Динамика и основные тенденции развития гражданского общества в КБР в начале XXI в. Д.Н. Прасолов
Смена власти и чрезвычайные события, произошедшие в КБР в октябре 2005 г. актуализировали вопрос о роли гражданского общества в республике. Очевидно, что без участия его институтов невозможно решение проблемы противодействия радикализму и экстремизму. В резолюциях и рекомендациях множества научных конференций и практических семинаров одним из важнейших условий стабилизации ситуации на Северном Кавказе называется «построение гражданского общества». Однако те же мероприятия в большинстве своем сходятся во мнении, что гражданского общества, в общепринятом понимании этого явления, на Северном Кавказе нет.
Формально считается, что количество некоммерческих общественных организаций прямо пропорционально степени развития гражданского общества. В 2000 г. на Юге России были зарегистрированы более 6000 общественных объединений, а к 2005 г. их стало около 20000137. К 2005 г. в КБР было зарегистрировано от 350 до 500-600 всевозможных организаций138. Вместе с тем реально действующими являются несколько десятков, и уж тем более в действительности способными выполнять функции полноценных институтов гражданского общества в различных сферах социальных отношений едва ли могут быть названы многие.
В целом на Северном Кавказе влиятельные гражданские объединения могут быть типологизированы на институты гражданского общества «классического» (западного) типа, объединяющие граждан по их принадлежности к некоему сообществу и созданные по их инициативе «снизу»; «номенклатурного» типа, созданные по инициативе правящей элиты и обладающие значительным административным ресурсом, а также институты гражданского общества «этнического» типа, созданные «снизу», но выражающие интересы исключительно одной этнической группы, или даже рода, фамилии.
Для выявления динамики развития гражданского общества в КБР в начале XXI в. целесообразно обратиться к материалам доклада о положении с правами человека в КБР в 2000 г., подготовленного общественной организацией «Правовед» в рамках ежегодного мониторинга Международной Хельсинкской группы. В нем, в частности, отмечалась отрицательная динамика за предшествующие четыре года. Основная часть негативных моментов, – практическое отсутствие в политической жизни КБР какой-либо системной, конструктивной оппозиции или независимой прессы. Жесткая централизация власти, отсутствие публично озвученных альтернативных точек зрения на различные вопросы государственного и общественного устройства республики – наиболее остро проявилась во время избирательной кампании по выборам президента КБР в январе 2002 года.
Практическое отсутствие реально работающих общественных организаций указывалось в качестве одной из важнейших характеристик состояния гражданского общества в КБР. Определенным исключением являлся благотворительный фонд «Помощь» (г. Нальчик), который стал в 2002 г. членом региональной сети Южно-российского ресурсного центра (ЮРРЦ), планируя запустить ряд программ по оказанию содействия работе общественных организаций КБР.
В докладе о состоянии с защитой прав человека, подготовленном «Помощью», основными препятствиями развития правозащитного движения оставалось сложившееся у основных масс населения мнение о «закономерности» состояния коррупции и профессиональной некомпетентности основной части управленческой элиты республики, депрессивное восприятие социально-экономической ситуации.
Права человека и их защита для власти в КБР в силу объективных причин не являются приоритетным направлением деятельности (хотя постоянно декларируется их приоритет), часты нарушения основных прав и свобод в области свободы прессы и доступа к информации, нарушения избирательных прав, права на свободу предпринимательской деятельности, социальных и трудовых прав и т.д.
В сравнении с другими регионами РФ подчеркивалась прямая связь экономического и социального развития с ростом гражданского самосознания и более активной позицией дееспособной части населения. В этом плане КБР, с ее низким уровнем жизни и заработной платы, отмеченным Президентом РФ В.В. Путиным во время его визита в КБР по случаю празднования 80-летия образования республики (сентябрь 2001 г.), выглядела весьма непрезентабельно.
Не удивительно, что среди российских экспертов КБР получила репутацию региона с авторитарным, клановым правлением восточнокавказского типа, где слабо развиты гражданский сектор, СМИ, свобода слова и доступ к информации139.
На этом негативном фоне, республиканским руководством, по всей видимости, была осознана необходимость улучшения имиджа КБР, тем более что формирование гражданского общества стало ключевым моментом социально-политической доктрины новой федеральной власти.
Наиболее заметными тенденциями в процессах становления гражданского общества стали развитие структуры гражданского общества, формирование в его среде не только лояльных, но и конструктивно взаимодействующих с властями организаций, наиболее динамичное развитие молодежных институтов гражданского общества и расширение диалога в обществе и между общественными организациями и государственными органами власти по проблемам гражданского общества. Остановимся на характеристике этих тенденций подробнее.
1. Прагматичное стремление республиканских властей к формированию формальных структур гражданского общества. В этом направлении динамика развития гражданского общества имеет наибольшие позитивные изменения.
В апреле 2002 г. в Нальчике побывал эксперт Комиссии по правам человека при президенте РФ и член Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ Антуан Аракелян, проработавший вопросы создания в республике института уполномоченного по правам человека.
На тот момент институт омбудсменов существовал в 16 субъектах РФ, в 65 регионах работали комиссии по правам человека, хотя в большинстве своем они существовали только на бумаге: В их состав входили чиновники, лояльные власти. Эти комиссии работали на общественных началах, не имели материального обеспечения и малоэффективны. Очень часто они блокируют процесс создания института омбудсмена.
В начале 2000 г. А. Аракелян в КБР был поддержан властными структурами с проектом создания комиссии по правам человека при президенте КБР. В КБР главой Комиссии стал Президент В.М. Коков, что по словам советника аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ Александра Копылова, являлось «верхом абсурда». Тем не менее, в местной прессе признавалось, что в условиях Кавказа такая модель оправданна, как «необходимая форма этапа кристаллизации и перехода к институту уполномоченного по правам человека»140.
Характерным явлением общественно-политической жизни республики и свидетельством формальности гражданского общества на тот момент было то, что на прошедшем в 2000 г. в Москве Гражданском форуме, список организаций, представляющих КБР, был составлен кулуарно и в спешке, что «было вызвано неразвитостью гражданского общества, свободы слова и СМИ".
В конце сентября 2005 г. президентом КБР стал А.Б. Каноков. Его первые заявления о намерении приложить все усилия для оздоровления ситуации в республике нашли поддержку у представителей общественности и правозащитного движения141.
Уже в первом послании Президента Кабардино-Балкарии А.Б. Канокова к парламенту республики от 12 апреля 2006 г. приоритетным направлением деятельности нового руководства КБР было обозначено развитие полноправного гражданского общества. А.Б. Каноков поставил задачу всерьез пересмотреть порядок взаимодействия власти с общественными молодежными объединениями и Духовным управлением мусульман КБР, привлекать их к разработке и реализации социально значимых программ и проектов; налаживание диалога между властью и обществом и создание условий для успешного развития гражданского общества. Он подчеркнул, что в КБР вскоре будет учрежден институт уполномоченного по правам человека, призванный содействовать усилению гарантий и защиты прав и свобод человека. "Нужно обеспечить, чтобы в республике все значимые социально-культурные, экономические, профессиональные интересы были представлены структурами гражданского общества - от товариществ собственников жилья до союзов и ассоциаций граждан». В июне 2007 г. уполномоченным по правам человека был назначен Б.М. Зумакулов142, бывший председатель Избиркома КБР. Прием заявлений от граждан начался уже в сентябре143.
С 2005 г. действует Комиссия по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при президенте КБР. Основу ее деятельности составляют правовые оценки сложных общественных ситуаций и явлений, которые в рекомендательной форме доводятся до сведения властных структур144.
В марте 2006 г. был создан Общественно-консультативный совет (ОКС) при Президенте КБР (60 чел.), призванный обеспечить координацию взаимодействия институтов гражданского общества и поддержание диалога между ними и органами государственной власти145. Его деятельность сосредоточена в рабочих комиссиях. В полном составе ОКС собирается один раз в три месяца на пленарное совещание. 27 марта 2008 г. состав ОКС был обновлен на четверть. Одним из наиболее активных деятелей является д. филос. наук. Х. Тхагапсоев, позиция которого заявлялась в прессе и была отражена в юбилейном издании, посвященном 450-летию начала вхождения Кабардино-Балкарии в состав России146. Здесь, в частности, признается, что «процессы становления гражданского общества в КБР пока находятся на начальном этапе становления»147. В начале июня 2008 г. общественно-консультативный совет был создан при главе администрации столицы Кабардино-Балкарии – Нальчика148.
Несмотря на внешне позитивные изменения, в июле 2007 г. в Нальчике по результатам встречи заместителя руководителя аппарата Общественной палаты РФ Антона Лопухина с представителями ряда общественных организаций Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Северной Осетии был сделан вывод, что в регионе «сильны национальные особенности, «почитание» старших и представителей власти, что тоже мешает развитию гражданского общества». В силу это значимость институтов гражданского общества в регионе очень низкая, многие общественные организации создаются властными структурами и потому не могут по сути своей представлять «третий сектор», нет субъектов бизнеса, которые, объединившись, могли бы воздействовать на ситуацию, а значит, влияние гражданского общества на развитие экономики очень слабое149.
Тем не менее, по данным Фонда защиты гласности, составленным на основе мониторинга, проводившегося в период с апреля 2007 по март 2008 г., КБР была отнесена к числу регионов, где ситуация со СМИ улучшилась, а рейтинг прессы в республике был отнесен к категории «относительно несвободна» (характеристики свободной прессы едва просматриваются)150.
2. Повышение лояльности институтов гражданского общества.
Следует подчеркнуть, что на развитие этой тенденции воздействовали как репрессивные факторы (прежде всего до ухода В.М. Кокова в 2005 г.), так и стремление к неконфликтному взаимодействию с администрацией А.Б. Канокова. Например, ранее политизированные организации «Адыгэ хасэ» и «Алан» в 2000 – 2002 гг. трансформировались в лояльные власти институты, выступающие за национально-культурное возрождение кабардинцев и балкарцев, соответственно151. В настоящее время наиболее острым остается противостояние власти и Совета старейшин балкарского народа, созданного в мае 2006 г. Причем, этому придается видимость противостояния с экстремистской организации, в частности, 14 января 2008 г. Верховный суд КБР принял решение о ликвидации Совета старейшин балкарского народа (ССБН) как экстремистской организации152. Однако 18 марта судебная коллегия по гражданским делам российского Верховного суда отменила это решение153. Противостояние продолжается. Причем, в местной прессе ему придается уже значение как противостоянию не только властям, но и здравомыслящей части гражданского общества154.
В то же время созданный в июне 2006 г. «Кабардинский конгресс им. Юрия Калмыкова» изначально ориентировался на формирование государственно-правового сознания кабардинского народа, исключения из жизни Кабардино-Балкарии тенденции «попрания закона и справедливости страхом и насилием» и взаимодействие со всеми общественными организациями республики «для сохранения внутринационального и межнационального мира»155.
С другой стороны, лояльность объясняется и последовательными шагами нового президента в направлении диалога с обществом и преодолении негативных последствий деятельности прежнего режима. Один из последовательных критиков республиканских властей в период правления В.М. Кокова, В. Хатажуков, с 2005 г. выступает с более конструктивных позиций, которые подтверждает как в прессе156, так и на III съезде Правозащитников в Москве 10 декабря 2007 г.157.
3. После событий событий 13-14 октября 2005 г., на фоне общего всплеска мусульманского радикализма, одним из приоритетных направлений деятельности государства стала молодежная политика и развитие молодежного сегмента регионального гражданского общества. Усилия в этом направлении предпринимаются как общественными организациями, так и государственными структурами.
Особенно активизировалась эта работа после учреждения в апреле 2007 г. госкомитета КБР по делам молодежи и общественных объединений во главе с Б. Паштовым158. Ранее он, будучи депутатом Парламента КБР, возглавлял общественную организацию «Институт проблем молодежи», который одним из первых в республике стал продвигать различные общественные инициативы силами молодежных активистов, содействуя развитию политической и правовой культуры молодежи, и в целом становлению действующей системы НКО. В частности, во взаимодействии с общественными организациями Северного Кавказа и при поддержке ЮРРЦ, регулярно проводились (и проводятся) семинары и тренинги, с декабря 2006 г. была организовано бесплатное юридическое консультирование общественных организаций и т.п.
Еще в марте 2007 г. по инициативе Б. Паштова было начато формирование т.н. Молодежной палаты при Парламенте КБР (около 30 чел.).
Теперь уже в рамках созданного госкомитета эта тенденция приобретает государственные масштабы. Молодежные организации являются активными участниками крупнейших общественно-политических событий, принимают участие в деятельности ОКС. На его счету также проведение регионального миротворческого лагеря159, создание банка данных молодых активистов и лидеров молодежных общественных организаций республики с целью дальнейшего повышения их квалификации160. Помимо этого следует отметить деятельность и других молодежных и студенческих организаций, деятельность которых отличается высоким уровнем координации.
27 мая 2008 г. в Нальчике прошли слушания "Молодежь и радикализм", организованные Комиссией по межнациональным отношениям и свободе совести ссылка скрыта с участием архиепископа Ставропольского и Владикавказского ссылка скрытаа, ставшего инициатором слушаний, и журналиста Николая Сванидзе161.
Характерной чертой социально-политического процесса последних лет становятся публичные дискуссии по проблемам гражданского общества, организованные институтами власти и общественными организациями. Проблемы построения в КБР гражданского общества обсуждались на «круглых столах», организованных Кабардино-Балкарским региональным отделением (КБРО) Союза правых сил (апрель 2005 г.)162, КБРО всероссийской общественной организации "За права человека" (июнь 2006 г.) 163. В них принимали участие представители региональных отделений политических партий, И если на первом мероприятии В. Хатажуковым высказывались пессимистические оценки перспектив гражданского общества164, то на второй встрече В. Хатажуков отметил, что если до сегодняшнего дня в республике не было гражданского общества, то «с появлением нового президента возникла реальная возможность для работы потенциальных очагов гражданского общества. Он заявил, что власть должна быть прозрачной, открытой и иметь диалог с обществом"165. Помимо этого, в качестве мер по преодолению негативных тенденций прошлого высказывались поддержание и поддержание доверия общества к власти, обновление политической элиты, объективное отражение в СМИ происходящих событий, преодоление социальной апатии, переосмысление исторического наследия советских времен.
В апреле 2007 г. комиссия Общественной палаты РФ по коммуникациям, информационной политике и свободе слова провела в Нальчике слушания: "СМИ как институт гражданского общества: взаимоотношения с властью, права и ответственность"166.
Совсем другую картину представляет «круглый стол» в парламенте КБР на тему «Взаимодействие органов государственной власти и институтов гражданского общества по сохранению мира, стабильности и межнационального согласия в Кабардино-Балкарской республике», который состоялся 17 января 2007 г.
Открывая встречу, вице-спикер Л. Федченко, сказала что преодоление кризисной ситуации в республике возможно только при наличии в обществе согласия на всех уровнях. Факторами нестабильности были названы «митинги, обращения некоторых общественных организаций и отдельных амбициозных лиц в вышестоящие органы власти, в судебные инстанции в связи с общественно-политической ситуацией, кадровыми назначениями, различными республиканскими законами, неудовлетворительной реализацией некоторых федеральных законов".
Вместе с тем, выявились и некоторые проблемы во взаимоотношениях институтов гражданского общества. Муфтий Кабардино-Балкарской республики А. Пшихачев выразил недовольство по поводу того, что Кабардино-Балкарский правозащитный центр собирается проводить конференцию, посвященную проблемам в мусульманской общины КБР. "Эти люди пытаются внести раздор в мусульманское общество. У нас в общине нет серьезных разногласий, есть только небольшие, чисто богословские разногласия, и мы их разрешим сами", - заявил он.
В действительности, конференция на тему «Проблемы мусульманских общин: национально-культурные факторы» (27 января. Нальчик, 2007) собрала представителей научной интеллигенции, правозащитников и общественности (в том числе немало молодежи). И ее настрой скорее должен был снять непонимание и напряженность, которые сложились в обществе после событий 13-14 октября 2005 г. По заверению руководителя Республиканского правозащитного центра В. Хатажукова, проведение конференции было согласовано с администрацией Президента и Министерством культуры и информационных коммуникаций167.
В принятой резолюции было рекомендовано «создать республиканское общественное движение «За устойчивое развитие Кабардино-Балкарской республики», которое консолидировало бы все общественные объединения и национально-культурные центры; «разработать республиканскую целевую программу по формированию толерантного сознания и профилактике экстремизма». Хотя локальные проекты такой направленности уже в течение нескольких лет реализовывались рядом молодежных общественных организаций.
Примечательно, что в резолюции было рекомендовано прокуратуре Кабардино-Балкарии усилить контроль за деятельностью общественных объединений168.
Круглый стол в Парламенте ясно продемонстрировал, что в республике так и не сложилось эффективных механизмов взаимопонимания и взаимодействия государственных органов и институтов гражданского общества. Создается впечатление, что эти стороны строят различные модели гражданского общества.
Также ситуация выявила, что за более чем год, прошедший с памятных событий октября 2005 г., между ДУМ, общественными, правозащитными организациями и представителями научной интеллигенции так и не сложилось единого понимания задач и перспектив религиозного сегмента гражданского общества.
28 октября 2007 г. в Нальчике состоялся первый в ее истории гражданский форум "За общественное согласие и динамичное развитие КБР"169. Представители почти двухсот общественных организаций, политических партий, молодежных и национальных объединений напрямую говорили властям о проблемах, волнующих народ. Руководитель общественного правозащитного центра В. Хатажуков охарактеризовал нынешнюю власть, как «просвещенный авторитаризм» в отличие от существовавшего ранее "авторитаризма бандитского". Давая оценку нынешней ситуации, он отметил: «сложился уникальный шанс, что нынешний режим перерастет в демократию, поскольку руководство декларирует ценности открытого общества, но если от гражданского общества не будет ответной реакции, этот ресурс политической воли может быстро закончиться»170.
Данное опасение имело под собой основания. В «Послесловии к форуму», опубликованному в Кабардино-Балкарской правде, один из его активных участников, координатор ОКС при Президенте КБР профессор КБГУ Х. Тхагапсоев отметил, что ряд общественных организаций (в том числе профсоюзы), республиканских отделений политических партий, СМИ проявили демонстративное безразличие к данному мероприятию В связи с этим автор констатировал, что «разрозненность и слабость гражданского общества нужны, увы, не только чиновнику-бюрократу, но и тем, кто привык видеть себя в «первых ролях» нашей вялой общественной жизни». Автор подчеркнул, что это «важнейший урок форума, над которым мы должны всерьез призадуматься, если хотим преодолеть слабости гражданского общества»171.
Таким образом, говорить о полном отсутствии гражданского общества в КБР не приходится. Другое дело, в какой форме оно функционирует? Представляется, что в дополнение к модели «управляемой демократии»172, сформировавшейся при В.М. Кокове, при А.Б. Канокове начали складываться структуры «управляемого гражданского общества». Внешне – вполне убедительные, однако по существу, лишь имитирующие гражданское общество, поскольку они в значительной мере лишены главных его признаков: независимости, плюрализма, самоуправления и демократичности. Характерной демонстрацией их «управляемости» стали результаты прошедших недавно выборов депутатов в Государственную думу и Президента РФ, где республика показала фантастические результаты, как по явке избирателей (более 95%), так и по единодушию в политических пристрастиях (один из наиболее высоких результатов «Единой России» и поддержанного ею кандидата в президенты).
К сожалению, эти факты лишь дискредитируют в глазах общественности, как сами властные структуры, так и их усилия по «развитию» институтов гражданского общества, искренне поддерживаемые многими представителями широких слоев общества. Тем самым лишь усиливается застой в развитии правовой и политической культуры жителей КБР, препятствующий формированию подлинных основ гражданского общества. Эта тенденция тревожна, поскольку «слабость гражданского общества и задавленность институтов демократии являются важнейшими факторами радикализации общественных настроений»173.
Вместе с тем надо понимать, что такое состояние гражданского общества объясняется и недостаточностью гражданской культуры. Даже в новых условиях действующие институты гражданского общества не стремятся к конструктивному взаимодействию, а по инерции продолжают проявлять лояльность власти, в стиле подданнической политической культуры. Особенно это характерно для профсоюзных организаций, творческих союзов и т.п. В связи с этим приходится констатировать сохраняющуюся и в настоящее время недостаточную зрелость самого общества, не готового соответствовать званию гражданского.
