Перед Великой Отечественной войной предсказывал неисчислимые бедствия народные, молился и плакал, что много крови прольется за то, что всё делается не по воле Божией, не по закон
Вид материала | Закон |
СодержаниеИ страна трещала, словно льдина |
- «Детство, опаленное войной», 35.5kb.
- Кудинов Александр Дмитриевич. Ядумаю, что все вы его знаете, ведь этот известный человек, 49.26kb.
- Викторина 8-11 кл. "Что ты знаешь о Великой Отечественной войне?", 63.76kb.
- Задачи Дидактические: закрепить знания о решающих битвах Отечественной войны, познакомить, 36.94kb.
- Кориковой Полинарии Николаевне было всего 2 года, поэтому о начале Великой Отечественной, 44.98kb.
- Сочинение на тему «Детство, опаленное войной», 46.4kb.
- -, 126.86kb.
- Великой Отечественной Войны; показать, что лирика, как самый оперативный род литературы,, 46.63kb.
- Актуальные проблемы предыстории великой отечественной войны, 270.82kb.
- Рассказывает Иван Чесноков, 1691.9kb.
1955 г. – создание первого в мiре реактивного пассажирского лайнера.
4 октября 1957 г. – запуск первого в мiре спутника.
5 декабря 1957 г. – спуск на воду первого в мiре атомного ледокола.
14 октября 1959 г. – первое прилунение межпланетной станции.
12 апреля 1961 г. – полет первого человека в космос.
Все эти достижения были невозможны без создания крепкого всеобщего среднего образования. Более того, никакие успехи не могли быть закреплены без такой школы. В Германии, без тени шутки, например, говорили, что франко-прусскую войну 1870-1871 гг., в результате которой родилась мощная Германская Империя, выиграл немецкий учитель. Как известно, Сталин получил разваленную революцией школу. Нужно было собрать прежних учителей, обучить в достаточном количестве новых, составить единую для всей страны школьную программу, с учетом последних достижений науки и перспектив развития страны и мiра. Не забудем, что все это предстояло сделать в условиях насквозь идеологизированного государства. Но стране, жившей в условиях непосредственной угрозы войны, нужны были не интернационалисты, а твердые патриоты своего Отечества. Вот почему Сталин еще в середине 1930-х вынужден был сам взяться за составление учебника истории.
Лишь некоторые последние новшества, которые не успели внедрить из-за смерти Сталина, остались нереализованными и прочно забытыми (о них почему-то вовсе не пишут). Имею в виду введение в среднюю школу элементов классического образования и воспитания (например, изучение латыни; раздельное обучение мальчиков и девочек). Все это, наряду со школьной формой (прежде всего для мальчиков)* как-то незаметно ушло. Но что имел в виду такой прагматик, каким был Сталин, когда утвердил, например, введение изучения латыни (учебники были отпечатаны в год смерти вождя), – до сих пор достоверно неизвестно.
Все эти непростые задачи были блестяще решены. Памятником чему осталась крепкая школа, которую вплоть до недавних пор не смогли до конца разбить ни деятельность «дорогого Никиты Сергеевича» (с его демагогической «связью школы с жизнью»), ни последние, ни позднейшие эксперименты. Лишь в наши дни, вероятно, происходит процесс прощания с нею… И это не случайно, если вспомнить, кто победил в «холодной» войне. Видимо, наше образование должно соответствовать общеамериканскому уровню, когда учащиеся, как мы помним, не могли ответить на вопрос, с кем воевала их страна в годы второй мiровой войны, кто были их союзники. Как стало известно недавно, сегодня они не могут также ответить на вопрос, Кто родился в Рождество, которое является в США праздничным днем…
Правильность курса Сталина на индустриализацию страны несомненна.
Первые симптомы этого системного экономического кризиса стали давать о себе знать еще в годы Великой войны 1914-1918 гг. Война как предельное напряжение сил народа еще сильнее выявила неблагополучие в промышленном развитии страны. При этом прежде всего имелись в виду темпы и формы. Для сохранения страной ее экономической и политической самостоятельности уже в разгар первой мiровой войны осознавалась необходимость осуществления рывка: удвоение или даже утроение в течение ближайших десяти лет промышленного потенциала. На страницах печати началось обсуждение вопроса о национализации промышленного производства и о разработке и введении системы планирования экономического развития. Осознавалась и такая сопутствующая индустриализации проблема, как перераспределение населения между городом и деревней855.
«Задерживать темпы, – говорил Сталин в начале 1931 г., – это значит отстать. А отсталых бьют… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»856.
В. М. Молотов отмечал «огромную роль» Сталина «в руководстве народным хозяйством. Все основные вопросы военной перестройки и функционирования нашей экономики, даже в деталях, он держал в памяти и умело осуществлял все рычаги управления по заданному курсу»857.
В результате к началу войны страна обладала мощной промышленностью, энергетической топливной базой. Особое значение Сталин уделял правильной структуризации экономики. В 1930-е годы за две пятилетки СССР занял место в числе наиболее развитых стран мiра, уступая по валовому национальному продукту лишь США858.
В 1948 г. страна не только достигла, но и превзошла довоенный уровень промышленного производства. В 1952 г. объем промышленного производства превысил довоенный уровень в два с половиной раза859. Эти немыслимые результаты, на наш взгляд, характеризовали, с одной стороны, высокий уровень руководства, а, с другой, не менее высокое доверие трудящегося народа Сталину.
Было создано крепкое сельское хозяйство. По словам современного американского ученого Ричарда Пайпса, не отличающегося симпатиями к России, «российская география не благоприятствует единоличному земледелию… Климат располагает к коллективному ведению хозяйства»860.
Неблагополучие в сельском хозяйстве России, как и промышленности, выявила также первая мiровая война.
На фронт, даже при существовавшей до революции щадящей системе призыва, ушло более 40 процентов трудоспособного мужского населения (в некоторых губерниях, а особенно в сельской местности, эта цифра достигала даже 50 процентов). Вызванное этим сокращение объема производства привело к обострению продовольственной проблемы. В результате правительство вынуждено было прибегнуть к непопулярным мерам ограничения свободы торговли сельскохозяйственными продуктами. В конце 1916 г. Земский союз разработал на предстоящий год план проведения сельскохозяйственной кампании, предусматривавший развитие в деревне различных форм коллективного хозяйства861.
Это не было чем-то новым. Идея «организации товариществ для использования как собственной земли, так и арендованной путем коллективной обработки» высказана была еще на 1-м Всероссийском сельскохозяйственном съезде, проходившем в 1913 г. в Киеве862.
В 1916 г., однако, уже обращалось внимание на создание в деревне «машинных артелей», «соединяющих коллективное владение машинами с коллективным ведением хозяйства». Министерство земледелия поставило вопрос о внедрении, в связи с нехваткой рабочих рук, тракторной обработки полей. Наряду с импортом тракторов за рубежом речь шла о создании отечественного тракторостроения863.
В годы войны вызрела мысль: «Русское сельское хозяйство может подняться только на плечах кооперации»864.
Отнюдь не мелкие крестьянские хозяйства давали до революции товарный хлеб. Как показал выдающийся русский экономист и статистик академик В. С. Немчинов, 70 процентов потребного для государства хлеба поставляли крупные хозяйства, использовавшие массу наемных рабочих (до 4,5 млн. человек)865. Но уничтожения именно этих крупных хозяйств и добивалось крестьянство в своей основной массе, приступив к исполнению этой своей мечты в 1905-м и довершив ее в 1917-1918 гг.
В результате после революции число крестьян-единоличников возросло на 8-9 млн. чел. К 1928 г. все крестьянство в СССР производило хлеба больше, чем до революции, почти на 40 процентов, однако проедало его почти весь, выпуская на продажу всего лишь 11, 2 процента866. Коллективизация, таким образом, становилась делом неизбежным, более того – вопросом жизни и смерти для государства.
Проводилась она, однако, «революционными методами», нередко «пламенными революционерами». Крестьянство, составлявшее большую часть населения, наиболее здоровая и сильная часть которого – не забудем – представляло собой костяк Красной Армии, ответило сильнейшим сопротивлением. В 1929 г. только на территории РСФСР было зарегистрировано более 30 тысяч поджогов. Число вооруженных нападений на Украине, где, как известно, привязанность к собственности была много сильнее, чем в Великороссии, выросло по сравнению с 1927 г. в четыре раза. К концу февраля 1930 г. крестьяне забили 15 млн. голов крупного рогатого скота, треть общего поголовья свиней и четверть – овец867. Страна стояла перед угрозой срыва весеннего сева, от которого прямая дорога вела к голоду, далее к насильственному изъятию продовольствия, а там к крестьянскому восстанию, незаметно перерастающему в гражданскую войну.
И потому нельзя не признать справедливости слов И. В. Сталина из его письма М. А. Шолохову в мае 1933 г.: «Уважаеммые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили “итальянку” (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную Армию – без хлеба. Уважаемые хлеборобы по сути дела вели “тихую” войну с Советской властью. Войну на измор, тов. Шолохов. Конечно, это обстоятельство ни в коей мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как Божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло показаться издали»868.
Итоги коллективизации впоследствии безмолвно были признаны немцами при новой оккупации России в годы Великой Отечественной войны. Они не разрешали распускать колхозы, ограничившись лишь заменой их революционных названий.
Первоначально безпощадно искоренявшееся «личное» и «частное» у колхозников, начиная с 1935 г. было так или иначе узаконено, вызвав гнев и раздражение у высланного Троцкого869. Страшный урон сельскому хозяйству нанесла война, выкосив крестьян, погубив скот, лишив техники. Было сожжено 70 тысяч сел и деревень, угнано 17 миллионов голов скота (чтобы осознать эту цифру, скажем, что на 1 января 2001 г. в Российской Федерации имелось 27,5 миллионов голов)870. В довершение всего, в 1946 г. значительную часть европейской территории страны поразила страшнейшая засуха (такой здесь не было более 50 лет). И тем не менее, в конце 1947 г. были отменены карточки. Добили деревню лишь впоследствии, внедряя все новые и новые реорганизации сельского хозяйства871.
* * *
В 1918 г., в Москве, в неразрушенном еще Храме Христа Спасителя, митрополит Антоний (Храповицкий), с болью в сердце сокрушался о такой близкой, но не состоявшейся русской победе, в войне с Германией: «Тогда наши верные войска стеною собирались против врага и, усилившись вчетверо по своему числу и по количеству оружия, должны были победоносным потоком пройти по вражеской земле до Вены и Берлина и достигнуть тех целей, с которыми начата была русским народом та священная и самоотверженная война, т. е. освободить доблестное племя православных сербов от поработительных посягательств еретиков, протянуть руку братского общения к умолявшим о том Россию нашим единокровным малороссам-галичанам и освободить от инородного ига их родину, – нашу родину, наследственный удел Равноапостольного Владимiра, русскую Галицию, и что всего важнее, – дать ее сынам, а нашим братьям возможность возвратиться в лоно св. Церкви от униатской ереси, куда вовлекли ее насилием поработителей и коварством иезуитов. Да, год тому назад, мы, русские люди, надеялись на то, что сегодняшнее торжество Православия мы будем справлять уже вместе с ними, что к этому дню, как было сказано, уже не будет Подъяремной Руси, а единая свободная и Православная Русь.
Но и этим не ограничивались наши желания. Уже исполнен был рисунок креста для водворения его на куполе Константинопольской Софии; уже близко было к исполнению обещание Московского Царя Алексея Михайловича, данное от имени своего потомства и всего русского народа Восточным Патриархам, – обещание освободить православные народы из-под ига неверных мусульман и возвратить христианам все древние храмы, обращенные в магометанские мечети. Россия должна была занять проливы Черного моря, но не покорять себе священной столицы великой Византии, а восстановить это священное государство наших отцов и учителей по спасительной вере Христовой, т. е. греков, а себе приобрести отечество всех истинных христиан, т. е. Святую Землю, Иерусалим, Гроб Господень, и, соединив ее широкой полосой земли с Южным Кавказом, заселить те святые места добровольными русскими переселенцами, которые ринулись бы туда в таком изобилии, что в несколько лет обратили бы Палестину и Сирию в какую-нибудь Владимiрскую или Харьковскую губернию, конечно, сохранив все преимущества того полумиллиона христиан и их пастырей, которые доныне уцелели еще там от турецких насилий.
Не один русский православный люд жил такими надеждами и полагал за них сотни тысяч своих жизней в тяжком воинском подвиге: Этими надеждами жили, ими дышали, ими утешались в своих страданиях, скажем без преувеличения, все православные народы всего современного мiра, вся Святая Соборная и Апостольская Церковь. Вся она ожидала, что наступившее теперь 1918-е лето Господне будет таким светлым торжеством Православия, каким не было даже то 842-е лето, когда в память духовной победы над еретиками иконоборцами был установлен настоящий праздник.
И что же? Вместо освобождения порабощенных православных народов, Церковь Российская впала сама в такое порабощенное состояние, какого не испытывали наши единоверные племена, ни под властью магометан, ни под властью западных еретиков, ни наши предки под игом татар»872.
Но, вдумайтесь, в 1945-е лето от Рождества Христова все, о чем мечтали русские люди за 23 года до этого, стало реальностью, кроме обладания Святой Землей и Царьградом с проливами. Остальное же все (буквально все!) было даровано нам волей Божией. То, что было дано, а не попущено, ясно каждому, кто читал «Чудеса от Казанской иконы Божией Матери».
В результате войны (и до нее) к СССР, как известно, были присоединены большие территории. Некоторые из них восполнили послереволюционные утраты (Прибалтика, часть входивших в Финляндию территорий, Западная Украина и Западная Белоруссия, Бессарабия, Тува, Южный Сахалин, Курильские острова).
«…Южный Сахалин и Курильские острова, – сказал Сталин, обращаясь к народу, после победы над Японией, – отойдут к Советскому Союзу и отныне они будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны…»873
Помимо восстановления исторической справедливости, все это были масштабные геополитические решения, значение которых мы, уже утратив многое из приобретенного тогда, пока еще не понимаем в полной мере.
Не удалось лишь присоединить Финляндию и Восточную Польшу. Зато в состав страны были включены ранее не входившие в состав Российской Империи Восточная Пруссия, Закарпатье, Северная Буковина. Вопрос о присоединении Пруссии к России обсуждался во время первой мiровой войны; земли же населенные украинцами также предполагалось тогда включить в ее состав. Характерно также, что Сталин ставил вопрос об обладании Черноморскими проливами, намечал продвинуть границу в Закавказье далее на юг. Все это, заметим, соответствовало традиционным целям русской политики.
«…После войны на дачу Сталина привезли карту СССР* в новых границах – небольшую, будто для школьного учебника. Сталин приколол ее кнопками на стену: “Посмотрим, что у нас получилось… На Севере у нас все в порядке, нормально. Финляндия перед нами очень провинилась, и мы отодвинули границу от Ленинграда. Прибалтика – это исконно русские земли! – снова наша, белорусы у нас теперь все вместе живут, украинцы – вместе, молдаване – вместе. На Западе нормально”. – И сразу перешел к восточным границам. “Что у нас здесь?.. Курильские острова наши теперь, Сахалин полностью наш, смотрите, как хорошо! И Порт-Артур наш, и Дальний наш”, – Сталин провел трубкой по Китаю, – “КВЖД наша. Китай, Монголия – все в порядке… Вот здесь мне наша граница не нравится!” – сказал Сталин и показал южнее Кавказа»874.
(Что касается последней реплики Сталина, то известно, что на нашей границе с Турцией и Ираном готовились к боевым действиям, которые должен был вести маршал К. К. Рокоссовский875.)
Наконец, разрушив созданный после гражданской войны вдоль западной границы СССР странами Антанты «санитарный кордон», Сталин создал свой «санитарный кордон» из социалистических стран. «Если славяне будут едины и будут сохранять солидарность, – заявил Сталин в апреле 1945 г., – в будущем никто и пальцем не сможет пошевелить. Ни пальцем!»876 Страны с такой же социалистической ориентацией возникли и в юго-восточной Азии.
К 1948 г. возникла идея создания федераций социалистических стран Восточной Европы с последующим соединением с республиками Советского Союза877:
Федерация Болгарии и Югославии, а потом обеих с Албанией с последующим объединением с РСФСР;
Федерация Румынии и Венгрии с последующим объединением с Украиной;
Федерация Польши с Чехословакией с последующим объединением с Белоруссией.
План не состоялся в связи с осложнением, а затем и разрывом СССР с Югославией.
Выгодами от существующего социалистического лагеря – главным образом возможностями мирной жизни – мы все пользовались вплоть до тех пор, пока «лучший немец» Горбачев не дал «добро» на развал. Зададим себе вопрос: стали ли мы все жить с тех пор спокойнее? Нынешние жертвы в одной только Чечне не перевешивают ли наши минимальные потери во время событий в Берлине (1953 г.), Венгрии (1956 г.), Чехословакии (1968 г.) и даже в Афганистане?
Много нападок в начале перестройки было и на внутреннюю национальную политику Сталина. Приводились примеры массовых и выборочных депортаций отдельных народов. Но разве не подтвердили и не подтверждают правоту действий Сталина все слишком реальные события в нашей стране после начала перестройки? Не те ли именно высланные народы (дети и внуки возвращенных из ссылки, нередко получившие образование в вузах России) являются ныне творцами той «кровавой бани», свидетелями, а нередко и пострадавшей стороной которой являемся мы теперь?
Еще в 1937 г. лидер болгарских коммунистов Г. Димитров записал слова, сказанные Сталиным во время одного из официальных приемов: «Русские Цари… делали одно хорошее дело – сколачивали огромное государство до Камчатки. Мы получили в наследство это государство… Мы объединили государство таким образом, что каждая часть, которая была бы оторвана от общего социалистического государства, не только нанесла бы ущерб последнему, но не могла бы существовать самостоятельно и неизбежно попала бы в чужую кабалу. Поэтому каждый, кто пытается разрушить это единство социалистического государства, кто стремится к отделению от него отдельной части и национальности, он враг, заклятый враг государства, народов СССР. И мы будем уничтожать каждого такого врага, был бы он и старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью…»878
Особо следует сказать о заботе Сталина о росте народного благосостояния.
Безплатное здравоохранение, санаторное и курортное лечение, оплаченный профсоюзами отдых, чисто символическая квартплата – все это еще недавно считавшееся в порядке вещей, что перестали замечать, как воздух, которым по привычке дышишь, не задумываясь, ушло в прошлое. Учеба в вузах и даже в некоторых школах также теперь уже платная.
Сказкой нездешнего мiра звучит ныне ежегодное понижение цен в те времена. Но народ еще помнит…
В течение шести лет, с 1946 по 1950 г., 13 раз хлеб неуклонно дешевел и стал, в конце концов, стоить меньше втрое, мясо же – в 2,5 раза879.
В результате денежной реформы 1947 г. малые и средние вклады в сберкассах не пострадали, будучи автоматически увеличены в 10 раз (крупные – в три раза)880.
Используя сложившееся в первое время после окончания войны благоприятное для СССР международное положение, пользовавшийся доверием И. В. Сталина А. А. Жданов, в экономических вопросах находившийся под влиянием крупного профессионала в области экономики Н. А. Вознесенского, предложил социально-экономическую программу: «большее развитие товарно-денежных отношений, создание рыночных механизмов и кооперативного сектора в экономике…, уделение главного внимания развитию промышленности группы “Б” (товаров народного потребления), некоторое ослабление жесткого централизованного планирования»881. Однако, начиная с осени 1947 г., международная обстановка резко ухудшилась, возросла опасность военного столкновения с Западом.
В этих условиях Н. А. Вознесенский продолжал настаивать на том, чтобы основным показателем эффективности советской экономики сделать прибыль. Это ориентировало экономику страны на рынок, деньги, доход, рентабельность. (В 1965 г. такую же реформу, создававшую в конечном итоге предпосылки для капиталистической реставрации в стране, предложил последователь и в известной степени ученик Н. А. Вознесенского А. Н. Косыгин.) Сталин, на первых порах поддерживавший программу Жданова-Вознесенского, разобравшись в вопросе, пришел к выводу, что основным показателем эффективности экономики страны должно стать снижение себестоимости продукции.
Эффективность этого теоретического вывода в полной мере доказали реалии советской жизни конца эпохи Сталина: устойчивая тенденция к улучшению благосостояния советских людей.
Сказанное с наглядностью подтверждается объективными демографическими показателями (в процентах)882:
Годы | Родилось | Умерло | Естественный прирост |
1913 | 4,70 | 3,03 | 1,68 |
1940 | 3,13 | 1,81 | 1,32 |
1950 | 2,67 | 0,97 | 1,70 |
1960 | 2,49 | 0,71 | 1,78 |
Сталин подчеркивал, что «закон стоимости не может играть при социализме роли регулятора… Потому что ориентация на стоимость автоматически повела бы к ослаблению и отмене политической власти партии… Рентабельность, действительно, надо считать не одномоментно – это трюк временщиков, а на протяжении 25-30 лет, и не в разрезе производства, а всего национального хозяйства… Тут уж закономерности совершенно иного плана…»883
По Сталину формула совершенного общества – это «система, где производство регулируется только нормальными потребностями общества, а учет потребностей составляет главную заботу государства. Исключается мiровой рынок»884.
«Если страна не сама по-хозяйски определяет свою стратегию, она никогда не вылезет из пропасти бедности, отсталости и зависимости… “Короли королей” определяют для мiра и общую стоимость труда, и цены на нефть, золото, металлы, ставки и все прочее, они же постоянно понижают цену нашей валюты, понижая наши шансы насуществование… Управлять управляемым хозяйством – это заведомо обречь себя на жалкую роль лакея. СССР – пожалуй, единственная страна, которая может позволить себе независимое развитие»885.
(Железный обруч/Железная корона* Сталина. А как вообще примечательно это ста- как sta – «остановись» при сползании в бездну!)
Как и в других случаях, для того, чтобы лучше понять эпоху Сталина, нужно осознать, что же произошло впоследствии. Тогда еще яснее станут для нас его «долгие дела». Какую картину, например, мы видим нынче в демографии? «За полвека без войн и природных катастроф, – пишут исследователи, – смертность среди русских не уменьшилась, а, вопреки всем законам развития цивилизации, возросла в полтора (!) раза. При резком падении рождаемости это привело вместо естественного прироста (1,7 в 1950 году – очень высокий для развитой страны показатель) к противоестественной убыли, депопуляции, а попросту говоря – к вымиранию народа»886.
Именно в послевоенные годы в самых широких народных массах возникла уверенность в завтрашнем дне. Понадобилось несколько лет «перестройки», чтобы люди прониклись обратными чувствами, ощутив при этом сильный дискомфорт.
* * *
Главная причина незавершенности дела Сталина, которую он, несомненно, сам осознавал, заключалась в том, что страна продолжала жить только тем, что породила Революция, оторвавшись от русской мысли в ее высших воплощениях, будто она действительно была «родом из Октября». «Его слабость, – справедливо полагают сейчас, – только в том, что он обязан был придавать своим убеждениям характер марксистско-ленинских положений. Ритуал не перепрыгнешь…»887 Сегодня, когда становятся доступными некоторые ранее засекреченные документы, становится все более ясно, что «чудовищный обман Гитлера был спровоцирован агентурой англичан и американцев в окружении германского вождя, не выражавшей ни интересов Англии, ни интересов Америки, но от этого положение Сталина не становилось легче: на его долю выпадала пассивная роль исполнителя чужих замыслов в условиях смертельного риска. Он обязан был объяснить эти гнусные замыслы потомкам…»888
Задачи, вставшие перед страной после войны, ясно показывали недостаточность «советского патриотизма». Нельзя рассчитывать на мощь дерева, корни которого были выдернуты из почвы теми, с кем рассчитались в 1930-х годах. Мало было воскрешать героические страницы отечественной истории. Нужно было обрести опору в самосознании и самом бытии Исторической России. Предчувствие этих перемен сумела выразить еще перед войной уже упоминавшаяся русская дворянка И. В. Головкина: «Я девочкой была, когда совершенно самостоятельно нащупала мистический лик России – великий Дух Нации в известном ее значении. В те дни представителем его на земле казался мне Император, Которого я воображала впереди полков на белом коне, на манер Скобелева. Позднее я связала идею Родины с белогвардейским движением; я и теперь преклоняюсь перед героизмом многих тысяч белых и офицерскими атаками, но мессианская идея, руководившая лучшими из них, уже умерла. Пролитая за эту идею кровь, может быть, послужит искупительной жертвой; она не получила свою награду здесь, но по ту сторону жизни, я верю, зачтется и будет принята на алтарь любви к Родине, как и кровь красноармейцев […]
Большевизм… Процесс этот самобытен и глубоко органичен. Он слишком значителен, чтобы насильно – вмешательством извне – притушить его. Я вынуждена прийти к мысли, что и в нем должны быть черты все того же дорогого мне лика, конечно, страшно искаженные. Диктатура пролетариата – омерзительная, роковая ошибка революции, осложнившая надолго пути России. […] Россия в муках рождает новые государственные формы и новых богатырей, для которых все классовое уже должно быть чуждо, как дворянское, так и пролетарское, одинаково. Я ошиблась в сроках великой битвы, я ошиблась в источнике новой силы. Никакой реставрации, никакой Антанты! Россия спасет себя сама, изнутри. […]
…Но должно же быть тайное оправдание, та или иная сверхчеловеческая цель в этих гекатомбах жертв? […] …Искупительных жертвах – жертвах всесожжения. […]
О, Родина! Я жду твоего обновления! Когда догорит, наконец, костер, когда издохнет Чудовище и вскроется давний гнойник на твоем теле и на воскресшую Русь прольется с неба “страшный свет”, тогда я пойму, для чего были нужны такие жертвы»889.
Сам Сталин, по своему складу, вполне мог преодолеть этот разрыв, но в физическом смысле он не был безсмертен.
«Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России, – сказал Шарль де Голль еще 6 марта 1953 г. – Он умел “приручать” своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него было больше, чем поражений. Сталинская Россия – это не прежняя Россия, погибшая вместе с Монархией. Но сталинское государство без достойных Сталина преемников обречено»890.
Тут была подлинная трагедия Сталина: его дело с неизбежностью попадало в руки людей, чуждых его подлинным устремлениям. У него не было достойного наследника, разделявшего не только официальную идеологию (которая для самого вождя была лишь средством), но и сокровенные мысли его как государственника, уже переросшего любые идеологические догмы. Последнее обстоятельство, кстати говоря, подметил всего несколько раз встречавшийся со Сталиным югославский государственный деятель М. Джилас: «За этим непостоянством и внутри него скрывались великие и конечные идеалы – его идеалы, к которым он мог приближаться, манипулируя действительностью или формируя ее, как и людей, которые ее составляли»891. Тот же мемуарист свидетельствовал: «В мою память запало то, что Сталин использовал слово Россия, а не Советский Союз…»892
Возвращение после 1953 года к «ленинским нормам», а фактически, если вспомним практику, а не слова Ленина, либерализация постепенно вели фактически к разгосударствлению, западничеству, а в конечном итоге к поражению созданной Сталиным Державы (пусть и не сразу, незаметно, но при этом неуклонно, даже, может быть, вопреки намерениям правителей).
В этом смысле весьма показателен взрыв интереса в годы правления Хрущева (см. многочисленные литературные произведения, фильмы, исследования) к преодоленной в эпоху Сталина эпохе революции и гражданской войны. В результате разрыв с Исторической Россией еще более усилился.
Имея в виду современную угрозу глобализма, следует помнить, что «в СССР она была подготовлена при Н. Хрущеве, несмотря на его демагогические поношения капитализма и перенос “обострения классовой борьбы” в область соревнования двух систем. С Хрущева реанимируются универсалистские мотивации политики, идея мiровой революции (в форме соревнования с капитализмом и борьбы за третий мiр, поглощавшей золотой запас). Возобновляются и умелое формирование Западом экономической и политической зависимости от него СССР, направление советской экономики по экстенсивному пути, резкое увеличение экспорта сырья. Третье поколение советской партийной и административно-научной номенклатуры втягивается в орбиту Запада»893.
Вероятно, должно еще пройти некоторое время (когда мы опустимся еще ниже; причем, не обязательно только материально), чтобы можно было вполне оценить труды И. В. Сталина по созданию мощнейшей Сверхдержавы, плодами которой мы еще успели воспользоваться и которая исчезла на наших глазах.
^ И страна трещала, словно льдина,
И крошились тонкие края…*
Апрель 2005 г.
Примечания
782. Чуев Ф. Молотов. Полудержавный властелин. М. 2002. С. 245.
783. См. мой очерк «Россия без Царя» и публикацию «Особая папка Св. Синода (февраль-апрель 1917 г.)» в кн.: Игумен Серафим (Кузнецов). Православный Царь-Мученик. М. 1997.
784. Чуев Ф. Молотов: полудержавный властелин. С. 396.
785. Успенский Б. А. Этюды о русской истории. СПб. 2002. С. 398.
786. Викторов Б. Без грифа «секретно». М. 1990. С. 269.
787. См. выписки из ленинских работ, подписанных им распоряжений, телеграмм и писем в кн.: Солоухин В. А. При свете дня. М. 1992.
788. Леденящие душу подробности расправ чекистов, описанных не по слухам, а по результатам работ комиссий, расследовавших изуверскую деятельность этих внесудебных органов большевиков, см. в кн.: Мельгунов С. П. Красный террор в России 1918-1923. М. 1990; Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н. Д. Жевахова. Т. 2. Март 1917-январь 1920. М. 1993.
789. Кожинов В. В. Россия. Век ХХ. 1901-1939. М. 1999. С. 371.
790. Там же. С. 259-260.
791. Там же. С. 480.
792. Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. М. 2003. С. 395.
793. Там же. С. 311 (статистическая таблица).
794. Там же. С. 10, 313 (статистическая таблица).
795. См., например: Лесков В. А. Сталин и заговор Тухачевского. М. 2003.
796. Михайлин В. В. Защищая морские рубежи. (Из воспоминаний адмирала Военно-Морского Флота) // Молодая гвардия. 1995. № 7. С. 99.
797. Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М. 1947. С. 205.
798. Цит. по: Куняев С. Крупнозернистая жизнь // Наш современник. 2004. № 3. С. 236.
799. Кожинов В. В. Россия. Век ХХ. 1901-1939. С. 458.
800. Успенский В. Д. Тайный советник вождя. Т. 2. СПб. 2000. С. 234.
801. Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 197.
802. Сталин и космополитизм. Документы Агитпропа ЦК КПСС 1945-1953. М. 2005. С. 23-24. См. также первую публикацию: Застольные речи Сталина. Документы и материалы. Сост. В. А. Невежин. М.-СПб. 2003. С. 470-472.
803. Застольные речи Сталина. Документы и материалы. С. 44.
804. Там же. С. 333.
805. Куняев С. Крупнозернистая жизнь. С. 232.
806. Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. С. 394.
807. Там же. С. 394-395.
808. Кожинов В. В. Россия. Век ХХ. 1939-1964. М. 1999. С. 119.
809. Там же. С. 351.
810. Там же. С. 120.
811. Там же.
812. Там же. С. 129.
813. Там же. С. 121.
814. Там же. С. 121, 125.
815. Там же. С. 126.
816. Там же. С. 127.
817. Там же. С. 127-128.
818. Кожинов В. В. Россия. Век ХХ. 1901-1939. С. 509.
819. Там же. С. 386-387. Выделено мною. – С. Ф.
820. Михаил и Елена Булгаковы. Дневник Мастера и Маргариты. М. 2004. С. 254.
821. Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М. 1991. С. 269.
822. Кожинов В. В. Россия. Век ХХ. 1901-1939. С. 388.
823. Леонов Н. С. Лихолетье. М. 1994. С. 90.
824. Свенцицкий А. Б. Они были последними?.. М. 1997. С. 118-120.
825. Головкина (Римская-Корсакова) И. Побежденные. М. 1993. С. 731.
826. Кожинов В. В. «Я начал песню в трудный год…» Поэзия 1941-1945 годов // Москва. 1999. № 5. С. 122.
827. Кандель Ф. Книга времен и событий. Т. 1. М. 2002. С. 111.
828. Там же. С. 114.
829. Там же. С. 123.
830. Там же.
831. См., напр.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч в 10 томах. Т. VII. Л. 1978.
832. Архиепископ Белорусский Георгий (Кониский). История Русов или Малой России. М. 1846. С. 40-41, 48-49, 55-57.
833. Богомолов В. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..» // Наш современник. 2005. № 10. С. 10.
834. Солоухин В. А. Соленое озеро. М. 1994. С. 201.
835. Богомолов В. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..» // Наш современник. 2005. № 11. С. 9.
836. Джилас М. Беседы со Сталиным. М. 2002. С. 132.
837. Успенский В. Д. Тайный советник вождя. Т. 4. СПб. 2001. С. 383.
838. Там же. С. 380.
839. Там же. С. 383-384.
840. Там же. С. 389.
841. Там же. С. 390.
842. Там же.
843. Там же. С. 430-433.
844. Джилас М. Беседы со Сталиным. С. 87.
845. Там же. С. 88.
846. Михайлин В. В. Защищая морские рубежи. (Из воспоминаний адмирала Военно-Морского Флота). С. 97-98.
847. Аллилуева С. Только один год. М. 1990. С. 135.
848. Джилас М. Беседы со Сталиным. С. 207-208.
849. Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 205.
850. Пятая эскадра. Рассказывает командующий Средиземноморской 5-й оперативной эскадры адмирал Валентин Селиванов // Завтра. 2004. Январь. № 2 (529). С. 3.
851. Там же.
852. Гусляров Е. Сталин в жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков. М. 2003. С. 735.
853. Кожинов В. В. О русском национальном сознании. М. 2002. С. 371.
854. Там же. С. 372.
855. Островский А. В. Октябрьская революция: случайность? исторический зигзаг? закономерность? // Из глубины времен. Вып. 2. СПб. 1993. С. 151-152.
856. Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. С. 85.
857. Гусляров Е. Сталин в жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков. С. 732.
858. Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. С. 460.
859. Там же. С. 416.
860. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М. 1993. С. 30.
861. Островский А. В. Октябрьская революция: случайность? исторический зигзаг? закономерность? С. 149.
862. Там же.
863. Там же. С. 150.
864. Там же. С. 151.
865. Кожинов В. В. Век ХХ-й (1901-1939). История страны от 1901 года до «загадочного» 1937 года. М. 1999. С. 237-238.
866. Там же. С. 238.
867. Баландин Р. К. Маршал Шапошников. Военный советник вождя. М. 2005. С. 219.
868. Там же. С. 220.
869. Кожинов В. В. Век ХХ-й (1901-1939). История страны от 1901 года до «загадочного» 1937 года. С. 361.
870. Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. С. 416.
871. Кожинов В. В. Россия. Век ХХ (1939-1964). С. 363.
872. Архим. Константин (Зайцев). Чудо Русской истории. Джорданвилль. 1970. С. 298-299.
873. Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 205.
874. Чуев Ф. Молотов: полудержавный властелин. С. 18-19.
875. Там же. С. 19.
876. Джилас М. Беседы со Сталиным. С. 132.
877. Там же. С. 202-203.
878. Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи. Сост. М. Лобанов. М. 1995. С. 655.
879. Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. С. 417.
880. Там же. С. 416.
881. Там же. С. 419.
882. Там же. С. 417.
883. Скобелев Э. М. Завещание Сталина. М.-Минск. 2005. С. 236, 237-238.
884. Там же. С. 237.
885. Там же. С. 260
886. Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. С. 417.
887. Скобелев Э. М. Завещание Сталина. С. 236.
888. Там же. С. 105.
889. Головкина (Римская-Корсакова) И. Побежденные. С. 730-733.
890. Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. С. 470.
891. Джилас М. Беседы со Сталиным. С. 83.
892. Там же. С. 73.
893. Нарочницкая Н. А. «Аналитические институты» – глаза, уши и мозг Америки // Наш современник. 2004. № 3. С. 193.
(С. В. Фомин. На Царской страже. М.: Форум, 2006. С. 236-266)