Geum.ru

Вестник интегративной психологии

Вид материалаДокументы

Содержание


Природная среда и развитие индивидуальности
«экономический человек» или субъект экономической деятельности? возможности интеграции
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   40
Волчек О.Д. (Санкт-Петербург)

ПРИРОДНАЯ СРЕДА И РАЗВИТИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ

В предисловии к монографии (H.J.Eysenck&D.K.B.Nias «Astrology: Science or Superstition?», 1982), Г.Ю.Айзенк раскрывает проблему отношения к новому в науке. Им приводится ряд примеров и высказываний известнейших ученых, чьи усилия продвинули науку вперед. Однако на определенном этапе своей жизни они приходили к заключению, что дальше в их области науки поиски бесполезны. Эти наблюдения, как отмечает ученый, справедливы и относительно гелио-, космобиологии, где почти нет исследователей-психологов.

Космос, и, прежде всего Солнце, всегда влиял на развитие цивилизации. С XX века наступил этап преодоления геоцентризма в представлениях общества о Космосе [А.Д.Урсул, 1969, С.4]. Сам феномен человека следует рассматривать как фундаментальную социоприродную целостность, имеющую социоприродное и космическое значение, с многообразием социоприродных измерений [В.П.Казначеев1984; 2003].

В нашей стране существует ассоциация исследователей по проблеме «Циклы в природе и обществе», есть активные члены международного комитета по изучению факторов внешней среды - CIFA, активные участники международных конгрессов «Слабые и сверхслабые поля и излучения в биологии и медицине», имеется ряд лабораторий и кафедр «Экологии человека». Проблемами взаимодействия природных условий и человека в мире активно занимаются медики, биологи, антропологи, физики, философы, и, крайне редко психологи, среди которых - Г.Ю.Айзенк, М.Гоклен, В.Н.Дружинин, Т.Б.Дмитриева.

В.Н.Дружинин предложил помимо наследственности и воспитания учитывать и такой вид детерминант психического развития, как природные ритмы, показал наличие связи между рождением в разные зодиакальные месяцы и личностными особенностями. Он предположил, что с момента зачатия непрерывно в течение всей жизни идет воздействие геокосмических факторов на развитие индивида. Это воздействие может быть благоприятным и неблагоприятным, но наиболее существенно в первые месяцы пре - и постнатального развития [В.Н.Дружинин, 1990, 1995].

Работы Н.И.Моисеевой [1995], Н.И.Хорсевой [2003, 2004], Дементьевой [1995] оправдали гипотезу В.Н.Дружинина и показали повышенную чувствительность организма ребенка к геофизическим факторам в период эмбриогенеза, и, прежде всего в ранние сроки беременности матери. В многочисленных зарубежных работах говорится о важности условий момента рождения, различии спортивных показателей психомоторики и спортивных достижений в зависимости от месяца рождения [А.П.Дубров, 1990; Ad Dudink, 1994 и др.]. Но В.Н.Дружинину негласно было запрещено заниматься подобной тематикой, а табу для других психологов действует до сих пор. Сложилась уникальная ситуация: коммерческой астрологии, с ее фетишизацией момента рождения и манипуляцией поведением человека, был дан «зеленый свет», доступ ко всем СМИ; гелио-, космобиология, которые являются частью экопсихологии, и учитывают опыт многовековых наблюдений традиционной астрологии, восточной медицины, получила запрет.

Согласно Б.А.Никитюку [1982], всё существующее многообразие конституций человека вызвано различием в темпах роста и развития зародышевых листков. Системообразующую роль в конституциогенезе играет биохронологический фактор, то есть ускорение или замедление индивидуального развития. Сам соматотип свидетельствует о гармоничности – дисгармоничности, согласованности – рассогласованности в темпах роста и созревания отдельных его звеньев. Это проявляется и в частных ассоциированных психодинамических конституциях. Темпами роста и развития в эмбриогенезе и раннем онтогенезе определяется, и существующее многообразие возможных архитектонических полей мозга; индивидуальной изменчивости мозговых функций коры головного мозга, и, особенно, вербальных функций; вариаций индивидуальности [Саркисов С.А., 1964; Б.А.Никитюк, 1991].

Каковы бы ни были внешние условия, организм человека стремится в ходе онтогенеза к достижению некоего стандарта, происходит ограничение лимита вариаций наследственной программы. Вариации фенотипа при одинаковых условиях среды вызваны генетической программой, а при сходной генетической программе неодинаковой дозировкой внешних факторов [Кликс Ф. 1983; Б.А.Никитюк, 1982; Эфроимсон В.П, 1971].

Т.И. Алексеевой [1977, 1998], изучалось влияние географической среды на показатели людей, проживающих более чем в 40-ка географических регионов от пустынь до Арктики. Главные выводы: существует адаптивный тип или экотип как наследственно закрепленная норма реакции. Он обеспечивает гомеостаз популяции и среды и выражается в морфологических и функциональных особенностях. Экотипы конвергентно возникают и проявляются в сходных условиях обитания у популяций, генетически не связанных друг с другом, независимо от расовой и этнической принадлежности. В основе классификации экотипов лежит широтная и ландшафтно-климатическая зональность. Выявлена связь экотипа с индексом суровости погоды, определяемым по показателям температуры воздуха, влажности и скорости ветра. Ведущим в средовых факторах является фактор холодового стресса. Чем больше размах амплитуды колебаний температуры и скорости ветра, тем выше его значения. Более суровые климатические условия способствуют развитию мезоморфного типа. С увеличением индекса «суровости» погоды и кислотности почв укрупняются размеры черепа, расширяется грудная клетка, уменьшается длина тела и конечностей, увеличивается костно-мускульная масса тела. Одновременно снижается жироотложение и повышается основной обмен и теплопродукция и т.д.

Но природные условия среды обитания человека испытывают постоянную сезонную и многолетнюю изменчивость. Факторы, с которыми в предшествующих генерациях организм сталкивался, отразились в генотипической памяти. Повторяющаяся периодичность геофизических процессов за миллион лет с момента возникновения жизни на Земле закрепилась в эволюционной программе развития живых организмов. Логично предположить, что изменчивость ведущих природных условий вызывает периодические сдвиги адаптивного поведения и его механизмов в рождающихся когортах людей; показатели интегральной индивидуальности, динамики текущих психических процессов синергичны с динамикой эволюционных геокосмических условий.

Действительно, в итоге многолетних комплексных исследований на представительных выборках обнаружено воздействие сезонных и многолетних изменений природных условий на показатели человека как интегральной индивидуальности. А именно: на гено- и фенотипические (цвет глаз и волос, группа крови по системе ABO и Rh); показатели общей конституции; функциональной асимметрии мозга, уровень тестостерона, стили мышления, темперамента, суточного хронотипа и адаптивности к суточному ритму, самоактуализированной личности и эмоциональной направленности, черты характера. Следовательно, наряду с экотипами человека в пространстве существуют, и экотипы человека во времени. В ходе лонгитюдных исследований выявлено воздействие геокосмических флуктуаций на текущие психические процессы – эмоциональную направленность, мышление, самооценку и, тем самым, на общественное сознание и настроение, социально-исторические процессы. По всем изученным показателям и их динамике прослежены половые различия [О.Д.Волчек, 2006, 2008].

Выяснилось, что важнейшее значение имеет сочетание геокосмических факторов, где главную роль чаще всего играют значения межпланетного магнитного поля (ММП). Это объяснимо биомагнетизмом человека, начиная с его генетического аппарата, гендерными различиями в чувствительности человека к магнитным воздействиям. Стоит отметить, что загрязненность магнитными полями искусственного происхождения в настоящее время превышает в 100-10 000 допустимую норму, что, несомненно, негативно отражается на здоровье и поведении человека.

Как оказалось, наряду с глобальными природными условиями – солнечной активностью, характеристиками геомагнитного поля, космических излучений и гравитацией, большое значение имеют региональные природные условия, а именно: среднемесячные и среднегодовые значения температуры, осадков, долготы дня. Поэтому переживаемые человечеством климатические изменения, заставляют обратить пристальное внимание на воздействие и геокосмических и региональных условий на развитие индивидуальности

Приведу в качестве примера некоторые результаты обследования 250 мужчин и 500 женщин, жителей Петербурга 1926-1990 г.р. по опроснику «ОЧХ-В» В.С.Русалова и О.Н.Маноловой. Так имеются достоверные отличия черт характера в связи с годом и месяцем рождения, p≤0,05÷0,001. Лицам, родившимся в те или иные годы и месяцы, свойственна своя комбинация выраженных черт характера.

Усредненные по пятилетним периодам показатели черт характера существенно различаются, что не может быть объяснимо с позиций возрастной психологии. Например, тревожность максимальна у лиц 1931-1940 и 1971-1975 г.р., но минимальна для лиц 1951-1955, 1961-1965, 1986-1990 г.р. Циклотимность имеет наивысшие значения для лиц 1926-1930 г.р. и 1986-1990 г.р. Наиболее яркие различия у представителей разных поколений имеются в показателях демонстративности, соответственно, 16,4 балла – для лиц 1946-1950 г.р. и 21,8 балла – 1986-1990 г.р., t=9,42.

Корреляционный анализ между усредненными показателями характера и природными условиями месяца рождения и зачатия, года рождения и предшествующего ему года выявил многочисленные зависимости, p≤0,05÷0,001.

Относительно условий года рождения и предшествующего ему года достоверные зависимости имеются для 9-ти из 10 черт характера и для мужчин и для женщин. Однако для демонстративности, циклотимности, экзальтированности, дистимности и возбудимости число этих зависимостей достигает 6-10 связей, максимум которых приходится на индекс ММП. Образно говоря, сочетание ведущих природных условий в последние десятилетия провоцирует развитие перечисленных выше акцентуаций. По корреляционной нагрузке лидируют индексы межпланетного магнитного поля - ММП, приливной силы Луны и Солнца; далее, в порядке убывания, индексы солнечной активности, осадков, температуры, нейтронного потока и геомагнитного поля.

Следовательно, хотя формирование характера, прежде всего, зависит от наследственности, социальной среды, воспитания и деятельности, необходимо учитывать и влияние условий природной среды, их сочетаний. Исследования воздействия изменчивости природных условий на человека будут наиболее плодотворны при междисциплинарном подходе и интеграции усилий специалистов из разных научных сфер.

Вяткин А.П. (Иркутск), Козлов В.В. (Ярославль)

«ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК» ИЛИ СУБЪЕКТ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ? ВОЗМОЖНОСТИ ИНТЕГРАЦИИ

Метафора «экономического человека» (ЭЧ) и его модели возникли у истоков экономической науки (А.Смит) и широко применяются в ней по настоящее время, отражая основные особенности массового экономического поведения (В.Автономов, Г.Беккер, А.Маршалл, Д.Кейнс, П.Хейне, и др.). В последнее время психологическая наука настойчиво обращается к проблеме психики в экономической среде (А.Журавлев, О.Дейнека, Е.Климов, В.Новиков, В.Позняков, Д.Канеман и др.), на основе теоретических положений и эмпирических фактов показывает, что реальное поведение существенно отличается от модели ЭЧ. Возникновение в России общества с рыночной экономикой неизбежно предполагает, что каждый россиянин, хотя бы в будущем, должен уметь жить в этом обществе и подчиняться диктату рынка. Это требует «пробуждения» экономического сознания – на передний план выходят подрядные отношения, происходит становление этики предпринимательства, распространение «товаризированного» взгляда на социальные отношения, появляются тенденции и привычки сводить потребительскую стоимость к меновой. Целью настоящей работы является поиск возможностей интеграции экономических и психологических положений в исследовании экономической социализации личности.

В качестве методологической основы определена категория «субъект», которая в современной науке утвердилась как новая область знания и как методология психологического исследования (С.Л.Рубинштейн, Б.Г.Ананьев, Б.Ф.Ломов, А.В.Брушлинский, К.А.Абульханова, Л.И.Анциферова, В.В.Знаков и др.). Это объясняется характером самой категории, позволяющей интегрировать гносеологический и онтологический подходы в конкретно-научном исследовании (Брушлинский, 2003). Категория субъекта позволяет выделять адекватные единицы анализа, которые аккумулируют свойства и деятеля, и деятельности, обеспечивая связь между ними, единство человека и его жизни. Активное деятельностное отношение человека к миру исходит от субъекта как инициатора, креативного начала в его взаимодействии с обществом, миром и самим собой (Анцифирова, 2000). Динамика деятельности соответствует динамической структуре ее субъекта, связанной, в свою очередь, со структурой личности. Субъект экономической деятельности реализует заданное направление деятельности через выбор целей и ресурсов, а также осуществление конкретных действий.

Кратко обобщая известные модели ЭЧ, отметим, что его действия всегда происходят в условиях ограниченных ресурсов и направлены исключительно на удовлетворение своих потребностей. Они сопряжены с выбором, в котором ЭЧ руководствуется утилитарными интересами и стабильными рациональными предпочтениями. ЭЧ обладает свободой выбора, имеет критерии количественной оценки альтернатив, а также действует в условиях абсолютной полноты информации. «Главная характеристика современного экономического человека заключается в максимизации целевой функции» (Автономов, 1998). Именно такая характеристика вызывает наибольшие возражения со стороны психологов, но, тем не менее, экономисты отстаивают свои позиции, поскольку, в противном случае, пришлось бы вносить радикальные изменения в принятые ныне положения экономических теорий.

То, что в моделях ЭЧ потребность является основной детерминантой поведения, в общем, согласуется с психологической теорией. Однако то, что в дальнейшем потребности полностью подчиняются расчету и утрачивают всякую мотивирующую силу, является несомненным противоречием такой модели, и это противоречие никак не разрешается. То, что человек наделен способностью оценивать и сравнивать альтернативы, у психологов не вызывает сомнений ни в теоретическом, ни в прикладном плане. Однако то, что только благодаря именно этой способности человек делает выбор, вызывает серьезные сомнения, поскольку достаточно часто за выбором в реальном поведении часто скрываются традиции, привычки, эмоции и многое другое, а не «голый» расчет. Е.Суботский(2001) убедительно показал сосуществование феноменального и рационального начала в сознании, которые находятся в перманентном конфликте. Феноменальное решение соответствует заблаговременному субъективному опыту человеку и полностью опирается на него, а рациональное – текущему сообщению извне и претендует на «более правильный» результат.

Э.Фромм (2001), характеризуя ЭЧ с позиций «рыночного характера», отмечает, что при его выраженности человек ощущает себя «как товар, свою стоимость не как потребительскую стоимость, а как меновую стоимость. Живое существо становиться товаром на рынке личностей». Цель рыночного характера – сохранить спрос на себя при всех условиях. Личности с рыночным характером по сравнению с людьми XIX века не имеют даже своего «я», на которое они могли бы опереться, ибо их «Я» постоянно меняется в соответствии с принципом «Я такой, какой вам нужен». У них нет «самости», стержня, чувства идентичности. Люди с рыночным характером функционируют целиком на рассудочном уровне и избегают чувств. В то же время В.Хащенко (2005) представляет результаты комплексного исследования, в котором теоретически обоснованы и эмпирически подтверждены показатели экономической идентичности – отношение к собственности, отношение к себе как экономическому субъекту, отношение к условиям жизни. Представления о богатстве и принадлежность к имущественной группе выделены как регуляторы и критерии экономической идентичности.

В настоящее время, отмечает Г.Ловецкий (2002), версия в пользу экономического человека только усиливается, т.к. каждый член общества выступает в качестве потребителя, взвешивающего стоимость покупки и ожидаемую выгоду. Важнейшая черта ЭЧ 21 столетия – ориентация на практическую целесообразность своих действий. Практическое чувство как овладение смыслом практик позволяет аккумулировать все, что обеспечивает нужное направление и преследуемые цели.

По мнению Р.Дарендорфа, пересечение индивида и общества дает нам человека политического, социального, экономического, и в каждой позиции общество наделяет его ролью, тем самым, опосредуя связь с обществом. Социальные роли – это пучки ожиданий, привязываемые в конкретном обществе к поведению тех, кто занимает определенные позиции (Дарендорф, 2002). Т.о., экономическая экспансия, с одной стороны, связывается с навязыванием и доминированием экономических ролей, а с другой, именно в экономических ролях может разрешаться психолого-экономическое противоречие. ЭЧ наделяется социальными качествами, которые связываются исключительно с областью личного потребления, обмена, накопления или инвестирования (Кейнс, 1978). Существенное изменение в моделировании поведения ЭЧ обусловлено общим ростом экономического благосостояния населения, сменой «рынка продавца» на «рынок покупателя», что обозначает начало т.н. «общества потребления». Теперь для ЭЧ характерно распределение своего дохода в течение жизни (Modigliani, 1989), непосредственное участие в покупке товаров (Ajzen, 1980), формирование сбережений и долгов (Lea, 1993), потребление (Энджел, 1999).

В российской экономике рынок с полной симметрией уступает место ному рынку, где участники далеко не равны перед его факторами. При таком положении необходимость расчета, рационального анализа ситуации и ее прогнозирования возвращает нас к ценности идеи рациональности, что отчасти поддерживает статус ЭЧ. Для россиян характерна сниженная динамичность, традиционно присущая жителям европейских стран, - их экономическое поведение, скорее всего, не будет полностью рыночным, строго рациональным, россияне привносят в хозяйственное поведение этические и другие внеэкономические мотивы (Лившиц, 1993). В.Л.Тамбовцев утверждает, что степень распространения экономического поведения населения нашей страны неодинаково в различных сферах хозяйственной жизни, категорию «экономическое поведение» он определяет как целерациональное, где связывает выбор вариантов действий исключительно с критерием максимизации прибыли. «Человек, ведущий себя эко­номически, различает варианты поведения, но не следует единствен­ному способу действия; ставит себе цели, но не стремится реализовать некоторые «высшие» ценности; а при выборе вариантов поведения следует тому, который (с учетом полноты его знаний) должен обеспечить ему наибольшую денежную выгоду» (Тамбовцев, 1994). Авторы фактически отождествляют понятия рациональное и экономическое поведение, и подчиняют его стремлению индивида к максимизации прибыли. Это, в сущности, является возвращением к трактовке старой идеи ЭЧ.

Наиболее острой проблемой моделирования поведения ЭЧ остается проблема рациональности. Если представители классической школы упрощенно рассматривали участника экономической жизни как существо сугубо рациональное и расчётливое, стремящееся максимизировать доход или прибыль, с развитием науки пришло понимание того, что рациональность не может быть сведена к стремлению человека к максимизации дохода и что в основе поведения личности «лежит не узкий эгоизм, а более широкий спектр ценностей и предпочтений» (Беккер, 1993).

А.Подъяков (2007) также отмечает ключевую роль рациональности в экономическом поведении, камнем преткновения которой является нетранзитивность психологических предпочтений в реальных отношениях. На наш взгляд, эта проблема является основным методологическим барьером между психологией и экономикой. Проблема разрешается на модели игрового поведения субъекта, где повторяющиеся альтернативы появляются с разной вероятностью, т.о. нетранзитивные предпочтения не нарушают принципов рациональности единичного выбора.

О.Дейнека (1999), признавая рациональность основным критерием экономического субъекта, заменят в ней функцию максимизации полезности на ее оптимизацию, рассматривая последнюю как связь выгоды с затратами в условиях фактически действующих ограничений. Часто суть оптимизации сводится к выбору субъектом любой альтернативы, если ее ожидаемая полезность превосходит некий наперед заданный порог (Алескеров, 2006).

В некоторых работах высказывается мысль о том, что границу между рациональным и нерациональным определить не удастся, например, Д.Скидмоур утверждает, что «не существует иррационального поведения, есть лишь механизмы рациональности... которые еще не раскрыты» (Skidmore, 1992). Поведение человека может выглядеть, как не направленное ни на какой определенный объект, ни к какой цели, казаться бессмысленным, иррациональным, однако за этими внешними характеристиками скрывается либо подготовка к рационально ориентированному поведению, либо сложное проявление последнего, просто непонятое — как наблюдателем, так и самим субъектам действия (Наумова, 1988). Г.Беккер отмечает, что рациональность невозможно обосновать непосредственно, что даже те люди, которые полностью зависят от своих привычек (то есть характеризуются традиционным типом действия), или те, кто подвержены необдуманным импульсам (то есть характеризуются аффективным типом действия), могут изменять свое поведение вполне предсказуемым, определенным образом, если изменяются ресурсы, находящиеся в их распоряжении, т.е. осуществляют действия рационального характера (Беккер, 1993).

Современные исследователи (Г. Саймон, Дж. Катона, М. Холбрук и Э. Хиршман, Р. Франк и др.) разрабатывают и используют модели ограниченной рациональности, которые объясняют нерациональное поведение людей эмоциональными факторами, ограничениями познавательной способности людей, условиями неопределенности при при­нятии решений, особенностями восприятия и т.п. Так, Р. Франк пишет, что существуют два толкования понятия рационального поведения. Первое диктуется личным интересом, когда человек учитывает издержки и выгоды и не принимает в расчет такие мотивы поведения, как альтруизм, стремление к справедливости и т.д. Второе диктуется сиюминутной целью, когда в спектр мотивов поведения могут быть включены любовь, милосердие, долг и др. Несомненно, данный вид рациональности более адекватен реальному поведению человека, однако, оказывается чересчур широким для эмпирического изучения (Франк, 2000).

Некоторые современные аспекты наполняют жизнь ЭЧ новыми смыслами. Например, информация становится серьезной отраслью экономики, устраняются различия между реальными и виртуальными мирами. Поведение ЭЧ происходит в логике двух альтернатив – распределения доходов и обеспечение прожиточного минимума (Горц, 1986). Важный момент постновейшей истории заключается в осознании субъектом дистанции в отношении незначительных или чуждых ему вещей. Впереди эпоха возникновения новых знаний и новой техники, требующих рационального подхода. По Д.Беллу, именно знание, а не труд выступают источником стоимости, сокровенной сущностью человека является его способность множить информацию. Простые люди становятся самыми активными участниками экономических процессов. Главное – хватка, расчетливость, движение, реактивность, наращивание ресурсов для подавления конкурентов (Белл, 2004).

Выдвижение информации в качестве основного ресурса порождает качественные сдвиги в характеристике ЭЧ, усиливая его специфику как предельно рационального и прагматичного агента вещно-имущественных отношений. Информация, помимо стоимостных параметров обладает свойством безграничности, т.е. ценность ее возрастает по мере роста числа продаж и для нее нет ни одного конечного вида использования (Друкер, 2000). Непотребители продукции конкретного предприятия играют для него не менее важную роль, чем потребители, распространяя позитивную информацию как о самом предприятии, так и о его продукте. Переход к веб-стилю жизни, связанному с новым витком отчуждения людей друг от друга, неизбежно влечет усиление элементов расчета и рациональности в их отношениях. Мелкие или незаметные восприятия, которыми наполнена вся наша повседневная жизнь, приобретают большее значение, чем принято полагать. И тогда понимание, анализ и учет этих «мелочей» позволяет конструировать, поддерживать и сохранять более адекватные представления об экономической или политической реальности.

Согласно современной позитивной экономической теории (Эренберг, 1996) рациональность предполагает последовательность в реакции на общие экономические стимулы, а также приспособляемость поведения в тех случа­ях, когда названные стимулы претерпевают изменения. Люди действуют в жизни рационально в том смысле, что они ставят перед собой определенную цель и последовательно достигают ее с помощью максимизации полезности, причем полезность выражается как в денежной, так и неденежной форме. Другими словами, люди стремятся к достижению цели внутренне непротиворечивым способом, чтобы в максимально возможной степени удовлетворить свои потребности при данных ограниченных ресурсах.

Д.Канеман использует понятие ЭЧ уже не как метафору, а предлагает свою версию субъективной карты, т.е. карты пространства ограниченной рациональности, характеристики которой заданы психологическими особенностями принятия решения с учетом риска потерь и возможных сожалений по поводу неправильных решений. Он по-своему решает проблему специфики экономической и психологической теории: «объектом экономической теории могут быть только блага, но не человеческие чувства и отношения» (Канеман, 2003). Таким образом, он переходит от традиционной дихотомии «иррациональное - рациональное» к континууму, заданному ростом интеллектуального усилия - инстинкты, доминанты, привычки, нормы-правила, логика рационального выбора. То есть, обладая потенциальной возможностью рационального выбора, человек может игнорировать эту возможность. Таким образом, функционирует субъективная карта ограниченной рациональности. В большой серии экспериментов, проведенных в течение десятков лет, Д.Канеман и А.Тверски показали, что экономический выбор при принятии решения детерминирован скорее особенностями восприятия, рефлексии памяти или эмоций, чем рациональным расчетом с анализом вероятностей альтернатив. Даже если люди обращаются к расчету выгоды, справляясь с интуицией и нормативностью прошлого опыта, они субъективно искажают вероятности и ценности выборов. Базовой аксиомой разработанной ими «теории проспектов» является то, что в экономическом выборе человек ориентируется на субъективные ожидания в отличие от используемых ранее вероятностно-ценностных оценок альтернатив.

В то же время О.Дейнека (1999) утверждает, что экономический выбор приближается к рациональному по мере нарастания ценности альтернативы. Аналогичный результат получен на модели множественного экономического выбора с изменяемым различием ценностей альтернатив (Вяткин, 2008).

Таким образом, психология и экономика, являясь двумя сторонами единого процесса жизни людей, в научном плане имеют различные и часто взаимопротиворечащие подходы. В основании экономической теории лежит гипотетическая модель «экономического человека», которая, как считают экономисты, адекватно воспроизводит поведение человека в экономике. Основными характеристиками модели являются экономический эгоизм, ориентация на удовлетворение потребностей и максимизация полезности. Кроме того, модель описывает нормативное массовое поведение, т.е. то, что должно быть, а не то, как есть в реальности, и полностью отрицает индивидуальные оценки. Психологическая наука объясняет экономическое поведение на основе субъектного подхода, имеющего принципиально иные теоретические основания, а также эмпирическую фактологию. Важность и необходимость интеграции экономического и психологического подходов в исследованиях по экономической социализации усиливается в связи современными тенденциями трансформации общества. Ведущими из этих тенденций являются высокая динамика трансформаций, конфликт ценностей и «информационная революция». Эти тенденции существенно усиливают роль рациональности в повседневной жизни и обеспечении жизненной перспективы. Наиболее приемлемым направлением интеграции экономических и психологических положений в исследовании экономической социализации личности является концепция ограниченной (субъективной) экономической рациональности, разрабатываемая с позиций субъекта деятельности.