И. Г. Петровский (председатель), академик
| Вид материала | Документы |
- Распределенная во времени и пространстве конференция ммтт-24 будет проходить: 21 - 24, 95.88kb.
- Распределенная во времени и пространстве конференция ммтт-24 будет проходить: 21 - 24, 104.55kb.
- Распределенная во времени и пространстве конференция ммтт-24 будет проходить: 21 - 24, 118.18kb.
- В. А. Черешнев, академик ран, председатель Уральского отделения ран, председатель Общенационального, 139.69kb.
- 27 июня 2011 г. Научно-практическая конференция, посвященная 300-летию со дня рождения, 347.16kb.
- 27 июня 2011 г. Научно-практическая конференция, посвященная 300-летию со дня рождения, 376.77kb.
- Рабочая программа совещания. Секция Пленарное Заседание. Председатель секции академик, 149.33kb.
- Литература по истории древнего мира, 22.84kb.
- Программа программный комитет исаев Александр Сергеевич, академик ран, д б. н., научный, 427.64kb.
- Образования национальная стратегическая задача, 53.36kb.
III. САМОЕ ОБЩЕЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ ТИПА
До сих пор, собственно, говорилось только о сравнительной анатомии млекопитающих и о средствах, которые могли бы облегчить ее изучение; теперь же, когда мы предпринимаем построение типа, мы должны шире осмотреться в органической природе, так как без такого кругозора мы не могли бы создать общий образ млекопитающих; этот образ, даже если при его конструкции мы привлечем всю природу для совета, в дальнейшем может быть в такой мере упрощен, что из него удастся вывести также и образы несовершенных существ.
Все сколько-нибудь развитые существа уже во внешнем строении обнаруживают три главных отдела. Посмотрите на законченных насекомых! Тело их состоит из трех частей, которые выполняют различные жизненные функции, посредством своей взаимной связи и своим воздействием друг на друга представляющие высокую ступень органического существования. Эти три части суть голова, средняя и задняя части; вспомогательные органы прикреплены к ним различным образом.
Голова всегда расположена спереди, она является местом сосредоточия обособленных чувств и содержит управляющие аппараты, связанные в одном или нескольких нервных узлах, которые мы обычно называем мозгом. Средняя часть содержит органы внутреннего жизненного побуждения и постоянно продолжающегося движения наружу; органы жизненного соприкосновения здесь менее значительны, потому что у этих созданий каждая часть, очевидно, одарена своей собственной жизнью.113 Самая задняя часть содержит органы питания и размножения, а также более грубого выделения.
Если названные три части оказываются разделенными и соединенными часто только с помощью нитевидных трубочек, то это показывает совершенное состояние организма. Поэтому основным моментом последовательного превращения гусеницы в насекомое является последовательное разделение систем, которые в червяке еще лежали скрытыми под общей оболочкой, находясь в недеятельном, не выраженном состоянии; теперь же, когда развитие произошло, когда эти лучшие силы пущены в действие, оказывается налицо свободное движение и деятельность этого существа, и благодаря многообразному определению и обособлению органических систем становится возможным размножение.
У высших животных голова более или менее отчетливо обособлена от второго отдела, третий же благодаря удлинению спинного хребта соединен с передним, и оба заключены в общий покров; но то, что эта часть отделена перегородской от средней, грудной системы, обнаруживается при расчленении.
Голова имеет вспомогательные органы, поскольку они нужны для усвоения пищи; они встречаются то как разделенные клещи, то как более или менее связанная пара челюстей.
Средняя часть имеет у несовершенных животных весьма разнообразные вспомогательные органы: ноги, крылья и надкрылья; у совершенных животных к этой средней части прикреплены также средние вспомогательные органы: руки или передние ноги. Задняя часть у насекомых в их развитом состоянии лишена подсобных органов, тогда как у совершенных животных, где оба отдела сближены и сдвинуты вместе, последние вспомогательные органы, т. е. ноги, находятся на заднем конце третьего отдела, и такое строение мы найдем у всех млекопитающих. Их последняя и самая задняя часть имеет еще более или менее выраженное продолжение — хвост, который, однако, скорее может рассматриваться как указание на нескончаемость органических существ.
IV. ПРИМЕНЕНИЕ ОБЩЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ТИПЕ К ЧАСТНОСТЯМ
Части животного, их форма в зависимости друг от друга, их отношения, их особые свойства определяют жизненные потребности данного существа. Отсюда определенный, но ограниченный образ жизни родов и видов животных.
Рассматривая в соответствии с таким типом, пока установленным самым общим образом, различные части совершеннейших животных, именуемых млекопитающими, мы находим, что хотя круг формирующей деятельности природы ограничен, все же при этом, вследствие множества частей и разнообразия их изменчивости, преобразования формы становятся возможными до беспредельности.
Если мы точно знаем рассматриваемые части, то найдем, что многообразие формы происходит от того, что той или иной части предоставлен перевес над другими. Так, например, шея и конечности жирафы увеличены за счет туловища, тогда как у крота имеет место обратное.
При этом рассмотрении перед нами сейчас же раскрывается закон: ни к одной части не может быть ничего прибавлено без того, чтобы у другой, напротив, не было что-либо отнято, и наоборот.114
Здесь обнаруживаются пределы животной природы, внутри которых формирующая сила кажется двигающейся самым удивительным, почти что самым произвольным образом, без малейшей возможности прорвать этот круг или перепрыгнуть его. Созидательная сила115 поставлена здесь владыкой хотя и ограниченного, но все же благоустроенного государства. Статьи бюджета, по которым должны быть распределены расходы, ему предписаны; сколько же затратить на каждую из них — в этом ему предоставлена до известной степени свобода. Хочет он по одной статье затратить больше — в этом он не особенно стеснен, однако он вынужден немедленно снять что-нибудь с другой; и так природа никогда не может задолжать или, тем более, обанкротиться.
Попробуем пробраться с помощью этой путеводной нити через лабиринт животных форм и — как мы в дальнейшем увидим — ее хватает также и вниз до самых бесформенных органических существ. Мы испытаем ее на форме, чтобы затем иметь возможность пользоваться ею также относительно сил.
Мы, следовательно, представляем себе обособленное животное как маленький мир, существующий ради самого себя и сам по себе. Так, каждое создание — цель самого себя, и так как все его части находятся в самом непосредственном взаимодействии, имеют определенные отношения друг к другу и благодаря этому постоянно возобновляют круг жизни, то каждое животное надлежит рассматривать как физиологически совершенное. Ни одна часть его, рассматриваемая, так сказать, изнутри, не является бесполезной, или, как это иногда себе представляют, вызванной как бы по произволу созидательной силы, хотя снаружи части могут казаться вовсе бесполезными, потому что так их сформировала внутренняя связь животной природы, не заботясь о внешних отношениях. В будущем, следовательно, о таких членах, как, например, клыки Sus babirussa, не будут спрашивать, зачем они служат, а откуда они происходят? Не будут утверждать, что быку даны рога, чтобы он бодался, а будут исследовать, как мог он получить рога для бодания. Тот общий тип, который мы, правда, еще только хотим строить и части которого собираемся исследовать, мы найдем в целом неизмененным и обнаружим, что даже высший класс животных, даже млекопитающие, при всем разнообразии их форм имеют чрезвычайное сходство в различных частях тела.
Но теперь мы должны, оставаясь неизменными с неизменным, в то же время вместе и рядом с меняющимся научиться менять свои воззрения и приобретать многообразную подвижность, чтобы наловчиться следить за типом во всей его изменчивости и чтобы этот Протей116 никуда не ускользнул от нас.
Если же спросят о причинах, вызывающих такое разнообразие организаций, то мы прежде всего ответим: животное формируется обстоятельствами для обстоятельств; отсюда его внутреннее совершенство и его целесообразность в отношении внешнего мира.
Чтобы сделать наглядной вышеизложенную идею хозяйственной выдачи и удержания, мы приведем некоторые примеры. Змея по своей организации стоит весьма высоко. У нее ясно выражена голова с совершенным вспомогательным органом — соединенной спереди нижней челюстью.117 Однако тело ее как бы бесконечно, и это возможно лишь потому, что ему не надо тратить ни материи, ни силы на вспомогательные органы. Но как только таковые появляются у другого существа, например, у ящерицы возникают хотя бы короткие передние и задние ноги, то неопределенная длина туловища должна сразу сократиться, и получится более короткое тело. Длинные ноги лягушки вынуждают туловище этого создания к очень короткой форме, а бесформенная жаба, по этому же закону, растянулась в ширину.
Вопрос здесь только в том, как далеко этот принцип может быть последовательно проводим через различные естественно-исторические классы, роды и виды, и насколько оценка хабитуса и внешних признаков может сделать эту идею наглядной и привлекательной, дабы возбудить охоту и настойчивость внимательно и старательно разбираться в частностях.
Но прежде всего тип надлежало бы рассмотреть в том отношении, как на него действуют различные элементарные природные силы и как он также должен до известной степени подчиняться общим внешним законам.
Вода заметно расширяет тела, которые она охватывает, с которыми соприкасается, в которые она более или менее проникает. Так, туловище рыбы, особенно мясо таковой, разбухает согласно законам этой стихии. Теперь по законам органического типа за этим разбуханием -туловища должно последовать сжатие конечностей или вспомогательных органов, независимо от дальнейших, отсюда вытекающих, определений остальных органов, которые обнаружатся позже.
Воздух, вбирая в себя воду, высушивает. Поэтому тип, развивающийся в воздухе, будет становиться тем суше внутри, чем чище, чем менее влажен воздух, и возникнет более или менее тощая птица, а у образующей силы остается еще достаточно материала, чтобы богато одеть ее мясо и костяк, избыточно обеспечить ее подсобные органы. Что у рыбы тратится на мясо, то остается здесь на перья. Так, орел образуется воздухом для воздуха, горными высями для горных высей. Лебедь, утка, как своего рода амфибии, выдают свою склонность к воде уже своей формой. Как удивительно аист, бекас обнаруживают свою близость к воде и свою склонность к воздуху — заслуживает более тщательного рассмотрения.
Также можно установить, что действие климата, высоты гор, тепла и холода, вместе с действием воды и обыкновенного воздуха, весьма мощно влияют на образование млекопитающих. Тепло и влажность вздувают и вызывают даже в пределах типа кажущиеся необъяснимыми чудовища, тогда как жара и сухость создают самые совершенные и развитые создания, как бы они ни были по природе и форме противоположны человеку, например льва и тигра; и лишь один жаркий климат в состоянии даже несовершенной организации сообщить что-то человекоподобное, как, например, это происходит с обезьяной и попугаем.
Тип можно также рассматривать сам по себе и производить сравнение внутри него самого, например сравнение твердых и мягких частей друг с другом. Так, например, повидимому, органы питания и размножения отнимают гораздо больше силы, чем органы движения и побуждения. Сердце и легкие закреплены в костной клетке, тогда как желудок, кишечник и матка колеблются в мягком вместилище. Видно, что по замыслу природы имеется грудной хребет, аналогичный спинному. Но грудной хребет, нижний у животных, по сравнению со спинным хребтом короток и слаб. Его позвонки продолговаты, сжаты в узкую или широкую пластинку, и если спинной хребет имеет в качестве соседей совершенные или несовершенные ребра, то у грудного хребта им противостоят лишь хрящи. Таким образом, грудной хребет как бы ради вышележащих внутренностей пожертвовал частью своей прочности, а ради нижних — всем своим существованием; так же и спинной хребет жертвует ради полного развития соседних важных мягких частей теми ребрами, которые могли бы находиться у поясничных позвонков.
Если мы сразу же применим высказанный нами закон к родственным явлениям природы, то многие интересные феномены окажутся объяснимыми. Основным пунктом всего женского существа является матка. Она занимает среди внутренностей выдающееся место и обнаруживает, в действительности или в возможности, величайшие силы в притяжении, растяжении, сжатии и т. д. И вот созидающая сила, повидимому, должна была у всех более совершенных животных так много расходовать на эту часть, что на остальных частях она вынуждена скупиться, чем я хотел бы объяснить меньшую красоту самки; на яичники было так много затрачено, что на внешнюю отделку не хватило средств.118 В ходе самой работы нам встретится много еще таких случаев, которые мы не можем здесь в общих чертах предвосхитить.
Посредством всех этих наблюдений мы поднимаемся, наконец, до человека, и встает вопрос: находим ли мы человека, и когда именно, на высшей ступени организации? Можно надеяться, что наша ариаднина нить проведет нас через этот лабиринт и даст нам также объяснения о различных уклонениях человеческого образа, и, наконец, относительно самой прекрасной организации его.
V. ОБ ОСТЕОЛОГИЧЕСКОМ ТИПЕ В ЧАСТНОСТИ
Является ли, однако, этот способ представления вполне соответствующим трактуемому предмету; это может быть лишь тогда проверено и решено, когда с помощью анатомии части животных будут разделены и снова сравнены между собой. Так же и метод, по которому мы теперь рассматриваем порядок частей, лишь в будущем окажется оправданным благодаря опыту и успеху.
Скелет является несомненной основой всякой формы тела. Однажды хорошо познанный, он облегчает изучение всех прочих частей. Здесь следовало бы, правда, прежде чем идти дальше, многое обсудить, например, как обстояло дело с остеологией человека? Следовало бы также кое-что потолковать о partes proprias et inproprias119, однако в данном случае приходится быть лаконичным и афористичным.
Не боясь противоречий, мы можем прежде всего утверждать, что подразделение человеческого костяка произошло совершенно случайно; поэтому при описании принимается то больше, то меньше костей, а также каждый описывает их по своему усмотрению и по собственному порядку.
Далее, следовало бы старательно выяснить, как вообще после столь многих усилий выглядит остеология млекопитающих, причем надлежит всячески проверить и использовать суждение Кампера о важнейших сочинениях сравнительной остеологии.
В общем и при изучении общей сравнительной остеологии можно убедиться, что она оказалась в большом замешательстве именно за недостатком известного прообраза и точно определенных подразделений его; Фольхер Койтер, Дюверни, Добантон и другие не свободны от смешения частей; это — ошибка, неизбежная при начале всякой науки, а у данной даже очень простительная.
Известные ограничительные мнения укрепляются, например: у человека хотели оспорить его межчелюстную кость. Что при этом хотели выиграть, было достойно удивления: в этом должно было заключаться различие между нами и обезьяной. Напротив, не замечали, что благодаря косвенному отрицанию типа терялась прекраснейшая перспектива.
Далее некоторое время утверждали: клык слона сидит в межчелюстной кости; тогда как он неизменно принадлежит верхней челюсти, и точный наблюдатель вполне ясно может заметить, что от верхней челюсти вокруг огромного зуба обвивается пластинка и что природа никак не терпит, чтобы здесь происходило что-либо противное закону и порядку.120
Раз мы сказали, что человек не может быть выставлен в качестве типа для животных, а животное — для человека, то мы должны теперь же поставить между обоими нечто приемлемое третье и мало-помалу объяснить причину нашего образа действия.
Необходимо поэтому все части костей, какие только могут встретиться, разыскать и отметить; к этому мы приходим путем рассмотрения самых различных видов животных, а также путем исследования зародышей.
Мы беремся за рассмотрение четвероногого животного от головы к хвосту, как оно стоит перед нами, вытянув голову вперед, и собираем сначала череп, а затем все прочее; понятия, мысли, наблюдения, которые нас при этом направляют, мы высказываем лишь частично, предоставляя догадываться о них и сообщим их лишь в дальнейшем; итак, без промедления к показу первой общей схемы.
VI. СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ОСТЕОЛОГИЧЕСКОГО ТИПА
А. Голова.
a) Ossa intermaxillaria,
b) ossa maxillae superioris,
c) ossa palatina.
Эти кости могут быть сравнены между собой более, чем в одном смысле: они образуют основу лица и передней части головы; они вместе составляют нёбо, они по форме имеют много общего и находятся впереди потому, что мы описываем животное спереди назад, и первые две, очевидно, не только образуют самую переднюю часть животного тела, но также полностью выражают характер существа, так как их форма определяет его способ питания.
d) Ossa zygomatica,
e) ossa lacrymalia
мы насаживаем на предыдущие и тем образуем лицо дальше; этим оказывается законченным также нижний край глазной впадины.
f) Ossa nasi,
g) ossa frontis
мы помещаем как покров над предыдущими, образуем верхний край глазницы, помещение для органов обоняния и свод для переднего мозга.
h) Os sphenoideum anterius
мы прибавляем к целому снизу и сзади как основу, подготовляем переднему мозгу ложе и выходы для многих нервов. Тело этой кости у человека всегда срощено с телом os posterius.
i) Os ethmoideum,
k) conchae,
1) vomer, итак, аппараты обоняния попадают на свое место.
m) Os sphenoideum posterius
присоединяется к передней. Основание вместилища мозга близится к своему завершению.
n) Ossa temporum,
соединяясь спереди, образуют стены над последним.
о) Ossa bregmatis
покрывают этот участок свода.
р) Basis ossis occipitis
подобна обоим sphenoideis.
q) Ossa lateralia
образуют стены, уподобляясь ossibus temporum.
r) Os lambdoideum
замыкает свод, уподобляясь ossibus bregmatis.
s) Ossa petrosa
содержат слуховой аппарат и вставляются в пустое место.
Этим кончаются кости, образующие скелет головы, неподвижно расположенные относительно друг друга.
t) Мелкие кости слухового аппарата.
При демонстрации показывается, как эти отдельные кости выглядят, какие они имеют еще низшие подразделения. Изображаются пропорции и отношения таковых между собой, их взаимодействие, действие внешних и внутренних частей, и конструируется тип, поясняемый примерами.
В. Туловище.
I. Spina dorsalis:
a) vertebrae colli.
Близость головы влияет на шейные позвонки, особенно на первые.
b) dorsi,
позвонки, к которым прикреплены ребра, меньше чем
c) lumborum,
поясничные позвонки, свободно расположенные;
d) pelvis,
эти оказываются более или менее измененными близостью тазовых костей,
e) caudae
числом очень различны.
Costae:
verae,
spurae.
II. Spina pectoralis:
sternum,
cartilagines.
Сравнение спинного и грудного хребтов, ребер и хрящей приводит нас к интересным вопросам.
С. Вспомогательные органы.
1. Maxilla inferior.
2. Brachia:
affixa sursum vel retrorsum.
Scapula
deorsum vel antrorsum.
Clavicula.
humerus,
ulna, radius,
carpus
metacarpus,
digiti,
форма, пропорции, число.
3. Pedes
affixi sursum vel advorsum,
ossa ilium,
ossa ischii
deorsum vel antorsum,
ossa pubis,
femur, patella,
tibia, fibula,
tarsus,
metatarsus,
digiti.
Внутренние:
os hyoïdes
Cartilagines, plus minus ossificatae.
VII. ЧТО НАДЛЕЖИТ ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ЗАМЕТИТЬ
ПРИ ОПИСАНИИ ОТДЕЛЬНЫХ КОСТЕЙ
Необходим ответ на два вопроса:
I. Встречаются ли приведенные в типе подразделения костей у всех животных?
II. Как узнать, что это те же самые?
Препятствия.
Образование костей не постоянно:
a) в его распространении и ограничении;
b) в срастании костей;
c) в границах костей по отношению к соседним;
d) в числе;
e) в размерах;
f) в форме.
Форма является простой или развитой, стесненной или развернутой; лишь скудно или избыточно обеспечена; совершенна и изолирована или срощена и умалена.
Преимущества:
Образование костей постоянно,
a) когда кость всегда находится на своем месте,
b) когда она имеет всегда то же самое назначение.
Первый вопрос может получить, следовательно, положительный ответ только при учете затруднений и при указанных условиях.
Второй вопрос мы можем разрешить, если воспользуемся вышеупомянутыми преимуществами. Мы приступим к делу следующим образом:
1) мы будем искать кость на своем месте;
2) по месту, которое она занимает в организации, изучать ее назначение;
3) определять форму, какую кость может иметь по своему назначению и вообще должна иметь;
4) выводить и абстрагировать возможное уклонение формы частично из понятия, частично из опыта;
5) и для каждой кости по возможности излагать эти отклонения в известном наглядном порядке.
Только так можем мы надеяться разыскать кости, если они скрываются от наших взоров, подвести их разнообразнейшие формы под одно основное понятие и таким образом облегчить сравнение.
А. Различия в сокращении и расширении всей костной системы
Мы уже представили остеологический тип в целом и установили порядок, в котором будем проходить его части. Однако прежде чем мы перейдем к частностям, прежде чем мы решимся назвать те свойства, которые в самом общем смысле относятся к каждой кости, мы не должны скрывать от себя те препятствия, которые могут мешать нашим усилиям.
Предлагая этот тип и мысля его в качестве общей нормы, по которой нам надлежит описывать и определять кости всех млекопитающих, мы предполагаем в природе известную последовательность, мы доверяем ей в том, что она во всех частных случаях будет поступать по известному правилу. И в этом мы не можем ошибаться. Уже выше мы высказали убеждение, в котором нас укрепляет каждый беглый взгляд на животное царство: что в основе всех этих единичных форм лежит общий образ.
Однако живая природа не могла бы до бесконечности разнообразить этот простой образ, если бы у нее не было большой арены, на которой она может двигаться, не выходя за пределы своего закона. Мы, таким образом, прежде всего будем стремиться подметить, в чем природа обнаруживает свое непостоянство при образовании отдельных костей, затем, в чем она обнаруживает постоянство, и мы получим возможность установить на этом пути те общие понятия, согласно которым каждая отдельная кость может быть найдена во всем животном царстве.
Природа непостоянна в расширении и сокращении костной системы.
Скелет, как часть органического целого, не может рассматриваться изолированно. Он стоит в связи со всеми прочими частями, полужесткими и мягкими. Прочие части более или менее родственны костной системе и способны переходить в плотное состояние.
Мы ясно видим это при возникновении костей, до и после рождения растущего животного, там, где образуются мембраны, хрящи и мало-помалу костные массы; мы видим это у старых людей, у больных, где многие части, которые природа не предназначила для костной системы, окостеневают и вовлекаются в последнюю, и таковая вследствие этого как бы расширяется.
Именно этот способ природа сохранила за собой для применения тут и там при образовании животных и для образования костной массы в участках, где у других находятся только жилы и мускулы. Так, например, у некоторых животных (пока что это мне известно относительно лошади и собаки) с хрящом processus styloideus ossis temporum связана продолговатая, плоская, образованная почти как маленькое ребро, кость, дальнейшее назначение и связь которой надлежит исследовать. Так, известно, что, например, медведь, некоторые летучие мыши имеют кость в мужском члене, и таких случаев можно найти еще много.
Однако кажется, что природа также, наоборот, иногда как бы ограничивает костную систему и кое-где что-либо оказывается недостающим, так, например, у некоторых животных вовсе отсутствует ключица.
При этом обстоятельстве у нас возникает ряд размышлений, на которых, однако, останавливаться здесь нам не позволяет время, например, как окостенению поставлены известные границы, которые оно не переходит, хотя и нельзя заметить, что его удерживает. Замечательным примером служат кости, хрящи и мембраны глотки.
И в будущем, бросая лишь мимолетный взгляд в ширь природы, мы заметим, как у рыб и птиц большие массы кости появляются в коже и как наружные части — мы это видим у черепахи, — обычно мягкие и нежные, переходят в жесткое и косное состояние.
Но сначала мы должны замкнуться в наш узкий круг и лишь не оставлять без внимания то, что было указано выше, именно, что жидкие, мягкие и совсем жесткие части в органическом теле должны рассматриваться как единство и что природе предоставлена возможность действовать то в том, то в другом направлении.