В. Ф. Чешко Август 48 Урок

Вид материала

Урок

Содержание Исаак Презент

Подобный материал:

• Печказова Светлана Петровна Чамзинка 2010 урок, 89.35kb.
• Методические рекомендации удк 343. 76: 614. 841. 345, 1482.84kb.
• Чешко Светлана Леонидовна, 129.94kb.
• -, 3689.72kb.
• Пресс-релиз по инвестиционному портфелю пенсионных активов за август 2011 года, 32.64kb.
• Презентация фильма «Август. Восьмого», 38.93kb.
• М. И. Цветаевой «Август астры ». Развитие ассоциативного мышления в процессе лингвостилистического, 157.96kb.
• Уроки с измененными способами организации, 139.22kb.
• Шаровой Любови Григорьевны. Обычный урок, 98.55kb.
• Учебно-методическое обеспечение лицейского компонента Учебного плана, 226.73kb.

Союзник

«Каракатица  та мутит окружающую воду и под покровом мрака

ускользает от врага. Вот этой именно тактике каракатицы неизменно желают подражать наши антидарвинисты, с тем только различием, что та, конечно,рада, когда ей удалось просто уйти от врага, а наши морганисты, из своего мрака, сыплют бранью на противника и самодовольно кричат: разбил! победил! уничтожил!»

Исаак Презент

Биологическую секцию в Ленинградском отделении Комакадемии, и кафедру диалектики природы и эволюционного учения Ленинградского университета возглавлял Исаак (Исай) Презент, чье положение в начале 1930 гг. было крайне шатким в связи с перипетиями «перевода естествознания на базу диалектико-материалистического мировоззрения», а авторитет в научных кругах никогда и не был высок. Конкуренцию ему составило формирование второго центра интеграции методологии диалектического материализма и биологии (группа Г.Ф.Арнольда и И.М.Полякова в Харьковском университете). Решение этой личной проблемы было возможным, если ему бы удалось вступить в союз с лицом, занимавшим высокое институциональное положение в системе организации науки и в партийно-государственном аппарате. Попытки контактов с Н.И.Вавиловым были безуспешны, как и с другими ленинградскими биологами.

Тогда же (1932 г.) в Харькове была издана на украинском языке монография И.Презента «Случайность и ортогенез в эволюции» [485,Презент І., 1932]. Редактором книги был И. М. Поляков. Эта работа практически целиком была написана с позиций «формальной генетики»; автор тогда признавал роль случайности в наследственной изменчивости и критиковал Ж.Б. Ламарка за постулат о наследовании благоприобретенных признаков, справедливо заметив, что он непосредственно ведет к признанию изначальной целесообразности живых организмов. Однако эта возможность («украинский след» в поисках Презентом новой экологической для своей карьеры) осталась нереализованной. Причины этого остаются неясными. Заметный подъем ин­тереса к наследственности среди био­логов Харьковского университета наблюдался уже в 1910-1917 гг. и был прерван революцией и Гражданской войной. Опыты по проверке менделевских за­кономерностей ставились в Ботаническом саду. Были подготовлены два курса лекция ~ «Учение о наследственности» (Л. А. Бенике) и «Эволюционная теория» (В. А. Талиев). Преподаватели и сотрудник/ биологических кафедр университета поддерживали довольно ожив­ленные контакты с первыми отечественными научными генетически­ми школами – Н. К. Кольцова в Москве и Ю. А. Филипченко б Санкт-Петербурге. (Последний в предреволюционные годы вел достаточно длительные исследования на принадлежавшей универси­тету гидробиологической станции под Харьковом наследственной изменчивости в онтогенезе некоторых низших насекомых и сделав доклад об использовании новейших в то время вариационно-ста­тистических методов в биологии и генетике). Вскоре после окончательной победы большевиков в Украине университеты были здесь упразднены. Вместо них были организо­ваны несколько новых учебных и научно-исследовательских учреж­дений.

В 1920-1933 гг. бывшему преподавателю Харьковского университета Г.Ф.Арнольду удалось собрать вокруг себя большую группу талантливых зоологов и эволюционистов, считающих себя его учениками. Среди них – И. М. Поляков, Е. И, Лукин, Э. Е. Уманский, которые сыграли заметную роль в развитии эволюционно-генетических исследований в Украине и бывшем СССР. Эта группа была организационно оформлена как Харьковский Филиал Всеукраинского зообиологического института (институт возглавлялся И.И.Шмальгаузеном), а с 1933 г. как Зообиологический институт воссозданного Харьковского государственного университета. Лидером этой группы быстро стал И.М.Поляков, руководивший сектором генетики [96,ГАХО; 682,Cheshko V.T., 1999; 644,Чешко В.Ф., 1997]. Работа по организа­ции сектора началась в конце 1931 г., а его официальное откры­тие состоялось летом следующего года [93,ГАХО].

В этот период основным мотивом создания условий для ускоренного развития теоретической генетики в Украине была в те годы надежда на повышение продуктивности сельского хозяйства. Наряду с этими, так сказать, утилитарными расчетами, выдвигались доводы идеологического порядка: «Особенное значение приобретает методологическое обоснование научно-исследовательской работы по зоологии и биологии, которая очень часто отражала виталистические, механические и другие враждебные взгляды. В связи с этим первоочередными задачами биологической научно-исследовательской работы является распространение диалектического материализма и строительство научно-исследовательской работы на принципах диалектического материализма и борьбы на два фронта» [92,ГАХО]. Принцип «борьбы на два фронта» означал критику одновременно и автогенетических, и ламаркистских представлений о механизмах наследственной изменчивости. Это обеспечивало поддержку исследований индуцированного мутагенеза. Заметный вклад в исследование этой проблемы внес украинский цитогенетик Л.Н.Делоне, работавший в Харькове как раз с 1933 г. [636,Чешко В.Ф., 2001]. Совершенно тот же концепт, порожденный реалиями «диалектизации биологии» в 1920-е гг. был использован И.М.Поляков в качестве стратегической установки нахождения собственной экологической ниши в отношениях между мичуринской» и «формальной» генетикой.

Итак, считалось, что создание на­учно-исследовательских учреждений генетического профиля и экспериментальная разработка проблем менделизма вполне соот­ветствует интересам марксистской идеологии и является совершен­но оправданной с точки зрения борьбы за утверждение диалекти­ческого материализма в естествознании. Более того, спустя три года руководство сектора с оттенком гордости сообщало, что на­учно-исследовательских учреждений с подобной целевой установ­кой (разработка эволюционной теории с диалектико-материалисти­ческих позиций) в СССР в то время не было.

План работы сектора генетики и эволюции Харьковского фи­лиала зообиологического института, как заявил Г. Ф. Арнольд, включал в себя разработку «проблемы направленности процессов органической эволюции» с позиций диалектического материализма, которая «должна ударить по идеализму в теории эволюции, разоб­лачая одновременно механистические извращения эволюционной те­ории. .. Настоящая проблема является весьма актуальной для СССР, поскольку автогенетики имеют здесь ряд крупных своих представителей (Берг, Соболев, Любишев, Беклемишев, ламаркисты и др.)»[94, ГАХО].

Предполагалось, как мы видим, что с помощью законов материалистической диалектики можно выбрать (или создать заново) |: верную теоретическую концепцию в той или иной области науки. Таким образом, эта концептуально-методологическая установка в конкретных условиях начала 30-х годов (открытие искусственного мутагенеза и марксистская критика механицизма и ламаркизма) сыграла положительную роль при решении вопроса об организации 1 центра научно-исследовательской работы в области генетики в Харькове. Однако впоследствии, когда в силу ряда других причин ' фаворитом стада «мичуринская агробиология» этот же фактор начал все сильнее тормозить нормальное развитие генетики в СССР, в целом, и в Харькове, в частности.

Спустя несколько лет кафедра генетики и дарвинизма Харьковского государственного университета (организована в 1933 г., заведовали ею в 1933-1937 гг. В.Л.Рыжков, а затем И.М.Поляков) предоставило место работы нескольким ученикам Н.К.Кольцова и С.С.Четверикова Н.П.Дубинину [95,ГАХО] (он работал в Харькове по совместительству, но некоторые фундаментальные исследования по ступенчатому аллеломорфизму опубликованы именно в трудах Харьковского университета), его тогдашней жене – М.Г.Цубиной, В.П.Эфроимсону (1940-1941, 1946-1949) [88,ГАХО], З.С.Никоро (1946-1948) [117,ГАХО]. Вообще же, Харьков, после IV-й (августовской) сессии ВАСХНИЛ 1948 г. был назван, наряду с Московским и Ленинградским университета­ми, в числе главных центров менделизма-морганизма [246,Кафтанов С.В., 1948]. Еще ранее, на самой сессии харьковские генетики (прежде всего И.М.Поляков) получили от С.С.Перова хлестское произвище «морганисты под красным знаменем» [431,О положении в биологической науке, 1948] (что-то вроде 5-й колонны в советской науке).

Впрочем, И.Презент нашел уже наиболее выгодный вариант. В 1932 г. Он составил докладную записку о необходимости поездки с группой аспирантов и сотрудников Одесский селекционно-генетический институт, ставший к этому времени базой Лысенко. Их совместная работа началась в конце года [267,Колчинский Э.И., 2000]. С осени 1934 г И.Презент становится сотрудником Трофима Лысенко и перебирается в Одессу. Это была вторая точка бифуркации в «пути наверх» Трофима Лысенко. Окончательная стратегия завоевания власти в системе организации советской науки, жертвой которой стала научная обоснованность и объективность, а приобретениями – развитая технология манипулирования отдельными элементами партийно-государственной машины завершилась спустя три года (конец 1935 г). К этому времени семантический код аргументации Лысенко, в основном освободился от элементов, присущих современной науке, но стал необычайно эффективным в рамках политического концептуального поля, основанного на использовании семантических и логических конструктов «марксизма-ленинизма». Роль И.Презента в этом метаморфозе трудно переоценить. Даже Валерий Сойфер, крупнейший знаток истории «Мичуринской биологии», который критически относится к этой точке зрения, тем не менее язвительно замечает: «Нель­зя не при­знать, что Пре­зент дей­ст­ви­тель­но при­дал пуб­ли­ци­с­ти­че­с­ко-иде­о­ло­ги­че­с­кой сто­ро­не де­я­тель­но­с­ти Лы­сен­ко дья­воль­ский блеск» [533,Сойфер В.Н., 2002]. И он же добавляет красноречивую деталь  до их первой, еще случайной встречи (1929), будущий автор «советского творческого дарвинизма» о Чарльзе Дарвине даже не слышал. Именно Презенту принадлежит, очевидно, идея найти канонизированных предшественников Т.Лысенко, создав имитацию знаменитой «марксистско-ленинской» идеологемы (МарксЭнгельсЛенинСталин): ДарвинТимирязевМичуринЛысенко.

Попытаемся реконструировать, как формировался персональный состав основоположников лысенковского варианта «пролетарской, социалистической науки (агробиологии).

Кандидатура Ч.Дарвина, не подлежала сомнению. Идеологическим штампом стало утверждение, суть переворота, произведенного в политической экономии Карлом Марксом и в теоретической биологии Чарльзом Дарвином, тождественны [572,Тимирязев К. А., 1920].

Клемент Аркадьевич Тимирязев был «отобран», очевидно, по двум соображениям. Он без оговорок же поддержал Советскую власть и большевистский режим [572]  очень редкое явление того времени в кругах российской интеллигенции в 1917-1920 гг. К середине 1930х гг. его образ был канонизирован в фильме «Депутат Балтики». С другой стороны К.А.Тимирязев к концу жизни крайне скептически относился в конце жизни к «новомодным течениям» вроде генетики. Ему казалось, что коллизии генетики и классического дарвинизма представляют опасность для натуралистического объяснения происхождения и эволюции живых организмов.

Изначально такое противоречие возникло в связи с опубликованной работой Чарльза Дарвина, «Происхождение видов» [166,Дарвин Ч., 1991]. Работа, которая достаточно быстро была переведена на множество языков и до сих пор входит в фундамент современной биологии. В России этот фундаментальный труд стал доступен благодаря усилиям К.А. Тимирязева. Впервые К.А.Тимирязев опубликовал монографию на русском языке о работах Ч.Дарвина «Ч.Дарвин и его учение» в 1883 г; в 1890 г вышла его книга «Ч.Дарвин как тип ученого» в Болгарии, на болгарском языке [574,Тимирязев К.А., 2006]. В 1896 г К.А.Тимирязев принимает участие в переводе и редактировании собраний сочинения Дарвина и пишет к этому изданию предисловие «Значение переворота, произведенного в современном естествознании Ч.Дарвиным» [574].

Одним из существенных положений теории происхождения видов Ч.Дарвина было утверждение о том, что видообразование является следствием накопления мельчайших отклонении, непрерывной изменчивости, которая каким-то образом приводит к дискретности видов.

В 1900 году логика развития науки привела к вторичному открытию законов Менделя. Один из исследователей, внесших существенный вклад в создание основ современной генетики, был В.Бэтсон [342,Либацкая Т.Е., 2006; 45,Вавилов Н.И., 1925]. Бэтсон организовал перевод работы Менделя на английский язык, а в марте 1902 года опубликовал книгу «Менделевские основы наследственности», которой дал подзаголовок: «В защиту менделизма».

Работая с гибридами, В.Бэтсон впплотную приблизился к менделевскому выводу о том, что факторы наследственности дискретны и у гибридов, как правило, одни признаки доминируют над другими. Бэтсон не успел войти в число переоткрывателей законов Менделя, но его вклад в развитие генетики неоспорим (само имя новой науки предложено именно им в 1906 г.). Впрочем, научной ценности мендевских законов он не отрицал, более того, указывал, что менделизм «устраняет самое опасное возражение, которое, по словам самого Дарвина, когда-либо было сделано его теории» [571,Тимирязев К. А., 1949]. (Имелсяв виду «кошмар Дженкинса»  затухание редко возникаюших наследственных приспособлений в ряду поколений в результате скрещивания).

Основной причиной конфликта К.А.Тимирязева с Бэтсоном, Иоганзеном и другими менделистами, утверждавшими, что генетика сможет объяснить биологическую эволюцию и без дарвиновской идеи естественного отбора.

Вообще говоря, отношение к генетике в среде русской интеллигенции, складывалось неоднозначное. Основным мерилом здесь здесь служило отношение генетиков к теории Дарвина. Причиной тому исторически сложившаяся ассоциация дарвинизма и политических убеждений в России второй половины XIX века. Как правило, поддержка идеи демократизации общественной жизни и деконструкции самодержавия в России связывалась с поддеркой дарвиновской теории эволюции. Исходный импульс тому дала сама государственнная власть  книга Дарвина была вначале запрещена цензурой, хотя запрет был вскоре отменена. В этом и состоит причина излишней запальчевости К.А.Тимирязева [83,Гайсинович А.Е., 1988]. Тем более примечательно, что именно представители отечественной генетической школы  С.С.Четвериков, Ф.Добржанский, Н.В.Тимофеев-Ресовский и др.  стоят у истоков синтеза генетики и дарвинизма, результатом которой стал синетическая теория эволюции.

Итак, Тимирязевская критика, в том числе воззрений У.Бэтсона (тоже человека увлекающегося) носила конструктивный, но излишне эмоциональный, раздраженный характер [575,Тимирязев К.А., 1939]. Именно он, очень четко, сформулировал тезис, что, для введения в эволюционные представления дискретных единиц наследственности необходимы подробные знания их отношений к биохимическим и физиологическим процессам, лежащим в основе формирования каждого отдельного признака. Позднее другой российский биолог  А.Г.Гурвич четко обозначил два взаимосвязанных аспекта исследований наследственности:

• собственно наследование, т.е. передача и распределение факторов наследственности от поколения в поколение, являвшегося предметом менделевско-моргановской методологии генетического анализа и
  
• «осуществление» наследственности (реализации наследственной информации в современной парадигме молекулярной генетике), т.е. последовательность событий, приводящих к формированию данного фенотипа в определенной среде на основе определенного генотипа.
  

К.А.Тимирязев, забегая почти на полвека вперед, и требовал от менделистов объяснения именно этого  функционального, а не морфологического аспекта. Только употреблял он их, не совсем в корректной по нынешним требованиям этики науки, форме. «Самохвальство» Бэтсона, в частности, и мендельянцев, вообще прекрасно ложилось в общую структуру жаргона политических дискуссий 1920-1930х годов.

Наконец, Иван Вла­ди­ми­ро­вич Ми­чу­рин  «по­том­ст­вен­ный дво­ря­нин, ро­дил­ся в се­мье по­ме­щи­ка Ря­зан­ской гу­бер­нии. С 1877 го­да он на­чал за­ни­мать­ся са­до­вод­ст­вом, вы­вел мно­го сор­тов пло­до­вых и ягод­ных куль­тур, при­об­ре­тя этим ши­ро­кую по­пу­ляр­ность в Рос­сии и да­же за ру­бе­жом. Он же усо­вер­шен­ст­во­вал ряд тех­ни­че­с­ких при­емов скре­щи­ва­ния, вклю­чая и ве­ге­та­тив­ные при­вив­ки. Не по­лу­чив об­ра­зо­ва­ния (за дер­зость он был вы­гнан из гим­на­зии), Ми­чу­рин был вы­нуж­ден до­бы­вать зна­ния ме­то­дом са­мо­об­ра­зо­ва­ния, что не мог­ло не ска­зать­ся на фор­ми­ро­ва­нии са­мо­быт­но­го, но пу­та­но­го и при­ми­тив­но­го воз­зре­ния на суть за­ко­нов би­о­ло­гии. Ни­ког­да ни­ка­ким ге­не­ти­ком, тем бо­лее ве­ли­чай­шим, он не был, да и не пре­тен­до­вал на эту роль. Боль­шин­ст­во умо­зри­тель­ных по­сту­ла­тов Ми­чу­ри­на не име­ло под со­бой на­деж­ной на­уч­ной ос­но­вы и бы­ло от­бро­ше­но с го­да­ми как не­вер­ное. Не чу­рал­ся Ми­чу­рин и об­ще­ст­вен­ной де­я­тель­но­с­ти, был пред­се­да­те­лем Коз­лов­ско­го от­де­ле­ния "Со­ю­за Ми­ха­и­ла Ар­хан­ге­ла", а пе­ред ре­во­лю­ци­ей на­пра­вил те­ле­грам­му Цар­ско­му Пра­ви­тель­ст­ву с при­зы­вом к дво­рян­ст­ву спло­тить­ся во­круг тро­на про­тив на­дви­га­ю­щей­ся ре­во­лю­ции. По­сле при­хо­да боль­ше­ви­ков к вла­с­ти Ми­чу­рин бы­с­т­ро пе­ре­кра­сил­ся, при­вет­ст­во­вал Со­ве­ты, за­вя­зал дру­же­с­кие кон­так­ты с Н.И.Ва­ви­ло­вым, и по его про­тек­ции стал из­ве­с­тен выс­шим ру­ко­во­ди­те­лям стра­ны. При жиз­ни Ми­чу­ри­на го­род Коз­лов, где на­хо­дил­ся пи­том­ник пло­до­во­да, был пе­ре­име­но­ван в го­род Ми­чу­ринск». Такой портрет, если отбросить, язвительно-иронический тон,  следующий историческим фактам нарисовал впоследствии Валерий Сойфер [535,Сойфер В.Н., 2002]. Третья кандидатура в предшественники творца «социалистической» генетики также напрашивалась сама собой.

Такой прием был не изолированным эпизодом борьбы с оппонентами, а центральным элементом стратегии  мимикрии под официальною идеологическую доктрину.

Эта стратегия была доведена до совершенства позднее. Лекционная часть курса "Основы мичуринской аг­робиологии", подготовленном в Харьковском университете после августа 1948 г. для студентов-биологов (30 часов лекций и столько же семинарских занятий): итоги IV-й (ав­густовской) сессии ВАСХНИЛ, история биологии - арена идеологи­ческой борьбы, дарвиновская эволюционная теория как начало на­учной биологии, подход реакционного идеализма против материа­листических положений дарвиновской эволюционной теории, победа марксистке-ленинской идеологии над идеологией империализма, советский творческий дарвинизм - новый творческий этап в раз­витии советской агробиологич»еской науки и т.д. Судя по плану, знакомство с основами "мичуринской генетики" представляло со­бой скрупулезное изложение лысенковской схемы истории биоло­гии, отдельные пункты которой довольно четко соответствуют этапам развития марксизма по представлениям «Краткого курса истории ВКП(б» Пожалуй, наибо­лее еще одной яркой иллюстрацией этого тезиса служит формулировка параграфа программы курса: «Академик Т.Д.Лысенко - Мичурин нашего времени» (ср. «Сталин  это Ленип. н сегодня») [90,ГАХО]. (Позднее Т.Лысенко будет добиваться включения своих идей в Программу КПСС).