Сибирские переселения. Документы и материалы. Выпуск 1

Вид материалаЗакон

Содержание


46. Письмо дворянина И. Д. Кошкарова министру внутренних дел И. Н. Дурново
47. Докладная записка дворянина А. Яковенко.
49. Письмо на родину крестьян-переселенцев из села Пупок Ранненбургского уезда Рязанской губернии, водворившихся в Томской губер
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   17
Раздел III. Отношение населения.


46. Письмо дворянина И. Д. Кошкарова министру внутренних дел И. Н. Дурново [1].

1 августа 1890 г.

   Ваше Высокопревосходительство Иван Николаевич!
   Разрешите мне землепашцу-дворянину высказать несколько слов по поводу упорядочения в России переселенческого дела, что составляет одну из забот вверенного Вам министерства. Это дело завещано нашему поколению отечественною историей, которая подробно повествует о том, как расширялось Московское государство, заселяя север, а так же средние черноземные губернии, Новороссийский край, Сибирь, Крым и прочие земли, завоеванные русским оружием. По моему убеждению, успешное заселение наших окраин и самой Сибири находится в прямой зависимости от того, будет ли это дело передано в руки дворян, практических сельских хозяев, или же оно останется в ведении теоретиков-чиновников, которые не могут влиять на крестьян-переселенцев ни своими знаниями, ни своим примером. Наши окраины с тою же Сибирью, Уссурийским краем, Кавказом и степями Средней Азии заселяются теперь самым не выгодным для государства образом, что сопряжено с истощением сил самого коренного русского населения.
   Переселенческое дело, переданное в руки дворянства, даст ему возможность доказать еще раз свою несомненную государственную полезность в его стремлении содействовать народному благосостоянию, тесно связанному с благосостоянием передового сословия и всего российского государства.
   Не беру на себя смелость предрешать различные подробности, касающиеся приведения в исполнение этой уже созревшей среди дворянства мысли, позволю себе указать здесь на некоторые основания, которые могут быть по сему предмету приняты:
   Губернским дворянским обществам может быть предоставлено избирание, подходящих по их соображениям, свободных земель в количестве нескольких десятков или сотен тысяч десятин с тем, чтобы одна половина отводимых угодий была, при содействии дворянства, заселена крестьянами-собственниками, а другая поступала в потомственное владение тех дворян, которые на ней поселятся и устроят хозяйство. Крестьянам могут быть отводимы наделы от 20 до 50 десятин на семью, а дворянам от 500 до 1500 десятин. Пятую часть отводимых таким путем земель полезно оставлять в вечное пользование дворянским обществам с тем, чтобы будущий доход с оных шел на воспитание детей поместного передового сословия. Для заведования вновь отводимыми землями Губернские дворянские общества могли бы избирать из своей среды кандидатов на особых земских начальников, утверждаемых министерством и пользующихся теми же служебными правами и содержанием, которые установлены для земских начальников внутренних губерний. На земских начальников, назначаемых в отдаленные места и на окраины, кроме обязанностей, наложенных на них по закону 12 июля [2], следовало бы возложить еще: заботы о прочном заселении окраин православными русскими крестьянами, о построении православных храмов, об учреждении церковно-приходских школ, а так же об отводе удобных земельных участков для дворян и, вообще, передать в их руки все заботы о заселении окраин, в чем земским начальникам обязана будет содействовать местная администрация.
   Земские начальники отдаленных местностей считаются в отношении дворянских земель, уполномоченными своих губернских обществ и подчиняются распоряжениям местных генерал-губернаторов, отдавая отчет о своей деятельности министерству внутренних дел.
   Если наступит время для окончательного рассмотрения переселенческого дела в России, то я сочту себя счастливым, по заявлению Министерства сообщить более подробные данные по делаемому мной предложению.
   Вашего Высокопревосходительства покорнейший слуга:




Иван Кошкаров










Августа 1 дня, 1890 года




Место жительства:

Санкт-Петербургской губернии
Гдовский уезд, станция Тупицино
село Килино, Иван Дмитриевич Кошкаров.

Российский государственный исторический архив. Ф. 391. Оп. 1. Д. 26. Л. 149-150. Подлинник, рукопись.



  [1] Дурново И. Н. (1834-1903) - в 1889-1895 гг. возглавлял министерство внутренних дел, занимавшееся организацией переселения в окраинные регионы Российской империи.
  [2] Имеется в виду закон 12 июля 1889 г. о земских участковых начальниках.

47. Докладная записка дворянина А. Яковенко.

6 марта 1894 г.

   В представляемой докладной записке я беру на себя смелость указать на некоторые более или менее неблагоприятные условия в деле переселения крестьян из Миргородского уезда Полтавской губернии, в частности, из Шишакской, Барановской и Яреськовской волостей.
   Мне, как местному землевладельцу и постоянному жителю Полтавской губернии, пришлось близко наблюдать переселенческое движение в последние годы из указанной местности и, по просьбе своих соседей крестьян, даже принимать некоторое участие в ходатайствах о разрешении переселения, и таким образом, ознакомиться как с мотивами переселения, так и с самим переселением и его неудачами, и невзгодами. Смею надеяться, что сказанные обстоятельства могут оправдать мое намерение указать на некоторые факты, относящиеся к вопросу о переселениях. Крестьяне Миргородского уезда занимаются исключительно земледелием. Весь строй крестьянской жизни тут зиждется на земледелии, и единственный источник экономического благосостояния - земля. Излишек рабочих, не находящих работы дома, уходит на юг, опять-таки на земледельческие работы. И, несмотря на то, что хоть излишек существует издавна, я не знаю ни единого сколько-нибудь значительного случая перехода крестьян известной мне местности от земледелия к какому-нибудь другому промыслу. Такая глубокая привязанность населения указанной местности к земле и земледелию присуща в одинаковой степени крестьянам, имеющим достаточно земли и малоземельным, и безземельным.
   Постоянная забота и мечта крестьян указанной местности - это достигнуть экономического благосостояния земледельческим трудом, но родина, к сожалению, уже не в состоянии удовлетворить такого стремления. Если к сказанному прибавить, что в одной Шишакской волости 600 семей безземельных и имеющих менее двух десятин на семью, а во всем Миргородском уезде таких семей около 8000, что местные и отхожие заработки крайне недостаточны, что урожаи на крестьянских землях вследствие многих причин очень скудны, а в сенокосах и выгонах чувствуется громадный недостаток, - то стремление к переселению у многих крестьян окажется вполне естественным и заслуживающим внимания и поддержки со стороны правительства. При сказанных условиях крестьянам названной местности не доставало знания, куда и как можно переселиться, и этот недостаток был устранен объявлениями земельной части Главного управления Алтайского горного округа, полученными в волостях Миргородского уезда в начале 1892 г. Благодаря сказанным объявлениям желающих переселиться явилось очень много. Так, в Шишакском волостном правлении в течении двух недель записалось 400 семей. Конечно, в числе записавшихся были увлеченные родственниками и соседями и вовсе не нуждающиеся в переселении, и такие вскоре одумались и отказались от мысли переселиться, но подавляющее большинство поступило обдуманно и сознавало значение и последствия предполагаемого переселения - это показывает план задуманного ими переселения. Зная, что далекий путь на Алтай и устройство на новых местах сопряжено с разными невзгодами и трудностями, крестьяне решили переселяться все вместе и по возможности в одну местность, помогать друг другу в дороге и на местах поселения, а главное, решено было: за год до окончательного переселения послать известное число рабочих из своих семей для устройства необходимых построек и запашек хлеба на участках, выбранных уполномоченными. Таким образом, были бы устранены многие неблагоприятные условия переселения.
   Во-первых, земли, выбранные уполномоченными были бы осмотрены еще и теми, которые без семей пришли бы для указанных рабочих, и в случае если выбор уполномоченных оказался бы неудовлетворительным, переселение могло бы быть приостановлено без разорения переселенцев или неудовлетворительные участки были бы заменены другими.
   Во-вторых, переселяющаяся семья на новом месте нашла бы свой дом и свою ниву, что кроме прямого материального значения, имело бы и громадное нравственное влияние. При этом была бы устранена возможность той поразительной смертности у новоселов, какая имеется при помещении их в наскоро построенных жилищах и землянках, и бедные переселенцы не шатались бы семьями с места [на место], ища пристанища и хлеба.
   В-третьих, такая группа переселенцев, зажиточных и бедных, связанных родственными отношениями и общностью обычаев, привычек, нравов и приемов земледельческой культуры, легче и скорее устроилась бы на новом месте и была бы устойчивой в разных невзгодах и несчастьях, иногда преследующих новоселов.
   И в-четвертых, крестьяне, переселившиеся при сказанных условиях, заняли бы отдельные свободные участки и не несли бы значительных расходов за приемные приговоры и на угощение этих обществ, что делают переселенцы-одиночки.
   Таково, в общих чертах, было намерение желающих переселиться из вышеназванной местности. Посланные крестьянами уполномоченные для осмотра и выбора участков, нашли подходящие участки земли в Бийском округе и получили согласие со стороны земельной части Главного управления Алтайского горного округа в форме объявления за № 22286 на заселение этих земель, если на то будет дано разрешение его Превосходительства господина министра внутренних дел. Такое разрешение крестьяне не получили в виду временной приостановки переселения. [...] Большая же часть крестьян указанной местности, желающих переселиться, ждет разрешения. Надежда эта, основанная на временности приостановки переселения, во многих случаях настолько поглощает крестьян, что они теряют охоту и энергию заниматься своим извечным трудом и хозяйственными заботами, отчего хозяйства их и предприимчивость сокращаются. Существует уверенность, что не сегодня - завтра переселение будет разрешено, а при такой уверенности задумавший переселиться не в силах отдаться делу, которое завтра может быть прервано. Между прочим, считаю необходимым указать еще на одно из печальных последствий временной приостановки переселения. Крестьяне не в состоянии были понять, что временная приостановка переселения вызвана заботой правительства о возможно лучшем устройстве переселения и объясняли себе эту меру происками помещиков, находящихся будто бы в опасности остаться без рабочих, если переселение состоится. Такой нелепый взгляд поддерживался некоторыми значительными землевладельцами из казаков, которые говорили крестьянам, опечаленным отказом в разрешении переселения, что теперь они, богачи, будут "шкуры драть" с бедных, ни на каких условиях не будут сдавать им земли и т.п. за то, что задумали переселиться и оставить их без рабочих. Как ни бессмысленны такие и им подобные заявления, но непосредственный ум не в силах разобраться в подобных фактах, и в душу его западает подобное недружелюбное чувство к помещикам, нередко людям гуманным, готовым всячески содействовать благополучию своих соседей крестьян. Это печальное недоразумение, конечно, потеряет почву с разрешением вопроса о переселениях.
   Излагая вышеизложенное, я имел в виду указать, что переселение более или менее значительными группами со взаимопомощью и предварительной запашкой на месте поселения имеет много преимуществ в сравнении с другими формами переселений, что при существующих ограничениях переселенцы тратят непроизводительно очень много денежных средств и тем подрывается их хозяйственность [...]. И что в настоящее время отнята у более бедных возможность переселяться, хотя для таковых выселение более всего необходимо.
   Руководствуясь искренним чувством уважения к интересам землевладельцев и крестьян названной местности, я льщу себя надеждой, что изложенное мною в этой записке будет принято, хотя бы как слабое указание на нужды и недостатки переселения крестьян из данной местности.

Дворянин Анатолий Яковенко.




Санкт-Петербург
Петербургская сторона,
Соборная улица, д. 2
1894 г., марта 6 дня.

Государственый архив г. Тобольска. Ф. 479. Оп. 2. Д. 34. Л. 31-33 об. Подлинник, рукопись.

48. Всеподданнейшая записка нижегородского губернатора Н. М. Баранова [1] о движении переселенцев через Нижний Новгород.

1894 г.

   [...] Наблюдая в течение 12 лет в Нижнем Новгороде передвижение переселенцев и замечая постоянно возрастающее число их, мне не раз невольно приходилось останавливаться перед вопросом о причинах, родящих у нас переселенческое движение, и сравнивать таковое с происходящим в Западной Европе. Возрастающая густота населения западноевропейских государств и чрезвычайное развитие в них всякого рода машинных производств, служат коренными причинами эмиграционного движения, являясь естественной необходимостью, неизбежным государственным злом.
   Почти невозможно сомневаться, что у нас совершенно иные причины родят переселенческое движение.
   [...] При опросах десятков тысяч прошедших через Нижний Новгород переселенцев о причинах, заставивших их покинуть родину и искать счастья в дали неведомых окраин, почти во всех случаях слышался один и тот же грустный ответ, что земли мало, жить стало "тесно", что за переходом в иные руки помещичьих земель отдача их в аренду прекратилась, и многоземельному русскому крестьянину благодатного юга неоткуда добыть, в дополнение к своему наделу, земли, обработкой которой он мог бы прокормить себя и исполнить лежащие на нем повинности.
   Грустнее всего для национального самолюбия слышать сетования переселенцев на стеснение их на местах их родины новыми землевладельцами-немцами. И еще обиднее, что землевладельцы этой категории обосновываются прямо в пограничных с Австрией и Пруссией губерниях или же смежных с первыми. Это грустное явление имеет крайне опасный для государства характер, так как заселение иноземцами отечественных окраин [...] едва ли составит для нас надежный оплот в случае военной невзгоды.
   [...] Открывшийся же теперь в Малороссии и в Северо- и Юго-западных краях новый район иноземного поселения является как бы бескровным захватом части отечественной территории и попыткою мирной подвижки государственной границы в явный ущерб нашим интересам.
   Еще не так безотрадно смотреть на переселенцев, следующих на окраины Азиатской России: кое-какие материальные средства, некоторая вера в будущее и смутные, розовые представления о новых местах ободряют переселенца при движении в розовую даль, но невообразимо тяжкую картину представляет обратное переселение. Истощенные длинным путем, разоренные, озлобленные и бездомные скитальцы, Христовым именем, возвращающиеся на родину, где также их не ждет ничто отрадное; что принадлежало им ранее - уже перешло в чужие руки; причины обратного движения переселенцев гораздо проще и понятнее причин, заставивших их покинуть родину.
   Ощупью пробираясь на далекие сибирские окраины, не имея необходимых знаний об условиях жизни на новых местах, ни достаточных средств на обзаведение хозяйством, переселенец совершенно неожиданно для него становится лицом к лицу с обстоятельствами, борьба с которыми ему не по силам, приходит быстро и бесповоротно к полному разорению и за отсутствием каких-либо подходящих заработков, протягивая руку, возвращается обратно. При отсутствии у нас надлежащей, строго выработанной организации переселенческого дела, к подобному же печальному концу приходят и крестьяне-переселенцы, обладающие при оставлении родины сравнительно значительным достатком, но никем не руководимые, весьма легко и быстро его утрачивающие.
   Дерзаю представить Августейшему вниманию Вашего Императорского Величества, что кроме только что перечисленных причин, на успех дела переселения в Западной Сибири в значительной степени неблагоприятно влияет и недостаток сильной административной власти в обширнейших пустынных и сопредельных с кочевниками окраинах, вследствие чего дается широкий простор своеволию местного степного кочующего населения, безнаказанно, по словам переселенцев, совершающего всякие насилия над пришлым русским населением.
   Значительное количество возвращавшихся обратно переселенцев единогласно указывают на грабежи киргизов, как единственную причину, заставившую их бросить вновь заведенное хозяйство и возвратиться на родину.
   С началом сооружения возглавляемым Вашим Императорским Величеством, Комитет великого Сибирского железнодорожного пути [2], Россия вступает в новый фазис своего могущества, и нет сомнения, что по возможности, густое насаждение русских поселков вдоль этой магистрали, имеющей особую государственную важность, будет иметь громаднейшее государственное значение, как в экономическом, так и в стратегическом отношениях. Скорое усиление русской колонизации местностей, пограничных с Китаем, приобретает особое значение именно в настоящее время, когда Китай, вне всякого сомнения, находится накануне своего перерождения. С этой стороны переселенческий вопрос у нас приобретает особое государственное значение и будет оправдан историей. Но водворение на русско-китайской границе, путем переселения, вполне надежного для нас населения, неизбежно требует, чтобы самое переселение было строго организовано и осмысленно руководимо. Русский человек, покидающий свою родину для выселения на далекую окраину, должно явиться туда не бродягою - нищим, а человеком, сохранившим и бодрость духа и обладающим материальными средствами, а это только и достижимо при условии сосредоточения всего переселенческого дела в одних твердых и умелых руках и установлении системы.
   Было бы несравненно полезнее, если бы действительно обездоленные и обезземеленные были наделяемы хотя бы небольшими участками казенной земли, но непременно вблизи родины. Этою гуманною мерою можно было бы избавить многие тысячи теперешних переселенцев от бесцельного шатания из Киева на Амур и обратно. Для желающих же во что бы то ни стало выселиться на окраины необходимо строго и притом фактически, а не фиктивно установить имущественный ценз и только при наличности последнего пускать на переселение.
   [...] Если не ограничиваясь паллиативами и не останавливаясь даже перед крупными затратами, безотлагательно было бы приступлено к упорядочению переселенческого дела, то от этого только выиграют не одни лишь теперь бесцельно шатающиеся десятки тысяч русских людей, но и истинные интересы государства. [...]

Российский государственный исторический архив. Ф. 1273. Оп. 1. Д. 328. Л. 1-5 об. Подлинник, рукопись.



  [1] Баранов Н. М. (1837-1901). После окончания Морского кадетского корпуса служил во флоте. Принимал участие в русско-турецкой войне. В 1879 г. по постановлению военно-морского суда был вынужден оставить морскую службу в связи с тем, что в донесениях командованию сильно преувеличивал свои успехи. В 1880 г. был послан за границу для организации надзора за революционерами. В начале 1881 г. был назначен ковенским губернатором, а затем петербургским градоначальником. Занимаясь розыском революционеров, ввел досмотр пассажиров на железных дорогах, учредил при градоначальстве особый выборный "совет двадцати пяти" ("бараний парламент"), оказавшийся неэффективным. Был переведён в Архангельск, затем в Нижний Новгород.
  [2]  Имеется в виду Комитет Сибирской железной дороги, образованный в 1892 г., в связи со строительством Транссибирской железнодорожной магистрали. Подготовительная комиссия названного комитета, под председательством А. Н. Куломзина, занималась, в частности, разработкой проектов массовой колонизации территорий, прилегавших к строящейся железной дороге. Ее членами были выбраны следующие направления деятельности по улучшению состояния переселенческого дела: а) обеспечение прочного водворения мигрантов в Сибири; б) ограждение землепользования старожилов; в) установление должной связи между постройкой Сибирской железной дороги и заселением прилегающих к ней районов; г) увеличение темпов землеотводных работ в колонизуемом регионе; д) определение круга обязанностей лиц и учреждений, ведавших переселенческое дело. Для реализации поставленных задач Комитетом Сибирской железной дороги были увеличены кредиты для оказания ссудной помощи переселенцам, отпущены средства на организацию врачебно-питательных пунктов, на строительство школ и церквей для новоселов, устройство в сибирских губерниях складов сельскохозяйственных орудий, организацию статистических обследований положения переселенцев в Сибири.

49. Письмо на родину крестьян-переселенцев из села Пупок Ранненбургского уезда Рязанской губернии, водворившихся в Томской губернии.

1881 г.

   Поклоны и воспрошение родительского благословения, которое может послужить для нас на всю текущую жизнь... Скушно мне здесь без родных, без родимой моей матушки... Что еще вам сказать? - дошли благополучно, дорогой шли на пароходе до Перми, потом на машине до Екатеринбурга, живем вместе с нашими сельскими [следуют имена] и с Росляковым, который купил дом за 300 рублей, который у вас стоит более 1000 рублей. Если вам угодно идти, то идите на пароходе до самого Барнаула, почти до самого места. Становится расход на человека 19 рублей серебром, идите ранее осени или на весну. Прошли до Тюмени из Екатеринбурга на прогоне [1], а в Тюмени купили своих лошадей, дали за пару 80 рублей со всей упряжью, у нас эти лошади стоят дорого. А на месте купили посев 6 десятин, как-то: пшеницы и овса, и ржи, и амбар - все за 100 рублей и несколько посуды для домашности, которая стоит у вас очень дорого. Если пойдете, то идите по весне пораньше, идите на пароходе, везите все платье, которое на пароходе стоит не дорого [2]. А платья возьмите самые лучшие: здесь народ живет опрятный, везите себе хорошие сапоги - здесь нет хороших. Дорогой мой родитель, пришлите мне денег, которые очень нужны по новости, как вам известно. Что у вас осталась одежда, если бы я ее взяла, то была бы очень счастлива. Вот что еще скажу: если вы вздумаете к нам, то пишите неприменно, а если откажитесь, то мы не будем ждать, как хотите, а мы бы желали вас к себе. Живем мы, слава Богу, сыты, живы и здоровы, не заботьтесь об нас, пришли мы на место 1-го июля, в дороге прошло времени 7 недель. А на лошадях еще не приехали и не приделились.[...]

Российский государственный исторический архив. Ф. 391. Оп. 1. Д. 4. Л. 233-233 об. Подлинник, рукопись.



  [1] На прогонных лошадях.
  [2]  Имеется ввиду плата за провоз.