«духовно-нравственный путь развития россии»

Вид материала

Документы

Содержание О богооткровенном и человеческом знании Божественное знание Откровенного знания Выбираясь из кризиса Труд и его плоды в основах социальной концепции русской православной церкви и современной экономике

Подобный материал:

• Программа духовно-нравственного развития и воспитания обучающихся на ступени начального, 428.54kb.
• Программа мероприятий духовно-просветительской программы «Искусство и православие», 264.26kb.
• Программа духовно-нравственного развития и воспитания I. Пояснительная записка, 388.99kb.
• Доклад на тему «Духовно нравственный потенциал современного урока русского языка, 177.13kb.
• Программа духовно-нравственного развития, воспитания обучающихся на ступени начального, 458.46kb.
• Программа духовно-нравственного развития и воспитания обучающихся на ступени начального, 682.77kb.
• Программа духовно-нравственного развития и воспитания обучающихся на ступени начального, 428.9kb.
• Программа духовно-нравственного развития и воспитания обучающихся на ступени начального, 427.01kb.
• Программа духовно-нравственного развития и воспитания обучающихся на ступени начального, 319.72kb.
• Программа духовно нравственного развития и воспитания обучающихся на ступени начального, 537.08kb.

неизвестность – (выделено нами В.Л.), неопределенность и опасность, используя имеющийся у нас разум, чтобы планировать, насколько возможно, нашу безопасность и одновременно нашу свободу»¹. Читатель, надеюсь, понимает, что Поппер сам не знал что такое «открытое общество» и точно также как К.Маркс и В.Ленин, толкал нас к неизвестному и опасному будущему, поскольку оно также не просчитано, как коммунизм и социализм.

Сторонникам К.Поппера пора понять, что эксперименты на людях опасны. Всем народам мира надо издать соответствующие законы и научиться наказывать людей за необоснованные революции, «открытые» и «закрытые» общества, за провалы, подобные тем, которые были организованы В.Лениным и его авантюристами в России. С этой точки зрения «закрытое общество» Платона гораздо ближе к истине. История это не «мертвый разум» как полагали просветители XVII-XVIII веков, внеисторической рациональности вообще не существует. Изменять общество надо, но крайне осторожно, ибо, как свидетельствует история, изменяющееся общество, да еще высокими темпами, – всегда опасно. К.Поппер явно недооценивал исторический опыт стран, чего не понимают его последователи типа А.С.Ахиезера и другие «антипатриоты».Он достаточно точно признавал, что «закрытое общество терпит крах, когда благоговение, с которым воспринимается социальный порядок, сменяется активным вмешательством в этот порядок и сознательным стремлением реализовать собственные или групповые интересы»¹. Опять таки все это похоже на поведение В.Ленина и большевиков в 1917 году. Тут не спасет ни какой критический рационализм К.Поппера. Его «социальная инженерия» уж слишком приблизительна. К.Маркс в «Капитале» тоже пытался «занаучить» свои выводы при помощи достаточно точных формул, но все они очень быстро стали устаревшими, а победителями оказались Э.Бернштейн и К.Каутский, а не В.Ленин, который слишком поверил великому соблазнителю К.Марксу.

В этой связи вряд ли можно согласиться и с такими понятиями К. Поппера как «частичная инженерия» и «утопическая», которые поддерживает такой тонкий исследователь этой проблемы как В.В.Шкода. В своей брошюре В.В.Шкода отмечает: «Частичная социальная инженерия соответствует в познавательной деятельности методу эксперимента. …Это – система не с одномерной или усеченной открытостью, а с многомерной и, стало быть, полной. Один из смыслов понятия «открытость» – способность взаимодействовать с миром так, чтобы плавно вписаться, встроиться в мир. Ясно, что система с многомерной открытостью генерирует больше многообразия, нежели система с одномерной открытостью. Ведь в этом случае в порождении многообразия участвуют все элементы, а не особо предназначенные для экспериментирования¹ Все это теоретически верно, но куда будем девать трупы, которые почему-то появляются и в полном и частичном социальном эксперименте?? Пока что все социальные излишки слишком грешат риском, кровью и снижением уровня жизни.

Сторонники идеи «открытого общества» постоянно критикуют и такие понятия как государственные и социальные институты, государственные границы, национальные и религиозные предубеждения, которые чаще всего подаются ими (для малообразованных читателей) как традиционные препоны. И если автор критикует их за оторванность от реальной жизни, то они его зачисляют в раздел реакционеров, «красно-коричневых», консерваторов, «профессиональных патриотов», куда угодно, лишь бы этот человек ушел и не мешал им мутить мозги другим.

Авторы и сторонники «открытого общества» совсем не помнят, что когда их предшественники вдалбливали людям идеи К.Маркса, то они со всей изощренностью в XIX и XX веках навалились на понятия «частная собственность» , «рынок», «конкуренция», опять таки «патриотизм» (у пролетариев видишь-ли нет своего отечества), «национализм» (что это фашизм). Теперь в период пропаганды идеи «открытого общества» они снова рассчитывают на то, чтобы стать оригинальными мыслителями, вбить очередную утопию в головы непросвещенных и непосвященных обывателей эти идейки. Народы сами их найдут, когда наступит подходящее время, когда «открытое общество» будет достаточно изучено, измерено, чтобы оно не оказалось в таком же точно положении как идеи коммунизма и социализма, чтобы они не пугали своей неясностью и непредсказуемостью. По крайней мере, все те брошюры, которые были изданы об «открытом обществе» в издательстве «Магистр» в 1997 году грешат именно этим недостатком. Они и сами признают его. Так Л.Е.Бляхер специально подчеркнул, что «Создание социального последствования – настоятельная потребность современности»²Риск в настоящее время стал гораздо опаснее, т.к. он может угрожать не только отдельному человеку, народу, но целым регионам, странам, информационным системам. Сбой в XXI веке будет иметь еще более ощутимые последствия, чем авантюризм В.Ленина и большевиков в 1917 году. Только всеобщий, порою планетарный, мониторинг может спасти от тех или иных непредвиденных обстоятельств.

Для доказательств вернемся сн6ова к брошюре В.В.Шкоды и посмотрим насколько справедливы его определения «открытого общества» как «обменное общество», «Дискутирующее общество» и «открывающееся общество». Оправдывая акт обмена он пишет: «В акте обмена отступают на задний план черты и качества людей, не имеющие отношения к субстанции обмена. Этим объективно подготавливается принятие идеи равенства. Там, где присутствует обмен, там насилие как способ приобретения благ признается несправедливым, преступным. Там захват замещается, например, куплей-продажей. …Тот, кто вступает в обмен, самим актом обмена признает другого равным себе».¹Любопытно было бы при этом посмотреть на выражение лиц Б.Березовского, А.Смоленского, Р.Абрамовича, В.Потанина, М.Ходоровского, Е.Швидлера и других наших «приватизаторов», которые в процессе купли-продажи «Другого», то бишь народ, приняли просто за быдло. Похоже, что В.В.Шкода не понимает, что для такого сорта людей общечеловеческие нормы не существуют. И очень, похоже, что так будет еще очень долго. Так что его формуле «… обмен – это практическое воплощение равенства» поверят только дети и малограмотные люди. «Сила» приватизаторов и власти на поверку, почти всегда, оказываются насилием, хотя это и произойдет, возможно, без пуль, крови и удавки.

Несколько лучше обстоят дела с «дискутирующим обществом», но и в этом случае, пока существует разное понимание справедливости, суды не выполнят той идеальной роли, которую приписывает им В.В.Шкода. А если еще встать на его фантастическую точку зрения, что «для существования суда не обязательно наличие законодательства», то тут вообще дело будет плохо. Пока это все из разряда утопий и мифологий, и не более того. В суде еще долго будут править на равных разум и воля. Это нельзя ни ускорить , ни убрать. Это объективный естественно-исторический и правовой закон. Человек не прыгнет никогда выше головы и не надо его преждевременно шантажировать. Да и сам В.В.Шкода цитирует слова американского юриста, что «закон есть то, что о нем говорит судья»².

Но самым мифологизированным и утопическим разделом брошюры В.В.Шкоды является последний, где речь идет о сущности «открывающегося общества». Как и все открывальщики он отдает приоритет личности, а не государству, индивидуальный разум предпочитает коллективному, отвергает идейное сознание, т.к. идеи по его мнению затмевают здравый смысл и т.д. и т.п.

Начнем с того, что его классификация сознания, на наш взгляд, не выдерживает никакой критики. По сути, он выделяет 2 типа сознания идейное и инстинктивное. На самом же деле типология сознания гораздо шире, чем только эти два названия. Во всяком случае многие исследователи выделяют кроме них национальное, родовое, корпоративное, семейное и индивидуальное сознание. Очень спорен его вывод, что идейное сознание оправдывает принуждение, хотя вся мировая история говорит о том, что это зависит от качества людей, стоящих у власти. Представляется, что Шкода и сам это прекрасно знает, но вслед за К.Поппером выжимает все для оправдания концепции «открытого общества». Так выкладывались в недавнем прошлом наши доморощенные марксисты и сами видите что они натворили на святой Руси. Довели страну до тоталитаризма, до аморализма, до наркотиков и порнографии, до слепого преклонения перед Западом.

Прочитав брошюры 1997 года об «открытом обществе» создается устойчивое представление об их авторах как наивных и хитрых мыслителях .Общей для них чертой является незабытые симпатии к марксизму и приспособление власти к собственным идеалам. Их совершенно не волнуют сегодняшние проблемы, а они как и марксисты, тешат нас перспективами призрачного «открытого общества», как марксисты ублажали наших дедов «призраком коммунизма». Их не волнует тот факт, что народ России ограблен олигархами, что деньги России работают на другие страны, что окружение Б.Н.Ельцина постоянно обманывало народ, что беспрестанно и незаслуженно до сих пор оплевываются патриоты и идеи патриотизма, что среди писателей, журналистов и научных работников появились люди, которые хотели бы переписать историю России на свой лад. Авторы этих брошюр во многом оторвались от реальностей России и снова предлагают литературные выдумки в стиле К.Маркса и В.Ленина.

М.В.Рац в своей брошюре переживает по поводу того, что в России идеи «открытого общества» недостаточно укоренены и осознаны, что они малоизвестны широким слоям населения, что они не продуманы политической элитой России.¹Но это даже хорошо, т.к. идеи К.Поппера – Дж. Сороса пока представлены в самом общем виде и они пока просто недостойны общественного внедрения, как социализм и коммунизм в 1917 году. Россия и многие другие страны пока не готовы к их восприятию, так как у нас есть более серьезные проблемы, типа, как найти кусок хлеба, как заплатить за квартиру, за лекарство, за телефон. А сторонники «открытого общества» (типа Б.Березовского, Р.Абрамовича, М.Гусинского) продолжают сомнительные реформы. Им надо показать пример в реализации идей открытого общества, не доводить народ до вопиющей бедности и перестать учить нас жить по своим идеалам.

Всем «открывальщикам» пора понять и еще одну очень простую истину. Они не являются никакой интеллектуальной элитой, к которой причисляют себя. Их идеи достаточно понятны многим людям, а не только каким-то якобы избранным. Люди пока гораздо точнее и правильнее чувствуют реальную политическую ситуацию, чем самопровозглашенная элита. Эта черта самолюбования не позволяет открывальщикам проникать в сущность русского мышления и русской культуры, обрекать их быть всегда оторванными от народа и, как следствие, непонятыми им. Это подтверждают все последние выборы. Они верят рейтингам, проводят малоквалифицированные замеры общественного мнения и на этой поверхностной базе пытаются строить свои выводы, прогнозировать будущее, даже метят в Президенты России. Дж. Сорос и А.Ахиезер, используя опыт большевиков, расколовших российское общество на «красных» и «белых», сознательно или бессознательно вновь пытались разделить страны и их народы на «открытые» и «закрытые». Но ведь это и есть тот самый раскол российской культуры и общества в целом, против чего выступал сам А.Ахиезер в книге «Россия: критика исторического опыта». Но теперь уж больше никогда русские не поверят К.Попперу, Дж. Соросу и А.Ахиезеру. Теперь у них всегда будет тонка кашка взбаламутить народ, тем более, что они поверхностно понимают сущность национального сознания, национальной культуры и национального предвидения. Они способны строить чуждые коренному народу мифы, которые рано или поздно ведут к катастрофам, революциям и потрясениям. Именно это и подтверждает достаточно старую истину, что прогнозировать будущее желательно представителям коренной, а не русскоязычной интеллигенции, которая со всей очевидностью не понимает сущность чужой культуры. В.Ленин и Л. Троцкий исторически проиграли битву за Россию тем профессорам и русским мыслителям, которых они выслали из России, в том числе и И.А.Ильина. Проекты преобразований всегда, по сути, должны составлять общество, а не попперы, соросы и ахиезеры. Пусть они и все другие «открывальщики» поубавят свою самонадеянность. Во-первых, они далеко не боги, а во-вторых, коренной интеллигенции миссионеры не нужны. К чести М.В.Раца, надо отметить, что он единственный из всех авторов это, похоже, понимает¹.

Кроме ощущения принадлежности к какой-то псевдоэлите, сторонники «открытого общества» страдают манией величия. Они в открытую заявляют, что они способны познавать менталитет любого народа, в том числе и русского. Так, например, Л.Е.Бляхер пишет: «Показав многообразие возникающих в социуме групп сознания, мы попытались снять миф об однородности мистического российского менталитета. Научившись это многообразие типологизировать, мы обнаружили возможность сделать его обозримым и доступным для исследования.² Было бы очень любопытно, если это заключение Л.Е.Бляхера прочитал е сожалению, погибшему в авиакатастрофе, известному психофизиологу, профессору В.Д.Небылицину, который (и его лаборатория) потратил столько усилий на познание типологии характера и подвижности нервных процессов людей. Видимо действительно не случайно то, что у нас в России появилось так много ясновидящих.

«Открывальщики» вообще не умрут от скромности. О России они писали и пишут чего попало, порой выдумывают такие вещи, о которых русский человек даже не подозревал. Особенно активен в этой области А.С.Ахиезер. Кроме выдуманных им русского «раскола», «социально-культурного» псевдозакона и «дуальной оппозиции» в брошюре «Как «открыть» закрытое общество»³он приписывает русским новый лозунг «не сойдем с печи», который не знает никто кроме самого А.С.Ахиезера. Русским, как пишет петербургский еврейский писатель С.Лурье, пора понять, что «… российский человек постепенно становится историческим игроком в рулетку. Причем играют-то за него, он может только поболеть сегодня за эту команду, завтра за ту».⁴Пора учится жить по собственным, а не миссионерским законам марксистов-ленинцев и псевдолибералов.


Ю.Т.Лисица

О БОГООТКРОВЕННОМ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ЗНАНИИ^*

(о языческих проявлениях в философских системах)


Знание – емкое понятие (у всех народов и на всех языках), слово древнее, восходящее к единому корню, явленному, например, в санскритском слове jсбnam – знание, познание – производное от jсatбs – узнанный, знаемый, известный (= лат. gnotus = греч. gnwtТj = ир. gnбth). Откуда слово jnбtar – знатель, знаток, перешедшее в зендское ћnatar. Древние греки вкладывали в это слово gnиmh такие значения как ум, сознание, дух; знание, понимание; рассудок, разум, здравый смысл; мнение, убеждение; (умо)настроение, склонность; мнение, предложение; мысль, замысел; решение, постановление; воля, желание; сентенция, назидательная мысль, изречение, гнома т. е. высказывание общего характера. Производных слов и понятий у него еще больше: познавание, познание (известное гр. gnоsij, которое означает и знание, и науку, и узнавание, и знакомство, и отчетливость, ясность, и известность, славу), узнавание, сознание (в том числе современные – правосознание, богосознание, самосознание и под.), подсознание, совесть (буквально – со-знание), сведение, знак, значение, знамя, знамение, знать, знаток, знахарь; много также глаголов и глагольных форм от этого существительного. Знание может быть классифицировано как опытное знание, теоретическое знание, вероятностное знание, знание нетварного и знание тварного миров – богопознание, миропознание, человекознание, или человековедение, антропология и т. д. и т. п. Уже невольно представлено здесь «зацепление» этого понятия с глаголами видеть и слышать и лежащими в их основании глаголами ведать¹ (откуда русское существительное весть²) и слыть³ (откуда русское существительное слово⁴).

Другое древнегреческое слово mаqoj входит в этот же реестр знания и означает – речь, слово, разговор, беседа, совет, указание, предмет обсуждения, вопрос (в контексте – передать вопрос богам, т. е. положится на волю богов), замысел, план, весть, повесть, сказание, предание и мн. др.

Заметим только, забегая вперед, насколько современное слово и понятие информация (от лат. informatio – разъяснение, изложение, истолкование, представление, понятие, осведомление, просвещение) является менее емким, менее глубоким и вырожденным по сравнению со словом и понятием знание, хотя намного более распространенным (модным и магическим¹), употребляемым и замещающим в настоящее время знание, вытесняющим знание на периферию нашего сознания. На самом деле информация включается в содержание знания и занимает там свое скромное (вспомогательное) место, причем ее истинность заключается только в свидетельстве, то есть в очевидности.

Мы будем различать здесь (условно) абсолютное Божественное знание, то есть Его, Бога, всеведение и Его премудрость, Богооткровенное знание, то есть знание, данное Богом в Его Откровении непосредственно (Слово Сына Божия в Евангелии) или через Своих посредников – ангелов, пророков, святых (Священное Писание, Священное Предание, духовные наставления, чудесные явления), и чисто человеческое знание: как наше земное понимание Богооткровенного знания, так и наше представление о Боге, а также о тварном мире – его структуре, его развитии, его истории, его жизни, его судьбе и его смысле, включающее науку², этику³, эстетику⁴, правовые, нравственные и религиозные нормы и др.

Конечно, интерес представляют не любые знания, а только истинные, или достоверные, что требует наличия критерия истинного знания и различения знания от незнания, заблуждения и ереси. Наличие его находим в Евангелии: это и слова Иисуса Христа в Его молитве к Отцу Небесному: «...слово Твое есть истина» (Ин. 17, 17), и слова Его о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6), и слова Его о Святом Духе: «И Я умолю Отца, и даст Вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины» (Ин. 14, 16-17), как и «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам» (Ин. 16, 13). Все остальные человеческие критерии и представления об истине, о достоверном знании должны быть соотнесены с этими богооткровенными словами. Неслучайно перед учением христиане произносят молитву Святому Духу: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, ...». Тем самым, истина триедина: «и Дух свидетельствует о [Нем], потому что Дух есть истина. Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино» (1Ин. 5, 6-7).

В настоящей работе мы будем касаться только второго и третьего рода знаний, так как полнота абсолютного Божественного знания (Бог знает все, Бог знает самого Себя, Бог знает все возможное, Бог знает все действительно существующее, Бог знает все прошедшее, Бог знает все настоящее, Бог знает все будущее и обладает совершеннейшим знанием наилучших целей и средств вместе с совершеннейшим умением прилагать последние к первым¹) нам недоступна и непостижима, но она является для нас утешительной, поскольку мы веруем в то, что ничего в этом мире и в истории человечества не будет утеряно или никому неведомо – у Господа все остается в сохранности и навечно. С другой стороны, даже о знании Богом Своих творений имеются определенные высказывания, например, св. Максима Исповедника: «Знание Богом вещей означает не соответствие их собственной природе, а то, что Он узнает их как исполнение Своей воли, поскольку Бог творит вещи Своей волей». Цитируя это место из св. Максима, митр. Иоанн (Зизиулас) продолжает: «Знание Бога есть не что иное, как Его любовь. Если любовь Бога к творению прекратится, то не будет ничего. Бытие, таким образом, всецело зависит от общения. <...> Христос воплотившийся есть Истина, так как представляет Собой высшее и непрекращающееся исполнение воления экстатической любви Бога, Который стремится привести все творение в общение со Своей жизнью, чтобы тварь могла познать Его и себя в этом событии общения»².

Однако душа и тело человека, созданные Богом, наделены Им такими дарами, как ум, разум, рассудок, память, воля, чувство, сердечное созерцание, вера, надежда, любовь (образ Божий), а человек (подобие Божие) в своем стремлении к уподоблению Создателю может обладать относительной полнотой и цельностью знания, включая для этого все свои силы – внутренние (теоретические), внешние (практические), пограничные (оценочные). О такой целостности часто писал И. А. Ильин³, а его супруга Н. Н. Ильина в своей неопубликованной работе сформулировала этот тезис так: «Единичной душе уделен известный запас сил, которые ищут себе выражения и применения. Формы, в которых изживаются эти силы, очень различны и отдельный творческий душевный акт представляет одновременно внутренне единое сочетание нескольких способов жить. В нем можно различить следующие главные жизненные формы: эмоцию (чувство, настроение), волю (намерение, хотение, решение), познание (созерцание, мысль; образ и понятие); каждая из них сливается с другими, то преобладая над ними, то уступая им господство»¹.

Одним из самых глубоких размышлений в этом направлении является вторая глава упомянутой выше книги митр. Иоанна (Зизиуласа) «Истина и общение». Он ставит проблему, возникшую в эпоху отцов Церкви, оставшуюся в силе и после эпохи отцов – в Средние века, в Новое время и вплоть до наших дней: «Как может христианин принимать истину совершающейся в тварном мире и в ходе истории, если верховное свойство истины, как и ее уникальность, невозможно, кажется, примирить с переменами и упадком, которыми подвержены творение и история?» и далее добавляет, что «Новозаветное понимание истины своей христологичностью вступает в противоречие как с иудейским, так и с греческим видением истины... Другими словами, может ли истина одновременно рассматриваться и со стороны «природы» (греческий подход), и с точки зрения цели и конца истории (еврейский подход), и с позиции Христа, Который есть и историческое лицо, и неизменная основа (lТgoj) бытия (христианский вызов), и чтобы при этом сохранялась «инаковость» Бога по отношению к творению?»². Анализируя логоцентрический, евхаристический, тринитарный, апофатический, христологический, иконический и пневмологический подходы, митр. Иоанн указывает на то, что грехопадение состоит в отказе поставить бытие в зависимость от общения, в разрыве между истинной и общением. Все имеет свою истину в «эсхата» (конце), который таинственно открывается в Церкви как «эйкон» (образ), в «котором может быть выражена истина Христа в форме веры, надежды и любви как предвкушение вечной жизни, как чаяние преображения мира в общении, осуществляемого в Церкви. Этот опыт присутствия истины в бытии Церкви может быть пережит в своей полноте – если иметь в виду исторические границы ее существования – в Евхаристии. Евхаристическая община есть Тело Христово par excellence просто потому, что наше общение воплощается и совершается внутри жизни и общения Святой Троицы способом, который подтверждает эсхатологичность истины, неотъемлемой при этом от истории»¹. Тем самым проблема решается на пути синтеза христологии и пневматологии.

Формат данной статьи вынуждает ограничиться только главными тезисами и несколькими краткими пояснениями к ним, оставляя подробное изложение на потом.

Первый тезис состоит в том, что самое главное, самое необходимое Господь Бог дает человеку в виде Откровенного знания, причем в той мере, в какой человек может это понять и уразуметь, и дается это только с нравственными последствиями (это и есть одно из условий православного определения чуда²), а не для демонстрации силы, превосходства со стороны Бога, как и не для забавы ради, любопытства или эрудиции человека. Более того, это знание было дано Господом в наилучшем виде Адаму (дар наименования вещей), а после грехопадения Адама Господь постепенно открывает Себя падшему, но не оставленному самому себе человеку.

Второй тезис заключается в том, что Богооткровенные истины не могут быть порождены³ самим человеком. Он их может воспринять, найти им адекватное словесное выражение, он может их развивать (правильно и неправильно), рафинировать, усложнять и отягощать, привнося всем этим свой человеческий вклад (собственное творчество) в знание, но изначально сам придумать не может (истина не имеет своего основания в тварном). Именно в те минуты его отчаяния и предела человеческих возможностей Господь и приходит человеку на помощь, посылая ему знания, предупреждения и назидания⁴.

Третий тезис заключается в том, что несмотря даже на правильный и положительный путь, не говоря уже об явных уклонения человеческого знания, человеческое знание (при всем его грандиозности, глубине, рафинированности и успешности) вырождается⁵ по сравнению с Богооткровенной истиной. Редкие случаи составляют исключения (Никео-Цареградский символ веры, православное учение о двух естествах в Иисусе Христе, православное учение о Боге Спасителе и Искупителе и др.).

Четвертый тезис заключается в том, что в трагических и безуспешных поисках человеком Бога там, где Его нет (судьба язычества), и истины, которую человек не видит, наступает естественная человеческая реакция на неудачу; и одна отвергаемая им односторонность переходит в другую – противоположную односторонность. Такова, по преимуществу, судьба всех философских систем: обычно радужное и оптимистичное начало, а затем разочаровывающий и печальный конец – истина как бы ускользает от философской мысли в последний момент.

Пятый тезис заключается в том, что знания, полученные самим человеком, имеют свои естественные границы; знаний, автономных от Божественных истин, не существует. Поведение человека в случае нарушения этих границ, выражаясь условно юридическими словами, может быть трояким: незнанием, умыслом, преступлением¹.

Примеров в истории, подтверждающих эти тезисы, много. Во-первых, это безусловный монотеизм Ветхозаветной религии древних евреев, исключающий всякое политеистическое представление. Знание о Боге как существе премирном, не привязанном ни к какому представлению о видимой природе и ее явлениях. Это и имена Божие – Elohim и Iahveh – Бога в смысле Творца и Зиждителя вселенной («внешнего пространства») и Бога откровения, Бога в истории, Бог завета, Бога благодатных даров, Подателя освящения и духовного обновления («внутреннего, нравственного пространства»). Это и Биб­лейская история творения Богом мира и человека², и пророчества о Божией Матери и рождении Спасителя, и Благая Весть Евангелия с учением Иисуса Христа³ о Боге Отце, Сыне и Святом Духе, о Церкви, о вере, о покаянии и о спасении человека, о конце веков и мира. Все это знание, как и другое ему подобное, не может быть правильно истолковано ни как мифологическое, ни как историческое, ни как чисто человеческое, творческое. Единственное достоверное его объяснение: это – Богооткровенное знание. Мера его определена Христом: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить» (Ин. 16, 12); его объем высказан апостолом Иоанном: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь» (Ин. 21, 25).

Тезис о вырождении Богооткровенного знания в последующем человеческом знании, «разрабатываемом» человеком «самостоятельно», подтверждается бесчисленными примерами в истории религий, богословия, философии. Сама тенденция такого вырождения налицо: нужно только сравнить древнеиндийские Веды (считавшиеся откровенными) с последующими человеческими творениями (комментариями) – Законами Ману, Ведантами, философскими школами Миманса, Санкия, Ньяйю, Вайшешика, с их фантастическими построениями, различными учениями вплоть до атеистических, или древнеперсидскую Зенд-Авесту с последующими сочинениями Бундегеш и Минокгиред, перегруженными человеческими гностическими построениями и компиляциями¹, или Тору с Талмудом, а религию Ветхого Завета древних евреев, единственную именуемую не языческой, с талмудическим иудаизмом и, как с древней, так и с современной Каббалой, впитавших в себя языческие элементы, включая учения об энсоф, о сефиротах, об эманациях и многих мирах, о бесконечных ипостасях Бога, о женском начале в Боге, о перевоплощении – «круговорот» (гильгуль) и «прививка» (иббур), а также числовую расшифровку текстов Библии (гематрия, нотарикон, темура – угадывание сокровенного и предсказывание будущего), равно как и магию, заклинания и проклятия².

Драматичной, но показательной, выглядит четырехвековая борьба отцов и учителей Церкви за верное и словесно правильное выражение Евангельского учения о Триедином Боге (Богоявление, Мф 3, 16-17; Лк 3, 21-22; заповедь о крещении Мф 28, 19; слова апостола Павла 2 Кор 13, 13; слова апостола Иоанна 1 Ин 5, 7 и др.). Отвергнув многочисленные ереси и заблуждения, а также преодолев и переосмыслив попытки (неудачные) Иустина Мученика, Климента Александрийского, Оригена развить понятие «логоса», (удачные) свт. Игнатия Антиохийского отождествить бытие и жизнь, что продолжил св. Ириней Лионский в своем учении о Христе как истине не умственной, а истине нетленного бытия, св. Афанасий Великий и каппадокийцы – Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский решили эту богословскую и церковную проблему: был сформулирован православный Символ веры.

К вырождениям относятся все христианские ереси, а также внесенные Католической церковью новые догматы, в частности, Filioque; протестантские и секулярные философии, включая все пантеистические системы, восходящие к Спинозе и Канту, например, философские системы Фихте, Шеллинга и Гегеля.

Ярким примером, оправдывающим употребление мною термина «вырождение» c его негативным оттенком, является следующий пересказ (трактовка) Гегелем Евангелия: «Однажды в часы одиноких размышлений ему явилась мысль, не следует ли посредством изучения природы и, быть может, в единении с высшими духами попытаться превратить неблагородную материю в более благородную для непосредственного использования, например камни в хлеб, или вообще сделать себя более независимым от природы (броситься вниз), однако он отверг эту мысль, подумав о границах, положенных природой власти человека над ней, о том, что недостойно человека стремиться к подобной власти, ибо ему дана сила, превосходящая могущество природы, сила, совершенствование и возвеличение которой есть истинное назначение его жизни.

В другой раз перед его внутренним взором предстало все то, что люди считают великой целью, достойной человеческой деятельности: властвовать над миллионами, заставить говорить о себе весь мир, подчинить своей воле, своим капризам тысячи людей или радоваться жизни, наслаждаясь и удовлетворяя все свои желания, располагая всем, что только может пожелать тщеславие и чувственность. Однако, представив себе условия, необходимые для того, чтобы обрести все это, пусть даже только на благо людям, – необходимость униженно служить собственным страстям других, забыть о своем достоинстве, отказаться от уважения к себе, – Он немедленно отверг всякие помыслы о том, чтобы когда-либо подчиниться этим желаниям, и твердо решил хранить верность тому, что неугасимо было запечатлено в его сердце: чтить только вечный закон нравственности и того, чья святая воля не подвластна ничему иному, кроме этого закона»¹.

Четвертый тезис подтверждается реакцией древних персов на своих соседей индусов (во многом таинственной¹, так как это были народы единой арийской расы), когда светлые боги последних становятся темными богами первых, а злые боги индусов становятся добрыми богами персов. В том же плане теизм брахманов заменяется атеизмом джайнистов и буддистов, а откровенная ветхозаветная религия евреев после неприятия и отвержения Мессии Иисуса Христа из Назарета книжниками и фарисеями выбирает путь талмудического и каббалистического иудаизма, наполняя свою веру и религиозное знание рафинированным язычеством – неоплатонизмом, магией и колдовством (практическая каббала). В этом же плане можно рассматривать реакцию протестантизма² на католичество, реакцию эпохи Возрождения на средневековое мировоззрение, реакцию философии Нового времени на схоластику, возвращающие уже на новом уровне к тем же неверным путям пантеизма, мистического дуализма, атеизма и под. языческих представлений прошлых веков о Боге, мире и человеке. Так же могут быть рассмотрены, например, философские системы немецкого идеализма, как и, во многом, русская религиозная философия Серебряного века. Единственным примером нового учения, не ставшим реакцией на предшествующее ему знание, было учение Господа нашего Иисуса Христа: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф 5, 17).

Более того, происходит невольное уклонение в предшествующие языческие доктрины: пантеизм (объективный и субъективный натурализм, отождествление Бога с Вселенной, эманации и иманации Бога, и под.), панентеизм (Вселенная, природа, человечество, и т. д. включено в Бога и является Его частью), неоплатонизм, гнозис, дуализм, мистический дуализм и пр.

Пятый тезис связан с причинами такого крушения человеческого знания. А это – грехопадение человека, отпадение его от Бога, претензия сотворенного человека стать Богом, желание представить свое бытие как самодостаточное, оторванное от бытия Бога.

Главным здесь стала автономия человека в преодолении трудностей и проблем, смешение им фундаментальных оснований, Богом данных в тварном мире – двойства¹ и тройства², что делает мир (видимый и невидимый) разумно и хорошо устроенным («И увидел Бог, что это хорошо», Быт. 1, 12, 18, 21, 25, «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма», Быт. 1, 31). Более того, тварный мир гомологичен³ в своих структурах и строениях и поэтому объективно доступен человеческому познанию. Подтверждение такой гомологичности и соответственного ему знания можно проследить на учении И.А. Ильина о государстве и взгляде митр. Иоанна Зизиуласа на Церковь; ученых, заведомо, не знавших друг друга. «Государство, – пишет Ильин, – по своей основной идее есть духовный союз людей, обладающих зрелым правосознанием и властно утверждающих естественное право в братском, солидарном сотрудничестве. ... Проблема сводится к тому, что в идее государство есть корпорация, а в действительности оно является учреждением. Проблема разрешается через сочетание учреждения с корпорацией, однако при соблюдении аристократической природы государства»⁴. «Конститутивность пневматологии для жизни церкви, – пишет митр. Иоанн, – серьезно влияет на само понятие институции. В одном только христологическом контексте можно говорить о Церкви как об in-stitutio, «учреждении» (Христом), тогда как пневматология подразумевает con-stitutio, «устроение» (Святым Духом). Таким образом, Христос «ин-ституирует», а Дух «кон-ституирует». Разница между этими двумя латинскими приставками, in- и con-, с экклезиологической точки зрения огромна. «Институция» дана нам как факт, более или менее совершившийся (fait-accomplit), который оборачивается вызовом нашей свободе. Что же касается «конституции», то она вовлекает нас в саму суть своего бытия. Она принимается нами свободно, и само ее явление зависит от нашего участия. В первом случае власть некоторым образом нам навязана, а во втором она как бы возникает посреди нас»¹. Ясно, что речь в обоих случаях идет о глубинной схожести (гомологичности) разных сущностей.

К сожалению, общей, внятной и истинной «теории двойственности» в настоящее время не существует. Во многих философских и религиозных системах такие двойственные пары (дополнительности, полярности и противопоставления) как нетварное и тварное, бесконечное и конечное, жизнь и смерть, мужское и женское, истина и ложь и тому подобные – относят часто к одному разряду (учение древних китайцев о Янь и Инь, древнеегипетский мистический дуализм, гегелевская диалектика бытия и ничто, каббалистическое учение об абсолютном совершенстве Божества², трактовка Павла Флоренского антиномий³ и под.), в то время как это четыре различных плана⁴.

Пример попытки «дуализации» православного догмата о нисхождении Святого Духа через католическое дополнение Filioque как равноправного и дополнительного к православному была сделана С. С. Аверинцевым: «По православной доктрине 3-я ипостась «исходит» от 1-й, как единственной бытийственной праосновы, по католической – от 1-й и 2-й, как реальность соединяющей их любви»⁵. На самом деле своевольное изменение догмата в Католичестве имеет серьезные последствия, связанные с опасностью уклонения в язычество. «Вследствие этого между Сыном и Святым Духом, – замечает иерей Олег Давыденков, – вводится дополнительное отношение, которое также определяется как исхождение. В результате точка равновесия сразу же резко смещается в сторону единства. Единство начинает превалировать над троичностью. Таким образом, бытие Божие отождествляется с Божественной сущностью, а Божественные Лица, или Ипостаси, превращаются в некоторую систему отношений, которые мыслятся внутри самой божественной сущности. Таким образом, согласно латинскому богословию, сущность логически предшествует Лицам. Все это имеет непосредственное отношение к духовной жизни. Скажем, в католической средневековой мистике, даже не только в средневековой, но и в более близкое к нам время, имеет место мистика безличной Божественной сущности, мистика «пучины божества» и т. д. Это вещи, которые для православного подвижничества в принципе невозможны. В сущности, это означает возвращение из христианства к мистике неоплатонизма»¹. Это результат новой тенденции доминирования христологии над пневматологией, что, по мнению митр. Иоанна (Зизиуласа), реально отделяет Запад и Восток как в литургическом, так и в богословском отношении: «Именно здесь начинаются расходиться и пути восточного и западного богословия, что впоследствии может привести к полному отчуждению и взаимной изоляции»².

Примерами сомнительной «вставки» между Богом и тварным миром являются введения женской ипостаси Бога, что известно в Каббале под именем Шехина и в софиологии Вл. Соловьева, Сергия Булгакова, Павла Флоренского³, которая, по замечанию молодого польского философа Павла Роека, совпадает со схоластическим учением об универсалиях⁴ но, по-видимому, восходит по своей сути к древнеиндийскому представлению о Майе. В Ведах Майя описывается, как желание, или стрем­ление к творению, как любовь Бога к миру. Интересно здесь отметить, что в буддизме этот член связан с богом Мара, – олицетворение того же понятия, какое заключено было в браминском представлении о Майя, – являющемся для буддистов сатаной-искусителем⁵.

В конце этой статьи уместно коснуться математического познания, хотя в нем и не познается абсолютное бытие, но его знаки («айкон») налицо, и привести последние результаты, имеющие значение более общее, чем узкий предмет изучения строения математических объектов и их отношений, так как я считаю, в отличие от платонистов, номиналистов и интуитивистов, что математические объекты, как идеальное бытие, Богом тварные. В математике практически дуализируется все – односторонние теории могут изучаться отдельно, например, теория представлений групп, но есть отдельная теория копредставлений¹ групп, и полнота теории состоит в надлежащем развитии каждой из этих областей и понимании их связи. Теория множеств пока не дуализируема, но еще в 1917 году швейцарский математик русского происхождения Дмитрий Мириманов² ввел в научный оборот экстраординарные множества³ с их бесконечной внутренней структурой (напоминающей графы или современные геномы⁴), которые математики решили до времени аксиоматически вывести за скобки, то есть ввели аксиому фундирования, позволявшую устранить экстраординарные множества⁵. Учение о внутренней природе таких множеств и об их приложениях в других областях знания еще ждет своего часа.

Основной принцип теории двойственности состоят в том, что только в редких случаях двойственные члены симметричны, в большинстве же случаев, и это самое интересное, эти члены несимметричны: один член всегда вырождается (в случае симметрии вырождаются оба члена). Но это «вырождение» носит не отрицательный, а положительный характер: в вырожденном члене проявляется своего рода забвение о первоначальном невырожденном и более полном случае. На этом пути (вырождения) построены все философские системы тождества.

Но, самое главное, в математике – это изучение отношения двойственных членов через рассмотрение («вставку») третьего члена. В философии такой прием был известен издревле: и восточные троичности (китайская – небо, земля, человек; индийская тримурти – Брахм, Вишну, Шива – тритеизм), египетские, греческие, германско-скандинавские и славянские триады богов, Аристотелевские категории понятий родовых, видовых, единичных (индивиуальных) и мн. др. Правда, никогда этому не преподносилось правильное трактование и объяснение природы феномена троичности. Исключением является догмат о троичности Бога в христианстве, но эта троичность радикально отличается от тройства здесь излагаемого, так как в тринитарном догмате идет речь о внутренней жизни Бога вне отношений Его к миpy, о самооткровениях этой внутренней божественной жизни, и касается нетварного бытия Бога, Его сущности и Его ипостасности, в отличие от тварного мира (реального или идеального) и человека (падшего и спасаемого)¹.

Самым неожиданным, по-видимому, для читателя может оказаться то, что в математике (и пока что только в ней) можно содержательно «вставить» и изучать третий член в дуальную пару конечное/бесконечное, если рассмотреть некомпактные многообразия. Они могут быть изучены трояко: по конечным (ко)цепям, по бесконечным (ко)цепям и по поведению многообразия на бесконечности. Имеется и теория концов на бесконечности, т. е. на бесконечности многообразие может иметь одни, два, три и более концов (обычно в «философии бесконечности» эта структура не замечается, но «забвение» не есть «отсутствие»). Кроме того, между этими тремя членами имеется глубокая внутренняя (ко)гомологическая связь, выражающаяся в иерархичной (говорят, градуированной) длинной точной последовательности. Это общий случай, и поведение многообразия на бесконечности есть мера отклонения бесконечного от конечного (заметим, что только здесь, только в тварном мире). В случае вырождения (забвения) одного из этих членов два других совпадают между собой, в частности, конечное и бесконечное, что приводило в восторг (и абсолютизировалось ими) Николая Кузанского, Павла Флоренского, Алексея Лосева в принципе о coindentia oppositorum (заметим со своей стороны, что в Боге ничего не вырождается – ни в положительном, ни в отрицательном смыслах). Никогда ранее общий невырожденный случай в философии, мифологии, теологии не рассматривался, за исключением, пожалуй, космогонии джайнистов (VI век до нашей эры): «Кроме ваймаников, в верхнем мире живет еще один класс божеств локантака, название которых объясняется как «живущие на краю мира». Они чужды чувственным наслаждениям и предаются созерцанию»². Хотя это, по-видимому, и случайная, но художественно верная интуиция полноты мира на конце его. Эта математическая концепция поведения многообразия на бесконечности является частным проявлением глубокой религиозной и богословской установки часто цитируемого здесь митр. Иоанна Зизиуласа: «Евхаристия есть такое событие жизни Церкви, в котором предвосхищается «эсхата». Анамненсис (воспоминание) жизни Христа означает не воспроизведение прошлого, но «воспоминание о будущем», т. е. эсхатологическое событие»¹. В математической терминологии, условно здесь только для наглядности допустимой, поведение «многообразия» времени и «многообразия» истории на «краю» («эсхата»).

В этом же плане можно рассмотреть и другую известную в философии и математике пару: актуальная бесконечность/потенциальная бесконечность.

Но более интересным является внешне схожий, но содержательно отличный от предыдущих математический результат о «вставке» третьего члена в пару внутреннее/внешнее. Такой мерой различения одного от другого является пограничное. В математике это звучит так: внутренние (инъективные) и внешние (проективные) теории глубоко и иерархично связаны между собой пограничными теориями². Из этой пограничной теории вытекает следствие, имеющее общекультурное, государственно-социальное и церковное значение: «Если топологическое пространство (аналогично – культурное, государственное, социальное, церковное «пространство») локально хорошо устроено, то оно обязательно глобально хорошо устроено. Но не наоборот»³.

Так же обстоит дело и в феноменологическом методе теории познания Гуссерля, которой во многом следовал Иван Ильин. Третьим членом субъекта и объекта является сознание⁴. Это «сознание» как современный «экран», на одной стороне которого предмет (целостная часть объекта), а на другой стороне мысль (смысл этой целостной части объекта). Непереводимый на английский язык термин «предмет» (по-английски это object, то есть русские и немецкие слова «объект» и «предмет» в английском языке не различимы) может с этой внутренней стороны сознания правильно восприниматься как subject (по-русски, например, «предмет философии» и под.).

Но истина этого третьего члена эсхатологична, то есть истинным сознание станет только в конце истории, в конце жизни человечества, в конце веков. По-другому, этот «внутренний экран» наблюдения внешнего бытия станет «внешним экраном» созерцания Бога.

Отчасти на этом пути митр. Иоанн (Зизиулас) рассматривает проблему местной и кафолической Церкви, локальности и универсальности Церкви, Евхаристии здесь и теперь как везде и всегда. «Евхаристическая община, будучи локальным образованием, неизбежно связана с представлением о кафолической церкви в данном месте, но одновременно в этой идее снимается оппозиция местного и универсального, что позволяет применить термин «кафолическая» к обоим понятиям. Это обусловлено причинами, коренящимися как в природе, так и в устройстве евхаристической общины»¹.

Правильное решение проблемы двойства я услышал однажды из уст современного и хорошо известного на Святой Горе Афон и вне ее старца Луки в монастыре св. Филофея: «Если двое соберутся в согласии пред Господом, то Он сделает все, что они пожелают. И эти двое – Сердце и Ум».

А истину в нашей земной жизни мы можем слышать всегда в церковном пении, когда в радостном созерцании причастников Святых Таин слышим: «Тело Христово примите, Источника бессмертного вкусите».


И.Г.Ляхов, Л.В.Ноздрина

ВЫБИРАЯСЬ ИЗ КРИЗИСА


Сегодня, когда общество лихорадочно ищет пути выхода из кризиса, уместно вспомнить наставления великого русского мыслителя И.А.Ильина: «Бывают в жизни народов периоды и времена, когда вся жизнь – интерес, воля, воображение, мысль и действие – сосредотачивается вокруг единого пункта. Перед важностью его отходит на второй план все остальное; ибо его значительность, интенсивность и трагичность поглощает чуть ли не все остальные жизненные цели и стремления.»

Именно такой период переживает страна в настоящее время, когда мысли всего народа сосредоточены на том, как и когда мы выберемся из создавшегося положения. И на первое место выходит необходимость возрождения промышленности, как станового хребта экономики. Причем в период, когда наши промышленные предприятия, только начали вставать с колен после «горбочевско-ельцинской» перестройки. Конечно, обществу не безразлично, что бы Сочинский спортивный комплекс был воздвигнут и сдан в эксплуатацию в намеченные сроки. Но прав русский мыслитель в том, что такие « жизненные цели и стремления» в силу сложившихся обстоятельств должны отойти на второй план.

Да, если мы не сдадим во время Сочинскую санную трассу для дисплея, это отразится на имидже государства. Но если мы не возродим промышленность, то и строить эту трассу не на что и не из чего.

Если горнодобывающее предприятие, к примеру, Качканарский горнообогатительный комбинат, не переработает и не поставит во время руду своему соседу Нижне-Тагильскому металлургическому комбинату, то Уральскому турбомоторному заводу, не получившему металлопрокат, не из чего будет изготовлять дизельные агрегаты для буровых установок Уралмаш-завода. А горнодобывающая промышленность нашего Севера, не получив буровое оборудование, лишится возможности добывать и поставлять по трубам нефть и газ отечественным и зарубежным потребителям.

В итоге, в первом случае мы лишимся промышленного производства, со всеми вытекающими из этого последствиями, во втором – валюты, за счет которой приобретается из – за рубежа добрая половина наших продуктов питания.

Встает извечный вопрос: «что делать?». Прежде всего, помнить, что есть первый пункт, как основной. Все «остальное отходит на второй план». Но как подойти к его реализации в рамках одного предприятия? Вот что говорит на этот счет Ли Якокка, опытный производственник, Генри Форд, не выдержав возрастающей популярности наемного менеджера, уволил его. Безработный инженер вскоре возглавил корпорацию «Крайслер» и, благодаря героическим усилиям спас ее от надвигавшегося банкротства. Более того, он стал на авторынке одним из главных соперников бывшего хозяина. Ли Якокка в книге «Карьера менеджера» пишет: «Все хозяйственные операции можно в конечном итоге свести к обозначению тремя словами: люди, продукт, прибыль. На первом месте стоят люди. Если у Вас нет надежной команды, то из остальных факторов мало что удается сделать».

В упорной борьбе за спасение фирмы «Крайслер» Ли Якокка выступил в роли руководителя и организатора. Разумеется, он действовал не в одиночку. Ему удалось создать сплоченную команду единомышленников, что особенно важно, когда на предприятии наступают «тяжелые» времена.

Возникает практический вопрос. А где взять единомышленников, из кого комплектовать команду?

Благодаря или вопреки достижениям медицины, возрастные параметры здоровья резко повысились. И если человек здоров физически и горит желанием делать свое дело, почему бы не использовать его опыт, его знания на практике. К тому же из 40 руководителей высшего звена фирмы «Крайслер», находящихся в хорошей физической форме, 39 были отстраненны Ли Якоккой от должности, как не отвечающие в условиях кризиса требованиям нового президента. Их кредо – мы призваны изготовлять, а не заниматься их сбытом в условиях надвигающегося кризиса не соответствовало интересам фирмы, весь двор которой был забит готовыми автомашинами.

Конечно, для успешного выхода предприятия из кризиса роль инвестиций важна, но без наличия штаба, команды единомышленников деньги, выделяемые государством, могут уйти в песок. Причем, нужны не просто последователи, а люди творческого склада, способные понять и оценить идеи руководителя и привнести свой вклад в их осуществление. Руководитель видит перспективу, но в силу ежедневной занятости, множества решаемых вопросов, он не должен на себе замыкать решение всех проблем. Иначе он будет работать по отклонениям (расшивка узких мест в том или ином подразделении, наличие брака, нарушение техники безопасности, и другие). И для решения стратегически важных вопросов времени не остается. Следовательно, руководитель должен передать, делегировать свои полномочия помощникам, способным преумножить и реализовать его идеи. Найти, выкристаллизовать, воспитать и не потерять в пути достойных лидеров – важнейшая задача руководителей любого уровня.

Вторым немаловажным условием успешной работы коллектива, на наш взгляд, является личный пример руководителя, глядя на которого коллектив готов в трудный период пойти на определенные жертвы и социальные ограничения.

Когда «Крайслер» вошел в кризисное состояние, его президент Ли Якокка сократил свое жалование до 1 доллара год. Нужен был пример для подражания. «Я назначил себе зарплату 1 доллар не для того, чтобы выглядеть мучеником. Я сделал это потому, что должен был разделить судьбу всех сотрудников. Когда принес свою жертву, то увидел, что и другие делают все необходимое. Нас спасли не правительственные займы, хотя мы в них очень нуждались. Нас спасли сотни миллиардов долларов, которые оторвал от себя каждый работник. Это было самое лучшее проявление единства и демократии». Вот такой американский менеджер. Что – то в нашей практике не слышно о таких примерах добровольного ограничения в зарплате руководителей и чиновников в нынешней кризисной ситуации.

Как сказал в свое время классик: «Слишком далеки они от народа!». По сообщениям СМИ ряд центральных банков России по итогам минувшего года вознаградил председателей и членов советов банков за успешную работу из расчета 110-115 миллионов рублей каждому. А мы ждем от них доступных кредитов. Зато слышно другое: Абрамович подарил партнеру по бизнесу Е.Швидлеру роскошную яхту за хорошую работу. Супруга мера Москвы, глава компании «Интеко» Е.Батурина подарила кавказскому приятелю суперсовременный мотоцикл, а он в ответ ей модный автомобиль. Сенатор У.Джабраилов подарил Ксении Собчак автомобиль BMW X5. Владелец Южно-Уральской промышленной компании Р.Сардаров в марте в качестве подарка супруге на день рождения пригласил в Москву за 1,5 миллиона долларов Э.Джона. И на этом фоне у Е.Батуриной хватает наглости просить у правительства 35 миллионов долларов финансовой помощи для покрытия долгов ее компании.

К третьему направлению успешной работы в условиях кризиса можно отнести, как это ни странно, повышение корпоративной культуры, ибо, возвращаясь к тезису: «Люди, продукт, прибыль» надо признать, что без человека с его интеллектом, ни деньги, ни техника работать не могут.

Сегодня на слуху два вида корпоративной культуры, когда:

- люди работают по приказу, с оглядкой на руководителя;

- работники, разделяющие взгляды руководителя, объединены общей целью, трудятся творчески.

Что мы наблюдаем в первом случае? Это видно по отношению работника к труду. Американский рабочий, влюбленный в себя, закончив рабочую смену идет играть в гольф. И на предложение руководства остаться для обсуждения производственных вопросов заявляет, что это не его дело.

Японский рабочий, не ожидая таких предложений, интересуется «Чем я могу помочь предприятию?» Здесь считается этичным при трехнедельном отпуске выходить на работу на неделю раньше. Наш рабочий, и не рабочий тоже, ищет возможность прихватить к отпуску неделю за счет медицинской справки.

Последние годы у нас резко упал уровень деловой культуры. Взять, к примеру, производственное собрание, совещание. Трудно встретить учреждение, предприятие, где бы работники, независимо от уровня должности и образования, не опаздывают на такие мероприятия на 15-20 минут.

Да, что там предприятие. Вот монолог Ирины Хакамады, бывшего кандидата в президенты. Убедившись, что никакое мероприятие не начинается во время, «… я аккуратно опаздываю куда положено и на сколько положено: посольский прием – 20 минут, банкирская тусовка – 40 минут, правительственный банкет – 10 минут. При этом моя непобедимая пунктуальность никак не страдает, потому что на самом деле я повсюду приезжаю вовремя. Просто припарковываю машину за углом и читаю прессу. Или прошвыриваюсь по окрестным магазинам».

Рыба гниет с головы. Если бы руководитель, назначивший совещание на 13-00, в это время сидел во главе стола совещаний, а каждого опоздавшего обязывал извиняться перед присутствующими за опоздание, то в следующий раз число любителей опаздывать сократилось бы до минимума.

Особо следует поговорить о регламенте совещаний. Сегодня к руководству предприятиями пришли «хваткие» люди, не прошедшие школу последовательного отбора и продвижения по служебной лестнице и, соответственно не владеющие элементарными приемами ведения совещаний. Работник среднего звена, идя на совещание, не знает, сколько времени оно займет, ибо многое зависит от подготовки руководителя. Докладчику могут дать 15 минут на сообщение и оборвать на первой минуте вопросом или репликой. Причем, это может сделать, с молчаливого согласия руководителя, любой присутствующий.

Совещание может закончиться без подведения итогов и принятия решения. А принятие решения, может закончиться отсутствием контроля за его реализацией. На совещании иногда присутствуют специалисты, не имеющие прямого отношения к обсуждаемому вопросу, приглашенные «на всякий случай». Причем происходит это в первой половине дня, наиболее производительной для творческой работы. Поэтому на отдельных предприятиях, совещания проводятся во второй половине дня путем селекторной связи, когда работник присутствует на совещании, не покидая своего рабочего места. На отдельных предприятиях существуют положения, по которому руководителя, назначившего совещание, работники ждут 10-15 минут, и в случае его непредвиденной задержки, вольны разойтись по рабочим местам без последующих оргвыводов.

По прогнозам в текущем году ожидается дальнейшее ухудшение ситуации в сфере занятости и на рынке труда. По предварительной оценке, численность занятых граждан на предприятиях Свердловской области сократиться, в итоге число безработных граждан, согласно методологии Международной организации труда, увеличится и составит 160-190 тысяч человек.

Наибольшее массовое высвобождение прогнозируется в металлургическом производстве и машиностроении (металлообработке). На долю металлов падает 48%, а машиностроение – 21% от общего количества высвобождаемых работников.

Для стабилизации ситуации необходимо:

1. Наметить пути государственной поддержки предприятий.

2. Сократить расходы самих предприятий, в том числе расходы энергоресурсов и транспортные расходы.

3. Мобилизовать внутренние ресурсы каждого работника: от руководителя до сотрудников клиннинговой службы.


Л.М.Марцева

ТРУД И ЕГО ПЛОДЫ В ОСНОВАХ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ


В последнее время в социально-гуманитарных науках обозначилась тенденция к пересмотру понятий и категорий, которые были общепринятыми в научном дискурсе для описания различных социально-экономических, социологических и политических феноменов. Так Ю.Е. Волков недавно предложил выработать новое определение сущности труда, подвергнув критическому анализу то понятие труда, которое дается «в различных справочных изданиях и учебной литературе». Как видим, заявка столь солидная, что может потребовать «переписывания» и переиздания энциклопедических справочников и учебников. Заметим, что этот путь уже прошли исторические науки, он не увенчался успехом и сегодня перед историками стоит задача «вернуть все назад», т.е. восстановить историческое осмысление событий многими и многими поколениями историков, по крупицам создававших фактологию общей и отечественной истории.

На повестке дня различение исторического факта и его интерпретации. Грустно, если на этот же путь («грабли») постмодернистских интерпретаций вступят представители других социально-гуманитарных наук, включая экономические, в то время как сейчас более чем очевидно, что все интерпретации и пересмотры имеют идеологический характер и выполняют идеологическую функцию. И это в условиях открытой информационно-идеологической войны, в которой наша страна уже многое проиграла. Церковь как оплот Богоданных истин и традиции является единственным социальным институтом, способным удержать общество, и в первую очередь интеллигенцию от разрушительных тенденций в области теоретического знания и практической деятельности.

Ю.Е. Волков, в частности, считает, что пересмотру подлежит определение труда как «целесообразной деятельности по созданию материальных и духовных благ (ценностей)», а также «философско-экономическое раскрытие сущности труда на основе рассуждений К. Маркса о том, что труд представляет собой воздействие человека на природу, взаимодействие, обмен с природой, ее изменение, преобразование, что это деятельность, превращающая в блага материал, предоставляемый человеку природой, что в процессе труда создается продукт в виде вещества природы, приспособленного к человеческим потребностям». В результате своих рассуждений Ю.Е. Волков дает следующее определение сущности труда: «Труд может быть определен как деятельность, необходимая для функционирования общества, признаваемая существующей социальной системой общественно-полезной или, по крайней мере, социально-приемлемой, осуществляемая в рамках установленного социально-нормативного порядка и являющаяся для выполняющих ее людей источником получения средств к существованию и/или способом жизненного обустройства» [1]. Заметим, что «социально-полезная деятельность» в рамках «установленного нормативно-правового порядка», являющаяся «источником получения средств к существованию и способом жизненного обустройства» – никак не могут выступать критериями и качественными характеристиками сущности труда. Ведь и социальная полезность, и нормативно-правовые порядки, устанавливающие источники получения средств к существованию находятся в постоянной исторической динамике и не имеют характера всеобщности. Более того, есть труд, который вообще выходит за рамки социальных нормативно-правовых порядков, например подвижнический труд в монастырях.

В данном случае, речь идет лишь об одном из примеров «пересмотра» базовых понятий. Подобных примеров сегодня множество, и все они касаются «реформирования» научного языка, суть которого, как известно, употребление оговоренных в значении и поэтому общепринятых понятий. И мало есть понятий, столь утвердившихся в значении, раскрывающем его сущность, как понятие труд. Примером бережного отношения к исторически сложившейся терминологии являются Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, где в главе «Труд и его плоды» (Гл..VI) с опорой на Библию и писания святых отцов дается весь категориальный ряд, описывающий сущность и существование труда во всеобщих характеристиках, приемлемых для всех исторических времен и народов. РПЦ определяет: «Труд является органическим элементом человеческой жизни. В книге Бытия говорится, что вначале не было человека для возделывания земли (Быт. 2, 5); создав райский сад, Бог поселяет там человека, чтобы возделывать и хранить его (Быт. 2, 15). Труд – это творческое раскрытие человека, которому в силу изначального богоподобия дано быть сотворцом и соработником Господа. Однако после отпадения человека от Творца изменился характер труда: в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3, 19). Творческая составляющая труда ослабла; он стал для падшего человека преимущественно способом добывания средств к жизни