Geum.ru

Итоги первого сезона 12

Вид материалаДокументы

Содержание


Уличная дрессировка.
Полевая дрессировка.
Первая охота.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Уличная дрессировка.

В два месяца Ладе была сделана прививка от чумки и через три недели мы вышли на первую прогулку. К этому времени она знала команды "Ко мне!", "Сидеть!", "Нельзя!", "Подай!". Надо было приучить Ладу к прогулкам и продолжить обучение. Была вторая половина апреля. Я приехал с весенней охоты, где был неделю, и повел Ладу на первую прогулку. Был солнечный апрельский день. На пустыре, около нашего дома, снег уже растаял, и местами появилась первая весенняя травка. Первые три прогулки, ни о каких занятиях не могло быть и речи, Лада осваивалась на улице. Она сначала жалась к ногам, потом стала понемногу интересоваться окружающим большим миром, его обитателями и запахами. Познакомилась с соседским пуделем, голубями, воробьями, котом и первой апрельской бабочкой. До пустыря и обратно я водил Ладу на поводке. Через некоторое время пристегивание поводка означало, что сейчас идем гулять. Лада начинала вилять хвостиком, и сама подбегала к двери. Прогулки ей явно нравились. Первое время на улице она почти не реагировала на команды. Было много отвлекающих факторов. Пришлось начинать сначала отработку команд "Ко мне!", "Сидеть!", "Подай!". В начале прогулки я давал ей некоторое время выбегаться, "сбросить пар", а когда видел, что она начинает реагировать на меня, начинал занятия. Я сразу поставил себе задачу, не оставлять ни одной не выполненной команды без внимания. Здесь в ход шли и поводок и лакомство. При плохом выполнении команды "Ко мне!", я пристегивал длинный поводок, повторял команду и резко подтягивал Ладу к себе, после чего давал лакомство. Повторял это по два-три раза. Команда "Сидеть!" закреплялась аналогично. Я давал команду, брал собаку одной рукой за ошейник, другой надавливал на круп и приводил ее в сидячее положение. С подачей было сложней. При закреплении подачи нельзя использовать сильные воздействия или наказания. Можно отбить у собаки охоту подавать. Здесь приходилось действовать только лакомством. С Ладой гуляли три раза в день. Утром и вечером я а в середине дня дочь. Основное обучение проходило во время вечерней прогулки. Ежедневно мы повторяли команды "Ко мне!" и "Сидеть!" по 10-12 раз, команда "Подай!" раз по пять. Первая команда давалась нормальным тоном, если она не выполнялась, то угрожающим тоном, если не выполнялась и она, то следовало принудительное закрепление. После каждой выполненной команды давалось лакомство. Через некоторое время команды стали выполняться довольно четко. Я усаживал Ладу и давал выдержку, отходил от нее. Она сначала пыталась подбегать ко мне, но я брал ее за ошейник, отводил на место и повторял команду. Так мы довели выдержку до пяти минут, а отходы до 50 метров. Эти упражнения Ладе не очень нравились, но приходилось слушаться. Зато, потом, по команде "Ко мне!", она неслась со всех ног и получала лакомство.

Для подачи на улице крылышко и заячья лапка не годились. Я взял небольшой моток тряпок и обшил его со всех сторон вальдшнепиными крыльями. По размеру и форме получился вальдшнеп, только без головы и без ног. Собака должна была сразу привыкнуть брать в рот птичье перо, ведь ей придется подавать птиц. На этой поноске мы отрабатывали подачу. Я усаживал Ладу, бросал поноску и командовал "Подай!". Сначала Лада бежала за поноской без команды. Пришлось придерживать ее за ошейник в сидячем положении, давать небольшую выдержку, потом посылать. За каждую правильную подачу она получала лакомство. При отработке подачи нельзя много раз подряд повторять ее. Собаке может надоесть, и она будет подавать неохотно. После одной- двух правильно выполненных подач, упражнение следует прекратить.

На прогулках мы отрабатывали хождение рядом сначала на поводке, а потом, когда его хорошо освоили, и без поводка. Я пристегивал поводок, и шел с Ладой не быстрым шагом. Когда она забегала вперед или отставала, я давал команду "Рядом!" и резко подтягивал поводок. Когда Лада поняла, что от нее требуется, я вместо такого подтягивания стал использовать шлепок прутиком по крупу. Прутик нужен для обучения хождения рядом без поводка. Потом упражнения усложнились. Я вел Ладу рядом без поводка, давал команду "Сидеть!", она усаживалась, я отходил шагов на 15, левой рукой хлопал себя по бедру и давал команду "Рядом!", Лада догоняла меня и шла рядом. Постепенно команда "Рядом!" голосом была заменена командой жестом. Команда "Сидеть!" и "Ко мне!" тоже были заменены жестами. "Сидеть!" – рука поднятая вверх. "Ко мне!" – похлопывание по колену. Для привлечения внимания, вместо клички я стал давать тихий свисток.

Во время утренних прогулок мы гуляли на пустыре около дома, где все соседи выгуливали собак. Лада была очень общительна. Ее лучший приятель, соседский пудель Фиджи, издалека видел нас и мчался навстречу. Они носились друг за другом, играли и боролись. Конечно, в это время о занятиях не было и речи. Зато собака получала хорошую двигательную нагрузку, которая необходима для физического развития. Для вечерних прогулок мы выбирали место, где нельзя встретить других собак. Во время занятий ничего не должно отвлекать. Несколько раз во время занятий Лада срывалась и убегала к чужим собакам. Приходилось ее догонять, шлепать прутиком и повторять команду "Нельзя!"

Лада с большим интересом реагировала все живое. Она любила ловить бабочек, дома устраивала охоту на мух. Один раз, во время прогулки в лесу, попыталась раскопать гнездо земляных ос. Они вылетели из гнезда роем и накинулись на нее. Ладе пришлось спасаться бегством. Через некоторое время у нее распухли морда и язык. Вид был довольно комичный. Она подходила ко мне, терла лапой морду и поскуливала, жалуясь на свою тяжелую судьбу. После этого осы стали ей не интересны. На одной из прогулок Лада решила поближе познакомиться с котом. Огромный бродячий кот сидел на самой середине пустыря и грелся на солнышке. Лада, виляя хвостом, подбежала к нему и полезла нюхаться. Кот ощерился, зашипел и молниеносно ударил лапой. Лада завизжала и отскочила. Я бросился к ней, подумал, что кот попал по глазу. К счастью, глаза были в порядке, но на мочке носа из глубокой царапины сочилась кровь. С тех пор Лада возненавидела всех кошек. Завидев кошку, она принимала свирепый вид, с громким лаем бросалась за ней. Если кошка убегала, то она преследовала ее, пока та не находила спасение на дереве или в какой-нибудь щели. После этого с гордым победным видом бежала ко мне. Если кошка занимала оборонительную позицию, то Лада тут же делала безразличный вид, не торопясь бежала мимо, стараясь показать, что я здесь просто так гуляю, до вас мне нет никакого дела. На это можно было смотреть, как на маленький спектакль. Конечно, преследование кошек, это большой порок. И как ни забавно выглядело, "просто так гуляю, до вас мне нет никакого дела", пришлось ее от этого отучать. Я специально стал водить ее около подъездов, где чаще всего можно было встретить прогуливающихся кошек. Сначала на поводке, и при попытках броситься за кошкой, я резко одергивал ее и давал команду "Нельзя!". Потом без поводка. Лада перестала гонять кошек, но каждый раз, когда их видела, с тоской посматривала на меня.

Для того чтобы Лада приучилась справлять свои большие и малые дела на улице, на прогулку мы ее водили сразу после кормления. Обычно через несколько минут после этого у нее возникали соответствующие желания. Кроме того, когда Лада отправлялась в свой уголок на газеты, мы старались тут же вывести ее на улицу. Постепенно она стала привыкать справлять свои дела там. К четырем месяцам мы перестали настилать газеты. Если в доме появлялись лужицы и кучки, я подзывал Ладу к ним, усаживал и начинал ругать. Через некоторое время Лада стала в нужное время сама подбегать к двери и поскуливать, просясь на улицу. После шести месяцев лужиц и кучек больше не появлялось. Надо сказать, что в старшем возрасте Лада отличалась выдающимся терпением. Однажды, когда жена с дочерью были в деревне, я из-за поломки машины смог приехать домой только к утру. Когда я открыл дверь, Лада пулей выскочила из квартиры и понеслась по лестнице вниз. Когда я спустился на лифте и вышел из подъезда, она уже справляла дела на ближайшем газоне. К моему удивлению дома было чисто. Собака терпела целые сутки.

Наши занятия потихоньку продвигались, Лада слушалась лучше и лучше. Конечно, бывали и срывы, бывали дни, когда она упрямилась, казалось, что вся предыдущая работа ничего не дала, но потом как-то все становилось на свои места. Главное в этот период, терпение и настойчивость.


Полевая дрессировка.

Основная задача при полевой дрессировке, закрепить все навыки выполнения команд в условиях приближенных к охоте, обучить собаку плавать, искать челноком, приучить к выстрелу.

С плаваньем у нас сразу получилась небольшая неприятность. В начале мая, когда вода была еще холодная, мы пошли гулять на большой пустырь. Там был маленький прудик. Один его берег был довольно высокий, покрытый прошлогодней пожухшей травой. Мы шли по этому берегу. С высоты роста собаки вода была не видна. На другой стороне, вдалеке, Лада увидела своего знакомого пуделя Фиджи, который прогуливался с хозяйкой. Лада со всех ног бросилась к нему, перескочила траву и кубарем полетела в пруд. Она нырнула туда с головой, вынырнула страшно испуганная и, колотя передними лапами по воде, поплыла к берегу. После этого Лада старательно обходила любую воду, даже небольшие лужи. Первое купание произвело на нее очень сильное не-приятное впечатление, которое осталось надолго. Даже в старшем возрасте, когда она хорошо плавала и подавала уток из ледяной воды, Лада не любила купаться. В самую жаркую погоду она заходила в воду, отплывала от берега метра два и возвращалась. Она никогда не устраивала большие заплывы, которые так любят некоторые спаниели. Вот почему приучение к воде очень ответственная процедура. Малейшие неприятные впечатления, связанные с купанием, могут навсегда оставить след в собачьей психике.

С середины мая на выходные мы часто ездили в деревню в Ярославскую область, там у нас был дом, куда на лето уезжали моя мать с дочерью. Ладу, конечно, брали с собой. Недалеко от дома протекала небольшая речка, Сабля. Я выбрал жаркий день и повел Ладу к броду. Там речка в ширину была метров семь, а в глубину мне по щиколотку. Я перешел речку и пошел дальше, Лада осталась на другом берегу. Она подбегала к воде, отбегала назад, поскуливала, но в воду идти боялась. Отойдя метров двадцать от речки, я становился, позвал ее, повернулся и пошел не оборачиваясь дальше. Через некоторое время Лада догнала меня. Я приласкал ее, дал лакомство и пошел обратно к броду. Второй раз Лада задержалась совсем немного. Когда я вышел на другой берег и собрался идти дальше, она сама прыгнула в воду. В этот день мы переходили речку шесть раз. Каждый раз Лада получала обильное лакомство. Последний раз я усадил ее около речки, сам перешел и скомандовал "Ко мне!". Лада перешла без задержки. На следующий день мы отрабатывали подачу через речку. Мелкая вода уже не была для нее препятствием. В следующие выходные мы учились преодолевать глубокую воду. Мы шли вдоль речки, я выбирал места поглубже и переходил ее. Лада сначала неохотно, а потом без больших проблем стала переплывать ее. Поначалу она плавала "плюхом", колотя передними лапами по воде, потом стала нормально плавать. В следующие выходные было жарко и мы с семейством пошли на большой пруд. Когда я вошел в воду и поплыл, Лада немного побегала по берегу, поскулила и поплыла за мной. Так мы освоили плаванье в большом водоеме. С воды Лада сначала подавала не очень охотно. Для этой подачи я использовал одну из ее игрушек, теннисный мячик. Поначалу надо было как следует разыграть ее и только потом бросить мячик в воду. Иначе она могла за ним не пойти. Я нашел недалеко от дома пустырь, на котором был оставленный строителями котлован, заполненный довольно чистой водой. Там мы ежедневно отрабатывали подачу с воды. Сначала мячик, потом палочка, потом поноска из вальдшнепиных крыльев. Лада не всегда охотно по первой команде шла в воду, но мне всегда удавалось заставить ее подать. Иногда помогало бросание камушков в поноску. Иногда я сажал ее на берегу, и не отпускал до тех пор, пока не подаст.

Ежедневно, во время прогулок мы закрепляли и все остальные команды. Когда Лада плохо выполняла команду "Сидеть!", я, по совету знакомого собачника, усаживал ее, прикалывал поводок проволочной спицей с крючком, уходил и давал выдержку до пяти минут. Такой прием действовал. Вообще, Лада слушалась все лучше и лучше. Для проверки, выдержку в сидячем положении я доводил до двадцати минут. Правда Лада через некоторое время ложилась, но своего места не покидала. Постепенно она стала выполнять команды и в присутствии других собак. Отозвать от игры с ее любимым Фиджи уже не представляло труда.

Проблемы были и с обучением поиску. Оптимальный поиск у спаниеля это челнок с равномерными отходами в сторону на тридцать метров. При более широком поиске часть птиц будет подниматься за пределами выстрела, при узком поиске будут оставаться не обысканные участки в пределах выстрела. Ведущий движется строго против ветра, собака на параллелях челнока идет перпендикулярно ветру. Глубина поиска, т.е. расстояние между параллелями, должно равняться дальности чутья, опытная собака сама регулирует глубину поиска. При таком поиске пространство шириной 60 метров по направлению движения ведущего будет тщательно обыскано. Поиск должен быть управляемый по направлению и ширине. В книжках по натаске были рекомендованы два способа обучения. Вы прячете поноску в траве, заходите против ветра метров на 70, усаживаете собаку, отходите от нее на 15 метров по направлению перпендикулярному ветру, даете команду "Вперед!". Собака бежит за вами обгоняет и бежит вперед. Когда собака обгонит вас метров на 20, вы даете остановочную команду, поворачиваетесь, идете в противоположном направлении и повторяете все сначала. Таким образом, вы и собака будете продвигаться в направлении поноски зигзагами. Когда собака причует поноску, подойдет к ней, вы даете команду "Подай!" и после подачи поощряете ее лакомством. Через некоторое время собака сама начнет искать челноком. Сначала я попробовал этот способ, но Лада бежала куда угодно, только не туда, куда надо. Я пробовал раз пять, ничего не получалось. Другой способ рекомендовал следующее. Прячется поноска, у вас в руке птичье крылышко, вы делаете взмах рукой, как будто забрасываете крылышко, собака бежит в этом направлении, когда она удалиться метров на 20, вы произносите кличку, чтобы привлечь внимание, и делаете взмах рукой в другом направлении. Через некоторое время собака начнет бегать в направлении взмаха рукой. Этот способ тоже не сработал. Лада не хотела бежать вперед, она подбегала ко мне, прыгала вокруг и старалась выхватить из руки крылышко. Интересно, что эти два способа я впоследствии проверял на других собаках, они прекрасно работали. Я не знал, что делать с Ладой. Подружейная собака, которая не умеет искать челноком, никуда не годиться. Я стал придумывать другие способы. Сработал такой. Я нашел довольно большую площадку, выровненную бульдозером. Там не было не одной травинки. Набрал в противогазную сумку небольших комков земли. Я привлекал внимание Лады, бросал комок направо, она бежала за ним. Когда она пыталась его найти, я опять привлекал ее внимание и бросал комок налево. Начало получаться. На втором занятии я иногда вместо броска стал делать просто взмах руки. Лада бежала по направлению взмаха. Комок земли, в отличие от крылышка, при броске не был виден в руке. Это надо было для того, чтобы впоследствии взмах рукой Лада восприняла, как бросок. Комок, по моим представлениям, ничем не должен был отличаться от окружающей почвы, чтобы она не могла найти его по запаху, т.к. бросание камешков в траве ничего не дало. Лада довольно быстро научилась их находить. Чтобы на комке не оставался запах моей руки, я производил все эти действия в нитяных перчатках. Четвертое занятие мы уже проводили на травке с поноской. Лада хорошо шла по направлению взмаха руки, находила поноску и подавала ее. Для привлечения внимания Лады я произносил ее кличку. Теперь при поиске я после клички, перед взмахом руки, стал давать два коротких свистка. Через некоторое время, этот сигнал уже стал командой для изменения направления поиска. Бросание камушков и комков не прошли бесследно. Эти камушки у Лады навсегда стали неким "пунктиком". До самого преклонного возраста она любила находить их, приносить и лаять, прося забросить камушек, который потом охотно подавала. При этом была очень назойлива, особенно доставала моих знакомых, пока не получала от меня строгий окрик "На место!" Она страшно обижалась, уходила понурив голову, а через час опять начинала таскать камушки.

К выстрелу я приучил Ладу довольно просто. В то время я постреливал на стенде. Приехав туда с Ладой, я дождался, когда на площадках начнется стрельба, взял ее на поводок и стал подходить потихоньку поближе. Собака никак не реагировала на звуки выстрелов. Я подошел к стрелкам на круглой площадке, чтобы поздороваться со знакомыми. Сначала, когда выстрел звучал совсем близко, Лада настороженно смотрела на стрелка, но очень скоро вообще перестала реагировать на выстрелы.

В задачу полевой дрессировки входит приучение собаки к домашним птицам и животным, с которыми ей придется сталкиваться при поездках на охоту. В деревне, где мы часто бывали, домашней живности было много. Я договорился с соседом и стал приводить собаку к его дому. Все огороды в деревне имели хорошую изгородь, поэтому куры, утки и овцы свободно гуляли около дома, коров и лошадей днем привязывали на ближайших лужках. Когда Лада впервые столкнулась с курами, которые с кудахтаньем бросились от нее врассыпную, она рванулась за ними. Сработал инстинкт преследования. Но мой окрик и сильный рывок поводком остановили ее. Я специально водил Ладу около кур, уток и овец на поводке и без поводка, пока она не перестала на них реагировать. Для проверки я посадил ее в том месте, где куры любят больше всего гулять, и накрошил им хлеба. Они сначала разбежались, но потом, опасливо поглядывая на собаку, стали приближаться и склевывать хлеб. Лада на них посматривала, но не пыталась гонять. Аналогично я приучил ее к коровам и лошадям.

Хуже было с птичками. Во время прогулок в лесу, Ладе пару раз удалось поймать молодых слетков дроздов, которые еще плохо летали. Это ей очень понравилось. Я не знал, что делать. Наказав ее за это, можно отбить охоту преследовать дичь, но и оставить без последствия такие поступки тоже нельзя. Однажды мы с Ладой прогуливались по полям около деревни. Над полем, почти над самой землей, с криком носились ласточки. Лада с большим интересом посматривала в их сторону. Ей хотелось догнать этих интересных птичек. Мою команду "Нельзя!" она выполняла с большим трудом. И вот, когда они с криками пронеслись над самой ее головой, Лада не выдержала, сорвалась и с громким лаем понеслась за ними по полю. Мои команды "Сидеть!", "Нельзя!", "Ко мне!" она не слышала. С упоением Лада гоняла ласточек минут десять, а когда подбежала ко мне, я уже сломал хороший прут и устроил ей порку до визга. Перед каждым ударом приговаривал, "Нельзя!", "Нельзя!" После этого я поводил ее некоторое время рядом и отпустил побегать. Ласточки опять пролетели у Лады над головой, и она опять сорвалась. В этот раз она их гоняла уже меньше, а когда возвращалась ко мне, понурила голову и поджала хвост, осознавая, что вино-вата. Вторая порка была еще более жестокая, после этого гоньба птичек прекратилась навсегда. Изредка попытки гнать повторялись, но Лада останавливалась по моему окрику.


Первая охота.

Ладе было шесть с половиной месяцев. Как и все молодые собаки, она любила поиграть, погоняться за бабочками. Вместе с тем Лада была уже достаточно подготовлена к натаске, она умела ходить челноком, по команде менять направление поиска, довольно четко останавливалась по команде на расстоянии, подавала предметы с суши и с воды, не боялась выстрела. Настало время заняться настоящей полевой натаской. Я решил сначала показать ей дичь, пробудить в ней охотничий инстинкт, и только после этого заняться серьезной натаской.. По моим представлениям собака сначала должна была понять, для чего она живет на этом свете, заинтересоваться дичью, потом этот интерес необходимо было развивать в нужном направлении, поощряя правильные действия и подавляя неправильные.

На открытие летней охоты я поехал в деревню в Ярославскую область. Из птиц, интересных для спаниеля, там водились коростели и тетерева. С тетеревом я не собирался ее знакомить, помня наставления из книжек. Мне надо было найти коростелей. Первое утро я отправился на охоту без собаки, т.к. прочитал, что первые выходы в поле очень важны и если, что-то сделать неправильно, то потом трудно исправить. А здесь открытие, азарт и все такое. Еще была задумка разведать коростелей. До этого мне приходилось несколько раз случайно стрелять их, когда они поднимались из-под самых ног, но специально я на них никогда не охотился. Без собаки этого известного бегуна поднять можно только случайно, поэтому их повадки я знал весьма приблизительно, по книгам. Мне казалось, что в болотистой низине возле речки вполне могут водиться коростели. Не помню, как и где я охотился в тот день, но по пути домой, заглянул в эту низину. Невысокая трава, редкие кусты, под ногами чавкает. Я шёл и смотрел по сторонам, и тут, о чудо, из-под ног вылетает коростель. Ружье, словно само, прыгнуло в плечо и взяло птицу на мушку, но стрелять нельзя. Теперь быстрей домой за Ладой.

И вот, наконец, мы с собакой в низине. Пускаю собаку в поиск, ей не очень нравится бегать по сырости, однако слушается. Пытаюсь навести ее на место посадки коростеля. И вдруг слышу, как что-то прошуршало у моих ног. Наверно это он! Быстро подзываю собаку, хватаю за шиворот и тыкаю носом в то место, где только что был коростель. Лада принюхивается, вид становится несколько удивленным, потом заинтересованным, она начинает идти по следу дальше, дальше, доходит до куста. В это время с другой стороны этого куста взлетает коростель. Сгоряча бью навскидку, птица падает, замечаю место, смотрю на собаку, а она внимательно изучает коростелиные запахи в кусте, на выстрел не обратила никакого внимания. Иду к месту падения птицы и зову собаку. Ох, и неохотно же она бросает свое занятие. - Хозяин, ну почему же ты мне помешал! - читаю я в её взгляде. Теперь наступает очень важный момент. Нужно, просто необходимо, чтобы собака сама причуяла и нашла сбитую птицу. Осторожно подвожу собаку к птице. Лада замерла, потянула носом и пошла вперед, пытаясь найти источник запаха. Коростель лежал в траве на самом виду. Остановившись возле птицы, собака начинает тыкаться в неё носом, пытается осторожно взять его за кончик крыла. Я командую: - Подай! - Лада не реагирует. Я ещё несколько раз повторяю команду, но собака, словно не слышит меня. Делать нечего, беру птицу в руки и кладу в сумку. Что случилось с Ладой? Собака не отходит от меня, прыгает, старается залезть носом в сумку... С трудом посылаю ее опять в поиск. Теперь собака начинает более активно работать носом, то ловит какие-то запахи верхом, то что-то вынюхивает в траве. И вдруг моя Лада приостанавливается, поднимает голову, проходит несколько метров вперед, опускает нос и начинает вести по следу. Хвост при этом работает как пропеллер. Ну, думаю, наверное, опять коростель. Подбадриваю собаку, а сам стараюсь держаться метрах в пяти сзади нее. Лада ведет следом вдоль кустов по прогалине, вниз к речке. Я стараюсь не отставать от неё. Вдруг собака поднимает голову, приостанавливается и резко бросается вперед в кусты, прямо из-под ее морды с шумом взлетает вальдшнеп. Кусты довольно редкие, поэтому птицу видно хорошо. Бью навскидку, вальдшнеп шмякается об землю. Кричу - Лада! Подай! И вот она уже несет птицу, но сразу отдавать мне её в руки не хочет, приходится уговаривать, собака с явным нежеланием отдаёт мне вальдшнепа. Я глажу её и приговариваю - Умница! Молодец! - а сам еле сдерживаюсь, чтобы не расцеловать её милую мордашку. Пытаюсь дать кусочек печенья. Но, к удивлению, печенье она не берет, все внимание собаки сосредоточено на птице. Кажется, что кроме птицы для неё сейчас ничего не существует. Лада виляет своим коротким хвостом, тянется к птице и изо всех сил, с жадностью вдыхает ее волнующий запах. Кажется я добился, чего хотел, охотничья страсть проснулась. По дороге домой Лада шла с важным видом и уже не обращала внимания на бабочек. Весь её вид говорил о том, что теперь бабочки больше не заслуживают внимания настоящей охотничьей собаки. А мой восторг было трудно описать. Тогда мне казалось, что у меня бесценная собака, что стоит только немного подучить её, и буду великолепно охотиться. Теперь стоит только ей найти птичий следок и, если птица не улетела, то она моя. Это, конечно, были заблуждения, мне пришлось еще много заниматься с ней, даже мучаться, исправляя ее недостатки, но больше свои ошибки.