Барышников Тише – дельфины! Предисловие

Вид материала

Книга

Содержание Первые загадки Люся прыгает. Дельфины любят потереться о барьер в бассейне. Дельфиньи дома на суше Как поймать дельфина?

Подобный материал:

• Слепое пятно, 3457.55kb.
• Д. Н. Барышников ст пр., к полит, н. Вопросы к экзамену, 313.16kb.
• Предмет) киты и дельфины ученицы (твой класс) класса, 236.31kb.
• Н. В. Барышников (Пятигорск), 1011.43kb.
• Барышников С. О, 521.81kb.
• Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 370.58kb.
• Я под дождём бредущую Россию всё тише и тревожнее люблю, 91.9kb.
• Русский язык и литература стр, 832.81kb.
• Подведение итогов Конспект занятия. Звучит чувашская мелодия «Чёваш ташшисем» (П. Шоркина), 46.16kb.
• Вопросы для проведения, 48.79kb.

Первые загадки

В поведении Люси и ранее отмечались непонятные - с точки зрения человека - особенности. Например, в прямоугольном бассейне, где все углы были одинаковы, она очень любила только один угол. Набрав воздух в легкие и обеспечив, таким образом, себе положительную плавучесть, она подолгу замирала в этом углу, почти упершись носом в стену. Даже если в непосредственной близости от нее появлялся человек, не сразу реагировала на это, хотя, как уже упоминалось, она не любила подобного соседства и по возможности старалась держаться подальше от людей. Мне удалось подсмотреть, что глаза у дельфинихи, находящейся в этом положении, открыты. Значит, она не дремала или умела делать это, не закрывая глаз. Никаких звуков в это время дельфиниха не издавала. «В угол» она становилась только днем, а ночью, как правило, спала, закрыв глаза, в центре бассейна. Тщательное обследование этого места при очередной чистке ничего не дало. Бетонное покрытие здесь ничем не отличалось от покрытия других частей бассейна, и ничего примечательного там, на мой взгляд, не было: угол как угол, такой же, как три остальных. И даже к морю он не был ближайшим. Стоя в нем, дельфиниха оказывалась «лицом» к гористой части Кара-Дага. И, тем не менее, ни в одном из других углов Люся не стояла. Причина ее выбора так и осталась неизвестной. Возможно, дельфинихе нравилось мелькание солнечных бликов, которые в этом месте отражались водной рябью на стенке бассейна.


Люся прыгает.

По утрам, при восходе солнца, и вечерами, когда оно скрывалось за холмами, окружающими Биостанцию, Люся почти ежедневно прыгала (как в шутку говорили, занималась физзарядкой). Прыжками, правда, назвать это можно было только с некоторой натяжкой: черное, с белым животом тело высовывалось из воды более чем наполовину и снова шлепалось в воду. Иногда, «войдя во вкус», дельфиниха вылетала из воды почти полностью. Падала она чаще всего животом, но иногда, уже в воздухе, поворачивалась боком и даже спиной. Совершив десять - пятнадцать подобных упражнений, Люся успокаивалась. Утром это совершалось натощак, вечером «физзарядка» делалась после ужина, весьма скромная порция которого - рыбы для кормления хронически не хватало - очевидно, не мешала ей проводить подобные действия.

Высказывалось несколько разных мнений о том, какие мотивы побуждают Люсю прыгать. Кроме предположения, что дельфиниха увлекается «физзарядкой», наиболее популярным - и, очевидно, наиболее правдоподобным - было мнение, что, ударяясь о воду, она пытается этим очистить кожу от зудящего налета, который возникал на теле животного из-за того, что бассейн недостаточно промывался свежей морской водой. Увеличить же поступление свежей воды не позволяла, к сожалению, мощность наших насосов. И уже на второй-третий день после чистки бассейна и заполнения его свежей водой он практически настолько вновь загрязнялся ее фекалиями, что вода в нем делалась совершенно мутной. Налет на Люсе очень мешал при ее отловах: кожа дельфинихи делалась настолько скользкой, что ее невозможно было удержать руками. Сперва даже считали, что это нормальное состояние кожного покрова у дельфинов. Но вскоре, после обследования нескольких погибших в сетях у рыбаков белобочек, от этого мнения пришлось отказаться: кожа у них была абсолютно без всяких признаков налета, гладкая и вовсе не скользкая.

Когда Люсю отлавливали и сажали в ванну, она с удовольствием принимала поглаживания, стараясь изогнуться так, чтобы усилить нажатие руки, касающейся ее. Иногда она сама пыталась чесаться о складки брезента ванны и, разохотившись, так неистово терлась о брезент, что выплескивала из ванны воду. Приходилось удерживать ее от этого занятия.


Дельфины любят потереться о барьер в бассейне.

В то время мы еще не знали об огромной роли тактильных ощущений у дельфинов, и поведение Люськи казалось необычным и непонятным. В дальнейшем мы периодически чистили кожу содержавшихся у нас дельфинов с помощью щетки и губки. Эту процедуру они всегда воспринимали с видимым удовольствием. Некоторые афалины, увидев щетку в руках у пловца, сами подплывали к нему и подставляли свои бока.

Высказывалось и еще несколько догадок о том, почему дельфиниха выпрыгивает из бассейна. Но хотя они высказывались довольно уверенно, их нельзя было принимать всерьез. Кое-кто считал, например, что она пытается заглянуть за пределы бассейна и расширить свой кругозор. Вряд ли это предположение можно считать правдоподобным: Люся никогда не проявляла особого желания познакомиться с окружающим поближе, за исключением кюветы с рыбой. Другие утверждали, что таким образом она старается взглянуть хоть издали на свое родное море. Но и это также было маловероятно: деревья полностью перекрывали все пространство между бассейном и морем.

В арсенале у Люси имелся еще один непонятный «номер». Заключался он в следующем: нырнув, дельфиниха некоторое время не показывалась наружу, затем из воды медленно появлялся ее хвост в вертикальном положении, так что приблизительно треть ее туловища оказывалась над водой. Постояв десять - пятнадцать секунд «на голове» (причем, судя по движениям высовывающейся из воды части туловища, она пыталась балансировать, чтобы подольше сохранить это положение), Люся ныряла и, появляясь сразу же в обычной позе, делала несколько частых вдохов, вентилируя легкие. Затем ныряла снова, и все повторялось сначала. Более пяти раз подряд это упражнение не исполнялось, а чем дальше шло время ее пребывания в неволе, тем все реже и реже видели торчащий из бассейна хвост. Приемлемых объяснений этому действию не находилось. По-видимому, это было просто одно из развлечений, изобретенных скучающей в одиночестве дельфинихой.

Иногда, спокойно плавая в бассейне, Люся начинала размеренно хлопать хвостовым плавником по поверхности. Громкие шлепки разносились далеко вокруг бассейна и назывались «Люськиными аплодисментами». Очевидно, шлепки были вызваны все тем же желанием «почесать» хвост, очистить его от налета, хотя находились люди, утверждавшие, что таким приемом дельфиниха пытается «глушить» мелкую живую рыбешку, которую иногда запускали в бассейн, чтобы понаблюдать за Люсиной реакцией на свободно плавающую пищу.

Надо сказать, что дельфиниха никогда не делала попыток поймать живую рыбу, плавающую рядом с ней. Даже оставаясь голодной более суток, она игнорировала шнырявшую вокруг нее ставридку - свое любимое блюдо. Возможно, что ограниченные размеры «квартиры» не позволяли ей заняться охотой: она никогда не подходила к стенкам бассейна ближе полутора метров, за исключением своего любимого угла и места кормления. Но и там, взяв рыбу, Люся старалась отплыть подальше. Поранить кожу о гладкие бетонные стены было практически невозможно, но тут, очевидно, сказывался природный инстинкт: белобочки - дельфины открытого моря, обычно они избегают приближаться к берегу.

Когда вода в бассейне загрязнялась и делалась мутной, следить за движениями дельфинихи становилось трудно, и это усложняло ее кормление. Если рыбу разбрасывали по бассейну, часть ее опускалась на дно и пропадала зря: Люся не подбирала рыбу со дна. Поэтому в целях экономии приходилось кормить ее из рук. Дельфиниха ни разу не схватила руку, держащую пищу, а если пальцы и оказывались случайно у нее в пасти, она тотчас же раскрывала ее и отворачивала в сторону, как бы боясь причинить вред человеку. Иногда мы нарочно совали ей в рот руку вместо рыбы, но результат всегда был один и тот же: Люся немедленно разжимала челюсти.

Когда вода в бассейне делалась мутной и становилось трудно заметить приближение дельфинихи за очередной порцией, кормящий, не видя ее, часто запаздывал с подачей рыбы. По инерции Люся проскакивала место кормления, и, поскольку она не умела «пятиться», ей приходилось заходить на второй круг. Вряд ли дельфинихе нравилось, что очередные порции запаздывают. И, будто поняв, что это происходит по той причине, что кормящий не видит ее, она «изобрела» способ сигнализировать о своем местонахождении. Подойдя на исходную позицию в двух-трех метрах от мостика, Люся выдыхала небольшое количество воздуха - и на поверхности воды появлялся хорошо заметный пузырь. Если рыбы все-таки не было, то, подойдя поближе, Люся выпускала еще один пузырь, а если пища не появлялась и в этом случае - вновь шла на исходную позицию, где опять сигнализировала о своей готовности.

Иногда бросали рыбу по одной по ходу движения Люси, так чтобы она падала на два-три метра впереди дельфинихи. В этих случаях, заметив падающую рыбку, Люся делала рывок вперед и хватала ее, едва рыба касалась воды. Дельфиниха замечала рыбу еще до того, как та падала в бассейн. Локационный аппарат, имею­щийся у дельфинов, великолепно работает в водной среде, но в связи с большими затуханиями звуковых колебаний на границе вода - воздух вряд ли дельфиниха была способна определять направление летящей в воздухе рыбы с его помощью. Значит, основным источником информации в этом случае было зрение. Учитывая преломление световых лучей при переходе в другую среду и то обстоятельство, что временами вода в бассейне становилась довольно-таки мутной, оставалось только удивляться остроте Люсиного зрения.

Я провел небольшой опыт, чтобы проверить, насколько остро зрение у дельфинов, и определить, различает ли дельфиниха величины предмета (в дачном случае рыбы). Может быть, движение руки, бросающей корм, помогало Люсе определить направление полета рыбы. Чтобы исключить возможность такой «подсказки» и обеспечить постоянную траекторию броска, было изготовлено приспособление, напоминающее средневековую катапульту в миниатюре. Деревянная ложка на шарнире, проходящем через конец ее ручки, оттягивалась - оттяжкой служила полоска тонкой резины- до нужного предела. Поместив в ложку рыбу, с помощью этого нехитрого приспособления ее можно было забросить на расстояние три-четыре метра.

Для «чистоты» опыта все сооружение вместе с экспериментатором было прикрыто фанерным щитом с небольшим отверстием для наблюдения. Затем была рассортирована по величине рыба: ряд начинался ставридой в двенадцать сантиметров длиной и кончался четырехсантиметровой песчанкой.

Первый же опыт прошел весьма удачно. Едва какая бы то ни было рыбка из числа припасенных вылетала из-за щита, как Люся, точно рассчитав место ее падения, устремлялась туда. Я решил еще уменьшить размеры рыбок, разрезав надвое самую маленькую песчанку. Люся среагировала и на этот раз, но, подойдя к упавшему кусочку, отвернулась, не взяв его. Надо сказать, что резанную кусками рыбу она вообще не ела, даже если из нее тщательно удаляли все кости,- в отличие от дельфинов, содержащихся в Мэринлендском океанариуме в США, которым, как известно из литературы, скармливалась разрезанная на части крупная рыба. Даже в периоды голодовок, когда рыбакам, снабжающим Биостанцию рыбой, не везло и изыскивались любые способы накормить дельфиниху - вплоть до того, что приходилось выпрашивать у биохимиков препарированную рыбу,- она подолгу носила кусок во рту, пытаясь его проглотить, но чуть позже мы неизменно находили такие куски на дне бассейна при очередной чистке.

В дальнейших опытах дельфиниха уже не реагировала на кусочки менее трех сантиметров. Не берусь утверждать, что Люся не замечала, как они вылетают из-за щитка,- скорее всего она просто не желала обращать внимания на столь мизерное угощение. Но и достигнутых результатов было достаточно, чтобы утверждать,- если учесть расстояние между щитом и дельфинихой и то, что она находилась в мутной воде,- что острота зрения у нее не хуже, а возможно, и лучше, чем у человека. Чтобы убедиться в этом, я для сравнения пытался заметить с исходной позиции Люси такую же рыбу, выбрасываемую из-за щитка, плавая в маске у поверхности воды (человек без маски различает под водой - и то с трудом - только близкие предметы и совершенно не способен разглядеть через воду что-либо находящееся над ее поверхностью). Должен признаться, что, несмотря на стопроцентное зрение, я не смог увидеть ни одной рыбки.

...В начале ноября рыбаки отловили новых животных - шесть афалин и одиннадцать азовок. Афалины, крупные красивые животные, были помещены в зимний бассейн с подогреваемой водой. Туда же перевели и Люсю. Азовки остались зимовать в сетевом вольере, поставленном недалеко от берега. С ростом числа подопечных, естественно, увеличились и хлопоты по их содержанию, но зато расширилась и возможность наблюдений за ними, а это меня весьма радовало. Температура в бассейне поддерживалась в пределах 17-20° тепла, и вода в нем была относительно чистой, так что за животными можно было следить как с бортика бассейна, так и плавая в нем. Вначале страшновато было забираться в водоем, полный огромных серых тел (самое крупное из пойманных животных - самка - достигало 3 метров в длину). Но вспомнив встречи на Змеином острове, я смело ринулся навстречу многочисленным зубам, которые наши новые обитатели и не старались скрывать.

Начинался новый интересный период нашей совместной жизни.


Дельфиньи дома на суше

В настоящее время на земном шаре есть более тридцати крупных океанариумов, открытых для посетителей (не считая специализированных дельфинариев и лабораторий), где этих животных не только показывают широкой публике, устраивая целые представления с их участием, но и тщательно изучают. Только в США сооружено более десяти океанариумов, в том числе считающийся самым большим в мире Калифорнийский океанариум, построенный неподалеку от города Лос-Анджелес на побережье Тихого океана в 1954 году. Девять крупных океанариумов построено в Японии. В ряде стран - Норвегии, Англии, Голландии, Австралии, Новой Зеландии, например,- есть аквариумы, в которых постоянно или периодически содержат дельфинов для показа публике. Они весьма отличаются по своей конструкции, но, как правило, в каждом имеется несколько вместительных бассейнов с проточной морской водой. Наибольший из бассейнов (Калифорнийский океанариум) имеет размеры 36X18 метров. На трибунах вокруг него размещается 3000 зрителей.

В стенках некоторых бассейнов делаются иллюминаторы, позволяющие как бы непосредственно заглянуть в подводный мир и вести наблюдения за животными. Бассейны, в которых дельфины содержатся круглый год, имеют специальную систему подогрева воды, которая позволяет поддерживать в них постоянную температуру воды около 25°С. (Как показали наши наблюдения, животные хорошо чувствуют себя в зимний период и при более низкой температуре - около 18-19°С.) Как правило, океанариумы располагаются на берегу - это облегчает работы по транспортировке новых животных после отлова и упрощает систему снабжения свежей морской водой.

Чтобы в бассейн поступала действительно свежая, чистая морская вода, заборные трубы необходимо выносить за прибойную зону. Кроме того, в большинстве океанариумов сооружены дополнительные песчано-гравийные фильтры.

Дельфины неплохо приживаются и в мелких, около метра, водоемах, хотя, безусловно, в этом случае они весьма стеснены в своих движениях и уж, конечно, не могут совершать прыжки вверх. Оптимальной глубиной можно считать глубину в 5-6 метров. Только что пойманным дельфинам нужно предоставлять более просторные помещения: если в первые дни адаптации животных содержать в тесноте, значительный процент их может погибнуть.

Для заболевших животных необходимо иметь специальные бассейны - изоляторы, оборудованные приспособлениями, позволяющими легко проводить необходимые лечебные процедуры. Больше всего подходят для этой цели подъемные сетчатые днища. Некоторые бассейны соединяются каналами, что позволяет при необходимости переводить животных из отсека в отсек, не отлавливая и не перенося их - этих процедур дельфины не любят. Кроме того, мы убедились, что для более успешной работы с дельфинами между разными группами животных должна быть звуковая изоляция. Акустические исследования нужно проводить в «заглушённом» бассейне, стены и дно которого обшиты специальным звукопоглощающим покрытием.

Для содержания китообразных часто используют сетевые вольеры, установленные на растяжках прямо в море, или даже отдельные участки заливов и бухт, отгороженные сетями. Такой способ содержания животных наиболее приемлем летом. Но он имеет и много недостатков. Прежде всего, сети неустойчивы во время штормов. Кроме того, дельфины, особенно белобочки, часто путаются в капроновых сетях. Чтобы избежать этого, обычно уменьшают ячеи сети, но тогда увеличивается ее парусность, а это опять-таки отрицательно сказывается на прочности конструкции вольера при большой волне.

Надо иметь в виду еще одно обстоятельство: если вольер расположен возле берега, то при плохой погоде вода в нем становится мутной, дельфины начинают беспокоиться, пытаются таранить сеть и нередко гибнут из-за этого. Установка же вольеров вдали от берегов более сложна технически, при этом существенно затрудняется кормление животных и наблюдение за ними. Тем не менее, у нас в вольерах, расположенных у обрывов Кара-Дага, почти постоянно находились дельфины, а в каркасно-сетевом ограждении в одной из бухт несколько азовок благополучно перенесли даже зимовку.

Совсем недавно в Батуми открылся первый в нашей стране научно-демонстрационный дельфинарий, который ничем не уступает лучшим дельфинариям США и Японии. В Батумском дельфинарии созданы все условия для демонстрации зрителям способностей дельфинов и популяризации научных знаний. И именно этим программа работы Батумского дельфинария отличается от программы работ зарубежного дельфинария, где демонстрация дельфинов сводится к цирковым трюкам с их участием.


Как поймать дельфина?

Отлов дельфинов - событие, которое доставляет немало хлопот всем его участникам. 6 море выходит несколько рыбацких сейнеров, на одном из которых приготовлен аломан - огромная крупноячеистая капроновая сеть длиной до 500 и шириной около 60 метров. Просто бороздить море в надежде на встречу с живот­ными почти бесполезно. Численность дельфинов в Черном море, оцененная в 30-х годах нашего столетия приблизительно в 300000, с тех пор снизилась в шестьдесят раз. Правда, в последнее время наблюдается некоторое увеличение их численности, но промысел дельфинов, который по-прежнему ведется в водах Турции, препятствует росту их поголовья. Еще в 1952-1953 годах, плавая по Черному морю, я часто встречал большие стада белобочек и афалин, а с берега видел более мелкие группы в десять - пятнадцать особей. Сейчас же, если вам посчастливится заметить двух-трех дельфинов,- это уже событие. Тогда уж смотрите во все глаза: весьма возможно, что за этот ваш отпуск на море они больше не покажутся.

Поэтому если необходимо отыскать крупную группу дельфинов для отлова, на помощь приходит авиация. Облетав прибрежные районы и заметив стадо, летчик сообщает его координаты. Сейнеры спешат к этому месту. Но пытаться ловить дельфинов аломаном в открытом море - занятие безуспешное. Даже если и удастся окружить их сетью, все животные уйдут, подныривая под нее. Поэтому их, сначала стараются оттеснить к берегу, на небольшие глубины, так, чтобы нижний край аломана касался дна. Не всегда это удается. Тут нужна большая четкость и согласованность совместных действий сейнеров. Стоит одному из них замешкаться, как в образовавшийся промежуток, невзирая на шум, который специально производят рыбаки, чтобы отпугнуть животных, ринется все стадо.

Когда растянувшиеся в цепочку сейнеры отжимают дельфинов к берегу, одно судно делает круг, выметывая аломан. Постепенно нижний и верхний концы аломана стягиваются, и животные оказываются как бы во все уменьшающейся воронке. Окруженное стадо возбужденно плавает вдоль границ сети, ныряя и высматривая в ней дыру или щель. Теперь необходимо тщательно следить за каждым из животных. Часто, выбрав в аломане уязвимое на вид место, дельфин пытается с разгону таранить этот участок. Прорвать капроновую сеть ему, конечно, не удается, но, как правило, он основательно запутывается головой в ее ячеях и уже не может всплыть на поверхность для вдоха. И если не принять экстренных мер, животное задыхается и гибнет. Заметив запутавшегося дельфина или догадавшись о беде по резким рывкам отдельных участков сети, команды лодок, окружающих края аломана, спешат туда и быстро подтаскивают дельфина к поверхности. Дельфина необходимо вытащить на воздух не позже, чем через одну-две минуты после того, как он попал в сеть. Освобожденное животное вздрагивает, часто дышит, но сопротивления не оказывает. Многие дельфины снова стремятся уткнуться в сеть. Тогда с лодки в воду спускается человек и придерживает животное. Хотя силы взрослого дельфина намного превышают силы человека, удерживать его нетрудно. Пловец успокаивает подопечного, осторожно поглаживая его по бокам. Не было случая, чтобы в этом положении дельфин напал на пловца. И дело здесь не в так называемом «миролюбивом» их отношении к людям (в дальнейшем я расскажу про совершенно иное поведение) - по всей видимости, животные просто находятся в состоянии шока из-за необычной обстановки, в которой основной «враг» - это сеть, враг непонятный и неуязвимый. Человек в этой ситуации не воспринимается ими как существо угрожающее.

Когда все дельфины оказываются лежащими на подобранной сети, их поочередно заводят в брезентовые стропы и краном-стрелой поднимают на палубу судна, где помещают в специальные ванны с морской водой. Там они ведут себя относительно тихо, хотя все вокруг обычно бывает мокрым от брызг. Вода в ваннах должна быть налита до уровня дыхала животных. Между телом дельфинов и бортами ванн, во избежание потертостей кожи животных, прокладываются куски поролона.

Афалины и белобочки запутываются в сетях гораздо чаще, чем азовки. Причиной тому служит наличие у них более узкого челюстного выступа - рострума: застревая в ячеях сети, он не дает животному возможности освободиться. Положение усложняется тем, что дельфины не имеют «заднего хода», то есть не способны двигаться назад. Попав в ловушку, животные только мотают головой или отчаянно рвутся вперед - и еще больше запутываются в сети. Выше уже отмечалось, что у азовок рострум почти отсутствует и передняя часть головы по форме похожа на конус с закругленной вершиной. Таким «носом», конечно, труднее запутаться, кроме того, они в аломане ведут себя более осторожно и крайне редко «берут» сети на таран, тогда как афалины и в особенности белобочки делают это очень часто. Возможно, что, обладая небольшими размерами и сравнительно небольшим весом, азовки интуитивно чувствуют, что сети им не прорвать, тогда как более крупные их сородичи пытаются сделать это, надеясь на свою изрядную силу.

В ваннах животные проводят обычно несколько часов, пока не закончится отлов, и судно не подойдет к месту назначения. К концу перехода все дельфины успокаиваются и ведут себя тихо. Хуже всего, когда на море поднимается волна и судно начинает качать. Вода в ваннах плещется из угла в угол, и вместе с нею болтаются и животные. Тут уже не помогает никакой поролон. Приходится забираться в ванны и всеми силами удерживать дельфинов от ударов о стенки, частенько принимая на себя давление массивного тела. Несмотря на все старания людей, разбитые рострумы и потертые плавники при транспортировке - не редкость.

Пока животные находятся в ваннах, составляется реестр, куда вносятся данные о каждом дельфине: пол, размеры, приблизительный возраст и особые приметы. Для неискушенного человека дельфины, как только что переодетые в форму новобранцы, кажутся все на одно «лицо». Имея же дело с дельфинами долгое время, сразу начинаешь замечать различия в их телосложении, форме спинных плавников и выражении морд. Как и у людей, у них почти нет одинаковых физиономий и есть различия в окраске тела. На темно-серой верхней части тела у дельфинов почти всегда имеются хорошо заметные частые белые полосы, словно оставленные огромной расческой. Это следы зубов сородичей и первый признак характера животного, как в шутку говорят,- показатель строптивости. Совершенно без этих отметин бывают только очень молодые дельфины. Некоторые старые самцы буквально сплошь покрыты шрамами, полученными в драках с другими самцами. Большая часть их приходится на спину и хвостовой стебель. Расположение этих царапин, отчетливо белеющих на телах животных, служит одной из особых примет, по которым их легко можно различать. Эти следы (даже самые неглубокие, в пределах эпидермиса,- такие следы имеют черный цвет) затягиваются очень медленно. На дельфинах, проживших у нас около пяти лет, все еще оставались заметными полученные ранее отметины, правда, постепенно они сужались и блекли. Очевидно, в течение восьми - десяти лет шрамы понемногу исчезают совершенно.

Во всех случаях отловов - а я участвовал примерно в десяти подобных операциях - поведение дельфинов в аломане было идентичным.

Существуют и другие способы лова, по разным причинам неприемлемые для нас. Супруги Сантини, например, поставляющие дельфинов для многих океанариумов в США, выходят в море для лова на небольшом быстроходном катере. Все их «вооружение» состоит из куска крупноячеистой нейлоновой сети. Найдя группу дельфинов и отобрав из нее подходящий экземпляр, Сантини начинают его преследование. Прозрачная океанская вода позволяет следить за направлением движения животного. Настигнув дельфина в тот момент, когда он выныривает, М. Сантинн прыгает на него и набрасывает на переднюю часть его тела сеть. Скованный в движениях, дельфин прекращает сопротивление. Кроме того, дельфинов ловят и с помощью специальных приспособлений в виде захватов, которыми стараются поймать животных, плывущих близко от катера. Но, как показала практика, эти приспособления недостаточно эффективны.

Для обоих описанных способов нужно, во-первых, небольшое, быстроходное, маневренное судно и, во-вторых, хорошая прозрачность воды. И если подходящий катер мы бы еще и могли достать, то второе условие было для нас абсолютно невыполнимо: мутноватая вода Черного моря никогда не бывает достаточно прозрачной для такого отлова.

Иногда при отловах случаются и забавные истории. Однажды в аломан вместе с группой афалин попало изрядное число уток-нырков. Не представляющие интереса ни с научной, ни с гастрономической точки зрения - жесткое, отдающее запахом рыбы мясо - птицы весьма своеобразно приняли спустившегося в сеть человека. Все они тотчас же нырнули и, атакуя под водой, начали буквально заклевывать пловца. От их длинных, острых как иголки клювов не спасал даже резиновый костюм, надетый на толстый шерстяной свитер.

Судя по крепким выражениям, несшимся из аломана, уколы были очень чувствительными. Пловец безуспешно пытался отбивать­ся от нападавших на него птиц. Потом в его безнадежно испорчен­ном гидрокостюме мы насчитали тридцать шесть проколов. Сам герой стычки недели две после этого забирался купаться подальше от людных мест: курортники, напуганные видом испещренного пятнами зеленки тела, шарахались во все стороны. После этого мы стали относиться к ныркам с уважением и старались держаться от них подальше.