Санкт-Петербургская региональная
| Вид материала | Документы |
- Московский патриархат санкт-петербургская епархия санкт-петербургская духовная академия, 9410.44kb.
- Проект для всероссийского студенческого конкурса «Масс-медиа перспектива», 360.33kb.
- 1. Создание новых произведений различных видов индивидуального и коллективного творчества, 376.42kb.
- Программа проведения общественного форума «вектор добровольчества студенческие добровольческие, 75.44kb.
- Программа проведения общественного форума «вектор добровольчества студенческие добровольческие, 79.6kb.
- Санкт-Петербургская государственная консерватория, 32.86kb.
- Защита законных прав призывника и военнослужащего санкт-Петербургская региональная, 2513.13kb.
- «Санкт-Петербургская медицинская академия последипломного образования», 644.49kb.
- Поляков Игорь Васильевич Эрман Михаил Владимирович Ведущее учреждение: гоудпо санкт-Петербургская, 348.31kb.
- «Санкт-Петербургская государственная академия ветеринарной медицины», 862.13kb.
Бывший военнослужащий Ш.Ю. пишет:
«Учебку я проходил в посёлке Лебяжье (Ленинградская обл.), в войсковой части 3526. Когда начались нагрузки: бег в бронежелетах, строевая подготовка, я стал замечать, что у меня опухают ноги. Я обратился в санчасть. Там мне сделали несколько уколов, и перевели на неделю на "тапочный режим".
Вскоре, меня перевели в войсковую часть 3705 (г. Сосновый Бор, Ленинградская обл.). Уже через неделю службы я был вынужден обратиться в санчасть. У меня очень сильно болели ноги. Я показал медсестре сильно выпирающие вены на ногах. Медсестра дала мне мазь, которая мне не помогла. Через несколько дней я снова обратился в санчасть. Медсестра тогда отвезла меня в госпиталь, но там сказали, что идет ремонт, и чтобы меня привозили осенью. Мы уехали обратно в часть.
Нога у меня болела все сильнее. Через неделю меня перевели в пос. Горелово (Ленингадская обл.), в войсковую часть 3278. Там я сразу обратился в санчасть, но капитан, который там работал, в медицинской помощи мне отказал в приёме, сказав, чтобы я отстал от него. Через несколько дней я узнал, что этот капитан ушел в отпуск, и я обратился к майору. Майор отвез меня в госпиталь ГУВД. Вместе с нами в госпиталь ездила какая-то женщина, которую я не знаю, она с медсестрами в госпитале договорилась о том, чтобы я сначала отработал там, и только после этого мне сделают операцию. Меня положили на отделение хирургии, в 13 палату. Моя работа заключалась в том, что я должен был мыть палаты, выносить за больными "утки", убирать мусор, вывозить умерших людей из палат и операционных в морг, развозить людей на операции и менять их постельное белье, иногда помогать на пищеблоке. Я отказался это выполнять эти работы, так как крайне плохо себя чувствовал. Я еле ходил, и мне нужна была медицинская помощь, которую в госпитале мне никто не оказывал. Врач, осмотрев мою ногу, сказал мне, что моя правая нога на 2 см длиннее, чем левая. У меня через день брали кровь на анализы, за все время нахождения там, у меня взяли очень много крови. После полутора недель моего пребывания в госпитале ко мне подошла медсестра и сказала, что из-за того, что я не убираю, меня выписывают обратно в часть. Я ей ответил, что в госпиталь я приехал не для того, что бы убирать, а на операцию.
На следующий день меня забрали в часть, я обращался за мед. помощью еще несколько раз, но мне ее отказывались её оказывать.
Меня перевели служить в войсковую часть 3278 в пос. Семрино (Ленинградская обл.). Там я за медицинской помощью уже не обращался, так как из Семрино за оказанием медицинской помощи людей возят в посёлок Горелово. А в Горелово мне неоднократно отказывали в оказании медицинской помощи.
В настоящее время мое состояние здоровья ухудшилось, я с трудом наступаю на правую ногу, она опухла, вздулись вены, образовалось несколько тромбов. В части я не справляюсь с физической нагрузкой. Я даже не могу стоять в карауле, так как там нужно подолгу стоять, тем более - в бронежилете и каске, что ещё более усиливает нагрузку на ноги. Также, стоять приходится в берцах, которые мне нельзя носить. Я не могу бегать и выполнять другую строевую подготовку. 28 января 2008 года я не вернулся из увольнения, т.к. вынужден был обратиться за медицинской помощью к врачам».
Европейским судом по правам человека выработана правовая позиция, согласно, которой неадекватное медицинское обеспечение лиц, находящихся под контролем государства, может привести к нарушению ст.3 Европейской Конвенции.18
- Принуждение к контракту.
Среди относительно новых массово встречающихся нарушений в армии - принуждение к контракту. Сейчас солдаты призываются в армию на год. И многие идут в армию, потому что им представляется, что год службы в армии – это не так уж много. Однако нередко силой, угрозами, обманом солдат вынуждают остаться в армии на 3 года, подписывая контракт. По вполне объективным причинам, желающих добровольно остаться в войсках еще на 3 года, крайне мало.
В ноябре 2006 года К.А. , военнослужащего в/ч 66431, г.Владикавказ и его сослуживцев, офицеры части вынуждали наблюдать за пытками, устроенными в качестве устрашения, для подачи рапорта «О желании» заключить контракт. В качестве устрашения одного из военнослужащих запирали между решетками входа в оружейную комнату, обливали холодной водой до согласия подписать контракт, остальным говорили, что это произойдёт с каждым, кто откажется «добровольно» написать заявление.
3.5 Намеренное оставление военнослужащих в опасности.
Нередко солдата возвращают в ту же часть, где он подвергался преступным посягательствам:
Рассказывает бывший военнослужащий К.Е.:
«Учебная часть была в Сертолово-2, там все было нормально, никто не бил, деньги не забирал, неуставных отношений не было.
Через полгода службы я поехал в пос. Каменка для подписания контракта. Контракт заключил с 3-го июня 2006-го года до 3 декабря 2008-го года.
Неделю все было нормально, никто не трогал. Потом нас, молодой призыв, выстроили на "взлетке" и объяснили, что мы должны делиться деньгами с "дедами". У контрактников остается такая же классификация, как и у срочников: "деды", "дембеля", "черпаки", "слоны".
Сержант Соколов просил деньги в долг, но отдавал не все и не всегда. Например, он мог занять тысячу рублей, а отдать только пятьсот. Фактически ротой руководил он, а не капитан Кремер. Капитан Кремер избивал солдат, он избил моего сослуживца М.В., в результате чего у него опустились почки, были проблемы с печенью и в июле прошлого года он комиссовался. Меня он пару раз тоже избивал. Когда я был дневальным, он заходил в комнату и если видел, что дневальный стоит не на тумбочке, избивал. Бил обычно кулаком по лицу или пинал ногой.
Иногда он заходил в кубрик, и если ему что-то не нравилось, переворачивал там все вверх дном.
Когда ночью старший призыв возвращался пьяным, они заходили к нам в комнаты и избивали. В одну из таких ночей, я получил сотрясение головного мозга. Я обратился в медицинскую роту в третий городок, сказал, что у меня сотрясение мозга. Медицинская помощь мне не была оказана, мне сказали, чтобы я возвращался в роту. На следующий день ко мне подошел заместитель командира по воспитательной работе и сказал, что он договорился о том, что бы мое сотрясение скрыли и написали вместо него ОРЗ.
Рядовой Бугорский и младший сержант Иванов вымогали от моего сослуживца младшего сержанта Жбантова деньги, а старшина Мелингер избил меня, нанес мне два удара по лицу кулаком, а также нанес 2-3 удара кулаком по лицу и один удар ногой в живот моему сослуживцу Жбантову. После чего рядовой Бугорский отправил Жбантова с моим военым билетом в магазин за водкой и другими алкогольными напитками, а меня вместе с ним, чтобы я проконтролировал, как он будет закладывать мой военный билет за водку. По дороге в магазин, я предложил моему сослуживцу обратиться в прокуратуру. Мы выехали в СПб и обратились в прокуратуру ЛенВО. Там у нас взяли показания, мы написали заявления, там же зафиксировали побои. После чего нас прикомандировали к батальону охраны и обеспечения штаба ЛенВО и возбудили уголовное дело в отношении Бугорского, Иванова, Мелингера. После того, как дело передали в Выборгскую прокуратуру, нас со Жбантовым перевели служить в военную комедатуру Выборгского гарнизона, там я прослужил до 26-го февраля 2008-го года. В комендатуре служба проходила хорошо, коллектив был хороший. В итоге был осужден только Мелингер, и то не по нашему делу, так как он во время следствия сломал кому-то челюсть, знаю только, что тот парень потом убежал из части.
26-го февраля из-за драки с сослуживцем меня отправили для дальнейшего прохождения службы обратно в пос. Каменка. После того, как я туда прибыл, отношения с сослуживцами не сложились сразу. Мне сказали, что дальней службы у меня здесь не будет. Потом со мной разговаривали дагестанцы, которые сказали, что они не любят таких, как я, и даже если они мне переломают все кости, им ничего за это не будет.
В этот же день, 26-го февраля, я покинул часть, так как воспринял слова сослуживцев как реальную угрозу моей жизни и здоровью. Я приехал в СПб на Финляндский вокзал, купил билет до Вологды. Но в Вологде был задержан патрулем, который доставил меня до железнодорожной комендатуры, а оттуда до комендатуры Вологодского гарнизона, где я был посажен на Вологодскую гауптвахту. Я просидел там два дня, после чего был отправлен на сборный пункт железнодорожных войск, где провел еще двое суток. Потом за мной приехал мой прапорщик и доставил меня в пос. Каменка. Там меня посадили в мой кубрик и заперли. Я там находился 2,5 дня. Меня выводили только поесть в столовую в сопровождении солдат. Пока я сидел в кубрике, ко мне приходили сослуживцы и психологически давили на меня. На третий день меня должны были поставить в наряд и я понял, что либо я штык-ножом перережу полроты либо перережу себе вены. Я продумал все до мельчайших подробностей, как это сделать. Но понимая, что от этого будет только хуже, принял решение оставить часть».
Возвращение военнослужащего в войсковую часть, где в отношении него было применено насилие является грубым нарушением Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»
3.6 Нарушение прав человека военно-следственными органами и военными судами.
Военно-следственные органы и военные суды должны играть важную роль в защите прав военнослужащих. Однако зачастую эти органы встроены в систему репрессивного аппарата. Как показывает практика деятельности «Солдатских матерей», в случае оставления солдатом воинской части, уголовное дело практически всегда возбуждаются в отношении жертвы преступления за оставление войсковой части. А информация о неуставных отношениях, по мнению следствия, практически никогда не подтверждается. В оставлении части, согласно логике следственных органов, практически всегда виноват сам солдат.
Мало того, что военное следствие по отношению к военнослужащим, вынужденно отсавившим войсковую часть носит карательный характер, военные следователи нередко унижают бежавших из военных частей солдат.
Так, Т.В., по его словам, сбежал из части, не выдержав постоянных унижений и избиений со стороны прапорщиков и офицеров после того, как ему пять суток не давали спать и заставляли дежурить в наряде. Во время службы здоровье Т.В. значительно ухудшилось. После того, как молодой человек сбежал из военной части, обследовавшие его врачи констатировали наличие следующих заболеваний: реактивное состояние, депрессивный синдром, вегето-сосудистая дистония с пароксизмальным течением.
Т.В. оказался негодным по состоянию здоровья для дальнейшего прохождения военной службы.
Уголовное дело против обидчиков Т.В. не было возбуждено. Т.В. не оказался на скамье подсудимых только из-за наличия у него заболеваний, препятствующих прохождению военной службы по призыву.
Несколько сотрудников «Солдатских матерей» и Т.В. поехали в военно-следственный отдел по Выборгскому гарнизону получать отказ в возбуждении уголовного дела. Т.В. к этому моменту уже был признан негодным к прохождению военной службы.
Военный следователь О. стал говорить, что, может быть, Т.В. купил себе «негодность». Он заявил: «Т.В., ты почему служить не хочешь, ты Родину не любишь?» Следователь О. не разрешал садиться Т.В., стыдил его, что тот не отдаёт честь следователю , обвинял Т.В. в дезертирстве.
Уголовное дело против обидчиков Т.В. так и не было возбуждено. А история закончилась трагически. Один из обидчиков Т.В. вскоре застрелил другого.
Нередко на заявляющего о фактах неуставных отношений солдата военно-следственные органы «давят», чтобы заявитель забрал заявление о факте дедовщины.
Так, бывший военнослужащий П.В. пишет:
"Учебную часть проходил в Кронштадте (войсковая часть 37535), там было все хорошо. После трех месяцев службы меня перевели служить в войсковую часть 95041 на корабль "вице-адмирал Кулаков". Около пяти дней все было нормально, никто не трогал. Потом ко мне подошел старшина (фамилию не помню, он давно демобилизовался), сказал, что бы я принес ему сигарет, Я не нашел сигареты, за это он стал бить меня кулаком по лицу.
Через два дня мне стало плохо, меня рвало кровью, и я потерял сознание. Меня отвезли в 1 военно-морской госпиталь на отделение гастроэнтерологии. Там обнаружили гастрит, через три недели меня выписали. Но за мной из части никто не приехал. Тогда старшая сестра Мищенко Татьяна Ивановна переоформила мои документы, и по документам оказалось, что я с тем же заболеванием опять попал в госпиталь. Но на самом деле с этого момента я стал работать на камбузе – стал мыть посуду. Потом подполковник медицинской службы Шарин Иван Митрофанович предложил мне стать старшиной гастроэнтерологического отделения. Таким образом, в госпитале я находился полтора года с 25 августа 2006-го года по январь 2008-го года.
В январе 2008-го года меня выписали из госпиталя и я вернулся в часть. С сослуживцами даже моего призыва у меня сразу не сложились отношения. Меня унижали, оскорбляли, говорили, что я долго находился в госпитале, а у нас этого не любят.
26-го марта был день корабля, все военнослужащие находились в алкогольном опьянении. 27-го утром я вышел в туалет. Там я встретил своих сослуживцев - матросов Карнилова и Беляева. Они избили меня за то, что я, по их словам, много времени провел в госпитале, пока они работали. Они били меня кулаками по лицу. Потом вывели в тамбур, где продолжили избиения, Карнилов ударил меня в нос коленом левой ноги, у меня из носа потекла кровь. После этого меня заставили вытирать кровь со стен в туалете. Потом подошел мичман Абдурахманов, который отвел меня в санчасть, где зафиксировали побои.
Меня отвели в кубрик, где я провел три дня. Все это время не принималось никаких мер, пока я не встретил командира корабля, капитана 2-го ранга Машинецкого. Он заставил написать меня объяснительную о том, что со мной произошло. Об этом узнали все матросы на корабле, отношение ко мне стало еще хуже. Меня постоянно унижали и оскорбляли. Мне не хотелось жить, я хотел перерезать себе вены.
Только спустя две недели после избиения Карниловым и Беляевым, меня повели в поликлинику снимать побои и общаться со следователем. Следователь Степатишин обещал мне, что я дослужу в госпитале.
Я действительно отправился в госпиталь, и пока я там находился, ко мне приходил следователь и посоветовал мне отказаться от своих показаний, обещав при этом, что он договорится с врачами и я останусь служить при госпитале до конца службы.
Я отказался от показаний. Но уже через несколько дней после этого меня выписали обратно в часть. Когда я приехал на корабль, я узнал, что уголовное дело против моих обидчиков прекращено.
На корабле по разговорам сослуживцев я понял, что ночью меня буду бить. Тогда я сказал начальнику медицинской службы корабля, что я напился марганцовки. После этого я был госпитализирован на машине скорой помощи. Через полторы недели меня выписали. За мной в госпиталь приехал сопровождающий из части, но я от него убежал, так как боюсь возвращаться в часть».
Военнослужащий войсковой части 10953(пос. Хвойный, СПб) Александр Стрельцов
попытался оттащить двух офицеров от сержанта Александра Абрамова и прекратить избиение своего сослуживца. В результате Стрельцов приговорён к двум годам дисбата. В ходе следствия и суда на свидетелей Александра Абрамова и Владимира Горячева было оказано давление.
14 мая 2009гю гарнизонный военный суд в лице подполковника юстиции Дибанова В.М. назначил Александру Стрельцову наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части сроком на два года.
Александр обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.334 УК РФ – «нанесение побоев или применение иного насилия в отношении начальника, совершенные во время исполнения им обязанностей военной службы или в связи с исполнением этих обязанностей».
Осужденный заявляет, что был приговорен незаконно, ссылается на следующее:
Александр Стрельцов с двумя товарищами (Александром Абрамовым и Владимиром Горячевым) отсутствовал на контрольном построении. После того, как они вернулись, Александр Абрамов отправился в канцелярию к дежурному по КП лейтенанту Михаилу Ерёменко, чтобы дать объяснения в связи с отсутствием. Он признался, что выпил пива и по требованию лейтенанта сел писать объяснение.
Как рассказывает сержант Александр Абрамов, он увидел, как к нему стремительно приближается лейтенант и понял, что тот собирается его ударить. Это уже было не в первый раз, когда молодой офицер позволял себе рукоприкладство. Александр Абрамов попытался удержать лейтенанта на расстоянии от себя, но получил удар в голову. На помощь офицеру пришёл находившийся в канцелярии лейтенант А.Николихин, который ударил Александра ногой в голову.
Возле канцелярии стояла большая группа военнослужащих, которые услышали шум за дверью. Александр Стрельцов, товарищ А.Абрамова, понял, что происходит что-то неладное, вбежал и увидел, как офицеры бьют его товарища. Он принялся оттаскивать их, пытаясь прекратить избиение.
У Александра Абрамова от удара вскочила «шишка» и гематома на голове.
В ситуацию вмешался майор А.Н.Тишков, который отвёл двух лейтенантов и трёх солдат в санчасть, где санинструктор части И.В. Власова провела визуальный осмотр. Никаких записей в журнале она не делала. В рапорте, который появился позже, она обратила внимание на ссадину под глазом у лейтенанта Ерёменко, а у Александра Стрельцова заметила только состояние алкогольного опьянения, не отправив при этом его на медицинское освидетельствование, не увидев «шишку» и большую гематому.
Спустя четыре дня у лейтенанта Михаила Ерёменко на лице появился кровоподтёк, превращавшийся потом в материалах дела в рассечение, и заключение судебно-медицинского эксперта. Появились рапорта, в которых реальные события были словно поставлены с ног на голову. Лейтенанты, например, утверждают, что Александр Стрельцов накинулся на своего начальника Михаила Ерёменко.
По мнению военнослужащих, проходящих службу по призыву, в том, что были написаны несоответствующие действительности рапорта, в том, что дело было передано в прокуратуру, ключевую роль сыграл майор А.Н.Тишков. Именно он, по свидетельству рядовых, оказывал давление на других офицеров с тем, чтобы собрать «компромат» на Стрельцова. Он же оказывал психологическое давление на свидетелей инцидента. На вопрос Александра Стрельцова, зачем он это делает, майор ответил: « Я тебя посажу – мне легче будет».
Так началось превращение лейтенанта Михаила Ерёменко из человека, применявшего рукоприкладство в отношении подчинённого, в пострадавшего от подчинённого.
Этому процессу способствовал и следственный эксперимент, который проводил следователь Г.А.Синкевич. Как встать и как поднять кулак указывал участникам эксперимента сам лейтенант Ерёменко, который в перерыве дружески общался со следователем. После проведения эксперимента Александру Абрамову и Владимиру Горячеву дали подписать протоколы, в которых события предстали в соответствии с версией лейтенанта Ерёменко.
У ребят хватило мужества на судебном заседании, куда они были вызваны в качестве свидетелей, заявить, что письменные показания были даны под давлением и рассказать, как на самом деле происходили события в канцелярии 13-го декабря и как проводился следственный эксперимент.
К сожалению, суд не счёл важным ни эти показания, ни то обстоятельство, что у Александра Стрельцова имеется заболевание (язвенная блезнь желудка), по которому он должен быть комиссован, т.е. не должен являться субъектом армии, а значит и об ответственности ч.1. ст. 334 УК РФ не подлежит.
В тот же день, когда проходило последнее заседание суда, Александр Абрамов и Владимир Горячев давали показания в прокуратуре следователю Ю.С. Томею. Несмотря на постоянное психологическое давление и запугивание и в части, и в прокуратуре, у ребят хватило мужества и сил настаивать на своих показаниях.
Как только стало известно о приговоре А.Стрельцову, майор Тишков стал угрожать Александру Абрамову и Владимиру Горячеву, что если они не дадут нужных ему показаний, то последуют за А.Стрельцовым.
3.7 Нарушения прав военнослужащих на территории Грузии.
Начиная с августа 2008 года, на «горячую линию» организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» (8 911 772 34 40) поступали сообщения от военнослужащих и родителей, чьи дети, находились в Южной Осетии и участвовали в боевых действиях на территории Грузии. Военнослужащие 693-го полка сообщали, о том, что они долгое время жили в окопах, без воды, голодали (иногда не ели по 3 дня), медицинская помощь им не оказывалась, солдат вовремя не увольняли из вооружённых сил, не выплачивали обещанные деньги.
В ноябре в организацию стали приходить участники этих событий. Отец одного из солдат выехал по тревожному сигналу сына. Выяснилось, что его сын был избит пьяным офицером, который сломал ему нос. Впоследствии этот же офицер сломал другому солдату челюсть. Также имел место совершенно дикий случай, когда этот же офицер на ночь привязал солдата к дереву. Только вмешательство отца заставило прокуратуру возбудить уголовное дело против этого офицера, а солдата поместить в окружной госпиталь.
Согласно многочисленным показаниям, в 693-м полку распространено рукоприкладство и унижение солдат со стороны офицеров. Один из солдат сообщил о том, что некоторые офицеры 693-го полка когда видят задремавшего на посту солдата, забирают у него автомат, а потом требуют 2,5 тысячи рублей за его возвращение.
В прессе широко обсуждался скандал, связанный с тем, что в хозяйстве жителя Владикавказа в течение почти полугода трудились шестеро солдат-срочников, которых вывезли на Кавказ во время конфликта в Северной Осетии.
В связи с многочисленными сигналами, была организована совместная поездка правозащитного центра «Мемориал», организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» и отца солдата в Осетию.
К сожалению, перечисленные факты нашли подтверждение. Председатель РОПО «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова заявляет:
«Я воочию убедилась в том, в каких ужасающих условиях находятся российские военнослужащие (и призывники, и контрактники) в Ленингорском районе. Я разговаривала с ребятами из подразделения 693 полка, которые в декабре в горах жили в дырявой палатке. Тяжёлые условия проживания описывают в своих рапортах на имя командующего 58-ой армии военнослужащие: «нерегулярно привозят еду, нет осмотра врачей, нет бани. И до сих пор у меня нет отметки в военном билете моего местонахождения». Им месяцами не выплачивают денежное довольствие, полевые выплаты, командировочные. Спасибо местным жителям, которые помогают выживать российским солдатам. Я испытала чувство стыда за униженное положение наших военных.
Кроме того выяснилось, что у военнослужащих нет документов, которые бы подтверждали их участие в боевых действиях и факт нахождения на территории Южной Осетии. У некоторых нет вообще никаких документов: ни паспортов, ни военных билетов.
В связи с невозможностью продолжать службу в таких условиях, военнослужащие передали мне рапорта о расторжении контракта. Никакой возможности сделать это на месте у них нет.
Часть документов я передала в Цхинвали и Владикавказе командованию и прокуратуре».
Помимо срочников, на территории Грузии находились и солдаты, срок призыва которых уже закончился. Ниже - текст письма матери одного из молодых людей, которого продолжали насильно удерживать на службе, когда срок его службы уже давно истёк:
"Наш сын 14 мая 2007 года был призван в армию, попал в сапёрно-инженерные войска. Призыв на 1,5 года. 8 сентября 2008 в составе группы около 60 человек был командирован в Южную Осетию предположительно на 1,5–2 месяца. Им сказали, что до срока демобилизации они вернутся. Отпуск он не брал. Контракт не подписывал, только командировочное удостоверение. В Осетии были попытки агитации на заключение контракта. Ребята все, как один, отказались, а их там было уже около 20 человек дембелей. Им угрожали, что они по сроку службы уже дембеля и находятся в Южной Осетии незаконно, что они не смогут без проблем покинуть Осетию. Весь объём заданных работ был выполнен к началу ноября. Числа 4–5 ноября колонной тронулись в сторону Владикавказа. В районе перевала Рокский их остановили и дали ещё задание, которое по объёму работ не успеть сделать и к концу декабря. У ребят угнетённое настроение, долгая дорога к дому получается.
Просим посодействовать в ускорении возвращения их домой. Сейчас там находятся около 20 солдат, фактически отслуживших свой срок, дальнейшая их задержка противозаконна".
Кроме этого, Организация зафиксировала многочисленные факты невыплаты военнослужащим суточных в иностранной валюте, связанных с нахождением военослужащих в командировке на территории Южной Осетии и Абхазии. При этом денежные средства не выплачивались как военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, так и военнослужащим по призыву.
- Судебная защита призывников и военнослужащих.
Судебная защита призывников и военнослужащих в национальных судах и Европейском Суде по правам человека.
Судебная защита призывников и военнослужащих по опыту организации осуществляется в гражданском процессе в порядке главы 25 ГПК РФ в не исковом производстве, возникающим из публичных правоотношений, в уголовном процессе в порядке ст. 125 УПК РФ, в рамках обжалования постановлений, действий, бездействия следователей и других должностных лиц на досудебной стадии уголовного процесса.
Верховный Суд Российской Федерации в 2009 году уделил внимание указанным выше производствам и издал два постановления Пленума Верховного Суда № 1 и № 2 от 10.02.2009 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих».
Организация добилась успеха в производстве в порядке ст. 125 УПК РФ по делу погибшего курсанта Санкт-Петербургского Военно-морского института Г.
224 гарнизонный военный суд по заявлению организации применил в своем постановлении от 09.02.2009 Статью 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 года, сослался на прецедентное право Суда: Abdullah Yilmaz v. Turkey N 21899/02, Mansuroplu v. Turkey N 43443/98, Estamirov and others v. Russia N 60272/00 и признал бездействие следователя 459 военного следственного отдела лейтенанта юстиции Пастушенко Д.Ю. незаконным и обязал устранить допущенные нарушения. 24.03.2009 Балтийский флотский военный суд оставил постановление 224 гарнизонного военного суда от 09.02.2009 без изменения, кассационную жалобу следователя Пастушенко Д.Ю. без удовлетворения.
Организация констатирует практическую невозможность для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, уволиться с военной службы в связи с систематическим или существенным нарушением условий контракта о прохождении военной службы.
Военные суды в таких делах, по мнению организации, допускают существенные нарушения норм процессуального права и материального права.
Офицер Ефремов В.А., военнослужащий в/ч 14108 (Санкт-Петербург), был переведен в войсковую часть 14038 (Уссурийск, Приморский край) в связи с тем, что являлся автором известного в Интернете видеоклипа «Письмо министру обороны», в котором наглядно описывались жилищные условия офицеров Российской армии.
Ефремов В.А. обратился в Пушкинский гарнизонный военный суд с требованием обязать командира войсковой части представить его к увольнению к военной службы в связи с существенным и систематическим нарушений условий контракта о прохождении о военной службы. В качестве доказательств указывалось, что Ефремов В.А. длительное время проживает в помещении, непригодном для проживания, из его денежного довольствия изымаются денежные средства в оплату коммунальных услуг при отсутствии договора найма жилого помещения.
05.11.2008 Пушкинский гарнизонный военный суд отказал Ефремову В.А. в удовлетворении заявления, посчитав, что жилое помещение, в котором согласно показаний сослуживцев Ефремова, водоснабжение берет свое начало из системы отопления (летом вода всегда холодная, а зимой — всегда горячая) и краснеет при кипячении, пригодно для проживания, так как акт жилищной комиссии о проверке жилищных условий, составленный без входа в жилое помещение, свидетельствует о том, что жилое помещение просторное, сухое и пригодно для проживания.
19.12.2008 Ленинградский окружной военный суд оставил судебное постановление Пушкинского гарнизонного военного суда без изменения.
Курсант СпбВМИРЭ Чумаков Андрей19 во время обучения в институте постоянно подвергался унижениям и оскорблениям со стороны сослуживцев при отсутствии защиты со стороны руководства института, ему также не было предоставлено место в общей столовой на протяжении года обучения, были допущены и другие нарушения условий контракта, связанные, например, с отсутствием реального выхода за пределы образовательного учреждения.
Курсант обратился в 224 гарнизонный военный суд и требовал обязать начальника СпбВМИРЭ уволить Чумакова А. с военной службы в связи с существенными и систематическими нарушениями условий контракта, а также в связи с наличием у Чумакова А. уважительной причины для увольнения с военной службы, в качестве которой курсант указал, что не может более проходить военную службу так как его достоинство было неоднократно унижено, а руководство СпбВМИРЭ не смогло его защитить.
Здесь следует отметить, что Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе» не определяет какая причина является уважительной для увольнения с военной службы, делая применения закона непредсказуемым.
12 марта 2009 года 224 гарнизонный военный суд отказал в удовлетворении заявления, сославшись исключительно на доводы представителя командования СпбВМИРЭ.
21 апреля 2009 года Балтийский флотский военный суд оставил решение суда без изменений, кассационную жалобу без удовлетворения.
Чумаков А. был признан ограниченно годным к военной службе в связи с заболеваниями, возникшими у него после унижений во время обучения.
Организация подчеркивает, что в гражданских делах по заявлениям военнослужащих, заявители лишены возможности рассмотрения их жалобы в Европейском Суде по правам человека, так как Суд не считает споры, связанные с прохождением государственной службы, спором о гражданских правах и обязанностях, как это предусмотрено ст.: Конвенции о защите прав человека и основных свобод20.
Учитывая изложенное, напрашивается вывод о необходимости реформирования военных судов, устанавливая приоритеты на достижение независимости, беспристрастности и справедливости военного правосудия, повышения профессионализма, ориентируясь прежде всего на защиту прав человека.
Что касается споров в гражданских районных судах по защите прав призывников, то законодательство стало применяться более предсказуемо в связи с изданием Постановлением Пленума Верховного суда № 2 от 10.02.2009.
Однако суды, как первой, так и второй инстанции допускают существенные ошибки в применении законодательства.
Так, при признании решения призывной комиссии незаконным, Калининский районный суд в решении по заявлению призывника С. от 29.12.2008 отказал в требовании обязать призывную комиссию принять решение о предоставлении отсрочки от призыва на военную службу, так как призывник не предоставил соответствующих документов, хотя право призывника на отсрочку было признано в судебном порядке. Судебная коллегия по гражданским дела Санкт-Петербургского городского суда оставила решение без изменений.
В деле об оспаривании бездействия Призывной комиссии Санкт-Петербурга, Ленинский районный суд Санкт-Петербурга в решении от 16.04.2009 по заявлению призывника У. признал бездействие призывной комиссии незаконным, однако, не обязал призывную комиссию устранить допущенные нарушения.
Вместе с тем, Гражданский процессуальный кодекс (ч.1 ст. 258) четко устанавливает без исключений: суд, признав заявление обоснованным, принимает решение об обязанности соответствующего органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина или препятствие к осуществлению гражданином его прав и свобод.
Кроме этого, отсутствие решения об обязанности соответствующего органа, наделенного властными полномочиями, устранить допущенные нарушения делает бессмысленным обращение в суд, так как, в этих случаях суд не способен защитить права граждан.
Вызывает недоумение сроки рассмотрения дел об оспаривании решений призывных комиссий. Приморский районный суд Санкт-Петербурга, в лице судьи Шустовой Елены Юрьевны, в деле по заявлению С., поданному в марте 2009 года отложил предварительное судебное заседание на 20 августа 2009 года. Предыдущие судебные заседания не проводились в связи с тем, что суд не извещал лиц, участвующих в деле. Кроме этого суд определением отказал заявителю в обеспечительных мерах по запрету для военного комиссариата и призывной комиссии осуществлять мероприятия по призыву на военную службу, фактически позволяя указанным органам продолжать нарушение прав призывника при наличии возбужденного в суде гражданского дела.
Согласно ч.1 ст. 257 ГПК РФ заявления в порядке гл. 25 ГПК РФ должны быть рассмотрены в течение 10 дней.
Организацией направлена одна жалоба в Европейский Суд по правам человека в связи с нарушением права на справедливое судебное разбирательство в отношении призывника А., в удовлетворении заявления которого Кировским районным судом было отказано на том основании, что он отказался ходатайствовать о проведении судебно-медицинской экспертизы и оплачивать ее, несмотря на то, что представил в суд в качестве доказательств медицинские документы. Решение о приемлемости по жалобе еще не принято. Важно указать, что Европейский Суд признал неприемлемыми жалобы от призывников, утверждающих, что нарушено их право на альтернативную гражданскую службу.
Организацией направлено 2 жалобы в Европейский Суд в составе группы юристов Interregional Centre for International Legal Protection of Military, связанные с нарушением права на жизнь в отношении военнослужащих.