Вестник интегративной психологии
| Вид материала | Документы |
- Концепция, метод, терапевтический стиль. М. В. Белокурова, доцент каф психологии, 888.65kb.
- Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 4997.27kb.
- Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 6039.66kb.
- Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 5684.16kb.
- Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 3958.28kb.
- Предмет и задачи интегративной психологии, 427.01kb.
- Л. М. Кроль Научный консультант серии, 5055.37kb.
- Вестник балтийской педагогической академии выпуск №100 2010 актуальные проблемы современной, 3257.46kb.
- Принципы интегративной диагностики и лечения боли, 43.75kb.
- Нло как предмет слухов., 1485.22kb.
К ВОПРОСУ О ПРИНЯТИИ МАТЕРЯМИ-ПЕДАГОГАМИ
СВОЕГО РЕБЁНКА: СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
В зависимости от того, как ведут себя взрослые с ребенком, какие отношения проявляются со стороны близких людей, ребенок воспринимает мир притягательным или отталкивающим. В результате у него, отмечает Э.Эриксон, возникает доверие или недоверие к миру, формируется позитивное или негативное самоощущение. Негативный опыт общения не побуждает, а отвращает ребенка от стремления утвердить себя в мире человеческих отношений и приводит к возникновению защитных механизмов. При доброжелательном отношении взрослых удовлетворяются потребности ребенка в одобрении, признании, положительной оценке, в любви и принятии, что является необходимым условием нормального психического развития детей.
Термин «принятие» характеризует аффективную окраску отношения родителя к ребенку и признание его самоценности (А. Я. Варга, А. И. Захаров, Д. И. Исаев, М. Сегелман и др.). Эмоциональная близость определяется В.В. Столиным как аффективный знак отношения (симпатия-антипатия) и эмоциональную дистанцию между родителями и ребенком. А.С. Спиваковская утверждает, что принимать ребенка – значит признавать права ребенка на присущую ему индивидуальность, непохожесть на других, неповторимое существование человека, со всеми свойственными ему качествами.
И. А. Носова выделяет признаки принятия родителями своего ребенка:
1) реализация любви, создание положительного эмоционального фундамента, чувственной основы контакта между родителями и ребенком;
2) Требование принятия ребенка, любви к такому, какой есть, базируется на признании и вере в развитие, в постоянное совершенствование ребенка. Умению родителей общаться без постоянного осуждения личности ребенка помогает вера во все то хорошее и сильное, что есть в каждом, даже в самом неблагополучном, ребенке;
3) Отказ от фиксирования слабостей, недостатков и несовершенств.
О.М. Дьяченко, Т.В.Лаврентьева обращают внимание на то, что часто за родительским осуждением стоит недовольство собственным поведением, раздражительность или усталость, возникшие совсем по другим поводам. За негативной оценкой всегда стоит эмоция осуждения и гнева. Принятие дает возможность проникновения в мир глубоко личностных переживаний детей. Печаль, а не гнев, сочувствие, а не мстительность – таковы эмоции истинно любящих своего ребенка, принимающих его родителей.
Э.Фромм, Ю.Б. Гиппенрейтер, М.А. Хазанова выделяют две формы принятия: безусловное (полное) и условное (частичное). Безусловное принятие - это удовлетворение потребности в любви, в принадлежности, в необходимости другому. Условное принятие - оценочное отношение к человеку: «Если ты будешь хорошим мальчиком, то я буду тебя любить Причина оценочного отношения к детям - вера в силу награды и наказания.
Принятие, по мнению Ю.Б. Гиппенрейтер, выражается в вербальной и невербальной формах. Слова и выражения, интонация, тон голоса родителей указывает на раздражение ребенком. Одергивание, критика его, сердитый, строгий голос родителя приводит ребенка к мысли: «Меня не любят», - он ощущает себя плохим, несчастным. Невербальная форма принятия: взгляды, ласковые прикосновения, позы и жесты - необходимы ребенку для выживания.
По мнению Ю.Б. Гиппенрейтер, М. Безруких причинами непринятия родителями своего ребенка являются: а) ценностные установки родителей, проявляющиеся в требованиях, критике, напоминаниях, нотациях, в борьбе за послушание и дисциплину; б) несоответствие ребенка идеальным представлениям взрослых; в) неосознаваемое стремление родителей компенсировать свои жизненные неудачи, не осуществившиеся мечты или желание доказать всем свою незаменимость; г) неосознаваемое эмоциональное отвержение; как следствие тяжело протекавшей или нежелательной беременности, болезни или увечья ребенка, его непохожести на сверстников, низких способностей, особенностей характера, темперамента.
Неудовлетворенность ребенком родителей и других членов семьи, отмечает М. Безруких, нарушения отношений обусловлены преимущественно степенью соответствия ребенка идеальным представлениям взрослых. Это приводит к разладу психоэмоционального взаимодействия. Социальный контроль в таких процессах осуществляется по принципам ролевого поведения. Принятие как взаимодействие регулируется ролевым ожиданием – мать или отец ожидают от сына или дочери определенный тип поведения, и сколько-нибудь заметное от него отклонение осуждается. Поэтому важно сказать, что необходимым условием плодотворного и эффективного взаимодействия, как и безусловного принятия, является соответствие поведения родителей и ребенка ожиданиям друг друга.
В связи с вышеизложенными позициями мы предприняли попытку изучить отношение женщин-педагогов к своим детям в сравнении матерями, связанными своей профессией с системой «человек-техника».
Выборку составили женщины, имеющие детей от 1 года до 16 лет, и воспитывающие их в условиях полной и неполной семьи. Обследование 461 женщины осуществлялось в вузах г. Брянска (Брянский государственный университет, Брянский филиал Московского психолого-социального института, Брянский филиал Московского педагогического государственного университета, Брянский государственный технический университет, Брянская государственная технологическая академия) среди студенток заочного и вечернего отделений, работающих педагогами, педагогами-психологами в образовательных учреждениях города и области, а также занимающихся техническими профессиями (инженер, программист, технолог).
Нами был использован тест-опросник родительского отношения А.Я.Варга, В.В.Столина, который представляет собой психодиагностический инструмент, ориентированный на выявлении родительского отношения, в том числе принятие своего ребенка.
Результаты обследования матерей распределены на 4 группы: матери-педагоги и матери-инженерно-технические работники (ИТР), воспитывающие детей в полных и неполных семьях. В свою очередь каждая группа разделена на четыре возрастные категории детей: ранний (1-2,11г.), дошкольный (3 г.- 6,5л.), младший школьный (6,5-10 л.) и подростковый возраста (11-16 л.). Охарактеризуем материнское отношение в указанных группах.
Среди матерей-педагогов, воспитывающих детей без отца, отмечено преобладание (98% от выборки матерей-педагогов) симбиотических отношений с ребенком (диапазон процентильного ранга составил от 86, 63 до 96,65 ед.). Следует отметить, что наименьшие значения по шкале «Симбиоз» получены в семьях с детьми раннего возраста (процентильный ранг 86,63). Нами замечена тенденция усиления симбиотических отношений к младшему школьному возрасту и фиксация высоких значений по отношению к подросткам. Эти матери ощущают себя с ребенком единым целым, стремятся удовлетворить все потребности ребенка, оградить его от трудностей и неприятностей жизни. Они постоянно ощущают тревогу за ребенка, который им кажется маленьким и беззащитным. Тревога родителя повышается, когда ребенок начинает автономизироваться в силу возрастных особенностей, по своей воле матери не предоставляют ребенку самостоятельности. Данный тип отношений во многих случаях сочетается с высокими значения по шкалам «маленький неудачник» (79%), «авторитарная гиперсоциализация» (69%).
Значительная часть матерей-педагогов, воспитывающих детей в неполной семье (38%), доминантно используют в отношении своего ребенка стиль родительского отношения «Маленький неудачник». У данных матерей имеются стремления инфантилизировать ребенка, приписывать ему личную и социальную несостоятельность. Матери видят своего ребенка младшим по сравнению с реальным возрастом. Интересы, увлечения, мысли и чувства ребенка кажутся им детскими несерьезными. Ребенок представляется неприспособленным, неуспешным, открытым для дурных влияний. Мамы не доверяют своему ребенку, досадуют на его неуспешность и неумелость. В связи с этим они стараются оградить ребенка от трудностей жизни и строго контролировать его действия. К подростковому возрасту данные по инфантилизация более выражены и достигают средних значений процентильного ранга 93,03.
Некоторые матери данной группы (79%) выстраивают родительское отношение по типу «Авторитарной гиперсоциализации», часто сочетая с позицией «Симбиоз». В их отношениях отчетливо просматривается авторитаризм. Матери требуют от ребенка безоговорочного послушания и дисциплины. Они стараются навязать ребенку во всем свою волю, не в состоянии встать на его точку зрения. За проявления своеволия ребенка сурово наказывают. Матери пристально следят за социальными достижениями ребенка, его индивидуальными особенностями, привычками, мыслями, чувствами. К подростковому возрасту количество матерей, отношение с детьми которых выстраивается по данному типу, увеличивается до 96%.
И только 5% матерей-педагогов, воспитывающих детей в неполной семье, ориентированы на «Принятие» и «Кооперацию», которая определяет социально желательный образ родительского отношения. Матери заинтересованы в делах ребенка, стараются во всем помочь ребенку, высоко оценивают интеллектуальные и творческие способности ребенка, испытывают чувство гордости за него. Матери поощряют инициативу и самостоятельность ребенка, стараются быть с ним на равных. Они доверяют ребенку, принимают его точку зрения в спорных вопросах. В семьях подростков и младших школьников показатели принятия снижаются (2% матерей-педагогов), что указывает на усиление подозрительности и недоверия детям-подросткам. Наибольшие значения по шкале «кооперация» (процентильный ранг-31,19) получены в дошкольном возрасте, когда ребенок значительную часть времени находится в дошкольном учреждении и менее всего «доставляет хлопот» и оказывает сопротивление своим матерям. В диаде «дочь – мать», в некоторых случаях, кооперация достигает относительно высоких количественных показателей (48,82 проц. р.)
Среди матерей-педагогов, воспитывающих детей в полных семьях, получены сходные значения и различия в результатах по выборке «матери-педагоги» оказались статистически достоверно не значимы (по t-критерию Стьюдента). Исключение составили данные по шкале «авторитарная гиперсоциализация», которые достоверно выше в семье подростков (особенно мальчиков). А также достоверно ниже значения по шкале «кооперация» в семьях мальчиков-подростков. Можно предположить усиление тенденции на авторизацию отношений влиянием отца, включенного в процесс взаимодействия с подростком.
Результаты обследования матерей-ИТР достоверно отличны по шкалам «принятие» и «кооперация». Женщины (61%) склонны своих детей принимать такими, какие они есть (процентильные ранги находятся в диапазоне от 12,02 до 53,79) и готовы с ними сотрудничать. Данная тенденция усиливается к подростковому возрасту (78% матерей), но заметно снижена в младшем школьном возрасте (45% женщин). Симбиотические отношения наиболее показательны для детей раннего возраста (процентильные ранги - 57,96 -74,97, а к подростковому возрасту снижаются до 19,53 по нижнему порогу). Значения по шкалам «маленький неудачник» и «авторитарная гиперсоциализация» наиболее выражены в младшем школьном возрасте, но не превышают значения 69,3 и 70,25, что достоверно ниже в сравнение с выборкой матерей-педагогов.
Таким образом, полученные сравнительные значения указывают на общие тенденции в принятии матерями-педагогами своих детей, независимо от типа семей. Наше исследование показало склонность матерей «педагогизировать» свои отношения с собственными детьми. Они проявляют завышенные ожидания от них, стремясь приблизить их к идеалу, навязываемому образовательным учреждением и обществом, часто вопреки потребностям и возможностям детей, перегружая их требованиями и запретами, что правомерно вызывает дисгармонию детско-родительских отношений.
Ватова Л.С. (Москва)
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ МОЛОДЕЖНОГО ВАНДАЛИЗМА
Проблема молодежного вандализма в настоящее время практически не изучена. Ею занимались несколько зарубежных авторов - социологов, например, К. Ношис, Э. Роос и др., с целью усовершенствования законодательства. В нашей стране в социально-психологическом аспекте проблема не изучалась. Нами предпринята попытка изучить этот феномен более детально, чем за рубежом.
Феномен молодежного вандализма в онтологическом плане является частным случаем феномена девиантного поведения, имеет с ним общие черты и различия, которые выделяют его в самостоятельную социально-психологическую категорию. Главное отличие вандализма от девиантного поведения состоит в том, что его суть заключается в порче культурных ценностей (девиантное поведение может быть направлено на любые объекты и субъекты), а причинами являются переоценка ценностей в обществе, их деформация в сознании вандалов, приводящая к нарушению норм. Вандализму можно дать определение: молодежный вандализм – это разновидность девиантного поведения, проявляющаяся в порче культурных ценностей по причинам: подражания разрушительным тенденциям, существующим в обществе, самоутверждения в социуме, протеста против последовательности применения норм.
Структура причин молодежного вандализма представляют собой матрицу, состоящую из кластеров (первопричины, причины социальные, социально-психологические) и уровней (основного, производного, надстроечного).
Функционирование причин молодежного вандализма происходит по принципам детерминизма и поэтапности. Причины действуют от макроуровня (основного) к микроуровню (надстроечному), т.е. от средовых причин (внешних) к личностным (внутренним). Последний связан с психологическими свойствами. Каждое звено в матрице является посредником в передаче информации от одних структур к другим, внося свой вклад в передаваемое действие. Основные причины макроуровня связаны с изменением ценностей на протяжении веков, нарушением процесса социализации.
Структура вандализма представлена четырьмя компонентами: эмоциональный, когнитивный, мотивационный, поведенческий, которые представлены специфическими и не специфическими свойствами и действуют поэтапно в указанной последовательности. Психологические свойства можно классифицировать как основные, адаптационные, социального развития, вандализма.
Функционирование вандализма. Причины вандализма действуют по цепочкам от макро- к микро причинам (личностным), приводя в действие компоненты вандализма. Последние активизируют их составляющие, которые обеспечивают поэтапную предрасположенность к вандализму, дезадаптацию, готовность к вандализму, вандальное поведение.
Динамика вандализма. Психологические свойства имеют динамику с возрастом, с усилением вандальной активности, с переходом от 1-й стадии развития вандальных групп (адаптации) к 3-й стадии (интеграции).
С усилением вандальной активности неадекватность психологических свойств, в том числе ценностных ориентаций, увеличивается. Так, если для обычной молодежи характерны инструментальные ценности, связанные с познанием, творчеством, т. е. с самореализацией, то для молодежи с вандальной активностью (одиночные вандалы) эти ценности не достижимы, кроме того
А) для одиночных вандалов характерно преобладание терминальных ценностей, связанных с эгоистической направленностью на себя (любовь, красота природы) (деформация норм),
Б) для групповых вандалов характерно предпочтение терминальных ценностей, связанных со свободой в смысле все доступности, материальное благополучие, достигаемое любым путем, даже путем побочного с вандализмом преступления (нарушение норм).
Для обычной молодежи ценности достижимы, во втором случае – практически не достижимы (внутренние конфликты), в третьем – не достижимы. А некоторые ценности ниже доступностей, т.е. обесцениваются (внутренние вакуумы), которые «заполняются» путем вандальной деятельности.
Гетерохронность психологических свойств (появление и исчезновение свойств в разное время): проявляется в следующем неадекватность психологических свойств появляется в 16 лет, исчезает в 23 года. Их динамика с возрастом имеют три стадии: а) возрастания, б) стабилизации, в) спада.
Активизация компонентов вандализма порождает социально-психологические механизмы вандализма:
А) одиночного: эмоциональный, когнитивный, мотивационный, защитный, которые действуют в указанной последовательности,
Б) группового вандализма: лидерство, интеграция, поляризация, субкультура.
В вандальных группах механизмы усиливают свое действие, а их усиление, в свою очередь, влияет на увеличение вандальной активности.
Функционирование вандальных групп. Вандальные группы возникают в результате существования у молодежи предрасположенности к вандализму, а их интеграция происходит за счет усиления позитивного отношения к вандализму и вандальной активности при неизменной предрасположенности к вандализму. Это свидетельствует о том, что вандальная активность групп усиливается от стадии к стадии становления группы за счет становления групповой установки и процесса интеграции группы, а также за счет деформации психологических свойств и деградации личности.
Выявлены типы групп: а) подростковые, б) смешанные, в) юношеские.
Групповые вандалы делятся на четыре категории: а) неустойчивые, б) зависимые, в) конфликтные, г) доминирующие.
Современные группы вандалов имеют отличительные особенности от групп вандалов 200-2005 гг. Первые имеют одну направленность: на граффити или порчу имущества, если раньше группы были смешанные (с разной направленность деятельности); члены группы подразделяются по виду деятельности (художник, добытчик и др.), если раньше деление членов производилось по их статусу от пахана до новичков; имеют привлекательность члены – профессионалы в вандальном деле, а не члены с эмоциональными качествами как раньше.
Прогнозирование. Можно прогнозировать, что вандальные группы ближайшего будущего будут более узко направлены, более профессиональны, с более четким разделением членов по видам выполняемой вандальной деятельности.
Вандализм имеет два направления: негативное (при естественном течении процесса его становления) и позитивное (при применении профилактики). Сначала мы изучили негативную динамику вандализма, затем, используя теоретические и эмпирические знания, разработали социально-психологические профилактические программы молодежного вандализма, которые были апробированы в ряде структур: учебных заведениях, структурах МВД и др, дали позитивный эффект.
Структура позитивного компонента вандализма представлена в профилактических программах и представляет собой комплекс профилактик общей и специальной (превентивной и коррекционной). Первая направлена на минимизацию причин вандализма, вторая – на нейтрализацию его механизмов. Профилактика должна быть адекватной, поэтапной, достоверной.
Первая профилактика включает в себя мероприятия создания коллектива и сети малых коллективов, выбор деятельности и самореализации в ней.
Вторая профилактика представляет собой ряд направлений с методиками, направленных на нормализацию эмоциональной, когнитивной, мотивационной, защитной сфер личности, а также на предупреждение, нейтрализацию вандального поведения, налаживание отношений со сверстниками, родителями, снижение агрессивности, аффектного состояния, деструктивности.
Эффект социально-психологической профилактики молодежного вандализма выразился в уменьшении вандальной активности, переориентации на полезные виды деятельности и самореализации в них, повышении успеваемости, коммуникабельности, улучшении взаимопонимания. Кроме того, наметилась тенденция к нормализации психологических свойства и состояний вандалов Большинство вандальных групп распалось, остальные переориентировались на полезные виды деятельности, в частности, на сотрудничество с органами МВД, проявление себя в спортивной, творческой деятельности, деятельности студенческих благотворительных отрядов.
Велькова Н.А. (Омск)
ПСИХОСЕМАНТИКА ОСОЗНАННОГО И НЕОСОЗНАВАЕМОГО ВОСПРИЯТИЯ РЕКЛАМНЫХ СООБЩЕНИЙ
Сегодня мы не представляем себе окружающий мир без рекламы. Реклама преследует нас повсюду, воздействуя на наше сознание и бессознательное. Но данное воздействие не проходит бесследно: постепенно меняется наше поведение, мысли, эмоции, отношение, то есть меняемся мы сами. Как именно влияет реклама на нас, каким образом мы ее воспринимаем, в чем особенности воздействия и восприятия рекламы… На эти и другие вопросы пытаются ответить специалисты в области психологии, социологии, маркетинга, экономики, рекламы и пр.
В данной статье приведен анализ рекламных сообщений супермаркетов с учетом его восприятия на осознанном и неосознаваемом уровне. Исследование проходило в два этапа, на первом из которых изучалась уже существующая реклама, на втором – анализировалась реклама, разработанная по результатам первого этапа исследования.
Изучение осознанного восприятия рекламных сообщений проводилось с помощью анкеты, разработанной на основе метода семантического дифференциала Ч. Осгуда. Анализ неосознаваемого восприятия осуществлялся в виде фоносемантической экспертизы текста рекламы в программном обеспечении ВААЛ. Для математической обработки полученных данных применялись метод ранговых корреляций Спирмена.
Выборка исследования составила 551 человек. На первом этапе - 160 респондентов, по 40 человек каждой возрастной категории: подростки (12-16 лет), юноши (17-25 лет), представители ранней (26-40 лет) и средней взрослости (41-60 лет). В каждой возрастной категории по 20 представителей каждого пола. На втором этапе - 197 человек, из них: 61 подросток (33 мальчика и 28 девочек), 58 юношей (31 парень и 27 девушек), 28 представителей ранней взрослости (8 мужчин и 21 женщина) и 49 респондентов, относящихся к средней взрослости (23 мужчины и 26 женщин). На третьем этапе - 194 респондента, их которых: 32 подростка (13 мальчиков и 19 девочек), 84 представителя юношеского возраста (31 парень и 53 девушки), 57 представителей ранней взрослости (25 мужчин и 32 женщины) и 21 представитель средней взрослости (7 мужчин и 14 женщин). Возрастной состав выборки (от 12 до 60 лет) обусловлен покупательской способностью респондентов.
Анализируя результаты анкетирования, было обнаружено, что показатели восприятия по всем факторам у женщин практически в 2 раза больше, чем у мужчин. При этом фактор оценки является доминирующим у всех респондентов (2,4 балла – у женщин и 1,8 баллов – у мужчин). На втором месте по значимости у женщин находится фактор силы (от 1,1 до 1,7 баллов в зависимости от возраста), у мужчин не обнаружено единых тенденций (у респондентов в возрасте до 25 лет преобладает фактор силы, у аудитории других возрастных групп – фактор активности). С учетом возрастного аспекта выявлены наиболее высокие психосемантические показатели у представителей ранней и средней взрослости.
Фоносемантическая экспертиза текста рекламного сообщения показала преобладание фактора силы (1,1 балл), при этом фактор активности составил 0,9 баллов, а фактор оценки -0,3 балла.
Сравнение психосемантических показателей осознанного и неосознаваемого восприятия проводилось путем качественного анализа и анализа семантического пространства. Из построенных профилей была обнаружена некая взаимосвязь между осознанным и неосознаваемым уровнями восприятия. В частности, существует взаимосвязь по фактору активности и силы у всех респондентов ранней и средней взрослости (независимо от пола); а у женщин-респондентов еще и по фактору оценки, что подтверждается коэффициентом метода ранговых корреляций Спирмена. На основании данной корреляции была сделана гипотеза, что при изменении показателей неосознаваемого восприятия, будут изменяться показатели осознанного субъективного восприятия респондентов.
Таким образом, определив основные закономерности восприятия рекламы в супермаркете, был разработан текст рекламного сообщения новой акции. Данный текст тщательно редактировался с помощью программы ВААЛ и в итоге представлял собой позитивно воспринимаемое сообщение с высокими психосемантическими показателями (1,4 - оценка, 1,1 - сила, 1,6 – активность).
При анализе данной рекламы методом семантического дифференциала в целом обнаружены более высокие показатели (по фактору оценки до 2,4 баллов – у женщин и 2,0 – у мужчин; по фактору активности до 1,9 – у женщин и 1,6 – у мужчин; по фактору силы до 1,9 – у женщин и 1,4 – у мужчин). С учетом гендерного различия, женщины по-прежнему более позитивно воспринимают рекламу. С учетом возрастного аспекта, обнаружено положительное восприятие рекламы со стороны представителей подросткового и юношеского возраста.
Анализируя семантические пространства показателей метода семантического дифференциала и фоносемантической экспертизы текста, обнаружена взаимосвязь между осознанным и неосознаваемым уровнями восприятия. В частности, все психосемантические показатели практически совпадают у респондентов в возрасте от 12 до 26 лет, независимо от гендерных особенностей; по факторам оценки и активности - у всех респондентов ранней и средней взрослости, особенно ярко данная тенденция выражена у женщин-респондентов.
Результаты сравнения семантических пространств подтверждают поставленную гипотезу о взаимосвязи осознанного и неосознаваемого уровней восприятия. Кроме этого психосемантический анализ рекламного сообщения позволяет сформулировать основные особенности восприятия рекламы:
Женщины более позитивно воспринимают рекламу, чем мужчины.
Возрастные особенности восприятия рекламы зависят от характеристики рекламируемого товара.
У большинства респондентов при восприятии рекламы определяющим является фактор оценки.
Существует прямая взаимосвязь между показателями осознанного и неосознаваемого восприятия.
Перспектива дальнейшего исследования заключается в выявлении возрастных особенностей восприятия рекламы; в определении взаимосвязи (либо ее отсутствии) восприятия и воздействия рекламы; в обнаружении других социально-психологических особенностей восприятия и воздействия рекламы.