Был уже час ночи, а я ещё ничего не сделал для того, чтобы обессмертить своё имя
| Вид материала | Документы |
- Тезисы из книжки "Как говорить с детьми, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети, 16.93kb.
- Второй Манифест Сюрреализма, 1069.56kb.
- Яхочу, чтобы в каждом классе была своя интерактивная доска. Еще, чтобы в каждом классе, 4.14kb.
- Был почти час ночи, когда он отвернулся к стене и перестал дышать, 435.26kb.
- Я уже забыл, 793.6kb.
- Оптимизация управления товарными запасами, 37.01kb.
- В. Г. Апология Грозного Царя, 1062.36kb.
- Был конец лета, но погода стояла отличная: веяло теплом, хоть уже немолодым, но добрым, 70.64kb.
- Андрей Ильин Школа выживания при авариях и стихийных бедствиях, 3915.43kb.
- Павел Торубаров «Эксперимент», 117.35kb.
Говорят, Христофор Колумб почти полторы тысячи лет назад загнал в тупик членов королевского совета незатейливой головоломкой : он предложил им поставить "на-попа" сырое куриное яйцо. Королевские советчики по всякому изощрялись над решением задачи, но в конце-концов заявили, что ни при каких условиях яйцо невозможно заставить стоять на остром носике. Тогда Колумб закрутил яйцо двумя пальцами, заставив его вращаться наподобие волчка, и произнёс свои бессмертные слова : "Хочешь стоять - крутись !" Этими мудрыми словами Христофор предсказал как рождение теоретической механики, так и теории гироскопов. Америку он мог вовсе и не открывать - человечество немного потеряло бы от этого - для бессмертия ему оказалось достаточно сырого яйца, крутящегося на остром носике.
Перефразируя лаконичного Колумба можно сказать о том самом же несколько иначе : если ты не видишь того, что должно находиться у тебя перед носом - оглянись ! Именно так звучит первое правило поведения в чрезвычайной ситуации, которое нам вбивали в голову на протяжении всего курса обучения в монастырской школе тюремного типа. Даже в самой драматичной ситуации не забывай оглядываться !
Поэтому когда я спрыгнул на бетонную посадочную площадку космодрома имени Шарля де Голля и к немалому своему ужасу понял, что не вижу своего корабля, мне пришлось собрать в кулак всю свою волю и... обернуться.
"Фунт изюма" стоял за моей спиной. Правда, на соседнем "лепестке", метрах, эдак, в четырёхстах. Если я хотел не просто остаться в живых, но и улететь восвояси, мне следовало не мешкать. С присущей мне бодростью, в хорошем темпе я припустил в нужном направлении.
О-о, как я был резов в эти мгновения. Даже робот-поводырь не сразу догнал меня !
Думаю, я покрыл отделявшее меня от "Фунта изюма" расстояние минуты за полторы, вряд ли больше. За спиной вовсю надрывались сирены, в громкоговорители неслась разноязыкая речь, но я не оглядывался. Уже в лифте, поднимавшем меня в пост управления, я стал отдавать первые команды, но гнусный бортовой компьютер голосом ненавистного Витаса, остановил меня : "Шеф, сначала сядьте в командирское кресло ! без этого я не активирую протокол взлёта, вы же знаете !"
Из-за этого я потерял несколько драгоценных секунд и не без трепета ожидал, как произойдёт взлёт. Обидно было бы снова потерять опорные башмаки лишь недавно установленные. Но по неизвестной мне причине диспетчерская служба космопорта не остановила вылеты, поэтому "Фунт изюма" на удивление спокойно поднялся в небо. Признаюсь честно, я даже не сразу поверил в такую везуху !
Космический Кодекс разрешает входить и выходить из "схлопов" на расстояниях не менее ста миллионов километров от заселённых планет. Это требование связано с угрозой целого ряда возмущений, которые способны вызывать в биосферах планет работающие хронотипические двигатели. Но и сто миллионов - это минимально допустимое расстояние, обычно капитаны кораблей выбирают точку формирования "схлопа" гораздо далее от планеты : сто пятьдесят - двести миллионов условно-земных километров. Сейчас же я решил не тянуть с прыжком и задал координаты точки входа в "схлоп" на ближайшем допустимом расстоянии.
Прыжок к двойной звёздной системе Лабаха-Кляузман, расположенной в галактике "пятно Лапаласа", прошёл вполне удачно. Моя пиратская лоция на этот раз не подвела, а потому "Фунт изюма" не врезался в кипящие недра планеты и не размазал на субстветовой скорости пару сотен астероидов : он вышел из "схлопа" окружённый чёрным вакуумом глубокого космоса далеко за орбитой пятой из четырнадцати планет этой системы. Где-то здесь, вдали от заселённых потомками латиноамериканцев планет Звёздный Акапулько и Титикака, я назначил рандеву своим друзьям.
К моменту моего появления в систему Лабаха-Кляузман прибыли уже двое "казаков" : позывные их радиомаяков я поймал сразу же. Антон Радаев, известный более под боевым позывным "Шерстяной", и Константин Головач, широко прославившийся в узких кругах "донцов" под погонялом "Костяная Голова", прибыли на выручку ко мне каждый на своём корабле. Это известие нельзя было не признать радостным : чем больших размеров окажется наша флотилия, тем больший манёвр силами мы сможем осуществить в последующем.
Примерно шесть часов ушло у нас на обоюдное сближение. В течение этого времени мы поддерживали связь в режиме "конференция" и обменивались краткими репликами, но от обстоятельного разговора воздерживались и делали это даже не сговариваясь : казаки знают, что все важные разговоры должны проводиться только внутри космического корабля.
Шерстяной прилетел на своём "Туареге", более похожим на исследовательскую лабораторию, нежели боевой корабль. Переделанный из космической яхты, "Туарег" не имел вооружения и бронирования, зато стараниями хозяина был напичкан самой современной биомедицинской техникой. На модернизацию этого оборудования и закупку его новых образцов наша казачья курия постоянно выделяла Шерстяному немалые средства.
Головач, напротив, прибыл на мощном боевом корабле, хорошо известном мне "Наварине". Сделанный по индивидуальному проекту, этот внушительный летучий мастодонт имел внутри буквально четыре обитаемых каюты - всё остальное пространство занимала разнообразная техника для стрельбы, устрашения и поспешного бегства в случае неудачного устрашения.
"Фунт изюма", "Туарег" и "Наварин" сошлись буквально на двести метров и зависли в полумиллионе километров от оранжево-зелёной планеты-гиганта Кордова. Зрелище оказалось живописным, я по-настоящему залюбовался кораблями моих друзей на фоне чёрной Вселенной с мириадами звёзд и хорошо различимого абриса планеты. Облачившись в скафандры, Костяная Голова и Шерстяной прибыли на борт моего корабля, я имел возможность наблюдать за их перемещениями ; прогулка моих друзей в открытом космосе не потребовала и минуты.
Когда визитёры явились в пост управления, грохоча магнитными ботинками и посмеиваясь над каким-то анекдотом, начала которого я не расслышал, я с чувством обнял обоих.
- Мы, кажется, не виделись месяцев восемь,- заметил Костяная Голова.- Вы, господин Разорвирубаха, безответственно относитесь к своим обязанностям нашего наказного атамана.
В устах Константина сказанное следовало расценивать как образное выражение радости от встречи.
- Садитесь, братанги,- я указал на диван для гостей.- У нас будет длинный разговор.
Начал я, разумеется, с главного - с инъекции в шею. Радаев внимательно выслушал меня, не мешкая взял из разных частей тела образцы крови, обещал подумать над тем, как можно мне помочь.
- Да, Антоша, будь любезен, помоги,- попросил его я,- Признаюсь честно, хотелось бы ещё пожить, поделать добрые дела и прочую чухню, ну и, разумеется, организовать ответную встречу с теми милыми людьми, что устроили мне это необычное... я бы сказал, экстремальное, развлечение.
- Я подумаю.- авторитетно заверил Шерстяной.- Посмотрю на этих нанороботов, попытаюсь расколоть код их дезактивации. Если же не получится дезактивировать, подумаю над тем, как уничтожить...
- А чучхэ у тебя хватит ?- с сомнением полюбопытствовал Константин ; как всякий настоящий воин, он признавал силу и прямое действие, а потому испытывал глубокие сомнения в реальной пользе науки и любого абстрактного знания вообще.- У тебя ведь все животные в лаборатории подыхают ! Ни одна тварь не выживает ! А тут ведь не морская свинья, тут сам наказной атаман в спасении нуждается. Он ведь у тебя тоже сдохнет, как морской свин !
- Чучхэ хватит ! Я перед сном каждый раз геном человека повторяю. И сверху вниз, и снизу вверх. Ну, а если не получится избавиться от нанороботов, то тогда мы его мозг экспликатируем и пересадим. Только тело надо будет найти.
- Гы-ы-ы,- обрадовался Константин,- В женское тело засунем ! Тогда давай, лечи !- сказав это, он повернулся ко мне.- А кто же это, Пётр Никодимыч, так грязно над вами надругался ?
- Это уже вторая часть моего повествования,- и я принялся рассказывать о своём посещении "Корабля дураков", покупке там рабов и череде тех событий, что последовали после этого. Впрочем, не надо думать, будто я уподобился актёру малых форм, который на протяжении полутора часов испытывает терпение слушателей ; с присущей мне скромностью и лаконизмом, я уместил своё развёрнутое эссе в двадцать два предложения, ну, может, от силы, в двадцать три.
Когда я употребил словосочетание "машина времени", мои слушатели тревожно переглянулись. А когда я объяснил, что именно я планирую предпринять в ближайшее время, Костяная Голова заёрзал на диване.
- Шеф, прежде чем сказать, какой ты муд... в смысле, странный человек, я хотел бы попросить налить мне двадцать капель,- подал он голос, едва я закончил.
- Валидола, что ли ?- не понял я.
- "Укуса болиголова", конечно, а не валидола !
- Это мне валидол нужен,- простонал Шерстяной.- После той ахинеи, что сейчас тут услышал.
- Я вижу, вам не понравился моя байка...
- Причём, очень,- кивнул Головач.- Всегда горько видеть человека, которого с потрохами купили на рассказ, рассчитанный на неполовозрелого прыщавого подростка.
- Как будто ты не изучал физику и не ходил в монастырскую школу подрывной подготовки тюремного типа.- поддакнул Шерстяной.- Я всё, конечно, понимаю - и то, что ты учился в спецклассе для детей с отягощённой наследственностью, и то, что физику вам читал Сигизмунд Голодный по прозвищу "Глаза в стакане", и даже то, что работа твоего мозга нарушена внедрением разного рода имплантантов, но...- Антон поднял вверх палец, давая понять, что скажет сейчас нечто важное.- Но шеф, из-за всего этого нельзя же вести себя совсем как идиот !
- Я может, и кажусь идиотом, но на самом деле я - просто кретин,- поправил я моего собеседника.
- Это старая шутка, Пётр Никодимыч,- отмахнулся Костяная Голова,- Не шути так больше ! Ты давно, видать, не был дома, а то бы знал, что на последнем казачьем круге было решено за несмешные шутки выщипывать усы и отрывать языки вместе с головою.
- Что, собственно, мои братихи, вам не понравилось в услышанном рассказе ? Может, я мало жестикулировал ?
- С жестикуляцией порядок, не надо больше травмировать наше и без того больное воображение,- отмахнулся Головач.- А не понравилось мне то, что, во-первых, машины времени не может существовать в принципе, как не может существовать вечного двигателя ; а во-вторых...
- А во-вторых то, что твоя новая подруга - это самое "зеленоглазое такси" - очень здорово смахивает на банальную "подставу" Службы Политической Безопасности.- дополнил товарища Антон.- Ты что, Пётр Никодимыч, не соображаешь, с кем имеешь дело ? Её тебе подвели, чтобы ты заглотил, что называется "на живца". Это же спецагент !
Я роздал всем по фляге "укуса болиголова", перед собой, как полагается, поставил сразу две. Мои гости глотнули напитка и на минуту погрузились в созерцание собственного внутреннего мира. От этого необычного хлебалова внутренний мир менялся очень быстро и всегда непредсказуемо : мог расшириться, сузиться либо даже опрокинуться кверху дном.
- Молодец, Шерстяной, хорошо сказал !- похвалил после некоторой паузы своего друга Константин.- Настоящий паллиатив получился !
- А что это такое ?- не понял Антон.
- Как тебе сказать... я толком и сам не знаю, но слово очень уж нравится.- вздохнул Головач.- Я лишь хочу сказать, что нашему драгоценному наказному атаману подгрузили красивую тётку-спецагента, а он с потрохами и купился ! А у этой зеленоглазой красы была одна задача : стать любовницей атамана и раскрыть весь наш курень. А потом "спецы" нас повяжут по-одному под сурдинку шуршащих юбок.
- Я вовсе не был её любовником и весь наш курень не собирался ей раскрывать.- твёрдо заверил я друзей.
- Это что же получается : ты её вытащил из "Корабля дураков", а интимным другом так и не стал ?!- ужаснулся Антон.
- Вот именно.
Казаки тревожно переглянулись. Я тоже забеспокоился :
- Что вы так таращитесь друг на друга ?
- Никодимыч, ты только никому об этом не говори,- попросил Константин,- Не позорь казацкую породу, а-а ? И мы тоже никому не скажем. А то ведь плохо обо всех нас подумают !
- Тьфу, бараны,- я даже сплюнул от негодования.- Не можете вы понять духовные отношения между представителями разных полов.
- Не можем,- кротко согласился Константин.
Я поднялся со своего места и скомандовал :
- Кур-р-рень, равняйсь !
Шерстяной и Костяная Голова живо подскочили с диванчика, предусмотрительно спрятав недопитые фляги с "укусом болиголова" за спины.
- Смир-р-на !- отдал я новую команду.- Прения считаю законченными. Теперь скажу, как будет. Шерстяной остаётся на борту "Туарега" и приступает к исследованиям взятой у меня крови. Кроме того, в его обязанности входит охрана "Наварина". Костяная Голова остаётся на борту "Фунта изюма" и вместе со мной направляется в Звёздный Акапулько. Там я забираю Наталью Тихомирову и возвращаюсь с нею на корабль, Костяная Голова осуществляет моё прикрытие. Вопросы, предложения и пожелания будут ?
- Ещё по фляге "болиголова" !- синхронно попросили казаки и переглянулись от неожиданности.
- Мы думаем об одном и том же и сердца наши бьются в унисон,- усмехнулся Антон, похлопав Константина по спине.
Тот снисходительно улыбнулся и добавил :
- Хорошо, что не в унисекс...
Мы рванули к Звёздному Акапулько со всей возможной скоростью. За время перелёта я обсудил с Константином особенности предстоящей операции, которая хотя и не казалось особенно сложной, но требовала, определённой готовности к возможным неожиданностям. После этого Константин заявил, что ему совершенно необходимо изучить географию планеты и попросил предоставить для этого отсек с минибаром, столом для стриптиза и льдоделательной машиной. Я разрешил ему отправился в одну из гостевых кают палубой ниже.
В новую идентификационную матрицу корабля я ввёл реквизиты звездолёта и владельца. "Фунт изюма" превратился в "Паолей Циом", а сам я сделался Мордехаем Шлакбаумом, специалистом по невербальной психолингистике сексуальных девиаций. Я не предвидел особенных сложностей с выполнением предстоящего задания, но события последнего времени заставили меня стать крайне недоверчивым к окружающему миру. Поэтому перед тем, как выйти из корабля, я не поленился должным образом экипироваться.
Прежде всего я надел бронированные трусы из нанохитина, которые укрепил на талии сталинитовыми подтяжками. Сверху навесил абляционную подложку, сделанную на основе прорезиненного керамина ; эта одежда должна была защитить меня от ударов током и высоких температур. Кроме того, при толщине пять сантиметров она неплохо держала удар любого оружия, использующего кинетическую энергию : стрелы из луков и арбалетов в ней застревали, а пули, выпущенные из обычных пороховых пистолетов, значительно деформировались, теряя тем самым проникающую способность. Ну, а поверх подложки я закутался в своё неизменное селенитовое сари. Подумав немного, нацепил на голову защитный шлем с золотыми рогами и фрагментами активной брони. Сам не знаю даже, для чего это сделал - для защиты от снайперов, наверное. Островерхую шапку из мохнатой чешуи персефонского сома я решил сейчас не одевать : в жарком климате Звёздного Акапулько подобный головной убор выглядел бы неуместным и только привлекал бы к моей скромной персоне ненужное внимание. По этой же причине я проигнорировал и плащ-глушитель до пяток.
Разумеется, собрал я и рундук в дорогу. В платиновый чемоданчик с толстыми свинцовыми стенками, способный экранировать любые виды проникающих излучений, сложил "походный набор казака" : носогубный фильтр для защиты от отравляющих веществ, специальные компенсаторные очки-хамелеоны, позволяющие не ослепнуть при использовании сверхярких лазеров и световых гранат, ну, и разумеется, многоразовый всеразмерный боевой презерватив повышенной прочности с обсадными колечками, усиками и шипами. В случае выхода из строя носогубного фильтра и очков его можно было натянуть на голову и использовать вместо них, хотя, разумеется, это было вовсе не главное предназначение презерватива. Он, например, мог пригодиться в качестве перчатки при анатомировании высокотоксичных трупов или сапога для передвижения в экологически неблагоприятном районе. Кроме того, данное резино-техническое изделие вполне можно было использовать и по самому что ни на есть прямому назначению. Как говорил в монастырской школе тюремного типа наш фельдфебель-урядник : "Любовь приходит и уходит, а сифилитическая гангренозная саркома остаётся до следующего медосмотра !"
В потайное отделение рундука я спрятал "чекумашу" и двадцать патронов к ней. В принципе, этого должно было хватить для того, чтобы перед смертью испортить настроение любому жизнерадостному дебилу.
После благополучной посадки в космопорте Звёздного Акапулько я пригласил Константина Головача в пост управления и в последний раз его проинструктировал :
- Ты постоянно поддерживаешь со мною связь по закрытому радиоканалу. Если только связь пропадает, ты в течение пяти минут пытаешься связаться со мною по резервной частоте. Если сделать этого не удаётся, ты цинично стартуешь с космодрома и совершаешь перелёт на триста километров к югу, на побрежье Саут-оушен. Твоя задача - сесть на территории поместья и дождаться, когда я поднимусь на борт вместе с Наташей Тихомировой.
- Сделаем, господин наказной атаман,- заверил меня Костяная Голова, обдав мои обонятельные рецепторы мощным выхлопом "плача новобранца".- Координаты виллы "Покахонтас" в бортовой компьютер уже введены, так что сядем прямо вам на задний двор, не сомневайтесь. Я же пилот-экстремал, вы же знаете ! Надеюсь, опорные башмаки у тебя, батяня-комбат, установлены и мы не опрокинемся на бок ?
- Не опрокинетесь,- заверил я Константина.- Если ты сам его не опрокинешь !
- Я не опрокину ! У меня же есть чувство горизонта круглой планеты !- успокоил меня в свою очередь Костяная Голова.
На том мы и разошлись.
Электрокар домчал меня до здания космопорта живо, что оказалось весьма кстати. В чистом небе высоко над головою висели два светила - привычная глазу жёлтая звезда и багровый карлик, который, правда, вовсе не казался карликом. Их свет щедро проливался на окружавший меня мир и мою собственную спину. Несмотря на ветерок, создаваемый движением электрокара, во время езды по бетонной сковородке посадочного стола мне пришлось изрядно вспотеть.
Оттого я вошёл в здание космопорта, распространяя вокруг бодрящий аромат настоящих мужских феромонов. Пословицу, предписывавшую настоящим казакам быть всегда "злыми и вонючими", следовало в ту минуту понимать буквально. Таким вот злым и вонючим я предстал перед офицером таможенной службы. Обычно они не интересовались поклажей прибывших на планету лиц, но тут таможенник вдруг пережил вспышку любопытства. Должно быть, его смутил мой платиновый рундук. Соглашусь, эта вещица во все стороны пускала здоровенных зайчиков.
- Откройте, пожалуйста, ваш багаж.- попросил он меня.
Я, разумеется, открыл и офицер с немалым изумлением на лице извлёк оттуда портрет Зигмунда Фрейда.
- Что с лицом этого человека ?- полюбопытствовал таможенник.
- Саркома, рак кожи. Короче, гнил заживо...
- Вонял, наверное ?- забеспокоился офицер.
- Не знаю, не нюхал. Это было давно, в двадцатом веке.
- Да что вы говорите ?- ахнуло должностное лицо.- А чем же этот человек знаменит ?
- Он разработал теорию, которой объяснял почему нравственные уроды являются уродами и попытался доказать, что нормальные люди тоже должны быть нравственными уродами.
- Как же он смог такое придумать ?
- Так он же сам являлся уродом. Посмотрите на его рожу ! Списал своё учение с самого себя и своей родни.
- Чрезвычайно интересно. А почему вы возите с собою этот портрет ?
- Я специалист по психоанализу.
Таможеннику, видимо, совершенно нечем было заняться ; он отложил портрет в сторону и облокотился на стойку.
- Потрясающе !- восхищённо пробормотал офицер.- А про что это наука ?
- Это наука о вашем поведении. Я могу в два счёта доказать, что вы моральный, нравственный и психологический урод, вырожденец и девиант. И предложить способ излечения ото всего этого. Разумеется, за ваши деньги !
Таможенник тупо смотрел мне в глаза. Я не был уверен в том, что он меня слышал и даже если слышал, что именно понял из сказанного. Ведь я и сам мало понимал о чём именно толкую.
- А от этого можно излечиться ?- спросил, наконец, таможенник.
- Нет, конечно. Можно просто лечиться.
- А смысл в чём ?
- А смысл в том, чтобы клиенты платили мне деньги.
- Здорово !- восхитился таможенник.
Он заглянул ещё раз в мой рундук, вынул наушники, набор элементов памяти с записанными на них трудами Фрейда, затем откровенно зевнул и махнул рукой. Валяйте, дескать.
С чемоданчиком наперевес я устремился вон из здания космопорта. На обширной площадке, заполненной сотнями роботизированных такси, уселся в экипаж и дал команду двигать в сторону Саут-оушен, на виллу "Покахонтас". Периодически выходил на связь Константин Головач, в наушниках, спрятанных под шлемом с рогами, я слышал его вибрирующий от возбуждения голос : "Шеф, шеф, ответьте, сколько будет дважды два ?" Так он перебирал подряд всю таблицу Пифагора, пока не запнулся на шестёрке : "Шеф, шеф, подскажите, разве шесть на шесть умножается ?"
Но тут я прибыл к воротам поместья "Покахонтас". Робота-такси отпускать не стал, поскольку планировал скоро отправиться на нём назад. Оплатив его простой, я вышел из кондиционированного чрева экипажа под пекущие лучи двойной звёздной системы, изливавшей жар своих термоядерных недр на мою беспокойную голову.
Вилла выглядела в точности как на проспекте, который Натс рассматривала в офисе риэлтерской комании "Тихуана-Пердольпек". Вернее, забор выглядел также : гипсово-белая бетонная стена с металлическим ограждением поверху, прекрасные чешуйчатые ворота, переговорное устройство подле. Самой виллы я видеть из-за забора не мог. Оттуда же - из-за забора - доносился ровный густой гул океанского прибоя. Пахло морской солью, ещё чем-то таким здорово экзотичным. Захотелось на пляж, желательно нагишом и желательно под бочок Натс...
С присущей мне предусмотрительностью я огляделся. Вилла "Покахонтас" располагалась в ряду прочих построек аналогичного назначения и класса ; справа и слева можно было видеть бетонные стены, закрывавшие доступ к другим виллам. Дорога, по которой подъехал робот-такси, тянулась вдоль этих стен широким чёрным удавом. На противоположной стороне дороги построек не было : там колосились громадные кактусы, покрытые в это время большими, с тарелку размером, цветами. Видимо, в пустыне сейчас имел место сезон сокодвижения и потому всё живое цвело. Вид у кактусов мне показался на редкость красивым. Я не поленился перейти дорогу и, спустившись с насыпи, отломил от мясистых колючих стеблей три огромных цветка.
Костяная Голова, услыхав в переговорном устройстве моё сопение, встревожился : "Господин наказной атаман, вы чего там делаете ? С вами всё в порядке ?" Я объяснил, что срываю цветы ; Константин долгое время не мог понять, для чего. Когда же до него дошло, что я хочу подарить цветы Натс, он только вздохнул и произнёс голосом, исполненным скепсиса : "Н-да, шеф, ты, оказывается, настоящий сексуальный пират !" В отместку я приказал ему выучить таблицу умножения на шесть и быть готовым по моему прибытию отвечать на контрольные вопросы.
Спрятав цветы за спину, и отчего-то внутренне очень волнуясь, я нажал конпку переговорного устройства. Мне долго никто не отвечал, я уж подумал, что зеленглазой наяды нет дома, но затем из динамиков донёсся хорошо знакомый голос : "Сэмми, я вас вижу ! Вы вернулись !" Интересно, как бы она могла меня видеть, если бы я не вернулся ?
Щёлкнул замок и створки чешуйчатых ворот свернулись, подобно пергаментному свитку. Я шагнул на территорию резиденции. Вид виллы вполне соответствовал тому, как её описывали риэлтеры : на переднем дворе ласково шумел фонтан, вокруг которого оказался разбит чудный садик с диковинными растениями и громадными глыбами песчаника и гранита, нарочито поставленными под невероятными углами. Садик оказался чрезывайно живописен. Здание виллы позади него тоже радовало глаз : мраморный цоколь, большие проёмы голубых криссталиновых окон, часть кровли сделана прозрачной - красотища !
Я миновал садик, по ступеням поднялся в дом. Входная дверь оказалась предусмотрительно открытой Натс. Холл имел стеклянную крышу, его опоясывала галерея по которой при моём появлении торопливо застучали невидимые подошвы и через пару секунд я увидел спустившуюся мне навстречу Натс :
- Сэмми всё-таки вернулся ! Космический дророман отыскал дорогу назад !
Я поставил на пол свой платиновый рундук и выпростал из-за спины руку с цветами :
- Вот, заломал пару кактусов... Здравствуй, что ли !
Мдя-с, не Цицерон я, конечно, ну да, каков уж есть ! Надо быть довольным, что вообще могу по-русски разговаривать.
Натс бросилась мне на шею и поцеловала в щёку. Тут я заподозрил, что она действительно рада меня видеть.
- Чудесные цветы. Сейчас я их поставлю в вазу и мы пойдём, искупаемся в океане...
- Ты купаешься в океане ?- встревожился я.- Ты уверена в том, что там нет никаких опасных рарапынгов и чапчериц ?
- Нет, опасных рарапынгов и чапчериц там точно нет ! Все местные купаются в океане. Я уже познакомилась с соседями слева и справа.
Она умчалась куда-то по коридору, а я неспешно прошёлся по холлу, присел на большой изогнутый диван перед прозрачным столиком. Диван тут же чуть-чуть откинул спинку и подкачал воздуха в подушку под поясницей ; я оказался в полулежачем состоянии. В наушниках прорезался голос Констатнтика : "Шеф, я слышу ваши разговоры. У неё... м-м... красивый голосок. Может быть, возьмём её в хор казачек нашей расстрельно-пулемётной команды ?" - "Отстань, образина",- я на корню пресёк неумеренные фантазии друга.
Опять послышались лёгкие шаги и через пару мгновений Натс поставила на столик высокую вазу с принесёнными мною цветами. Села напротив, умилительно заглядывая мне в глаза. Я почувствовал себя неловко, кроме того, явственно ощутил что краснею. Вот так, я, оказывается, ещё и романтик. Хорошо, что латентный !
- Я действительно очень рада, что ты приехал,- сказала она негромко. Очень трогательно это прозвучало.
- Мы одни ?- на всякий случай уточнил я.
- А ты думал я сразу притащу кого-нибудь в свой дом ?
- Что за манера отвечать вопросом на вопрос ! Русские люди так не разговаривают !
- Хорошо, я учту,- она улыбнулась.- Мы одни, здесь никого нет.
- Меня зовут не Сэмми,- сказал я.- Мои настоящие имя и фамилия в силу ряда причин никогда не могут быть названы. Но моим друзьям и единомышленникам я известен под именами Иван Караваев, Иван Объедалов и Пётр Разорвирубаха. Поэтому друзья меня иногда называют Иваном, а иногда Петром.
Я слышал, как в наушниках заверещал Константин : "Шеф, что ты делаешь ! Как ты можешь себя расшифровывать ! Ты же с потрохами себя сливаешь, ты это понимаешь ?! Старый пень, ты совсем из ума выжил, поставь себе клизму с ядом, чтобы не болтать больше !"
- Гм-м,- Натс на секунду задумалась.- Наверное это большой секрет ?
- В общем-то, да.
- Меня, вообще-то, тоже зовут не Натс...
- Давай, я попробую догадаться,- предложил я.- Наверное, тебя зовут Наталья Александровна Тихомирова...
- Откуда ты это узнал ?
- За последние дни много чего случилось. Отыскались люди, которые готовы пойти на всё что угодно, чтобы заполучить тебя в свои руки.
Она молчала, напряжённо глядя на меня. Не понимала, видимо, к чему я клоню.
- Можно задать вопрос ?- полюбопытствовал я и, заметив её молчаливый кивок, продолжил.- Ты в самом деле жила в двадцатом веке ?
Наталия ответила мне долгим внимательным взглядом. Затем, аккуратно подбирая слова, ответила :
- Мне странно слышать такой вопрос от тебя. Послушай, Сэмми, ты правда ничего не помнишь ?
Она поставила меня в тупик. Теперь уже я долго и внимательно смотрел в её лицо, стараясь прочесть непонятный мне подтекст сказанного.
- А что, мы были знакомы ?
- Вообще-то, да...
- А мы... были близко знакомы ?- на всякий случай уточнил я.
- Наверное, можно считать, что близко.
- А насколько близко ?- по-моему, в эту секунду у меня приоткрылся рот и слюна закапала с подбородка. Как всё-таки похоть способна менять поведение мужчин !
- Сексом мы не занимались, если ты об этом.
- А-а...- я разочарованно закрыл рот и проглотил слюну.- А где же мы познакомились ?
- В Санкт-Петербурге, на Арьергардной улице, летом две тысячи шестого года !
- Да ты гонишь !- не сдержался я.- Как такое может быть ? Это невозможно !
- Правда ?- она иронично посмотрела на меня. - А как ты думаешь, почему я здесь вообще оказалась ?
Я заподозрил, что я слишком многого не знаю о своей жизни. Но я понял и кое-что ещё : из эфира исчез голос Костяной Головы.
Вместо чарующего баритона моего вечно сердитого друга в наушниках слышался ровный белый шум. Мысленным усилием я переключил симплексор на резервную частоту. Там тоже стоял белый шум. Это могло означать только одно : какой-то умник поставил широкочастотную помеху, прервав мою связь с "Фунтом изюма". Если бы я был наивным человеком, то вполне мог бы решить, что случившееся объясняется банальной случайностью или природным феноменом. Но я уже много лет являлся "донским казаком", бороздящим просторы враждебной Вселенной, и мой злобный мозг, вынашивающий всевозможные непримиримые замыслы, в такие дураковатые объяснения не смог бы поверить даже во сне.
Подняв глаза вверх, я увидел сквозь остекление крыши небольшой белый шар с выкрашенным серебрянкой контейнером и длинной, похожей на ленту верёвкой. Любой "донской казак" сказал бы не задумываясь, что верёвка под шаром - это всенаправленная антенна, а контейнер - мощный широкополосный постановщик помех с ядерной батареей внутри. Именно этот невинный с виду шарик и перекрыл радиоканал моей связи с "Фунтом изюма". Ну-ну, ребятки, не надо было вам так со мною поступать...
Наташенька не поняла причины возникшего молчания. Превратно истолковав мой остановившийся взгляд, она поплотнее задёрнула полы кимоно и со смехом спросила :
- Куда это ты так смотришь ?
В принципе, она оказалась права, я смотрел именно туда, куда она подумала, но диалектика моей холостяцкой жизни состояла в том, что в ту минуту я у меня перед глазами стояла совсем другая картинка. Куда менее живописная и куда более кровавая.
Я рыскнул взглядом по помещению и увидел в стене большой камин.
- Он действует ? Или это муляж ?- поинтересовался я.
- Действует. Тут, говорят, бывает несколько холодных ночей в году, тогда народ топит камины.- ответила Наташа.
- Быстро полезай в камин, стой там и подними лицо вверх !- приказал я, как всегда мудро и как всегда безаппеляционно.
- Зачем это ???
- Через минуту тут будет шумно и очень опасно. От взрывов световых гранат ты можешь ослепнуть, от взрывов шумовых - оглохнуть, а от взрывов газовых - задохнуться.
- Ты так шутишь, что ли ?
- Посмотри на мою седую голову, в ней железа больше, чем мозгов ! Такие люди как я не умеют шутить !
Наталия смотрела на меня как на сумасшедшего. Чтобы не терять драгоценного времени на многословные препирательства, я подскочил к ней, сгрёб в охапку - она оказалась много легче, чем я думал - и понёс её в камину. Выглядело это, конечно, не очень-то вежливо, зато эффективно.
- Отравляющие газы специально делают тяжелее воздуха, так что если ты станешь внутри камина в полный рост, то сможешь дышать чистым воздухом. По крайней мере некоторое время !
Моя решительность, видимо, передалась Наташе : едва я её выпустил, как она юркнула в зев камина. После того, как она там выпрямилась, её голова и плечи исчезли в трубе. Чтобы нижнюю часть тела спрятавшейся женщины сделать менее заметной, я рывком переставил одно из кресел таким образом, чтобы загородить камин.
Что ж, пришло время позаботиться и о себе самом. Я метнулся к рундуку : вытащил носогубный фильтр, защитные очки, благополучно успел всё это одеть. Когда вытаскивал из скрытого отдела "чекумашу" с патронами, в потолке над головою затрещало стекло и в дом влетела первая газовая граната.
Не люблю я представителей правоохранительных органов и всевозможных спецслужб, всерьёз считающих себя самыми умными. То есть, я их вообще не люблю, но когда они считают себя умнее всех, рука моя тянется к пистолету даже тогда, когда его нет. Я сам, в общем-то, человек довольно глупый, но чужая глупость вызывает у меня понос, рвоту и несворачивание крови.
Поэтому, когда в холле "Покахонтаса" загремели звучные хлопки газовых гранат, я не сдержался и мысленно выругался. И тут же укорил себя за подобную эмоциональную несдержанность.
Откатившись вместе с рундуком к стене, я спокойно извлёк "чекумашу" с десятью патронами и две запасные обоймы. В разных частях дома слышался звон разбиваемых стёкол и шипение гранат, я же в это время спокойно проверил оружие и неспеша двинулся вдоль стены, стремясь занять лучшее положение. Для меня было очевидно, что непрошенные гости из Службы Политической Безопасности попробуют зайти в дом либо со стороны океана, либо через крышу. Причём, второй путь вероятнее первого. Поскольку именно так и должны действовать кретины, считающие себя умнее всех.
Скорее всего, они имеют акустические датчики движения и тепловизионные прицелы, позволяющие видеть сквозь всевозможные преграды и даже стены. Но абляционная подложка, предусмотрительно одетая мною перед выходом из корабля, не пропускает инфракрасное излучние тела и если я не стану суетливо метаться, издавая легко опознаваемые датчиком движения звуки шагов, то умные парни сильно вспотеют, высматривая меня в свои прицелы.
Это только в космических операх ловкий спецназ бегает по потолкам, причём во все стороны сразу. На самом деле опытный диверсант бегает много меньше, нежели сидит в засаде.
В конце-концов, феерия хлопков от разрывов всевозможных гранат, утихла. В холле висело сизое облако газа, постепенно беззвучно опадавшее вниз. Я терпеливо ждал, затаившись под лестницей, не делал никаких движений, даже дышал еле-еле, поскольку правильно отрегулированный акустический датчик способен распознать звук человеческого дыхания даже через стену.
Наконец, я услышал... Тихие неторопливые шаги раздались у меня практически над головою, на галерее, опоясывавшей холл. Шагали двое, они явно старались не шуметь, но под их ногами пару раз отчётливо хрустнуло стекло. Вот визитёры приблизились к перилам и, видимо, посмотрели вниз. Сизое газовое облако успокоило посетителей и они бесстрашно затопали по лестнице. Я подождал, пока первый спустился и без долгих церемоний выстрелил ему из "чекумаши" в спину ; вторую пулю я послал прямо вверх, туда, где шаркнула подошва другого умника. Шум падающих тел возвестил о должном соблюдении мною законов внешней баллистики.
"Чекумаша" создавалась как оружие ближнего боя в открытом космосе : мощные электромагниты разгоняют тяжёлую пулю до скорости в несколько километров в секунду практически беззвучно и без отдачи. Этим автоматом легко целиться, а кинетическая энергия боеприпаса такова, что пуля способна раскалывать довольно крупные астероиды и прошивать практически все виды пассивной брони космических кораблей. Очень хорошее оружие, можно сказать, моё любимое.
Со всею возможной быстротой я переместился из-под лестницы в коридор первого этажа и снова затих. Ждать пришлось с минуту. Потом в холл с галереи полетели три осколочные гранаты. То, что они являлись именно осколочными меня убедил грохот их разрывов и следы поражающих элементов, которые посекли противоположную стену. Мне гранаты вреда не причинили, поскольку я находился в "мёртвой зоне", а вот пару подстреленных мною людей эти взрывы должны были добить. Если те, конечно, оставались ещё живы.
Итак, в доме на втором этаже находилась по меньшей мере ещё пара самых умных представителей силовых ведомств. Они убедились в том, что их коллег подстрелили и не придумали ничего лучше, как метнуть им на головы осколочные гранаты. Ай, молодцы ! Вот уж воистину, светлые головы, свободные от мысли.
Мне следовало осмотреться. Коридор, в котором я так удачно подпирал стену, имел по левую сторону две двери, по правую - ещё две. Далее с правой стороны находился арочный проём, за ним виднелось небольшое помещение, угловая комната. В самом конце коридора находилась лестница на второй этаж. Таким образом туда можно было попасть двумя путями - через галерею в холле и по этой самой лестнице. Я был готов поспорить на какое угодно чужое годовое жалование, что именно по этой лесенке бодрые ребята с гранатами решатся спуститься вниз.
Дабы должным образом к встрече с ними, я опустился на колено, прижался спиною к стене и вытянул вперёд левую руку с "чекумашей". Так я представлял собою цель минимальных размеров. Как только я завалю первого умника, спустившегося по лестнице, второй кинет в коридор гранату, ну а я, спокойно кувыркнусь через спину и откачусь за угол, обратно в холл. Комбинация обещала быть красивой, эффективной и цинично-профессиональной.
Я, затаившись, терпеливо ждал активности противника, предоставив тому право действовать по собственному разумению.
Но тут случилось такое, чего я никогда не видел ранее и даже в самом горячечном алкогольном угаре не мог себе вообразить. В пустом пространстве коридора прямо передо мною - буквально в метре или даже менее - появился чёрный круг. Достаточно большой, под два метра или около того, он имел чётко очерченные края и казался абсолютно плоским, во всяком случае за ним не ощущалось никакой перспективы, никакой глубины. И из этого круга, зависшего над самым полом, шагнул мне навстречу высокий светлокожий человек, одетый во всё белое.
Он выглядел настоящим альбиносом : платинового цвета волосы, очень светлая кожа с видимыми синими прожилками под нею, какие-то бесцветные глаза. Черты лица он имел тонкие, очень благородные, выраженная носогубная складка делала лицо волевым и мужественным. Но вообще-то выглядел этот альбинос далеко не атлетом : узкие слабосильные ладошки, незнакомые с тяжёлым трудом, сутулая спина, девичьи плечики.
Встав передо мной и воззрившись сверху вниз, этот человек сказал громко и саркастично :
- Ты глупо выглядишь, Пафнутий !
Я йокнул. Моё настоящее имя знали только казаки моего куреня, да члены Совета Атаманов. Всё ! Даже в монастырской школе тюремного типа с углублённым изучением подрывной деятельности я проходил под оперативно-учётным псевдонимом Иван Объедалов. С тех пор и повелось : я менял имена, фамилии, псевдонимы и клички, но нигде и никогда не именовался Пафнутием. Даже члены куреня в присутствии посторонних всегда именовали меня Петром или Иванов.
- Во-первых, ты выронил одну из двух запасных обойм к "чекумаше". Она лежит в холле под лестницей, не забудь !- продолжил альбинос, игнорируя мою оторопь ; в его руках появилась обойма и он подал её мне.- Во-вторых, если ты будешь здесь сидеть как утка на жёрдочке, тебя цинично застрелят в спину. Здесь две лестницы наверх, они располагаются в разных концах коридора. Наверху находятся две пары спецназовцев Эс-Пе-Бэ, они разделились и сейчас начнут спускаться вниз. Ты подстрелишь одного из тех, что спускаются тут,- альбинос указал на лестницу, в сторону которой я навёл "чекумашу",- а спустившиеся там,- последовал кивок за мою спину,- расстреляют тебя. Соображаешь ?
- Ага,- выдавил я из себя. Из-под носогубного фильтра мой голос прозвучал глухо и невнятно. Я сдёрнул маску, будучи уверен, что отравляющий газ, наполнявший весь первый этаж дома, не подействует на меня. В конце-концов, ведь не действовал же он на альбиноса !
- Молодец, Пафнутий !- похвалил незнакомец.- Что надо сделать, сообразишь ?
- А что именно ?- уточнил я на всякий случай.
Альбинос тревожно посмотрел на меня и с сомнением качнул головой :
- Что-то ты мало похож на наказного атамана ! Тупой больно... Тебе надлежит уйти с линии огня спецназовцев. Лучше всего это сделать, переместившись в комнату за аркой. Вон туда...
Незнакомец указал рукою на угловую комнату.
- Но тебя же самого эти парни убьют !- воскликнул я.
- Да ты просто идиот !- поразился альбинос.- Как ты думаешь, почему я тут вообще с тобою разговариваю ?
- Почему ?
- Потому что время для окружающей тебя действительности свёрнуто. Оно течёт только для тебя и для меня, а для окружающего мира - нет. После моего ухода временнОй гистерезис замкнётся и ты окажешься в том же мгновении, в котором находился до моего появления. Всё понял ? Вопросы по тексту будут ?
- Ты кто такой вообще ?
- Вообще, я - Ксанф !
- Здорово ! А ты откуда взялся ?
- Из Партаглиона.
- Ты можешь путешествовать во времени ?
- Ну ты дур-р-рак, Пафнутий,- Ксанф закатил глаза и покачал головой.- И ведь ещё с "чекумашей" бегаешь ! У вас - что ? - всем дуракам оружие выдают ?
- Ты можешь ответить ?
- А здесь что, вечер вопросов и ответов клуба анонимных анонимов ?!- вдруг вспылил альбинос.- Ты как себя ведёшь, придурок ?
- Как ?- не понял я. Признаюсь, вот тут я по-настоящему перестал понимать происходившее.
- Ты гомосексуалист, что ли ?!
- Я ?! Нет ! Лучше сразу умереть ! Отрубите мне голову !
- Баран, я не собираюсь предлагать тебе гомосекс !- успокоил меня Ксанф.- Я лишь хочу знать : как ты относишься к Наталье ? Нравится она тебе ?
- Ну... конечно, нравится. Она, думаю, всем мужикам нравится... Такая... интересная, думаю я.
- Ты меньше думай, пень ! Фалес Милетский, понимаешь ли, Диоген из тридцатого века ! Действуй как мужчина !
- В каком это смысле ?
Ксанф втянул носом воздух, тем самым как бы успокаивая себя. Помолчал какое-то время, скептически оглядывая меня, затем мрачно изрёк :
- В общем так, дурачина... Я не собираюсь метаться за тобой по всей Вселенной и подносить патроны. Поэтому постарайся более их не терять. И не забудь отбежать за арку. И маску свою одень, а то газом отравишься !
Я вернул свою маску на лицо, а Ксанф, повернувшись, шагнул в чёрный зев, который за его спиной моментально съёжился до размеров точки. Секунду-другую эта точка ещё висела в воздухе посреди коридора и была хорошо различима ; затем исчезла и она.
И кровь запульсировала у меня в висках от мощных толчков сердца. Время не ждёт !
Я подскочил и беззвучно ступая, стараясь не суетиться и не совершать лишних движений, переместился в угловую комнату по правую руку, куда вела арка. И беззвучно подпер стеночку там. Перевёл дыхание, усилием воли стараясь унять бешеный кровоток. В голове не укладывалось происшедшее, мозг отказывался верить в то, что со мной только что произошло. Мне казалось, что ещё секунда - и я проснуть. Вернее, мне хотелось в это верить. Но тем не менее я знал, что происходящее - не сон.
Прошла минута. Если честно, тут меня стало беспокоить состояние моего дорогого пернатого ангела в каминной трубе. Я всё-таки дышал через противогаз, а Наташенька оказалась вынуждена обходиться без оного. Все эти раздражающие газы очень эффективны и ей достаточно будет вдохнуть самое минимальное количество той ядрёной газовой смеси, что устроили в холле эти идиоты, как начнётся совершенно неконтролируемое чихание и слёзотечение. Как бы самый ценный человек на этой планете не выдал себя неосторожным плачем !
Едва только я подумал об этом, как задрожал дом. Я даже не сразу понял что случилось, решил в первую секунду, что героические парни из спецназа с присущей им отвагой неудачно взорвали очередную гранату. Но уже через мгновение я уловил специфический рёв прямоточного атмосферного двигателя - это мой драгоценный "Фунт изюма" садился на территорию поместья "Покахонтас". Ха-ха, ребятки, вы не ждали Костю Головача ?! А он всегда приходит не вовремя !
Если в потолке дома ещё и оставались какие-то стёкла, то теперь они обрушились под ударом фронта воздушной волны, созданной работающими двигателями моего корабля. Их рёв, полагаю, достигал ста шестидесяти децибел, лишь чуть-чуть недотягивая до болевого порога ушей. Даже мне, чьи уши защищал шлем, стало неуютно ; что же чувствовала Наташенька, спрятавшаяся в дымоходе ? Шум двигателей всё усиливался, но затем, стал неожиданно отдаляться и скоро смолк. Стало быть, корабль где-то сел.
И тут неожиданно в наушниках раздался хорошо различимый и сразу узнаваемый голос Костяной Головы :
- Шеф, ты где там ? Тебя на котлеты ещё не разделали ?
Я понял, что ударная волна двигателей разбила о грунт шар с постановщиком помех, благодаря чему связь восстановилась.
- Нет, покуда,- прошептал я в ответ,- Ты ж знаешь, я - мослатый, какие из меня котлеты ?
- Ну, короче, шеф, я сел. Как закончишь свои амурные делишки - подгребай на борт, штоф "потной гориллы" ждёт тебя в холодильнике !
Я не ответил. Потому как наверху затопали ноги. Находчивые спецназовцы решили воспользоваться шумом работающих двигателей, чтобы незаметно переместиться со второго этажа на первый. Как всегда, они опоздали, но сочли, что для настоящих мужественных парней опоздание пустяк и оттого смело ломанулись по лестнице вниз. Я подождал, пока две пары ног протопали по коридору мимо арки прямиком в холл, после чего спокойно вышел из своего укрытия.
Диспозиция была такая : два человека в синих строительных костюмах крались вдоль стен коридора будучи спиною ко мне, ещё два - двигались им навстречу с другой стороны здания. Прекрасная диспозиция : четыре мишени в полный рост, контрастные, хорошо освещённые, самая ближняя - на расстоянии два метра, дальняя - около семи. Ну-с, и как там у нас дела с огневой подготовкой ?
Те двое, что были обращены ко мне лицом, успели меня увидеть. Но вот оружие поднять не успели. Падая на спину, я выпустил им в головы по одной пуле, третью я послал в голову тому, кто стоял ко мне спиной. Три пули - три головы... Как учили !
От пуль "чекумаши" головы раскалываются, как спелый арбуз. Впрочем, незрелые арбузы раскалываются точно также. Пуля имеет небольшую полость в своей оживальной части и полость эта при попадании в цель сминается, благодаря чему в человеческом теле создаёт перед собою волну неупругого сжатия, которая разрывает плоть. Если бы пустоты этой в пуле не существовало, то сжатие было бы упругим и величины входного и выходного отверстий совпали бы ; в случае же с пулей "чекумаши" входное отверстие получается с мизинец ребёнка, а выходное - с человеческую голову. Для того, кто внимательно изучал в монастырской школе тюремного типа спецкурс "Поражающее действие кинетического оружия" физическая сторона этого явления предельно проста.
Итак, головы трёх находчивых бойцов невидимого фронта, раскололись, обдав брызгами крови и мозгового вещества стены и потолок. Мужественные спецназовцы брякнулись на пол, не успев не только помолиться своим богам, но даже пукнуть и сказать "мама". На самом деле, далеко не худшая смерть ! Наверное, они при жизни были неплохими людьми, поскольку грешники от моей руки обычно умирают иначе.
Уже лёжа на полу, я переместил пистолет чуть ниже и не успел четвёртый спецназовец обернуться, как я выстрелил ему в правую руку. Впрочем, выстрелил - это сказано слишком скромно. Я ему правую руку отстрелил на хрен. В смысле, напрочь. Даже через носогубный фильтр, плотно закрывавший нижнюю часть лица подстреленного, этот человек сумел вскрикнуть довольно громко. При падении он выронил оружие - обычный пороховой пистолет. Второй пистолет остался зажат в отлетевшей на пару метров руке.
Схватив подранка за подмышки, я живо уволок его из коридора в угловую комнату за аркой. Там тщательно ощупал. Непрошенный посетитель, как впрочем и остальные его товарищи оказался облачён в комбинезон строительной компании "Карбофор" цвета ультрамарин. Под комбинезоном я нащупал хороший бронежилет из селенита.
Пленник оставался покуда жив и имело смысл попробовать его допросить. Я расстрелял окна в комнате и - пройдя по коридору - во всех помещениях первого этажа. Сразу же потянуло сквозняком и через пару-тройку минут океанский бриз вполне мог рассеять скопившуюся в доме ядовитую дрянь. Вернувшись к раненому, я сдёрнул с его головы строительную каску, благодаря чему сделал два довольно любопытных открытия. Во-первых, мой пленник оказался женщиной, а во-вторых, строительная каска явилась прекрасным муляжом, скрывавшим высокотехнологичный боевой шлем с фурнитурой закрытой связи, датчиками движения за спиной, инфракрасными бинокулярами и чем-то ещё, что я не мог даже сразу определить. Шлем этот я решил прихватить с собою, дабы хорошенько изучить на досуге, а пока же, не мешкая, взялся оказывать пленнице первую помощь.
Отыскав аптечку в нагрудном кармане её комбинезона, я со всею возможной быстротой перетянул рану, из которой вовсю хлестала кровь. К тому моменту, когда я закончил накладывать давящую повязку, женщина уже потеряла сознание. Мне пришлось ввести в бок её шеи инъекцию биномоглобулина, шприц с которым я увидел в аптечке. Дожидаясь, пока стимулятор подействует, я усадил её подле выбитого окна. Примерно через минуту женщина пришла в себя, это стало понятно по трепетанию век и покачиванию головой.
Когда сизый дым от газовых гранат рассеялся, я снял свою дыхательную маску, попробовал дышать, затем сдёрнул носогубную маску с лица пленницы.
- Сдаюсь... Сдаюсь на милость победителя...- пробормотала она едва слышно. Лицо её, с закатившимися под брови зрачками и налитыми кровью бельмами, пугало.
- Нет уж ! Я требую продолжения сопротивления !
Хех, крепкая казацкая шутка удалась ! Затем я спросил пленницу :
- Сколько вас тут ?
Зрачки, закатившиеся под веки, вернулись на положенное им место и женщина с видимым усилием пробормотала :
- Нас было семеро.
- Где седьмой ?
- Он - старший, за оградой в машине.
- Это вы поставили радиопомехи ?
- Да ?
- Кто вы ?
- Эс-Пэ-Бэ...- вяло проговорила она.
- Служба Политической Безопасности Земной Цивилизационной Лиги ?- уточнил я на всякий случай, хотя ответ представлялся мне очевидным.
- Именно.- пленница едва заметно кивнула.
- Но Звёздный Акапулько не входит в Земную Цивилизационную Лигу.
- Мы - нелегалы. Законсервированная группа.- женщина еле ворочала языком.- Жили тут спокойно... залегендированно. Пришла команда, быть готовыми действовать при появлении корабля. И дано описание корабля. Потом... уже сегодня... пришла следующая команда - корабль сел... надо выдвигаться вслед за его владельцем. Ну, мы сюда и подтянулись...
- Твой оперативный псевдоним и звание.
- Сусанна Сюита, кэптен. Не убивай меня. Меня можно использовать для торга...
Что мне нравится в сотрудниках земных спецслужб, так это то, что они никогда не изображают из себя героев. Если видят, что дело проиграно, с лёгкостью сдаются и идут на сотрудничество, причём всячески набивают себе цену, чтобы доказать, что они - хороший товар при обмене.
Я поднял женщину с пола, забросил её на своё плечо и отправился в холл. Особенно не таился, поскольку был уверен, что командир диверсионной группы через ограду не полезет. Думаю, он всё про меня понял после того, как я завалил шестерых его подчинённых.
"Покахонтас" напоминал собою руины Хиросимы после атомной бомбардировки. Холл был усыпан битым стеклом ; мебель, обожжённая взрывами, и закопчёные стены оказались посечены осколками гранат. М-да-а-с, заехал я к Наташеньке погостить.
Оттолкнув ногой поставленное перед камином кресло, я заглянул в закопчёный зев. И тут сердце моё пропустило удар. Потому что Натс я не увидел.