, ученик

своего мастера, и только постепенно человек освобождается от подражания

другим, производя что-нибудь более или менее оригинальное. Подражание

в моде также общеизвестно. Но и сложные социальные явления опять-таки

основаны в некоторой мере на подражании. Так, ход русской революции в

значительной степени явился подражанием Великой французской революции.

Несомненно, что причиной этого сходства явилась и общая для революций

закономерность общественных явлений, но что и подражание здесь играло

известную роль, показывает сходство и чисто внешних форм некоторых

общественных явлений*.


Не будем входить в обсуждение вопроса, еще далеко не выясненного, -

на чем, собственно, основано подражание, составляющее один из основных

рефлексов в биологическом ряду животных. Удовольствуемся тем, что

воспринятые зрением и слухом импульсы, очевидно, облегчают воспроизве-

дение виденного и слышанного, как однажды проделанное движение облегчает

воспроизведение этого движения, проявляясь в виде самоподражания, а

облегченное движение сопровождается стенической реакцией, побуждающей

к движению.


Особую форму объединения при посредстве слова представляет внушение

и убеждение. Внушение есть в настоящем смысле слова посредственное

подражание, ибо в простом подражании мы имеем воспроизведение того

или другого акта под влиянием соответствующего зрительного, слухового

или осязательного импульса, тогда как при внушении мы имеем исполнение

того или другого акта посредством соответствующего словесного символа *,

отвечающего данному акту. Разница, следовательно, в том, что в одном

случае внешнее впечатление возбуждает сходственный акт, во втором случае

тот же акт воспроизводится путем соответствующего ему символа.


Спрашивается, может ли быть внушение среди животных. По-видимому,

да; по крайней мере, у более высших из них. В то время, как стая диких

птиц занята едой где-нибудь на лугу или на болоте, она возлагает на одного

из своих сотоварищей обязанности сторожа, и достаточно бывает этому


сторожу высоко поднять голову, как вся стая настораживается, а первый

тревожный крик со стороны сторожа побуждает всю стаю подняться с места

и лететь прочь. Таким образом, проявление голоса в данном случае вызывает

определенное действие всего стада. Что это такое, как не внушение? По

крайней мере, нет ничего такого, что обособляло бы это явление от того,

что мы знаем относительно явлений внушения у человека *.


Можно признать, таким образом, что в восходящем ряду животных в

зависимости от условий существования и полезности в жизненной борьбе

обнаруживаются раньше всего мимикрия и другие формы подражания, а

позднее выступает внушение.


Что касается человека, то здесь мы встречаемся с явлениями индукции,

подражания и внушения, причем последнее может осуществляться не одним

криком или жестом, как у животного, но и словом и даже главным образом

словом.


Механизм внушения, в свою очередь, сводится к тому, что слово как

символ дает при известных условиях, связанных с отвлечением сосредото-

чения, толчок к воспроизведению уже имевшегося в жизненном опыте

движения или состояния, воспроизведение которого в то же самое время

облегчается в той или иной мере, чем и достигается реализация внушения

со стороны другого лица.


Как известно, в настоящее время наукой выработан метод внушения как

в состоянии так называемого гипноза, так и наяву или в бодрственном

состоянии. В жизни, однако, дело идет большей частью о непреднамеренном

внушении в бодрственном состоянии, которое незаметно передается от одного

лица другому, различаясь от подражания, как упомянуго, тем, что в последнем

случае дело идет о воспроизведении виденного и слышанного, тогда как в

первом случае мы имеем дело с вызыванием определенного действия или

состояния с помощью слова, крика или жеста.


Значение внушения в общественной жизни огромно и проявляется везде

и всюду подобно подражанию, часто переплетаясь с последним самыми

неуловимыми нитями.


Подробнее излагать роль внушения в общественной жизни я не считаю

возможным, ибо этому предмету была посвящена мной особая книга , к

которой я и отсылаю читателя.


Здесь, однако, следует остановиться еще на том процессе, который обоз-

начается термином усвоения, основанного на обучении и убеждении. Дело

идет здесь о еще более сложном подражательном процессе, в котором в

целях воспроизведения какого-либо стороннего акта личность не подражает

ему слепо и не побуждается непосредственно к действию путем слова как

символа, а предварительно оценивает его значение и полезность в целом и

лишь затем, при положительном результате этой оценки, начинает восп-

роизводить этот акт как явившийся результатом изучения, вследствие чего

он признается в таком случае усвоенным, причем и самое усвоение имеет

целью не одну лишь форму и даже не столько форму, сколько существо

самого предмета.


Когда усвоение как сложная форма подражания осуществилось, и усво-

енный акт может воспроизводиться благодаря выучке, тогда этот акт может

выполняться с особенной быстротой и легкостью по одному какому-нибудь

словесному или письменному приказу или даже какому-нибудь знаку,

например жесту, играющему роль внушения.


Нечего говорить, что эта форма более сложного подражания, сводяща-

яся к усвоению, если и уступает подражанию в отношении скорости вы-

полнения, то она выигрывает перед ним ввиду предварительного выяс-


Бехтерев В. М. Внушение и его роль в общественной жизни. СПб., 1903.


235


нения целесообразности и полезности данного действия при соответству-

ющих условиях.


О значении этой формы сложного подражания в социальной жизни

распространяться нет особой надобности. Достаточно сказать, что на нем

основана вся цивилизация и культура народов.


Некоторые из символов несомненно обязаны своим происхождением

метафорическому уподоблению, основанному на сходстве и подражании. Этот

факт нетрудно проследить на целом ряде случаев. Так, движения дирижерской

палочки основаны на пространственном уподоблении высоте тонов и ширине

регистра, цветные значки основаны опять-таки на уподоблении реальным

формам действительности. Так, красный флаг есть знак крови и потому

присвоен революционным проявлениям. Красным флажком обозначается и

всякое предупреждение об опасности.


Зеленый флаг или знамя заимствованы от цвета растущей зелени и

связывается поэтому с надеждой на будущий расцвет.


Черный цвет уподобляется темноте могилы и представляет таким образом

эмблему смерти и террора.


Белый цвет, наоборот, представляет собой эмблему блеска и присваивается

монархической власти.


Голубой цвет, соответствующий цвету небесного свода, является символом

чистоты и непорочности и потому является эмблемой в некоторых

религиозных украшениях и обрядностях.


Во всех этих случаях символ является как бы реальным воспроизведением

другого явления, имеющего то или иное значение в окружающей нас

действительности.


К особому виду воздействия следует отнести те случаи, когда определенные

действия окружающих непосредственно вызывают изменения состояния дан-

ного лица. Примером такого воздействия может служить случай, когда

младенец при виде того, как один человек бьет другого, начинает плакать,

или как взрослый человек, видя картину ужаса, впадает в состояние обморока.

Здесь нет ни подражания, ни внушения, а есть ни что иное, как непосред-

ственное влияние в форме сочетательного рефлекса.


Пример такого рода нам представляет также следующий случай. Когда

знаменитый Менделеев представлял Петроградскую палату во время столетия

Юрьевского университета, он, подходя к эстраде, пошатнулся. Вся публика,

как один человек, встает в знак уважения к его личности. Это не была

овация, которая сопровождается публичными аплодисментами. Это было

молчаливое почтение к национальной гордости и славе.


Другой пример может представить собой встреча Керенского в войсках

в его период славы. Вот одна из таких сцен: <Ровно в 9 часов оркестр

заиграл "Марсельезу", казаки взяли "на караул", и в открытом автомобиле

показался Керенский. Многотысячная толпа загремела "ура". На лицах

встречавших большое волнение и видимая любовь к своему революционному

вождю и герою. Керенский встал во весь рост на автомобиле и, высоко

держа фуражку, приветствовал народ. Его искренность, одухотворенное лицо

приковывали внимание своей выразительностью и каким-то внутренним

очарованием. Когда автомобиль Керенского пролетел сквозь толпу, то все,

словно загипнотизированные, побежали за автомобилем, все время крича

"ура" и размахивая шляпами и фуражками> ".


Понимание в вышеуказанном смысле воздействия выполняется при пос-

редстве сочетательных рефлексов, подобно тому, как и в других случаях дело

идет о возбуждении сочетательных рефлексов с помощью символических,


" Из газетных сообщений.

236


например речевых, знаков, будет ли это вызываться непосредственно в форме

внушения или же в форме логического убеждения.


Такого рода сочетательное воздействие приходит по-видимому не-

сколько позднее с усвоением определенных отношений между людьми.

Так, если ребенок, увидев в окне драку людей, начинает плакать, это не-

сомненно акт индукции, но она является в цикле развития позднее про-

явления подражательности, ибо требует уже известного опыта в отно-

шении хотя бы столь простых актов, как побивание одного лица другим.

Точно так же, когда человек бросается помочь другому, когда последний

неожиданно сваливается, или стремится помочь ему в поднятии упавшего

из его рук предмета, это акты индукции, опять-таки требующие соответ-

ственного жизненного опыта, вследствие чего они возникают в периоде

развития позднее подражательности.


Что касается внушаемости, то она возникает с тех пор, как в доста-

точной мере усваивается ребенком значение речи и жестов, что

происходит позднее усвоения значения простых актов, а потому и внуша-

емость является во всяком случае не раньше, а большей частью несколь-

ко позднее индукции.


Наконец, убеждаемость доводами требует уже хорошо развитой речи с

вполне развитыми логическими посылками и потому проявляется в еще

более позднем возрасте, когда путем опыта приобретается знание причинных

соотношений между отдельными явлениями.


В данном случае нас может интересовать главным образом то, что как

подражание и внушение, так и индукция приводят к согласованным

действиям всего коллектива или целой группы лиц в коллективе, что имеет

особо важное значение в социальных условиях жизни. При этом надо иметь

в виду, что как внушаемость и подражательность, так и индуктивность

человека не представляются всегда в одной и той же степени. Они находятся

в зависимости от его состояния в то или другое время, от большей или

меньшей его сосредоточенности и отчасти в зависимости от источника

воздействия. Так, состояние пассивности и отвлечение сосредоточения рас-

полагает к развитию подражания, индукции и внушаемости.


С другой стороны, человек развитой, со свежими силами, следовательно,

неутомленный, может в большей мере противодействовать подражательности,

индуктивности и внушаемости. Бодрящая реакция мимико-соматического

характера всегда содействует развитию подражательности, индуктивности и

внушаемости в направлении, соответствующем характеру данной эмоции.

Известно, что в толпе подражательность, индуктивность и внушаемость

встречают особенно благоприятную почву, и это потому, что в толпе резко

поднимается эмотивное состояние при условии пассивности и утомления.


С другой стороны, люди, мало развитые, и дети, как известно, отличаются

большей индуктивностью, подражательностью и внушаемостью.


Но независимо от всего прочего и источник, от которого исходит воз-

действие, не представляется безразличным в смысле осуществимости воз-

действия в той или другой форме.


Так, совершенно неодинаковое влияние на школьника окажут жест или

слова своего сотоварища и жест или слово своего учителя: точно так же на

необразованного человека окажут неодинаковое воздействие жесты и слова

другого такого же неуча, как он сам, и жесты и слова образованного человека

и т. д. Наконец, природные качества, в какой мере они сказываются на

индивидуальных особенностях и характере того или другого лица, не без-

различны в отношении силы воздействия.


Опыт, во всяком случае, дает основание к тому, чтобы признать, что

одни лица по своей природе более склонны к подражанию, индукции и

внушению, нежели другие лица.


237


Наконец, следует указать и на необходимые физические и ненормальные

состояния, которые повышают склонность к подражательности, индуктив-

ности и внушаемости.


Сюда относятся такие состояния, как сомнамбулические, и в том числе

так называемые гипноз, или искусственный сон, и некоторые из общих

неврозов, как, например, истерия, психостения, эмерячение и некоторые

другие.


Под противовнушением* понимают то состояние, когда объект

реципиент противодействует влиянию на него стороннего внушения, что

объясняется привычкой к сбереганию себя от сторонних влияний. Это

противодействие проявляется иногда и в отношении влияния доводами,

когда человек на все то, в чем он мог бы без труда убедиться, заявляет

безмотивное несогласие. Ему говорят, например, что ему было бы полезно

пройтись, и он без достаточных причин ответит: <Нет, я в этом не нуждаюсь>,

и так же в других случаях. Эта привычка к негативизму в ответах и действиях

составляет результат, главным образом, воспитания, отчасти же известного

настроения.


Следует однако иметь в виду, что как противовнушение, так и логическое

несогласование, в конце концов, не составляют неодолимых преград для

внушения и убеждения, но все-таки, в той или иной мере, они могут

ограничивать силу воздействия и того и другого.


Что же касается подражательности и индуктивности, то здесь склонность

к противодействию, по-видимому, не имеет места или, по крайней мере,

не проявляется более или менее очевидным образом. Надо впрочем иметь

в виду, что это замечание имеет силу, главным образом, по отношению к

подражанию в том узком значении, когда дело идет о копировании действий

или слов, но не в том расширении этого понятия, которое допустил в своих

социологических трактатах Тард, разумеющий под ними все вообще процессы

симпатии, внушения и подражания всякого рода.


В нормальных условиях не всегда легко провести резкую грань между

внушением и убеждением, ибо и тот, и другой процесс воздействия часто

осуществляется в одном и том же случае одновременно. Можно лишь сказать,

что в одном случае дело идет о непосредственном прививании другому лицу

и, следовательно, вызывании у него определенных состояний, действий или

заявлений путем слова или жеста стороннего человека, тогда как в другом

случае дело идет о вызывании в другом лице действий или заявлений

посредством доводов или так называемых логических посылок, говорящих

в пользу необходимости или полезности при данных обстоятельствах

действий или заявлений, причем осуществление их достигается лишь в том

случае, если и сам воздействуемый после соответствующей критики <за>

или <против> усвоит соответствующие доводы, т. е. признает необходимость

и полезность действий при данных обстоятельствах и сделает их руково-

дящими линиями в отношении своего поведения.


Ввиду этого ясно, что логическое воздействие или убеждение доводами

требует времени, ибо оно сопровождается критикой, тогда как внушение

прививается непосредственно, а следовательно, быстро, но зато первое всегда

или почти всегда соответствует интересам данного лица, осуществляющего

производимое на него внушение, во втором же случае вопрос о полезности

или интересах реципиента совершенно исключается.


Подражание есть основа общественности, что было выдвинуто еще в

работе Тарда. Уже при изучении речи, этого первого и основного орудия

общественности, подражание играет столь важную роль, что без подражания

развитие речи вообще оказалось бы немыслимым. Равным образом и

воспитание основано в значительной мере на подражании. Путем того же

подражания человек перенимает в значительной мере и все общественные


238


условности и обычаи. Лишь благодаря подражанию человек становится обще-

ственным существом в настоящем смысле слова.


С другой стороны, кроме непосредственного подражания в этом случае