Падение,свершенное в отчаянии

Вид материала

Документы

Содержание Последняя интерлюдия

Подобный материал:

• Урок изучения новых знаний в 9-м классе по теме: "Свободное падение тел", 145.66kb.
• Беседа – лекция. Прием наркотика – всегда полет, но в конце – всегда падение, 83.01kb.
• Беседа – лекция. Прием наркотика – всегда полет, но в конце – всегда падение, 76.9kb.
• Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. 1994, 5231.51kb.
• Года было позитивным, наблюдался рост цен на акции, курс иностранной валюты рос,, 62.74kb.
• Падение Константинополя в 1453, 953.32kb.
• Как я победила рак. Дневник исцеления, 1421.57kb.
• Положение плода 48 Проверка методик 49 Беспокойство, страх и утомление, 4037.11kb.
• Українська Зернова Асоціація, 1628.8kb.
• "Мировой финансовый кризис", 68.64kb.

Он был неодинок. Дерри стал разваливаться на части.


8


Они посмотрели, как хлопали задние двери «скорой помощи», а потом пошли к пассажирскому сиденью. «Скорая помощь» двигалась в сторону больницы Дерри. Ричи с опасностью для жизни и конечностей остановил ее и настоял, чтобы разгневанный шофер разрешил положить Одру, хотя шофер уверял, что места нет вообще. Дело кончилось тем, что они положили Одру на полу.


- Что теперь? - спросил Бен. У него под глазами были огромные коричневые круги и серое кольцо грязи вокруг шеи.


- Я возвращаюсь в гостиницу, - сказал Билл. - Собираюсь поспать часов шестнадцать.


- Я за тобой, - сказал Ричи. Он с надеждой посмотрел на Бев. - У вас не осталось сигарет, милая леди?


- Нет, - сказала Беверли. - Я думаю, что опять брошу.


- Очень заманчивая идея.


Они начали медленно подниматься на холм, четверо - бок о бок.


- Все пппозади, - сказал Билл. Бен кивнул.


- Мы сделали это. Тысделал это, Билл.


- Мы все это сделали, - сказала Беверли. - Хорошо бы принести Эдди сюда. Я хочу этого больше всего на свете.


Они дошли до угла Аппер-Мейн и Пойнт-стрит. Малыш в красном дождевике и зеленых резиновых сапожках пускал бумажную лодочку в ручье, которые сейчас текли везде. Он взглянул вверх, увидел, что они смотрят на него, и вежливо помахал. Билл вспомнил, что это был мальчик со скейтбордом - тот самый, чей друг видел в Канале Челюсти.


Он улыбнулся и пошел к мальчику.


- Сейчас все в порядке, - сказал он. Мальчик недоверчиво изучал его, потом улыбнулся. Улыбка была солнечной и излучала надежду.


- Да, - сказал он. - Думаю, что так.


- Клянусь твоей задницей. Мальчик засмеялся.


- Тебе надо бббыть пппоосторожнее со скейтбордом.


- Нет уж, - сказал мальчик, и на этот раз засмеялся Билл. Он сдержался, чтобы не взъерошить волосы мальчугана - это возможно обидело бы его, - и вернулся к остальным.


- Кто это был? - спросил Ричи.


- Друг, - сказал Билл. Он засунул руки в карман.


- Помните, как мы выбирались отсюда тогда? Беверли кивнула.


- Эдди привел нас назад в Барренс. Только мы вылезли на другом конце Кендускеага. Со стороны Олд-Кейпа.


- Ты и Соломенная Голова столкнули крышку люка с одной из этих насосных станций, - сказал Ричи Биллу, - потому что вы были самые тяжелые.


- Да, - сказал Бен. - Это были мы. Солнце село, но было еще светло.


- Да, - сказал Билл. - И мы все были там.


- Ничто не длится вечно, - сказал Ричи. Он посмотрел вниз под гору, по которой они только что взошли, и вздохнул. - Посмотрите сюда, например.


Он протянул свою руку. Тоненькие шрамы на ладони исчезли. Беверли посмотрела на


свою руку, Бен сделал то же самое, Билл - на свою. Все руки были грязные, но отметины исчезли.


- Ничего не длится вечно, - повторил Ричи. Он посмотрел на Билла, и Билл увидел дорожки слез на грязных щеках Ричи.


- За исключением, может быть любви, - сказал Бен.


- И желания, - сказала Беверли.


- А что вы скажете о друзьях? - спросил Билл и улыбнулся. - Что ты думаешь, Трепач?


- Хорошо, - сказал Ричи, улыбаясь и вытирая глаза. - Я хочу сказать: спасибо вам за это, мальчики; я говорю, я хочу сказать - спасибо за это.


Билл протянул руку, и они положили свои руки на его и постояли так какое-то время, семеро, которые уменьшились до четырех, но все равно смогли образовать кружок. Они посмотрели друг на друга. Бен сейчас тоже плакал, слезы прямо лились из его глаз, но он улыбался.


- Я так люблю вас, ребята, - сказал он и сжал руки Бев и Ричи сильно-сильно, а потом отпустил. - А сейчас надо посмотреть, нет ли в этом местечке чего-нибудь похожего на завтрак? И нам надо позвонить Майку. Сказать, что у нас все в порядке.


- Хорошая идея, сеньор, - сказал Ричи. - Ты всегда можешь сделать все хорошо, я думаю. А ты что думаешь, Большой Билл?


- Я думаю, шел бы ты подальше, - сказал Билл. И они пошли к гостинице, смеясь, и когда Билл толкнул стеклянную дверь, Беверли поймала взглядом что-то такое, чего она никогда не забудет, но о чем никому не скажет. На один момент она увидела их отражения в стекле - только их было шесть, не четыре, потому что Эдди стоял позади Ричи, а Стэн - позади Билла, слегка улыбаясь.


9


Выход, Сумерки, 10 августа 1958 года


Солнцеаккуратносадитсязагоризонт,какнемногоприплюснутыйкрасныймяч,ибросаетлихорадочныелучисветанаБарренс.Железныйлюкнаоднойизнасосныхстанцийнемногоподнимается,потомопятьопускается,сноваподнимаетсяиначинаетскользить.


- Тттолкай ее, Бен, а то у меня ппплечо сссломается. Крышка скользит дальше, поднимается и падает в кустарник, который растет вокруг бетонного цилиндра. Семеро детей вылезают один за другим и оглядываются, моргая от молчаливого изумления. Они похожи на детей, которые никогда прежде не видели дневного света.


- Здесь так спокойно, - тихо говорит Беверли. Единственные звуки - это шум воды и торжественное пение насекомых. Ураган прошел, но Кендускеаг по-прежнему очень высок. Ближе к городу, недалеко от того места, где река одевается в бетон и начинает называться Каналом, она выходит из берегов, хотя наводнение, несомненно, очень серьезное; самое страшное - несколько затопленных подвалов. На этот раз.


Стэн уходит от них, лицо егосмущенноеизадумчивое.Биллоглядываемсяисначаладумает,чтоСтэнувиделмаленькийкостернаберегуреки,костер- этоегопервоевпечатление;красныеязыкипламени- слишкомяркие,чтобысмотретьнаних.НокогдаСтэнподбираетэтоправойрукой,уголосвещенностименяетсяиБиллвидит,чтоэтовсеголишьбутылкаизпод«кокаколы»,которуюктотобросилвреку.


Он видит, как Стэн поднимает ее, держит за горлышко и бьет о выступ скалы, на берегу. Бутылка разбивается, и Билл чувствует, что все смотрят, как Стен достает что-то из остатков бутылки со спокойным и сосредоточенным видом.


Наконец он поднимает узкий кусок стекла. Уходящее на запад солнце отбрасывает красный луч и отражается в нем, и Билл опять думает: «Как огонь».


Стэнглядитнанего,иБиллвдругпонимает,емувсесовершенноясноипонятно.ОнидетнавстречуСтэнуипротягиваетемуруки,ладонямивверх.Стэнотступаетназадпрямовводу.Маленькиежучкимелькаютнадееповерхностью,иБиллвидитпереливчатуюстрекозувтравеудальнегоберега,какмаленькуюлетящуюрадугу.Лягушказаводитсвоюзаунывнуюпеснь,и,когдаСтэнберетеголевуюрукуиразрезаетосколкомстеклаладоньикровьначинаеткапать,Биллдумаетвкакомтоэкстазе:«Сколько здесь жизни!»


- Билл!


- Конечно. Обе.


Стэн разрезает другую его руку. Больно, но не очень. Жалобно начинает звать кого-то козодой - холодный, мирный звук. Билл думает: «Козодой поднимает луну».


Онсмотритнасвоируки,наобе,кровоточащие,апотомвокруг.Авотиостальные- Эддисосвоимингалятором,зажатымводнойруке;Бенсегоогромнымживотом,выпирающимизразорванныхостатковрубашки;Ричи,еголицостраннобеззащитнобезочков;


Майк,молчаливыйиторжественный,егообычнополныегубысжатыводнутонкуюлинию.ИБеверли- головаподнята,глазаширокооткрытыиясны,волосывсеещекрасивые,несмотрянагрязь.


Все мы. Все мы здесь.


И онвидитих,понастоящемувидитих,впоследнийраз,потомучтокакимтообразомонпонимает,чтоониникогданебудутвместеопять,всемером- так,каксейчас.Никтоничегонеговорит.Беверлиподнимаетруки,черезнекотороевремя- РичииБенподнимаютрукитоже.МайкиЭддиделаюттожесамое.Стэнразрезаетимрукиодномузадругим,асолнценачинаетполотьзагоризонт,охлаждаякрасныйсвойжардосумеречногобледнорозовогоцвета.Козодойснованачинаеткричать.Биллвидитпервыеслабыезавиткитумананаводеичувствует,чтостановитсячастьювсегоэтого- острыйэкстаз,окоторомонникогданебудетговорить,какБеверлипозженикогданескажетоботражении,котороеонавидела,обэтихдвухмертвыхмужчинах,скоторымионадружила,когдабыларебенком.


Ветерок шевелит деревья и кусты, заставляя их вздыхать, а он думает: «Это прелестное местечко, и я никогда не забуду его. Как здесь красиво, и какие они красивые; каждый из них прекрасен».


Козодойсновакричит,мелодичноиплавно,инамигБиллчувствует,чтоионможетпеть,апотомрастаятьвомраке- какбудтоулетая,храбропаряввоздухе.


Он смотрит на Беверли, а она улыбается ему. Она закрывает глаза и разводит руки. Билл берет ее левую руку, Бен - правую. Билл чувствует тепло ее крови, смешивающейся с его собственной. Другие присоединяются, и они стоят кружком, их руки соединены в этом совершенно сокровенном единении.


Стэн смотрит на Билла настойчиво и даже со страхом.


- Ппппоклянемся, чччто мммы ввернемся, - говорит Билл. - Поклянитесь ммне, ччто если Оно не ммертво, мы вввсе вернемся домой.


- Клянусь, - говорит Бен.


- Клянусь, - Ричи.


- Да, клянусь, - Бев.


- Клянусь, - бормочет Майк Хэнлон.


- Да, клянусь, - Эдди, его голос тонок и тих.


- Я тоже клянусь, - шепчет Стэн, но его голос срывается, и он смотрит вниз, когда говорит эти слова.


- Я кккклянусь.


Так это было, вот и все. Но они постояли там еще, обретая силу в этом кружке, в защищенном со всех сторон теле, которое они создали. Свет окрашивает их лица в бледные слабеющие цвета; солнце уже зашло, и закат умирает. Они стоят вместе в кружке, когда темнота опускается на Барренс, наполняя все тропинки, по которым они гуляли в это лето, полянки, где они играли в салки и в войну, потайные местечки, где они сидели и обсуждали важные детские вопросы или курили сигареты Беверли, или где они просто молчали, наблюдая за отражением облаков в воде. Глаза дня закрывались.


Наконец Бен опустил руки. Он что-то сказал, кивнул головой и ушел. Ричи идет за ним, потом Беверли и Майк идут вместе. Все молчат. Они карабкаются на набережную Канзас-стрит и просто расходятся. И когда Билл вспоминает все это двадцать семь лет спустя, он понимает, что они больше никогда не собирались все вместе. Вчетвером - довольно часто, иногда впятером, вшестером однажды или дважды. Но никогда все семеро.


Он уходит последним. Он долго стоит, облокотившись на чахлый забор, глядя вниз на Барренс, пока впереди не загорается первая звезда на летнем небе. Он стоит под голубым и над черным и смотрит, как Барренс наполняется темнотой.


Мненикогданезахочетсяигратьтам,внизу,- неожиданно понимает он и удивляется, что мысль эта не ужасает его и не печалит, а, наоборот, освобождает.


Он стоит там еще немного, потом отворачивается от Барренса и направляется домой, проходя по темным улицам, держа руки в карманах, глядя время от времени на дома Дерри, тепло освещенные ночным светом.


Через квартал или два он начинает идти быстрее, думая об ужине.., а еще через пару кварталов он начинает насвистывать.


ДЕРРИ:


ПОСЛЕДНЯЯ ИНТЕРЛЮДИЯ


Океанвэтовремя- этосплошнаяфлотилиякораблей;иврядлинамудастсянестолкнутьсяскакимнибудьизних,переплываяего.Мыпростопересекаемего,- сказалмистерМикобер,поигрываясвоимиочками,- простопересекаем.Движение- этоиллюзия.


Чарльз Диккенс


«Давид Копперфильд»


4 июня 1985 года


Билл пришел минут двадцать назад и принес мне эту книгу - Кэрол нашла ее на одном из столов в библиотеке и отдала ему, когда он попросил. Я думал, что ее мог бы взять шеф полиции Рэдмахер, но, очевидно, он не хотел с ней ничего делать.


Заикание Билла опять исчезает, но бедняга постарел за эти четыре дня года на четыре. Он сказал мне, что Одра выпишется из больницы Дерри (где я и сам сейчас лежу) завтра, и только нужно будет пройти частное обследование в Институте Мозга в Бангоре. Физически она чувствует себя превосходно - небольшие царапины и синяки уже проходят. Но психически...


- Ты поднимаешь ей руку, а она остается в таком же положении, - сказал Билл. Он сидел у окна, вертя в руках стакан с содовой. - Она так и будет там болтаться, пока кто-нибудь не положит ее на место. Она реагирует, но очень заторможенно. Они сделали снимок мозга, он показывает сильное поражение альфа-волны. Она в кккататоническом шоке, Майк.


Я сказал:


- У меня есть идея. Может быть, и не очень хорошая. Если тебе не понравится, просто скажи.


- Какая?


- Мне здесь торчать еще целую неделю, - сказал я. - Вместо того, чтобы посылать Одру в Бангор, почему бы тебе не поехать ко мне вместе с ней, Билл? Побудь с ней недельку. Разговаривай, даже если она не отвечает. Она.., она в сознании?


- Нет, - сказал Билл угрюмо.


- А ты сможешь - я имею в виду - ты будешь...


- Попробую ли я сделать что-нибудь? - Он улыбнулся, и это была такая страдальческая улыбка, что мне пришлось отвести глаза. Так улыбался мой отец, когда рассказывал мне о Батче Бауэрсе и цыплятах. - Да. Я думаю, что мы так и сделаем.


- Не буду уговаривать тебя не обращать на это внимания, ты не сделаешь этого, это очевидно, - сказал я, - но, пожалуйста, помни, ты сам высказался, что многое из того, что произошло, было безусловно предопределено. Это может включать и Одру.


- Я ннничего не скажу о том, куда я ездил.


Иногда лучше вообще ничего не отвечать, что я и сделал.


- Хорошо, - сказал он. - Если ты действительно предлагаешь мне...


- Да, именно предлагаю. Ключи возьмешь в больничной камере хранения. У меня там в морозилке парочка бифштексов «Дельмонико». Может быть, и это было предопределено.


- Она ест только мягкую и жидкую пищу.


- Ну ладно, - сказал я, продолжая улыбаться, - может быть, появится причина отпраздновать что-нибудь. Там есть очень хорошая бутылка вина в шкафу в кладовке. «Мондави». Местное, но очень хорошее.


Он подошел и пожал мне руку.


- Спасибо, Майк.


- В любое время, Большой Билл. Он отпустил мою руку.


- Ричи улетел в Калифорнию сегодня утром? Я кивнул.


- Ты думаешь поддерживать с ним связь?


- Ммможет быть. Некоторое время в любом случае. Но... - он посмотрел на меня ровно. - Это снова произойдет, я думаю.


- Забывание?


- Да. Фактически, я думаю, что это уже началось. Так, небольшие фрагменты. Детали. Но, думаю, это будет усиливаться.


- Может быть, это и к лучшему.


- Может быть, - он выглянул из окна, все еще вертя в руке стакан с содовой, почти наверняка думая о своей жене, такой большеглазой, молчаливой, красивой и восковой. Кататония.Похоже на звук захлопывающейся двери. Он вздохнул:


- Может быть, так и есть.


- Что с Беном и Беверли?


Он посмотрел на меня и улыбнулся:


- Бен пригласил ее с собой в Небраску, и она согласилась, по крайней мере, на время. А ты знаешь о ее плане насчет Чикаго?


Я кивнул. Беверли рассказала Бену, а Бен рассказал мне вчера. Насколько я понимаю (абсурдностьположения),последнее описание Беверли ее мужа, замечательного, фантастического Тома, было гораздо более правдивым, чем первое. Замечательный, фантастический Том держал Бев в эмоциональных, душевных, а иногда и физических тисках последние четыре года, а то


и больше. Замечательный, фантастический Том приехал сюда, выбив информацию о Бев из ее единственной близкой подруги.


- Она сказала, что собирается поехать к подруге в Чикаго через неделю и подать заявление о пропаже Тома.


- Очень сомнительно, - сказал я. - Никто никогда не будет искать его там.


Эддитоже,- подумал я, но ничего не сказал.


- Нет, думаю, нет, - сказал Билл. - Когда она приедет, бьюсь об заклад, Бен тоже с ней приедет. А ты знаешь кое-что еще? Что-то по-настоящему странное?


- Что?


- Я думаю, что она действительно помнит, чтослучилось с Томом.


Я уставился на него.


- Она забыла или забывает, - сказал Билл. - А я не могу вспомнить, как выглядела дверьв то место, где было Оно. Я стараюсь думать об этом, вспоминать, и случается странная вещь: я начинаю представлять кккозлов, гуляющих по мосту, из этого рассказа «Три козленка Билли». Ничего себе?


- След приведет в конце концов в Дерри, след Тома Рогана, - сказал я. - Он оставил после себя кучу бумаг. Арендовал машину, авиабилеты.


- Не уверен, - сказал Билл, зажигая сигарету. - Я думаю, что он оплатил билеты наличными и назвал вымышленное имя. Может быть, купил здесь дешевый автомобиль или украл какой-нибудь.


- Почему?


- Давай посмотрим, - сказал Билл. - Неужели он проделал такой путь только ради того, чтобы отшлепать ее?


Наши взгляды встретились, и мы немного помолчали, глядя друг на друга, потом он встал.


- Слушай, Майк...


- Все будет хорошо, сплюнь три раза, - сказал я. - Я в этом разбираюсь.


Он рассмеялся. Смеялся он долго, а когда всхлипнул в последнем приступе смеха, он сказал:


- Спасибо, что выручил с квартирой, Майк.


- Я не могу поклясться, что это приведет к какому-нибудь результату. Там нет каких-либо лечебных свойств, насколько я могу судить.


- Хорошо... Увидимся. - И тут он сделал странную вещь, странную, но довольно приятную: он поцеловал меня в щеку. - Благослови тебя Господи, Майк. Я буду поблизости.


- Все еще будет в порядке, Билл, - сказал я. - Не оставляй надежду. Все может быть в порядке.


Он улыбнулся и кивнул головой, но думаю, что одно и то же слово было у нас на уме: Кататония.


5 июня 1985 года


Сегодня приходили попрощаться Бен и Беверли. Они не летят. Бен арендовал автомобиль - огромный «кадиллак» у Герца, и они собираются ехать в автомобиле, не спеша. В их глазах было что-то такое, что позволяло им медлить сейчас, и, ставлю свою пенсию, они будут делать это до самой Небраски.


Беверли обняла меня, пожелала мне поправляться побыстрее, а потом заплакала.


Бен тоже обнял и в третий или четвертый раз попросил меня писать. Я сказал ему, что буду писать, и так я и сделаю.., некоторое время, по крайней мере... Потому что в этот раз со мной происходит то же самое.


Я забываю.


Как только что сказал Билл, пока это только мелочи, детали. Но мне кажется, что это будет усиливаться. Произойдет ли это через месяц или год, но только эта книга будет напоминать о том, что произошло здесь, в Дерри. Я даже думаю, что сами слова могут начать исчезать, оставляя пустые страницы, как тогда, когда я купил эту записную книжку в канцелярском отделе универмага Фриза. Это ужасная мысль, и при дневном свете она мне кажется совершенно параноидальной.., но знаете ли вы, что в ночные часы она кажется совершенно логичной?


Это забывание.., его перспектива повергла меня в панику, но и дала мне некоторое облегчение. Это означает, что на этот раз они действительно убили Его, так как уже нет нужды в дежурном, который должен стоять на часах в ожидании, когда начнется новый цикл. Печальная тревога и неизъяснимое облегчение. И все-таки я склоняюсь в сторону облегчения, необъяснимого или объяснимого, не имеет значения.


Билл пришел сказать, что они с Одрой въехали ко мне. В ней никаких изменений.


- Я всегда буду помнить тебя, - это сказала мне Беверли, когда они с Беном уезжали.


И я прочел в ее глазах, что она действительно не забудет.


6 июня 1985 года


Интересное место в сегодняшней «Дерри Ньюз» на первой странице. Под заголовком: «Ураган заставил Хэнли отказаться от планов дальнейшей застройки». Хэнли - это предположительно Тим Хэнли, мультимиллионер, который ворвался в Дерри как вихрь в конце 60-х. Именно Хэнли и Зитнер организовали консорциум, ответственный за строительство Городского Центра (который в соответствии с другой статьей на странице один, возможно, будет объявлен полным банкротом). Тим Хэнли мечтал увидеть, как растет и процветает Дерри. Были, конечно, здесь и мотивы прибыли, но было и что-то большее. Хэнли искренне хотел увидеть, как это случится. То, что он неожиданно оставил намерения о дальнейшей застройке, дало мне некоторую пищу для размышления. Совершенно очевидно, конечно, что Хэнли больше не питает добрых чувств к Дерри. Я считаю, что также возможно, что он скоро потеряет свою последнюю рубашку из-за разрушения Центра.


Но статья также утверждает, что Хэнли не одинок - другие вкладчики и предполагаемые вкладчики денег в Дерри могут передумать. Конечно, не будем тревожить Эла Зитнера - Бог прибрал его, когда все рушилось на окраине Дерри. Что касается других, то они думают, как и Хэнли, и стоят перед трудной проблемой - как восстановить городскую зону, если вы знаете, что больше 50 процентов ее лежит под водой?


Я думаю, что после долгого призрачно-живого существования Дерри умирает.., как ночная фиалка, чье время цветения пришло и ушло.


Сегодня днем звонил Биллу Денбро. У Одры никаких изменений.


Час тому назад звонил Ричи в Калифорнию. Его автоответчик сопровождал вопросы музыкой из третьего альбома «Криденс», которая звучала на заднем плане. Эти чертовы машины всегда выбивали меня из колеи. Я оставил свое имя и номер телефона, потом, поколебавшись, добавил, надеюсь, что он снова будет носить свои контактные линзы. Я хотел было уже повесить трубку, как Ричи сам поднял трубку и сказал:


- Майки! Как ты там?


Голос его был дружелюбным и теплым.., но в нем слышалось явное замешательство, как будто его схватили за руку.


- Хэлло, Ричи! - сказал я. - У меня все нормально.