Под снегом
| Вид материала | Документы |
- Проект Kaks keelt – üks meel“, 18.02kb.
- Дневник одной роты, 357.2kb.
- Глубоко на юге лежат, возможно, самые завораживающие и самые дикие места нашей планеты., 85.52kb.
- Под Новый год искрятся снегом, 358.86kb.
- Грамматическое задание. Выполнить морфологический разбор имени существительного: Iвариант., 89.73kb.
- Зимняя рапсодия Литературная викторина, 9.09kb.
- Чудесна зимняя пора! Январь. Мороз. Принакрылась белым снегом гладкая дорога после, 26.94kb.
- Сказка для новогодней елки (корректировка лит источников), 49.41kb.
- Рассказ , 1012.76kb.
- Angela Yakovleva Тел.: + 44 20 7471 7672, 1263.63kb.
– У его жены день рождения. Они позвали. Только вот с подарком неловкость! Без подарка мы...
– Миш, мы же с тобой договорились – десять рублей положим!
– Ну, хоть десять рублей... А вы, девчата, на мостке посидите. Ладно? Мы на часок.
Дощатый настил над водой с двумя лавочками по обе стороны, казалось, плыл по реке, и было здорово глядеть в стремительную воду и обманываться нарочно, будто не вода бежит сама по себе, а мосток скользит по течению.
– Валянь, а ведь они утаили от бабани, зачем на Ворону пошли.
– Ага! Бабаня не отпустила бы их на гульбу...
– Почему?
– Она всегда говорит, что на гульбу они первые, а картошку полоть некому. И десять рублей было бы жалко: у неё пенсия – восемнадцать.
– Давай не будем говорить бабане про эти именины?
– Давай!
И тут на берегу появились два мальчика. Мы узнали сыновей Андрея Тимофеевича, за старшего из которых, Тольку, собирался меня засватать его отец, когда они всей семьёй приезжали проведать свой кирсановский дом, где когда-то мы квартировали. В руках ребята держали яблоки и конфеты. Вряд ли они додумались до такого ухажёрства без подсказки старших... Младший из братьев, Витя, не слишком любезно сунул гостинцы моей сестре, Толя высыпал угощение мне в подол.
– Я тебя помню! Вы с отцом жили в нашем доме.
– Я тоже тебя помню.
– А где вы сейчас живёте?
С мучительной небрежностью я принялась рассказывать нечаянному жениху, где и как мы живём. Было стыдно говорить про интернат, да куда же денешься?
– Во! – удивился Толя. – Меня тоже хотели в интернат отдать. С кордона в школу ходить далеко, а зимой ещё и холодно. Но мать не согласилась.
– Жалко! В интернате хорошо, – заливала я, – только домой очень хочется.
– А говоришь, хорошо?
Разговор шёл томительный. Мы немного стеснялись друг друга, и потому бойкие фразы звучали не слишком естественно.
– С этой осени мы переезжаем в Кирсанов. Может, встретимся когда... Отцу неохота уезжать из Иноковки, а чё здесь делать? Деревня! Даже десятилетки нет! А мне в девятый идти. А тебе?
– В восьмой.
На другой скамейке молчали, насмешливо наблюдая за нами. И вдруг крупная капля дождя упала мне на плечо. За разговором мы и не заметили, как снова нахмурилось небо, всё явственнее погромыхивало со стороны Хвощевой яруги.
– Тань, дождик начинается. Что делать? – затревожилась Валя.
– Пойдёмте к нам на крыльцо. Не мокнуть же тут, – поднялся Толя.
Не успели дойти до дома, как из сеней вывалилась шумная компания гулебщиков, первой спешила завеселевшая тётя Дуся. Кто-то из мужиков беззаботно заявил:
– Пронесёт! Не будет сильного дождя.
– А мы хотели на Щучье заглянуть... – посетовал дядя Миша.
– А что? Пойдёмте! У меня бредешок новый! – хмельно и радостно согласился хозяин.
Меж тем дождь расходился, отдельные тяжёлые шлепки дождинок слились в мерный гул. Прибежал Толя с плащ-палаткой и накинул её нам с Валей на головы.
– Миша, домой надо спешить! Какая вам к шуту рыбалка? – сердилась тётя Дуся.
– Ничего! В дождь щука ловчей ловится. Андрей Тимофеевич, переодевайся, бери бредень и пошли.
И мы пошли, уже втроём – тётя Дуся с нами, укрываясь брезентовой накидкой, наступая друг другу на ноги, толкаясь локтями. Мужики шли открыто, Толька с ними.