Н. Я. Мясковский переписка всесоюзное издательство «советский композитор» Москва 1977 редакционная коллегия: Д. Б. Кабалевский (ответственный редактор) А. И. Хачатурян д. Д. Шостакович вступительная статья
| Вид материала | Статья |
- П. П. Румянцева Издательство Томского университета, 5582.87kb.
- Н. И. Соколовой государственное издательство художественной литературы москва 1962, 3357.13kb.
- В. Б. Касевич элементы общей лингвистики издательство «наука» главная редакция восточной, 1630.75kb.
- В. В. Забродина Вступительная статья Ц. И. Кин Художник А. Е. Ганнушкин © Составление,, 3300.88kb.
- К. С. Станиславский, 7866.42kb.
- К. С. Станиславский, 7866.35kb.
- Сборник статей казань 2007 Редакционная коллегия: Кандидат философских наук, доцент, 7060.46kb.
- К. С. Станиславский Моя жизнь в искусстве, 7323.71kb.
- Пособие для врачей Издание третье, переработанное и дополненное Ответственный редактор, 4797.24kb.
- Москва 1999 «teppa»-«terra» москва 1999, 8246.34kb.
Всего доброго. Крепко обнимаю Вас.
Ваш Н. Мясковский
11/IX 1931. Москва
331. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ
19 сентября 1931 г., Сибур
Villa Croix Basque, Ciboure (Basses Pyrénées), France
19 сентября 1931
Дорогой Николай Яковлевич.
Какая трогательность: после долгого молчания мы одновременно 11 сентября написали друг другу! Теперь опять возникает вопрос, чья очередь, поэтому спешу Вам написать.
Во-первых, как грустно, что Вы проболели все лето, хотя думаю, что без усов и бороды Вы должны быть очень милы. Нельзя ли фотографию, хотя бы любительскую? Во-вторых, Ваше суждение о новом балете правильное, несмотря на 39-градусную температуру при его просматривании. Он, действительно, написан в манере «Блудного сына», но с некоторым дальнейшим смягчением и углублением. Сюжет «У Днепра» незначительный; разрабатывая его с Лифарем, мы сначала имели в виду построить крепко сколоченный хореографический и музыкальный костяк и брали за основу настроение мягко-лирическое, прерываемое бодрыми вспышками. Этим мы надеялись достигнуть стройности. Поэтому и отдельные номера будут носить формальные названия, вроде танец мужчин, женская вариация, pas de deux и т. д. За выуженные ошибки большое спасибо. Так как корректура остается у Асафьева, я пишу ему и прошу прислать список опечаток, отмеченных красным карандашом. Ведь так? А если Вам покажется, что это недостаточно ясно, то, может быть, Вы ему черкнете пояснительное словцо? Вот список требуемых Вами опусов: ор. 5 — симфоньетта, которая также получает и 48-й опус, то есть выходит 5/48. Пусть говорят, что композитор нагнетает опусы, но произошло это оттого, что симфоньетта всегда была под 5-м опусом, а теперь я ее так перекроил, что нельзя не поставить нового, иначе будет ложное указание на период работы над нею. Ор. 6 — «Сны», но я не думаю, что когда-нибудь выпущу эту пьесу. Op. 7— два женских хора с оркестром, может быть, когда-либо приведу их в порядок. Op. 8 — «Осеннее»—-эту вещь тоже можно играть после подчистки. Op. 13 — «Маддалена». Op. 30 — некая партитура, которую Вы сами прокорректировали и выпустили в свет. Op. 37 — «Ангел», ор. 44 — III симфония, ор. 46 — «Блудный сын», ор. 47— IV симфония, ор. 48 — см. ор. 5, ор. 49 — сюита из «Игрока», которая выйдет под отдельным опусом, потому что по существу это почти новое сочинение, хотя и частично на старый материал. Op. 50 — квартет, который, между прочим, будет исполняться в Москве 10 октября заезжим ансамблем Броза1 — его европейское турне организовано американским Coolidge Foundation*, тем самым, которое заказало мне квартет. В Москву он приезжает через ВОКС.
Крепко обнимаю Вас. Жду с большим интересом Ваши ноты: симфоньетта мне всегда нравилась, а первая симфония дорога, как юношеское воспоминание. Поправляйтесь хорошенько и пишите.
Ваш С. Пркфв
332. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
20 сентября 1931 г., Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
Вы уже получили, вероятно, мое письмо, написанное по возвращении в Москву. На кое-какие вопросы теперь от Вас полученного письма я, кажется, ответил. Одновременно с настоящим своим письмом я посылаю Вам партитуры: симфоньетты и квартета № 3 (консерваторского), а также в 4 руки (опять!) 1-ю симфонию.
От Вас жду с жадным нетерпением клавир симфоньетты. У меня тоже теперь кризис — не с кем играть в 4 руки, поэтому усиленно добываю что можно из оркестровой литературы в 2 руки. Классическую] симфонию я с отменным удовольствием разыгрываю. Ужасно досадно, что мало и в плохое время имел Вашего «Борисфена» (почему «У Днепра», а не «На Днепре»? — первое как-то не по-русски звучит) — там есть что-то, что сильно мне запало. В скором времени у меня к Вам будет какое-то деловое письмо — сейчас я еще не знаю, что от Вас хотят.
* Фондом Кулидж (англ.). Атовмян — председатель музыкальной секции Всероскомдрама (бывший МОДПИК) носится с идеей концертов и мечтает получить Ваши сочинения (с материалом, конечно!) и даже Вас самого. Я еще с ним не говорил и потому не знаю, о чем точно писать. Ни Сараджев, ни Держановский в Эривань не поехали. Держ[ановский] сидит в Москве и тихо служит, а Сарадж[ев] получил ангажемент на всю зиму в Воронеж на 32 симфонических концерта. Что из Вас будет играть, не знаю, да и сможет ли вообще, раз нет нот. Про Асафьева я ничего не знаю, кроме того, что он немного переменил адрес. Я себя после лета так погано чувствую, что хочу бросить все — и консерваторию и издательство, а остаться целиком на попечении Всероскомдрама. Пытаюсь ежедневно работать над музыкой хоть по 2 часа, но кроме дряни ничего путного в голову не лезет.
Как завидую я Вам — научиться плавать! Это всегда было моей мечтой, несмотря на глубокое отвращение к водной стихии вообще.
Обнимаю Вас.
Всегда Ваш Н. Мясковский
20/IX 1931. Москва
333. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
20 октября 1931 г., Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
я слышал Ваш квартет. Случайно. Концерт был закрытый и не 10-го, а 9-го, и не Броз’ы, а какой-то Рот-квартет, правда, хороший. Получил очень большое удовольствие и настоящее, а не только ошеломляющего порядка, особенно от последней части. Но ведь это же очень мрачно! Меньше мне понравилась 1-я часть, показалась несколько формальной по конструкции и не очень выпуклой во 2-й теме. Но, думаю, что при ближайшем знакомстве впечатление изменится, так как элементы заинтересовывают. Не знаю вина ли это исполнения, или тут есть дефект в замысле, но 2-я часть в концерте несколько проиграла из-за монотонности движения. Вы даете основное движение в восьмых, между тем как 1-я часть имеет ту же базу (в смысле преобладающего рисунка фигурац[ии] длительностей). Рот’ы играли так, что восьмые обеих частей были одной скорости, получилось досадное однообразие. С нетерпением жду нот и переложения. Adagio будет моим коронным номером. Вы-то сами слышали квартет? Давно не имею от Вас письма. Получили ли Вы мои ноты? Сильно бранились на четверорукость?
Я все еще не вполне оправился от летних впечатлений и нудно отделываюсь от последствий сепсиса. Прививки кончил, теперь развлекаюсь через-дневными ваннами, которые меня очень почему-то расслабляют. Благодаря неважному общему самочувствию бросил занятия в консерватории (по крайней мере до весны) и сильно сократил свою занятость в Музгизе. Благодаря этому все утренние часы использую для тебя и регулярно занимаюсь музыкой не менее 2-х часов. Так как тут есть элемент насильственности, то результаты не так уж блестящи, но все же набросал за последний месяц небольшую симфонию — в 3-х частях, довольно сухую в B-moll-dur l. Для себя сделал нововведение в том отношении, что последнюю часть написал в виде вариаций — в сонатной форме, на одну, очень неказистую, но довольно удобную тему:
Работа над оркестровкой пойдет, вероятно, хуже, так как требует усидчивости и больше времени, чем сочинение, а я слишком утомляюсь.
Вы сейчас, наверное, уже в Париже — скоро пойдет новый балет?
У нас музыкальная жизнь пока в эмбриональном состоянии: обещаний много, но я мало от них жду. Будет, вероятно, привычная жвачка; а новинки в концертах Всероскомдрама мне в большинстве известны. Интересных заграничных современностей, конечно, не услышать!
Нетерпеливо жду Ваших новинок. Обнимаю Вас. Сердечный привет Лине Ивановне.
Ваш душевно Н. Мясковский
20/Х 1931. Москва
334. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ
9 ноября 1931 г., Париж
5, rue Valentin Haüy, Paris XV, France.
9 ноября 1931
Дорогой Николай Яковлевич.
Давно Вам не писал, но зато первый экземпляр фортепианных пьес послал Вам. Надеюсь, что Andante квартета не показалось трудным, так как мне хочется, чтобы оно было у Вас в «репертуаре». Это Andante совсем не такое мрачное — мрачным сделали его исполнители, растянувшие, судя по минутации, сообщенной Держановским, всю пьесу до чрезвычайности (Andante должно длиться 8¼ минут). Этим объясняется и общность в движении, примеченная Вами между первыми двумя частями. При правильных темпах она и в голову не придет. Сейчас я кончаю корректировать партитуру квартета, которую смогу послать Вам во второй половине декабря. Присылка клавира Вашей первой симфонии доставила мне много удовольствия, и я не раз самостоятельно проигрывал ее, вспоминая Павловск, Асланова и пр. и постоянно вправляя глаза, вывихнутые от выворачивания на две страницы сразу. Квартет тоже очень мил и ловко сделан. По стилю он родственен Вашей первой сонате. Но что за бетховенская замашка издавать три квартета под одним опусом, к тому же написанных разновременно! Как это не пришло Вам в голову издать под одним центральным опусом все десять симфоний? Чрезвычайно интересуюсь Вашим новым сочинением. XI симфония или вещь под особым названием? Если Вашу симфоньетту захотят сыграть в Париже, то куда надлежит обращаться за материалом, сдают ли его в Вене напрокат? Когда выйдут остальные два квартета?
Grand Opéra приступила наконец к репетициям моего балета. Дабы потрафить Вашей склонности думать, что всякий человек, несколько лет проведший вне родины, становится малограмотным, балет будет называться «На Днепре», но не потому что «У Днепра» звучит не по-русски (см. «У лукоморья»), а оттого, что в Opéra нашли «Sur le Borysthène» звучнее, чем «Au Borysthène». И, хотя для меня «У Днепра» кажется все-таки более симпатичным, склоняясь перед авторитетом Opéra и Вашим, я решил уступить.
Асафьев сообщил мне отмеченные Вами ошибки, за которые я Вам страшно признателен, так как они оказались важными, и я успел внести их в корректуру. Какой все-таки у Вас феноменальный глаз, «рысий», сказал бы Достоевский. В отместку я хотел выудить что-нибудь в присланных Вами нотах, но это не так просто. На случай второго издания сообщаю Вам то, что попалось, однако это все ошибки второстепенные, не меняющие музыки. В клавире симфонии: стр. 30, последний такт — лучше поставить бекар к re; стр. 35 — цифра 43 не на месте; стр. З5, 9-й такт — нужна лига между двумя re; стр. 44, 4-й такт — не нужен бекар к do; стр. 46, 5-й и 6-й такты — не нужны бекары к fa; то же на стр. 47; стр. 54, 4-й такт с конца — октаву левой руки надо подвинуть вправо; квартет: 1-й такт после цифры 3 — не хватает 1/8 паузы у первой скрипки.
Вышел скрипичный концерт Стравинского1, ловко сделанный, но будто суховатый; я Вам все-таки его пришлю. Приветствую Ваше склонение к двуручным клавираусцугам. Если Вас заинтересуют какие-нибудь заграничные издания — дайте знать, и я с удовольствием пришлю Вам.
Крепко обнимаю Вас и надеюсь, что здоровье Ваше восстановилось вполне. Сердечный привет от жены, также Валентине Яковлевне.
Ваш С. Пркфв
Чем кончилась атака, которую повела «Говорит Москва» против Ас[социации] прол[етарских] музыкантов? 2 335. H. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
15 ноября 1931 г., Москва
15/XI 1931. Москва
Дорогой Сергей Сергеевич, только что получил Ваше письмо и немедля строчу ответ, так как как раз занялся корреспонденцией — иначе сильно бы задержался, ибо лень моя стала феноменальной. С того времени, что я не служу нигде и безвыходно сижу дома, я и дома-то провожу время преимущественно лежа. Самочувствие мое оставляет желать много лучшего, кажется, я даже пойду к доктору!
Ваши пьесы1 я получил уже с неделю тому назад и, сознаюсь в своем преступлении перед Вами,— до сих пор никому их не показывал, не то из ревности, не то из боязни, что попросят Дать, и я не сумею отказать. От Andante таю и играю его на дню раз по пяти, так что скоро совсем научусь, хотя вторая тема — с большими растяжениями — все еще не дается — выразительно. Музыка ужасно западающая, даже царапающее место перед репризой. Между прочим, почему оно здесь? Ведь это нечто из «Огн[енного] ангела» — очень истерическое. Сколько помню, там есть аналогичное место и на тех же нотах, только 8 выше (не помню точно, так как у меня нет клавиров ни «Ог[ненного] анг[ела]», ни «Игрока»). Откуда Вы взяли премилое Scherzino? — я его не знаю, а в то же время что-то знакомое в нем чувствую. Меньше других пьес я остаюсь доволен последней, а почему и сам не знаю. Мне словно жаль первой редакции Scherzo, да и конец у меня совсем не выходит. Но опасаюсь, что в надлежаще концертном исполнении это будет самая эффектная пьеса. Вообще, опус вышел лихой, но «Красавицу» я, верно, буду играть «как таковую», хотя здесь многое, особенно в тональном плане, свежéе. Мне не терпится получить партитуру квартета. Я хочу посмотреть, как там все сделано. Между прочим, не думаете ли Вы, что как стилистический прием не очень выгодно для ясности рисунка, что широкие ходы в теме сопровождаются такими же в сопровождении, хотя, правда, это способствует большой компактности целого — нет ощущения мелодии с аккомпанементом; неужели так у Вас и в оркестровой редакции? Трудновато.
Что это Вы писали как-то о клавире симфоньетты? Всю имели в виду или только скерцо? Неужели умный Пайчадзе так и не выпустит клавир квинтета?! Если пришлете мне также что-нибудь чужое — буду очень благодарен. Я сейчас, сидя дома, конечно, часто скучаю и начал опять побренкивать на рояле. Стравинского давайте всегда. «Псалмопевный» клавир не выходил?2 Что меня интересует? Конечно, по старой памяти, Равель, от которого я сильно отстал — последнее, что у меня было, это «Болеро» и соната для скрипки3. Кроме того, мне, как завзятому коллекционеру, нужны сочинения презираемых Вами Метнера и Глазунова. Ни 6-го, ни 7-го квартета4 последнего я так и не имею, а Метнер, говорят, разрешился опять опусом из Пушкина (ка жется, op. 52) и романтической сонатой5. Но ведь Вы не станете мне их посылать! А «Межд[ународная] книга» ничего не выписывает больше. Кстати, Симфоньетту мою с материалом должны получить из Вены, так как они от «Книги» получили кучу экземпляров. Спасибо Вам большое за выуженные ошибки — я убедился, что никакой глаз от них не спасает. Я ухитрился, сам корректируя, пропустить в партиях 2-й скрипки 1-й симфонии целую строку! Квартет № 2 должен уже выйти. Квартет № 1 — наиболее сложный, но, оказывается, отлично и даже виртуозно звучащий (мне его начерно сыграли), только завтра сдаю в печать. Почему один опус? — да только потому, что я их буквально и один присест писал, а № 3 присоединил, так как его больше девать некуда было, а я его совсем не менял, так что нового опуса он не заслужил. Также и 3 сюиты я пустил в один опус, потому что весь материал их был сочинен буквально в один день — залпом. А потом, не все ли равно? То, о чем я Вам писал — 11-я симфония. К сожалению, не оркеструю, так как очень озабочен поисками материала для № 126, который висит на шее с контрактом и сиречь — с известной содержательной установкой, что особенно затрудняет дело. Две части уже намечены, а для 3-й, главной по существу,— не могу ничего хорошего найти.
Атака «Говорит Москвы» кончилась... полным разгромом Радиоцентра. Ассоц[иация] пролет[арских] музыкантов должна была победить и победила, так как покушение было организовано явно негодными средствами.
Обнимаю Вас. Сердечный привет.
Н. М.
336. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ
19 декабря 1931 г., Париж
5, rue Valentin Haüy, Paris XV, France
19 декабря 1931
Дорогой Николай Яковлевич.
Время так летит, что я не заметил, как промелькнул месяц со времени получения Вашего последнего письма. В этот промежуток я послал Вам клавир симфоньетты и скрипичный концерт Стравинского Последний был исполнен в Париже в первый раз третьего дня. Конечно, как во всех вещах Стравинского, в нем было тьма интересного, и в то же время на душе оставались пустота и досада от отсутствия материала или неразборчивости на него. Первая часть вся звучит занятно и только неожиданно врывается тема из IV симфонии Чайковского. Вторая часть идет гораздо скорее, чем можно было бы подумать из ее заглавия: ария. Я не особенно люблю ее шагающую тему, но эффектно звучит в середине части пиццикато у всех струнных и выдержанные аккорды при подходе к репризе. Третья часть наименее удачная, скучная и мутноватая, раздражает орнаментальностью мелодии. Финал бойкий, но, к сожалению, вся кода сделана под «Весну священную»; Стравинский большой изобретатель концов, а потому можно было надеяться, что он выдумает что-нибудь новое. Лурье пытался доказать, что в четвертой части тематика прокофьевская, но я этого не нашел.
Другой новинкой была сюита из балета «Ребус» Маркевича 1. Маркевич — последняя находка Дягилева, и «Ребус» — тот балет, над которым Дягилев с ним работал перед смертью. Думаю, что под опытным руководством вышло бы стройнее. Маркевич сочиняет по линии Хиндемита. У него есть безусловные способности, но удачные моменты продолжают тонуть в волнах бекмессеровщины, столь свойственной и многим вещам Хиндемита.
Как Ваши Одиннадцатая и Двенадцатая? Как здоровье и настроение? Очень извиняюсь, что до сих пор не прислал Вам ни Равеля, ни Метнера, ни Глазунова. Обещаю сделать это в ближайшее время. Кстати, седьмой квартет Глазунова лишь на днях поступит в продажу. Как же это Вы в Скерцино не признали одной из песен без слов op. 35? Op. 52 я послал Фейнбергу, Нейгаузу, Оборину и всем ленинградцам, о которых Вы мне писали, но ни один анималь мне не ответил. Может, не получили? За последнее время я много возился с корректурами, но между делом почти дооркестровал сюиту из «Игрока» и прикончил сонатинку2; последнюю временно отложил с глаз долой, так как неуверен, стоющий ли опус получился.
Крепко обнимаю Вас. Л[ина] И[вановна] шлет сердечный привет.
Ваш С. Пркфв
337. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
24 декабря 1931 г., Москва
24/ХП 1931. Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
Ваше письмо доставило мне радость, ибо я безнадежно кисну, а с чего и сам не знаю. Правда, тут у меня начался было маленький рецидив фурункульный, на почве, видимо, очень неприятных волнений семейного характера. Я впал уже в панику, но, к счастью, смог отлежаться и гадость не развилась — иммунитет, видно, все же действует. Из-за этих происшествий у меня был сильный упадок духа, и работа над 12-й симфонией приостановилась на целых 3 недели. Все же сейчас я ее в набросках уже прикончил. К сожалению, должен сознаться, что до сих пор ничего гаже, нежели финал этой симфонии, не сочинял. Я совершенно, оказывается, не умею сочинять с «заранее обдуманным намерением», поскольку, тем более, это намерение весьма мало соответствует моему внутреннему складу. Так и оказалось, — несмотря на полное напряжение всей моей доброй воли, ничего в этом финале (да, в сущности, и во всей симфонии, кроме, быть может, кое-чего в 1-й части — очень маленькой притом) кроме банальностей не получилось. Дошел даже до такого падения, что перед репризой сделал было педаль на доминанте с октавными канонами на главной теме!! Сейчас все стараюсь сесть за оркестровку симфонии, но, к сожалению, из-за сроков сдачи я должен приниматься сперва именно за 12-ю, которая мне особенно противна, а ко всему я за три года настолько отвык от оркестрового письма, что в голове у меня полная пустота. К тому же, еще год-два, если не больше, ничего из своих оркестровых сочинений не слышал (симфоньетту не считаю, так как она для струнного оркестра и ни в какой мере меня не стимулирует). Ну, да бог с ними. Авось, как-нибудь справлюсь. Жаль только, что придется целый опус считать как бы не существующим.
Симфоньетту Вашу получил недавно, и хотя сперва поворчал на ее двоерукость, но когда немного приспособился, то так вошел во вкус, что играю ее беспрерывно и наслаждаюсь непередаваемо, хотя продолжаю утверждать, что обе четные части Вы испортили. Теперь они, быть может, и мудрее и лаконичнее, а 2-я часть и тоньше, но зато в них нет той «напроломности», которая делала их раньше столь действенными. Я бы сказал, что скерцо даже несколько куцо в конце в полном противоречии со всеми нечетными частями, которые имеют длинные и отлично развитые заключения, что их совершенно, тем не менее, не портит. Мне сейчас почему-то очень по душе пришлась 2-я тема финала как это я ее раньше проглядел?! Одним словом, я от сего опуса в восхищении.
Я не помню, писал ли я Вам о концерте Стравинского? Он действительно. очень интересен технически и даже может удивлять, но не знаю, способен ли восхитить. Когда сочинение строится на таких жалких и нарочитых идеях, к тому же явно ретроспективного характера, работа мастерской Стравинского дает им только отпечаток подогретости и подчистки, что только еще более подчеркивает их архаичность и заплесневелость. Меня больше всего как-то задевает именно это ощущение плесени. Не знаю, быть может, все это в реальном звучании лучше...
Вы спрашиваете о фортепианных пьесах — получили ли их наши пианисты? Сколько знаю — у Фейнберга они есть, но употреблении из них он пока не делает, так как нигде не выступает и хандрит. Нейгауз получил только первые три пьесы, причем Рондо уже вполне усвоил. Когда будет играть, не знаю. Про Оборина ничего не слыхал. Что они ничего не пишут о получении, это по нашим привычкам вполне понятно. Очень не обижайтесь — слишком суетливо живем. Это только я теперь полный домосед, да и то не написал Вам сразу после получения симфоньетты.
Мне ужасно стыдно, что я обременяю Вас своими нотными жадностями, тем более, что это ведь стоит немало денег. Жаль, что Ваш друг Пайчадзе никак не может раскачаться издать мои 9 романсов, которые лежат у него уже около 2-х или 3-х лет, тогда было бы все гораздо проще, и я смело мог бы этими ресурсами оперировать некоторое время для угождения моему дурному вкусу. Я забыл, например, что мне нужна еще метнеровская сюита (не соната!)-вокализ ор. 41, № 2!1 Ежели Вам что-нибудь нужно от нас, Вы мне напишите тоже, нимало не стесняясь; к сожалению, я давно уже не замечаю никаких интересных изданий, ни нотных, ни даже книжных. А получили Вы асафьевские книжки?
Что собой представляет Маркевич? Ваши описания и привлекают и отталкивают, так как последние изделия Хиндемита (Концерт-музик — для фортепиано с блех-блезерами*) 2 отвратительны — бекмессеровщина — великолепно найденное Вами определение. Быть может, пришлете из Маркевича что-нибудь наиболее зрелое, интересное и характерное (только не партитуру, а клавир, так как я ленив стал). Что Вы состряпали из «Стального скока» — какую комбинацию? Переоркестровали тоже? Сведение о «сонатинке» меня взволновало!!! Если бы это было также и мне доступно!..