Stephen King "Talisman"
Вид материала | Документы |
- Stephen King "Insomnia", 8348.13kb.
- Stephen King "Desperation", 6290.28kb.
- Stephen King "Bag of Bones", 6953.33kb.
- Stephen King "The Shining", 5979.84kb.
- Stephen King "Stand", 10031.86kb.
- Stephen King "Hearts in Atlantis", 7306.54kb.
- Stephen King "Danse Macabre", 6196.62kb.
- Оригинал: Stephen King, "The Colorado Kid", 1138.22kb.
- Индивидуальные цены на отели Сезон 2011 – 2012 содержание, 860.44kb.
- Химическая связь, 165.3kb.
Ричард медленно повернулся к Джеку. Его лицо было измученным и
испуганным. К груди он прижимал книгу Карла Сагана "Мозг Брока", как будто
она была чем-то хрупким и могла разбиться.
"Талисман Ричарда", - подумал Джек и улыбнулся.
- Джек, ты хочешь...
- Нет, - сказал Джек. - Подожди в машине, пока я не позову тебя.
Он открыл дверцу, собираясь выйти, потом оглянулся на Ричарда.
Бледный и усталый, тот выглядел жалким.
Не задумываясь о том, что делает, Джек откинулся назад и поцеловал
Ричарда в щеку... Ричард обвил руками шею Джека и на мгновение крепко
прижался к нему. Потом он отпустил его. Оба при этом не проронили ни
звука.
21 декабря мальчик по имени Джек Сойер стоял у кромки воды, сжимая в
руках Талисман и смотрел на ночную громаду Атлантического океана. Именно в
этот день ему исполнилось тринадцать лет, но он об этом не вспомнил. Он
стоял, думая о своей матери. Собирается ли она включать в своей комнате
свет? Он надеялся, что да.
Джек не сводил глаз с мерцающего Талисмана.
Лили тянулась изможденной, иссохшей рукой к выключателю. Она нащупала
его и включила. Тот, кто увидел бы ее в тот момент, отвернулся бы. В
последнюю неделю рак развивался все стремительнее, она весила сейчас не
более семидесяти восьми фунтов. Скулы обтягивала похожая на пергамент
кожа; коричневые круги под глазами стали почти черными, а сами глаза
ввалились внутрь. Грудь исчезла. Руки выглядели бесплотными.
Но это было не все. В последнюю неделю у нее началась пневмония.
В ее ослабленном состоянии она, конечно, была первым кандидатом на
любое респираторное заболевание, но здесь свою роль сыграли разные
обстоятельства.
Некоторое время назад батареи в гостинице перестали работать. Она не
могла наверняка сказать, как давно, потому что время для нее перестало
существовать. Но с этого момента гостиница стала ледяным домом. Могилой, в
которой она умирала.
Все это произошло тогда, когда она разбила рукой стекло, прогоняя
чайку, похожую на Слоута. Очевидно, Слоут проделал еще и эту штуку. Все
ушли. _В_с_е_. Не осталось сиделок. Не осталось дежурного клерка внизу.
Слоут засунул их всех в карман и унес отсюда.
Четыре дня назад - когда она не нашла в комнате ничего, что можно
было бы съесть - она сползла с постели и медленно направилась к лифту. Она
захватила с собой стул, используя его как опору при ходьбе, и одновременно
для отдыха. Коридор длиной сорок футов она преодолела за сорок минут.
Она несколько раз нажимала кнопку вызова лифта, но кабина так и не
пришла. Кнопка даже не засветилась.
Лили выругалась про себя и медленно стала опускаться вниз по
лестнице.
- Эй! - крикнула она, тяжело опираясь на спинку стула.
"Наверное, они не слышат меня, хотя должны были бы", - подумала она,
и снова крикнула что есть силы.
Никто не пришел. Телефон отключен. Гостиница превратилась в мавзолей.
Но она не хотела умирать в мавзолее!
Она поползла обратно, но вдруг сильная боль перекосила ее на один
бок, и она, соскользнув со стула, тяжело упала на ступеньки...
С большим трудом Лили добралась до своей комнаты, и с этого момента
она потеряла счет времени. Но она еще держалась, потому что в глубине
угасающего сознания жила странная уверенность, что Джек возвращается и
скоро будет с ней.
Сейчас она почувствовала начало своего конца. Словно по спирали ее
засасывало в воронку в песке.
Чтобы вырваться из этой спирали, она попыталась зажечь свет. Для
этого она встала с постели. До сих пор у нее не хватало сил; доктор в
последний визит посмеялся над самой идеей встать. Но сейчас она рискнула.
Она дважды падала, пока, наконец, не встала на ноги; затем нащупала
стул и с его помощью начала передвигаться к окну.
Лили Кэвэней, Королева Бродвея, шла. Это была походка существа,
съедаемого раком и лихорадкой.
Она добралась до окна и выглянула в него.
Внизу она увидела человеческий силуэт... и пылающий шар.
- Д_ж_е_к_! - попыталась крикнуть она, но у нее ничего не получилось.
Из груди вырвался какой-то свистящий звук, и она без сил повалилась на
подоконник.
Внезапно светящийся шар в руках фигуры ярко вспыхнул, осветив лицо
держащего его человека, и это был лицо Джека. Это был _Д_ж_е_к_! Джек
вернулся домой!..
Фигура побежала.
Д_ж_е_к_!
Глаза ее стали ярче. По желтым щекам текли слезы.
- М_а_м_а_!
Джек увидел ее; она выглядела ужасно - как будто в окно выглядывал
призрак.
- М_а_м_а_!
Он помчался по ступенькам, перескакивая через них; Талисман в его
руках вспыхнул ярко-красным светом... и погас.
Он летел к их номеру, и, наконец, услышал ее голос, как тихий шорох в
траве.
- Джекки?..
- М_а_м_о_ч_к_а_!
Он ворвался в комнату.
Внизу, в машине, нервничал Ричард, поглядывая сквозь очки на окна.
Что там делает Джек? Он заметил, что в нескольких окнах наверху вспыхивает
и гаснет белый свет. Ричард опустил голову и вздохнул.
Он увидел ее - мать лежала на полу под окном. Вся комната,
неприбранная и пыльная, казалась пустой... Слова застряли у Джека в горле.
Потом Талисман вспыхнул ярким светом, осветив комнату. Ее волосы
разметались по грязному ковру. Обескровленная рука тянулась к нему.
Он почувствовал запах болезни, запах приближающейся смерти. Джек не
был врачом, и не заметил многих перемен в Лили. Но он знал одно: его мать
умирает и осталось очень мало времени. Она дважды повторила его имя, но он
понял, что она бредит. Он положил ей на голову руку и поставил Талисман на
пол рядом с ней.
Казалось, ее волосы полны песка. Лоб горел, как огонь. Она лежала в
неудобной позе, и Джек поднял ее, чтобы перенести. Мама стала почти
невесомой. Рука ее безжизненно свисала вниз.
С Ричардом в Пойнт-Венути тоже были плохи дела, но ее тело содержало
в себе гораздо меньше жизненных сил, чем его.
"А Ричард почти умирал тогда".
Она вновь произнесла его имя, и он заплакал. Тело в его руках
задрожало.
Он положил ее на кровать, убрал с лица волосы и укрыл ее одеялом.
Когда-то, в самом начале его странствований, мать показалась ему
старухой. Потом он привык к ее виду, и Лили Кэвэней-Сойер вновь стала в
его глазах самой собой. Обычно люди не могли определить ее возраст - она
всегда была очаровательной блондинкой, с неизменной улыбкой на лице. Лили
Кэвэней, чьи кинофильмы пользовались неизменным успехом.
Женщина на кровати меньше всего походила на известную актрису. Слезы
Джека внезапно высохли.
- О, нет, нет, нет, - он дотронулся пальцем до ее ввалившейся щеки.
Казалось, она не может пошевелить рукой. Он взял ее руку в свою.
- Пожалуйста, пожалуйста...
Он даже не мог говорить.
А потом он понял, какое усилие сделала эта изможденная женщина.
Она смотрела на него. Она знала, что он вернулся. Она почувствовала
момент его возвращения.
- Я здесь, мама, - прошептал он, шмыгнув носом и почувствовал, что
весь дрожит. - Я принес его. Я принес Талисман.
Талисман на полу продолжал мерцать. Но свет был тусклый, слабый,
туманный. Когда Джек исцелял им Ричарда, он водил им вдоль тела друга; то
же самое проделывал он и со Смотрителем. Но здесь было что-то другое. Он
понимал это, но не знал, какое "это" другое...
Он понял, что и он, и Талисман не сумеют спасти его матери жизнь.
Талисман мерцал все реже. Потом из него полился непрерывный белый
луч. Джек тронул шар, и Талисман весь залился светом... _р_а_д_у_г_о_й_!
НАКОНЕЦ-ТО!
Джек подошел к кровати. Талисман сейчас осветил стены и потолок
комнаты, сосредоточив свой свет на кровати.
Джек почувствовал пальцами, что структура света изменяется. Его
стеклянная поверхность становилась мягче, податливее; пальцы мальчика
почти вдавились в него.
И в этот момент к Джеку пришло сильное чувство, что Талисман
изменяется навсегда, и что он скоро потеряет его. Талисмана _б_о_л_ь_ш_е
н_е _б_у_д_е_т_. Пальцами он ощущал теперь не стекло, а, скорее, пластик.
Теплый пластик. Джек быстро вложил Талисман в руки матери. Талисман знал
свое дело; он ждал этого мгновения; он был предназначен именно для этого.
Джек не знал, чего он должен ожидать. Вспышки света? Запаха лекарств?
Колокольного звона?
Ничего не произошло. Его мать продолжала лежать неподвижно, как
мертвая.
- Ну, пожалуйста! - простонал Джек. - Мама, пожалуйста...
Дыхание в его груди замерло. Внезапно одна из вертикальных граней
Талисмана сдвинулась с места, образовав щель, и из этой щели вырвался
свет. Много, очень много света.
Со всех сторон зазвучала музыка - это пели птицы, празднуя свое
существование.
Джек слабо понимал происходящее. Он подался вперед и увидел, что
Талисман соскользнул с кровати. Из него вырывалось сияние. Ресницы матери
дрогнули.
Из Талисмана вылетел сгусток бронзового света и замер в руках Лили.
Ее бледное лицо слегка порозовело.
Джек весь напрягся.
Ч_т_о_?
М_у_з_ы_к_а_?
Золотистое облако окутало тело его матери. Джек увидел, как вокруг
Лили движутся потоки света, как они спускаются к ногам. Комнату заполнил
прекрасный чистый запах, запах земли и цветов, запах жизни. Джек глубоко
вдохнул этот запах, и ему почудилось, что он сам в этот момент вторично
родился на свет. Джек глянул прямо в сердце раскрытого Талисмана.
Теперь он начал осознавать происходящее; он слышал музыку, слышал
пение птиц за темным окном...
М_у_з_ы_к_а_? _Ч_т_о_...
Маленький шарик света пролетел мимо него и скрылся внутри Талисмана.
Джек моргнул. Один скрылся - появился другой, на этот раз голубой.
Голубой, коричневый, зеленый цвета вспыхивали на поверхности Талисмана.
Джек стоял, как парализованный. Он чувствовал себя крошечной частичкой,
атомом в огромном мире.
Мать пошевелила правой рукой и вздохнула.
Она будет жить! Теперь он знал это. Все произошло так, как сказал
Смотритель, и Талисман вдохнул жизнь в ее тело, источенное болезнью. Он
изгнал и уничтожил дьявола, убивающего ее. Джеку хотелось расцеловать
Талисман. Ноздри его щекотали запахи земли, жасмина и гибискуса. На
реснице повисла слезинка, и сейчас она играла всеми цветами радуги в лучах
Талисмана. Джек видел, как в ослепительно голубом небе взошло ослепительно
желтое солнце. Музыка наполнила Талисман, комнату, весь мир. На
поверхности Талисмана женские лица сменялись мужскими, потом детскими...
Из глаз покатились слезы: он увидел лицо своей матери, тут же ставшее
лицом Королевы. Потом он увидел свое собственное лицо, и уже не мог
совладать с нахлынувшими на него чувствами. Он _р_а_с_ц_в_е_т_а_л_. Он
купался в лучах света. В ушах его звучали трубы и тромбоны, пели
саксофоны, гремели фанфары.
Глаза Лили раскрылись шире. Они смотрели на Джека с недоумевающим
выражением: где-я-нахожусь. Так смотрит на мир новорожденный младенец.
Потом она сделала глубокий вдох, и...
...и река миров, галактик и вселенных фонтаном забила из Талисмана.
Все они были окрашены в цвета радуги. Они проникали в ее рот и нос... они
играли на ее щеках. На мгновение мать была вся окутана излучением...
"...на мгновение его мать была Талисманом".
Следы болезни исчезли с ее лица. Это не напоминало смену кадров в
мультфильме. Это произошло _с_р_а_з_у_. Это произошло _м_г_н_о_в_е_н_н_о_.
Она была больна... а теперь совершенно здорова. Розы цвели на ее щеках.
Волосы сделались гуще и богаче, они вновь приобрели оттенок темного меда.
- О мой БОГ... - шептала Лили.
Радуга с ее лица исчезла - но здоровье осталось.
- Мам? - он подался вперед. Что-то хрустнуло в его руках, как
целлофан. Это был Талисман. Он положил его на ночной столик, уронив на пол
несколько бутылочек с лекарствами. Но это не имело значения, ей больше не
были нужны никакие лекарства.
Его мать улыбалась. Это была радостная, удовлетворенная улыбка:
"Здравствуй, мир, это опять я! Что ты думаешь по этому поводу?"
- Джек, ты вернулся домой, - наконец произнесла она, и дважды
моргнула, как бы пытаясь убедиться, что это не мираж.
- Конечно, - ответил он, пытаясь улыбнуться. Это ему удалось, но
слезы все еще бежали по щекам.
- Я чувствую себя намного лучше, Джекки.
- Да? - Он вытер глаза тыльной стороной ладони. - Это хорошо, мам.
В комнате на четвертом этаже пустынного курортного отеля на побережье
в Нью-Хэмпшире тринадцатилетний мальчик по имени Джек Сойер подался с
закрытыми глазами вперед и крепко обнял свою мать. Его обычная жизнь,
наполненная школой и друзьями, играми и музыкой, жизнь нормального
тринадцатилетнего мальчика возвращалась к нему. Это сделал для него
Талисман, понял он. Когда он обернулся, чтобы взглянуть на него, Талисман
исчез.
ЭПИЛОГ
В большой белой спальне, в окружении взволнованных
женщин, Лаура де Луизиан, Королева Территорий, открыла
глаза.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Наша летопись кончена. Так как в ней изложена история
м_а_л_ь_ч_и_к_а_, она должна остановиться именно здесь;
если бы она двинулась дальше, она превратилась бы в
историю _м_у_ж_ч_и_н_ы_. Когда роман о взрослых, точно
знаешь, где остановиться, - на свадьбе, но когда пишешь о
детях, приходится ставить последнюю точку там, где тебе
удобнее.
Большинство героев этой книги здравствуют и поныне;
они преуспевают и счастливы. Может быть, когда-нибудь
после я сочту небесполезным снова заняться историей
изображенных в этой книге детей и погляжу, какие вышли из
них люди; поэтому я выступил бы весьма опрометчиво, если
бы сообщил вам теперь об их нынешней жизни.
Марк Твен. "Приключения Тома Сойера"