Махабхарата выпуск V книга 1 мокшадхарма

 Быль — эта глава — вариант 32 гл. «Анугиты». Существенная разница в том, что в варианте Анугиты брамин (Дхарма) испытывает кшатрия, проверяет правиль­ность его понимания преодоления жажды жизни, а в варианте данной главы кшат­рий поучает брамина.

 Достиг Освобождения — эта маленькая глава важна как иллюстрация идей­ной борьбы кшатриев и браминов. Интерес главы заключается в том, что наставление об Освобождении брамин получает от кшатрия. В этом сказывается борьба кшат­риев против незакономерных претензий браминов на безусловный авторитет в духовных вопросах. Как это нередко бывает в «Махабхарате», один и тот же вопрос или эпизод можно встретить в прокшатрийской и пробраминской редакциях. В Ану-гите дан пробраминский, в «Мокшадхарме» — прокшатрийский вариант. Возможно, что традиция этих бесед восходит к Брих. уп., 4, 3, 1 и сл., где излагается беседа Джанаки с браминами.

 Грешить — глагол diish и отглагольное прилагательное, употребляемое как су­ществительное diishana широко выражают идею порчи, греха, вреда, осквернения; как частное значение — осуждение, злословие; нет надобности здесь принимать частное значение, как делает Дейссен: «missbilligen, Missbilligung».

 Не ходит — можно перевести и так: пусть не странствует, наметив заранее (цель странствования).

 Успокоился пестик — которым толкут зерно для освобождения его от мякины. Такие деревянные ступы и пестики для толчения зерна существовали в наших дерев­нях еще в конце XIX в

 Ценимые (вещи) — НилаКанта поясняет: венки, сандаловое дерево и прочее (Дейссен). Названные вещи употребляются при воздаянии высших почестей богам, гуру. В ритуал входит умащение ног статуй и учителей сандаловым маслом.

 Странника — паривраджака или санньясин — равноценные названия человека, причастного четвертой ступени жизни.

 Семнадцати — 5 пран, манас, буддхи и 10 индрий (пояснение Нилаканты — Дейссен).

 Пяти — основных материй, дхату (Дейссен).

 Восьмерки — Дейссен поправляет: пяти.

 Поле борьбы — в подлиннике samkhyena — борьбой, битвой. Дейссен сильно ослабляет точность диалектической формулировки определения, переводя Санкхья через «Reich der Erscheinung».

 Случаен — букв. «совпадение».

 Не достигается прилежанием — это нессколько необычное высказывание: для джнана-йоги: оно присуще бхакти-йоге, утверждающей необходимость высшей по­мощи («Бхагавадгита», XI, 55); впрочем, эти мысли не чужды Упанишадам, так, в Мунд. уп., III, 2, 3 и Катх. уп., 2, 23 говорится, что собственными усилиями нельзя достичь Атмана без его на то благоволения.

 Мной убитых — слова эти добавлены, согласно толкованию Нилаканты (Дейссен).

 Камышевалосый — эпитет ивы, но также и Вишну, встречающийся несколько раз в «Мокшадхарме».

\ Умерщвлением плоти — отрицание всемогущества тапаса — существенный сдвиг с позиций ведической религии, сделанный вишнуизмом, выдвинувшим на пер­вый план нравственные моменты, игнорируемые крайними проповедниками тапаса.

\ Измененьях — 10 индрий и манас (Дейссен).

\ Лучами — Нилаканта поясняет: своих индрий (Дейссен).

\ Прообраз блага — Дейссен ссылается на Чханд. уп., 8, 7, 12, где повествуется, как Праджапати посвящал Индру и Вирочану (данава) в учение об Атмане и как каждый согласно своей природе воспринял это учение. Нилаканта ссылается на Айт. уп., 1, 3, 13, где говорится об Атмане как о начале мира, познающем себя в объектах.

\ Четырнадцать ступеней — 10 индрий, манас, буддхи, аханкара, читта.

\ (В грехах) — добавление, по комментарию Нилаканты (Дейссен).

\ Кончин и рождений — Дейссен переводит: много мировых периодов.

\ Четыре тысячи — Нилаканта замечает: соответственно органам (Дейссен).

\ Шестьдесят сотен — по толкованию Нилаканты, предполагается психических состояний по 30 сотен на бодрствование и сон; Дейссен считает такое толкование необоснованным.

\ В трех (состояниях) — три состояния: бодрствование, сон со сновидениями, сон без сновидений; четвертое состояние — «турья» есть состояние глубочайшей интраверсии йогического сосредоточия (ср. Брих. уп., 4, 3, 19; Манд, уп., начало и Майтр. уп. — конец).

\ В четырех — Нилаканта поясняет: в высших мирах из семи, обозначаемых как «голова Гаятри» — mahas, janah, tapas, satyam. Об этом говорится много в Упаниша-дах (ср. Тайтт., 1, 5; Амритабинду, 10 и сл.).

\ Семью — 5 индрий, манас, буддхи (Дейссен).

\ Исчезновений — то есть в круговращении миропроявления, так понимает Дейссен. Нилаканта говорит о погружении в поэтический экстаз и пробуждении.

\ Шеши — упоминание о Шеши, змие вечности, свидетельствует о том, что под «всевышним Вишну» следует разуметь ту его форму, которая называется «Вишну (или Нараяна) шешашайин» — Вишну, покоящийся в йогическом сне во время миропроявления; та же форма, о которой говорится в 51 шлоке, есть активная фор­ма Вишну (Вишну Вирадж).

\ Сонмы богов — в тексте довольно необычное сочетание «ceshtatmano deva-ganac», то есть сонмы богов, которым присуща способность двигаться. Дейссен переводит: «lebenerfullten Qotterscharen». По-видимому, здесь нужно думать о богах «органов», остающихся «не у дел» после сожжения управляемых ими органов.

\ Светлые богини — Нилаканта поясняет: высшее и низшее значение (Дейссен).

\ Блюдущий ясность — букв. «о (существо), не утратившее саттву». Дейссен переводит: «о Mann, von tadellosem Charakter».

\ Кальпах — Дейссен переводит: «wandelt sich am Ende, jedes Weltalters», ве­роятно, понимая под этим десятый аватар Вишну, Калику, являющегося в конце юги.

\ Пустоту наполняет — букв. «делает все непустым»: sarvany acunyani karo-ty — выражение, достойное внимания, как возражение теоретиков вишнуизма против буддийского учения о пустоте (cunya).

\ От звериной стези — Дейссен понимает это выражение в прямом смысле — Tierwelt, но вероятней, что здесь говорится о «пути зодиака», как о символе сам-сары.

\ Красный — Дейссен замечает: соответствующий трем гунам. Помимо красно­го, гунам соответствует белый (саттва) и черный (тамас), а потому проще предпо-лржить, что под красным здесь понимается человеческое состояние (ср. Тл. 280, 40).

\ Все сонмы богов — несообразность, возникшая вследствие трафаретного опи­сания появления в подходящих случаях небесного кордебалета.

\ Треглазый — эпитет Шивы.

\ Махэшвара — текст разумеет здесь Вишну, хотя, как правило, эпитет Махэш-вара (великий владыка) прилагается к Шиве. Особенно строго это соблюдают позд­нейшие тексты. Уже в «Махабхарате» отнесение эпитета Махэшвара к Вишну встречается настолько редко, что Дейссен вводит в перевод пояснительное слово: «Вишну».

\ Бесчисленных — букв. «тысячами звучали».

\ Для взора — здесь заканчивается миф о сражении Шакры и Вритры.

\ Дышал — изучая «Махабхарату», не перестаешь удивляться необычной точ­ности и наблюдательности древних творцов поэмы в описании психофизиологических реакций. Например, точно и тонко описаны сложные картины вегетативных реакций. Описания эти полностью соответствуют современным учениям о вегетативной нерв­ной системе.

\ Смерть браминов — точнее убийство браминов.

\ Миру — желал блага миру, так как считал себя его благодетелем и защит­ником.

\ Этот запрет — запрет убивать браминов. Олицетворение этого запрета — Брахмавадхья. Брама не мог повелеть Брахмавадхье оставить Шакру, так как этим нарушил бы им самим установленный закон, но даже просьба Брамы вызывает возмущенье Брахмавадхьи.

\ Освобождения — Дейссен добавляет: «от греха», но этого слова в подлин­нике нет.

\ Ашвамедху — таким образом он утвердил свои суверенные права.

\ Хохлатые — cikhanda, значит узлом связанные волосы, хохол, хвост павлина. Для этой шлоки БПС дает .значение: «известное растение». Дейссеи оставляет слово без перевода, отмечая, что ни Нилаканта, ни другие комментаторы этого слова не объясняют. Пратап Чандер Рой переводит: «хохлатые петухи», Якоби — «петухи».

\ Проступка — таким образом, это сказание предназначено для браминов, чтобы предостеречь их от «проступка». Так как сказание рекомендуется читать каждый лунный праздник, когда совершается особо торжественное жертвоприношение, и так как одним из запретов, указанных в мифе, является запрещение рубить и колоть дрова, а они необходимы для совершения ритуала, то надо думать, что миф создан с целью оправдать установление табу и предупреждает браминов, что нарушение запрета влечет за собой вселение в нарушителя «Смерти браминов». Интересен мотив прицепившейся к Шакре Брахмавадхьи. Возможно, что наиболее древний вариант мифа тот, который находится в III книге; там все ясно — это так называемый натуралистический миф, где роли распределены четко: громовиик — Индра, бурный вихрь — Вритра, «кости Дадхичи» — так называемые «чертовы пальцы», части раковин ископаемого моллюска, часто находимые в песках, происхождение которых мифологически объясняется ударами стрел Громовника («Илья пророк чертей молнией бил», — так объясняли на Украине появление в песке «чертовых пальцев»). Обращение Индры к Нараяне в варианте третьей книги явно приделано после. В «Мокшадхарме» дастся три варианта: эпизод с Дадхичи выделен особо и развит в самостоятельный миф. Простой натуралистический миф о грозе, вихре очень услож­нен теософическими спекуляциями вишнуитов и запутан настолько, что противоречия его и тогда уж бросались в глаза и выразились в недоуменном вопросе Юдхиштхиры: как могло статься, что рьяного поклонники Вишну и возвышенного философа могла постичь такая страшная участь? Ответ Бхишмы нисколько не разъясняет дела, а только запутывает его. Вритре придаются самые противоречивые черты без сколько-нибудь серьезной попытки примирить их. Дело запутывается еще больше введением двух богов-соперников: Вишну и Шивы как подсобников Индры в его сражении. Вишнуитская редакция «Мокшадхармы» сказывается в том, что Шиве отводится подчиненная роль, и этим еще больше подчеркивается странная вражда Вишну к своему поклоннику. Вишну, как бог Солнца, не очень-то дружил со всякими сомнительными духами туманов, вихрей и прочее. Такие духи, всякая нежить — ис­конное окружение Рудры-Шивы. И если учесть, что к ним принадлежал и Врйтра, то становится понятно и отношение Вишну: вражда к поклоннику есть лишь замас­кированная вражда к суверену — Шиве, но Шива — представитель браминов, а Вишну и Индра — кшатриев. Тогда становится понятным развитие и направление мифа. В период сложной борьбы каст кшатриев и браминов, символически выразив­шейся в борьбе двух богов, представителей каст, был использован старый натура­листический миф, и в него влито новое, уже социальное содержание, причем виш­нуитская редакция, ad mayorem Dei gloriam, превращает Вритру в поклонника Виш­ну и последователя вишнуитской Санкхьи. Но старые художественные формы не под­давались полностью переработке и создавали угловатости и противоречия. Дело еще усложнялось тем, что в период компромиссного примирения нужно было бы по в' з-можности загладить следы борьбы Вишну и Шивы (кшатриев и браминов), и миф подвергается новой переработке уже с шиваитско-браманической тенденцией: сопер­ничавшие боги становятся союзниками в борьбе, усиливаются отрицательные черты врага, ставшего их общим врагом. По-новому выдвигается новая социальная пробле­ма — вопрос о прерогативе юрисдикции. Брамины стремятся сохранить за собой су­дейское право (это хорошо видно в беседе Сатьявана и Дыоматсены о смертной казни, гл. 268). К старой основе натуралистического мифа приделывается еще новый мотив уголовной ответственности: из тела убитого Вритры выскакивает «Брах-мавадхья» — «Убийство браминов», как высшее уголовное преступление, по кото­рому определяется тяжесть других преступлений. Таким образом, Индра, убив Вритру, убил брамина; это говорит в пользу высказанного предположения, что Вритра первоначально символизировал поклонников Шивы, а не Вишну. Брахмавадхья вце­пилась в Индру, как Эринии в Ореста. Аналогичность образов слишком разительная, чтобы можно было предположить простую случайность. Совершенно ясно, что миф художественно выражает чрезвычайно важный социальный вопрос, до которого дошло развитие создающегося государства: вопрос об уголовной ответственности и о праве государственной юрисдикции. В зависимости от хода развития индийского и греческого обществ тождественный по сути вопрос диалектически разрешается в разных формах, так как разрешается в разных социальных плоскостях. Конфликт Ореста есть конфликт отживающего матриархального права и утверждающегося патриархального права. И разрешается страшная микенская трагедия иначе. В Греции теократия была выражена слабо, и поэтому полностью очистить Ореста от греха матереубийства не смог ни Апполон, ни его хтонический антипод Дионис; сколько ни добивались Дельфы, где находились алтари обоих богов, жрецам не удалось сколько-нибудь прочно утвердить в Греции теократию наподобие египетской или индийской. Для получения полного очищения Орест должен был обратиться к демо­кратии Афин, и высшая юрисдикция утверждается за акропольским ареопагом. Ина­че протекает этот социальный процесс в Индии: переход от матриархата к патриар­хату совершается мягче, по-видимому, длительней. Микенская трагедия с ее потря­сающими страстями претворяется в медленно протекающую драму с ее приглушен­ными тонами. Между Орестом и Чиракарином, между Агамемноном и брамином, между Клитемнестрой и женой брамина — психологическая пропасть, хотя социаль­ный вопрос тождественен. «Махабхарата» разрешает социальный конфликт в теократическом духе: юрисдикция передается Браме, ярко выраженному браминско-му божеству, очищение преступника совершается ритуально: Индра очищается ашва-медхой, утверждая этим свой суверенитет. Жертвоприношение приобрело такое са­модовлеющее значение, что даже не возникает вопроса, кому приносится жертва.

Концовка главы «Убиение Вритры», так в калькуттском издании. Дейссен дает иное название главы, более соответствующее внутреннему ее содержанию: «Распре­деление Брахмавадхья»

\ Такой вот — в калькуттском издании eva; Дейссен читает deva и переводит: «О Hirnmlischer».

\ Сослужащих — то есть на младших жрецов, помогавших хотару совершать обряд.

\ Жертва — включение Шивы в долю при ведической жертве, как видно из легенды, произошло далеко не без борьбы. Шива лишь позже был отождествлен с ведическим Рудрой, арийское происхождение которого тоже весьма сомнительно.

\ Громадное чудище — в тексте sumahasatvo, букв. «очень больше существо». Дейссен переводит: gewaltige Unhold, сглаживая противоречие подлинника, назы­вающего появившееся существо карликом, который вдруг стал громадным. Возможно, что на этом описании сказывается миф о карлике Вишну, превратившемся в вели­кана.

\ Указанную брамой — включение Шивы в долю при ведической жертве, как видно из легенды, произошло далеко не без борьбы. Шива лишь позже был отож­дествлен с ведическим Рудрой, арийское происхождение которого тоже весьма сомнительно. Шива, подобно Бхагавану-Нараяне, — неарийский бог, но, по-видимому, дравидийский. Включенный в период эпоса после основательной борьбы в ведический пантеон, Шива не сразу стал полновластным властелином. «Махабхарата» хотя уже и называет Шиву Махэшварой, но еще часто изображает его как подчиненного Браме и даже Вишну. И в данном случае Брама удовлетворяет претензии Шивы указывает на его долю в жертвоприношении, но говорит с ним заискивающе, как с опасным собеседником: речь Брамы пересыпана различного рода лестными эпитетами.

\ У фазанов — слово barhina или varhina означает павлин и tabernako mon-tana coronario, так как у этой горной птицы с гребешком в русском языке нет названия, а у павлинов нет гребешка, такой перевод разбивал бы образ подлинника. Впрочем, Дейссен переводит «павлин».

\ Лучший из блюдущих дхарму — эпитет в данном контексте довольно стран­ный. Шиваитский текст, повествующий о разорении Шивой жертвоприношения Дак­ши, производит впечатление позднейшей вставки, сделанной довольно неуклюже. Неожиданно начатый, он резко обрывается вишнуитским текстом, сказаньем о пора­жении Вритры. Последующие шлоки до конца главы — отрывок варианта сказания о битве Шакры и Вритры. Следующая (285) глава дает другой вариант мифа об осквернении жертвы Дакши.

\ Джанамеджая — по плану построения «Мокшадхармы» вопрос должен был бы ставить Юдхиштхира, а не Джанамеджая, отвечать — Бхишма. Нарушение пла­на свидетельствует, что данная глава — более поздний вариант шиваитского мифа.

\ Рудра — в более позднее время Рудра считался покровителем йогинов, и они его особенно чтили, Дадхичи, как великий йогин, естественно, возмущается непочте­нием к Рудре: высказав свое возмущение и угрозу Дакше и другим богам, он ухо­дит. В «Бхагавадгите», значительно более раннем памятнике, чем «Мокшадхарма», владыкой йоги назван Вишну. В данном мифе отразилась борьба двух культов — вишнуитского и шиваитского.

\ Тот край — то есть Гангадвару (врата Ганги, ущелье, из которого она выходит на равнину); здесь происходило торжество, принимать участие в котором Дадхичи не хотел, считая его греховным. Этот протест брамина выражает борьбу браминов— аскетов за нового бога (с точки зрения ведической религии).

\ Заплетающий волосы в косы — kapardin, букв. значит: «заплетающий волосы на голове в виде раковины». С такой прической обыкновенно изображают многих индийских святых, например, Будду. Она является одним из признаков странствую­щего аскета. Когда Гаутама постиг, что уже в этом воплощении он станет Бз/ддой, •он взмахом меча отсек себе волосы с заклятием: если волосы упадут на землю, то значит он не достигнет нирваны, если же не упадут — достигнет. Какое-то божество подхватило волосы и прикрепило их на небосклоне как созвездие («волосы Верони­ки»). Легенда показывает, что этому знаку придавалось большое значение. Слово kapardin приобрело значение эпитета Шивы-Рудры.

\ Не совершится — «как... так», обычная форма заговоров с древних времен; она основана на «законе подобия», который особенно тщательно развивала «гер­метическая» литература

\ Вишну — этот вариант мифа об уничтожении жертвы Дакши представляет особый интерес: вариант четко указывает, кому приносил жертву Дакша. Устами своего поклонника Шива проклинает ритуал, определяет его как нечестивый, зная, что жертвоприношение посвящено Вишну. Важно отметить, что Дадхичи — один среди огромного количества участников жертвоприношения. Фанатически настроенные йогины, вопреки сопротивлению не только кшатриев, но и подавляющей части жре­чества, активно боролись за внедрение культа Шивы. Ведические жертвенные уста­вы не предусматривали доли Шивы в жертве. В эпоху создания эпоса создавались мифы о борьбе Шивы за свою долю в жертве — обычно упоминаются ведические боги, подвергшиеся нападению Шивы. Вишну также боролся за свою честь, как об этом повествуется в Нараянии, но борьба эта не доходила до яростных схваток. Веды знают Вишну, хотя и как очень второстепенное божество; Вишну приходилось отстаивать свою первоверховность, что было не так уж трудно, а Шиве приходилось добиваться включения в пантеон; Дакша говорит, что он, демиург, не знает Рудры (Шивы), что среди известных ему богов он такого не видал. Конечно, в мифах о борьбе Шивы символически отражается классовая борьба в древнеиндийском общест­ве, которую догматически отрицают некоторые индийские источники.

\