Geum.ru

Девятаева Наталья Владимировна

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   13
Глава №10


Тем не мене праздновать победу было преждевременно. Вершины ближайших гор были усеяны неприятелем и пеших, и конных тянулись по гребню со стороны Мамая (в настоящее время микрорайон города Сочи – Мамайка). Отряд русских войск оставался на местах, занятых в предыдущий день. Начали с раннего утра очистку леса, раскинутого по долине и окрестностям снежных гор будущего Сочи. Постоянные обстрелы горцев, из английского очень неплохого оружия, значительно усложняли русским солдатам и офицерам работу. Однако обстрелы горцев в этот холодный, пасмурный день были не единственным препятствием для русских рабочих групп. До 12 часов дня со стороны моря дул сильный ветер, что в первую очередь сильно осложняло выгрузку со вспомогательных судов припасов и стройматериалов. После полудня ветер еще более усилился и сообщение с флотом, было и вовсе прекращено. На следующий день погода немного сжалилась над русскими отрядами и работа по расчистки местности от завалов и колючек, которые горцы постоянно пытались использовать для проведения засад, продолжилась. Одновременно с этими происходило исправление ложемента русского лагеря, выравнивались покатости, и началось корчевание деревьев на возвышенности, предназначаемой для укрепления.

Следует заметить и остановиться на том факте, который очень часто, если не сказать, что всегда утаивается от простого, далекого от политики и тем более от политики давно минувших дней обывателя. А именно, против русских отрядов и об этом свидетельствует журнал военных действий 1838 года, который вел собственноручно генерал Симборский, воевали в массе своей молодежь 16-20 лет под предводительством турецких или английских эмиссаров. Вот о чем свидетельствует унтер – офицер Мингрельского егерского полка, преданный русскому правительству горец Омар Цамбай: «черкесы, как правило молодежь, а порой и откровенные дети по 14-16 лет продолжали осуществлять перестрелки с нашим отрядом в ходе этих перестрелок к концу дня 16 апреля 1838 года мы потеряли в общей сложности 200 солдат и офицеров, самые большие потери понес Мингрельский полк».

Молодежь 18-20 лет и дети 14-16 это самый романтический и самый ведомый возраст, и большого труда или вернее вообще какого-либо труда убедить их, подняться на борьбу с русскими «неверными поработителями», опытнейшим и образованным английским агентом было проще простого. По случаю дня рождения 17 апреля 1838 года его императорского высочества наследника Российского престола два сводных батальона в парадной форме участвовали в божественной литургии и молебне. Служба проводилась в маленькой часовне, которая была построена руками солдат и офицеров на территории форта. Провозгласив многолетие юного наследника, была произведена стрельба из оружия солдат и офицеров, а вечером сочинское небо, темно синее с яркими звездами осветила яркая салютационная стрельба с флота. День этот был праздничным. Военных действий в этот день не было. Знавшие о празднике в лагере у русских убыхи прислали своего князя за телами убитых соплеменников, которые были ему беспрепятственно выданы. В последующие дни продолжалась активная работа по постройке укрепления. Для наблюдения за действиями, передвижениями и любой активности со стороны убыхов 22 апреля был построен авангардный пост на горе возвышающийся напротив правого фланга лагеря. В наше время эта гора называется - Батарейка, на которой «красуется» Сочинская городская телебашня. Этот пост занят 200 пехотинцами, на усиление которых были доставлены 4 ушки. Между укреплением и постом началось строительство дороги, их соединяющей. Помимо этого в окрестных лесах устраивались засеки, предназначенные для предупреждения ночных атак неприятеля. После занятия прибрежного плацдарма генерал Симборский возвел близ устья реки укрепление, которое назвал Александрия, так как в этот день 23 апреля был день ангела императрицы Александры Федоровны. Этот день официально считается днем рождения города Сочи, хотя тогдашнее укрепления городом было назвать, конечно, трудно. Но, тем не менее, 23 апреля 1838 года ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ГОРОДА СОЧИ!!! И 23 и 24 апреля работы на возводимом укреплении продолжались, которые прерывались, время от времени провокацией неприятели и как следствие перестрелками между русскими и кавказцами. С целью обеспечения безопасности передового поста, находящегося на горе Батарейка, 26 апреля вокруг поста началось сооружение рва и закончено строительство дороги к нему. К указанному времени численность русских десантных войск достигла почти 4 тыс. человек. Здесь в полном составе дислоцировались такие воинские части, как Эриванский карабинерский полк под командованием полковника барона фон Врангеля и другие отдельные части. Адмирал Лазарев прибыл в форт 16 апреля 1838 года. Вот что читаем в письме от 31 мая 1838 года написанное Лазаревым генералу Раевскому: «Оставляя Вас ночью 15-го числа, я поутру на другой день был в Соче и виделся с Симборским. Он показал мне презабавный ответ горцев на посланное от него к ним воззвание, ответ впрочем, написанный ни кем более, чем Беллем, в духе англичан. В лагере по всем частям величайший порядок; люди стоят хорошо. Укрепление строится на высоте и можно сказать неприступное со всех сторон, а местоположение вообще выгодно, нежели в Туапсе, не говоря о глубокой речке, протекающей подле, в которой казацкие лодки могут стоять в оной, совершенно укрывшись от морского волнения».

В том, что в форте был образцовый порядок, нет ничего удивительного. Генерал Симборский был весьма щепетилен, педантичен в этих вопросах. Смотры генерала Симборского считались истинным наказанием не только для солдат, но и для офицеров и высшего военного начальства, подчиненных генерала Симборского. Смотры назначались очень рано, а усердное начальство собирало солдат еще раньше. Солдаты же начинали свое приготовление к смотру до рассвета и чаще всего люди вообще не спали все ночь. Смотр проходил таким вот образом: являлся генерал Симборский, принимал рапорты от всех начальствующих лиц, затем здоровался и затем лично приступал к проверке знаний, для чего вызывал каждого солдата отдельно и проверял стойку, ружейные приемы, хождение учебным шагом и т.п., а во время остальные люди стояли на вытяжку в строю. Потом только производился опрос претензий, на что генерал после хозяйствования считал необходимым обратить особое внимание.

Генерал Симборский из самой простой вещи, например из смены ординарцев и вестовых умел делать сложную процедуру. Во время приезда генерала Симборского в штаб-квартиру, по его приказанию, на каждодневной утренней смене должны были обязательно присутствовать полковой командир, батальонный и ротный командир от очередной части, кроме того, дежурные по полку и батальону офицеры. Смена начиналась предварительно ружейными приемами, потом была маршировка на разные лады, и заканчивалась смена примерной стрельбой, иногда даже холостыми зарядами. После этого происходила уже самая явка должностных лиц. С течением времени служебное рвение генерала Симборского значительно ослабло и все без исключения видели в нем очень доброго, заботливого о подчиненных начальника. Три дня подряд 20, 21, 22 и 23 мая горцы вновь начали тревожить русские части обстрелами. Как правило, в ответ на ружейный огонь горцев не долго думая русские, отвечали артиллерийским залпом с форта. Наличие тяжелого вооружения заставляло горцев каждый раз быстро покидать место обстрела. Одним из важнейших вопросов жизнеобеспечения форта являлся вопрос об обеспечении его пресной водой. Постоянно выходить за пределы форта было чревато жертвами среди военнослужащих, поэтому эти выходы было желательно свести к минимуму. Практически со дня начала строительства форта. В районе расположения лагеря рылись, глубоки колодцы, но вода была найдена только 22 мая: в этот день на дне одного из колодцев была обнаружена родниковая вода. Радости среди военнослужащих не было конца. Устроили целый праздник, пели, плясали вокруг колодца и были от воды как от вина пьяны и счастливы! В результате генерал Симборский направил соответствующее уведомление командующему Кавказским отдельным корпусом генерал-лейтенанту Головину и выразил надежду, что «в ближайшее время вода может быть найдена и в других местах». Помимо поиска воды гарнизон продолжал заниматься обустройством лагеря. Так, 24 апреля проводились берегоукрепительные работы – забивались свои для поддержания грунта впереди правого фаса. К 29 мая генерал Симборский отмечал многочисленность скопившегося в районе неприятеля, однако перестрелки не было.


Глава №11

Трагические события, имели место у берегов будущего города Сочи 1838 года 30-31 мая. Сильнейший шторм, который уничтожил 2 военных и 7 купеческих кораблей русского парусного флота, стоявшего на рейде перед укреплением Александрия. Эти события в полной мере описываются в рапорте №27 генерал-майора Симборского от 02 июля 1838 года, который был направлен командующему Отдельным Кавказским корпусом генерал-лейтенанту Головину. Вот, что писал Симборский: «С крайним прискорбием доношу Вашему превосходительству о бедствии, постигшем на здешнем рейде с 30 по 31 мая, 60-ти пушечный фрегат «Варна» и 24-х пушечный корвет «Мессемврия», сверх того 7 купеческих судов. 30 числа рано по утру подул в первый раз со времени нахождении отряда на Соче слабый юго-западный ветер при сильной уже зыби в полдень, при том же состоянии ветра зыбь начала усиливаться постепенно, к 8 часам ветер сделался приметно свежее и развел сильное волнение. В 8 часов вода покрывала уже морской берег, возвышавшийся более сажени над обыкновенным горизонтом моря, темнота была непроницаемая. Вся забота на берегу был до этого времен и обращена на спасение строевого леса и некоторых складированных тут материалов, подмываемых уже водою. В исходе 10 часов заметили, что одно двухмачтовое судно дрейфует к берегу, и через несколько минут было оно выброшено на половине на половине расстояния между устьем реки Соча-Пста и возводимым укреплением; за судном этим в самом скором времени выкинуто в недалеком расстоянии другое двухмачтовое судно, потом трехмачтовое и затеи остальные три двухмачтовые. Все семь неподалеку одно от другого к югу от укрепления. Фрегат «Варна» и корвет «Мессемврия» держались еще на якорях, но частым сиянием фальшвейкеров извещали о близкой их опасности. Вскоре сближение огней этих с берегом не оставляло ни малейшего сомнения, что оба судна сильно дрейфуют и что им готовится одона участь с купеческими. В 0:30 огни «Мессемврия» отдалялись постепенно к стороне Константиновского мыса, не стали быть видными и вслед за тем «Варна» брошена на берег в двухстах саженях далее последнего купеческого судна. В час узнали от одного спасшегося вплавь матроса, что полторы версты далее регата за мысом, называемым Бытх (современный район города Сочи – Бытха прим. Автора) выкинут на берег и корвет «Мессемврия». Командиры военных кораблей в силу своего личного военного опыта , характера и личных человеческих качеств по разному действовали в сложившейся ситуации дрейфа судов. Командир фрегата «Варна» предпочел не сопротивляться стихии, что бы судно было выброшено в непосредственной близости от русского лагеря, командир корвета «Мессемврия» решил, рискнуть, и направил рули дрейфующего корабля с целью избежать соприкосновения с берегом. Командир корвета сильно рисковал, борясь за жизнь корабля, так как в случае выброски судна в районе действия противника участь членов экипажа была бы страшна и ужасна. И продажа в рабство была бы самым легким и простым концом военной карьеры русских матросов и офицеров судна. Во время дрейфа в сторону Константиновского мыса на корвете была обнаружена течь в трюме, для спасения судна срочно были выброшены в воду все пушки левого борта (около 10 штук, в конце 90-х годов XX века пушки корвета были обнаружены сочинскими аквалангистами). Но удача в этот день была явно не на стороне капитана корвета «Мессемврия» и худшие его опасения сбылись: корабль все равно был выброшен на берег примерно в двух верстах от русского лагеря. Жизнь и смерть не только экипажа корвета, но и других русских кораблей полностью завесили от решений и стратегии поведения генерала Симборского, перед которым стояла нелегкая дилемма: пытаться спасти экипажи кораблей от страшно и мучительной смерти или от тяжкого и жидкого плена или отказаться от этой затеи, так как осуществлении спасательной операции требовало использование серьезных сил. Горцы таким невероятным подарком небес, конечно же, не могли не воспользоваться и сосредоточили значительные группы войск и ждали только одного, что бы русские кинулись спасать своих товарищей. Но генерал Симборский думал еще и о том, что если он все же решит провести спасательную операцию и задействует значительную часть русских войск в спасательном рейде, то горцы в это время легко смогут захватить сильно обезлюдивший русский лагерь и без труда захватят его. Но не смотря на педантичность и строгость генерал-майор Симборский принял именно то решение, которое должен был принять. Спасательной операции – БЫТЬ! Обратимся еще раз к рапорту генерала Симборского: «Люди с купеческих кораблей по мере того, как последние выбрасывало, были спасаемы напряженною от отряда командою под распоряжение 36-го флотского экипажа лейтенанта Скоробогатова и спасены все до одного в числе 91 человек без всякой с нашей стороны потери. Тогда настал труд, далеко превосходящий первый, и неразлучная с ним опасность со стороны неприятеля: избавить от гибели экипаж двух военных кораблей. Для спасения экипажа фрегата «Варна» послал я под командою Мингрельского егерского полка майора Резанулова три роты того де полка для обеспечения, которых от горцев занята в то же время батальоном Эриванского карабинерского полка возвышающаяся часть морского берега. Майор Резанулов, деятельно был поддержан лейтенантом Скоробогатовым и инженер-капитаном Горбачевским, исполнял возложенное на него поручение с примерной неустрашимостью, но, получив ушиб от нанесенного водою бревна, был он сметен. Майором Пышки, того же полка, продолжавшим начатое дело с одинаковым успехом. Быв в неизвестности в каком растяни корвет «Мессемврия» выброшен на неприятельский берег, поручил я Генерального штаба штабс-капитану Богаевскому узнать с точностью, как об этом обстоятельстве и положении, в котором находилось судно, так ровно и о том, можно ли будет провести к нему часть войск нагорным берегом, ибо низменный сильно заплескивало бунами. Офицер этот с малым конвоем доходивший до корвета, по возвращении своем в лагерь донес мне, что «Мессемврия» прибита к берегу в расстоянии двух с небольшим верст от укрепления. И доложил о том, что находится еще в положении до того гибельном, чтоб помощь, которой не было возможности подать судну тотчас, по причине сильного прибоя, в совершенной необходимости лесистого и пересеченного оврагами нагорного берега, не в коем случае не мгла быть несколькими часами отсрочена. Хотя при этих обстоятельствах и предвидел я, что войска, которые будут посланы для спасения экипажа корвета, должны быть непременно, иметь дело с собиравшимися к этому месту неприятелем, но, тем не менее, решился я употребить при первой возможности все зависящее от меня средства. С этой целью в 3 часа пополуночи, когда прибой с моря начал несколько уменьшаться, усилив майора Антонова 3 рота Мингрельского егерского полка ротою сапер и 150 милиционерами, приказал я ему оставить одну роту на опушке леса возвышающегося над местом крушения фрегата, а с остальными, что составляло всего до 1 тыс. человек, идти к корвету «Мессемврия». Невзирая на затруднительной и опасный путь по низменному берегу, который даже и тогда не переставал быть заливаем волнением, войска достигли назначенного места к рассвету». Тем временем командир корвета «Мессемврия» капитан-лейтенант Бутаков приступил к спасению своего экипажа. Первые из вышедших на берег матросов успели достигнуть русских войск, спасшиеся же вслед за тем 10 чел. были захвачены горцами. Однако в то время уже подходила русская колонна и милиционеры, находившиеся в авангарде под командованием штабс-капитана князя Багратиона – Мухранкого, успели отбить у противника 4 матроса. По прибытии на место майор Антонов направил две роты Мингрельского егерского полка и милиционеров для прикрытия корвета со стороны низменного берега, а с прочими войсками занял противоположную часть нагорного побережья. Одна отдельная рота была задействована в непосредственном спасении экипажа. После занятия обороны стрелковая цепь, усиленная резервами, расположилась полукольцами впереди. В этих условиях была немедленно начата работа по сооружению второй линии обороны, на случай прорыва первой. Ложемент начал возводиться на самом берегу силами 1-й пионерской роты Кавказского саперного батальона, посланной из русского лагеря специально для этой цели. Командир пионерской роты капитан Гернет при содействии своих офицеров (подпоручики Бибин и Корганов) и солдат сумел в максимально быстрые сроки привести ложемент к окончанию. Неприятель, мало обеспокоивший войска наши в продолжение работы, завязал тогда сильную перестрелку сначала с левым флангом цепи, а затем по всему протяжению последствий. Нападения его сделались, наконец, столь стремительны и часты, что майор Антонов был вынужден выслать для удержания места все войска, бывшие при нем на нагорном берегу, за исключением саперной роты и одного взвода пехоты, оставленных в ложементе; в то же время были сильно теснимы и части, стоявшие внизу для охранения корвета. После упорного более 2 часов продолжавшегося боя передовые наши войска были, наконец, принуждены отступать к ложементы, вслед за ними устремились к последнему и горцы: но встреченные сильным ружейным огнем, они отброшены со значительным уроном. Неприятель, еще два раза повторивший свои атаки, был отражен равномерно. Тогда майор Антонов нашелся в необходимости начать отступление, на что имел он тем более причин, что узкое низовое морского берега, по которому оно должно было совершиться, равно как и берег нагорный, были уже заняты неприятелем и почти весь экипаж корвета спасен. По данным лейтенанта Сущева, не все были спасены с корвета «Мессемврия», там оставались еще больные матросы, именно с ними оставался лейтенант Зорин, ожидающий поддержки. Однако вскоре после отступления русских частей лейтенант Зорин и больные матросы были взяты горцами в плен. Об этом случае имеется свидетельство уже упомянутого Годенко: «31-го мая сделалась большая погода на море, от коей стоявшие на рейде казенные два судна и купеческих семь выброшены на берег и разбило их в прах. На «Мессемврия» и Берестовецкий священник, отец Лавр, находился и едва спасся, и ныне в госпитале на излечении; и с коих судов часть спасался людей, а более 50 человек горцами захвачены и еще с отряда, когда был посылаемым убили и ранили горцы более 200 человек». Отступление было сделано в совершенном порядке, причем в то время, как передовые войска должны были оружием открывать путь прочим, арьергард, состоявший из Мингрельский милиции и роты Эриванского карабинерского м полка, выдерживал сильнейший напор горцев сзади. Майор Резанулов, прибывший вновь к трем ротам Мингрельского егерского полка, спасавшим экипаж фрегата, отправлен был с ним до окончания сего навстречу отступающим войскам. Когда последние поравнялись с берегом, то оставленный на нагорном берегу с ротою Эриванского карабинерского полка капитан Миргородский так же начал свое отступление. Для поддержания отступающей колонны были высланы под командованием Тифлисского егерского полка майора Радкевича две роты того же полка и конвойную команду из Тагаурцев и Назарцев, к ним присоединился с двумя ротами майор Резанулов, которому для обеспечения отступления войск от корвета «Мессемврия» было тогда приказано также подняться на лагерный берег. При занятии частями этими опушки леса, лежавшего на продолжении правого фланга лагеря, были они тут же встречены многочисленными толпами горцев, завязавших с ними жаркую перестрелку, причем ранен майор Резанулов. Обстоятельства дела складывались настолько серьезно, что в помощь русской группе войск была задействована артиллерия. Установив батарею из нескольких легких и горных оружий на левой стороне строящегося укрепления, генерал Симборский приказал, находящимся впереди войскам стянутся вправо к отвесу морского берега для того, чтобы обстреливать огнем артиллерии впередилежащее пространство. Войдя с соприкосновение с русской артиллерией, горцы, чтобы избежать потерь, прекратили наступательные действия и вернулись к месту постоянной дислокации. Таким образом, использование русской артиллерии привело к прекращению боя и, колонне была дана возможность беспрепятственно дойти до лагеря. Уже после боевых действий генерал Симборский анализировал события 31 мая, в которых мужество русских солдат было оценено по достоинству генералом Симборским: «Войска, употребленные для спасения экипажа корвета «Мессемврия», имели от меня приказания невзирая ни на какую опасность стараться спасти морских чинов и служителей до последнего и, только при виде тщетности своих усилий и неизбежной погибели от превосходящего в числе неприятеля, оставить корвет и стянуться к фрегату «Варна». Майор Антонов не мог выполнить с лучшим успехом возложенное на него поручение: все усилия вверенных ему частей войск были истощены, потеря убитыми и ранеными возрастала ежеминутно. Большого подкрепления выслать к нему из лагеря было невозможно, тогда как с другой стороны неприятель, привлекаемый алчностью корысти и постигая опасное положение всей вообще войск, напрягая все свои усилия для овладения погибшими судами наступал. Горцы ободряемые английским эмиссарами уверовав в свою победу бесстрашно ринулись в бой!

Глава№12


Очень трудным было положение, в котором находился отряд с 30-го вечера до полудня 31-го мая 1838 года. Воинская слава снискивается преодолением опасности, самоотвержением всех и каждого, то в настоящем случае войска отряда покрылись все до единого, подвергаясь при спасении своих собратьев: с одной стороны неизбежному урону от неприятеля, занимавшегося многочисленными толпами вершину лесистого берега, с другой быть поглощенным волнением моря и раздавленными в темноте множеством корабельных снастей, бревен, брусьев и других строительных материалов, сброшенных с судов вовремя крушения и выкидываемых бурунами на берег. Вот как сам генерал Симборский пишет в своем рапорте о храбрости своих солдат и офицеров: «Строгая справедливость и беспристрастие налагают на меня святейшую обязанность в особенности свидетельствовать при этом случае о примерной храбрости майоров: Эриванского карабинерского полка Антонова и Мингрельского егерского Резанулова, командовавших отдельными частями; Генерального штаба штабс-капитана Богаевского, презревшего великую опасность и первого доставшегося мне верное сведение о расстоянии от лагеря и положении корвета «Мессемврия», которого он достиг только с 7 человеками егерей; о беспримерной деятельности и пренебрежении опасностью погибнуть и от неприятельских выстрелов и от волн, спасшего всех людей с семи купеческих судов и экипажей фрегата «Варна», 36- го флотского экипажа лейтенанта Скоробогатова, храбрости и благоразумных распоряжениях командира пионерской роты капитана Гернета; хладнокровии и мужестве Эриванского карабинерского полка капитана Миргородского, удерживавшегося с вверенной ему ротой от полуночи до 10 часов утра, на указанном ему месте, в лесу против фрегата «Варна» под беспрерывным огнем неприятеля; начальника Мингрельской милиции гвардии штабс-капитана князя Багратион – Мухранского, прикрывшего отступление регулярной пехоты от корвета «Мессемврия», о неустрашимости Эриванского карабинерского полка прапорщика графа Ржевутского, убитого по отражении нескольких отчаянных атак горцев на командуемый им взвод стрелков, находившийся в передней цепи при спасении корвета «Мессемврия», нельзя также умолчать о поручиках того же полка Сагинове III и Бибикове, употребляемых мною беспрерывно для переедания приказаний под огнем неприятеля и вполне удовлетворительно исполнявших возлагаемые на них поручения. Наконец о храбрости Эриванского полка поручика Андреева и Мингрельского егерского полка прапорщика Давыдова, которые оба в этом деле тяжело ранены». К сожалению, трагические события 30-31 мая 1838 года продолжались. В районе современного города Туапсе днем 30 мая началась высадка десанта русских войск под командованием генерала Вильяминова. Злополучный шторм не позволил русской эскадре высадить все предназначенные для десанта части, в результате спущенный на берег авангард численностью 300 солдат и офицеров Навагинского и Карабинерского полков был полностью уничтожен горцами. Днем 31 мая десантная эскадра высадила вторую группу войск, которая и основала укрепление Вильяминовское, но прежде пришлось придать земле 300 русских воинов, погибших здесь при исполнении служебного долга. Долга перед Россией. Пройдет совсем немного времени с исторической точки зрения всего- то 2 человеческих поколения и где могилы этих людей Вам никто НЕ СКАЖЕТ, да и о существовании таких захоронений в современном городе Сочи, Туапсе, Адлере мало кто вообще знает. Грустно. Грустно и страшно! Горцы 1 июня 1838 года предприняли попытку проникнуть на фрегат, однако артиллерийским огнем были отогнаны. В этот же день от разведчиков была получена информация, что корвет «Мессемврия» после ограбления был сожжен горцами. У них не хватило ума на то, что фрегат мог быть им очень полезен. Они его просто варварски сожгли. Утром 5 июня 1838 года ввиду несколько снизившегося волнения моря к фрегату была направлена на баркасах команда матросов, однако вследствие опасного состояния палуб вступить на корабль не получилось. Было принято решение перенести операцию на более удачное время. Тем не менее, вечером того же дня, невзирая на действие русской артиллерии, нескольким горцам поодиночке удалось проникнуть на фрегат, который они подожгли. Огонь с чрезвычайной быстротой охватил все судно и, к утру 6 июня от него уцелела только подводная часть. Шторм 30-31 мая позволил горцам усилить свое вооружение двумя фальконетами, святыми с корвета «Мессемврия». Днем 9 июня имела место ружейная перестрелка с горцами, в интервалах между которой было завершено строительство насыпной батареи на левом фланге форта и начата постройка казарм. На следующий день строительство форт а продолжилось. Работы продолжались ежедневно, кроме воскресенья, когда устраивалась божественная литургия и войска могли отдохнуть. К 21 июня было закончено строительство следующих объектов: госпитальной бани, цейхгауза и сарая для склада готовой провизии гарнизона. 22 июня были завершены: цейхгауз для заручной амуниции. 24 июня войска насыпали бруствер, ровняли площадь укрепления, рыли колодцы, резали дерн, вбивали сваи для пристани, красили масляной краской крыши на лазаретном цейхгаузе и бане. Фортификационные работы прерывались лишь по праздникам, а также по воскресеньям. Одним из праздников, выпавших в июне, был день рождения Императора Николая I , отмечавшийся 25 июня. В этот день, так же как и по воскресеньям, проводилась божественная литургия, на которой присутствовала основная масса личного состава гарнизона. В течение 26-29 июня продолжалась строительство офицерского флигеля, которой и был завершен. Постройка пристани была завершена 30 июня и началась постройка двух постоянных пороховых погребов. Одно из самых ярких событий в жизни десантных войск форта Александрия произошло 1 июля 1838 года, им стал приезд командующего отдельного корпуса генерал-лейтенанта Головина. В тот же день генерал Головин посетил окрестности форта и с конвоем в 400 пехотинцев и 100 милиционеров при 2 легких орудиях поднялся на гору Батарейка. В честь Евгения Александровича Головина назван курортный поселок – Головинка. К 28 июлю 1838 года земляные работы по укреплению форта были завершены и силы были направлены на достройку гарнизонных помещений, главным образом казарм и водопровода. Артиллерия форта Александрия делилась на четыре фронта: бастионный (в сторону Святого духа), морской (в сторону моря) и сочинский (на устье реки Сочи). Главным являлся бастионный и сочинский фронты, на которых было установлено 5 орудий и 3 орудия соответственно. Лето 1838 года постоянные перестрелки с горцами, тяжелая работа по устройству форта. Строительства всего с нуля. Жилые постройки для солдат и офицеров, конюшни, огороды, столовая, лазарет все это надо было не просто построить, вы только представьте, что окружало воинов русских – горы, непроходимые леса, болота и горные реки, и вопреки всем и вся форт был выстроен руками солдат русских. Что касаемо конкретно конюшни, то ее строительство было начато 8 августа. На следующий день 9 августа из Абхазии вернулась эскадра за второй половиной десанта генерала Симборского. До рассвета 10 августа ввиду законченности укрепления Александрия были срыты пост на горе Батарейка и заречная батарея. В 7 часов утра все войска, за исключением находившихся на передовых постах, были построены в середине лагеря для слушания молебна о счастливом окончании экспедиции, благополучном плавании в Абхазию и пожеланиях многолетия государю императору. Молебен был окончен освещением укрепления, его зданий и колодцев. После этого начался салют из орудий и эскадры, и в торжественной обстановке был поднят над фортом Александрия русский военный влаг. К полудню погрузка десантных войск на суда была закончена, но из-за отсутствия ветра эскадра оставалась на рейде до полуночи и только тогда снялась с якоря. 11 и 12 августа были проведены в плавании, а 13 августа части прибыли к месту постоянной дислокации и расположились неподалеку от Сухума. Гарнизоном в форте Александрия была оставлена усиленная рота из 330 рядовых, 27 унтер-офицеров, 2 барабанщиков, 2 горнистов, 6 нестроевых чинов. Из общего количества 210 рядовых и 17 унтер-офицеров поступили из Мингрельского егерского полка, а остальные – из 5-го линейного батальона. Кроме того, в качестве орудийной прислуги были оставлены 40 рядовых и 2 фейерверкера. Командиром усиленной роты и временным командиром форта был назначен поручик Мингрельского егерского полка Яковлев, а офицерами форта подпоручик Пепин (Мингрельский егерский полк), прапорщик Лазарев (Тифлисский полк) и прапорщик Требка (5-й линейный батальон). В госпиталь форта назначен корпусным штаб-доктором Эриванского карабинерского полка лекарь Капоцинский. Для нормальной жизнедеятельности в форте было оставлено значительное количество боеприпасов, продовольствия и медикаментов.

Таким образом, период с 13 апреля ( с момента высадки десанта) и до 10 августа, когда десант генерала Симборского был отправлен в Сухум, можно назвать - периодом деятельности десантной группы генерал-майора Симборского. Этот период полон различных событий, в большинстве своем относящихся к военному поприщу, но и к строительному так же, так как именно солдаты и офицеры под началом Симборского выстроили форт Александрию. Русские войска за этот тяжелый период продемонстрировали решимость, тягу к самопожертвованию, а также находчивость, упорство и бесстрашие, но все это, конечно, было бы невозможно без любви к СВОЕЙ РОДИНЕ, без доверия к СВОИМ генералам и без понимания СВОЕЙ значимости и ВЕЛИКОЙ роли в истории РОССИИ!

Отметить надо еще и тот неоспоримый исторический факт, что руководство десантной группой не раз проявляло расположение к горцам, даже не смотря на частые обстрелы русских позиций и многочисленные жертвы среди русских солдат во время вылазок горцев на форт, русские войска и их командование никогда не опускалось до банальной мести.