Geum.ru

Первая

Вид материалаДокументы

Содержание


Приближение к мысли - и смысл интерпретаций
Удовольствие интерпретаций
Подобный материал:
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   47

Приближение к мысли - и смысл интерпретаций



Пруст, Мамардашвили… странное приближенье к мысли, и ускользание от неё, словно на качелях сознанья. Грань приближения, постижения реальности и ирреальности, за которой откроется – вот-вот! – ослепительная истина493 или бессмысленность смысла, и… всё начинается сначала…

А есть ли, была ли – та самая мысль, (не говоря уж об истине) к которой мы пытаемся приблизиться? Крамольное «А был ли мальчик»? – и поиски смысла бессмыслицы… Просто существует, как представляется, некая многомерность, пространство ощущений, откровений – с собственными законами, некоторые из которых в приступе гениальных откровений становятся доступны - здесь. И существуют они – сами по себе, зачастую причудливо переплетаясь, но различить их изящный смысл или бессмыслицу нам не дано… Мы просто не видим этого узора, и пытаемся на него наложить – свой, свои понятия и интерпретации…

«Порождённые текстом интерпретации становятся его частью»494. Я всё чаще возвращаюсь к его «Эстетике», потому, видимо, что в ней много будоражаще-недосказанных приближений к моей личной, внутренней, выстраданной истине, к моим ощущеньям. Хотя часть из его отчётливых «повторений»495 мне не близки, но некоторые…. Некоторые – это словно возвращение в детство, когда идёшь по цветущему лугу да лесным улочкам стародачного посёлка, и вдалеке, за соснами, показывается в свежей зелени ещё один дом – старинный, с верандою и абажуром, на который так уютно глядеть вечерами, а в дождливые дни – пить под ним чай с баранками. И вы вы знаете, что сначала ещё - вот здесь, сейчас будет пригорок - земляничная полянка с белыми звёздочками цветов, и склон с уже цветущими люпинами, и всё, всё, как тогда… Тогда? Но когда? В незапамятном сбывшемся, к которому так хочется возвращаться и возвращаться, но невозможно приблизиться – так, как этого б хотелось – чтобы дотянуться, прикоснуться – ладонью…


Удовольствие интерпретаций




А вот сейчас мне пронзительно захотелось придумывать продолжение о Юдже и Медее – в Венеции, где она кладёт (вот сейчас, в этот момент, когда я думаю о ней) свою ладошку на тёплый от солнца нос одного из львят, что в углу, на площади, у собора Св. Марка… О том, что пока их дальнейшие поиски в этом городе кажутся безуспешными, о том, что Юдж тщетно пока пытается расшифровать496 кодировку данных на компьютерном диске - даже несмотря на несколько неожиданных вариантов и путей, подсказанных ему Анной, которая, как оказалось, весьма тонко разбиралась в подобных вещах497 (что странно дополнило её пока чуть неясный образ). Итак, время шло, и казалось, что все дальнейшие пути и направления поиска исчерпаны – исходный текст загадки не способен более порождать интерпретаций. Но, пожалуй, это была лишь видимость498. Им лишь казалось, что золотая голубятня у воды499 открыла все свои секреты500. На самом же деле – был, был ещё один венецианский след, который станет отчётливо виден лишь после Лондона, лишь сочетанье этих двух городов может подсказать (и, быть может, в конце концов подскажет, ежели вам ещё не наскучило следить за столь медленным развитием действия и сюжета, но здесь, на мой вкус, главное не что, а - как) правильный ответ о причинах исчезновенья С… Покамест же тут не было никаких следов чернобородого, и нет даже мальчика (вернёмся на мгновенье к вопросу: «а был ли мальчик?»), чтобы выяснить, была ли доставлена телеграмма Бэрримору в собственные руки, или… А значит, сейчас они собираются в Лондон, где в Британском музее Юдж обнаружил, исследуя интернет-каталог, картинку скарабея, точь-в точь такого, что хранился теперь в бархатной шкатулке-сундучке у Медеи… А меж тем история появленья картинки там, в музее, готовит для нашей парочки ещё один сюрприз, знай они о котором… но, как говорится в дешёвых детективных романах, «мы забегаем вперёд…»501

Этакое «забеганье» могло бы говорить о том, что я знаю наперёд, что случится с моими героями502, однако это вовсе не так. Я знаю, разве что, как это всё должно произойти, но вот – что именно…. Смыслы уже происшедшего и случающегося, и того, что должно ещё случиться, выстраиваются сами собою, придавая иные оттенки и звучанья друг другу, и вдруг составляя, таким необычным образом, одно из малых сих того многомерного, многосвязного множества, в которое включена – и душа наша, и которое, собственно, и есть…

Для осознания этих смыслов потребуется приложить некоторые усилья (чтение же тоже, вообще-то – само по себе со-творенье, помните?), но мне хочется верить, что они будут стоить полученного удовольствия. Тут ключевое слово – удовольствие, потому что когда перестаёт хотеться таких удовольствий …


... что-то происходит со мною в эти редкие мгновенья одиночества. Пережитое и подуманное, несбывшееся и невоплощенное (даже и в «Со-твореньи») вдруг просыпается и оживает (подобно игрушкам в «Щелкунчике»503 - но лишь тогда, когда засыпаем мы сами…- есть в этом что-то завораживающе-таинственное), начиная жить какою-то своей, отдельной жизнью, страным образом перекликаясь и просвечивая друг через друга, накладываясь на иные, даже более поздние (или совсем ранние) воспоминанья и событья, становясь чем-то иным, вовсе не зависимым от меня, и в то же время – мною. Наверное, это и вправду есть процесс воплощения бытия, обретения утраченного, но… Мне почему-то кажется, что вот эта неясная, туманно-переливающаяся структура, с яркими вспышками смысла504, ощущений или воспоминаний, вкусов или запахов – как раз и является отраженьем505 (пусть и мгновенным, сиюминутным) – личности. Потому, наверное, так и часты в этом тексте словечки «иной», «некий», «какой-то», но... – какой именно? Яркость и конкретная осязаемость осознанья мгновенья дана немногим, немногим же дано завораживать и воплощать прошедшее настоящее с такой восхитительной полуобморочной ясностью, как Бунину, Набокову или Прусту… И потому именно несбывшееся506 имеет такую власть надо мною507 – так как дорисовывает в восхитительном тумане те воздушные замки, в которых я так и не побывал, странным образом пристраивая к их коридорам и переходам – замки вполне реальные, но не имевшие в тот момент, когда ступаешь на средневековую мозаику, а сквозь старинные витражи с изображеньем рыцаря просвечивает заходящее солнце, и звуки органа возносятся к готическим куполам (ну, это к примеру), или когда шотландская луна да гулкий отзвук шагов по плитам… - так вот, не имевшие тогда вот этого поэтического смысла.