Geum.ru

Концепция в. М. Бехтерева. Коллективная рефлексология. Данные эксперимента в области коллективной рефлексологии. Комментарии и примечания. Социально-психологическая

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   60

обладают над другими и в некоторых пределах, довольно впрочем непосто-

янных, они проявляются гораздо могущественнее, чем факторы численности.

Однако, как показывает теория и опыт, при чрезвычайном преобладании

численности становится беспомощным даже и гений, так как масса, действуя

как таковая, если она достаточно велика, может окончательно стереть и

всякие превосходства интеллекта и морали ". Не должно упускать из виду,

что и в этом последнем случае не обходится дело без морального фактора,

который на одну сторону действует, вселяя уверенность в победе, а на другую

действует угнетающе, парализуя ее активность.


Значение такого же морального элемента в труде сказывается хотя бы

тем различием, какое обнаруживается в результате труда - будет ли он

вестись из-под палки по принуждению Или по доброй воле, будет ли он

оплачиваем поденно, премиально или сдельно. С другой стороны, общеизве-

стна роль настроения и интереса в труде.


Далее в числе причин, понижающих производительность труда, играет

роль между прочим и неуверенность в успехе того или другого предприятия.

Вообще в работе более, чем в каком-либо другом деле, мы должны считаться

с рефлексологическими моментами, относящимися к рабочему кол-

лективу "*.


Мода в значительной степени основана на такого рода данных, в которых

особое значение имеет элемент новизны и внушения с одной стороны, и

удовлетворения тщеславия определенных слоев населения - с другой.


И в экономической жизни закон спроса и предложения не является

единственным ее руководителем. Наряду с ним во всех случаях имеет силу

и фактор доверия, значение которого с особенной силою выдвигается в

период экономических потрясений. В этих случаях доверие играет даже

большую роль, нежели экономические факторы "*. Допустим, какая-либо

фирма потерпела ущерб и лишилась имущества. Но если фирма сохранила

к себе доверие, ее не объявляют банкротом, а оказывают ей всевозможное

содействие, помогая ей выйти из затруднительного положения и так или

иначе отправиться от понесенного потрясения.


В условиях торгового обмена также не обходится дело без соответству-

ющего элемента. Разве в торговом обороте не играет роли соблазн и вну-

шение? Наконец, и экономика, и финансовая сфера не обходятся без того

же самого. В конце концов вся денежная система не основана ли на том,

что именуется доверием? Как только доверие к прочности финансовой

системы подорвано, так тотчас же курс бумажных денег летит вниз.


С другой стороны, вот что мы можем извлечь по поводу оценки денежного

обращения из книги Туган-Барановского " и его же статьи . При значитель-

ном количестве денег в обращении вследствие умножения покупательной

силы и увеличения спроса на товары мы имеем увеличение цен особенно


См.: Корф Н. А. О воспитании воли военко-начальников// Вестник Общества ревнителей


военных знаний. 1906. № 122.


См.: Головин Н. Н. Исследование боя. СПб., 1907.


" См.: Шумкм Г. Е. Психика бойцов во время сражений. СПб., Б. г. Вып. 1.

" См.: Там же.


Туган-Барановский М. И. Бумажные деньги и металл. Пг., 1917.

Нужно ли бояться умножения бумажных денег?//Биржевые ведомости. 1917, № 3.


29


на те, которые являются предметом спроса. За этим следует понижение

дисконтного % вследствие скопления денег в банках и чрезмерного отяго-

щения их кассовой наличности, что в свою очередь приводит к оживлению

предприимчивости и к повышению цен, опять-таки в первое время не вполне

равномерно, хотя со временем пропорциональность цен должна восста-

новиться.


Есть, однако, еще один фактор подъема товарных цен, в связи с

увеличением количества денег в стране - фактор, действующий гораздо бы-

стрее к привилегии к пропорциональному росту всех товарных цен, охватывая

собою весь товарный рынок в совокупности.


Фактор этот всецело психологического свойства в противоположность

двум первым объективным факторам, дело в том, что товарная цена слагается

из сознательных оценок отдельных личностей, причем, денежная цена есть

выражение оценок двоякого рода - оценки приобретаемого товара и оценки

отдаваемых за товар денег как покупательного средства. При обычных ус-

ловиях денежного рынка деньги не являются предметом самостоятельной

расценки. Каждый покупатель расценивает относительное значение для своего

хозяйства различных товаров, которые он может получить в обмен на деньги,

какова ценность самих денег-этот вопрос не возникает перед покупателем

в нормальное время, так как обычно деньги являются ценностью, наименее

колеблющейся в своей величине, в силу чего они и служат мерилом ценности

всех товаров, не будучи сами предметом измерения.


Это все равно, как при определении длины предмета мы говорим <в нем

2 аршина>, не задаваясь вопросом, какова длина самого аршина.


В народнохозяйственной жизни бывают моменты, когда этот обычно

столь устойчивый измеритель ценности всех товаров-деньги-теряет свою

устойчивость и начинает изменяться в своей величине.


Общественное сознание, привыкшее исходить из неизменности ценности

денег как общего мерила ценностей всех товаров, с трудом отказывается от

своего традиционного воззрения на неизменность ценности денег.


Однако факты способны разрушить самые закоренелые предрассудки и

поколебать самые упорные предвзятые мнения.


Когда цены того или другого товара начинают расти, то общественное

мнение обычно приписывает этот рост причинам, коренящимся не в области

денег, а в области условий сбыта данного товара.


Но если число товаров, цены которых растут, все увеличивается и подъем

цен принимает длительный и устойчивый характер, охватывая весь товарный

рынок, то общественное сознание капитулирует перед фактами, теряет свое

прежнее доверие к неизменности ценности денег и начинает подвергать

измерению ценность самих денег.


<Не падают ли сами деньги в своей цене?> - спрашивает себя обыватель

и в случае утвердительного ответа, соответственно изменяет свои собственные

товарные расценки. Если, по мнению обывателя, деньги упали в два раза в

своей цене, значит, он может повысить вдвое свои расценки всех товаров.


В этом случае происходит общее и пропорциональное повышение всех

товарных цен не путем игры бессознательных стихийных сил столкновения,

спроса и предложения, а через посредство общественного сознания.


Надо заметить, что в экономической жизни законы рефлексологии про-

являются так же, как и во всех других сферах общественной деятельности.

Так спрос, как и предложение, часто подчиняется закону подражания и

притом то и другое по закону инерции осуществляется в гораздо большей

мере, нежели это надлежало бы по обстоятельствам дела. С другой стороны,

спрос и предложение подчиняются закону дифференцировки, как и другим

законам, ибо первоначально спрос под влиянием потребности принимает

более общую форму и лишь затем он устанавливается в виде спроса на


30


определенные предметы. А так как всякий акт при прочих равных условиях

осуществляется в сторону наименьшего сопротивления, то и удовлетворение

общественной потребности происходит первоначально в любой стране путем

обмена на деньги, добываемые привычным трудом, и лишь со временем

эта потребность как цель удовлетворяется путем осуществления добывающей

и обрабатывающей промышленности.


<Политическая экономия, - говорит Miinsterberg, - должна была посто-

янно считаться с тем фактом, что вся экономическая жизнь в конечном

итоге зависит от хозяйственного человека и что этот хозяйственный человек

обладает не только телом, но и душой. Работа его мускулов регулируется

волевыми возбуждениями его срзнания, блага; которые производят и расп-

ределяет хозяйство, должны через посредство чувств воздействовать на соз-

нание человека ... Образование цен на хозяйственные блага или еще какой-

либо другой экономический элемент - все, равно психологические факторы,

требовали всегда к себе особого внимания> . <Когда встречаются покупатель

и продавец, когда сталкивается работодатель и рабочий, короче говоря, когда

совершается какой-либо экономический процесс в окружающем нас обществе,

то один человек противостоит другому не как объект, который требует

объяснения, а как субъект, который должен быть не объяснен, а понят (?).

Это справедливо по отношению к нашему повседнему общению с людьми

к каждому разговору, к каждому непосредственному взаимоотношению между

людьми> .


Мы знаем, что потребности, возникающие в результате привычки, т. е.

повторного возбуждения одних и тех же сочетаний рефлексов, обусловлива-

ются установившимся вкусом, модой, подражанием; а разве это не сводится

в конце концов опять-таки к сочетательным рефлексам? И затем если этим

определяются потребности, то, очевидно, и предложение должно прино-

равливаться к этим потребностям. Вот, например, один американский

строитель торговых судов заявлял Токвилю, что ему составляет полный

расчет строить непрочные суда ввиду того, что вкус покупателя по отношению

к ним изменчив. Точно так же, если обычай устанавливает для небольшой

сравнительно местности с небольшим населением особый покрой платья,

то, очевидно, что машинное производство его оказалось бы неосуществимым.

Опять-таки и здесь обычай, этот упрочившийся коллективный рефлекс,

является регулятором экономической жизни.


Вообще там, где цены впервые устанавливаются, играет большую роль

установившийся обычай, ибо он определяет потребность. С другой стороны,

спрос и предложение являются основными факторами в деле установления

цен, согласно мнения всех экономистов; но, как мы знаем, и спрос, и

предложение сами по себе могут и должны быть рассматриваемы как кол-

лективные рефлексы.


Надо впрочем заметить, что экономика, как и наука, мало считалась до

сих пор с ролью факторов, лежащих в условиях соотносительной деятельности.

Так, на рынке далеко не всегда цены определяются, как мы уже говорили,

спросом и предложением, или по крайней мере не исключительно ими, ибо

многое еще зависит от так называемого <вкуса> публики, от так называемой

моды, основанной также на условиях соотносительной деятельности, и, на-

конец, от внушения и уменья продавца показать товар. Присмотритесь к

умелому торговцу, как он расхваливает свой товар, как он старается его

показать покупателю, и он его навязывает в значительной мере путем

внушения и убеждений в его доброкачественности, а то и другое в конце

концов зависят от личных качеств самого торговца, т. е. от его уменья и


Мюнстерберг Г. Психология и экономическая жизнь. М., 1914. С. 22.

" Там же. С. 23-24.


31


сметливости и вообще от развития его соотносительной деятельности. Этим

путем и можно объяснить то обстоятельство, что товар одного и того же

качества одним торговцем может быть продан за одну цену, другим за

другую цену.


Даже область рекламы не обходится без помощи того же самого элемента

и, как известно, эксперименты, поставленные для выяснения воздействия

той или иной формы рекламы на публику американским психологом

Munsterberg'OM, привели к небезынтересным в этом отношении результатам,

о которых распространяться здесь было бы излишне. Рефлексологический

метод строго объективного исследования; в свою очередь, мог бы дать здесь

немало ценных результатов, если бы эта область исследования стоила вообще

большего внимания.


Нечего говорить, что в биржевой игре и денежной спекуляции вообще

моральный элемент представляется общеизвестным и здесь нет надобности

о нем распространяться. Достаточно вспомнить здесь всем известные бирже-

вые навыки, составляющие обычное явление в периоды ажиотажа.


Другим примером таких моментов в экономике и финансовой сфере

являются выигрышные займы. Их притягательная сила, как и всяких вообще

лотерей, общеизвестна, хотя все признают в то же время и невыгодность

помещения в них денежных средств.


Всем известно, как революционный процесс отразился в России на

финансах страны. Восстановив права угнетаемых классов, революция первым

делом должна была обставить их соответственным образом и с материальной

стороны, со стороны их заработка, но осуществление этих прав на лучшее

обеспечение трудовых элементов не сообразовалось с увеличением

интенсивности труда, которая наоборот в начале революции даже резко упала,

а это привело к глубокому нарушению в финансах страны. Откуда могло

государство покрывать необычайный рост расходов, обусловленный неверо-

ятным повышением заработной платы? Очевидно только бумажным станком,

а это, в свою очередь, стало подрывать доверие к стоимости денежных

знаков, откуда быстрое и неудержимое их обесценение.


Нечего говорить, что в отношении наказания и награды моральный

элемент играет огромную роль. Институт смертной казни и суровая

репрессия, признававшаяся необходимостью в прежнее время при недоста-

точной организованности общества, при меньшей возможности предупреж-

дать преступление и при большей грубости нравов, с течением времени

отменяется уголовными кодексами различных стран.


Однако в условиях военного времени введение смертной казни признается

неизбежным как мера устрашения против дезертирства и других тяжких

преступлений в войсковых частях, находящихся на театре военных действий.


Вряд ли нужно говорить здесь о моральном значении поощрительных

наград.


Из всего сказанного ясно значение морального элемента в общественной

жизни.


Да иначе и быть не может. Жизнь общества есть не что иное, как жизнь

собрания или коллектива отдельных индивидов. И если в жизни каждого

индивида его соотносительная деятельность является главной, хотя и не

единственной руководительницей его поведения, то, очевидно, и в жизни

общества или коллектива вышеуказанный элемент должен играть первенст-

вующую роль.


К сожалению, изучение общества с точки зрения коллективной рефлек-

сологии до настоящего времени еще не началось. Правда, имеются очень

почтенные трактаты по общественной психологии, но они большею частью

посвящены изучению тех или иных сторон общественной жизни и, будучи

проникнуты субъективизмом, не охватывают всего предмета. Вот почему мы


32


вправе утверждать, что несмотря на имеющийся ряд сочинений по тем или

другим вопросам общественной психологии коллективной рефлексологии

как объективной науки, как мы ее понимаем, пока еще не существует.


Спрашивается, однако, как можно себе объяснить это обстоятельство,

особенно, если принять во внимание огромную и детальную разработку

психологии отдельной личности. Казалось бы, что, если в психологии отдель-

ной личности сделаны известные успехи, то их остается только перенести

на собирательную личность, в силу чего развитие общественной науки такого

же рода, казалось бы, должно идти шаг в шаг вслед за психологией отдельной

личности. На самом же деле мы видим другое и это потому, что психо-

логический метод как часто субъективный метод или метод самонаблюдения,

с которым доныне оперирует психология отдельной личности, совершенно

непригоден для изучения собирательной личности.


Хотя мы и говорим по аналогии с самим собой об общественном

сознании, общественном чувстве, общественной мысли, общественной воле,

как мы уже упоминали, самонаблюдении, на котором основаны эти понятия,

относящиеся к отдельной личности, к собирательной личности или к кол-

лективу совершенно неприменимы.


Да и в отношении отдельной сторонней личности я доказываю в своих

<Общих основах рефлексологии человека>, необходимость строго объективно-

го изучения соотносительной деятельности, понимая эти отправления*,

как совокупность высших рефлексов. И надо признать, что если объективное

изучение соотносительной деятельности отдельной личности дает обоснование

особой научной дисциплине, которую я обозначаю именем рефлексологии,

то тем более это имеет силу в деле изучения высших отправлений собиратель-

ной личности или коллектива, где самонаблюдение совершенно неприменимо,

а потому не может быть и субъективной общественной психологии, на-

поминающей нам субъективную психологию отдельной личности.


Очевидно, что к делу изучения высших отправлений собирательной

личности может и должен быть применен исключительно метод объективный,

который был положен нами в основание рефлексологии. Поэтому, относясь

строго объективно к проявлениям собирательной личности или коллектива,

мы можем говорить только о ее соотносительной деятельности, проявления

же ее в коллективе мы можем обозначать аналогично проявлениям отдельной

личности высшими или сочетательными рефлексами. Вследствие этого и

само название науки, составляющей предмет наших изысканий в настоящее

время, мы назовем коллективной или социальной рефлексологией.


Мы увидим ниже, что, идя по этому строго объективному пути, мы

можем делать многие из тех обобщений, которые уже достигнуты в области

рефлексологии отдельной личности и которые делают эту дисциплину строй-

ным научным зданием.


Если рефлексология изучает проявления соотносительной деятельности

отдельных индивидов, то коллективная рефлексология изучает ту же дея-

тельность коллектива. Она показывает, следовательно, как проявляется эта

деятельность в случае, если образуется социальное объединение между не-

сколькими (двумя, тремя и большим числом) индивидами и в какой мере

особенности этой соотносительной деятельности зависят от характера

социальной связи, устанавливаемой между отдельными индивидами.


Отсюда очевидно, что коллективная рефлексология кроме того и даже

прежде всего должна выяснять механизм связи отдельных индивидов между

собою при образовании коллектива.


Но каковы бы ни были результаты взаимоотношений отдельных

индивидов, образующих коллектив, раньше всего этого происходит уста-

новка * этих взаимоотношений. Эта установка взаимоотношений всегда

происходит по принципу образования сочетательных рефлексов. Всякий


3 В. М. Бехтерев 33


индивидуальный акт, удовлетворяющий как свои личные интересы, так и

интересы другого, вызывает ответный рефлекс такого же рода или, по

крайней мере, рефлекс с аналогичными результатами, а это и приводит

при повторении к возбуждению соответствующей реакции и установке

отношений на почве взаимности (do at des). Напротив того, всякий

индивидуальный акт, неблагоприятно действующий на соседа, вызывает с

его стороны рефлекс оборонительного характера и приводит к установке

взаимоотношений на почве раздора и возмездия, который впоследствии

входит даже в писаный закон - <око за око, зуб за зуб>. Но, конечно,

раньше всяких писаных законов действует неписаный закон, закон обы-

чая, установленный самой жизнью или жизненным опытом коллектива.

Этот же жизненный опыт и приводит к тому, что между сожительству-

ющими устанавливаются в одном случае взаимно благоприятствующие

отношения, в другом случае - взаимно неблагоприятствующие или враж-

дующие отношения. В конце концов эти отношения упрочиваются благо-

даря повторности самих актов, входящих в привычку, а затем и в обы-

чай, традиционно передаваемый из поколения в поколение.


Так как установка благоприятствующих взаимоотношений находит в

большей мере соответствующие условия среди своей семьи, а затем и среди

сородичей, то, естественно, образование уже в первобытную эпоху сущест-

вования человека племенных групп вообще на почве сотрудничества входящих