Махабхарата выпуск V книга 1 мокшадхарма
Вид материала | Книга |
- Махабхарата, 1609.39kb.
- Ильин Г. Ф. Старинное индийское сказание о героях древности "Махабхарата", 1866.6kb.
- Махабхарата, 6430.12kb.
- Ф. м история лингвистических учений. Широков О. С. Языковедение. Введение в науку, 28.35kb.
- Игорь блудилин-аверьян эхо и egо выпуск второй «книга бесед», 5864.02kb.
- Частичное обновление книги от 30 августа 2003 года, 9645.88kb.
- Список научных статей и тезисов конференций преподавателей университета «Дубна» филиал, 348.59kb.
- Справочник работ и профессий рабочих Выпуск 50 Раздел "Добыча и переработка рыбы, 1756.24kb.
- Бюллетень «Гражданская журналистика» Выпуск #4 (14. 10. 2005), 458.59kb.
- Сборник статей выпуск двадцать седьмой ближний Восток и современность, 2198.18kb.
Тонкими свойствами — Нилаканта поясняет: Махан, аханкара, 5 танматрас (Дейссен).
Бестелесные — так букв. Дейссен переводит: «не грубо материальные».
Шестичленные — Нилаканта перечисляет 6 качеств: всеведение, вездесущность, духовность, свобода, всевидение, всемогущество (Дейссен).
Ради тех — в подлиннике единственное число.
Безвыходно — букв. «бездверно». Дейссен переводит: «бесправно», «незакономерно», unberechtigterweise.
Дымообразный — приемом дхвани текст дает многогранную метафору. Здесь намек на имя Двайпаяны Кришны — синевато-черный, как дым. Образ огня и дыма ассоциируется с обрядом жертвоприношения, и так проводится параллель между святостью жертвоприношения и проповедуемым учением: говорится о возвышенности учения, возносящегося к небу подобно дыму жертвенного костра; дым — дорога самого Агни, возносителя жертв; но как дым — только дорога, а не сама жертва, так и Двайпаяна — не творец учения, а лишь его проводник. Этим утверждаете авторитет учения, идущего от высшего, а не выдуманного людьми, хотя бы и высокоавторитетными, как Двайпаяна.
Продолжу — то есть буду говорить не собственное измышление, а проповедовать воспринятое учение.
Тяжесть — повторение подлинника.
Приятность — в подлиннике saumya от soma (сок; месяц). Вторичное значение «приятность» прочно сохраняет связь с первичным, напоминая о влажности, прохладности, столь приятных в зной; намекает на связь воды с сомой.
Пятьдесят — учение Каббалы «о пятидесяти вратах мудрости» (nun shaarei binah), то есть о пятидесяти свойствах, раскрывающихся от рассмотрения с 10 точек зрения проявленного — стихий с их квинтэссенцией.
Шестнадцать — манас, 10 индрий, 5 танматрас — это «душевная» сторона проявленного, противополагаемая «материальной» стороне, то есть махабхутам, вернее, субъективная и объективная стороны единого процесса, миропроявления. Проявление сутей проистекает из акшара; здесь под этим словом надо разуметь непреходящую основу, прадхану, единственно вечную в проявлении, так как «все остальное», то есть формы, принимаемые прадханои основной тканью природы, не вечны; они образуются из нее, как волны в океане, и в ней же растворяются.
Не от Писания — anagatam есть предание, не пользующееся ведическим авторитетом. Эта оговорка, как и вообще шлоки 11—13, производит впечатление редакционной концовки оборванного текста, автор которой принимает концепцию Санкхьи, но не как безусловно авторитетную. Вставка интересна для истории укрепления авторитета процветавшей тогда школы.
К нумерации главы. В калькуттском издании сбит счет глав, и вместо 256 стоит 257; в бомбейском издании счет не нарушен. Дейссен рассматривает это как простую опечатку, но возможно, что 256 глава была утрачена, традиция же счета глав сохранилась; на эту мысль наводит то обстоятельство, что счет сбит именно там, где явно обрывается довольно крупный текст, своеобразно излагающий теорию Санкхьи. Комментированный Нилакантой текст бомбейского издания производит впечатление более позднего: там уничтожена сквозная нумерация шлок; в местах, где появляются лишние полушлоки, соединение полушлок в парные двустишья сделано лучше, чем в калькуттском издании, а потому есть основание предположить, что нумерация глав в калькуттском издании есть позднейшая редакционная обработка, может быть, сделанная Нилакантой как древнейшим комментатором.
Светлые косы — harijata; Дейссен переводит: Opferlocke tragend. Характерно, что гнев, разрушительное начало, еще не отделился от Брамы, чтобы принять образ Шивы, который в этом мифе выступает в не свойственной ему роли охранителя существ.
Умоляю — в «Махабхарате» Шива, как правило, является еще не абсолютным духом, верховным владыкой, как в позднейшем шиваизме; обычно первенство остается за Вишну,. который объявляется первоверховным богом, абсолютом, Пурушоттамой.
Скорбью — в подлиннике глубокая рифма через полушлоку: kamini—maiini.
Сто тысяч миллионов — такая щедрая датировка превосходит размеры ман-вантары, но это еще не основание для предположения, что данный текст возник до создания теории манвантар, это просто гипербола поэта.
Болезнью — смерть боялась нарушить непреложный закон невреждения, а потому и отказывалась исполнить волю Брамы. Брама снимает с нее такую ответственность и утверждает как ее долг унесение существ и таким образом исполняет ее желание; другой дар Брамы заключается в том, что для существ, измученных болезнями, смерть становится желанным освобождением от мук.
Страсти — то есть когда человек связан смертью, связываются и его страсти, влекущие к нарушению долга. Дейссен переводит: «Развяжи страсти, натравив их на человека».
Непрестанно — в подлиннике это слово стоит как определение к «дхарме». Долг смерти продолжается до тех пор, пока существует жизнь, а потому и безграничен. Думается, что в переводе эту мысль ярче выражает наречие.
Совместно — перевод передает нечеткость оборота подлинника, допускающего оба смысла: Кама, как помощник смерти и как уносимое вместе со смертью желание. Несомненно, что Кама и Смерть (marana) отождествлялись, особенно в буддизме, ср. последнее искушение Будды, а также Hermesi Trismegisti Pimandr, 1, 14— «Да познает человек, что он бессмертен и что причина смерти его — страсть».
Освобождая от заблуждения — так букв. переводится nirmohya. Эпитет Шивы, как одной из ипостасей смерти (Кала), — nirmoha, то есть «свободный от заблуждения». Для того, чтобы сохранить принятый им смысл, Дейссен вынужден перевести: «nachdem sie dieselben (то есть живых) mittels Begierde und Zorn verblen-det ha...» тогда как kamakrodhan винительный, а не инструментальный падеж, смысл же nirmoha как раз обратен смыслу verblendet. Заставляя страсть умолкнуть, смерть способствует Освобождению.
Боги (органов) — см. прим. к гл. 239, 8 и словарь-указатель («орган»).
Дхармы — так в калькуттском издании. Здесь этот термин носит религиозно-ритуалистический характер; прибавление четвертого признака определяет дхарму, о которой говорится во второй полушлоке. Дейссен в обоих случаях переводит: Pflicht. Дхарма в объективном смысле есть закон, а в субъективном — долг. Таким образом, это понятие органически связано с этикой, которая определяется целью (artha), без чего деятельность остается неориентированной, а потому и не несет в себе момента ценности; карма без цели — еще не акт, а просто факт: только соединенное с представлением цели дело является актом и становится объектом этики. В теории ценности это — кардинальный момент.
Мира — здесь приемлемы оба значения слова loka: мир — вселенная и мир — народ, общество. Жрецы уверяли, что если будут нарушены утренние обряды — агнихотра и прочее, то солнце не встанет, так как агнихотра дает ему силу подняться и совершить свой нелегкий путь по небу. Такие же верования распространялись и в Египте: утром в храмах, особенно в храме Гар-эм-хути в Эдфу, читалась «книга Апопи», заклятия которой прогоняли Апопи, врага Ра, и давали возможность «его величеству Гар-эм-хути» подняться над горизонтом. Трудно думать, чтобы люди, достигшие таких вершин мысли, как древнеиндийские мудрецы, разделяли бы наивные народные верования. С точки зрения философской, смысл шлоки — утверждение, что без соблюдения нравственных уставов не может развиваться общество (loka) . Мысль лишь облечена в мифологическую форму.
Дхармы — мысль выражена слишком кратко и требует пояснений. Злодей заслуживает воздаяния, но само по себе воздаяние не освобождает от склонности ко злу; чтобы освободиться от зла, нужен особый акт воли, вводящий поправки в механизм причинно-следственного ряда. Требующийся волевой акт текст называет отрицанием зла (apapavada), и осуществляющий такой акт уподобляется выполни-телю дхармы. Хотя стремящийся освободиться от зла и выполиитель дхармы стоят на разных ступенях развития, но направление для них одно. Трудно переоценить всю исключительную силу анализа такой сложнейшей этической задачи, с которой веками не справлялись другие народы древности
По нраву — эта острая критика «права с позиции силы», к сожалению, так же свежа и актуальна в наши дни, как и 2500 лет тому назад...
Людям — так 2500 лет тому назад был в точности сформулирован «категорический императив практического разума», стоивший великих усилий одному из сильнейших умов новой истории — Канту.
Эти — слишком лаконичное выражение подлинника нуждается в пояснении. Дейссен после слова «эти» дает в скобках: «элементы». Мысль заключается в том, что движение таттв обусловливает разные соотношения и возможности, которые нельзя обобщать, а следует дифференцировать и определять дхарму в зависимости от конкретных обстоятельств. Такой диалектический подход к проблеме ценности превосходно развит Гитой.
Немерилом — Дейссен понимает под этим выражением смрити, священное предание, иногда противоречащее Писанию (Шрути). Такое толкование далеко необязательно; формально оно обрывает мысль и вносит новый момент в логическое построение текста, снижая этим силу предпосылок. Возражению легко парировать: раз смрити противоречит Шрути, то в сомнительных случаях надо опираться на Шрути, пользующиеся безусловным авторитетом. Но речь идет о гораздо большем: о диалектическом становлении безусловного. Юдхиштхиру смущает не противоречие между смрити и Шрути, а изменение во времени самих Писаний (Шрути), о чем совершенно недвусмысленно говорится в предыдущих щлоках. Так ставится одна из труднейших философских задач — диалектика безусловного и относительного. Кант в «Критике практического разума» приходит к заключению, что априорна лишь форма категорического императива, всякое же его содержание — апостериорно, а потому — относительно. Ниже Юдхиштхира полностью раскрывает свою мысль: закон то появляется, то исчезает, «как город гандхарвов» (марево). А то, что подчинено времени, то по своей сути относительно. Юдхиштхира же ищет безусловного и на меньшем не желает примириться. Нельзя недооценивать дерзновенности постановки вопроса, и не зря Юдхиштхира заранее оговаривает, что не любовь к пустому словопрению заставляет его поднять вопрос, посягающий на авторитет Вед, что для того времени было чудовищно. Шанкара, пользующийся и по настоящее время особым авторитетом среди индийских философов, не решался на такие дерзания и строил свое учение как простую экзегетику, считая это своей большой заслугой. В борьбе за идеологическое первенство лишь кшатрии отваживались выступать против догматики Вед, и «Махабхарата» является грандиозным .памятником этой борьбы. То, что в «Махабхарате» получило лишь половинчатое решение, то с беспощадной последовательностью «рассек мечом познания» великий кшатрий духа — Будда.
Обозревая — в силу способности йогинов отвлекать сознание от телесных ощущений при самоистязании и погружаться в самадхи — в мир глубочайшей интра-версии.
Варанаси — Бенарес; тогда этот город назывался обычно Каши или Кеши. Мнение о позднем происхождении названия «Бенарес» не подтверждается данным текстом.
Ракшасы — так в тексте. Разные виды бхутов не очень строго отделялись один от другого, и текст здесь путает: в 7 шл. сказано, что Джаджали был невидим для ракшасов и разговор с ним начали пишачи, в 9 шл. говорится о бхутах вообще, в 10 шл. — о ракшасах, и четкой границы между всеми этими понятиями не удается провести.
Молвил — здесь обрывается один вариант рассказа, и начинается другой, как это видно не только из дальнейшего повествования, но также из того, что Юдхиштхира как бы прерывает рассказчика, что считалось большим нарушением веж – ливости.
Правила для отшельника — см. Ману, VI.
Сносил — Дейссен переводит: «duldete es aus Mitleid»; но текст не дает такого эмоционального тона: один из глаголов текста iksh + upapra означает «проглядывать», «пропускать», «пренебрегать», «не обращать внимания», «переносить». Второй глагол damy — «делить», «разделять», «принимать участие»; придавать здесь смысл «сострадать» можно лишь с натяжкой. За этим, казалось бы, второстепенным смысловым оттенком скрывается момент далеко не второстепенный: Джаджали не ощущает участия к живым существам (птицам), он остается неподвижным не для того, чтобы не спугнуть их, а для того, чтобы не нарушить обета. Факт остается фактом, но его психологическая ценность существенно меняется при учете побудительных мотивов действия. Факт стоит вне проблемы ценностей, акт же полностью входит в эту проблему. Это важно знать для понимания идеи невреждения (ахим-сы): даже грамматически слово «ахимса» выражает «отрицание», «антитезис», слово Mitteid — «сострадание» — выражает тезис основного бинера проблемы ценностей.
Чатак — выше птицы назывались «кулинга» (сорокопуты). Эта редакционная ошибка также наводит на мысль, что в данном тексте механически соединены 2 варианта.
Шептун — шепчущий мантры (молитвы) (ср. гл. 197 и сл.).
9339 — s калькуттском издании ошибка в счете шлок на 10.
О сокровенной дхарме — букв. «тончайшей», то есть скрытой от взора незнающих. Перевод Дейссена die Feinheiten der Pflichterfullung философски можно считать вольным. Нет ни внутренней, ни формальной необходимости переводить dharma как «выполнение обязанностей»; Джаджали и сам знаток обрядовых тонкостей, и, конечно, не за разрешением вопросов обрядности он пришел к купцу: брамин пришел за разрешением вопроса о сущности дхармы, и на этот вопрос отвечает ему купец, развивая учение в духе упанишад. Не случайно «Махабхарата» неоднократно затрагивает тему о поучении брамина членом более низкой касты. В «Мокшадхарме» на эту тему есть два варианта (данный и «Повесть о собирателе колосьев»), в «Беседе Маркандеи» — «Беседа брамина и охотника»; есть и еще более мелкие варианты. Все они проникнуты одной мыслью: брамины, коснея в обрядности, утратили знание духовной истины, хранителями которой оказались более низкие касты, от которых брамины должны вновь научиться духовной жизни. Вся «Махабхарата» проникнута реформистской идеей, которая выражена в поэме весьма многообразно.
Раджа — эта полушлока довольно неуклюже связана с предыдущей; ее нет в бомбейском издании (указание Дейссена), и она производит впечатление интерполяции.
(Дхармы) — хотя здесь и не говорится прямо о Ведах, однако шлока косвенно делает явный выпад против них совсем в духе буддизма: аскеза бесполезна, равно и обряды, надо достичь уравновешенности во всем, найти «средний путь» и поставить себе первым и основным долгом невреждение. По существу это и есть «символ веры» буддистов.
Валежник — здесь мысль явно обрывается, как в сутрах, где мнемонистически дается лишь начало фразы с предположением, что она вся известна читателю. Дейссен заканчивает фразу: «Так обстоит дело с традицией благонравия». Но, возможно, что здесь иной образ: столкнувшись, как бревна в воде, люди вновь расходятся, каждый идет своим путем и близость их — воображаемая. Во всяком случае подобный образ встречается в «Махабхарате» не раз. Шлоки 236—25а производят впечатление интерполяции, попавшей не на место и разбивающей последовательность изложения.
Myни — эта и последующая шлоки повторяют в слегка измененном виде мысль шлок 18—20.
(Зверя) — текст опять обрывается, изложение путается. Мысль нужно закончить: «такой и сам всех боится», или что-нибудь в этом роде.
За жертву — здесь очень сказывается буддийское влияние, и автор явно ищет компромисса: не отрицая в корне ритуализма, он стремится «влить новое вино в старые меха». Такая тенденция не случайна, она характерна для замечательного периода истории культуры Древнего Востока в V—IV вв. до н. э. Это — время Будды а эпоса в Индии; время Сократа, Платона, Перикла, Праксителя, Фидия и Софокла в Греции. В Египте — время «открытия дверей» в таинственный для соседних народов духовный мир страны пирамид, когда ветшающий Египет передавал свое богатое наследство. В Иудее — это век великих патриотов-пророков, век Исаи, аровозгласившего переоценку ценностей формулой: «Милости хочу, а не жертвы» (Iishayohu 6, 6). В Китае — это век Кон-фу-дзе и Лао-дзе. В Индии зажглось неугасимое пламя Гиты.
Хотя весьма утонченной — так букв. (Sukshma hi). Дейссен дает пояснительный перевод: «Sie ist schwer zu verstehen».
Постигнуть — предельно сжатая мысль этой шлоки производит впечатление медитационной формулы, на которые особенно щедр буддизм с его до тонкости разработанной системой медитаций. «Утонченность» закона дхармы состоит в том, что преследуя одну цель — Освобождение и поэтому оставаясь единым, то есть безусловным по содержанию, он может быть противоречив, учитывая феноменологическую множественность, а потому — относительность. В этом — основа древнеиндийской традиционной этики, блестяще разработанной диалектически. Европейская мысль по существу и до сих пор не справилась с этой задачей. Наглядным, непревзойденным примером диалектического понимания этики является Гита, с беспощадной последовательностью и остротой выявляющая проблему ценностей и дающая полный нуменальный синтез феноменологической множественности максим.
Узы — из литературы других древних народов нельзя привести примера столь высокого гуманизма. Это место весьма интересно для истории индийской культуры. Известно, что некоторые индийские историки отрицают существование рабства в древней Индии, но здесь, а также некоторые другие места «Махабхараты» настолько недвусмысленно говорят о рабстве, что не считаться с такими свидетельствами нельзя, тем более при ' недостаточности памятников материальной культуры.
Противозаконной — то есть нарушающей законы невреждения (ахимса). Дейссен понимает: «противный закону богов».
Дело — вся эта аргументация типична для джайнистов, которые по таким мотивам отказываются от земледелия и занимаются ремеслами, торговлей. Тулад-хара — типичный джайнист по убеждениям и деятельности. Знаменательно, что крайности практики невреждения привели джайнистов к диалектической противоположности. Отрицая производство материальных ценностей и прежде всего продуктов питания, джайнисты в экономике обратились к использованию капитала и вскоре из купцов превратились в ростовщиков. Думается, что для историка процесс экономического развития джайнистов представляет своеобразный интерес.
Яти — текст настойчиво называет отшельников «яти», как назывались буддийские монахи.
Нахуша — так в тексте, хотя правильней: «Ты навлек» (убив для жертвы корову). Эта история о Нахуше, по-видимому, не браминского происхождения. В браминских версиях Нахуша прославляется именно за свои бесчисленные жертвы, сопровождаемые щедрыми дарами.
Не вкушали — Дейссен переводит: «объявили, что они не могут приносить в жертву его жертвенный напиток». Глагол yam + upa в некоторых случаях можно понимать как «отдавать», «жертвовать», но первичное его значение — «брать», «принимать», «присваивать», да еще особенно в медиальном залоге, как он употреблен в этой шлоке.
Пищу — слово anna значит «вареный рис», а потом "пища вообще (ср. «хлеб»).