Geum.ru

Мегаполис в зеркале

Вид материалаМонография

Содержание


1.3. Cинергетика, общественная безопасность и правопорядок
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25

1.3. Cинергетика, общественная безопасность и правопорядок


1.3. Cинергетика, общественная безопасность и правопорядок

Деятельность по обеспечению общественной безопасности находится в системной взаимосвязи с деятельностью по обеспечению правопорядка в силу того, что определенная часть нарушений правопорядка категоризируется в качестве общественно опасных деяний – преступлений. Объективно угрожающими существованию общества могут быть многие события и действия, но общественно опасными из них признаются только те, которые рефлексируются правосознанием, фиксируются в нормах права и регулируются закрепленными в санкциях мерами общественной безопасности.

Интерпретация преступления как общественно опасного деяния традиционна для отечественной и зарубежной науки. Так, о преступлении писал еще Ф. Знанецкий: «Поскольку коллективная система обладает социальной значимостью для каждого ее члена, поскольку эта система наделена особым достоинством, полностью отсутствующим у чисто индивидуальных систем, постольку индивидуальное поведение, подвергающее опасности коллективную систему и угрожающее вредом какому-либо из ее элементов, представляется совершенно отличным от агрессии, направленной против индивидуума (за исключением, разумеется, тех случаев, когда такого рода агрессия причиняет ущерб как коллективным, так и индивидуальным ценностям). Такого рода акт является не только вредоносным действием, но и объективным злом, нарушением социальной значимости, посягательством на верховное достоинство этой коллективной системы… Наилучшим термином, выражающим особое значение такого рода деятельности, может служить слово “преступление”» 47.

Преступным считается то общественно опасное поведение, которое отражено в зеркале общественного правосознания. Что сочтет общество, с одной стороны, опасным для себя, а с другой – поддающимся социальному контролю, определяется глубиной духовной и практической рефлексии. Нормативно-урегулированные пределы социального поведения выражают объективно достигнутый уровень самоконтроля общественного тела, координации и взаимодействия движений его членов и органов, составляющих и обеспечивающих его целостность. Установленный правопорядок определяет границы допустимого поведения, предусматривает и реализует механизмы обратной связи, нейтрализующие социально опасные последствия отклоняющегося поведения и его источники.

Основы интерпретации преступлений как общественно опасных деяний были заложены Ч. Беккариа, который следующим образом дифференцировал преступления по их общественной значимости: «Некоторые преступления чреваты уничтожением непосредственно самого общества или того, кто это общество олицетворяет. Другие являются посягательством на личную безопасность граждан, их имущество или честь. Третьи представляют собой противоправные действия или воздержание от действий, которые закон запрещает гражданам ввиду того, что эти действия или бездействия представляют угрозу для общественного блага» 48.

Не любое преступление совершается с намерением непосредственно подорвать основы общества, подчеркивает Ч. Беккариа. Но всякое нарушение неотъемлемого права каждого гражданина на безопасность наносит вред обществу в целом, поскольку гарантия безопасности частных лиц является первоочередной задачей любой законно созданной ассоциации. Таким образом, обеспечение безопасности личности рассматривается как необходимая составляющая процесса обеспечения общественной безопасности.

Представляют интерес взгляды Ч. Беккариа и на перспективы обеспечения общественной безопасности. Он пишет об этом так: «Невозможно свести бурлящую деятельность людей к геометрической строгости без исключений и неясностей. Подобно тому, как неизменные и простейшие законы природы не препятствуют отклонениям в движении планет, человеческие законы также не могут при бесконечных и диаметрально противоположно направленных силах притяжения наслаждения и боли предупредить столкновения и нарушения в жизни общества. Однако именно об этом мечтают ограниченные люди, захватившие власть» 49.

Как мы видим, Ч. Беккариа вводит представление о преступлении как форме отклоняющегося поведения. Эти отклонения имеют естественный характер и неизбежны. Он не исключает роста масштабов отклоняющегося, хаотического поведения по мере увеличения народонаселения: «Невозможно предусмотреть все последствия хаоса, порождаемого всеобщей борьбой человеческих страстей. Этот хаос усиливается по мере роста народонаселения, ведущего к расширению масштабов столкновения частных интересов» 50.

Хаос выступает антиподом правопорядка – порядка прав, организованности правовой жизни, устойчивости правоотношений. Правопорядок противостоит анархии, неорганизованности 51. Преступность, следовательно, рассматривается как частное проявление и последствие процесса социальной дезорганизации, аномии. «Такие проблемы, как правонарушения несовершеннолетних и преступность взрослых, – писал М. Нейемейер, – часто являются прямым порождением разрушительных процессов социальной дезорганизации» 52.

Обобщенное понимание процессов социальной дезорганизации позволило уточнить оценку социальной роли преступности. Э. Х. Сатерленд замечал, что «всеобщим и наиболее важным элементом в процессе социальной дезорганизации является подвижность» 53. Поскольку подвижность, изменчивость содействуют адаптации и успеху в отборе, то дезорганизацию сложившихся социальных форм следует рассматривать как необходимое условие общественного развития.

С точки зрения перспектив общественного прогресса общественно опасное поведение получает неоднозначную, амбивалентную оценку. «Одни социологи видят в преступности признак ослабленного или социально дезорганизованного общества. Другие заметили, что, как ни парадоксально, преступное поведение в терпимых размерах может послужить укреплению существующего общественного порядка или власти над ним специфических групп. Третьи рассматривают преступность как средство для изучения представлений членов общества о порядке, на основании которых граждане принимают решения, ежедневно приводящие к порядку или к беспорядку. Наконец, некоторые социологи рассматривают общественный порядок как социально обусловленный результат конкуренции и конфликта между различными группами в обществе. Преступность, таким образом, создает угрозу интересам одних групп и поддерживает интересы других», – заключает Дж. Ф. Шелли 54.

При таком подходе наличие определенного уровня преступности рассматривается как индикатор жизнеспособности общества. «Если преступность падает заметно ниже среднего уровня, нам не с чем поздравить себя, – замечал еще Э. Дюркгейм, – ибо мы можем быть уверены в том, что такой кажущийся прогресс связан с определенной социальной дезорганизацией» 55.

Учение о социальной дезорганизации как источнике и форме общественно опасного, преступного поведения получило дальнейшее развитие в девиантологии – теории отклоняющего поведения 56. Девиантология исходит из оппозиции «социальная норма – девиантное поведение». Норма – это предел, мера, интервал допустимых изменений, при которых обеспечивается сохранность и развитие системы. Социальный контроль выступает механизмом самоорганизации (саморегуляции) и самосохранения общества путем установления и поддержания в нем нормативного порядка, устранения или нейтрализации или минимизации нормонарушающего (девиантного) поведения 57.

Девиации (отклонения) понимаются как необходимый и закономерный способ изменения систем 58. Девиации (флуктуации в неживой природе, мутации – в живой) служат механизмом изменчивости, а следовательно, существования и развития каждой системы. Относительно существования системы девиации могут быть позитивными, способствующими ее сохранению или развитию (повышение степени организованности, уменьшение энтропии системы), или же негативными, приводящими к нарушению существования и развития системы, а то и к ее гибели (понижение степени организованности, рост энтропии системы). Негативные социальные девиации дисфункциональны, дезорганизуют общество, повышают его энтропию в формах преступности, терроризма, коррупции, пьянства и др.

Все социальные девиации относительны, зависят от ценностей, норм, оценок, господствующих в конкретном обществе. Поэтому установившийся в обществе режим прав, свобод, запретов и ограничений как бы конструирует различные виды девиантности. Организация и дезорганизация, «норма» и «аномалия», энтропия и негэнтропия дополнительны, неизбежно сосуществуют, неразрывно связаны между собой 59. Девиации тем самым функциональны, выполняют те или иные социальные функции. Поэтому, как это ни парадоксально, социальные девиации и правонарушения не могут быть «ликвидированы», «преодолены» и т. п.

Учение о социальной дезорганизации как объяснительная основа общественно опасного поведения формирует системное понимание процессов обеспечения общественной безопасности и правопорядка в социуме. Аномия и анархия, беспорядок и хаос воспринимаются как необходимые, а следовательно, доступные для прогнозирования и управления, составляющие системное развитие.

Большое методологическое значение в этой связи для исследования общественной безопасности и правопорядка приобретает синергетика. Эта недавно сформировавшаяся область междисциплинарных научных исследований посвящена изучению нелинейных динамических процессов, самоорганизации, возникновению порядка из хаоса. Интерес к синергетике в последнее время стали проявлять и правоведы 60. И это не удивительно. Характеризуя специфику традиционных социологических интерпретаций преступного поведения, Дж. Ф. Шелли отмечал, что «порядок против беспорядка – это центральная социологическая проблема, решаемая в данной области» 61.

Раскрывая различные направления приложения синергетических представлений к вопросам права, А. Б. Венгеров подчеркивает, что применение синергетической методологии – не конъюнктурная дань моде, а попытка реализации острейшей потребности «двинуться от словесных утверждений о важности синергетики для познания права к изменению всей методологической парадигмы и применению ее положений в необходимых и допустимых областях юридического знания» 62.

Согласно синергетическим представлениям, энергия любого вида, выработанная для производства полезной работы, в конечном счете диссипирует, рассеивается в виде тепла. Диссипация – рассеяние, неизбежный переход части энергии упорядоченного процесса в энергию неупорядоченного процесса. В земных условиях практически все системы из-за неизбежных сил сопротивления оказываются диссипативными.

В системе идут, таким образом, процессы не только самоорганизации, но и диссипации, рассеяния. Общественно опасное, преступное поведение является разновидностью диссипативного поведения, перехода части энергии упорядоченного, общественно нормального и правомерного поведения в энергию поведения, нарушающего правопорядок, асоциального поведения. Диссипативное поведение чревато дезорганизацией, подрывом и разложением наличной формы социальной организации. Преступность – это форма сдерживаемого общественной организацией энтропийного про­цесса.

При наличии связи между двумя системами может возникать поток энтропии из одной системы в другую. Так, многие общества практикуют внешний и внутренний экспорт преступности, иные трансграничные переносы социальных отходов жизнедеятельности – «корабли дураков» и др. В изолированной системе ситуация остается неравновесной, и процессы идут до тех пор, пока энтропия не достигнет максимума. Для открытых систем отток энтропии наружу может уравновесить ее рост в самой системе. При этих условиях может возникнуть и поддерживаться стационарное, консервирующее традиционные формы жизнедеятельности состояние.

Захватывая потоки обмена, некоторым образом структурированные в пространственно-временном отношении, система трансформирует, организует их, навязывает им свою собственную пространственно-временную структуру. Захват, трансформация, организация потоков обмена есть способ организации самой системой своей структуры, т. е. самоорганизация.

Порядок возникает из хаоса. Примером здесь может послужить не только варяжско-славянский синтез и возникновение Киевской Руси, но и непрекращающееся воспроизводство структур организованной преступности. Преступные организации высокоадаптивны и устойчивы в силу жестких требований к «подбору кадров», «дисциплине труда», рекрутированию наиболее молодых, сильных, волевых «сотрудников», существованию и строгому соблюдению профессиональной корпоративной этики. Они отличаются высокой конкурентоспособностью и эволюционной адаптивностью, существуя в отдельных случаях на протяжении столетий, как, например, китайские «триады».

Возникающие сложные структуры лишь относительно устойчивы. Длительное время, вдали от момента обострения, они существуют метастабильно. Но вблизи момента обострения они имеют тенденцию спонтанно распадаться, ибо становятся чувствительными к малым возмущениям, флуктуациям. Микрохаос рано или поздно прорывается на макроуровень и разрушает то, что он сам строил. Отсюда неизбежная конечность времени существования сложных, самоорганизующихся структур.

Социальная самоорганизация – это не только состояние, но и процесс, динамика которого имеет волнообразный характер, включающий периодически прокатывающиеся волны преступности. Так, согласно исследованиям К. Эриксона, в ранних пуританских колониях Массачусетса имели место три волны преступности. Каждой из них предшествовало уменьшение сплоченности среди колонистов, и каждая ввергала поселение в состояние беспорядка 63.

Хаос способен «спасти» сложную структуру от грозящего ей распада вблизи момента обострения, если за счет него произойдет резкий переход системы с режима сверхбыстрого, лавинообразного роста на иной, противоположный режим – режим «охлаждения». Движение к центру сменяется растеканием, разбеганием от центра, усложнением и структурированием, упрощением и сглаживанием неоднородностей, нарастанием интенсивности процессов, снижением их интенсивности и т. д. с последующей обратной сменой.

Так, высокий уровень преступности усиливает изоляцию граждан, уменьшает частоту и продолжительность взаимодействий внутри общества. Дезорганизация социальности проявляется здесь на микроуровне в форме распада социальных связей. Такие преступления, как грабежи, оказывают сдерживающее влияние на социальную активность, что влечет за собой уменьшение потенциального числа жертв ограблений и снижение уровня преступности 64. Аналогично формируется отрицательная обратная связь между безработицей и уровнем квартирных краж. Безработный чаще находится дома или рядом с ним, что затрудняет совершение этих преступлений. Кроме того, с ростом безработицы и бедности, домашнего имущества, которое могло бы привлечь внимание преступников, становится все меньше 65.

В режиме «охлаждения» имеет место оживление следов, включение механизмов «памяти», встраивание прошлого в сегодняшний день, устанавливается общий темп изменений (процесса) внутри сложной структуры, проходят «волны синхронизации». Диссипативность и девиантность не исчезают, а трансформируются в соответствии с духом времени.

Так, упоминавшийся выше К. Эриксон отмечал, что волны преступности служили поводом для смены приоритетов. Внимание общества переключалось с одной проблемы на другую, старые проблемы забывались, как только возникали новые 66. Ненормативный хаос, следовательно, предстает в качестве механизма выхода на структуры-аттракторы эволюции, а также способа синхронизации темпов развития подструктур внутри сложной структуры. Хаос, флуктуации на микроуровне играют существенную роль в определении наличных тенденций, «целей» процессов на макроуровне.

Девиации выполняют функцию объективно данных ориентиров в деятельности организации. Как показал К. Эриксон, девиантность и реакции на нее способствовали установлению границ приемлемого поведения и создавали в зарождающемся обществе ощущение стабильности и управляемости. С течением времени границы теряли четкие очертания и возникали новые возможности для общественного роста. Девиации же в свою очередь заставляли людей обратиться к особенностям и задачам общества, убеждениям и интересам его членов. Таким образом, они способствовали поддержанию границ общественности 67.

Известная максима «отрицание есть определение» применима по отношению к социальным девиациям. «Как это ни парадоксально, можно утверждать, что преступление, как и уголовное право, необходимо для поддержания порядка, – писал В. Фокс. – В любом случае, преступление указывает границы индивидуального и группового поведения, что делает возможным существование социальной организации необходимой для устойчивости общества» 68.

В других исследованиях было также установлено, что как только сплоченная группа начинает терять чувство солидарности, она ищет и подавляет «врагов» и объединяется вновь 69. Девиации, следовательно, допускаются, инициируются и инспирируются обществом в целях самоорганизации.

Макроорганизация строится благодаря беспорядку, хаосу на микроуровне. Диссипация, рост энтропии – непрерывно протекающий объективный процесс. Ликвидация хаоса на микроуровне невозможна, потому что система порождает его снова и снова в процессе самоорганизации. В системе неизбежно присутствует определенная доля хаоса, разрушения. Необходимо только контролировать, чтобы хаос не превышал критического уровня, и влиять на него эффективными методами.

К аналогичным выводам приходят и криминологи. Здесь достаточно напомнить о сформулированном Э. Ферри законе насыщения общества преступностью, в соответствии с которым существует определенная пропорциональность между численностью населения, живущего в определенной среде, и числом преступлений. Одним из следствий закона является лемма о том, что во всякой социальной среде имеется известный минимум естественной и наследственной преступности, генерируемой антропологическими факторами 70. К. Эриксон делал вывод о постоянстве девиационной квоты – функционального количества девиаций, поддерживаемых и допускаемых обществом 71. Отсюда вытекает более мягкий подход в правоохранительной политике: «…Тотальный порядок недостижим, и поэтому популярную фразу “закон и порядок” следовало бы трактовать как “закон и некоторый беспорядок”» 72.

Признание факта неустранимости и постоянной воспроизводимости различных форм диссипативного, общественно опасного поведения имеет фундаментальное значение для разработки стратегии обеспечения общественной безопасности и правопорядка.

Многие зарубежные государства осознают необходимость перехода от модели войны с преступностью («War on Crime») к модели сосуществования с ней («peacemaking») 73. Предлагаемые изменения уголовной политики от «войны» к «миру» проявляются в ее смягчении, например: в приоритете предупреждения преступлений; внедрении программ реадаптации и коррекции поведения осужденных; обеспечении пенитенциарного режима, уважающего права заключенных и их личность; ограниченном применении лишения свободы как «крайней меры»; использовании преимущественно краткосрочного лишения свободы и др.

Отказ от «хирургических» методов противодействия преступности основывается на представлении об обществе как целостном социальном организме, неотъемлемую, функционально необходимую часть которого составляют формы общественно опасного поведения.

Системность общественной жизни определяет и системность подхода к регулированию спектра форм социального поведения. Так, по мнению Э. Ферри, «необходимо… направлять развитие социального организма с таким расчетом, чтобы деятельность людей не находилась постоянно под бесполезной угрозой репрессии, а направлялась постоянно косвенным образом на непреступный путь, чтобы способности и потребности людей получали свободное удовлетворение; естественные склонности должны сдерживаться, по возможности меньше, а соблазн совершать преступления должен быть доведен до минимума» 74. В этих целях он предлагал реализовывать такие меры, как ограничение монополий, свобода эмиграции, организация колоний, снижение таможенных тарифов для уменьшения контрабанды, введение системы налогообложения, сглаживающей социальное неравенство, развитие общественных работ, ограничение безработицы, установление высоких окладов чиновникам, уменьшение числа рабочих часов, перепланировка и освещение улиц, запрещение жестоких зрелищ, безвозмездность и доступность гражданского правосудия, устранение беспризорности детей, упрощение законов и ограничение их количества и др.

Политика «peacemaking», на наш взгляд, может быть отнесена к искусству мягкого управления. Слабые, но соответствующие внутренним тенденциям развития сложной системы, так называемые резонансные влияния могут быть эффективны. Сложные организации селективно топологически чувствительны. Они демонстрируют неожиданно сильные ответные реакции на релевантные их внутренней организации резонансные возмущения. Задача заключается в том, чтобы малым резонансным воздействием подтолкнуть систему на один из собственных и благоприятных путей развития. Для этого необходима определенная топология воздействия. Важна не столько интенсивность и энергетическая мощность управляющего воздействия, сколько его «архитектура», топологическая конфигурация. Резонансное влияние – это точечное и высокоточное воздействие, укол среды в надлежащих местах и в определенное время. Синергетика показывает, как можно многократно сократить время и требуемые усилия, а также и генерировать посредством резонансного влияния желаемые и реализуемые структуры в сложной системе.

Состояние общественной безопасности и правопорядка является, таким образом, системно обусловленной характеристикой социальной самоорганизации. Многомерность и многоуровневость социальной самоорганизации определяет сложность спектра социальных девиаций. Этот спектр, его структура и интенсивность проявления отдельных составляющих отражают динамично развивающийся процесс жизнедеятельности социального организма в целом, его рост, реструктуризацию, сдвиги в граничных условиях общественного благосостояния в соответствии с меняющимися социальными ориентирами и нормативами.

Идея социального детерминизма в понимании характера общественно опасного поведения была выдвинута еще А. Кетле, который писал: «Общество заключает в себе зародыш всех имеющих возможность совершиться преступлений потому, что в нем заключаются условия, способствующие их развитию; оно, так сказать, подготовляет преступление, а преступник есть только орудие. Всякое социальное состояние предполагает, следовательно, известное число и известный порядок преступников, которые являются как необходимое следствие его организации. Это наблюдение, которое на первый взгляд может показаться безотрадным, напротив, очень утешительно, если ближе всмотреться в него. Оно указывает на возможность улучшения людей посредством изменения учреждений, привычек, состояния образованности, вообще всего, что имеет влияние на их быт» 75.

Следовательно, обеспечение общественной безопасности и правопорядка в каждый исторический момент является кластерно, дифференцированно и избирательно решаемой задачей, предусматривающей конкретные целевые функции и соответствующие области допустимых значений для неоптимизируемых показателей социальной организации.

Всеобщая системная взаимосвязь в структуре социального организма определяет конкретные зависимости между различными показателями социально нормативного и девиантного поведения. Сложившийся тип социальной организации формирует и определяет масштаб и структуру девиаций. Следовательно, коррекция девиаций неизбежно связана с реструктуризацией социального организма как объективной основы вариабельного поведения. Поэтому для субъекта коррекции должны быть прежде всего приемлемы возможные последствия социальной реорганизации.

Учет сложных зависимостей между показателями девиантности необходим для принятия взвешенных решений. Ведь известен ряд парадоксальных эффектов, обобщенных, например, в так называемой «теории клапанов». Суть ее состоит в том, что если удается перекрыть один канал совершения незаконных действий, склонные к ним лица переключаются на другие, более уязвимые цели. Происходит социальное перераспределение бремени виктимизации 76.

Так, ужесточение контроля снижает количество магазинных краж, но резко повышает количество вооруженных нападений на магазины 77. Повышение защищенности квартир может увеличить количество грабежей. В государственном масштабе, как отмечал В. В. Лунеев, тотальный контроль и репрессивная политика удерживали на относительно низком уровне уголовную преступность низших слоев населения ценой преступности властей против народа 78.

Вследствие внутренней противоречивости деятельности по обеспечению общественной безопасности и правопорядка мероприятия, направленные на парирование какой-либо угрозы, как правило, усиливают другие угрозы. В этих условиях оптимизирующая стратегия должна предусматривать следующие процедуры:

1) анализ и упорядочение имеющихся угроз в иерархию по их значимости (опасности) и взаимовлиянию (взаимозависимости);

2) определение приоритетов в парировании угроз в соответствии со степенью их опасности для жизненно важных органов социального организма;

3) в процессе парирования (снижения опасности) приоритетных угроз контролируется состояние остальных 79.

В оценке угроз важно учитывать генетический критерий структурирования уровней социальной организации. Функционирование базисных структур, зачастую далеко ушедших в основание социального организма, является критически важным для поддержания его жизнеспособности, так как характеристики субстратов определяют возможности и границы существования адстратов, относящихся к вышестоящим уровням организации. Структура системы есть снятый ее генезис. Поэтому анализ генезиса общественно опасного поведения находится в основе разработки стратегии его контроля.