Geum.ru

Сказки народов севера сказки народов севера

Вид материалаСказка

Содержание


О комарах
О созвездии
Эвенская сказка
Энецкая сказка
Как ворон и сова
Мышка вувыльту
Девочка и луна
Юкагирская сказка
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

О КОМАРАХ


ЭВЕНСКАЯ СКАЗКА


Еще, говорят, бог сначала комаров большими создал. Величиной с кулика! А черт это как бы поправил, дунув, проговорил: «Будь маленьким, но будучи многочисленным, без заднего отверстия будь!».

Поэтому теперь комар, насытясь, погибает.


О СОЗВЕЗДИИ

ЭВЕНСКАЯ СКАЗКА


Еще, говорят, когда Земля только-только нарождалась, три очень сильных, бесстрашных богатыря были. Не было ничего, что они не одолели бы. Эти люди, на верхушки деревьев как будто на посох опираясь, бегали. Так они быстры и ловки были, что на своем пути ничего живого не оставлял. И вот на Земле ничего живого не осталось лишь три горных барана.

А черт же этих баранов, так, чтобы человек не догнал, поворожив, на небо отправил. После чего людям говорит: «Теперь вы погонитесь за этими баранами и будете гоняться до скончания Земли».

С тех пор на небе видим трех баранов, за ними три богатыря гонятся, еще за богатырями следует их собака, волоча за собой пово­док. Это созвездие и называют в нашем народе «Горные Бараны».


О ЗАЙЦЕ


ЭВЕНСКАЯ СКАЗКА


Раньше заяц большом был.

Однажды заяц с лосем поругались, отнимая тальники друг у друга. Заяц всяко глумился над лосем. Затем, живот свой царапая, смеялся. Смеялся, пока не лопнули у него пополам губы.

Лось же, оскорбившись, зайчишку проклял: «С этих пор станешь есть только нижнюю часть тальника», — так сказав, лягнул зайчишку. Его копыта задели верхушки зайчишкиных ушей.

С тех пор заяц маленьким стал, кончики его ушей стали черными.

А еще пришлось зайцу грызть только нижнюю часть тальника.


БАРУЧИ


ЭНЕЦКАЯ СКАЗКА





Жил-был Диа. И был у него брат Баручику — однорукий, одноногий. Олешков у них было штук десять. Жили они вместе с матерью. Диа всё время охотил­ся, а Баручику караулил стадо.

Однажды ушли олени через речку. Баручи спрашивает у них:

— Почему вы ушли за речку? Почему намочили бакари*?

Взял он нож, с десяти живых оленей весь камос* срезал и говорит:

— Ходите теперь через речку босиком! Вечером пришёл Диа. Бару­чи спрашивает у него:

— Почему наши олени такие глупые, ничего не понимают? Вот они ушли через речку, и бакари намокли.

— Какие бакари? Олени ба­кари не носят, — удивился Диа.

— А что у них на ногах?

— У них не бакари, а камос.

— А я думал, что это бакари. Пожалел, что они намокнут, и срезал.

— Ну что ты наделал! Зачем камос обо­драл? Пропадут теперь олени! — сказал Диа и подумал: «Надо Баручику где-нибудь оставить, а то он много чего натворит, если я уйду надолго».

Вот аргишили* они однажды. Диа впереди идёт. Вдруг он увидел озеро. Во льду — про­рубь. Диа говорит:

— Баручи, иди-ка сюда! Тут в проруби много народу, поют, играют.

Баручи глядел, глядел, ступил ногой в воду да и пошёл ко дну. А брат его дальше отправился.

Через три дня вечером Диа видит: идёт кто-то. Открыл дверь, а это Баручи пришёл и де­сять больших чиров принёс.

Баручи говорит:

— Брат, ты, наверное, меня за рыбой по­слал? Я принёс рыбы.

«Что же он за человек? — думает Диа. — Как из проруби выбрался?»

В другой раз опять аргишили. Нашли вы­сокое дерево. Диа поднялся на вершину этого дерева:

— Эй, Баручи! С этого дерева всю землю видно! Ох, как интересно! Иди сюда!

Баручи поднялся к брату, а Диа схватил его и привязал верёвкой к верхушке дерева.

— Вот где будет твоё место! — сказал, а сам слез с дерева и пошёл дальше.

Прошёл он немного, остановился. Три дня на этом месте прожил. Вечером видит: чело­век идёт. Присмотрелся, а это Баручи.

— Брат мой, наверное, тебе нужны были дрова? Ты оставил меня дрова рубить? Я при­нёс дров на целый год.

Диа говорит:

— Это опять ты, Баручи! Я же тебя креп­ко верёвкой привязал! Ну, ладно, больше я те­бя трогать не буду. Но и ты ничего не трогай, а то ведь ты меня без оленей оставил!

Так прошло несколько дней.

Однажды решил Баручи пойти на охоту. Шёл, шёл и видит: большое озеро, а на нём много сетей поставлено. Баручи начал выни­мать сети. Рыбы в них полно! Вдруг видит: кто-то к нему приближается. А это, оказывается, одноглазый великан Сихио. Подошёл Сихио, говорит:

— Кто ты такой? Почему мои сети вынима­ешь?

— Это мои старые сети! — говорит Бару­чи. — Их здесь мой отец поставил, когда я ро­дился!

— Неправда! Это мои сети! Я их недавно поставил!
  • Нет,— говорит Баручи,— это мои сети. Давай принесём сюда шайтанов*, у них спро­сим! У тебя шайтан есть?
  • Есть,— отвечает Сихио.
  • Завтра рано утром приходи сюда с шай­таном. Я тоже приду, — говорит Баручи.
  • Утром он встал рано и говорит матери:

— Одевайся, мать! Пойдёшь со мной! Взял он маленькие саночки, и пошли они к озеру. Баручи говорит:

— Я скажу Сихио, что ты мой шайтан. Встань на санки на четвереньки!

Старуха встала на четвереньки, Баручи за­вязал ей лицо. Пришёл Сихио, тоже саночки притащил. Баручи ему говорит:

— Смотри, Сихио, вот мой шайтан. Теперь ты своего покажи.

Сихио показал сделанного из дерева чело­вечка — сэда.

— Теперь мы будем с шайтанами гово­рить, — сказал Баручи. Я первый спрошу: «Скажи, шайтан, чьи это сети — Сихио или моего отца? Правду скажи!»

Старуха тут говорит:

— У-у! Это старые сети отца Баручи!

— Ну, Сихио, слышишь? Шайтан сказал, что это мои сети. Теперь ты своего шайтана спроси.

Сихио несколько раз спрашивал шайтана, а у того рта нет — как он говорить будет?

Вот Баручи и говорит:

— Значит, моя правда!

Сихио пошёл домой, а Баручи всю рыбу из сетей вынул. Когда Сихио не стало видно, он развязал мать. Нагрузили они целую нарту* рыбой и отправились домой.


КАК ВОРОН И СОВА

ДРУГ ДРУГА ПОКРАСИЛИ

ЭСКИМОССКАЯ СКАЗКА


Давно это было. Дружно жи­ли ворон и сова — вместе добы­вали пищу, делили всё поровну, нужды не знали. Долго они про­жили, состарились и стали от седины белее снега.

Вот однажды сова и говорит ворону:

— Совсем мы с тобой поста­рели, а красивыми так никогда и не были. У всех птиц пёст­рые наряды — красные, чёрные,
серые, а нас с тобой только ко­ротким летом и видно.

— И то правда, — сказал во­рон, — не видно нас, когда мы на снегу сидим.

— А давай разукрасим друг друга, — предложила сова. Сначала ты меня, а потом я тебя.

Согласился ворон. Взял он чёрный жировой нагар от светильника, выдернул из своего хвоста перо и велел сове приготовиться. Се­ла сова на камень, и ворон осторожно стал её раскрашивать. Ходит вокруг камня и рисует на каждом перышке красивые чёрные пятна. Рас­крашивает ворон сову, а сам думает: «Пос­тараюсь её красавицей сделать. Увидит она мою работу и меня тоже красавцем сделает».

Долго ворон старался. Надоело сове си­деть, думает: «Замучил меня ворон. Вот придёт его очередь, так я его вмиг раскрашу».

Наконец закончил ворон работу и говорит:

— Смотри, какой красивой я тебя сделал! Теперь подсохни на ветру и меня покрась!

Подсохла сова на ветру и велела ворону приготовиться. Ворон сел на камень, а сова говорит:

— Нет, садись рядом с камнем. Я по-дру­гому тебя красить буду. Закрой глаза, а от­кроешь, когда я скажу!

Сел ворон у камня, глаза зажмурил, ждёт. А сова тем временем взяла светильник с чёр­ным жировым нагаром, взгромоздилась на ка­мень и облила ворона с головы до хвоста. В один миг почернел ворон.

— Теперь, — говорит сова, — подсохни на ветру, а потом открой глаза и посмотри на себя. Хотя я и быстро тебя покрасила, но те­перь и зимой, и летом всякий тебя заметит!

Подсох на ветру ворон, открыл глаза и закричал:

— Что ты наделала! Ты сделала меня чёрным! Теперь каждый зайчишка, каждая мышка издали увидят меня! Как же я буду добывать себе пищу? Ты сделала меня замет­ным!

Сова сказала:

— Сам же хотел быть красавцем!
Совсем рассердился ворон:

— Я так старался тебя разрисовать! Ты теперь красавица! А меня ты сделала чёр­ным! И дети мои будут чёрными! Уходи отсюда, сова, уходи!

Испугалась сова. Улетела подальше от во­рона.

С тех пор ворон стал чёрным, а сова — пёс­трой. И старается сова не встречаться с во­роном — боится его.


МЫШКА ВУВЫЛЬТУ

ЭСКИМОССКАЯ СКАЗКА


Погналась лисичка за мышкой Вувыльту.

Вувыльту бежала, бежала, видит: лисичка уже догоняет её — и скорей вскарабкалась на высо­кий камень.

Сидит там Вувыльту и дро­жит от страха.

А лисичка легла у камня и ждёт, когда мышке надоест си­деть наверху и она спустится вниз.

«Лучше я с голоду помру, чем лисичке на обед достанусь, подумала Вувыльту. — Надо спа­саться!»

Думала Вувыльту, думала, как ей перехитрить лисичку, и придумала. Запрыгала она на камне и запела:
  • Пи-пи-пи! Пи-пи-пи!
  • Что это ты так развеселилась? — спрашивает лисичка.
  • Да во-он, вижу, охотники с копьями и луками идут сюда!
  • А тебе-то что, если они сюда придут? — спрашивает лисичка.
  • А как же! — говорит Вувыльту. — Они всегда, когда доходят до этого камня, раз­жигают костёр и садятся обедать. Может, и мне что-нибудь останется.
  • Охотники всегда садятся у этого кам­ня? — насторожилась лисичка.
  • Да, вот здесь, где ты сидишь, — гово­рит Вувыльту.
  • Знаешь что,— сказала лисичка, — по­жалуй, и мне пора обедать. Пойду-ка я по­рыбачу.

Поднялась и пошла потихоньку, а потом всё быстрей и быстрей. Так и убежала ли­сичка в тундру.

А Вувыльту прыгнула с камня на землю и запела:

— Пи-пи-пи! Пи-пи-пи! Про охотников-то я всё выдумала! А ещё говорят, что в тунд­ре хитрей лисички зверя нет!


ДЕВОЧКА И ЛУНА


ЮКАГИРСКАЯ СКАЗКА


Была когда-то девочка-сирота. Мать и отец давно умерли, с тех пор жила она у родственников: у одних поживет, потому других. Часто девочка голодала и мерзла, потому что родственники плохо кормили и одевали сироту. Заставляли дрова рубить, воду носить, собак кормить, за детьми ухаживать. Если что не так сделает, били и обижали бедняжку. Долго так она му­чилась.

Очень любила девочка на луну смотреть. Глядя вверх на круглую, желтую луну, она часто думала: «Там, наверно, хорошо, всегда тепло и светло. Может, мои родители туда уш­ли. Мне бы туда пойти, там пожить!»

Как-то раз родственники снова обидели девочку и отправили ее за водой. Пошла она к проруби с двумя берестяными ведерками. Смотрит — на небе ярко светит луна. Стоя воз­ле проруби, долго-долго смотрела сирота на луну и незаметно стала с ней разговаривать, как с живой:

— Луна, луна, меня очень обижают, и не­кому за меня заступиться. У тебя, наверно, там хорошо, тепло, светло. Когда ты появляешься, я всегда смотрю на тебя. Возьми меня к себе. Здесь мне плохо.

В это время дверь дома, где жила девочка, открылась и кто-то закричал ей:

— Где ты там? Чем так долго занимаешься?

Пожалела девочку луна и приблизилась к ней. Девочка с ведрами встала, будто отра­зилась в ослепительном круге луны. Так вмес­те они и ушли в небо. А тот, что кричал из дому, сказал всем:

— Наша девочка с луной ушла.

С тех пор юкагиры смотрят на луну и го­ворят:

— Вон та девочка-сирота, которую обижали родственники, с ведрами стоит.

А некоторые смеются: «Лентяйка она была, вот от лени туда и ушла». Но вы не верьте им. Разве от хорошей жизни ушла с луной девоч­ка-сирота?


НИРАХА


ЮКАГИРСКАЯ СКАЗКА


Жили-были сироты. Один из них был мальчиком, другая — девочкой. Сами они еще совсем маленькие были. Они ходили по людям. И в какой бы чум ни заходили, везде их не любили. Все время выгоняли из своих жилищ. Сильно обижали.

Если было много жилищ, то они поочередно ночевали в каждом из них. Но назавтра их выгоняли оттуда. Когда вот так ходили между жилищами, они, зайдя в дом, посматривали на дымовое отверстие. Если там бывало много паутины, то говорили: «За ними нам надо идти». Так они между собой говорили в летнее время. А в зимнее время, когда люди разъезжались в разные стороны, они, заходя в дом, смотрели на людей, у которых было много пепла в очаге. Потом между собой говорили: «За ними нам надо идти, будет у них удача наверняка!»

Однажды все люди укочевали далеко. Плелись дети по следу аргиша, силы у них иссякли. Поэтому они уснули под тенью густых веток дерева. Проспав какое-то время, мальчик проснулся. И вдруг видит: куропатки бегают! Он сказал:

— Старшая сестра! Проснись. Гляди, куропатки бегают!

Сестра, проснувшись, говорит:

— Давай палками закидаем.

Кидают-кидают, убить не могут. Сестра говорит:

— Подожди, остановись. У меня волосы длинные, заплету их и поставим силки.

Так и сделали. По одной куропатке стали добывать, этим и стали питаться. Потом из веток дерева себе сделали жилище. Там стали жить. Брат говорит:

— Я пойду к людям за огнем! А ты добывай куропаток. Сестра говорит:

— Когда будешь возвращаться, огонь потухнет.

— Я буду идти, разжигая огонь.

Он пошел. Несет огонь от людей. Как начинает головешка поту­хать, он костер разжигает или трухлявое дерево. Так он шел. Доставил к своему жилищу огонь. Поджарив на вертеле, стали есть куропатку. Сестра говорит:

— Хорошо бы было, если бы ты нашел топор и нож.

Брат ее опять пошел к людям. Но никто не хочет давать. Один старик говорит:

— Бедняга, что ж, возьми мой нож.

Лук тоже дал, со стрелами. И сказал:

— Твой отец был моим родственником. Из-за своей старухи, из-за ее дури, вас не держу у себя. Это я даю для того, чтобы ты знал об этом, когда вырастешь. Живи, пользуясь тем, что я тебе дал.

Мальчик, обрадованный, пошел к своей сестре. Добрался. Сестра его, изготовляя силки для куропаток из своих волос, осталась совсем без волос.

Теперь мальчик начал убивать куропаток стрелами. Однажды вдруг показался ему дикий олень. Мальчик пошел туда, куда направ­лялся дикий олень, и залег там. Когда олень начал проходить около него, он выстрелил из лука. Олень, сделав несколько прыжков, упал. Мальчик пошел к своей сестре и сказал:

— Сестра, я дикого оленя убил!

Освежевали тушу, разделали мясо. Очень жирное мясо! Это мясо ели, поджарив на вертеле. После этого он сказал своей сестре:

— Отнесу-ка я мясо своему дяде.

И пошел, взвалив на плечи мясо. Дядя его сильно обрадовался. Затем дядя дал ему свой топор, а тетя дала свой каменный котел. Очень обрадованный мальчик пошел к своей сестре. Добрался. Вот теперь они в каменном котле стали варить мясо и бульон стали пить. И совсем поправились.

Подросли они. Этот мальчик стал отличным охотником. Постоянно стал забивать диких оленей и другую живность.

Однажды сестра говорит:

— Выделала бы я шкуры для покрытия чума. Но у нас нет иголки, сделай иголку.

— Из чего делают иголку?

— В мышечной мякоти дикого оленя бывает тонкая косточка, из нее, как я видела, люди делали.

Брат принялся за работу. Много иголок изготовил. Сестра потом сшила покрывало чума. А он жерди и остов-треногу изготовил, Вот теперь они стали жить как люди, хорошо стали жить.

Парнишка все время по тундре ходил-охотился. Так бродя, однаж­ды увидел медведя. Стал убегать. Медведь сказал:

— Не убегай, поговорим. Подойди ко мне ближе.

Вот поговорили они с медведем. Рассказал он медведю всю свою жизнь. Медведь сказал.

— Меня не знаешь?

— Нет.

— Откуда тебе знать! Предок у нас один — человек. Поэтому сейчас хочу сказать: не будем опасаться друг друга, будем жить, помогая друг другу.

Мальчик ответил:

— Я не понимаю, что значит: «Помогая друг другу»?

Тогда медведь говорит:

— Я хочу тебя кое-чему научить. Хочу сделать тебя сильным. Хочу быстрым сделать. Буду учить и силе, буду учить и быстроте. Раньше тебя люди чересчур обижали, притесняли, это я знаю.

Мальчик говорит:

— Я очень рад. Разве я могу сказать тебе, что будет мне указы­вать-показывать мой отец, меня будет наставлять-учить мой отец?!

— Учить я тебя буду только летом. Если будешь стараться, то три лета будем заниматься. Я зимой засыпаю, только летом бываю на ногах. Когда начинает подмерзать, я ем ягоду. Каждый год моя подруга рожает двух детенышей. Когда детям исполняется год, они начинают жить отдельно. Вот такова наша жизнь. Сейчас ты иди домой, я завтра приду. В твое жилище не буду заходить, в другом месте буду поджидать.

На следующий день медведь пришел, остановился в сторонке и рявкнул. Сестра от испуга вздрогнула. Брат сказал:

— Не бойся, мой дед пришел учить меня. Если люди придут, не говори, с кем я хожу.

Парень пошел к медведю. Медведь говорит:

— Немного поучу тебя. Затем только ночью буду учить, а днем ты будешь охотиться.

После этого он, сделав несколько прыжков, сказал:

— Давай гонись за мной!

Вот парень стал гоняться за ним. Все время отстает. Так гонялся за ним целый день. Когда тот слишком отставал, медведь его поджидал, но как только он приближался, опять бросался вперед.

Потом стал учить его по ночам. А когда земля начала подмерзать, парень уже стал догонять медведя. Потом даже стал обгонять, остав­лять позади себя. Тогда медведь сказал:

— Меня ты стал обгонять, быстро учишься!

Днем же мальчик охотился на дикого оленя. Стал сильным охотником — как увидит дикого оленя, тут же всегда убивал.

Однажды медведь сказал:

— Теперь буду учить тебя силе. Эти камни поднимай и ходи с ними.

Рядом лежали разные камни-глыбы. Как сказал медведь, так и делал парень. Целое лето медведь учил его. Вот стал сильным этот парень. Медведь говорит:

— Меня ты догнал. Поэтому покамест закончим нашу учебу. Впереди у тебя много дней. Не имей привычки обижать кого бы то ни было, не имей привычки выступать первым где бы то ни было. По какой бы дороге не шел, в будущем не совершай плохого.

Парень внимательно слушал слова медведя. Потом медведь сказал:

— Твои кости имеют еще хрящи, слабы они. В эту самую пору встретимся в будущем году, тогда я тебя еще поучу. А все обиды держи в себе, потом расскажешь. Если у меня хватит силы, заступ­люсь. Погоди, как твое имя?

Парень ответил:

— Мое имя — Нираха.

Медведь говорит:

— Хорошо, твое имя я узнал. А теперь сам решай, как впредь будешь жить. Вот и все. Иди.

Парень достиг совершеннолетия, стал большим. Думает: «Как же без оленей буду жить? Хорошо бы найти мне оленей. Олень и дикий олень — одно и то же. А если мне взять да приручить только что родившегося олененка?» Подумав так, он пошел искать дикого оленя. Вскоре увидел двух важенок, только что отелившихся. Оленят взял. Завернул в свою кукашку, понес домой. Сестре сказал:

— Сестра, только что родившихся оленят я принес, наших буду­щих оленей.

Сестра за ними ухаживала днем и ночью. Листья вместе с водой давала есть. Но оленята не хотели этого есть. Рассказала она об этом брату. Нираха тут же отправился на охоту, убил двух важенок. Их молоко выжал. Дома молоко деревянной ложкой в рот оленят наливал. С огромным удовольствием те ели. Сестра сказала ему:

— Молоко, это очень здорово! Хотя бы до того времени, когда самостоятельно начнут питаться, постарайся добывать молоко.

Нираха каждый день убивал дикого оленя, все для того чтобы накормить оленят молоком. Так оленята подросли, стали питаться листьями. Сестра говорит:

— Эти оленята меня боятся, убегают куда попало. Могу и упус­тить их. Уж лучше сам за ними ухаживай.

Нираха приучил оленят к ремню. Но когда он их отпускал, они убегали прочь. Только благодаря своим быстрым ногам, он их держал. Про себя же думал: «Видно, они домашними не ста­нут».

Вот достигли оленята годовалого возраста. Нираха пытался сесть на них верхом, но они ложились, не выдерживали. Сделал нарту, на ней стал ездить. Когда оленята достигли двухгодовалого возраста, он сел верхом на них. Потом та, что была важенкой, отелилась. Так у них стало больше оленей. Постепенно наши герои стали ко­чевать с одного места на другое.

Поехал как-то парень к своему дяде. Дядя сказал:

— Откуда ты приобрел оленей?

— Детенышей дикого оленя воспитывал в течение нескольких лет. Из-за них, из-за трудностей приручения их, даже не приез­жал к тебе. Когда освобождаю их с привязи, они тут же убегают, очень пугливы, боятся меня.

Так они разговаривали. Затем Нираха говорит:

— Дядя, я направляюсь сюда с аргишом, чтоб здесь, на месте, ухаживать за тобой. Мне придется забить своих диких оленей, надоело бегать за ними.

Вернувшись от дяди, тут же обратно укочевал к нему. И здесь своих диких оленей при себе держал только благодаря прочным ремням. Переехав на новое место, он связывал ноги своим оленям. Дядя его сказал:

— Ладно уж, не мучай их. Жирных забей, а тощих отпусти.

Нираха забил часть оленей, остальных отпустил. Дядя говорит:

— Говорят, что через несколько дней большие Игры состоятся. Созвали силачей, бегунов и ловких людей.

Нираха спросил:

— В какой местности они состоятся?

— Недалеко отсюда имеется река, пересекающая гору. Там сос­тоятся.

— Я тоже схожу, хотя бы поглядеть, — сказал тогда Нираха.

Тогда дядя сказал:

— Кости твои еще имеют хрящи, будь осторожен, чересчур не соревнуйся.

После этого Нираха отправился на Игры. На склоне горы, над речным яром, как целый остров, виднелась толпа людей. Нираха, сильно побаиваясь, ступая нерешительно, дошел до того места. Тут он увидел разных людей.

Один старик, взобравшись па большую глыбу, говорил речь:

— Сначала силачи будут играть камнями. Потом состоятся пешие бега. Затем ловкие люди будут прыгать через реку. В этих Играх призов нет, так как эти Игры являются состязаниями за право называться «Самым Сильным и Ловким»!

Когда выступал старик, то все люди собрались возле него и сели, чтобы слушать. Нираха слушал стоя около. Под конец старик сказал:

— Силачи! В поднятии тяжестей желающие участвовать, встаньте сюда, на эту сторону!

Рослые люди разных племен поднялись друг за другом и вста­ли отдельно. Их было семеро. Все были голы до пояса, в одних штанах остались. Нираха не вытерпел и тоже разделся. Многие засмеялись, поговаривая:

— Фу! Какой маленький! И зачем он встал?!

Около соревнующихся лежало пять камней разных размеров. Давешний старик опять заговорил:

— Итак, Игры открываются! По очереди поднимайте эти камни!

После того, как старик закончил свою речь, один из соревную­щихся отошел. Остальные остались на месте. Нираха стоял послед­ним. Отделившийся человек приподнял самый маленький камень. Так, по очереди поднимая, дошел до самого большого камня. При­поднял его до колена, выше поднять не смог.

Второй человек на голову положил самый маленький камень, следующий положил на плечо, третий приподнял до пояса, четвер­тый — до колена, а пятый — только пошевелил. И сказал:

— Вот и все, что я могу показать.

После него к камням направился третий участник. Самый ма­ленький камень он положил на плечо, следующий — поднял до пояса, третий — не довел до колена. Четвертый камень только слегка приподнял с земли. А вокруг пятого камня только похо­дил и, не дотронувшись до него, сказал:

— Вот столько у меня силы всего.

Четвертый человек поднял только три камня. А дальше силы у пего иссякли. После него Нираха направился к камням, по­тирая ладони. Дойдя до самого маленького камня, он остановил­ся. Люди засмеялись. Некоторые говорили:

— Вернись лучше!

Постояв немного, Нираха схватил камень, поднял над головой, попридержал на затылке. Второй камень он положил на голову, третий камень положил на плечо. Хватаясь за четвертый камень, он сказал себе: «Хорошо бы положить этот на голову. Если этот не подниму, за последний не возьмусь». Люди, посмеиваясь, говорили ему:

— Даже этот камень до плеча не поднял! А тот последний вообще огромный!

Нираха походил вокруг камня и резким движением приподнял его. Положил па голову и попрыгал на одной ноге. О пятом камне он подумал: «Дядя правильно говорил, наверное не подниму его».

— Янгудяга! — вскрикнул он и бросился на него. Приподнял. Только на колено положил — кости затряслись. Тогда он про себя сказал: «Мой чернявый дедушка и мой дядя правильно го­ворили, я рано начал в Играх участвовать, из-за этого камня не положил себе на голову». После этого сказал:

— Больше у меня сил нет. У кого есть больше сил, поднимайте.

На этом закончились состязания по поднятию тяжестей. Старик, открывший Игры, встал на глыбу и сказал:

— Как имя того, кто последним участвовал в этой игре?

Тогда наш человек сказал:

— Меня зовут Нираха.

— Всем хочу сообщить, — сказал старик. — По своей силе Ни­раха в этой игре вашим отцом стал! Так знайте и людям так расскажите!

После этого старик объявил:

— А теперь прыжки будут! Кто будет участвовать в этой игре, встаньте отдельно, над самым яром реки! — И пошел к яру.

Нираха видит: десять человек друг за другом пошагали туда. Остановились на самом краю яра. Там было множество надмо­гильных треног. Некоторые из людей, посматривая па те треноги, заплакали, сказав:

— И мы тоже, может быть, будем лежать здесь...

Нираха не вытерпел. Подошел к ним, подумав: «Давеча вы все посмеивались, когда я только начал играть! Почему же теперь не посмеиваетесь? Или хвосты у всех поприжались при виде тех надмогильных треног?!»

Между тем старик, державший речь, сказал:

— Ну, давайте, начинайте игру!

Первый из участников, отбежав немного назад, разогнался и прыгнул! Немножко не долетел до противоположного берега. Упал на камень, сломав себе руки и ноги. Остальные, увидев это, начали уходить. Старик, открывший Игры, крикнул:

— Что же это такое, почему уходите?

— Очень уж хотим мы видеть этот свет, ведь даже тот человек не смог! — сказали все вместе. Сказав так, они все ушли. Остался один Нираха. Он сказал:

— А ведь тот человек умрет! Позаботьтесь о нем!

— А как мы на тот берег перейдем? Ведь даже камни пере­ворачивает течение. Что ж поделаешь, придется ему умереть там.

Услышав это, Нираха снял кафтан, обувь. Про себя сказал: «Янгудяга! Что же это такое! Если суждено умереть, пусть умру! Где же ни пропадал мальчик!» Подумав так, он отбежал назад и, разогнавшись, прыгнул!.. Опустился далеко от берега. Попрыгал, пританцовывая, на одной ноге. А люди только разводили руками от удивления, говоря: «Что же это за человек?!»

Проделав все это, Нираха подошел к тому, кто прыгнул первым. Посадил его себе на шею. Разбежался, прыгнул и опустился на этой стороне, за спинами людей. И сказал:

— Позаботьтесь об этом человеке.

Там, оказывается, были отец и жена этого человека. Они пере­вязали ему руки и ноги, наложив на них деревянные дощечки.

Старик опять крикнул:

— Теперь пешие бега состоятся! — и указал на очень далекую гору. — Вот ее и обогните!

Состязаться в беге ушло много людей. Нираха пошел позже всех. По и после всего этого он пришел первым. Остальные приходили по одному, спустя много времени. После того как все пришли, старик сказал:

— Во всех играх первым был Нираха! Всё! На этом Игры конча­ются!

После этого люди бросились к Нирахе, некоторые даже целова­ли его. И говорили:

— Отцом всех людей ты сделался!

И вот через некоторое время все собрались разъезжаться но домам. Нираха тоже уехал к себе домой. Добравшись до дома, он рассказал своему дяде все так, как было.

Вскоре после этого Нираха женился, заимел детей, стал бога­тым человеком. И хорошенько поговорил с теми, кто его обижал в детстве. Некоторых из них он превратил в слуг. А своего дядю почитал как отца и заботливо ухаживал за ним.