А. А. Гордиенко С. Н. Еремин Е. А. Тюгашев

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 26

Глава 1. ПРОИЗВОЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ КАК ФИЛОГЕНЕТИЧЕСКОЕ
ОСНОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

словливает и тот факт, что хозяйство возникает не только естественно-исторически, но и естественно-природно. Это означает что оно детерминируется прежде всего естественно-природными и геоклиматическими условиями, т.е. неживой природой (ландшафт, почвы, климат), а также биоэнергетическими - той живой природой (животные, растения, биокомплексы), в «теле» которой хозяйство ведется. Наконец, на хозяйство влияют локально-космические и глобально-космические факторы - солнце, луна, созвездия, космические лучи и энергии.

Как уже отмечалось, исходно в механизме культуры лежит принцип гармонизации человеком своих отношений с природой. В своей конкретности этот принцип разворачивается через такую организацию хозяйственной деятельности, при которой орудийная техника включается в деятельность людей, связанную с природными ритмами и схемами социальной организации, и поэтому орудия деятельности реально существуют в качестве элементов природных I! социальных связей. Это обусловливало тот факт, что на них и «переносились качества растений, животных, самого человека»'. Тем самым предметные средства жизни и деятельности людей были включены в природные порядки и ритмы, своеобразно преломившиеся в формах организации общества, в его социальных свя-1Я\. Иначе, говоря, в социальные формы возобновления человеческих сил и сочетания человеческой деятельности приникает природа, причем проникает не просто как материя, а как предметно-чувственная форма возобновления человеческих сил. При этом социальные значения и смыслы приобретают природно-социальный характер, в котором синкретично фиксируется значимость социальных вещей как для воспроизводства человека, так и для воспроизводства природы.

Однако будучи естественным образом включенным в природу, хозяйство первобытного человека содержало в себе интенции на покорение и противостояние природе. Само по себе развитие сверхчувственного мира первоначально на основе чувственности закладывало предпосылки совсем иного отношения человека к миру. В самом поли центричном чувственном поле первобытного человека в зародыше существуют предпосылки его будущего господства. Дело в том, что в самом чувственном резонансе, в захваченно-сти человека сильнейшим эмоциональным порывом под влиянием кризисной ситуации, филогенетически разворачивающемся как «спонтанное, ничем не стреноженное выражение душевного жара»,

Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. - С. 1 Г6,

48

1.4. Первобытное хозяйство и формирование экзистенциальных архетипов

как интенции на высвобождение своей энергии вопреки нависшей опасности, уже содержится психологическая установка на преобразование ситуации, на преодоление сложившихся обстоятельств, которая приводит к преобразованию природы в своих эгоистических интересах. Кроме того, в основе логики развития социально-вещественного мира лежит интуиция разделения, противопоставления одних объектов природы другим (уже при изготовлении каменных орудий труда надо было противопоставлять твердые объекты природы нетвердым и т.д.). Это вело от проникающего восприятия к альтернативному дуалистическому способу мышления «или то, или это», в основе которого раздвоение мира, принципиальное разграничение субъекта и объекта. А пока же природа входила в открытую социал-органическую связь, характерную для отношений чувственной связи, становясь таким же одушевленным лицом, как и члены общины. Это обеспечивало утверждение в окружающем мире нового человечески одушевленного порядка.

Развитие первобытного хозяйства интенсифицирует и обмен.
Вообще говоря, уже в первобытном обществе существуют разные
формы обмена (схема 1.2). Первоначально обмен возникает естест
венно и обусловливается тем, что необходимо было делиться добы
тыми продуктами с членами рода и прежде всего с теми, кто еще не
мог добывать пищу, а также с теми, кто уже не мог. ^; ■

/~ I. Взаимный, социально-установленный обмен (обмен в семьях, подарки и т.д.)

2. Властно-принудительный (распреде
лительный) обмен (грабеж, посредством
военной силы и т.д.)

3. Обмен на рынках (на основе ценност
ного эквивалента)

Схема 1.2. Формы обмена.

Для обмена внутри рода характерны отношения взаимности, определяемые социальными и культурными ценностями. Обмен разворачивается не только внутри рода и между родами внутри племен, но и между различными племенами. В результате борьбы первобытных племен друг с другом возникает и такая форма обмена, для которой характерен насильственный принудительный характер - грабеж, контрибуция и т.д. Однако между племенами воз-

49

Глава 1. ПРОИЗВОЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ КАК ФИЛОГЕНЕТИЧЕСКОЕ
ОСНОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

никает систематический эквивалентный обмен. В частности, характеризуя Австралию первобытной эпохи, Н.А.Бутинов пишет: «Оживленный обмен предметам;; и постоянные взаимопосещения локальных групп опровергают представление об австралийской локальной группе как о чем-то замкнутом, изолированном. Локальная группа сама по себе существовать не могла, она была связана хозяйственно с соседними и отдаленными локальными группами -в разные времена года по-разному. Это и вызвало к жизни такое явление, как относительное культурное единство всего населения Австралии»'.

M««tiii*m?!j ;оЯ ...".... .1 обновится постояннчм и регулярным ..±кИтьы Иервобытного воспроизводящего хозяйства². Продукты, вначале избыточные для данного племени, с появлением обмена начинают специально производиться для целей обмена. В результате часть продукции первобытного хозяйства служит удовлетворению собственных потребностей данного племени, а другая часть предназначена для удовлетворения потребностей других племен.

Продукт, произведенный для удовлетворения потребностей других потребителей и переходящий к ним в результате эквивалентного обмена, является товаром. Эти iooupm и гом", что товарный (рыночный) обмен в своих первоначальных формах присутствует на ранних стадиях человеческой истории. «...Закон стоимости Маркса, - отмечал Ф.Энгельс, - имеет экономически всеобщую силу для периода, который длится с начала обмена, превратившего продукты в товары, и вплоть до XV столетия нашего летоисчисления. Начало же обмена товаров относится ко времени, киторое... уходит в глубь веков в Египте по меньшей мере за две с половиной, а может быть, и за пять тысяч лет, в Вавилонии же за четыре-шесть тысяч лет до нашего летоисчисления»^J. Таким образом, в межплеменной торговле (в торговле с несоплеменниками), которая осуществляется на специально выделенных площадках (рынках), применяются рыночные принципы.

Классики марксизма рассматривали обмен в качестве олног"

из условий развития первобытной збщности. «...различные общи-

,,, „ ,_п„,..- своего положения, климата, уровня культуры

производят различные продукты, и эти продукты обмениваются

там, где общины приходят в соприкосновение между собой. Обмен

¹ Бутиное НА. Разделение труда в первобытном обществе // Пробле
мы истории первобытного общества. - М.; Л., 1960. - С. 121.

² Румянцев A.M. Первобытный способ производства: Политико-
экономические очерки. - М., 1987. - С. 256.

³ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 25. ч. 2. - С. 47 -475.

50

1.5. От произвольного действия к воспроизводству традиций

с чужими общинами является одним из главных средств разрушения естественной связи внутри гобстРтаноЯ общины вследствие дальнейшего развития естественного разделения труда»¹.

Рост и расширение обмена обеспечиваются развитием искус
ственного окружения человека - культуры, когда продукты чувст
венных резонансов начинают обособляться от конкретного дейст
вия, переносясь на другие действия, модифицируются и т.д. Накоп
ление таких актов и оперирование с ними и есть собственно социо-
генез, он строится на способности первичного коллектива перево
площать принципы индивидуального поведения в традицию. Пер
воначально формирование и передача традиций осуществляются на
основе чувственного резонанса в целостном жизненном процессе.
Передача традиций осуществлялась в культовом акте, который чув
ственно соединял ныне живущих с их далекими продлами. Участие
в культовом акте выступало как соучастие в жизненном процессе
развития целого, имеютцего абсолютное значение для каждого ин
дивида. Но со временем традиция начинает хранить не только со
циальные ценности и достижения, но самое себя как своеобразную
ценность. Это проис «.одит ио мер | . .,„, ксорый приводи!

все больше к разрыву непосредственных чувственных связей, к уменьшению их роли в регулировании поведения и действий людей, в том числе за счет возникновения и расширения действий людей, не освященных чувственным резонансом. Данный процесс обусловливает возникновение традиционного общестза.

1.5. От произвольного действия к воспроизводству традиций

Механизм развития традиции связан с развитием объективированных средств кооперации (средств труда, а также и «другого» со сформировавшимся в нем потенциалом кооперации), в результате человеческие существа оказываются в определенном отношении друг к другу и к специфической части их окружения (природного или культурно-искусственного). Но это отношение выстраивается как целое, организуемое традицией. Именно поэтому дальнейшая дифференциация деятельности вследствие специализации нужд и цгкноетей свя?ана со становлением «естествен!?; "_•: единил ?эят?тп ности» , которые перерастают в институты - скрепляемые традицией единицы человеческой организованности. Эти межчелоаеческие

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 16. - С. 287. Малиновский Б Функционал!-.нт-'tf ячялч? // *.*то^,?'^,г"*!Я --.--;•■■■■■ ..,.,■ культуры. 1.1. Интерпретация культуры. - СПб, 1997. - С. 701.

51

Глава 1. ПРОИЗВОЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ КАК ФИЛОГЕНЕТИЧЕСКОЕ
ОСНОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

связи, обособляясь от человека, образовывали механизмы функционирования общества, делая его содержательным, обеспечивая появление социального из первичной коллективности. Для традиционного общества характерны как бы две интенции развития индивидов: одна связана с восстановлением и развитием существующих норм, другая - с их догматизацией. Первая интенция обеспечивала исходную нерасчлененность мировосприятия, дарующую человеку переживание единства с миром и разрешенность главных онтологических вопросов. Вторая интенция, связанная с догматизацией традиций, несет в себе механизм снятия с индивида субъектных атрибутов, прежде всего реальной онтологической ответственности, и перекладывание их на сверхчеловеческое авторитарное целое.

Этот механизм заложен уже в характере предметной деятельности, в ее самозамкнутости посредством воспроизводительных форм и закованности в них. Реально такая самозамкнутость практически ежедневно и ежечасно придает всем имеющимся возможностям свободного созидания омертвленный, «уподобленный силе вещного порядка косный формообраз»': индивиды непрерывно вкладывают эти свои возможности в «фонд» инерции, обращая бытие проблемное в беспроблемное, заранее данное. В результате в самой деятельности происходит фатализация объективной логики бытия. В чувственном резонансе индивид был частью целого, но он был открыт всему миру. По мере же развития средств труда, появления хозяйства он обособлялся. Теперь в своей деятельности в силу ее самозамкнутости посредством воспроизводственных форм человек отделен от мира.

Со временем меняется и механизм культурно-исторической опосредованности человеческой деятельности. Теперь с помрщью границ внешнего и внутреннего индивиды противопоставлены друг другу, однако возникающее между ними напряжение снимается общиной. Но и в общине появляются корыстные люди, заинтересованные в получении контроля (причем в максимально авторитарной, непререкаемой, властной и сакральной форме) над этими воспроизводственными процессами, в развитии фатализации и суб-станционализации людьми неких «конечных» атрибутов бытия. Это влечет за собой переориентацию индивида не на конкретность личностного авторитета «другого», который, как пишет Г.С.Батищев, заразительным примером своей непривычно высокой

¹ См.: Батищев Г. С. Социальные связи человека в культуре // Культура человека и картина мира. - С. 101.

52

1.5. От произвольного действия к воспроизводству традиций

субъектности звал бы каждого внутренне свободно устремиться всей своей жизнью к этому высокому образцу, а на абстрактные, массово- безличные признаки-требования, соблюдение которых обещает избавиться от трудной повседневной работы над собой как субъектом, от вырабатывания «внутреннего» человека¹.

Такой традиционализм проистекает вовсе не из стремления к максимально полному распредмечиванию традиционно доступного наследия и не из готовности к бескорыстной верности ему, но из абсолютизируемых конкретных актуальных потребностей в средствах для упрочения и освящения от имени истории и исторических авторитетов социальной регуляции. В таком обществе человек не способен самокритично учиться традиции, что потребовало бы раскрыть и развернуть все многообразие и сложность положительного и отрицательного культурно-исторического опыта при столь же непринужденной готовности творчески-обновляюще продлить жизнь традиции. Тем самым традиционализм умерщвляет живую традицию изнутри. Такой образ жизни всегда сопрягает приверженность индивидов к догматизированному эталону с противопоставлением чему бы то ни было, под него не подводимому.

Традиционализм возникает, видимо, и как превращенная форма характерного для общинной жизни примитивного равенства. Дело в том, что само по себе произвольное действие, предполагающее определенные и весьма энергичные усилия индивидов, порождает иерархию и неравенство. Отмечая этот факт, М.Мамардашвили пишет: «Если я определяю человеческую жизнь как усилие во времени, то тем самым я как бы утверждаю, что в жизни всегда, на каждый данный момент, будет какая-то иерархия. Кто меньше усилий совершил, кто больше. И это не вопрос демократии, потому что демократия предполагает равенство исходных условий, а вопрос - роковой. Нельзя поровну делить то, чего нет, что только предстоит человеку познать и открыть своим испытаниям. И в этом смысле есть какая-то справедливая и несправедливая иерархичность в каждый данный момент, потому что в каждый данный момент мы имеем итоговую жизнь»².

Этот рок присутствует не только в жизни индивида, но и социума. Самосозидание через произвольное действие, разворачиваясь посредством объективирования духа, «накапливает» иерархию, которая, закрепляясь в объективированных формах духа - в куль-

См.: Батищев Г.С. Социальные связи человека в культуре. - С. 105. " Мамардашвши М. Философия - это сознание вслух. Как я понимаю философию. - М, 1972. - С. 64.

53

Глава 1. ПРОИЗВОЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ КАК ФИЛОГЕНЕТИЧЕСКОЕ ОСНОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

туре, как в чем-то уже омертвленном, и порождая автоматизм, «хватает» живых - мешает другим производить себя. Вообще говоря, процесс создания того «чего нет, что только предстоит человеку познать и открыть своим испытаниям», разворачиваясь на основе произвольного действия и актуализируя виртуальную сущностную общность между индивидами, утверждая ее как единую универсальную укорененность в диалектике Вселенной, имеет принципиальное значение как для развития индивидов (произ-ведение ими себя), так и для развития общества. В традиционном обществе процесс создания того, чего нет, перемещается на периферию. Т.е. в системе человеческих связей, доминанта смещается на то, что есть, что не требует от индивидов познания и открытия своим испытаниям.

Традиционализм деформирует механизм произвольного действия, которое становится делом не многих, и зачастую их пример непривычно высокой субъектности уже не зовет каждого другого к этому высокому образцу, поскольку доминируют и воспринимаются образцы снятия с индивида субъектных атрибутов. В результате такого снятия разрушается механизм произвольного действия и вместе с ним «замирает» произ-ведение себя. Этот факт выступает как констатация того, что с формированием современного физического антропологического типа человека процесс социоантропоге-неза прекращается. Происходит наращивание оторванных от индивида социальных вещей, возникают социальные механизмы, ориентированные не на произвольное действие, а на тотальный контроль за индивидами. Соответствующие сдвиги происходят в коллективном бессознательном - оно конфигурируется сообразно синтезу таких архетипов, в которых доминирует ориентация на прошлое, на подражание ей и т.д. «Так, естественный человек действием многообразных сил как бы вдвигается в колею существующей культуры, и этим оказывается влияние в определенном направлении на всю его душевную структуру. Способность к спонтанности, к инициативе, к самостоятельности, которая и без того незначительна, еще более ослабляется, согласно общему положению, что задатки могут развиваться только в меру их продолжающегося применения и за отсутствием таковых погибают»¹.

В результате общество как социальный организм, бытие которого разворачивалось в модусе этнического сообщества, трансформируется в общество, существующее в модусе хозяйственного сообщества, хозяйственная жизнь которого долго остается ориенти-

¹ Зомбарт В. Буржуа. - М, 1994. - С. 18, 19.

54

1.5. От произвольного действия к воспроизводству традиций

рованной на потребление. В.Зомбарт пишет: «Исходной. точкой всякой хозяйственной деятельности является потребность человека, его естественная потребность в благах. Сколько благ он потребляет, столько и должно быть произведено; сколько расходует, столько и должен заприходовать»¹. К тому же, в традиционном обществе возникли новые основания для того, чтобы производство сверх меры не только не считалось необходимым но и вызывало негативное отношение. Размеры и формы потребления зависят в этом обществе не столько от индивидуальных качеств, сколько от занимаемого индивидом места в системе межличностных отношений и сложившейся традиции. Все члены общества могли претендовать на соответствующую их статусу долю общественного продукта. Но эта доля была строго фиксирована. Произведенный продукт изымался у непосредственного производителя в виде налогов и податей в пользу верхов общества. Причем последним обеспечивался высокий стандарт потребления, с помощью которого поддерживалось их привилегированное положение в обществе, что не воспринималось производителем как несправедливость, поскольку такое положение соответствовало межличностным связям и воспринималось как выполнение свыше предназначенного долга. Вследствие традиционной рутинности орудий труда и технологий объем производимого был стабильным и представлялся как своеобразный «общий пирог». От этого стабильного «пирога» каждый должен был получить причитающуюся ему долю, размеры которой зависели от его статуса в иерархической системы. Попытки увеличить свое благосостояние предстают в этих условиях, во-первых, как стремление присвоить себе большую долю общего продукта, что при постоянстве его размеров ведет к ограблению других; во-вторых, как нарушение иерархического порядка распределения, а значит, подрыв всех общественных устоев. Поэтому ценности предприимчивости, новаторства являются в традиционном обществе маргинальными: они разрушают устоявшуюся систему межличностных отношений, социальную иерархию и противоречат представлению о справедливости как соответствии традиционной норме.

Традиционное натуральное хозяйство было живым хозяйственным коллективом, который строился вокруг крестьянской семьи. При этом крестьяне связаны друг с другом общинными отношениями и органично сращены со средствами своего производства - землей. Возникавшие новые связи и новые формы коопера-

Зомбарт В. Буржуа. - С. 12.

55

Глава 1. ПРОИЗВОЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ КАК ФИЛОГЕНЕТИЧЕСКОЕ
ОСНОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

ции между хозяйственными единицами (семьями) регулировались общиной. В рамках общин совершался технический прогресс, появлялись новые ремесла. При этом собственность имела условный характер, ее формы - частная, личная, групповая - сверху донизу были ограничены и детерминированы общинными обычаями, сословными обязанностями и привилегиями. Здесь граница внутреннего и внешнего еще не разделяет человека и общину (общество). Индивид продолжает оставаться встроенным, со-принадлежащим общине. Все экономические и социальные связи внутри такой общности по большей части «интравертны», замкнуты вовнутрь и имеют непосредственно-личный характер, в силу чего содержат элемент «личных» отношений, личной воли. В качестве высших ценностей считались: общинный образ жизни, выполнение раз установленных обычаев и обрядов, моральное совершенство и религиозная благочестивость, ориентировавшая общинников на соблюдение интересов общины и божественное спасение. Индивид ценился лишь как член определенной социальной группы и вне этой группы его жизнь постоянно подвергалась опасности. У него не было практического выбора в определении своей жизни, решении личных проблем. «Не выделяющий себя из «рода», из общности индивид, таким образом, типологично-сословен и регионально-специфичен. Отсюда его (само)сознание, ограниченное малой группой и «малой» родиной, корпоративно и партикулярно... В трудных условиях выживания присущих тому времени его отношения с малой группой необходимо построены на коллективизме, солидарности, социальной поддержке и взаимопомощи, вне ее - на отталкивающей оппозиции «свой-чужой», «друг-брат»¹.

Традиционный человек чувствовал себя участником природных процессов, а традиционное хозяйство проникнуто эмоциональной привязанностью к земле, осознанием своей сопричастности космическому порядку. Активность по отношению к природе проявлялась в формах, характерных для первобытного человека, как стремление воздействовать на стихийные природные процессы с помощью магических приемов и ритуалов производственной магии. Органическое единство бытия человека и его природных предпосылок в сознании традиционного индивида порождало особую привязанность к своей земле, дому, родным местам, которые являлись как бы частью его самого. Крестьянам, тесно связанным с природой и во всем своем хозяйственном существовании зависев-

' См.: Кузьмин М.Н. Переход от традиционного общества к гражданскому: изменение человека // Вопр. философии. - 1997. - № 2. - С. 59.

56

1.5. От произвольного действия к воспроизводству традиций

шим от элементарных природных сил, была настолько близка магия - заклинание духов, пребывавших в силах природы.или над ними, или простое обретение, расположение божества, что вырвать их из этой исконной формы религиозности могло лишь глубокое преобразование всей жизненной ориентации, произведенное либо другими слоями общества, либо мощными пророками, лигитими-зированными в качестве колдунов благодаря совершенным ими чудесам.

Хозяйствование в традиционном обществе осуществляется на основе эмпирически найденных технологий и соответствующих им рутинных производственных навыков, использовании ремесленных орудий труда, приводившихся в движение главным образом за счет физической силы и мастерства работников. Тем не менее использование таких орудий труда в рамках определенных технологий предполагает организацию труда, его разделение и соединение, хозяйственное руководство и регулирование. В результате помимо позиции человека (которая позже будет передана производящей машине), связанной с производством и приведением орудий труда в движение, в хозяйственной деятельности возникают зачатки организационно-управленческой деятельности (позиции). Но для того, чтобы происходило хозяйственное регулирование, субъект должен «был представлять границу своего внутреннего как границу хозяйственной деятельности»¹ (см. схему 1.3). По мере развития натурального хозяйства границей внутреннего и внешнего становилась граница хозяйственного суверенитета, которая обеспечивалась культурными нормами, носящими характер нерефлексируемой традиции. При этом общинное хозяйственное пространство функционировало как пространство политическое (а не как пространство взаимодействия хозяйственных единиц), в котором социальное целое (община) как бы передавало хозяйственные традиции индивидам.

В результате в натуральном хозяйстве «хозяйничают эмпирически, традиционно; это значит: так, как переняли от отцов, так, как этому научились с детства, как привыкли. При принятии решения о том, прибегнуть ли к известной мере, к известному действию, смотрят прежде всего не вперед, не на цель, спрашивают не исключительно о целесообразности этого мероприятия, но оборачиваются назад и смотрят на примеры прошлого, на образцы, на опыт»².

См.: Казарновский А.С. О становлении народного хозяйства и поня тии «собственность» // Вопр. методологии. - 1991. - № 4. - С. 46. ² Зомбарт В. Буржуа. -С. 17, 18.

57

Blog

А. А. Гордиенко С. Н. Еремин Е. А. Тюгашев

Содержание