Geum.ru

Предисловие от редакторов

Вид материалаДокументы

Содержание


А.С. Корякин VI Беломорская, 1970 год
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   39

А.С. Корякин39

VI Беломорская, 1970 год


Я познакомился с Евгением Александровичем Нинбургом, когда приехал учиться в 45 интернат, после 8 класса. До этого я жил в Никеле, небольшом поселке на границе с Норвегией. Об экзаменах в специализированную школу-интернат при Ленинградском университете было объявлено во всех областных газетах северо-запада России. Я уже тогда интересовался биологией, поэтому без размышлений поехал в Мурманск на экзамены. В результате, последние два школьных года (9 и 10 класс), учился в Ленинграде. В большинстве классов были математики и физики, наш химико-биологический класс был единственным в потоке. Учиться было не просто, уровень преподавания и контроля был высоким. В первый год многих отсеяли, сам чуть не вылетел из-за английского языка.

Конечно, плохих педагогов в интернате не было, возможно их подбирали так же строго, как учеников. Всех педагогов объединяло одно, не очень свойственное другим школам: они уважали школьников, хотя даже специально отобранные дети остаются детьми, и проблем они доставляли не меньше обычных. Но разброс по стилю поведения среди педагогического коллектива был очень широким. От знакомого типа - строгого и справедливого советского педагога до откровенных фрондеров, не так давно окончивших Ленинградский университет. Достаточно сказать, что именно в интернате я впервые увидел на уроке учительницу в брючном костюме, что даже для интерната было дерзостью. Естественно, Евгений Александрович был среди фрондеров, хотя все фрондерство заключалось просто в не скрываемом и прагматичном пренебрежении многими стереотипами советского времени. Нормальные равноправные отношения со школьниками и студентами, направленные на решение совместных задач, были для него также естественны, как ежегодные экспедиции на Белое море. И то, и другое не очень соответствовало времени, но это Евгения Александровича не очень заботило, он просто любил своих учеников и любил Белое море.

Экспедиции на Белое море – пожизненная страсть Евгения Александровича. Подготовка к очередной экспедиции начиналась еще зимой, и это была трудная работа. Список оборудования и материалов к VI Беломорской экспедиции, в которой я принимал участие, включал 183 наименования на 5 страницах (от спальных мешков, молотков, гвоздей, швейных иголок, разнообразной посуды до канцелярских товаров, включая бланки дночерпательных станций и драгировок, и оборудования для научных работ – драга, бинокуляры, пробирки, энтомологические булавки и т.д.). Все это было упаковано в разнообразные мешки и коробки, а также в четыре вьючных ящика, полученных в Зоологическом институте АН СССР с гарантией возврата по официальной просьбе Специализированной школы-интерната №45.

В нашей экспедиции было 16 человек:


Приказ № 1

Ленинград 5.7.1970

1. Включить в состав VI Беломорской юннатской экспедиции:

1. Мархасеву Елену Львовну (Ленка)

2. Хохлова Платона Платоновича (Платон)

3. Кученеву Александру Евгеньевну (Сашенька)

4. Кравцову Татьяну Ивановну (Таня)

5. Пуговкина Андрея Петровича (Андрэ)

6. Грядовкину Ольгу Степановну (Ольга)

7. Зеброву Елену Михайловну (Лена)

8. Сидорову Веру Викторовну (Вера, Верочка)

9. Пугачева Олега Николаевича (Олег)

10. Корякина Александра Сергеевича (Саша)

11. Филатова Михаила Валентиновича (Миша)

12. Демешко Ольгу Александровну (Оля)

13. Раевскую Татьяну Леонидовну (Раечка)

14. Анохину Юлию Роальдовну (Юлька)

А также

15. Леночку Холодковскую (Леночка)

2. Присоединить временно к экспедиции Лешку Ломакина (Лешка).

3. С сегодняшнего дня начать дежурство по бортжурналу в таком порядке:

Платон,

Ленка,

Таня,

Олег.


Бортжурнал экспедиции – это амбарная книга, в которую включалось все – от официальных документов и переписки, связанной с организацией экспедиции, до описаний методических деталей полевых работ, наблюдений, данных по температуре воды и воздуха, записей черновой разборки гидробиологических проб, и обязательных ежедневных записей дежурного о прошедшем дне. В бортжурнал включались и все приказы, которые готовились и подписывались Е.А. Нинбургом. Эти приказы хорошо отражают характер взаимоотношений в экспедиции.


Приказ № 2

Поезд № 85 Ленинград-Мурманск 9.7.1970

1. Сегодня, 9 июля 1970 года в 1 час 45 минут между станциями Полярный Круг и Пояконда наш поезд пересечет Северный Полярный Круг, отделявший от нас лучшую часть земного шара.

От имени всех людей работавших и работающих в Заполярье поздравляем впервые пересекающих границу полярного дня /список опущен/.

2. В ознаменование перехода Полярного Круга отдать салют двумя (или одной – если вторая кислая) бутылками шампанского. Пробки, следуя традиции, подарить самому младшему и старшему из участников экспедиции.


Далее следовала приписка, сделанная в связи с тем, что, как и в прошлом году, проспали момент пересечения Полярного Круга: «В следующий раз гулять не будете – забудем насовсем».


Приказ № 3

«Волна» (судно заповедника) 9.7.1970

В честь прибытия в Кандалакшский государственный заповедник наградить всех участников экспедиции новыми значками заповедника.


А вот раздраженная запись Нинбурга в бортжурнале от 10.7.1970:

«Выяснилось, что мы оставили на Московском вокзале ведро с крышкой, поварешками и маргарином. Кроме того, выяснилось, что забыли мои сапоги, которые, очевидно, лежат и по сей день в юннатской. Это называется – команда бабья и память девичья».

Это ведро позднее достигло Ряжкова с помощью милиции Кандалакши, а проводница поезда, сдавшая на Кандалакшский вокзал забытую в вагоне кладь, была отблагодарена в очередном приказе.

Характер и виды занятий в обычный день экспедиции можно проиллюстрировать записью от 18.07.70, которую сделала Раечка:

«Для меня вчерашний день окончился сегодня. Леночка и я легли спать около пяти часов утра, Таня – в 7 часов. Шеф – не знаю когда, знаю, что сегодня он проспал, его разбудила Надежда Степановна. Причиной столь длинного рабочего дня было желание закончить разборку и фиксацию станций, сделанных 17.04.70. Завтракали поздно. Сегодня дежурят Оля и Вера. Стоит отметить, что дежурят хорошо. Наконец я почувствовала, что занимаю должность завхоза. Дежурные то и дело просили защитить их от набега басурманов (Лешки и Платона).

Сегодня сделали три станции и почти полностью закончили разборку и фиксацию материала. Олег нашел в отливной луже за мысом, не доходя Малой Песчаной, огро-о-омного голожаберника. И медузу диаметром 16 см. Сашенька с Лешкой в первой половине дня шпаклевали и смолили лодку. Потом начальство, ребята и Сашенька помогали леснику, таскали кирпичи. Ленка рисовала немертин, а вчера – морскую звезду. Ленкина звезда была немного похожа на настоящую. Температура воды в море сегодня была 16,4о. Леночка, Вера, Ленка, Платон и я купались. Вчера Леночка поспорила с Таней на 0,5 кг конфет «Кара-Кум», что будет купаться каждый день, кроме тех, когда температура воды будет ниже нуля.

Хлеб у нас кончился, и дежурные пекут оладушки с инжиром. Только долго они что-то пекутся, и ребята бедные маются. Ждут их, а я пишу в бортжурнале обо всем, что сегодня произошло и запечатлелось в моей памяти. Андрэ уехал в Кандалакшу за продуктами – «Что должно случиться – обязательно случится».


В экспедиции было много нового и неожиданного. Правда, тогда я об этом не задумывался. Я просто принял этот стиль жизни. Меня он устроил и понравился. Самое главное, что я получил от Евгения Александровича, это внутреннее понимание, что нужно жить, а не страдать. Что бы ни происходило, нужно заниматься тем делом, которое нравится. Евгений Александрович, конечно, это не формулировал. Да и зачем это формулировать? Он просто так жил. В экспедиции все так жили. Там ни одного ноющего бездельника не было. Конечно, экспедиция – результат коллективной работы. Но сам коллектив был сформирован Евгением Александровичем. Достаточно высокий интеллектуальный уровень с одной стороны, что естественно для учащихся элитной школы, а с другой стороны, главное было – общая интересная работа, а не личностные проблемы. Нужно отметить, что и в дальнейшем в экспедиции достаточно жестко отбирались школьники, которых интересовала подобная работа, а не просто туристическая романтика.

Конечно, Нинбург был не только начальником и учителем, но и просто человеком. Панибратства не было, но уровень взаимодействия был совершенно свободный. Иногда он мог и пошуметь, и покричать, все-таки действия детей бывают непредсказуемыми, но никогда не злобствовал. Были и подготовленные непедагогичные акции (см. Приказ № 2: две бутылки шампанского на 15 человек, включая несовершеннолетних), за которые ему все были благодарны.

Евгений Александрович был очень хорошим учителем. На первом курсе университета оказалось, что общебиологические дисциплины мы незаметно прошли еще в интернате. Опыт, полученный в экспедиции, очень помог в дальнейшей жизни, многие ее участники и сейчас мои друзья.