Geum.ru

Государственный университет высшая школа экономики л. Л. Любимов введение в экономическую теорию в 2-х книгах

Вид материалаКнига

Содержание


§ 156. другие типы экономического планирования
Подобный материал:
1   ...   52   53   54   55   56   57   58   59   60

§ 156. ДРУГИЕ ТИПЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ


Однако попытки воплотить в жизнь социалистические идеи осуществлялись не только в странах, где была создана социалистическая экономическая система. Эти идеи приме­нялись и в странах, где традиционно доминировала система свободного предпринимательства, т. е. рыночная система. В качестве примера можно взять послевоенную Англию. В 1945—1951 гг., когда у власти в этой стране находилась лейбористская (т. е. социалистическая) партия, в Англии были национализированы Центральный банк, угольная, га­зовая промышленность, черная металлургия, производство электроэнергии, транспорт, коммуникационные отрасли. С момента создания своей партии в начале XX в. лейбористы выступали за общественную собственность на ключевые от­расли экономики, а затем выдвинули идею всеобъемлющего экономического планирования.

Важно знать, что к 1945 г. угольная промышленность была физически изношена, добыча, занятость и экспорт снижа­лись. Черная металлургия нуждалась в огромных инвестици­ях, таможенной защите и ценовом контроле. Железнодорожный, автомобильный и речной транспорт требовал срочного восстановления и развития. Частный сектор, конечно, не мог осуществить крупные инвестиции в относительно короткие сроки. Это было ясно большинству населения, проголосовав­шего в 1945 г. за лейбористов.

Организация национализированных отраслей была поставлена в независимое положение от политических ин­станций в отношении оперативных решений. Но определе­ние стратегической политики должно было подчиняться правительству. Каждую из отраслей возглавлял совет управля­ющих, имевших богатейший опыт работы. Молодые управля­ющие получили дополнительную подготовку в фирмах США. Первый период приток государственных инвестиций сглажи­вал начавшийся разлад в организации работы. Однако про­тиворечащие друг другу указания от различных уровней иерархического управления быстро привели к деградации этих отраслей. Но в особой мере деградация коснулась отно­шений между рабочими и управляющими. Типичной карти­ной стали ползучие забастовки шахтеров, железнодорожни­ков, докеров и т.д., приводившие к тяжелым проблемам со снабжением продовольствием, углем, электроэнергией. Обычными стали требования роста зарплаты без соответству­ющего роста производительности труда. Пытаясь решить воз­никшие проблемы, лейбористы все чаще прибегали к субси­дированию национализированных отраслей, истощая госбюджет.

Как мы знаем, в рыночной экономике эффективное распределение ресурсов осуществляется благодаря информа­ции о свободных ценах, образующихся на основе предельных затрат. Любые отклонения от ориентиров предельных затрат ведут к неэффективному распределению затрат. Эти отклоне­ния стали типичными для английских национализированных отраслей. Для скрытой помощи экспортерам искусственно поддерживались низкие тарифы на железных дорогах. Потре­бители угля получали субсидии, компенсирующие завышен­ные цены на уголь. Зато сталеплавильщики не могли повы­сить цены на свою продукцию, несмотря на значительный рост спроса на нее.

Национализированные отрасли торговали между собой по сниженным ценам, что было названо «перекрестной субсидизацией». Но это не только не влияло на улучшение дел в данных отраслях, но вело к многочисленным конфлик­там между регионами и между правлениями государственных корпораций. Постепенно, одна за другой эти отрасли спол­зали на убыточный уровень, становясь постоянными получа­телями субсидий, ибо не могли покрыть своих затрат.

Безрадостную эволюцию претерпела и политика государ­ственных инвестиций в национализированные отрасли. Во-первых, прирост инвестиций решительно обгонял прирост производительности. Во-вторых, значительная часть инвести­ций шла на предприятия, жизнь которых пытались спасти из политических соображений, хотя с экономической точки зрения их нужно было закрыть. В-третьих, инвестиционные программы, рассчитанные на много лет, прерывались при смене правительств и не доводились до конца.

Конечно, деятельность национализированных отраслей в Англии была эффективнее, чем деятельность их аналогов в России. Это связано с более высоким уровнем менеджеров, рабочих, наличием гигантской рыночной среды, в которой эти отрасли существовали. Но в сравнении с английским частным сектором эти отрасли были наихудшими в англий­ской экономике. Все, что они делали, они делали хуже других.

В послевоенный период многие отрасли и предприятия в Англии переходили «из рук в руки» (из национализирован­ного сектора в частный и обратно). Условно их можно раз­делить на три группы: 1) угольная, металлургическая про­мышленность, транспорт — они реорганизовывались не один раз, и это вело к значительном социальным последствиям; 2) электроэнергетика, газовая промышленность, телефонные коммуникации — капиталоемкие отрасли, которые постоян­но требовали крупных капиталовложений; 3) отрасли, гра­ничащие с технологическими инкубаторами, — атомная энергетика, информатика.

В первой группе что-то удалось улучшить только за счет уничтожения неэффективных предприятий (многие угольные шахты), за счет крупных госинвестиций (металлургия). Во второй группе поддерживались стабильные и заниженные цены, что было выгодно частному сектору и домашним хозяйствам. Но эта группа оставалась низкодоходной. Третья группа, выполнявшая большой объем научных работ, суще­ствовала, как и в большинстве стран мира, за счет госбюджетных средств.

Вывод состоит в том, что госсектор — не только блажь социалистов, но объективная необходимость, ибо частный сектор не любит рисковать крупными инвестициями, кото­рые могут окупиться лишь через много лет. Но всегда эффек­тивность в госсекторе ниже, чем в частном, а следовательно, на микроуровне распределение ресурсов общества в госсектор не является лучшим их использованием.

В Нидерландах функционирует Центральное плановое бюро (ЦПБ), создающее модели голландской экономики. Итоговые ежегодные документы ЦПБ являются одновремен­но и планами, и прогнозами. Основанные на технике кейнсианского регулирования, эти документы играют важнейшую роль в политике правительства, и их репутация во всем мире очень высока. Но вся эта деятельность не связана с теориями социалистов.

Более развитая (по сравнению с Нидерландами) система планирования возникла в послевоенное время во Франции. В 1946 г. был создан Генеральный плановый комиссариат (ГПК). Его первой задачей было спланировать реконструкцию фран­цузской экономики. Первый План (1947—1953 гг.) был под­готовлен под руководством Жана Монэ, который затем стал «крестным отцом» Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Этот План удачно выбрал пути реконструкции и способы эффективного использования средств, полученных Францией по Плану Маршалла*. За первым последовали и другие планы (1954-1957, 1958-1961 гг. и др.).

По мере усиления взаимодействия стран внутри ЕЭС возможности ГПК стали уменьшаться, поскольку все боль­шая часть французской экономики координировалась на ос­нове внешних требований. Но планы играли ведущую роль в осуществлении фискальной политики Франции. ГПК удается: 1) создавать условия для взаимодействия частных компаний, профсоюзов и правительственных учреждений; 2) обеспечи­вать стимулы тем частным компаниям, которые расширяют производство и инвестируют в пределах, рекомендованных ГПК. Планы ГПК являются рекомендательными, но они авторитетно ориентируют бизнес, гарантируя высокий уро­вень макроэкономической стабильности.

Наконец, следует упомянуть о широко распространен­ной модели совокупного экономического планирования, ставшей фактически новым институциональным механиз­мом в западных странах. Речь идет о модели «государст­ва благосостояния», т. е. системе мероприятий, которая из­меняет игру рыночных сил в трех направлениях: а) гаранти­рует индивидуумам и семьям минимальный доход независи­мо от рыночной оценки их труда или накопленного богатства; б) снижает уровень «негарантированности», «незастрахованности», давая возможность отдельному человеку или семье справиться с социальными проблемами (болезнь, безработица, старость); в) предоставляет всем гражданам в случае необходимости на равной основе определенный набор социальных услуг (помощь слепым, инвалидам, ижди­венцам).

Модель «государства благосостояния» стала реальностью практически во всех западных развитых странах. Это стабиль­но растущие фонды, которые не только устойчиво служат социальному спокойствию, уверенности в завтрашнем дне для каждого, но и являются известными нам встроенными стабилизаторами, помогающими достижению макроэкономи­ческой стабильности.