Библиотека уральской государственной сельскохозяйственной академии «русское качество жизни» серия социально-гуманитарного образования некрасов С. Н
| Вид материала | Документы |
- Библиотека уральской государственной сельскохозяйственной академии «русское качество, 5173.87kb.
- Библиотека уральской государственной сельскохозяйственной академии «русское качество, 6234.43kb.
- 80 лет уральской государственной юридической академии, 859.24kb.
- Книга глазами детей» в рамках Международной акции «Спасти и сохранить», 168.52kb.
- Локальные интернет-сообщества крупного российского города: социально-стратификационный, 371.86kb.
- Оценка качества общего образования: институциональный подход, 449.54kb.
- Ф. Н. Сафиоллин д с. Х н., профессор, заведующий кафедрой сельскохозяйственной мелиорации, 242.35kb.
- Региональная модель государственной молодежной политики: опыт социологического анализа, 406.39kb.
- Субетто А. И. «Качество непрерывного образования: логика развития и проблемы», 895.22kb.
- Качество жизни населения как показатель эффективности социально-экономического управления, 299.65kb.
35. Терпимый коллективизм как персоналистский коллективизм России ХХ1 века+ Каковы исторические ценности и идеалы нашей культуры? На какой основе может быть сформирован консенсус ценностей народа России в ХХ1 в.? Отвечая на вопросы журналистов 18 июля 2001 г. президент РФ В.В. Путин заявил, что он против захоронения тела В.И. Ленина, поскольку эта акция может нарушить равновесие и согласие в обществе, обострить внутреннюю обстановку и привести к непредвиденным последствиям. К таковым может быть отнесены утрата смысла жизни целыми поколениями советских людей, которые связывали с именем Ленина (поэт писал: «С Лениным в башке и с наганом в руке», другой писал с пафосом: «Уберите Ленина с денег!») свою собственную судьбу. Президентом взят курс на изменение социально-культурных условий жизни нашего народа, которые затем изменят в полном соответствии с материалистическим пониманием истории и сознание людей. А уже после этого все проблемы можно будет решать в соответствии с мнением народа – каким будет оно покажет время.
Дом на зеленом холме и автомашина не могут быть русской национальной мечтой – таков традиционный образ американской мечты. С другой стороны, тезис «Сильная Россия для русских» носит консервативный и несозидательный характер и может быть использован различными антиправовыми политическими силами в собственных интересах. Реальное представление о России как стране третьего мира также не отражает идеала нашего народа, но фиксирует некую реальность, которая может и должна быть преодолена. Объединяющая народ идея должна исходить из традиционного русского коллективизма («где каплей льешься с массами»), однако в новой России III тысячелетия приемлем лишь толерантный коллективизм как терпимый коллективизм, в котором нет поглощения индивидуальности.
Такой коллективизм является противовесом американскому толерантному индивидуализму и нетолерантному коллективизму советского периода («мы как все, мы такие как все» пел В. Цой в песне перестройки).. Последний тип коллективизма более органично присущ ткани японского и китайского обществ. Перерождение социализма происходило на основе внедрения идеалов индивидуалистического общества в ткань советской системы. Великая Отечественная Война была выиграна в результате развития коллективистских начал. Результатом войны было формирование коммунальных гражданских общин – целые дома из коммуналок, насыщенных эвакуированными из Ленинграда и переселенными с Украины и иных оккупированных врагом территорий образовали новые коллективы.
Однако после войны коммунальные дома расселяли по принципу расселения обычных коммунальных квартир. Были отброшены предложения по созданию домов нового быта, в результате наработанный опыт выживания в тяжелые военные годы, совместного воспитания детей был безвозвратно утрачен – люди были размещены в разных концах мегаполисов. Таким образом, в Москве расселяли большие дома до 500 семей, в средних городах (Свердловск) расселяли сложившиеся городские сообщества в 30 семей и более. Утрачивался опыт совместной заготовки топлива, отдыха, летних и зимних игр, дворовых собраний, совместных турпоходов.
Аналогично неправильно решался вопрос о развитии транспорта в СССР. Был взят курс на постройку автомобильных гигантов для производства индивидуальных машин. Курс на развитие общественного транспорта был деформирован. А человек в личной машине уже представлял в глазах традиционного общества «частника». У Высоцкого это выражено так: «А он мне не друг и не родственник. А он мне заклятый враг – проклятый частный собственник в зеленых, синих, белых «Жигулях». Для изучения западного опыта отправлялись целые делегации на ФИАТ и брались огромные займы у прокоммунистически настроенных итальянских промышленников. Реформирование экономики в целом также производилось на основе учета западного опыта. Все восемь послевоенных попыток реформы советской экономики исходили из принципа усиления личного интереса в противовес общественному.
Между тем западные экономисты использовали советские методы хозяйствования, планирования и прогнозирования, мы же растеряли свои преимущества, полученные в момент рождения социалистического общества и советского строя. Именно поэтому целесообразно вернуться к 1926 г. – моменту начала построения новой коллективистской цивилизации, которая в эпоху перестройки была разрушена под флагом прав человека, когда говорили «Дайте сильным и инициативным собственность и они спасут слабых!». Олигархи всех уровней стали рассматривать уничтожение коллективизма как полную бесконтрольность реализации своего воинствующего индивидуализма.
Конституция СССР 1936 г. отводила правам и свободам человека 10 главу, первые главы были заняты изложением основ государственного и общественного устройства СССР. Однако реформаторы Конституции в 1977 г., основываясь на типичных послевоенных буржуазных конституциях Германии, Италии, Франции, вынесли на первое место права и свободы человека – эта тематика оказалась в 1977 г. уже во второй главе Основного Закона. В результате и Конституция 1993 отличается той же структурой, то есть она не защищает честь и достоинство человека и не обосновывает необходимость развития общего блага в противовес развитию воинствующего индивидуализма. В стране действуют уполномоченные по правам человека, которые занимаются в основном жалобами личного характера – что-то не дали и что-то не сделали. Однако возникает насущная необходимость введения уполномоченных по защите интересов общего блага, и это введение является задачей нового поколения юристов, политологов и культурологов.
Новый персоналистский коллективизм неприемлем для стандартов потребительского общества, навязанного миру финансовой олигархией. Этот индивидуализм построен на безудержной гонке потребления и индивидуальном, либо массовом как в Японии, успехе в этой гонке. Все как в повести Ж. Перека «Вещи». Этот механизм потребительской гонки сыграл свою роль в послевоенном подъеме Запада на основе плана Маршалла для Европы.
В потребительской гонке возникают глобальные экологические опасности, которые приводят к разделению мира на бедные и богатые страны. Концепция устойчивого развития представляет попытку выхода из этой кризисной ситуации, попытку, несомненно, наивную. При этом предполагается, что установление международного нормативного порядка позволит ограничить аппетиты потребительского общества. Предполагается, что на этой интернациональной основе возникнет новый образ жизни для разных народов – более приемлемый для них, чем американский стандарт и образ жизни. Россия стремится стать лидером в этом процессе создания новых международных жизненных норм для ХХ1 в.
Создание здорового - психически и физически – общества представляет собой привлекательную цель для народов мира. Народы стремятся вкладывать средства в человека и новый жизненный стандарт, позволяющий развивать производительные силы и наукоемкое производство. Именно поэтому высокое качество жизни всегда является задачей антропогенных цивилизаций. Новый образ России в мире не совпадает с националистическим мифом и основывается на неких реальных основаниях русской жизни. Какие же мы имеем основания для утверждения светлого будущего нашей страны в глазах человечества?
Это интеллект нации и сохранившаяся образовательная система – то, что позволило стране в кратчайшие сроки преодолеть разруху и наследие гитлеровской оккупации. Сюда же относятся великолепные научные школы, позволявшие нам в течение десятилетий успешно выдерживать конкуренцию с США и преодолевать американские достижения на самых важных прорывных участках технологического прогресса. Важно отметить уникальное географическое положение России в мировом сообществе – Россия выступает как мост между странами атлантического и тихоокеанского регионов. Северный морской путь через Россию в 2 раза короче и в 1,6 раз дешевле, чем любая иная дорога из Британии в Японию.
36. Идеология рыночной экономики – «никакой идеологии!»+ Что тормозит развитие России в ХХ1 в.? Это в первую очередь тупики нашего реформаторства: приватизация не привела к созданию эффективного собственника, либерализация экономики не привела к эффективному менеджменту общественной и культурной динамикой, корпоративизм превратился в организованную систему расхищения российского национального богатства, а государственный монетаризм стал инструментом и жертвой разрушения финансовой системы. Однако главной бедой России стал государственный антикоммунизм эпохи ельцинизма как идеология антиобщественной рыночной экономики.
В период государственной борьбы младореформаторов с тоталитаризмом ими был выдвинут лозунг «Никакой идеологии» - под его сенью была полностью отвергнута идея социализма, хотя вся перестройка плавно перетекшая в реформы начиналась под лозунгами «Больше социализма, больше демократии!». При этом стало считаться. Что социализм себя полностью дискредитировал за годы существования мировой системы социализма. Однако реформаторы предпочитали не говорить о капитализме прямо, но заменяли этот термин эвфемизмами о социализированной или социальной рыночной экономике.
В массы внедрялось простое доказательство: рыночная экономика основана на частной собственности. А потому она несовместима с какой-либо идеологией. Все получилось как в «Отцах и детях» И.С. Тургенева: Вы полагает, что убеждений не существует, тогда это и есть Ваше убеждение! («в комнате засмеялись»). У нас сформировалась чудовищная рыночная идеология, полагающая, что рынок делает все без идеологии, поскольку он руководствует повседневными интересами, а не утопическими фантазиями о блистательном будущем. Но это и была рыночная идеология неолиберализма. Однако люди нуждаются в идеологии как в воздухе. Идеология не может быть сведена к мировоззрению, она выступает как цемент для социальной связи, а свобода идеологии и идеологических союзов представляет собой важнейшую демократическую свободу. Поэтому снятие табу с идеологии означает и снятие заклятия с социализма как продукта идеологизации.
Социализм успешно выдержал соревнование с капитализмом и создал новые источники роста производительности труда, а социалистическое общество в Китае развивается необыкновенно высокими темпами. Современный цивилизованный капитализм использует повсеместно эти источники государственного планирования и регулирования в целях достижения всеобщего блага. Поэтому радикальный реформизм нашего общества следует признать ни капиталистическим и ни социалистическим. Но последней стадией реального социализма, характеризующегося разрывом слова и дела, идеологическими пропагандистскими эффектами и колоссальным социальным неравенством.
37. Новое мировоззрение: новый лидер мира + Россия не раз спасала мир от цивилизационных катастроф (Х111 век, 1812 год, 1941-1945 гг.). Спасет ли Россия-мессия планету на сей раз? Россия в 2000 году обрела своего лидера - то был год великого перелома от реформ к нормальной жизни, от чудовищного переходного периода в экономике к экономике общего блага. Этот лидер призван историей обеспечить гражданский мир в стране, а значит и во всем мире. В соответствии с геополитическими постулатами единство и стабильность в Хартленде гарантирует равновесие и мир на планете. Понятие "мир" относится и к устройству повседневной жизни, что свидетельствует о гармонии сословий в обществе (гармония сельской общины и "света" в Х1Х веке) - в этом смысле умение ладить и жить "ладом" требуется от нового русского лидера - причем совершенно не в духе горбачевских общечеловеческих ценностей, за которыми скрывалась сдача стратегических интересов России Западу.
В любом европейском языке русский и российский совпадают в неразличимом единстве в термине «русский», посему торжественно и архаично акцентированные обращения к "россиянам" первого президента РФ Б.Н. Ельцина звучат для западного уха как "русские", подобно тому как прежде на Западе русскими были все советские. Простая модель соотношения объемов понятий с помощью колец Эйлера, обычно используемая в учебниках формальной логики - русский, славянин, человек - равно как и публицистические размышления в духе Н. Михалкова и С. Лурье о разведении этнических русских и культурно-русских для западной культуры загадочны.
38. Выбирая лидера, Россия выбирает путь+ Говорят, что дельный совет Г. Павловского избирательному штабу В. Путина, не выступать с программами и не втягиваться в теледебаты, сыграл решающую роль в одноходовой блестящей победе фаворита выборов. Действительно, ожидания народа нельзя удовлетворить конкретикой программных заявлений, здесь требуется загадочность, идущая навстречу мессианским настроениям униженных масс некогда великого единого народа. Изначальная десакрализация образа носителя верховной исполнительной власти проводилась как доказательство его непричастности к абсолютному в книге "От первого лица", в статьях " У Вовки Путина все это с детства - жесты, ухмылочка, смех в кулачок", в НТВ-кукле первого лица государства. В этой ситуации имиджмейкеры обставили дело так, что В. Путин прост в его прошлом и настоящем, но принципиально загадочен и "беспутен" в будущем…
Руководитель спецслужб государства оказался на вершине власти - об этом в дни демократического угара снятия памятника Ф. Дзержинскому только и могли мечтать патриоты России, поголовно объявленные негодяями в своем патриотическом убежище. Через 9 лет негодяи ринулись в стан патриотов, ибо пожелали сохранить в собственности природные и социальные ресурсы захваченной ими одной седьмой суши, с тем чтобы на деле стать национальной некомпрадорской буржуазией. На фоне объявленной неприкосновенности частной собственности и отказа от пересмотра итогов приватизации в стране наводится "новый порядок". В ходе такой “управляемой катастрофы” объявление страной дефолта означает автоматическое введение внешнего управления со стороны страны-кредитора, при котором даже МВФ окажется излишним. Февральские 2001 г. заявления заместителя министра финансов США нацелены уже на устранение МВФ.
Возникает вопрос - в чьих интересах действует новое российское руководство - в интересах упомянутых нуворишей или в интересах будущей единой и неделимой России? Напомним, что "единой и неделимой" прозвали после провала второго похода Антанты А.И. Деникина: И.В.Сталин шутил, что ворвавшиеся в Одессу красноармейцы повсюду искали Антанту с тем, чтобы сразу прекратить войну. Ничто не принесло успеха белому движению, ибо историческая правда была на стороне большевиков, превратившихся из разрушителей России как "тюрьмы народов" в ее собирателей.
И сегодня вопрос стоит в неком рамочном смысле - какой порядок, диктатуру какого закона будет осуществлять наш Президент? Будет ли это Россия, продолжающая движение 3 Рима и 3 Интернационала или то будет региональная держава - довесок к "полуторополярному миру"? Возглавляемая Бушем-младшим Америка также наводит порядок повсюду, а отрекшаяся от клинтоновского глобального хаоса К.Райс прямо говорит о разделении стратегических интересов России и США. Если западные пропагандисты из медиаагитпропа еще относят Россию по-старинке к “третьему миру”, то новое руководство американских спейцслужб определяет Россию как страну, ставящую своей целью стать сверхдержавой. И это очень высокая и объективная оценка для нового руководства страны, потерпевшей поражение в “холодной войне” и прошедшей через разрушительную перестройку – «катастройку». Ожили надежды узников тоталитарного гражданского общества Запада на спасение цивилизации от глобального “человейника”. Будет ли воздвигнут мессианский "замок свободы", правды и справедливости - убежище и надежда для всех угнетенных и эксплуатируемых или вырастет оплот пошлой западной цивилизации количества с ее опорой на господство финансовой олигархии? Очевидно, что сегодня враг мирового прогресса, демократии и гуманизма – финансовая олигархия.
39. Восстановление русской культурной традиции – 2000 год + 26 марта 2000 г. В.В. Путин получил мандат на спасение России. Он призван народом (народ мы понимаем в широком смысле – не просто как совокупность ныне живущего населения, но как целостность жизни, включающей предков и потомков, людей «яви" и немногих людей «прави») и историей к власти для проведения экономической мобилизации России, погибающей вследствие «шоковой терапии» начала 90 гг. За пятилетку с 1992 по 1997 г. произошел полураспад всех основ России и их ужатие более, чем вдвое. Потому нынче перед Путиным стоит задача прямо противоположная – за те же пять-шесть лет осуществить удвоение производства продукции. Это та задача, которую в новейшей истории России удалось реализовать лишь двум государственным деятелям – Петру 1 и И.В.Сталину. В обоих случаях была проведена модернизация без вестернизации – Запад пришлось обмануть, чтобы не только преодолеть его противодействие, но и решить свою задачу в значительной степени его же, Запада, силами. Постановка новейшими экономистами вопроса об удвоении благ для большинства (если ежегодный рост составит 3% - это произойдет за 24 года, если 12% - то как в Китае за 6 лет!), позволяет использовать для облапошивания Запада оголтелую либерально-рыночную фразеологию о продолжении курса реформ, своего рода «маскхалат» демократа для проникновения к западным сейфам. Такие ожидания существуют сегодня так же, как существовали ранние представления о М.С. Горбачеве как особо хитром сталинисте, мечтающем узурпировать власть. Путин, если он тот за кого его принимает народ, стоит на развилке дороги выбирая между распадом и удвоением. Если он выберет первое, то общая ненависть народа станет расплатой за компрадорский курс. Народная воля может быть сведена к формуле: реформам –да, реформантству – нет, демократическим преобразованиям – да, демократству – нет94. Путин поднимал тост за генералиссимуса и на официальных приемах общался с Крючковым, в результате слово «чекист» стало почетным.
В первой программной статье в конце 1999 г. - «Россия на пороге нового тысячелетия» - В. Путин фиксирует, что Россия пришла к «абсолютному пределу», за которым дальнейшее ухудшение жизни народа недопустимо и необходимо серьезное вмешательство государства в экономическую и социальную сферы с опорой на технически передовой ВПК. В «Письме к избирателям», опубликованном вместо предвыборной программы, будущий президент призвал граждан рассматривать его демонстрацию решительности и силы в борьбе с чеченскими сепаратистами как парадигму решения множества других экономических проблем державы. Оказалось, что вместо бесконечных идеологических спекуляций и академических исследований необходимо разорвать заколдованный круг проблем России и решать их прямо и честно.
Он обещал отобрать «лучшие умы России» - невзирая на их политическую и идеологическую окраску – для выработки реальных программ и решений спасения страны. Однако в окружении Путина мало экономистов и ученых, здесь в основном находятся юристы, - из последних вышел и главный экономический советник Путина, Г.О. Греф, руководитель Центра стратегических разработок и действующий министр экономического развития и торговли. В рамках Центра координируется деятельность старых и новых, молодых реформаторов, надеющихся на Путина и его сильную волю по проведению в жизнь скорректированной либеральной экономической доктрины британского образца, уже однажды обрушившей Россию в экономическую пропасть. Сам Греф определил себя среди либеральных реформаторов как «консервативный либерал» и «романтик приватизации» и в этом своем качестве он стал центром притяжения ветеранов из числа бывших младореформаторов, В. Мау например, с ориентацией последнего на модель А. Пиночета, а более фундаментально – на опыт наполеоновской консолидации элит французского общества в период 1796-1799 гг. Так, Г. Павловский на странице Интернета отмечает, что Мау настаивает на «18 Брюмера Владимира Путина», то есть на Термидоре «Национальные либералы» по многим косвенным и прямым данным находятся под влиянием англо-американских либеральных кругов в России. В качестве доказательства такого влияния Д. Тенненбаум приводит «роман» британского премьер-министра Т. Блера с В. Путиным, весьма напоминающий разворачивание «горбомании» М. Тэтчер в середине 80-х годов.95
Новая активизация российских «либеральных реформаторов» проявляется в попытке создания единого правопартийного блока и в формировании малопартийной системы - вместо многопартийной, в далеко идущих планах партстроительства СПС. Либеральные реформаторы как закоренелые западники ныне выступают в патриотическом обличии государственников и национальных либералов, пекущихся о сильном государстве с сильным же правителем как гарантом «святого права частной собственности», обеспечивающим России конкурентоспособность на глобализированном мировом рынке. Сегодня тонкий слой «новых русских» и даже олигархи нуждаются в сильном централизованном государстве. В этих условиях обращение олигархов и реформаторов к патриотическому духу народа выражает циничный расчет – с одной стороны, все слои населения выражают поддержку политике отводящей угрозу самому существованию российского государства (чеченские войны), с другой, олигархические противники открытого общества и национального государства успешно седлают волну национального подъема и объявляют любых свои противников врагами государства. Но такое понимание государства близко фашистско-тоталитарному видению «нового порядка» и не имеет ничего общего с экономической мобилизацией на базе научно-технических достижений, в которой действительно нуждается страна.
Греф в качестве председателя комитета государственной собственного Санкт-Петербурга был всегда более внимателен к русскому национальному менталитету, нежели его профессор А. Собчак или А. Чубайс. Так, Греф уверяет, что типичный русский при выборе между «бутылкой водки сегодня и 10 тысячами долларов завтра» всегда выбирает водку. В связи с этим обстоятельством и вся русская экономическая политика должна быть ориентирована и адаптирована под русское мировосприятие. Естественно, Греф учитывает и результаты выборов, когда более 80% голосов за Путина и Зюганова оказались голосами против политики МВФ и коррумпированных фигур вроде Д. Сороса, чьи ложные советы ельцинскому правительству позволили «раздуться» Гарвардскому институту и захватить контроль за российской политикой Вашингтона. Несмотря на такое адаптированное восприятие российской реальности Греф тяготеет к гоббсовскому пониманию социума, развившему в традиции британского либерализма особое видение государства как рефери, «ночного сторожа» экономической игры. В этой версии социальной гетерогенности существует «открытое общества» К. Поппера с набором индивидуальных интересов, но нет государства, точнее, «государства-нации» с важнейшей функцией инструментального усовершенствования человеческого общества и максимального развития божественного начала личности. Вместо этого низведение государства до уровня легальной площадки экономической игры вряд ли способно провести реальную мобилизацию народа России на стратегический рывок и преодолеть историческую усталость, здесь возможно лишь временное манипулирование населением посредством квазипатриотической внешнеполитической риторики. Греф осведомлен в возможностях государственных управленческих методов, но он несмотря на прямые указания Путина не настроен на синтез наиболее позитивных идей, ибо широкомасштабное вторжение государства в экономику отождествляется им – совершенно ошибочно – с возвратом к советской «командно-административной системе».
Такая ошибка носит характер софистического умозаключения и отражает объективные гносеологические трудности. Она подобна софизму субъективно честного А. Солженицына, отождествляющего репрессии и культ личности с социализмом и коммунизмом. Но что простительно писателю, манипулирующему вымышленными числами, недозволено ученому. Впрочем, Греф – юрист и практический экономист, а экономическое мышление, как известно, представляет низший по отношению к политическому, идеологическому и концептуальному уровням, слой формально-логического, «черно-белого» мышления как упрощенного отражения диалектически развивающейся реальности. Вообще Греф размышляет логически правильно, но истинной картины не фиксирует.
Он полагает, что если сделать первый административный шаг (эмиссия денег), то необходимо последуют и другие шаги – административная борьба с утечкой капитала, затем усиление государственных позиций в частном секторе и далее (о, ужас!) - таможенная защита собственного рынка и протекционизм! Иначе говоря, один незначительный шаг в опасном направлении заводит в тупик. Такое мышление хорошо для фантаста – получается, что-то вроде бабочки из рассказа Р. Брэдбери «И грянул гром»…Вместо описанной последовательности шагов предлагается адресная социальная поддержка во имя смены менталитета – синтез чилийской модели мобилизации с азиатским ростом «четырех тигров».
Греф выбирает второй путь для Путина – ненасильственная стимуляция инвестиций посредством создания благоприятного климата и главное – устранение государственного присутствия в частном секторе. Впечатление такое, что страну вновь отбрасывают к лавкам и мелкому спекулятивному бизнесу за пределами современной физической производящий экономики, страну изгоняют с мировых рынков новых технологий. Но кто может системно координировать и финансировать (то есть планировать) грандиозные на одну седьмую суши проекты модернизации и развития инфраструктуры, интеллектуального производства и образования? Такой опыт глобального управления национальными ресурсами имеется у многих европейским стран, Японии, США, обучившихся плодотворному советскому государственному планированию. Объективно, прагматический национальный либерализм Грефа ведет страну к полному распаду. В этом смысле он прямо противоположен исторической задаче, возложенной на Путина – задаче удвоения.
Теперь Путин должен выбрать путь – в будущее или в бездну вместе со страной и ее великим народом. Между тем народ вымирает, и по прогнозам западных демографов к 2050 году в России останется 50 миллионов человек, из которых две трети будут мусульманами. Так что теперь выбор за «человеком длинной руки», с которого юноши других времен будут «делать жизнь», как прежде они «делали ее с товарища Дзержинского» (В.В. Маяковский). Станет ли Путин «конкистадором свободы», о чем всегда мечтали и как старались жить люди его и нашего поколения, 1952 года рождения? Мне, как и В.В. Путину, выпала честь чуть меньше года жить при закате правления последнего «человека длинной воли» ХХ в. Исходя из марксистской методологии, которой этот человек владел блестяще как «огнестрельным методом», вытекает, что буржуазная демократия – только цветочки, ягодки – это фашизм. Не ведет ли один возможных путей России к фашизму? Очевидно, что ведет, но совсем не тот путь, которого столь опасается Греф.