В. Ф. Чешко Август 48 Урок
| Вид материала | Урок |
- Печказова Светлана Петровна Чамзинка 2010 урок, 89.35kb.
- Методические рекомендации удк 343. 76: 614. 841. 345, 1482.84kb.
- Чешко Светлана Леонидовна, 129.94kb.
- -, 3689.72kb.
- Пресс-релиз по инвестиционному портфелю пенсионных активов за август 2011 года, 32.64kb.
- Презентация фильма «Август. Восьмого», 38.93kb.
- М. И. Цветаевой «Август астры ». Развитие ассоциативного мышления в процессе лингвостилистического, 157.96kb.
- Уроки с измененными способами организации, 139.22kb.
- Шаровой Любови Григорьевны. Обычный урок, 98.55kb.
- Учебно-методическое обеспечение лицейского компонента Учебного плана, 226.73kb.
Увертюра
Тогда же На рубеже «Великого перелома» (в 1929-1930 гг.) начинается стремительная карьера будущего лидера «мичуринской агробиологии и советского творческого дарвинизма». На исторической сцене появляется Трофим Лысенко. Он родился 30 сентября 1898 года в селе Карловка под Полтавой в семье крестьян. Его детство, насколько можно судить не отличалось, не отличалось от жизни миллионов его сверстников, принадлежащих к тому же социальному слою подданных Российской империи. Но, хотя он начал учиться достаточно поздно, и только в 1917 г. поступил в престижное по тем временам Училище земледелия и садоводства, где преподавали квалифицированные специалисты – агрономы и селекционеры. Вслед за этим он попадает на курсы Сахаротреста, а затем – на Белоцерковскую сельскохозяйственную опытную станцию, о которых уже говорилось в предыдущих разделах. И только в 1922-1925 году Т.Д.Лысенко получает высшее агрономическое образование в Киевском сельскохозяйственном институте.
Как отмечает В.Сойфер «в силу во многом независящих от него причин, полноценного образования он [Лысенко] не получил», что ощущалось при общении с ним до конца жизни [534,Сойфер В.Н., 2002].
Тем не менее, в 1925 г. он оказывается на Ганджийской (Кировобадской) опытной станции (Азербайджан). Станция входила в состав опорных исследовательских баз Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур. Таким образом, Т.Лысенко и его первые исследования, в которых он попытался применить идеи, с которыми познакомился еще на Белоцерковской станции к бобовым культурам, оказались в поле зрения Н.И.Вавилова.
Но еще в 1927 г. будущий народный академик стал героем газетного очерка о представителе новой, рабоче-крестьянской интеллигенции («босоногом профессоре»), опубликованной в «Правде» [597,Федорович В., 1927]. Автор очерка по своим личным и профессиональным качествам оценивался неоднозначно, чтобы не сказать более резко. Но в психологической интуиции и способности к предвидению ему не откажешь: «Если судить о человеке по первому впечатлению, то от этого Лысенко остается ощущение зубной боли – дай бог ему здоровья, унылого он вида человек. И на слово скупой, и лицом незначительный, – только и помнится угрюмый глаз его, ползающий по земле с таким видом, будто, по крайней мере, собрался он кого-нибудь укокать».
В ретроспекции приходится признать (вслед за В.Сойфером), что это событие имело роковое значение в биографии Лысенко, поставив его на пересечении двух миров – мира политики и мира науки. Личные особенности Трофима Лысенко в конкретных реалиях давали ему преимущество в борьбе за поддержку власть предержащих и, одновременно, затрудняли рост авторитета специалиста-исследователя в научном сообществе.
В 1927 г. Трофим Лысенко в соавторстве со своим сотрудником Д.А.Долгушиным выступает на Всесоюзном съезде по генетике, селекции, семеноводству и племенному животноводству в Ленинграде. Тема доклада: «К вопросу о сущности озими» [363,Лысенко Т.Д., с соавт. Долгушин Д.А., 1952]. Будущая теория стадийного развития растений и технология яровизации получают известность в ассоциации именно с именем Лысенко, хотя основываются на фактах и теоретическом фундаменте достаточно хорошо известном и изложенном на более высоком научно-методическом уровне в трудах авторитетных физиологов растений – И.Г. Гасснер, Б.А.Вакар, Г.С.Зайцев, Н.А.Максимов (особенно, последний). Часть из них – участники съезда, сотрудники Н.И.Вавилова.
Последующая история агротехнического приема яровизации достаточно подробно описана. Доклад Т.Лысенко не вызывает чрезмерного интереса у специалистов, хотя и встречает отдельные критические замечания. Иное дело – газетные публикации и впечатление представителей партийно-государственной машины. Работа оценивается как революционная, но прежде всего, с точки зрения решения утилитарных социально-политических и экономических проблем. А, точнее, одной проблемы – гладомора, охватившего весь бывший СССР, в особенности районы, отличающиеся высокой культурой земледелия (Украина, Поволжье) с началом коллективизации. Тогдашний нарком земледелия Украины А.Шлихтер немедленно оценил (опять уточнение) переоценил значение яровизации для выхода вверенной его попечению союзной республики из глубочайшего продовольственного кризиса, серьезно снижавшего военно-экономический потенциал всего тогдашнего государственного образования. Однако о действительных причинах этого кризиса публично, по крайней мере, он сказать не может, даже если бы хотел [655,Шлихтер А., 8 октября 1929]: «...За последние два года сельское хозяйство Украины понесло значительные потери от вымерзания озимых посевов». Общий вывод, сделанный в наиболее фундаментальном с точки зрения фактографии исследовании феномена лысенковщины, крайне важен с точки зрения исследования генезиса и развития политизированной науки вообще: «То, что исключительной важности научное открытие, как утверждает его автор, было введено в науку в результате трех газетных публикаций, а в его последующую экспериментальную проверку были «втянуты» сотни «опытников-колхозников», а не профессионалы-исследователи – представляет собой немыслимый и абсолютно уникальный факт в истории науки» [534,Сойфер В.Н., 2002].
Ускоренное практическое внедрение лысенковских рекомендаций быстро охватывает всю страну. Карьера и практические рекомендации Трофима Лысенко на первых порах встречали поддержку со стороны ведущих генетиков. Физиологов, агрономов. Наиболее известные среди них Н.И.Вавилов и Н.А.Максимов. Дело не только в политическом давлении или идее «возвращения долгов» интеллигенции народу (хотя и это тоже). В этот период Лысенко еще не вышел из системы коммуникаций личностных и профессиональных внутри научного сообщества. Его идеи лежали в русле тогдашнего развития биологии развития и физиологии растений (не генетики в собственном значении этого термина) и не выглядели тогда столь антинаучными и необоснованными, как это стало позднее. Их автор рассматривался как член научного сообщества, с недостаточным уровнем общей и научной культуры, но не без способностей, которому, к тому же, улыбнулась удача. Это второй вывод, который необходимо принять.