Ocr палек & Alligator, 1998 г

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Разведчика: система спецназа гру. Ocr палек, 1998, 5036.83kb.
• Сканирование и ocr ocr палек, 2000, 5335.94kb.
• Перевод: Муравьевой Г. Оригинальное издание: Макиавелли Н. Избранные произведения., 918.24kb.
• Принят Государственной Думой 14 января 1998 года Одобрен Советом Федерации 28 января, 734.56kb.
• Закон україни, 1242.64kb.
• Принята Государственной Думой 16 июля 1998 года Одобрена Советом Федерации 17 июля, 13692.25kb.
• Примечание. Текст изобилует словами и выражениями, которые легко принять за ошибки, 769.86kb.
• Принят Государственной Думой 4 марта 1998 года Одобрен Советом Федерации 12 марта 1998, 565.36kb.
• Интеграция усилий научно-практическая конференция (21 апреля 1998 г.), 4703.55kb.
• Монографії 1998 рік, 346.35kb.

Нас провожала толпа местных жителей. Где-то в глубине сознания брез­жила мысль, почему, собственно, мы не слышим героических напутственных гимнов? Где духовой оркестр? Где речи? В голове мелькали обрывки фраз из этих речей: "Не бывало еще в истории человечества, чтобы столь немногие выступили против столь многих в защиту столь немногих". Ну, не совсем так, конечно...

В помещении было множество огромных бочек с горючим, расставленных в некотором беспорядке. К одной из бочек направилась парочка солдат, кото­рые несли в руках странные, похожие на гигантскую открывалку инструмен­ты.

Они зацепились концами инструментов за бочку и подали рукоятки впе­ред, пронзив края стальными стержнями. Затем, упершись плечом в другой конец "открывалки", пошли против часовой стрелки. Вместо того чтобы оп­рокинуться, бочка, подобно пробке, стала откручиваться - и солдаты нако­нец вынули ее из туннеля, имевшего ровно такую ширину, чтобы вместить одного человека.

Арлин ринулась первой. Поцокав языком, она подмигнула Президенту и послала ему воздушный поцелуй - бедняга залился краской. Тогда она вытя­нула вперед руку с пистолетом и скрылась из виду. За ней полез Альберт, потом Джилл - я спустился последним.

В первый момент показалось, что вокруг кромешная тьма, потом, когда глаза немного привыкли, мы разглядели слабое свечение, позволявшее ви­деть на несколько метров вперед и назад.

Свет шел от фосфоресцирующих земляных стен. Вообще же туннель был сделан таким образом, чтобы производить впечатление естественного: с расходящимися в разные стороны отростками - однако главный проход вел строго на северо-запад. Ширина позволяла двигаться по двое, и Арлин с Альбертом - потому что Альберт знал дорогу - возглавляли отряд. Я, как верный Шарик, плелся в хвосте, оставив для Джилл самое безопасное место посередине.

Прежде чем отправиться в путь, я предупредил подчиненных:

- Начиная с этого момента, никаких разговоров, даже при крайней необ­ходимости. Только язык жестов. Ты, Джилл, наблюдай за мной. Враги могли поставить подслушивающие устройства, чтобы обнаружить туннели. Мы не станем облегчать им задачу, так ведь?

В туннеле было прохладно и темно - огромное облегчение после пекла пустынных просторов Юты; я надеялся, что ночной холод до нас тоже не до­берется. Мы можем пройти под землей... сколько, интересно, километров?

Восемь, показал на пальцах Альберт в ответ на мой безмолвный вопрос. Шесть из них мы проскочили с головокружительной скоростью, ну, нас-

только головокружительной, насколько это возможно, пробираясь по подзем­ным пещерам с колдобинами да еще почти в темноте. Это заняло больше шес­ти часов, чтобы быть совсем точным, не Бог весть какой рекорд. Но, об­разно выражаясь, конец был уже виден. Мы как раз поднялись после четвер­того привала, готовые к последнему броску.

Но стоило Арлин шагнуть вперед, как я услышал звук, от которого душа похолодела: испуганное шипенье беса.

Мы были не одни.

Арлин рванулась назад, выставив руку и сбив с ног Альберта, с которым они вместе повалились на землю.

Это спасло им жизнь, поскольку там, где они только что стояли, вихрем пронесся комок пылающей слизи и взорвался, врезавшись в стену. Арлин не стала терять времени и, не поднимаясь, начала палить из своего пистоле­та. Я сдернул дробовик и разрядил верхний ствол - нашими общими усилиями чудище разнесло в клочья.

Но его сопровождали дружки-приятели; Пока Арлин с Альбертом поднима­лись на ноги и Альберт, тихо матерясь, будто он вовсе и не мормон, при­лаживал автомат, я швырнул Джилл на землю и разрядил второй ствол, обезглавив размахивающего мачете зомби.

Пока я перезаряжался, Альберт тоже прицелился и дал очередь.

Мы сбили с толку ублюдков, и теперь они даже не могли понять, откуда по ним стреляют. В результате зомби обрушили вместе с нами свой огонь на бесов.

Я подтолкнул Арлин, и она, воспользовавшись неразберихой, бросилась бежать. Я же подхватил Джилл, и мы помчались, отставая, однако, на нес­колько шагов от остальных.

Арлин нырнула влево, но Альберт продолжал нестись вперед, преследуя двух щетинистых гадов, которые совершили роковую ошибку - привлекли наше внимание к своему воинству.

Я вдруг с ужасом понял, что означало их нашествие: туннель расконсер­вирован. Если пришельцы узнали о туннеле, значит, скоро сюда нагрянут войска и устремятся в самое сердце последнего населенного людьми анкла­ва!

Альберт, видно, тоже осознал в эту минуту всю опасность происходяще­го. Воспользовавшись секундным затишьем, он послал мне знак: взрывчатка

- туннель - взорвать - быстро!

Я понял. Мормоны благоразумно заминировали спасительный туннель, и если мы найдем детонатор, то сможем сохранить островок жизни на Земле.

Но как? И где? Скорее всего даже Альберт не знал, где ближайшее гнез­до с запалом, и не взорвемся ли вместе с туннелем мы сами?

Однако если учесть. Что беду навлек я, то мне и браться за дело... даже если я погибну при взрыве.

Но сначала следовало позаботиться о коричневых щетинистых ублюдках.

Арлин пропала где-то слева, Альберт впереди, но справа - я поймал его краем глаза - вдруг вынырнул непонятно откуда здоровенный бес.

- Джилл! - заорал я, нарушая свой же приказ. - Берегись!

К счастью, девчонка, как Рики-Тики-Тави, знала, как лучше всего бе­речься, и молниеносно шмякнулась лицом вниз, позволив мне разрядить над ее головой оба ствола.

Бес рухнул всего в нескольких сантиметрах от нее. Еще немножко, и он придавил бы ее своим телом - эти громадины весят до ста пятидесяти ки­лограммов!

К этому моменту Арлин с Альбертом расправились со своими мишенями, и я с облегчением вздохнул.

Но тут я кое-что увидел в лапах убитого чудовища. Это "кое-что" опре­деленно напоминало переносное зарядное устройство.

На секунду я застыл на месте, но внутренний голос шепнул мне: "Ты же понимаешь, Флай, что стоять столбом - это сейчас не самый верный шаг для дальнейшего продвижения по службе..."

- БЕЖИМ! - рявкнул я, бросаясь вперед и хватая на бегу Джилл.

Я взлетел на беса и вихрем пронесся по нему, скрежеща в предвкушении взрыва зубами.

Однако его не последовало. Во всяком случае до тех пор, пока мы не отбежали метров на десять.

Взрыв был громким, но не оглушительным - напоминавшим отдаленное эхо взрывной волны.

Мы продолжали нестись как угорелые, когда услышали ужасающий грохот - словно что-то разорвалось прямо над нашими головами, - и туннель начал рушиться.

На меня обвалились тонны скальной породы и грунта, и что-то, как кир­пич острое, долбануло меня по башке. Контуженный, я был сбит с ног, а когда пришел в себя, то увидел, что лежу наполовину погребенный под гру­дой камней - когда-то крышей туннеля. Опоздай мы на несколько шагов, и нас завалило бы целиком.

Над нами дугой извивалось стальное перекрытие, слегка покореженное. Метрах в пяти над головой брезжил дневной свет, но впереди громоздились лишь кучи булыжника.

- Поздравляю! - фыркнула Арлин, поднимаясь с земли и отряхивая пыль.

- Ты нашел единственное перекрытие на сто метров во всех направлениях. Ты уверен, что никогда не бывал в Лос-Анджелесе, скажем, во время зем­летрясения?

Никто не покалечился: Джилл требовалось обработать безобразную ссади­ну на лбу, а мне пять или шесть таблеток тиленола.

Альберт обозрел обвал впереди, затем поднял глаза к небу.

- Корректировка курса, капрал, - объявил он. - Думаю, самое время вы­лезать.

Мы соорудили из себя живую лестницу: я встал в самом низу, мне на плечи взобрался Альберт, а ему - Арлин. Она крепко ухватилась за балку перекрытия и так держалась, пока Джилл, подобно обезьянке, карабкалась наружу. Там она закрепила веревку и бросила нам конец.

Когда мы выбрались, уже начинало садиться солнце, небо на западе мер­цало слабым зеленоватым сиянием. Обвалившийся туннель оставил на твердой поверхности длинную неровную борозду.

Мы поспешили скрыться из виду, найдя скалистый отрог и растянувшись плашмя на его вершине. Когда появились звезды, Альберт высмотрел Поляр­ную звезду и указал рукой направление, в котором нам нужно было идти.

- Ранчо в четырех километрах отсюда, - сказал он. - Мы должны доб­раться туда до полуночи.

Спустя три часа мы подкрались к заброшенному, сожженному ранчо. Рядом с амбаром высился огромный стог. Внутри стога, накрытый желтым синтети­ческим брезентом, нас ждал сюрприз.

Вообще-то я предпочел бы передвигаться ночью и залезать в нору днем, но пришельцев именно по ночам разбирала жажда деятельности. И что еще важнее, мы совершенно обессилели. Установив, несмотря на протесты Джилл, трехсменное дежурство, мы свалились как подкошенные и заснули мертвым сном. Вопреки своим угрозам Джилл с трудом продрала глаза, когда Арлин принялась трясти ее на следующее утро.

Двигатель, как ни странно, завелся и постепенно набрал обороты. Не исключено, что эта штука поедет, подумал я. Джилл скакала, как дитя, когда "Хамви" стронулся с места. Да она и была ребенком, забывшим при виде новой игрушки все горести мира, особенно когда никто не унижал ее достоинство мелкими придирками.

Именно ради этой девчонки мы должны были выиграть войну с монстрами, невзирая на то, что столько битв уже проиграно. И неважно, что станется с нами.

- Поехали! - призвал Альберт, держа в руках карту автоклуба с таким видом, словно это был кинжал.

Напора в нем было побольше, чем в Президенте.

- Покажем этим монстрам, почем фунт лиха, - добавила старушка Арлин.

Мчась в течение двух часов по бездорожью со скоростью семьдесят кило­метров в час, мы не приметили ничего необычного - но я знал, что это ил­люзия. И пока она длилась, я готов был наслаждаться каждым ее мгновени­ем. Нет в мире ничего прекраснее, чем пустынный пейзаж, не обезображен­ный разрушенными зданиями, тлеющими пепелищами и горами человеческих трупов. Конечно, было бы неплохо увидеть птичку - или услышать, как она поет.

Впереди простиралась безбрежная равнина, поэтому я спросил Джилл, не хочет ли она немного порулить.

- Еще как! - ответила девочка. - Что нужно делать?

Я пустил ее за руль, и на ее рожице появилась предовольная мина. "Хамви" - крупная кобылка, так что я не собирался полностью доверять уп­равление малолетке, но, казалось, она чувствует себя уверенно, словно уже водила большие машины... может, трактор?

Мы остановились, чтобы помочиться. И тут я столкнулся со свиде­тельством того, что на Земле не все по-старому: под ноги мне попался че­ловеческий череп. Череп и больше ничего - никаких примет прошедших боев. Однако подковырнув его ногой, я увидел приставший к кости кусочек ссох­шейся кожи. Облепившие это место муравьи довершили картину. Откуда здесь этот одинокий череп? И совсем недавний судя по всему?

- Фу! - воскликнула Джилл, увидев находку.

Что я мог ей ответить?

- Откуда этот запах? - спросила Арлин.

- Вон оттуда, - пояснил Альберт, махнув вперед рукой.

Я тоже почувствовал хорошо знакомый терпкий лимонный запах - верный признак того, что где-то недалеко кучкуются зомби.

Когда мы вновь тронулись в путь, пейзаж изменился. На горизонте вы­росли какие-то искривленные, поблескивающие на солнце белые и розовые силуэты. Они напомнили мне мясные туши, которые грузно скакали по Деймо­су. Эти, однако, больше походили на сталагмиты, которых я насмотрелся, лазая в юности по пещерам. Нездешние это были штучки, как пить дать.

Лимонный дух становился все сильнее, а это значило, что зомби сшива­ются где-то совсем рядом или гниют неподалеку в какой-нибудь канаве. Ме­ня замутило, как не раз бывало на Деймосе.

Небо тоже изменилось. Голубизна постепенно перешла в ядовито-зеленый цвет с редкими красными полосами, словно небесный свод затопили потоки зеленой грязи.

Мы почти не разговаривали, боясь нарушить перед надвигавшейся бурей атмосферу тихой доброжелательности. Я посмотрел на Джилл. Вид у нее был самый решительный.

Арлин с Альбертом проверяли боеприпасы и оружие, в основном для того, чтобы чем-нибудь заняться. Джилл вцепилась в руль и не собиралась его отпускать.

- Знаешь, Флай, - нарушила наконец молчание Арлин, - нам насовали ку­чу лишнего. Как с таким барахлом незаметно влезть в чертов поезд, даже если он замедлит ход?

- Ничего, - отозвался я, - возьмем только самое необходимое.

- Помочь? - бросила через плечо Джилл.

- Да мы справимся, - успокоил ее Альберт.

- Надеюсь, вы не собираетесь выбросить мой пулемет? - с подозрением спросила девочка.

Альберт рассмеялся - первая оптимистическая реакция с тех пор, как мы стали свидетелями того, что я назвал про себя "ад на Земле".

- Мы скорее выбросим еду и воду, чем хорошее оружие, золотко, - поо­бещал он.

- Меня зовут не... - начала Джилл, но не договорила, увидев дружелюб­ное выражение его лица.

Для Джилл это было внове. Не удивлюсь, если мы вообще оказались пер­выми людьми в ее жизни, которые отнеслись к ней по-человечески.

Где-то на западе прогремел взрыв.

- Это гром? - спросила Джилл, повернув голову вправо, но ничего не увидев.

- Нет, - ответил я, - кто-то балуется хлопушками.

- Уж скорее что-то, - поправила меня Арлин.

- Вот, - почти шепотом, как бы самому себе, произнес Альберт, - тот великий город Зарагемли. Я сжег огнем вместе с жителями его.

Джилл неожиданно обернулась к Альберту и спросила:

- Ты считаешь, что монстры - это Божья кара человечеству?

- Нет, - возразил Альберт, - я считаю, что это испытание.

Арлин обещала не обсуждать религиозных вопросов с власть имущими. Те­перь же обстоятельства изменились. Альберт был другом, а с другом она могла обсуждать все, что угодно.

- Ты хочешь сказать, что то, что нацисты сделали с евреями, тоже ис­пытание? - зло спросила она.

- Самый важный урок гитлеровских преступлений, - спокойно ответил Альберт, - то, что евреи остались жить. Я называю это испытанием, потому что "тысячелетний рейх" пал, а евреи на Земле сохранились. Если бы они были уничтожены, тогда это можно было бы назвать Божьей карой.

Арлин сердито запыхтела, но промолчала. Ответ Альберта явно разозлил ее, однако она не могла придумать вразумительного довода против.

- В космосе, на Фобосе, - сказала она наконец, - мы видели гигантскую свастику.

Реплика повисла в воздухе, провоцируя мормона на ответ.

- И как ты думаешь, что это значит? - спросил он.

- Не знаю, - вздохнула Арлин. - Но из-за этого я ненавижу их еще больше.

- Я ровно так же ненавидел бы их, найди ты там крест или флаг Соеди­ненных Штатов, который, я уверен, тоже ниспослан нам Господом, - сказал Альберт. - Символы, которые используют пришельцы, ничего не значат. Мы можем судить о них по их делам.

- Вот скукотища, - заныла Джилл. - Совсем как на уроке. Только, пожа­луйста, не спрашивай меня, Альберт.

Я понял, что самое время вмешаться в разговор.

- Альберт прав. Символы сами по себе ничего не значат, важен кон­текст. Странно только слышать это от верующего человека!

- Я вообще очень загадочная личность, - обронил мормон.

Маленький диспут, по счастью, отвлек нас от того грустного факта, что небо продолжало меняться: теперь оно было совершенно зеленым и навевало мысли о жирных лягушках и ряске. Лимонная вонь затопила все вокруг, и я чувствовал себя оказавшимся опять на Деймосе или на Фобосе. Я уже и за­был, что постепенно ко всему привыкаешь до такой степени, что перестаешь замечать.

Распоряжавшийся картой Альберт напомнил, что мы приближаемся к месту операции.

- Осталась миля, не больше.

- Пусти-ка меня к рулю, Джилл.

Понимая серьезность положения, девчонка не решилась спорить, и я на­чал потихоньку снижать скорость.

- Мы должны перегородить пути вон за тем поворотом, - показал Альберт. - Но нам вовсе не нужно, чтобы поезд перевернулся.

- Хорошо, - согласился я. - После поворота они сто раз успеют разгля­деть, что происходит.

- А ты уже придумал, как мы втащим на рельсы эту громадину? - спроси­ла Арлин. - В ней, наверное, тонны две, не меньше.

- Конечно. Вон у меня и шкив приготовлен.

Но Арлин не оценила моего юмора.

- Нет, правда, А.С., я не шучу.

- А я и не смеюсь.

Я поднял диск.

Арлин скосила глаз.

- Си-4? Пластиковая взрывчатка?

- Самая малость. Надо же как-то разнообразить скучное дело.

Все отошли на безопасное расстояние, а я припарковал "Хамви" рядом с железнодорожным полотном и насыпал перед передним и задним колесами с левой стороны по хорошей куче земли. Потом стал толкать машину вперед, пока она не въехала на эти кучи. Тогда я подсунул под колеса взрывчатку, подсоединил к ней два одинаковой длины детонаторных шнура, отполз по­дальше и нажал на кнопку.

Джилл заткнула уши, догадливая малышка.

"Хамви" - вообще-то одно из самых устойчивых колесных транспортных средств, но даже его широкий каркас не способен удержать равновесия при двойном взрыве с одной стороны. Дело было сделано - колеса отлетели прочь, но не раньше, чем "Хамви" взлетел в воздух и, перевернувшись вдоль продольной оси, шмякнулся на рельсы. Я, затаив дыхание, следил, как он скачет и вертится, не срываясь, впрочем, под откос.

Правда, у меня еще имелась в запасе взрывчатка, на случай, если бы пришлось кое-что подправить.

- Ну, с этим мы справились легко, - заявила Арлин, уперев руки в бо­ки, обозревая шасси.

- Легко, конечно, особенно чужими руками! - возмутился я и услышал в ответ:

- Не значит ли это, что ты у нас один в поле воин?!

- Что теперь будем делать? - спросила Джилл.

- Быстренько соберем снаряжение и станем ждать, - сказал я. - И вооб­ще, поздравляю с вступлением в вооруженные силы!

- Какое свинство со стороны этих тварей не вывесить расписания поез­дов, - посетовал Альберт.

- Аминь! - отозвалась Арлин к немалому его удовольствию.

Я думал, она отмочит что-нибудь язвительное, но она еще и похлопала парня по руке. Кажется, они вполне спелись. Может, спор насчет Божьей кары пошел им на пользу.

Наш план состоял в том, чтобы проникнуть в поезд, когда он остановит­ся для расчистки путей. Мы подождем, пока он снова тронется, рванем к нему и по лестницам заберемся на крышу.

Я боялся за Джилл: сможет ли она подпрыгнуть и уцепиться за поручни? А если промахнется?.. На вид она была крепкой и повадками напоминала сорванца. Но я все-таки потихоньку вытащил все тяжелое из ее рюкзака, включая ультрамикро - я не мог допустить, чтобы она уронила его под ко­леса или упала сама.

- Можно приложить ухо к рельсам и послушать? - попросила Джилл. - Я видела, в кино так делали.

- А не боишься заснуть? - в свою очередь поинтересовался я. - Не иск­лючено, что ждать придется долго.

Джилл улеглась на землю и не двигалась минут двадцать, прежде чем пе­ревернулась, чтобы поменять ухо. Еще через пятнадцать минут она поняла, что можно так проваляться до бесконечности, и присоединилась к нам в ук­рытии за холмом.

- Зачем они делают небо такого цвета? - спросила она.

- Не знаю, - отозвалась Арлин. - Но из-за этого я теперь больше люблю ночь - по крайней мере, не видишь гнусной зелени.

Альберт дал каждому по кусочку вяленой говядины. Воды у нас было мно­го, так что экономить пока не приходилось. Мы также прихватили с собой таблетки хлора для дезинфекции, хотя вряд ли они помогут, если пришельцы отравили воду каким-нибудь нервно-паралитическим ядом.

Джилл ткнула Альберта в бок.

- Почему ты называешь этих тварей демонами, если их можно убить?

Он с укором посмотрел на меня.

- Вопрос не ко мне, - взмолился я. - Мы с А.С. ничего не обсуждали. У нее своя голова на плечах.

- Есть силы более могущественные и менее могущественные, - принялся объяснять Альберт. - Можно считать этих тварей пришельцами, как наши друзья, здесь нет никакой ошибки. Но мы полагаем, что если бы ими не ру­ководили настоящие дьявольские силы, то они вряд ли приняли бы такое об­личье. И потом...

Альберт не успел докончить. Раздался громкий гудок - одинокий зов из бывшего когда-то нашим мира.

- Видишь, нет никакой нужды прикладывать ухо к рельсам, - обратился я к Джилл.

Сначала мы услышали грохот. Затем сам поезд появился из-за поворота, этакое вытянутое в длину чудище. Локомотив - голова дракона, вагоны - позвонки спинного хребта. Тысячи тонн неслись на нашего крошку "Хамви", лежавшего на темных рельсах, словно жертвенное приношение.

- Машинист и не думает тормозить, - прошептала Джилл.

Чтобы управляющий локомотивом человек или монстр не заметил на путях препятствия? Такого не могло быть. Естественно было бы замедлить ход и остановиться.

Однако враги повели себя противоестественно - лишив нас сомнений нас­чет того, кто ведет поезд. Монстры посылали нам свой привет.

Проклятый поезд наддал скорости! Грохот гигантских дизельных двигате­лей затопил все вокруг, похоронив нашу гениальную идею под завалами пес­ка.

Джилл рванулась к откосу в надежде осуществить план, но я и не думал позволять ей это безумие. Схватив девочку за руку, я заорал:

- Всем назад!

Если мастодонт сойдет с рельсов, он взорвется и уничтожит нас, как букашек. У меня были другие планы, и самый главный - остаться в живых.

Мы неслись, подгоняемые скрежетом металла и урчанием локомотива поза­ди. Еще не слыша звука столкновения, мы уже почувствовали его по дрожа­нию земли, которое, осязаемое ступнями, резонансом отдавалось в наших сердцах. Гром удара буквально расколол мне голову, заныли зубы, сдавило грудь.