Geum.ru

Дудник Сергей Иванович, д ф. н., декан философского факультета Спбгу пустынцев Борис Павлович, председатель спб оо «Гражданский контроль» 10. 25 12. 40 заседание

Вид материалаЗаседание

Содержание


Сергей владимирович осутин
Иванова елена никитична
Подобный материал:
1   2   3   4

СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ ОСУТИН

АЛЕКСАНДР ДМИТРИЕВИЧ КАРПЕНКО


ОПЫТ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СРО МЕДИАЦИИ

(На примере некоммерческого партнерства «ЛИГА МЕДИАТОРОВ»)


Некоммерческое партнерство «ЛИГА МЕДИАТОРОВ» было зарегистрировано 18 февраля 2010 года в Санкт-Петербурге до принятия закона № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)». Оно создавалось как партнерство профессиональных медиаторов, по принципу саморегулируемой организации. Но принятие закона позволило «Лиге медиаторов» развиваться уже как саморегулируемой организации.

На данный момент членами Лиги являются более 50 физических и юридических лиц. За время своего существования Лига открыла представительства в нескольких городах России: Москве, Великом Новгороде, Екатеринбурге, Перми, Самаре и Южно-Сахалинске. Через год работы нам хотелось бы поделиться некоторыми выводами развития СРО медиации в России.

Первое, с чем приходится сталкиваться, это принятие в СРО необходимого минимума в 100 членов. Поскольку вышедший закон носит половинчатый характер и в ряде принципиальных моментов содержит неточности и неопределенности по его реализации, в нем четко не прописана норма квоты юридических и физических лиц. Особенно в случае смешанного состава членов (физических и юридических лиц). Для Лиги, которая принципиально ориентируется на медиаторов высокого уровня подготовки и предъявляет к ним высокие требования, данные законодательные требования являются затруднением.

Принятие в Лигу физических лиц достаточно понятно и проработано. Вопросы возникают в связи с принятием юридических лиц; критерии их нахождения в саморегулируемой организации не совсем понятны. Из имеющихся двух вариантов (юридическое лицо – «наполнитель» и юридическое лицо, практикующее медиацию и содержащее списки медиаторов) в настоящее время, обращаясь к реальности, видится первый вариант. Включение в Лигу юридических лиц, занимающихся практикой медиации, пока затруднено. В Санкт-Петербурге, к счастью, есть такой потенциал, и Лига на него опирается.

Юридические лица «наполнители» являются обузой для СРО. Они не компетентны в профессиональной области, но могут оказывать управленческое действие на деятельность объединения из-за наличия потенциального совокупного ресурсного потенциала юридических лиц, входящих в состав СРО.

Создание СРО на базе только юридических лиц в настоящее время обеспечивает профанацию создания саморегулируемых объединений. Аргументом в пользу такого тезиса является недостаток в стране обученных медиаторов. Таким образом, попадающие в СРО юридические лица не определены интересами развития медиации через создание профессионального сообщества. В лучшем случае они могут планировать использование медиаторов через СРО в будущем. Например, в Уральском регионе на общей конференции было принято решение о создании саморегулируемой организации медиаторов, состоящей из юридических лиц (информация из сети Интернет).

Второй момент связан с чрезвычайно малым тренерско-преподавательским потенциалом для развития учебных программ. Определение «тренерский» говорит о необходимости интерактивных методов преподавания, потому что выпускаемый медиатор не должен быть теоретиком: по своей сути он должен получить такие навыки, чтобы к практике был готов, закончив обучение. Опыт показывает, что недоучки-медиаторы опаснее мошенников. Они не регулируют отношения конфликтующих сторон, а неумелыми действиями разжигают конфликт. Снобизм некоторых традиционных профессий, работающих в ситуациях спора/конфликта, о том, что медиация – это просто (я этим и так занимаюсь!), не профессионален.

Федеральная программа по обучению медиаторов, выпущенная Министерством образования и науки РФ, фактически накладывает запрет на обучение медиации на 5 лет. Для получения права преподавания медиации необходимо пройти три учебные программы общим объемом 576 часов. В результате получается, что сегодня формальное право на обучение имеет только небольшое количество преподавателей, Но количество учебных организаций, уже предлагающих обучение, явно не соответствует имеющемуся числу обученных преподавателей. Это говорит о низком качестве выпускаемых медиаторов.

Заявления обучающих медиации преподавателей о том, что необязательно практиковать, а можно преподавать на основании знакомства с литературными источниками – это та же профанация профессии.

Учитывая это, Лига со всей ответственностью подходит к формированию своих рядов. Она ориентирована на создание медиаторской элиты. И выставляет ряд критериев для кандидатов: понимание технологии медиации, умение ее применения в практике, необходимые отработанные навыки.

Вступившие в Лигу медиаторы берут на себя обязательство ежегодно повышать свою квалификацию. И Лига также берет на себя обязательство способствовать этому. Сейчас в Лиге организуется система прямого и дистанционного сопровождения практической деятельности наших медиаторов. В России такого сопровождения пока нет.

В планах Лиги на текущий год стоит создание Саморегулируемой организации медиаторов. Для этого у нее есть все необходимые ресурсы, а также наличие утвержденного порядка осуществления контроля качества работы своих членов, принятого Кодекса профессиональной этики медиаторов; соответствие требованиям, предъявляемых к саморегулируемым организациям, предусмотренным Федеральным законом от 1 декабря 2007 года № 315-ФЗ "О саморегулируемых организациях".

В своей деятельности Лига ориентирована на успешное разрешение конфликтов любой степени сложности, возникающих в гражданском обороте, в т.ч. в бизнес-среде.


ИВАНОВА ЕЛЕНА НИКИТИЧНА


МЕДИАЦИЯ В СУДЕ: ПРОБЛЕМА ДИРЕКТИВНОСТИ


В последние годы многие медиаторы на Западе выражают серьезную обеспокоенность по поводу некоторых распространенных тенденций в применении медиации. Прежде всего это относится к медиации, связанной с судом, поскольку острота проблем и сложность положения сторон провоцируют отход от базовых постулатов медиации.

Как выразился один из юристов, «самое лучшее, что произошло с медиацией в последнее десятилетие, – то, что она была институализирована в судебную систему, и это самое худшее, что с ней произошло». В первую очередь это относится к проблеме директивности, и именно этот параметр является наиболее обсуждаемым в кругах специалистов по работе с конфликтом.

Во многих странах началось движение назад, к истокам медиации. Нередко самими юристами высказывается опасение, что непропорционально большое процентное соотношение юристов (до 95%) в ряде областей медиации в суде само по себе представляет проблему. В силу профессиональной специфики роли и традиционного менталитета юристов искажение принципов медиации особенно часто происходит именно в их работе.

История практической медиации в ее современной форме в России насчитывает уже 18 лет. Медиационная практика в России еще не стала столь широкой, чтобы мы успели остро почувствовать наличие тех противоречий, о которых спорят зарубежные коллеги. Но наша более чем двухлетняя практика в судах Санкт-Петербурга показывает, что проблема директивности в медиации вполне реальна.

Зарубежная медиация прошла длительный путь и обрела разные направления и формы. То, что у нас становится актуальным сегодня, на Западе началось около 20 лет назад, хотя ярко проявилось лишь в последнее десятилетие.

Автору удалось обнаружить 19 названий медиационных стилей, идентифицируемых различными авторами, что дает представление о богатстве нюансов и сложности обсуждаемых вопросов:

- фасилитативная (Facilitative) медиация;

- родовая, исходная (Generic) медиация;

- интерактивная (Interactive) медиация;

- классическая;

- оценочная медиация (Evaluative) медиация;

- директивная медиация (Directive);

- фандрайзинговая медиация (Fund-Raising);

- ориентированная на разрешение проблем (Problem-solving) медиация;

- ориентированная на достижение цели (Goal-oriented) медиация;

- направленная на достижение соглашения (Settlement-driven) медиация;

- основанная на интересах или интегративная (Interest-based or Integrative) медиация;

- медиация отчаяния или отчаянная медиация (Desperation mediation);

- клиент-центрированная (Client-centered), стороно-центрированная (Party-centered) медиация;

- трансформативная (Transformative) медиация;

- гуманистическая (Humanistic) медиация;

- нарративная (Narrative) медиация;

- познавательная, когнитивная систематическая (Cognitive systemic) медиация;

- экосистемная и ориентированная на семью (Ecosystematic, Family-oriented) медиация;

- регулятивная.

В список не включены виды медиации в зависимости от сферы ее применения и других параметров, например, технических форм. Речь идет о методологических подходах и процессуальных особенностях, связанных с проблемой директивности.

Фасилитативная медиация является первой и по времени возникновения (в современной истории). Другие виды медиации выросли из преимущественного развития того или иного из ее аспектов. Именно этот вид медиации предусматривается новым российским законом. Данное название определяется тем, что ведущая функция посредника в этом виде медиации – организация и облегчение процесса обсуждения проблемы сторонами. Оно появилось гораздо позднее, чем распространился сам метод урегулирования споров с помощью нейтрального посредника.

Очень близко к тому, что большинством авторов называется фасилитативной медиацией, стоит медиация под названием «Generic», то есть родовая, исходная. Аналогично описывается и интерактивная медиация. По моему мнению, эти три вида медиации можно объединить в одну группу. В связи с тем, что для русскоязычной аудитории англоязычные термины представляются сложными, и, учитывая «право первородства», мною было предложено использовать обозначение этой группы медиации как «классической».

В сфере классической медиации признавалось и даже приветствовалось то, что между медиаторами могут быть индивидуальные различия в манере проведения процесса, но при обязательном соблюдении базовых принципов нейтральности (беспристрастности), добровольности, конфиденциальности. В российском варианте добавился еще принцип «равенства сторон». В фасилитативной модели медиатор является защитником процесса, процедуры. Его вмешательство в содержание принимаемых решений и директивность минимальны.

В конце 80-х – начале 90-х, когда медиация обрела популярность и стала назначаться или рекомендоваться судом, появилась «оценочная медиация». Главное ее отличие от фасилитативной, или классической, в том, что в начале медиации медиатор в индивидуальных встречах со сторонами (кокусах) рассказывает раздельно каждой из них о судебных перспективах их спора, прежде всего обращая внимание на слабость позиции стороны, с которой медиатор в данный момент общается. Медиатор может дать формальную или неформальную рекомендацию по поводу желательного решения вопроса (естественно, с его точки зрения). Затем собирают подготовленные стороны вместе, причем вообще предпочитают как можно меньше работать в совместных сессиях. Некоторые специалисты стараются выявлять и удовлетворять интересы сторон в духе сотрудничества, но чаще они остаются на уровне позиций и удовлетворяются компромиссом. Как правило, медиатор больше озабочен соблюдением юридических прав клиентов, чем удовлетворением их истинных интересов. Он имеет дело с юридическими нормами и не занимается субъективным пониманием справедливости самими сторонами.

Некоторые авторы выделяли как оценочную, так и директивную медиацию, но по их описанию трудно выявить принципиальные различия между ними. Один из авторов полагает, что директивная медиация применяется на поздних стадиях судебного разбирательства, в ситуации, близкой к тупиковой, что оправдывает более прямое навязывание сторонам определенных решений (определенных, как правило, медиатором). Остальные авторы используют либо тот, либо другой термин или вовсе их не различают.

Один из авторов выделил также «фандрайзинговую» медиацию, то есть медиацию по добыванию денег. Судя по описанию видов медиации, названия «оценочная», «директивная» и «фандрайзинговая» в применении к медиации – почти синонимы. Их стоит объединить в общую группу.

В одну группу, на мой взгляд, могут быть отнесены медиация, ориентированная на разрешение проблем, на достижение цели, направленная на достижение соглашения и, судя по описанию, медиация, основанная на интересах или интегративная медиация. Все эти разновидности тяготеют к директивной, оценочной модели. Различия между ними очень невелики и не затрагивают принципиальных вопросов. В этих видах медиации главным результатом считается достижение соглашения, а остальные вопросы уходят на второй план. Из этого вытекает переход на директивную модель, использование медиатором подталкивания сторон к договоренности, а то и давления, если они не договариваются «по-хорошему». А.Д. Карпенко предложил термин «регулятивная» медиация для обозначения того вида работы со сторонами, который практикуется в петербургском Центре переговоров. Его можно также отнести к вышеописанной группе.

На первый взгляд, оценочная и интегративная медиация предполагают меньшую директивность воздействия медиатора на стороны, чем сама директивная, но, как показывает анализ литературных источников, всё зависит от того конкретного смысла, который вкладывает в соответствующее название сам специалист, относящий свой стиль работы с клиентами к тому или иному виду медиации.

Desperation mediation – «медиация отчаяния» или «отчаянная, безрассудная». Название очень интригующее, а на самом деле подразумевается, что медиатор делает всё что угодно, лишь бы достичь соглашения (понятно, что до определенных пределов). Конечно, медиатор не действует какими-либо неэтичными или криминальными способами.

Клиент-центрированная, или стороно-центрированная медиация является обратным движением прежде всего самих юристов, от директивности к фасилитативности. Многие из них заново (а иногда впервые) открывают для себя преимущества предоставления клиентам возможности самостоятельно решать свои проблемы. Некоторые медиаторы предлагают как выход из положения «работу на два фронта» (Two-Table Approach): 1) на уровне юридической реальности; 2) в широком поиске вариантов разрешения споров. Таким образом, эта медиация находится между оценочным и фасилитативным подходом ближе к последнему по степени директивности.

Трансформативная модель принципиально отличается от предыдущих. Она предполагает следующее за сторонами участие медиатора в процессе. В отличие от классической медиации, например, с ее четко выстроенной процедурой, трансформативный медиатор сам не задает никаких стадий, норм поведения и правил. Он говорит очень мало, отлавливает то, что еще не родилось, и дает ему возможность проявления. Авторы этой модели медиации (Фолгер и Буш) полагают, что она отражает принципиально иной, чем в директивной медиации, подход: если в первой действия медиатора направлены сверху вниз, то в трансформативной – снизу вверх, от сторон к медиатору. Соглашение является не самоцелью, а побочным продуктом работы сторон.

Гуманистическая медиация – полная противоположность директивной, оценочной. Она во многом родственна предыдущей, трансформативной модели, и многие специалисты вообще ее не выделяют. Стратегическая цель гуманистической медиации – работа с чувствами, эмоциями, опасениями и потребностями сторон. Медиатор начинает работать со сторонами в раздельных встречах, чтобы исключить возможность проявления насилия в той или иной форме. Результатом гуманистической медиации становится разрешение противоречий между сторонами, а также разработка плана действий по улучшению ситуации.

Нарративная медиация строится на предположении о том, что люди живут и действуют в своих нарративах, то есть историях, описаниях реальности, созданных во взаимодействии с другими, и ни одно из этих описаний не является «истинным». Наличие множества разных описаний реальности ведет к тому, что конфликт между ними в тот или иной момент неизбежен. Задача нарративной медиации состоит в том, чтобы помочь людям преодолеть конфликт путем работы с историями, в которые встроен конфликт, а не путем поиска «объективной истины».

Познавательная, или когнитивная систематическая медиация отличается от других видов следующим: ее представители считают, что эмоции только мешают разрешению конфликта, что главное в достижении успеха – это мышление, работа с информацией, выдвижение и проверка гипотез. Характерный вопрос когнитивных медиаторов: «Что вы думаете?», а не «Что вы чувствуете?» Чувствами когнитивные медиаторы не занимаются. Эта медиация названа систематической, так как состоит из повторяющихся циклов по отработке выявляемых в процессе медиации проблем.

Экосистемная медиация и ее вариант – медиация, ориентированная на семью как систему. Самая главная идея этого вида медиации состоит в том, что стороны, участвующие в медиации, существуют не изолированно, и их поведение зависит от их места в определенной системе взаимоотношений. Экосистемный медиатор с помощью сторон рисует карту-схему, которая помогает обоснованному достижению договоренности, потому что сразу становится гораздо понятнее, как какие-то действия, решения будут воздействовать на эту систему в целом и на ее элементы.

В результате анализа различных видов медиации можно выявить существенные различия в степени директивности между ними. Под директивностью я понимаю уровень вмешательства медиатора, который проявляется в двух направлениях:

а) степень экспертной (в области предмета спора) директивности, то есть активность участия медиатора в решении содержательных вопросов одним или несколькими из следующих способов:
  • предоставление сторонам фактической информации по различным аспектам спора, в том числе о его судебных перспективах;
  • постановка «диагноза», субъективная интерпретация медиатором самой ситуации, особенностей ее участников, их поведения и т.п.;
  • формулирование самим медиатором пунктов повестки дня переговоров;
  • рекомендации сторонам по осуществлению определенных действий или отказу от них;
  • советы по принятию того или иного решения;
  • количество вопросов, задаваемых медиатором;
  • формулирование текста заключительного соглашения самим медиатором.

б) уровень процессуальной власти медиатора, под которой я понимаю:
  • детальность и жесткость процедуры медиации, введенной самим посредником;
  • введение и поддержание правил взаимодействия в медиации самим посредником;
  • решение процедурных вопросов (не оговоренных изначально и возникающих в процессе переговоров) самим медиатором, например, выбор стороны, которая будет рассказывать о своем видении проблемы первой; определение порядка обсуждения вопросов из повестки дня; определение необходимости кокуса и выбор стороны, которая примет в нем участие первой, и другие.



Со степенью директивности тесно связаны и вытекают из нее несколько основных критериев, по которым различаются виды медиации:

1. Цель медиации (тесно связанная с пониманием «эффективности» медиации) и ее ожидаемый результат:

- достижение соглашения по прекращению конкретного спора (например отзыв иска, заключение мирового соглашения);

- урегулирование конфликта хотя бы на уровне позиций;

- разрешение конфликта на уровне лежащих в его основе интересов сторон;

- трансформация видения сторонами существующего конфликта;

- трансформация взаимоотношений между сторонами;

- улучшение понимания проблемы и ее причин, повышение объективности и реалистичности сторон в восприятии и оценке происходящего;

- придание сторонам силы, уверенности в их возможностях разрешить проблему и признание прав друг друга на собственное мнение, переориентация сторон на совместную борьбу с проблемой.

Таким образом, на одном полюсе – сиюминутное, сугубо ситуативное снятие остроты, конфликта. Как выразилась судья одного из петербургских судов: «Главное, чтобы это дело было закрыто, а если между ними [сторонами] снова возникнет конфликт по сходному поводу, это будет уже другое дело, и будем решать его». На другом полюсе – повышение осознания произошедшего, своей роли и вклада его оппонента в конфликт, достижение ясного понимания перспектив развития ситуации в зависимости от действий сторон, развитие способности сторон к самостоятельному решению данного и последующих конфликтов. При этом достижение соглашения или принятие решения, актуального конфликту в данный момент, – не самоцель и не является обязательным.

2. Отношение к прошлому: на одном полюсе – игнорирование прошлого, на другом – представление о том, что без отработки понимания причин прошлых обид и прояснения искажений восприятия прошлых событий и взаимоотношений решить проблему невозможно, так как она – лишь симптом.

3. Отношение к эмоциям: от представления о вредности эмоций, полного отрицания необходимости работы с ними и стремления как можно прочнее отгородиться от их деструктивного влияния до активного использования эмоций как важного источника информации и инструмента договоренности. В середине континуума – невозможность игнорирования эмоций, рассмотрение их как возможной помехи продуктивному обсуждению и принятию разумного решения и, как следствие, необходимость минимизировать влияние эмоций посредством их отработки с помощью специальных приемов.

4. Отношение к конфликту: от стремления во что бы то ни стало прекратить конфликт до признания полезности того, чтобы оставить стороны в ситуации конфликта, если его разрешение не стало побочным результатом работы с медиатором.

5. Использование кокусов: на одном полюсе шкалы – практически постоянное нахождение медиатора в кокусах (раздельно с каждой из сторон) с финальной встречей для подписания соглашения сторонами. На другом – стремление работать только совместно за общим столом.

В отличие от многих других параметров, отличающих различные виды медиации, в предпочтении работать в кокусах, по крайней мере на начальных этапах медиации, сошлись наиболее и наименее директивные формы. Первые – потому, что дают каждой из сторон информацию, которая не должна стать известна другой стороне, а вторые – потому, что малая степень вмешательства медиатора делает процесс эмоционально небезопасным для сторон, и необходимо сначала нормализовать их отношения.

6. Использование вопросов: на полюсах – как можно меньше вопросов и вопросы должны активно использоваться.

7. Приоритет юридических или не юридических аспектов: предпочтение юридическим нормам оценки и толкования происходящего или работа прежде всего с субъективными параметрами ситуации.

8. Возможность сочетания различных видов медиации в одном процессе или одним медиатором в разных случаях: одни авторы считают это категорически невозможным, другие полагают, что выбор в каждом случае определяется особенностями текущей ситуации и характеристиками сторон.

В медиаторском сообществе не утихают споры по поводу преимуществ и недостатков различных разновидностей посредничества. Не удивительно, что меньше всего нареканий вызывает фасилитативная (классическая) медиация.

Наибольшие возражения порождает оценочная, директивная медиация в связи с нарушением принципов добровольности и нейтральности. Сами представители данного направления уверяют, что они ведут себя гибко, предоставляют клиентам все возможности принятия решения и прибегают к прямым рекомендациям только в случае крайней необходимости, в безвыходных ситуациях застарелого спора и неконструктивной позиции сторон. По опыту работы с судами мы понимаем, что не всегда возможно и нужно в ходе судебной медиации решать глубокие проблемы с выходом на принципиальные интересы сторон. Иногда действительно худой мир лучше доброй ссоры.

Необходимость соблюдения принципа нейтральности медиатора никем не оспаривается. Разница только в том, что понимать под нейтральностью. В классическом подходе в это понятие включалось, помимо незаинтересованности медиатора в определенном исходе процесса и независимости, также и то, что он не дает советов, консультаций, не производит оценок. Во многих нынешних формах медиации соблюдение некоторых из этих требований не является обязательным. Иногда медиация фактически сливается с мед-арбом (методом, начинающимся как медиация, но в котором в случае неуспешности переговоров между сторонами медиатор переключается на роль принимающего решение арбитра или даже третейским разбирательством (в западной терминологии – арбитражем). Несомненно, эти формы имеют право на существование и во многих случаях предпочтительны, но стоит ли тогда называть их медиацией?

Вопрос о применении тех или иных методов в медиации очень непростой и с профессиональной, и с этической точки зрения. Что допустимо делать в таких случаях? Считать подобные воздействия медиацией или относить их уже к чему-то вроде арбитража? Эта полемика отражается и в законодательных актах о медиации. Так, в ряде штатов США в закон недавно включено разрешение медиатору высказывать свою точку зрения по поводу судебных перспектив спора, а в некоторых других штатах эта проблема обсуждается.

К сожалению, практика показывает, как легко, сойдя с классического пути содержательного невмешательства, превысить полномочия медиатора. Об этом говорят приводимые в ряде исследований примеры злоупотреблений, допускаемых специалистами в погоне за высоким процентом достигнутых соглашений любой ценой, причем, как правило, с самыми добрыми намерениями.

Несомненно, это недопустимая дискредитация самой идеи медиации. Большинство директивных посредников говорят, что, конечно, медиатор не должен настаивать на том решении, которое ему самому кажется лучшим, и стараются переходить на уровень интересов. Опасность, тем не менее, состоит в том, что очень многие вещи происходят неосознанно, в частности по механизму «самоисполняющихся предсказаний». Если, например, медиатор не верит в разумный потенциал клиентов или сомневается в том, что стороны могут конструктивно договориться сами, то он неосознанно подтолкнет их именно к непродуктивному поведению и, соответственно, будет «вынужден» занять директивную позицию. Как справедливо замечает В. Линкольн, нет нейтральных людей, зато нейтральной может быть процедура. Представители гуманистической медиации считают, что любой вопрос, задаваемый медиатором, в значительной степени отражает его точку зрения на рассматриваемую проблему, и с этим нельзя не согласиться. Тем более подобные проблемы должны выявляться и обсуждаться внутри медиаторского сообщества.

Проблема внедрения медиации как прогрессивного способа разрешения конфликтов нередко наивно упрощается или, напротив, делаются неоправданно пессимистические выводы о неприменимости медиации или необходимости ее радикального изменения под предлогом приспособления к специфичности российской среды. Несомненно, учет культуральных особенностей необходим, но изменения не должны преступать ту черту, за которой медиация перерождается во что-то другое, что уже нельзя отнести к данному способу работы с конфликтом и что, в результате, утрачивает свои преимущества.

Владение технологией и базовыми навыками фасилитативной медиации может рассматриваться как профессионально необходимая база, «школа» для медиатора, даже если он работает в рамках другой модели. С другой стороны, многие идеи обогащают исходную форму медиации, а приемы, которыми пользуется тот или иной вид медиации, можно с успехом использовать и в других ее моделях.

Медиатор не может оставаться вне процессов, происходящих в сфере посредничества, и ему необходимо отслеживать происходящие изменения и решать возникающие вопросы. Российским медиаторам в ближайшем будущем предстоит в полной мере столкнуться с проблемой стилевых различий и определить пределы допустимых отклонений от «классики». Медиаторскому сообществу необходимо выявлять возникающие проблемы и договариваться по ним, в том числе, возможно, с помощью тех или иных видов медиации.