Взаимоотношение научной рациональности и духовно-нравственных ценностей: философско-культурологический анализ

Вид материала

Диссертация

Содержание Делокаров Кадырбеч Хаджумарович Сайко Елена Анатольевна Актуальность темы исследования. Степень разработанности проблемы Цели и задачи исследования Методологические основы исследования Научная новизна диссертационного исследования Положения, выносимые на защиту Теоретическая и практическая значимость работы Апробация результатов исследования II. Основное содержание работы Революция в науке XVII в. и поиски новых форм взаимоотношения науки, рациональности и духовно-нравственных ценностей» По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие научные работы

Подобный материал:

• Тковой преступности, наркомании, особое значение имеет возвращение традиционной для, 74.37kb.
• Задачи: Привлечь внимание детей к темам и событиям укрепляющим личность и общество;, 114.36kb.
• «Свое чужое» в русской моде XVII-XX веков: философско-культурологический анализ, 397.92kb.
• «Духовно-нравственное просвещение на уроках русского языка и литературы и во внеурочной, 153.55kb.
• Программа духовно-нравственного воспитания и развития младших школьников «Юные патриоты, 339.03kb.
• Художественное пространство второй половины ХХ века: философско-культурологический, 442.32kb.
• Н. В. Гулькина 26. 01. 2011 положение о смотре-конкурс, 80.49kb.
• Управление образования Администрации, 296.17kb.
• Программа курса «Методика преподавания народной художественной культуры как средство, 32.38kb.
• Задачи воспитательной работы на 2010 2011 учебный год, 310.71kb.

На правах рукописи

Прокопьева Мария Степановна


Взаимоотношение научной рациональности и
духовно-нравственных ценностей:
философско-культурологический анализ


Специальность: 09.00.13 – религиоведение,

философская антропология, философия культуры


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук


Москва – 2009


Диссертация выполнена на кафедре философии Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации».

Научный руководитель

заслуженный деятель науки РФ, доктор философских наук, профессор Делокаров Кадырбеч Хаджумарович

Официальные оппоненты:	доктор философских наук, доцент Сайко Елена Анатольевна
	кандидат философских наук Малашина Татьяна Ивановна

Ведущая организация – Московский государственный педагогический университет


Защита состоится «___» февраля 2009 года в 13 час на заседании диссертационного совета Д.502.006.11 при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации» по адресу: 119606, Москва, проспект Вернадского, д. 84, корп. 1, ауд. 2200.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РАГС


Автореферат разослан «___» января 2009 года

Ученый секретарь
диссертационного совета	В.К. Пинкевич

I. Общая характеристика работы


Актуальность темы исследования. Понятия «рациональность» и «духовность» являются фундаментальными для философов различных ценностно-мировоззренческих ориентаций. Актуализация проблемы взаимоотношения научной рациональности и духовно-нравственных ценностей в современном мире связана с тем системным кризисом, который переживает современная цивилизация. Если научная рациональность ориентирована на решение преимущественно гносеологических задач, то духовно-нравственная проблематика связана с характеристикой ценностно-экзистенциального состояния человека и затрагивает широкий спектр философско-культурологических вопросов. Тем самым проблема взаимоотношения научной рациональности и духовно-нравственных ценностей по существу связана со всеми глобальными проблемами, порожденных «качеством человека» (А. Печчеи), его мировоззренческими целями и духовно-нравственными качествами.

В связи с этим не случайно, что в философии ХХ в. данная проблема одна из наиболее обсуждаемых. Философы едины в том, что современный «мир стал похож на мир Макиавелли больше, чем он был действительно в его времена»¹. Такой ценностно-мировоззренческий сдвиг стал причиной появления таких глобальных проблем, как столкновение индустриального человека и природы, антропологический кризис и т. д., и правы те исследователи, которые доказывают, что «никакие научно-технические нововведения, экономические преобразования, социальные реформы сами по себе не обеспечат устойчивости развития цивилизации. Устойчивое развитие возможно только как результат этического обновления человечества, формирования новой системы ценностей, новых моральных императивов»². Аксиологическое обновление человечества и формирование новых духовно-нравственных императивов изменит и характер науки, и взаимоотношение культур и народов.

Все это выдвигает на первый план вопрос о сути научной рациональности, которая выступает основным инструментом современного цивилизационного развития. Многочисленные исследования по вопросу о статусе научной рациональности свидетельствуют о неудовлетворенности той ситуацией, которая сложилась в современной культуре, когда человек, вооруженный научным методом, порождает не только новую технологию и необходимые для жизни объекты, но и такие трудноразрешимые проблемы глобального характера, как разрушение природной среды. По мнению классика европейской социально-гуманитарной мысли А. Тойнби, высказанному в беседе с японским мыслителем Д. Икедой, «неосознанно и косвенным образом научный дух, я полагаю, способствовал современному взрыву беззакония»¹.

Вместе с тем, сложившаяся ситуация не столь проста, так как современная цивилизация взросла на науке и не может функционировать без науки. В связи с этим актуализируется необходимость учета концептуально значимого утверждения В. Франкла: «Если наука не будет себя самоограничивать, ей грозит перерождение в одну из форм ложного и репрессивного сознания»². В этом контексте вопрос о смысле, критериях научной рациональности приобретает особую актуальность, поскольку основной ценностью информационного общества и «общества, основанного на знаниях», выступает научная информация и научное знание. Последнее ставит вопрос о новой трактовке научной рациональности и ее связи с духовно-нравственными ценностями. Новая глобализирующаяся реальность требует иной трактовки рациональности, отвечающей потребностям XXI в., рациональности, органично связанной с духовно-нравственными ценностями, и, по сути, определенной ими.

Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена потребностью переосмысления содержания научной рациональности и ее связи с духовно-нравственными ценностями для преодоления системного кризиса современной цивилизации.

Степень разработанности проблемы. Тема рациональности и духовности по-своему вечна. Она восходит к истокам философии и проходит через всю историю социально-гуманитарной мысли. Развитие человека связано с развитием сознания, появлением новых форм рациональности и концептуализацией духовности, поэтому со временем интерес к данной проблематике не угасает, а наоборот – возрастает. Примечательно, что нет ни одного философского направления, которое бы в той или иной степени не обсуждало проблему рациональности и духовности.

Мы исходим из того, что обсуждаемая проблематика проходит два этапа. На первом, доновоевропейском этапе развития человека и человеческого общества духовно-нравственные вопросы и проблема рационального рассматриваются в единстве. Это находит отражение в античной греческой традиции, например, у Платона и Аристотеля, и в средневековой философии, в частности, у Ф. Аквинского. На втором этапе, который начинается с XVII в. и продолжается до сих пор, постепенно сфера рационального начинает рассматриваться в контексте достижений науки, а духовно-нравственная проблематика отходит постепенно на второй план. Классическими здесь являются труды основоположников новоевропейской науки и философии (Г. Галилея, И. Ньютона, Р. Декарта, Ф. Бэкона, Б. Спинозы, Г. Лейбница, Дж. Локка и др.). Именно их работы стали методологической базой многочисленных интерпретаций проблемы взаимоотношения научной рациональности и духовно-нравственных ценностей. При этом, если в XVII–XVIII в.в. шел процесс автономизации научной рациональности и духовно-нравственных ценностей, то в XIX и особенно в XX в.в. научная рациональность стала ведущей программной установкой для всех форм человеческой деятельности. Сложные процессы, которые происходили в этой сфере, анализировали с разных мировоззренческих позиций многие ученые и философы. Отметим, в частности, таких основоположников неклассической науки, как А. Эйнштейн, Н. Бор, В. Гейзенберг, М. Борн, В.И. Вернадский и других, философов К. Маркса, М. Вебера, Р. Коллингвуда, Л. Витгенштейна, К. Поппера, Т. Куна и др. Интересные идеи о соотношении рациональности и духовно-нравственных ценностей высказали отечественные мыслители М.М. Бахтин, Н.А. Бердяев, Ф.М. Достоевский, А.Ф. Лосев, В.С. Соловьев, Л.И. Шестов, Г.Г. Шпет и др., обращая особое внимание на узость сциентизма и необходимость большего внимания духовно-нравственным ценностям.

Обсуждаемая проблема привлекла и продолжает привлекать внимание значительного числа современных отечественных исследователей С.С. Аверинцева, П.П. Гайденко, С.С. Гусева, К.Х. Делокарова, И.Т. Касавина, В.А. Лекторского, М.К. Мамардашвили, Л.А. Микешиной, Н.С. Мудрагей, В.Н. Поруса, В.С. Степина, В.Н. Шевченко, В.С. Швырева и др.

Другая линия, направленная на ограничение и зачастую отрицание эвристических возможностей рационализма, связана с именами иррационалистически ориентированных философов, начиная с работ А. Шопенгауэра и Ф. Ницше и вплоть до работ современных критиков рационалистического метода, представленных философами-постмодернистами Ж. Дерридой, Ж.-Ф. Лиотаром, Ж. Делезом, Ф. Гваттари, М. Фуко и др.

В современных философско-методологических работах, когда особенности классической, неклассической и постнеклассической формы научной рациональности уже достаточно полно исследованы, особую актуальность в контексте переживаемого современной цивилизацией системного кризиса приобретают философско-культурологические аспекты взаимосвязи рациональности и духовно-нравственной проблематики, в особенности в контексте споров о границах и пределах научной рациональности. Представляется, что проблема должна ставиться в контексте поиска нового единства духовно-нравственных ценностей и научной рациональности. Единство духовно-нравственных и рационально-познавательных ценностей должно проявляться в единстве мышления, сознания, человека.

Цели и задачи исследования. Основной целью данной диссертационной работы является обоснование необходимости единства научной рациональности и духовно-нравственных ценностей с учетом императивов глобализирующегося мира.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:

• анализ смыслов концептов «духовность» и «рациональность» в античной и средневековой философии в их взаимоотношении;
  
• выявление смысла «научной рациональности» в новоевропейской философии;
  
• раскрытие причин кризиса современной цивилизации в контексте проблемы «духовность и научная рациональность»;
  
• обоснование необходимости и возможных путей единства духовно-нравственных ценностей и принципов научной рациональности.
  

Объектом данного диссертационного исследования является рациональность и духовно-нравственные ценности.

Предметом исследования является научная рациональность в ее отношении с духовно-нравственными ценностями.

Методологические основы исследования. Основными принципами исследования выступают принцип объективности, культурно-исторический подход, единство исторического и логического, гносеологические методы анализа и синтеза.

В диссертации используются теоретические положения и методологические обобщения отечественных и зарубежных исследователей по проблемам взаимоотношения рациональности и духовности.

Научная новизна диссертационного исследования. Концептуализация проблемы взаимоотношения рациональности и духовно-нравственной сферы позволила:

• раскрыть специфику постановки и решения проблемы взаимосвязи духовно-нравственного и рационального в античной и средневековой культуре, когда рациональное и духовно-нравственное были органично сопряжены;
  
• показать особенности постепенного разведения рационального и духовно-нравственного в новоевропейской философии;
  
• выявить причины кризиса научной рациональности, восходящей содержательно к развитым формам естественнонаучного знания;
  
• обосновать необходимость воссоздания целостного сознания с учетом императивов современности, в рамках которых рациональное и духовно-нравственное взаимоопределяют друг друга.
  

Положения, выносимые на защиту:

1. Рациональность и духовность – коренные свойства человеческой личности, относящиеся к сфере смысложизненных ценностей. Единство рациональности и духовности необходимо человеку для развития культуры и расширения сферы гуманности и стабильности.
   
2. Определяется специфика трактовки рациональности и духовно-нравственной сферы в античной и средневековой культуре, когда эти формы сознания общества и сознания индивида не противопоставлялись друг другу. Несмотря на концептуальное различие между античностью и средними веками в эти исторические периоды духовность опиралась на рациональность, но не сводилась к ней и не противопоставлялась ей.
   
3. С возникновением новоевропейской науки истина и добродетель начинают «разводиться», что находит отражение в трактовке взаимоотношения рациональности и духовно-нравственной сферы: наука все больше становится воплощением рациональности, тогда как духовно-нравственные вопросы остаются преимущественно в сфере религии, влияние которой значительно ослабевает.
   
4. В ХХ в. получает распространение тезис о кризисе научной рациональности. Принципы кризиса коренятся в абсолютизации, закрытости научной рациональности, ее закрытости, восходящей к нормам развитых форм естественнонаучного знания, разрыве между рациональностью и духовно-нравственными ценностями.
   
5. Научная рациональность не онтологична, а гносеологична. В своем развитии она проходит ряд этапов: классический, неклассический и постнеклассический. Постнеклассическая форма научной рациональности, изучая «человекоразмерные» объекты, открывает новые возможности для преодоления ценностно-нейтрального идеала и формирования более целостного сознания, включающего не только рациональные, но и аксеологические факторы.
   

Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретические положения и выводы могут помочь более глубокому пониманию сути науки, и содействовать преодолению разрыва между духовностью и научной рациональности в глобализирующемся мире. В работе представлена концептуальная модель взаимоотношения рациональности и духовно-нравственной сферы в современной культуре с учетом их исторической ретроспективы. Основная идея диссертационной работы о необходимости единства рациональности и духовности имеет принципиальное значение для преодоления кризиса современной цивилизации.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в курсе по философии культуры, спецкурсе по научной рациональности.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на совместном заседании кафедры философии, кафедры культурологии и деловых коммуникаций и кафедры государственно-конфессиональных отношений Российской академии государственной службы при Президенте РФ. Ее основные результаты нашли отражение в трех научных публикациях.

По теме диссертации опубликовано 3 статьи общим объемом 2,0 п.л., лично автору принадлежит 2,0 п.л.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, включающего 155 наименований.


II. Основное содержание работы


Во Введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, выявляется степень ее научной разработанности, определяются цель и задачи работы; формируется теоретико-методологические основы научного анализа взаимоотношений рациональности и духовно-нравственных ценностей.

Первая глава – «Рациональность и духовно-нравственные ценности: историко-проблемный аспект» – посвящена анализу специфики постановки и решения проблемы смысла научности, рациональности и духовно-нравственных ценностей и их взаимоотношения в античности, средние века и новоевропейской истории.

В первом параграфе – «Специфика постановки и решения проблемы смысла и взаимоотношения научности, рациональности и духовно-нравственных ценностей в античности и средние века» – раскрывается философско-культурологическое содержание базовых понятий диссертационного исследования – рациональности, научности, духовности, нравственности в античности и средние века.

Специальное внимание уделяется процессу концептуации смыслообразующих понятий диссертационного исследования – рациональности и духовно-нравственных ценностей. Выявляется характер поисков смысла рациональности и духовности в классических работах древнегреческой философии и особенно в трудах Платона и Аристотеля. Диссертант трактует рациональность как специфический способ адаптации человека к миру и мира к потребностям человека. Исходя из этого, автор считает по-своему рациональными и миф и религия, и философия и наука. Такой подход с позиции методологии познания имеет свои достоинства. Так, подобная установка помогает избежать проблемы, порождаемые иерархизацией типов адаптации человека к миру по степени их эффективности и развитости, которые восходят к идеям основоположника позитивизма О. Конта.

Отмечается, что понятия «рациональность», «духовность», «нравственность» уходят своими корнями вглубь истории. Познавая себя человек, формировал эти понятия. Поэтому их смысл нельзя понять вне истории.

На ранних стадиях развития общества человек больше приспосабливался к миру, нежели сознательно приспосабливал мир к себе. На этом этапе он больше действовал, стараясь решать конкретные проблемы, связанные с выживанием, нежели размышлял о своем месте в мире. Такой образ жизни приводил к тому, что выработанные правила поведения закреплялись и длительное время оставались неизменными. Вместе с тем, менялась реальность, постепенно менялись человеческие отношения, что затем привело к появлению определенных представлений о человеке, его душе, боге, истине, красоте. Исторически наибольший вклад в становление новых мировоззренческих ценностей, которые привели к современной европейской цивилизации, внесли народы, проживающие на Ближнем Востоке, пересечении Европы, Азии и Африки. Именно шумерская, египетская, еврейская, греческая цивилизации выработали те религиозно-философские и научные представления, которые стали во многом основой последующего развития Европы.

В целом первой исторической формой рациональности можно считать рациональность, которая опиралась на мифологию, поскольку наиболее целостной, объединяющей социальное и природное начало формой постижения человеком мира была мифология. Мифология не разделяла мир на субъект и объект, природу и общество, она была синтетической. Мифология не знала времени в позднеевропейском научном смысле и органично соединяла в себе чувственно воспринимаемое и воображаемое. Жизнь в ее полноте, но не глубине, деталях, реальность в ее целостности, но не в конкретных проявлениях, находила отражение в различных мифологических сюжетах. У мифа, специально отмечается, что была, потерянная позднее, целостность видения происходящего. Как отметили С.А. Токарев и Е.М. Мелетинский, «первобытному сознанию присущи элементы логической диффузности, нерасчлененности первобытного мышления, не отделившегося еще отчетливо от эмоциональной, аффективно-моторной сферы»¹. Такое представление о реальности отразилось и на понимании того, что считать рациональным на первом, мифологическом этапе развития культуры. Естественно, что подобная рациональность была пронизана субъективно-экзистенциальным началом. Но это не дает основания недооценивать роль мифологической рациональности, поскольку миф и основанные на нем представления были необходимым этапом становления человека и всей последующей культуры.

Появление в античности логики и начал науки были первым ударом по этой целостной модели и новым этапом развития культуры. Глубинное измерение бытия потребовало знание частностей, деталей, специфики конкретного. Именно потребность в конкретном знании привела к постановке многих вопросов, которые стали источниками нового знания и новой практики.

Дальнейшая эволюция человеческого рода, как эволюция разума и представлений человека о себе и мире, была связана с накоплением богатого практического опыта, появлением великих философских учений, мировых религий, которые во многом определили самосознание общества и нравственный мир людей. Эти философские учения и мировые религиозные системы – суть новый этап развития разума, воплощение рационального, органично связанного с духовно-нравственным становлением. В этот период активно формируется самосознание народов, их культура, духовность, ценностные представления. Споры о философских системах и религиозных учениях приводят к их развитию. Представления о рациональности духовности, нравственности предстают не как застывшие образования, а как исторически развивающиеся системы, которые получают новое измерение, они постепенно распространяются от культуры к культуре, от народа к народу. Тем самым время, историзм неосознанно входит в сознание народов. После появления философских учений и первых мировых религий история предстает как история становления нового духовно-нравственного мира человека, который определяет место индивида в культуре и отношения человека ко всему происходящему. Растет духовная самостоятельность человека и его нравственное достоинство.

При этом специально подчеркивается, что на первых этапах развития греческой культуры не было специализированных форм знания. Поэтому не вставал вопрос о разных типах и формах рационального мышления. На этом начальном этапе становления смысла рационального мышления знание было синкретичным, не было науки отдельно от философии, рациональности отдельно от духовности. Так, согласно Аристотелю, «познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы»¹.

При этом в каждом человеке душа и тело взаимосвязаны специфическим образом. Это и определяет индивидуальность каждого человека. И поскольку у Аристотеля в мире все целесообразно, то истинное предназначение человека состоит в том, чтобы реализовать свои возможности согласно этому предназначению. Поэтому у Аристотеля истинность, знание и добродетель органично взаимосвязаны. И такой вывод закономерен, поскольку душа по Аристотелю представляет собой энергию Ума. По мнению А.Ф. Лосева и А.А. Тахо-Годи, «этот переход от понятия души к понятию Ума есть первая из тех проблем, которыми завершается вся философия Аристотеля в целом»¹.

Затем кратко анализируется специфика постановки и решения проблемы рациональности и духовно-нравственных ценностей в средние века. Средние века – принципиально важный этап в развитии человеческой цивилизации. На этом этапе происходит духовная революция на основе освоения истин христианской веры. Согласно новому учению главной проблемой становятся не возможности познания человеком мира, а вера. Тем самым происходит радикальная переоценка ценностей, новым смыслом наполняется жизнь человека, история получает другую интерпретацию. Меняется предмет философии, на первый план выходят проблема Троичности, отношения свободы и благодати, веры и разума. Именно при анализе веры и разума наполнились новым смыслом анализируемые в диссертационном исследовании проблемы взаимоотношения рациональности и духовно-нравственных ценностей. В рамках новой парадигмы ценности веры «ведут» разум, поскольку в новой социокультурной ситуации приоритетны не идеи Сократа, считавшего душу сущностью человека, и не размышления Платона, пытавшегося рационально обосновать тезис о бессмертии души, а идеи священного писания, согласно которым Бог – высшее, истинное бытие. Поэтому при столкновении истин веры и истин разума, не сомневаясь, следует отдать предпочтение истинам веры. Для нового этапа характерно большее внимание к духовному миру индивида, его надеждам и чаяниям.

Отмечается, что с развитием христианства и переходом от учения отцов церкви к схоластике возрастает роль рационального начала в культуре, что проявляется в различных интерпретациях, сакральных текстов. Это находит отражение, в частности, в учении Ф. Аквинского, согласно которому «Разум есть могущественнейшая природа человека». Согласно подобной максиме, верить не означает принимать любые утверждения как истинные, а пропустить через себя, верить сильно и страстно.

Концептуально-значимые вопросы по обсуждаемым проблемам поднимались в работах М. Грека, В. Карпова, Ю. Крижанича, М.В. Ломоносова, С.Л. Франка, В.С. Соловьева и других отечественных мыслителей, творивших в анализируемый период.

В целом в этом параграфе показано, что формы рационального освоения человеком мира складываются вместе со становлением человека. Чем более развитыми оказываются формы человеческой самореализации, тем больше они опираются на рациональные формы. В свою очередь рациональность длительное время находит отражение в установлении причинно-следственных связей, которые определяют поведение той или иной системы.

Формирующийся смысл рациональности оказывается зависимым от тех целей, которые человек ставит перед собой, и теми методами, с помощью которых он пытается достичь поставленные цели. Все это постепенно приводит к осознанию зависимости между выявлением причинно-следственных связей и рациональным поведением. Человек все чаще убеждается в том, что он достигает те цели, которые опираются на знания. Тем самым формируются устойчивые связи между выявлением причинно-следственных отношений и действиями человека и общества. Рационально мыслить означает соблюдать определенные правила в мышлении. При этом на протяжении длительного этапа истории подобные правила специально не формулировались и большинство людей следовали этим правилам бессознательно. Подобно тому как люди, специально не изучавшие логику, усваивают многие нормы логического мышления с языком, так и человек ведет себя рационально, хотя специально не изучал правила рациональности. Но со временем, когда возникает государство и другие специальные институты, регулирующие отношения между государством и обществом, а также отношения между людьми, то начинается формулирование особых норм человеческого общежития, нарушение которых не только противоречит нормам права, но и нормам социальных отношений и нормам морали. В основе этих норм оказываются особые правила, которые и образуют основу рационального поведения. Рациональность тем самым пронизывает все социально-значимые действия человека, она связана с его убеждениями, желаниями, логикой.

Основная идея, обосновываемая в этом параграфе, сводится к тому, что при всем различии античности и средних веков, в эти периоды истории рациональность и духовно-нравственные ценности не противопоставлялись, взаимодействовали, обогащая друг друга. Естественно, последнее не исключает, а предполагает учет особенностей решения обсуждаемой проблемы в античности и средние века, поскольку в античности большее внимание в процессе концептуализации обращалось на возможности рационального постижения, а в средние века – на вопросы духовно-нравственного характера в контексте христианской религии.

Во втором параграфе – « Революция в науке XVII в. и поиски новых форм взаимоотношения науки, рациональности и духовно-нравственных ценностей» – анализируется комплекс вопросов философско-культурологического характера, вставших перед обществом в связи с революцией в познании и появлением новоевропейской науки. На значительном историко-культурном материале дается ценностно-мировоззренческая характеристика истоков и сути науки, ставшей ядром новой формы рациональности. В этой связи исследуется вклад основоположников новоевропейской науки и философии – Г. Галилея, И. Ньютона, Р. Декарта, Ф. Бэкона и др. в концептуальное осмысление идей классической механики. При этом, если Галилей и Ньютон создали новую науку, а Ф. Бэкон сформулировал исходные идеи рациональности, основанной на опытно-индуктивной методологии, то Р. Декарт стал основоположником рационалистической философии. Подчеркивается, что и Р. Декарт и Ф. Бэкон исходили из необходимости единства философии и науки. Р. Декарт, в частности, писал: «вся философия подобна как бы дереву, корни которого – метафизика, ствол – физика, а ветви, исходящие от этого ствола, – все прочие науки…»¹. Тем самым рациональность Декарта не является результатом обобщения только той или иной конкретной науки, например, физики или математики, а выступает итогом философского осмысления всех знаний. Ф. Бэкон тоже не противопоставляет рациональное и духовно-нравственное, равно, как и эмпирическое и философское. У него рациональное противостоит теологическому как эмпирически недоказуемому. Вместе с тем Ф. Бэкон критикует разум за «самоуверенность», которая проявляется в том, что разум не считается «с реальными вещами»². Такую рациональность легко подвергнуть критике за эмпиризм, но следует помнить, что Ф. Бэкон критиковал не разум как таковой, а схоластический разум, который рассуждал, по его мнению, «неопределенно», «смутно»³.

В этой связи отмечается схематизм и упрощенность трактовки позиции Р. Декарта как выражение рационализма, а позиции Ф. Бэкона как эмпиризм. Пользуясь такой, ставшей обычной терминологией, следует считаться с тем, что эмпиризм и сенсуализм Ф. Бэкона пронизаны рациональными мотивами. Его эмпиризм и сенсуализм исторически оправданы и объясняется спецификой Нового времени. Принцип историзма предполагает учет состояния знания того периода, то обстоятельство, что основные понятия только разрабатывались, а научный разум впервые стал проблемой. Разум, став проблемой, сразу вызвал к жизни две концепции, единые в своей критике теологической рациональности, но различающиеся по характеру обоснования. Если Ф. Бэкон ищет эмпирические основания рациональности, то Р. Декарт опирается на способность интеллекта проникнуть в сущность вещей, ибо с помощью опыта нельзя познать сущность. При этом Декарт не отрицает необходимости учета роли чувств, эмоции, опыта, но основой рациональности он считает разум. Все это позволяет говорить о взаимодополнительности методологических установок Р. Декарта и Ф. Бэкона.

Тем самым обосновывается тезис о том, что в XVII в. начинается новый, отличный как от античного, так и от средневеково-схоластического этап в постижении сути рациональности и ее связи с духовно-нравственными ценностями. Кратко суть нового этапа связан с теми духовно-нравственными трансформациями, которые происходят в европейском сознании в эпоху Возрождения и приводят к появлению науки в ее новоевропейском понимании. Наука постепенно становится самостоятельной ценностью. При обсуждении сути нового социокультурного феномена на первый план выходит проблема научного метода. В проблеме метода пересекались социальные, гносеологические и ценностные моменты. И это не случайно, если учесть, что метод определяет общую стратегию человеческой деятельности и от метода зависит эффективность или, наоборот, неэффективность всей стратегии деятельности как субъекта, так и общества. Тем самым дискуссии о рациональности, методе выходили за рамки только гносеологической проблематики, выражая мировоззренческие устремления новоевропейской культуры, ставшей, как показала последующая история, основой индустриальной, а затем и постиндустриальной цивилизации.

На первом классическом этапе осмысление проблематики рациональности, сама постановка вопроса имела несколько специфических отличий. Во-первых, в формирующейся атмосфере торжества идей классической механики и осмысления проблемы рациональности на ее основе не осознавалась и не ставилась проблема ограниченности научной рациональности. Во-вторых, обсуждение смысла рациональности шло не в контексте целостности познания и духовно-нравственных ценностей, а в контексте прояснения смысла таких принципиально значимых для всей философско-мировоззренческой традиции категории, как «объективность», «истинность» и т. д. В-третьих, экспансия идей рациональности на все сферы бытия привела к тому, что разум стал претендовать на исключительную роль в культуре.

Между тем первая модель научной рациональности принимает за образец те нормы объяснения и доказательства, которые приняты в механике Ньютона. Механика Ньютона опирается на ряд допущений, которые находят отражение в трактовке научной рациональности. Таковы абсолютность пространственно-временных отношений, всеобщность лапласовского детерминизма, неделимость атомов, возможность исключения влияния средств познания на получаемые результаты и т. д. Проблемой такая установка стала тогда, когда подобные требования стали претендовать на всеобщность, то есть приобретать общефилософский характер. Из этого последовала целая система следствий и главное из них – приоритет науки над остальными ценностями жизни.

Для иллюстрации специфики постановки рассматриваемых вопросов анализируются статьи в «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера. Как отмечал Дидро в статье «Энциклопедия» «сегодня, когда философия продвигается вперед семимильными шагами, когда она подчиняет своему владычеству все предметы, относящиеся к ее области, и задает тон, когда люди начинают сбрасывать ярмо авторитетов и идеалов, унаследованных от прошлого, чтобы подчиняться только законам разума»¹, история возложила на них «особую роль, особую миссию: в исключительно важной в переживаемый момент борьбе за просвещение против невежества, за свободу мысли против нетерпимости и фанатизма, за право разума против предрассудков и догматизма … своей активной деятельностью должны помочь сокрушению изжившего себя образа мыслей и образа жизни и торжеству разумных и справедливых по убеждению просветителей, идей и порядков»¹.

В вопросе взаимоотношения духовно-нравственных ценностей и тяготеющей к науке и ее методам форме рациональности, энциклопедисты с одной стороны, выступали за новую, ориентированную на науку и практику рациональность, а с другой, – они понимали и подчеркивали значимость философского рационализма, включающего в себя духовно-нравственные ценности. На практике это сказывалось в том, что «одни и те же черты выступают у них как двузначные – одновременно входя и в новый, и в старый контекст»².

Подведя итоги анализа, автор отмечает, что объектом научного познания на первом этапе развития новоевропейской науки стала природа в ее непосредственной данности, то есть механические системы, которые можно было экспериментально изучать. При этом сам экспериментальный метод только формировался. Ценности метода осознавались вместе с развитием науки. Сам процесс формирования эксперимента, как метода изучения природы, происходил вместе с развитием механики.

Вместе с тем, подчеркивается, что новоевропейская наука стала возможной во многом потому, что она в ряде своих базовых установок опиралась на традиции, уходящей своими корнями в средневековую культуру. Такова, в частности, установка о познании как познания того, что есть, таким как природа существует до познающего субъекта. Исследователь только познает, отражает то, что до и без него существует. Познание тем самым сводится к комбинированию различных методов для извлечения истинного, объективного знания из самой природы.

Наконец, в эпоху индустриализации научное знание получает новый статус. Наука становится профессией. Влияние науки оказывается столь заметным, что позитивизм в лице О. Конта провозглашает первенство науки не только над религией, но и над философией. Наиболее эффективным методом познания любых процессов позитивизм считает естественнонаучный метод. С этого периода начинается интенсивная сциентизация культуры и вера во всемогущество науки.

Во второй главе – «Динамика взаимоотношений науки, рациональности и духовно-нравственных ценностей» – анализ сосредоточивается на тех концептуально-значимых изменениях, которые произошли в современной культуре во взаимоотношениях между наукой, рациональностью и границы научной рациональности.

В первом параграфе – «Научная рациональность как социокультурный феномен» – подчеркивается, что потребность в достижении объективного знания глубоко укоренена в человеке. Познавая окружающий мир, человек, удовлетворяет одну их своих идеальных потребностей. На протяжении всей истории человек, познавая мир, стремится преодолеть неопределенность и хаос, царящий вокруг него. Инструментом преодоления этой неопределенности становится выявление тех повторяющихся, устойчивых связей, которые получают название законов природы. При этом, если на первом донаучном этапе развития культуры человек познает мир преимущественно для того, чтобы выжить в неблагоприятных для себя условиях, то со временем сфера познания расширяется и человек начинает познавать мир не только для выживания, но и для удовлетворения своих познавательных интересов. Это приводит к изучению микро и мегамира, тех процессов, которые нельзя непосредственно наблюдать. Потребность в познании со временем становится необходимой и сознательно регулируемой, поскольку мир, в котором живет и реализует себя человек, становится более сложным, неопределенным, нестабильным. Знания, как вид информации, человеку так же необходимы, как пища и одежда. Без них он не может эффективно приспособиться к реальности, успешно функционировать в сложном и развивающемся мире.

Под влиянием этой познавательной потребности возникает западноевропейская наука, формируется индустриальная цивилизация. С этого времени научная рациональность становится необходимым основанием для формирования целостной картины мира. Наука становится ядром не только специальных знаний и, основанных на них многочисленных технологий, но в определенном смысле – мировоззрением общества и человека. Это, естественно, не означает, что наука объяснила все явления и процессы реальности. Смысл такого утверждения в том, что наука, согласно такой парадигме, в принципе способна объяснить все процессы, происходящие в реальности. Тем самым иррациональное предстает как временное, еще не понятое, которое со временем будет рационально объяснено. Такая установка привела к уменьшению внимания к тем духовно-нравственным ценностям, которые не поддаются научному изучению. Из всех духовно-нравственных ценностей основное внимание начинает уделяться науке.

Достижения техногенной цивилизации, опирающейся на результаты естественных и технических наук, приводят к формированию сциентистского мировоззрения и технократического стиля мышления. Нормы естественнонаучных методов обоснования стремятся стать всеобщими нормами всех форм человеческой деятельности. Успехи науки и технологии оказывают столь сильное впечатление на общество, что большинство забывают о принципиальных различиях между духовно-нравственными, этическими, гуманитарными ценностями и истинами естественных наук. Между тем немецкий физик М. Борн справедливо отметил: «Сколь ни привлекательно для ученого было бы абстрактное мышление, какое бы оно ему ни приносило удовлетворение, какие бы ценные результаты оно ни давало для материальных аспектов нашей цивилизации, чрезвычайно опасно применять эти методы там, где они теряют силу, – в религии, этике, искусстве, литературе и других гуманитарных сферах человеческой деятельности»¹.

Отмечается, что абсолютизация форм научной рациональности, которая опирается только на конкретные достижения естественных и технических наук, приводит к закрытой форме рациональности. Далее, при попытках объяснить все процессы, в том числе духовные с помощью конкретной формы научной рациональности, не учитывается тот факт, что человек не только существо познающее, но и чувствующее, любящее, верующее.

Как показывает анализ специфики взаимодействия духовности и рациональности, цивилизация, которая не задумывается над тем, как связаны духовно-нравственные ценности и рациональность, порождает различные кризисные явления. Источником этих кризисных явлений выступает сам человек. Человек – противоречивое, сложное, многогранное существо. Его изначально нельзя характеризовать только положительно или только отрицательно. Человек всегда находится в развитии, становлении. Проблема в том, что ни наука как часть культуры, ни культура в целом не владеют общепризнанным инструментом формирования духовно-нравственной личности².

Главное, что необходимо иметь ввиду, это целостность человека. Это обстоятельство отмечал один из известных отечественных философов П.А. Флоренский: «Ум, чувство, воля – три способа душевной жизни». Эти три способа душевной жизни по-своему принимают участие не только в повседневной практике человека, но и в познании, которое нельзя сводить к полностью логическим процедурам. В этой связи автор считает заслуживающей внимания позиция доктора биологических наук, член-корреспондента РАН Л.И. Корочкина о том, что парадигма знания и парадигма веры взаимодополнительны. При этом парадигма науки «более изменчива, лабильна, пластична и претерпевает время от времени заметные скачкообразные преобразования, называемые научными революциями», тогда как «парадигма веры более стабильна»¹, хотя и она претерпевает изменения в ходе исторического развития.

Далее, значительное внимание уделяется анализу проблемы смысла и критериев научной рациональности с учетом идей, высказанных отечественными исследователями (В.С. Степин, В.А. Лекторский, Т.И. Ойзерман, П.П. Гайденко, В.С. Швырев, В.Н. Порус, И.Т. Касавин, П.В. Копнин, И.А. Алексеев, К.Х. Делокаров и др.) Этот анализ свидетельствует о том, что в общефилософском смысле рациональность принципиально не является завершенной, законченной системой. Смысл рациональности нельзя раз и навсегда исчерпать конечным числом признаков, он зависит от культурного контекста и меняется в зависимости от того, что происходит с этим контекстом. Рациональное и иррациональное – характеристики человеческого мышления, и поскольку человек все время развивается под влиянием новой практики, новых знаний, то и его представления о рациональном, нерациональном и иррациональном находятся в постоянном развитии. Человек не может создать раз и навсегда законченную, завершенную систему рациональных правил ввиду того, что он не знает будущего, которое может существенно скорректировать сложившиеся на том или ином этапе представления о рациональном и иррациональном. Но динамичность и историчность смысла рациональности, нельзя трактовать в духе релятивизма и скептицизма. Основу сути рациональности образуют те смыслы, которые отталкиваются от фундаментальных открытий в области философии, науки и в целом социальной практики. Поэтому смысл рациональности не только меняется, но и сохраняет в своем развитии некоторые из прежних признаков и только в период редких в истории макрореволюций в области науки и социально-политической сфере происходит радикальное переосмысление базовых признаков функционирующей формы рациональности.

Таким образом, научная рациональность, опирающаяся главным образом на достижения фундаментальных наук, преимущественно в области естественных наук, становится основой не только технологии, но и инструментом решения социально-экономических проблем общества. Естественно, в таком мире духовно-нравственная проблематика не только отходит на второй план, но она чаще всего не встает перед обществом.

Отмечается, что известные русские философы, в частности, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, В.Ф. Эрн и другие предвидели последствия сциентизации и технологизации культуры и подвергали критике абсолютизацию норм научной рациональности. Достаточно в этой связи привести критику И.А. Ильина, согласно которой, «Современный человек привык творить свою жизнь – мыслью, волею и отчасти воображением, исключая из нее добрые побуждения сердца; и привыкнув к этому, он не замечает, куда это ведет. Отсюда возникает формалистическая и схоластическая наука – формальная юриспруденция, разлагающая психотерапия, бессодержательная эстетика, аналитическое естествознание, парадоксальная математика, абстрактная и мертвая филология, пустая и безжизненная философия»¹. Подобная позиция вытекала из принципиальных ценностно-мировоззренческих установок всей отечественной гуманитарной культуры. И.А. Ильин справедливо доказывал, что «если русская философия хочет еще сказать что-нибудь значительное, верное и глубокое своему народу и человечеству вообще, … она должна стать убедительным и драгоценным исследованием духа и духовности»². Однако этот призыв исследовать дух и духовность не был услышан.

Неслучайно в этой связи то обстоятельство, что западная индустриально-техногенная цивилизация, сделавшая науку и основанную на ней рационалистическую парадигму ценностно-мировоззренческим ядром общества, столкнулась с такими сложнейшими проблемами, как экологический кризис. Вытеснение на периферию общественного сознания морально-этической проблематики не могло пройти без значительных негативных последствий, поскольку общество сосредотачивалось на «я хочу», «я желаю», забываю о связи «я хочу» с «я должен». Разрыв между возрастающими желаниями и долгом приводит, в конечном итоге, к деградации человека.

По мнению диссертанта, радикальный ценностно-мировоззренческий сдвиг, произошедший в европейской культуре с XVII в., привел к фундаментальной проблеме, которая не решена до сих пор. Суть этой проблемы – в явном или неявном противопоставлении науки и ценностей, науки и мировоззрения. Именно с антитезой «наука и ценности» связана и проблема «наука и духовность», поскольку ценности человека выступают существенным элементом, ядром его духовного мира. При этом, если наука направлена на познание законов, то мир ценностей вообще и духовных ценностей, в частности, не подчиняется жестко таким законам. Духовное дополняет природное и социальное. Они составляют на теоретико-методологическом уровне необходимое единство. В реальности же на разных этапах развития человека в разных традициях мир научных знаний не всегда гармонично сочетается с миром моральных, религиозных и духовных ценностей. Наука опирается на интеллект, использует способности человека, строит различные модели, картины мира, которые имеют эмпирические основания. Духовность, душевность изначально, по своей направленности, отличается от научности. Несколько упрощая ситуацию, можно считать, что душевное связано с чувствами, поэтому душевность близка по смыслу с человечностью. Несколько по-другому обстоит дело с духовностью, которое связано с миром идей, притом возвышенных идей, выводящих человека за пределы сиюминутности, личной выгоды. Духовное не замыкается на наличном. Оно открыто и стремится вывести за пределы наличной ситуации. И под духовным чаще всего понимают выход за пределы эгоистических устремлений к высшим ценностям добра, истины и красоты. Именно на этот аспект духовности обращают внимание многие психологи и философы (В.А. Лекторский, М.К. Мамардашвили, С.Б. Крымский, В.Г. Федотова, П.В. Симонов и др.). Духовность, ее природа и специфика становится проблемой потому, что человек – существо становящееся, открытое и человеком высокой духовной культуры не рождаются, а становятся, преодолевая встречающиеся в жизни трудности и проблемы. Человек, поднимаясь над инстинктами, реализует себя, совершенствуется, адаптируясь к потребностям социума, и одновременно формируя новые, более совершенные социальные институты. Поэтому необходимо единство познавательного и ценностного, что для темы нашего исследования предстает как необходимость единства научной рациональности и духовно-нравственных ценностей.

Во втором параграфе – «Наука и рациональность в глобализирующемся мире и необходимость преодоления кризиса духовно-нравственных ценностей» – анализируется состояние исследуемой проблемы в глобализирующемся мире и обосновывается тезис о необходимости преодоления кризиса духовно-нравственных ценностей. При этом диссертант исходит из того, что распространяющаяся в современной культуре нигилистическая критика науки и научной рациональности не может решить проблему без поднятия духовно-нравственной культуры общества. По мнению современного американского философа А. Макинтаира, «мы утратили – если не полностью, то по большей части – понимание морали, как теоретическое, так и практическое»¹. Подобная утрата произошла в значительной мере в тех культурных традициях, где формально-логическое рациональное мышление стало решающим инструментом общественного развития. Главной причиной столь значительного внимания к науке и основанной на ней рациональности, по мнению диссертанта, является экономикоцентризм современного глобализирующегося мира. Духовно-нравственные установки этого мира детерминированы принципами капиталистической конкуренции. Как отметил известный американский экономист Лестер К. Туроу: «Эффективность капитализма объясняется именно тем, что он использует в конкуренции беспощадные силы жадности и стремление к обогащению, чтобы получить максимальную прибыль»². Наука и научная рациональность в конечном итоге призваны служить выполнению этой задачи.

Отмечается, что экономикоцентризм, как стратегическая установка общества, является не только социальным контекстом познавательного процесса, но и непосредственно влияет на трактовку науки и научной рациональности, определяя цели современной цивилизации. Именно в процессе формирования экономико-центристской парадигмы постепенно духовность была вытеснена из рациональности, поскольку она не поддавалась научному изучению и мешала в конкурентной борьбе. Таким образом, обосновывается тезис о социальной обусловленности экономикоцентричности современного глобализирующегося мира, элементом которого выступает наука и основанная на ней форма рациональности.

Вместе с тем подчеркивается, что во второй половине XX в. в науке произошли значительные изменения, которые стали основой новой постнеклассической рациональности. По мнению В.С. Степина, «Постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями»¹. Тем самым новый постнеклассический тип рациональности формируется на базе изучения не только природных процессов самих по себе, но и объектов, ситуаций, систем, создаваемых с участием человека, исследователя. Такая соотнесенность знаний с ценностно-целевыми структурами отличает постнеклассический тип рациональности не только от классического типа рациональности, который опирался на результаты изучения линейных и закрытых систем, но и от неклассической формы рациональности.

С философско-культурологической точки зрения, принципиальным является факт соотнесения знаний с ценностно-целевыми структурами, который заставляет исследователя отойти от присущей классической науки позиции ценностно-нейтрального отношения к научным результатам. По мнению известного философа науки В.В. Казютинского, «постнеклассическое знание приобретает ярко выраженное антропологическое измерение»². Последнее объясняется тем, что меняется цель науки и наука начинает искать не просто объективное, обесчеловечное знание, а получение знаний необходимых человеку для его блага. Тем самым меняется характер истинного Знания.

Тем самым постнеклассическая форма рациональности открывает новые возможности для решения тех глобальных проблем, с которыми встретилась современная цивилизация. Методологическая продуктивность постнеклассической рациональности является следствием отмеченного соотнесения рациональности с ценностно-целевыми структурами. При этом в диссертации подчеркивается, что постнеклассическая форма рациональности только начинает проникать в общекультурный горизонт. Она не стала естественной частью культуры современного общества. Предстоят значительные усилия по осознанию специфики применения идей постнеклассической рациональности в разных сферах деятельности современного человека.

Вместе с тем, постнеклассическая наука и, основанная на ее результатах форма научной рациональности не решает всех проблем. Она лишь расширяет смысл научной рациональности. Чтобы преодолеть кризис современной цивилизации, необходимо изменить целевые установки общества, его экономикоцентризм и технократизм, и выработать новую более целостную модель рациональности, основанную на принципах гуманизма.

В Заключении диссертации подводятся итоги проведенного исследования, дается общая характеристика сложившейся ситуации и намечаются возможные пути дальнейшей разработки проблемы взаимоотношения научной рациональности и духовно-нравственных ценностей.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие научные работы:

I. Статья в ведущем рецензируемом научном журнале, входящем в перечень ВАК:

1. Прокопьева М.С. Научная рациональность и духовно-нравственные ценности: необходимость единства // Вестник Бурятского государственного университета: Философия, социология, политология, культурологи. Вып. 6. Улан-Удэ, 2008. – 1,1 п.л.
   

II. Публикации в других изданиях:

1. Прокопьева М.С. Методологические проблемы взаимоотношения научной рациональности и духовно-нравственных ценностей // Вестник Калмыцкого регионального отделения Российского философского общества. 2007. № 2. – 0,4 п.л.
   
2. Прокопьева М.С. Духовная культура и рационалистические традиции в глобализирующемся мире // Теория и практика культуры: Альманах. Вып. 6. М.: Изд-во РАГС, 2008. – 0,5 п.л.
   

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени
кандидата философских наук


Прокопьевой Марии Степановны


Тема диссертационного исследования:


Взаимоотношение научной рациональности и
духовно-нравственных ценностей:
философско-культурологический анализ


Научный руководитель:


ДЕЛОКАРОВ Кадырбеч Хаджумарович,

доктор философских наук, профессор


Изготовление оригинал-макета


Прокопьева М.С.


Подписано в печать _______ Тираж 80 экз.


Усл. п.л. 1,5


Отпечатано ОПМТ РАГС. Заказ № ___


119606 Москва, пр-т Вернадского, 84