Geum.ru

В. Ф. Чешко Август 48 Урок

Вид материалаУрок

Содержание


Некоторые тенденции развития сельского хозяйства Российской империи и СССР в XIX – XX веках. Сравнительный аспект
Подобный материал:
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   ...   42

Некоторые тенденции развития сельского хозяйства Российской империи и СССР в XIX – XX веках. Сравнительный аспект


Пожалуй, наиболее продуктивным периодом историке-экономи­ческого изучения аграрной эволюции России и ее отдельных реги­онов можно признать 1900-1930 г.г. В нашем распоряжении имеет­ся достаточно обширное число исследований в этой области, осуществленных наиболее авторитетными экономистами, в первую очередь – представителями так называемой организационно-произ­водственной школы.

А.В.Чаянов в докладной записке [619,Чаянов А.В., 1969], составленной по запросу комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по подготовке доклада XV партийному съезду, выделилл два основных типа эволюции сельского хозяйства, сформировавшихся к началу Первой мировой войны, – американский и восточный. Основными характеристиками первого из них служат дешевая земля, относительно дорогая ра­бочая сила, экстенсивное малотрудоемкое земледелие с крупными капиталовложениями и широкомасштабной механизацией. Отчительные черты второго – дорогая земля, дешевая рабочая сила, сверхинтенсивная трудоем­кая система земледелия при практически полнрм отсутствии меха­низации.

Аграрная эволюция Соединненых Штатов Америки протекала, в целом, в уникальных условиях  параллельно развитию товарно-ры­ночной системы. В отличие от этого сельское хозяйство Российс­кой империи представляло собой порайонный конгломерат с преоб­ладанием тенденции развития либо по американскому, либо пс восточному типу. Демографическая структура страны формирова­лась вне зависимости от рыночных зон, поскольку основными фак­торами определявшими плотность населения были плодородие почв и величина военной опасности в том или ином районе. Начавшееся во второй половине XIX века динамичное развитие рыночной сис­темы привело к возникновению зон с более высокой или более низкой плотностью населения, чем это было экономически оправ­данным, поскольку существовавший демографический дисбаланс был слишком велик, чтобы быть быстро ликвидированным за счет миг­рационных процессов [619]. В основном, в северных (промьшенных) регионах империи развитие аграрной отрасли более соответствовало по мнению А.В.Чаянова «восточной», а в южных и юго-восточных – «американской» модели.

Производство зерна всегда было одной из главных показате­лей развития сельского хозяйства России. В советской литерату­ре примерно до середины 50-х годов утверждалось, что в дорево­люционной России сельское хозяйство переживало эпоху длительного застоя. В частности, урожайность основных зерновых культур в XIX – первых десятилетиях XX века возрастала менее, чем на 0,5% в год [498,Проблемы урожая., 1926]. Однако в основе этого тезиса ле­жала элементарнейшач статистическая ошибка или сознательная подтасовка – объединение в общую выборку вариантов, относящихся к различным генеральным совокупностям. Действительно, ес­ли в 1800-1860 г.г. темпы роста урожайность практически не из­менились, то после реформы 1861 г. этот же показатель увеличил­ся более, чем в 1,6 раза, подчиняясь уравнению линейной регрессии. (В первом случае за нулевую точку принимался 1861 г., в качестве исходных значений урожайности брались среднего­довые урожаи за каждые 5-10 лет,а сама урожайность исчислялась в»самах»- соотношении посеянного и собранного зерна;зо втором и третьем единицей урожайности принимался сбор с едииницы пло­щади,а за нулевую точку принимался 1893 и 1883 г.[67,Вайнштейн А.Л., 1927; 442,Обухов В.М., 1927]).

Наиболее резко, как установил еще в начале 90-х годов
прошлого века Д.Ф.Фортунатов, в пореформенное время возрастала
урожайность в крупнотоварных хозяйствах, причем частично этот
рост объяснялся массовым забросом наиболее малоурожайной части
земельных угодий при сохранении общих размеров полевого хо­зяйства [499,Проблемы урожая, 1926]. Действительно, по позднейшим расчетам А.Л.Вайнштейна по темпам роста урожайности основных зерновых куль­тур крулнотоварные хозяйства на 25-45% превосходили крестьянс­кие. Аналогично, как относительное, так и абсолютное увеличение урожайности [67,Вайнштейн А.Л., 1927], равно как относительное увеличение посевных площадей были значительнее у более ценных товарных культур с большим удельным весом зерна. Это обстоятельство может объяснить причины расхождения между скоростью роста валового сбора зерновых в объемном (в среднем на 38% за 1870-1890 гг.) и весовом выражении (44%). В результате, доля пшеницы в общем валовом сборе увеличилась с 14,1 до 18,4%, яч­меня – с 6,9 до 10,2%, а доля ржи, гречихи и овса – сократи­лась [272,Кондратьев Н. Д., 1989].

Если судить по изменениям урожайности зерновых, то терри­тории Европейской России подразделялась на несколько районов, наиболее динамично развивающися из которых были Украина, часть Белоруссии, Западный край, Центральная Россия и некоторые гу­бернии Урала.

Темпы роста сельскохозяйственной продукции составляли в предреволюционные годы в среднем 2.7% в год [272]. В последние десятилетия XIX века Россия, Украина как и США, характеризова­лись довольно близкими показателями роста урожайности зерновых культур, прежде всего – пшеницы. По приводимым А.Л.Вайнштейном данным урожайность пшеницы во второй половине XIX века увели­чивалась приблизительно на 0,5% ежегодно, несколько уступая России, где даже в менее урожайных крестьянских хозяйствах она составляла 1,5% для озимой и 0,47% для яровой. Во Франции тем­пы роста урожайности пшеницы не отличались практически от Рос­сии, а в Германии – были выше в 4 раза в абсолютном (ц/га) и вдвое – в относительном (%) исчислении [67,Вайнштейн А.Л., 1927]. Итак, «ярко выраженный процесс интенсификации» стал «первостепенным урожай-образующим фактором» предреволюционной России [67,Вайнштейн А.Л., 1927].

Линейный регрессионый анализ официальных экономико-статистических данных [790,Yearbook of Agriculture, 1929; 442,Обухов В.М, 1927] позволяет установить, что с 1881 по 1913 г.г. удель­ный вес изменений урожайности в динамике валового сбора был. довольно значительным – 28,3% для Соединенных Штатов и 21,1% для России. В 1880-1900 гг. рост урожайности обеспе­ния сбора зерновых при крайне незначительном расширении посевных площадей (на 6,7%). В следующее десятилетие наблюдалось, однако, обратное соотношение – вало­вый сбор увеличился на 13%, посевные площади – на 10% и уро­жайность – на 3%.

Особенностью сельского хозяйства России была достаточно заметная нестабильность, обусловленная колебаниями погодных условий. В ХVI веке голодные годы отмечались 4 раза,в XVII – 9, В XVIII – 7. В XIX веке было зарегистрировано 14 голодных лет, из которых 8 (1820, 1827, 1833 1839, 1841, 1843, 1848, 1850) приходились на первую половину столетия и 6 (1863, 1867, 1873, 1879. 1883, 1891) – на вторую. Периодически повторяющийся голод в России был. конечно, связан не в последнюю очередь с экологическими последствиями экстенсивного пути аграрного развития – уничтожением лесов, обмелением водоемов и, как результат, падением влажности почвы. Не менее важным было действие социальных факторов – неспособностьи скомпенсировать временное падение урожайности. Действительно, голодные годы не обяза­тельно совпадали с неурожайными (в 1827,1843. 1863 гг. урожай зерна был даже выше, иногда значительно по сравнению с пред­шествующими годами) Характерно к тому же, что в Европе после 1848 г. голодных лет не отмечено вообще [559,Станиловский Л.М., 1926]. С начала XX ве­ка и вплоть до Первой мировой войны Россия нахожиласъ в полосе высоких урожаев – неурожайными было всего три года (1901, 1906 и 1911), среднеурожайными – 4 (1903, 1905, 1907 и 1908), и 6 – высокоурожайными (1902, 1904, 1909, 1910, 1912 и 1913).

Первая мировая и, особенно, Гражданская войны вызвали значительный спад в аграрном секторе экономики и депрессию урожайности основных зерновых культур. На Украине, например, среднее падение урожайности зерновых составило в 1914-1920 Г.Г. 0,264 ц/га (2,69%) ежегодно.

В результате «аграрного переворота», последовавшего за подписанным В.И.Лениным «Декретом о земле», «из общей массы хозяйств выпали высокотоварные предприятия, «что отразилось на товарной массе сельскохозяйственных продуктов и на возможности экспорта, – писал Д.В.Чаянов.- Ликвидация помещичьего хозяйства была настолько полной, что, к сожалению, в руках государства удалось сохранить весьма небольшие нераспыленные сельскохо­зяйственные площади, благодаря чему приходится признать, что наших совхозных площадей, сильно растрепанных в период некото­рого ликвидаторства 1921-1923 г.г., вряд ли хватит даже для вспомогательных сельскохозяйственных предприятий (опытные по­ля, племхозы, семхозы и проч.), которые потребуются для обслу­живания крестьянского хозяйства, коль скоро нкачнется его мас­совый подъем» [468,Писарев В.Е., 1928]. Необходимо сделать одну оговорку. Наряду с помещичьим землевладением были практически ликвидированы также фермерский и кооперативный сектора аграрной экономики России [468].

Валовый доход сельского хозяйства, давшего в 1913 г. около половины национального дохода страны, сократился к окон­чанию Гражданской войны почти вдвое – с 8,9 до 4,74 млрд руб. Наиболее выраженым спад был в районах с большим удельным весом крупно-товарных хозяйств, в том числе, в Украине. Аналогичным образом, сокращение посевных плошадей, падение урожайности и валового сбора оказались значительнее у культур интенсивного типа. Все факты свидетельствовали о глубоких и крупномасштаб­ных регрессионных процессах в аграрной экономике страны, возв­рате сельского хозяйства к экстенсивному пути эволюции, а в ряде случаев – даже к натуральному типу хозяйства.

Однако адаптационные возможности экономики не были еще исчерпаны. В 20-е годы темпы роста сельскохозяйственной про­дукции составляли 10-15%, в то время как в США – 3-3,8% в год. Урожайность зерновых выросла с 1920 по 1926 г.г. почти на 70%. Впрочем, значение столь высоких показателей экономического роста не стоило преувеличивать. Как справедливо предупреждал Н.Д.Кондратьев в 1927 г., «чрезвычайно высокий темп развития нашего сельского хозяйства объясняется, прежде всего, тем обс­тоятельством, что мы переживаем до сих пор так называемый восстановител подходит к концуьный период, когда в сельскохозяйственную обра­ботку вовлекаются те земли, которые обрабатывались уже раньше и которые выпали из обработки (период разрушения нашего народного хозяйства) ... Замедление темпов развития нашего сельского хозяйства прежде всего связано с тем, что восстановительный период, т.е. период экстенсивного роста подходит к концу и что для дальнейшего роста сельского хозяйства требуется расширенная база в виде притока но­вых орудий и средств производства» [273,Кондратьев Н.Д., 1989].

По осторожным оценкам тогдашних экономистов, в случае сохранения сформировавшихся в период НЭПа тенденций реаль­ный рост урожайности зерновых мог составить приблизительно 0,16-0,18 ц/га (2-2,2%) ежегодно при технической (но не соци­ально-экономической) возможности ежегодного роста, равного 4-5%. Иными словами, за 15 лет (1928-1942) она поднялась бы приб­ыльно на 30-33% и достигла рубежа 10,3-10,5 ц/га. Та же цель – повышение урожайности на 30-35% была поставлена в декабрьском Постановлении ЦИК СССР 1928 г. «О мерах к поднятию урожайности» [510,Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам., 1967].

Реализоваться этим расчетам было не суждено. Проведение политики сплошной коллективизации сопровождалось значительной депрессией валового сбора и урожайности зерновых и других зельскохозяйственных культур. Падение урожайности зерновых достигало в Украине в 1931-1932 г.г. 10% в год. В целом по бывшему СССР депрессия урожайности зерновых культур составляла по официальной статистике 3%, сахарной свеклы – 9,4%, подсолнечника – 2.9%, картофеля – 3,5% ежегодно [521,Сельское хозяйство СССР в 1935 г., 1936]. Последовавшее за этим некоторое увеличение ельскохозяйственной продукции к 1940 г. объяснялось значи­тельным расширением посевных площадей, тогда как рост урожайности в 1933-1940 г.г. составлял всего лишь доли процента.

Великая Отечественная война еще более усугубила положение. Достаточно быстое возрастание урожайности во второй половине 1940-х годов объяснялось предшествующим ее падением до ре­кордно низкого уровня. (Средняя урожайность зерновых в целом по СССР составила в 1946 г. 53% от уровня 1940 г.. сахарной свеклы – 32%, подсолнечника – 35%, картофеля – 7%. Валовый сбор этих культур составил соответственно 41%, 24%, 30% и 72% [522,Сельское хозяйство СССР., 1970]).

В отличие от НЭПа, востановление народного хозяйства было начато не с сельского хозяйства, а с тяжелой промышленности. Оправданием тому послужило новое обострение противостояния СССР и развитых стран Запада после фултоновской речи Уинстона Черчилля.

Главной задачей внутренней политики СССР в первые послевоенные годы было восстановление народного хозяйства. Он начался в 1946 г. К этому времени Госплан подготовил 4-й пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946-1950 гг. Поставлены три важные задачи: во-первых, демилитаризовать экономику, перестроив ее на мирное производство, во-вторых, восстановить разрушенные предприятия; в-третьих, осуществить новое строительство. Формальное решение первой задачи в основном завершилось в 1946-1947 гг. Упразднены наркоматы военной промышленности (танковой, минометного вооружения, боеприпасов). Вместо них создали наркоматы (с весны 1946 г. - министерства) гражданского производства (сельскохозяйственного, транспортного машиностроения, машиностроения и приборов). Демобилизация, закон о которой был принят в июне 1945 г., была завершена в 1948 г. Всего демобилизовалось более 8,5 млн. человек. Численность Советской Армии сократилась с 11,4 млн. человек до 2,9 млн. человек. Однако в 1950 г., когда началась корейская война, она вновь увеличилась до 5,8 млн. человек.

Важнейшее место в восстановлении промышленности уделялось электростанциям как энергетическому сердцу промышленных районов. Огромные средства были направлены на восстановление крупнейшей электростанции в Европе - Днепрогэса. Колоссальные разрушения были ликвидированы в рекордные сроки. Уже в 1947 г. станция дала первый ток, а в 1950 г. заработала на полную мощность. Среди приоритетных восстановительных отраслей были угольная и металлургическая промышленности, прежде всего, шахты Донбасса и металлургические гиганты юга страны - Запорожсталь и Азовсталь.

Страна нашла в себе силы восстановить разрушения военных лет. Вера в могущество разума человека; необходимость мобилизовать все производительные и творческие силы нации после войны - таковы были предпосылки успеха. Ещё раз удивив мир, СССР сделал это без внешней иностранной помощи. Это было сделано энергией всего народа, который ещё раз доказал, что он может осуществить почти неисполнимое.

В 1948 г. в Челябинской области был построен реактор по производству плутония, а к осени 1949 г. в СССР было создано атомное оружие. Это стало чрезвычайным событием конца сороковых годов не только в жизни Советского Союза, но и имело мировой резонанс. В том же году правительство СССР заявило, что оно выступает за безусловное запрещение применения атомного оружия. Через четыре года (лето 1953 г.) в Советском Союзе была испытана первая водородная бомба. В конце 1940-х гг. в СССР решили использовать атомную энергию для производства электричества; началось строительство атомной электростанции. Первая в мире АЭС, Обнинская под Москвой, мощностью 5 тыс. кВт, вступила в строй летом 1954 г. В целом промышленность была восстановлена уже в 1947 г. Она достигла уровня 1940 г., а к концу пятилетки превысила его на 73% при плане 48%. В строй было пущено 6200 восстановленных и вновь построенных предприятий.

Как и в период индустриализации сельское хозяйство служит основным источником экономических ресурсов для восстановления военно-промышленного комплекса, финансирования советского ядерного проекта, развития реактивной техники. В условиях планового хозяйства политика снижения цен на предметы потребления идет административными методами, а не экономическими и, в основном, путем снижением закупочных цен на продукцию сельского хозяйства. Треть созданного в 1946-1953 гг. в сельском хозяйстве национального дохода уходит в другие сферы экономики.

Усиливалась система внеэкономического – административного принуждения крестьян. Вознаграждение за труд - символическое. У колхозников нет пенсий, нет паспортов. Они не могли покинуть колхоз без разрешения власти. Люди живут в основном за счет личного подсобного хозяйства. Городские жители, также вынуждены разбивать огороды и садовые участки на общественных землях. В 1946 г.(сильнейшая засуха), огороды - единственное средство выжить для большинства жителей СССР.

Но режим воспринимает это как угрозу собственной идеологической стабильности (возможно, справедливо). В голодном 1946 г. развернут поход против личных подсобных хозяйств под знаком борьбы против разбазаривания общественной земли и колхозного имущества. Они не только урезаны, но и обложены непомерными налогами. Каждый крестьянский двор платит налог за землю, а также обязан поставлять государству определенное количество мяса, молока, яиц, шерсти и других продуктов. Налогом облагается каждое фруктовое дерево, независимо от того, давало оно урожай или нет. В 1947 г. государство подтвердило принудительный характер труда в колхозах, введенный в 1930-е гг. Все, кто не работал в промышленности или не служил в советских учреждениях, обязан трудиться в колхозах. Кто уклонялся от труда или не вырабатывал норму трудодней, подлежал ссылке. Единственный выход – служба в армии.

Другой стержневой элемент выхода из аграрного кризиса также опробован ранее  концентрация сельскохозяйственного производства по образцу тяжелой промышленности. Но аграрный сектор экономики, как доказывали еще в 1920 гг. отчественные экономисты, принадлежашие к школа Кондратьева и Чаянова, имеет свою специфику. Это обуславливает низкую эффективность этой модели. Сельское хозяйство бывшего СССР все более становилось ахиллесовой пятой военно-экономического потенциала.

В то же время 40-50-е годы рост урожайности в США превратился в основной фактор, определяющий динамику валовых сборов зерновых тогда как в СССР соотношений изменений урожайности и сбора продолжало оставаться ниже единицы.

Количество отечественных источников, в которых давался бы активный историко-экономический анализ аграрного развития и его отдельных регионов в 1929-1953 г.г. . по не требующих особых комментариев причинам заметно сокращается по срав­нению с предшествующим десятилетием. Тем не менее, общий вывод, который можно сделать из приведенного обзора сводится к следующему. Если в конце XIX и первых трех десятилетиях XX века в России и СССР доминировала тенденция к интенсивному пути развития сельского хозяйства, то в следующую четверть века аграрная отрасль эко­номики вновь вернулась к экстенсивному росту. Это должно было негативно сказаться на воспримчивости сельского хо­зяйства к технологическим инновациям, обусловленным разви­тием теоретической биологии, в частности, генетики.

Прежде чем перейти к дальнейшему изложению отметим еще одно бесспорное обстоятельство – периодам усиления администра­тивного давления вначале по отношению к селекции,семеноводство и прикладной генетике (1936-1938), «а затем – фундаментальной генетике и эволюционной теории (1946-1948) предшествовали в обоих случаях кризисные явления в сельском хозяйстве, разви­вавшиеся в результате сочетания политических и социально-эко­номических, а также климатических факторов.

Этот вывод кажется эмпирически очевидным, однако вариационно-статистический анали позволяет выявить некоторые дополнительные нюансы [640,Чешко В.Ф., 1997]. Во внимание принимались исторические события, которые фиксировали санкционированные партийно-государственным аппаратом изменения равновесия между «вейсманистским» и «мичуринским» (ламаркистским) направлениями в биологии. Переломными с точки зрения изменения государственной поддержки «вейсманис­тов» и «мичуринцев» были 1936-1940 г. г. С другой стороны, судя по результатам вычисления парциальных коэффициентов корреля­ции, интенсивность административного давления на генетику и се­лекцию усиливалась в периоды, характеризующиеся падением при­роста урожайности зерновых и уменьшением ее абсолютных значений, т.е. обострения продовольственного кризиса. Таким об­разом, картина оказывается, в целом,относительно однозначной – поддержка того или иного направления в качестве составного злемента»пролетарской биолсгии»каким-то образом коррелировала с экономической ситуацией, сложившейся в сельском хозяйстве страны.

В то же время интенсив­ность пропагандисткой поддержки как «мичуринцев», так и «вейсма­нистов» в прессе усиливалась по мере улучшения экономической ситуации. Это делает этот показатель менее пригодным для оценки интенсивности политического и административного вмешательства в исследовательскую деятельность. Таким образом, по мере ухудшения положения в сельком хозяйстве равновесие все более сдвигалось в пользу Т.Д.Лысенко и его сторонников. Такая форма зависимос­ти наиболее адекватно соответствует системам имеющим циклы с положительной обратной связью.