Ю. Н. Солонин (председатель), Л. В. Цыпина, Д. В. Шмонин
| Вид материала | Документы |
- Ю. Н. Солонин (председатель), Л. В. Цыпина, Д. В. Шмонин Принцип «совпадения противоположностей», 7230.01kb.
- Концепция интеллекта у Эриугены и Кузанского. Мария Сесилия Рускони. Чувственное представление, 3960.64kb.
- Этос Античности и нравственные установки христианства: смена философских парадигм, 2700.81kb.
- Оргкомитет конференции: Председатель, 64.43kb.
- В. М. Джабаров (доверенность), С. П. Иванов (доверенность), Ю. И. Калинин, С. Л. Катанандов, 116.22kb.
- Решение кск от 11. 12. 2008, 42.19kb.
- Председатель Наблюдательного Совета нп «Научно-информационный центр общественной, 158.29kb.
- Председатель Наблюдательного Совета нп «Научно-информационный центр общественной, 180.36kb.
- Программа организационный комитет председатель: Старостенков М. Д. д ф. м н., проф.,, 207.71kb.
- Волков Владимир Анатольевич, председатель Исполкома ма «Большой Урал» Бабушкина Людмила, 387.91kb.
Первоисточники:
Adam Wodeham, Lectura secunda in librum primum Sententiarum, ed. R. Wood and G. Gál (St. Bonaventure, N. Y.: St. Bonaventure University, 1990).
Albert the Great, Commentarius in Librum de sex principiis, ed. A. Borgnet, Opera omnia, 1(Paris: Vivès, 1890).
Albert the Great, De bono, ed. H. Kühle et al., Opera omnia, 28 (Muenster: Aschendorff, 1951).
Alī ibn al-‘Abbās al-Mağūsī, Pantegni, trans. Constantine of Africa, Opera Omnia Ysaac, vol. 2 (Lyons, 1515).
Anonymous, De potentiis animae et obiectis, ed. D. A. Callus in‘The Powers of the Soul. An Early Unpublished Text’, Recherches de théologie ancienne et médiévale, 19 (1952), 131-170.
Anonymous, The Prose Salernitan Questions. An anonymous Collection dealing with Science and Medicine written by an Englishman c. 1200 with an Appendix of ten related Collections, ed. B. Lawn, Auctores Britannici Medii Aevi, 5 (London: The British Academy by the Oxford University Press, 1979).
Augustine, De civitate Dei, ed. B. Dombart and A. Kalb, Corpus Christianorum Series Latina, 47-48 (Turnhout: Brepols, 1955).
Augustine, Expositio quarumdam propositionum ex Epistola ad Romanos, Patrologia Latina 35, 2063-2087.
Avicenna, Liber de anima seu Sextus de naturalibus, ed. S. Van Riet, Avicenna latinus (I-III, Louvain: Peeters; Leiden: Brill, 1972; IV-V, Louvain: Éditions Orientalistes; Leiden: Brill, 1968).
Avicenna’s Psychology. An English translation of Kitāb al-najāt, Book II, Chapter VI with Historico-philosophical Notes and Textual Improvements on the Cairo edition by F. Rahman (London: Oxford University Press, 1952).
Bernard of Clairvaux, Opera Sancti Bernardi, ed. J. Leclerq, C.H. Talbot, H.M. Rochais (vols. I-II), J. Leclerq and H.M. Rochais (vols. III-VIII) (Rome: Editiones Cistercienses, 1957-77).
Cicero, Tusculanae Disputationes, ed. M. Pohlenz (Leipzig: Teubner, 1918).
Diogenes Laertius, Vitae philosophorum, ed. M. Marcovich (Leipzig: Teubner, 1999).
Gabriel Biel, Collectorium circa quattuor libros Sententiarum, ed. W. Werbeck and U. Hofmann, 5 vols (Tübingen: Mohr, 1973-1984).
John Buridan, Quaestiones super decem libros Ethicorum (Paris, 1513)
John Cassian, Conlationes, ed. M. Petschenig, Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum, 13 (Vienna, 1886); The Conferences, trans. B. Ramsey, Ancient Christian Writers, 57 (New York and Mahwah, N. J.: Paulist Press, 1997).
John Cassian, De institutis coenobiorum et de octo principalium vitiorum remediis, ed. M. Petschenig, Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum, 17 (Vienna, Prague and Leipzig, 1888); The Institutes, trans. B. Ramsey, Ancient Christian Writers, 58 (New York and Mahwah, N. J.: Newman Press, 2000).
John Damascene, De fide orthodoxa (versions of Burgundio and Cerbanus), ed. E.M. Buytaert Franciscan Institute Publications, Text Series, 8 (St. Bonaventure, N. Y.: The Franciscan Institute; Louvain: Nauwerlaerts; Paderborn: Schöningh, 1955).
John Duns Scotus, John Duns Scotus on the Will and Morality, ed. and trans. A. B. Wolter (Washington D. C.: Catholic University of America Press, 1986).
John Duns Scotus, Opera omnia, ed. C. Balić et al. (Vatican City: Typis Polyglottis Vaticanis, 1950-).
John Mair, In primum Sententiarum (Paris, 1510).
John of la Rochelle, Summa de anima, ed. J.G. Bougerol, Textes philosophiques du moyen âge, 19 (Paris: Vrin, 1995).
Kilcullen, J. and Kempshall, M. (eds.), The Cambridge Translations of Medieval Texts II: Ethics and Political Theory (Cambridge: Cambridge University Press, 2001).
Long, A.A. and. Sedley, D.N., The Hellenistic Philosophers, I-II (Cambridge: Cambridge University Press, 1987).
Nemesius of Emesa, De natura hominis, ed. M. Morani (Leipzig: Teubner, 1987); De natura hominis: Traduction de Burgundio de Pise, ed. G. Verbeke and J.R. Moncho, Corpus Latinum Commentariorum in Aristotelem Graecorum, suppl. 1 (Leiden: Brill, 1975).
Origen, De principiis libri IV, ed. and trans. H. Görgemanns and H. Karpp, Texte zur Forschung, 24 (Darmstadt: Wissenschafliche Buchgesellschaft, 1976).
Peter John Olivi, Quaestiones in secundum librum Sententiarum, ed. B. Jansen, Bibliotheca Franciscana Scholastica Medii Aevi, 4-6 (Quaracchi: Collegium S. Bonaventurae, 1922-6).
Pseudo-Andronicus of Rhodes, Peri pathōn, ed. A. Gilbert-Thirry, Corpus Latinum Commentariorum in Aristotelem Graecorum, suppl. 2 (Leiden: Brill, 1977).
Reisch, Gregor, Margarita philosophica (Strasburg, 1504).
Seneca, Ad Lucilium epistulae morales, ed. L.D. Reynolds (Oxford: Clarendon Press, 1965).
Seneca, De ira, ed. L.D. Reynolds, in Senecae Dialogi (Oxford: Clarendon Press, 1977), 39-128.
Stobaeus, Anthologium, ed. C. Wachsmuth and O. Hense (Berlin: Weidmannsche Verlagsbuchhandlung, 1958).
Thomas Aquinas, Summa theologiae, ed. P. Caramello (Turin: Marietti, 1948-50).
William Ockham, Quaestiones in librum tertium Sententiarum, ed. F.E. Kelley and G.J. Etzkorn, Opera theologica 5 (St. Bonaventure, N.Y.: St. Bonaventure University, 1982).
William Ockham, Quaestiones variae, ed. G.J. Etzkorn, F.E. Kelley and J.C. Wey, Opera theologica 8 (St. Bonaventure, N.Y.: St. Bonaventure University, 1984).
William Ockham, - Quodlibeta septem, ed. J.C. Wey, Opera theologica 9 (St. Bonaventure, N.Y.: St. Bonaventure University, 1980).
William Ockham, Sriptum in librum primum Sententiarum, ed. G. Gál and St. Brown, Opera theologica 1 (St. Bonaventure, N.Y.: The Franciscan Institute, St. Bonaventure University, 1967).
Исследовательская литература:
Black, D., ‘Imagination and Estimation: Arabic Paradigms and Western Transformations’, Topoi 19 (2000), 59-75.
Boulnois, O., ‘Duns Scot: existe-t-il des passions de la volonté?’ in B. Besnier, P.-F. Moreau and L. Renault (eds.), Les Passions antiques et médiévales. Theories et critiques des passions, I (Paris: Presses Universitaires de France, 2003), 281-95.
Brachtendorf, J., ‘Cicero and Augustine on the Passions’, Revue des Études Augustiniennes 43 (1997), 289-308.
Burnyeat, M., ‘Aristotle on Learning to Be Good’ in A. Rorty (ed.), Essays on Aristotle’s Ethics (Berkeley, Los Angeles, and London: University of California Press, 1980), 69-92.
Cooper, J.M., Reason and Emotion: Essays on Ancient Moral Psychology and Ethical Theory (Princeton, N. J.: Princeton University Press, 1999).
Fortenbaugh, W.W., Aristotle on Emotion, 2nd edn. (London: Duckworth, 2003).
Gil-Sotres, P., ‘Modelo teórico y observación clínica: las pasiones del alma en la psicología medica medieval’ in Comprendre et maîtriser la nature au Moyen Age. Mélagnes d’histoire des sciences offerts à Guy Beaujouan, École pratique des Hautes Études, Sciences historiques et philologiques, 5; Hautes études médiévales et modernes, 73 (Geneva: Droz, 1994), 181-204.
Graver, M.R., Stoicism and Emotion (Chicago: The University of Chicago Press, 2007).
Hadot, P., Exercises spirituels et philosophie antique, 2nd edn. (Paris: Études Augustiniennes, 1987); Philosophy as a Way of Life. Spiritual Exegesis from Socrates to Foucault, trans. M. Chase (Oxford: Blackwell, 1995).
Harvey, E.R., The Inward Wits: Psychological Theory in the Middle Ages and the Renaissance (London: Warburg Institute, 1975).
Hasse, D.N., Avicenna’s De anima in the Latin West: The Formation of a Peripatetic Philosophy of the Soul 1160-1300, Warburg Institute Studies and Texts 1 (London: The Warburg Institute; Turin: Nino Aragno Editore, 2000).
Hirvonen, V., Passions in William Ockham’s Philosophical Psychology, Studies in the History of the Philosophy of Mind, 2 (Dordrecht: Kluwer, 2004).
Irwin, T., Plato’s Ethics (Oxford: Oxford University Press, 1995).
King, P, ‘Aquinas on the Passions’ in S. MacDonald and E. Stump (eds.), Aquinas’s Moral Theory: Essays in Honor of Norman Kretzmann (Ithaca, N. Y. and London: Cornell University Press, 1999), 101-32.
King, P, ‘Late Scholastic Theories of the Passions: Controversies in the Thomist Tradition’ in H. Lagerlund and M. Yrjönsuuri (eds.) Emotions and Choice from Boethius to Descartes, Studies in the History of the Philosophy of Mind, 1 (Dordrecht: Kluwer, 2002), 229-58.
Knuuttila, S., Emotions in Ancient and Medieval Philosophy (Oxford: Clarendon Press, 2004).
Konstan, D., The Emotions of the Ancient Greeks: Studies in Aristotle and Classical Literature (Toronto: University of Toronto Press, 2006).
Lorenz, H., The Brute within: Appetitive Desire in Plato and Aristotle (Oxford: Clarendon Press, 2006)
Marmo, C., ‘Hoc autem etsi potest tollerari... Egidio Romano e Tommaso d’Aquino sulle passione dell’ anima’, Documenti e studi sulla tradizione filosofica medievale, 2.1 (1991), 281-315.
Marmo, C., ‘Retorica e motti di spirito. Una ”quaestio” inedita di Giovanni di Jandun’ in P. Magli, G. Manetti and P. Violi (eds.) Semiotica: storia, teoria, interpretazione (Milan: Bompiani, 1992), 23-41.
Murphy, C.E., ’Aquinas on Our Responsibility for Our Emotions’, Medieval Philosophy and Theology 8 (1999), 163-205.
Nussbaum, M.C., The Therapy of Desire: Theory and Practice in Hellenistic Ethics (Princeton, N. J.: Princeton University Press, 1994).
Sihvola, J. and T. Engberg-Pedersen (eds.), The Emotions in Hellenistic Philosophy, The New Synthese Historical Library 46 (Dordrecht, Boston, and London: Kluwer, 1998).
Sorabji, R., Emotion and the Peace of Mind: From Stoic Agitation to Christian Temptation (Oxford: Oxford University Press, 2000).
Williams, T., ‘From Metaethics to Action Theory’ in T. Williams (ed.), The Cambridge Companion to Duns Scotus (Cambridge: Cambridge University Press, 2003), 332-351.
М.Е. Кравцова
(Санкт-Петербург)
К ПРОБЛЕМЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ В КИТАЕ
Терминологическое сочетание «средневековый Китай» настолько прочно утвердилось в отечественной гуманитарии, что мало кто задумывается над его происхождением и правомерностью его использования. В китаеведной литературе 1970-1980-х гг. бытовала точка зрения, что представление о трехчленном делении истории и понятие «средние века», обозначающее некий промежуточный этап исторического процесса, были издавна присущи китайской теоретической мысли126. Действительно, древнекитайский (вторая половина I тыс. до н.э) терминологический аппарат располагал двумя устойчивыми биномами - чжун ши中世 и чжун гу 中古, имевшими значение «средний век/века» и «средняя древность» соответственно. Первый из них был впервые употреблен в сочинении «Шан цзюнь шу» 商君書(«Книга правителя [области] Шан»), приписываемом государственному деятелю-реформатору и одному из ведущих мыслителей «школа закона» (фа цзя法家, легизма) - Шан Яну 商鞅(Гунсунь Ян公孫鞅, 390-338). В Гл. 15 этого сочинения – «Лай минь» 徠民(«[О] привлечении народа»), присутствует следующий пассаж: «В древности (гу古) были Яо堯 и Шунь舜, еще в те времена были прославлены; в средние века (чжун ши中世) были [Чэн] Тан и У-[ван]…»127 Здесь, вне всяких сомнений намечено членение истории на два масштабных периода - собственно древность, соотносимую в данном случае со временем правлением легендарных совершенномудрых государей (Яо и Шунь); и «средние века», под которыми имеются в виду, судя по именам названных правителей128, период, охватывающий эпоху Шан-Инь 商殷(XVII-XI вв. до н.э.) и начало эпохи Чжоу 周(XI-III в. до н.э.).
Появление термина чжун гу связывается с трактатом «Си цы чжуань»繫辭傳 («Предание/Комментарий привязанных афоризмов»), включенном в состав знаменитого древнекитайского памятника (и одновременно одной из книг конфуцианской канонической литературы) - «И цзина» 易經(«Канон/Книга перемен»)129. Принято считать, что и здесь заложена идея двух этапов национальной древности – «начального» (шан гу上古) и «среднего» (чжун гу中古), которые, правда, не получили в этом тексте конкретного хронологического наполнения130. В относительно четком виде представления о «трихотомии» исторического процесса сформировались уже в I в. н.э., о чем свидетельствует раздел «И вэнь чжи» 藝文志(«Трактат об искусстве и литературе») из официального историографического сочинения (относится к классу т.наз. династийных историй, чжэн ши正史) «Хань шу» 漢書(«Книга [об эпохе/династии Ранняя] Хань», «История [династии Ранняя] Хань») Бань Гу 班固(32-92). Там присутствует лексическая формула ши ли сань гу 史歷三古 - «три этапа/периода древности»131. Согласно истолкованиям, утвердившимся в последующей комментаторской традиции, под этими этапами подразумевались «начальная древность» (шан гу上古), «средняя древность» (чжун гу中古), и «верхняя древность» (ся гу下古). Причем, обращает на себя внимание, что все они связываются не с собственно историческими периодами, а с отдельными личностями. «Изначальная древность» - с архаическим государем Фу-си伏羲, «средняя древность» - с Вэнь-ваном文王 и «поздняя древность» - с Учителем Куном (Кун-цзы孔子, т.е. с Конфуцием)132. Учитывая характер отношения конфуцианцев к Фу-си и Вэнь-вану133, правомерно предположить, что Бань Гу говорил о членении не исторического процесса как такового, а об истории происхождения конфуцианского учения и, еще более конкретно, традиции самого «И цзина». Показательно, что эта схема в дальнейшем использовалась (к тому же эпизодически) 134 преимущественно конфуцианскими учеными, в т.ч. Кун Ин-да 孔穎達(574-648)135 и Чэн Хао 程顥(1032-1085)136. Продолжил свое существование и термин чжун ши, однако, он чаще всего употреблялся в значении середины какого-либо исторического периода137. Итак, идея «трихотомии» истории, обозначившись в древнекитайской теоретической мысли, так и осталась в зародышевом состоянии. Она никогда не распространялась на весь исторический процесс, а сочетания чжун гу и чжун ши использовались при характеристике исключительно древности.
Неразвитость искомых представлений в Китае объясняется, на мой взгляд, доминированием совершенно иного подхода к историческому процессу, в котором он подразделялся на эпохи, соотносящиеся с временем существования династии, т.е. государственного образования, возглавляемого представителями одного и того же правящего дома. Тенденция к такому осмыслению истории также наметилась еще в первой половине I тыс. до н.э. и затем окончательно восторжествовала в китайской историологии и историографии заключительных столетиях этого тысячелетия, во многом, благодаря знаменитому труду «Ши цзи» 史記 («Исторические записи», «Записки историка») Сыма Цяня司馬遷 (145?-86? гг. до н.э.). В дальнейшем в историографической периодизации стали выделяться и периоды административно-территориальной раздробленности страны. В целом история Китая, воплощенная в традиционной периодизации, выглядит так: 1) Эпоха Пяти совершенномудрых государей древности, которая так и осталась мифологемой. 2) Эпоха династии Ся, историчность которой в настоящее время частично доказана археологическими материалами. 3) Эпоха Шан-Инь (XVII-XI вв.) до н.э. – время существования первого развитого древнекитайского государства; 4) Эпоха Чжоу (XI-III вв. до н.э.) – возникновение нового государства (Чжоу), основанного народностью, именуемой чжоусцы, в результате завоевания ими государства Шан-Инь. Во второй половине этой эпохи (Восточное Чжоу, VIII-III вв. до н.э.) вступил в силу процесс административно-политической раздробленности страны, завершившийся появлением нескольких самостоятельных государств (период Борющихся царства, Чжань-го, 475-221 гг. до н.э.). 5) Древние империи Цинь (221-207 гг. до н.э.) и Хань (206 г. до н.э.-220 г. н.э.), с которыми связывается возникновение и утверждение имперской формы правления. 6) III-VI вв.. нередко обозначаемые как эпоха Шести династий (Лю-чао), за которые Китай прошел через очередную стадию раздробленности (период Троецарствия, Сань-го, 220/222-265/280), кратковременное воссоздание централизованной государственности (период династии Западная Цзинь, 265-317), а затем был частично завоеван (311-317 гг.) некитайскими народностями, что привело к его разделению на Север (районы бассейна р. Хуанхэ) и Юг (районы р. Янцзы), где существовали государства, основанные чужеземными правящими домами и собственно китайские династии соответственно (период Южных и северных династий, Нань-бэй-чао, 420-589). 7) Кратковременная империя Суй (589-618), вновь объединившая страну. 8) Империя Тан (618-906) – самое могущественное из китайских централизованных государств. 9) Эпоха Пяти династий и 10 царств – очередной этап распада централизованной государственности. 10) Империя Северная Сун (960-1127), объединившая страну и вновь завершившаяся ее частичным завоеванием. 11) Эпоха Южная Сун (1127-1279), когда в Китае существовали собственно китайское (одноименная династия, районы р. Янцзы) и чужеземное (чжурчжэньское) государства. 12) Эпоха Юань (1279-1368) –время монгольского владычества в Китае. 13) Эпоха империи Мин (1368-1644) – реставрация национальной государственности. 14) Империя Цин (1644-1911) – последняя китайская империя, но тоже основанная чужеземным (маньчжурами) правящим домом.
Изложенная периодизация в целом адекватно передает ход политической истории Китая, однако не содержат в себе никакой информации об устройстве общества, как на отдельных этапах, так и в его ретроспективе. Понятно также, что она максимально затрудняет соотнесение истории китайской цивилизации с мировым историческим процессом. Поэтому в науке (синология как отдельная научная дисциплина начала складываться во второй половине XIXв.) неизбежно должны были быть предприняты опыты создания новых вариантов историографической периодизации Китая. Главная неожиданность заключается, пожалуй, в том, что такие опыты инициировали не европейские, а китайские ученые в ходе ожесточенных дискуссий, разгоревшихся в начале 1920-х гг., т.е. вскоре после свержения последней империи. Эти дискуссии, посвященные проблемам устройства прежнего общества и внешне носившие сугубо академический характер, на самом деле имели целью определить через понимание национального исторического прошлого тактику и стратегию вывода страны из кризиса и перспективы ее дальнейшего развития138. Было предложено несколько различных вариантов периодизационных схем истории Китая, среди них – периодизация Ван Тун-лина 王桐齡 (1878—1953, на тот момент - профессор Пекинского педагогического университета, Бэйцзин шифань дасюэ), которая была изложена им в 4-томной монографии «Чжунго ши» («История Китая»)139 (недавно была переиздана в КНР140) и в ее сокращенном варианте - «Чжунго миньцзу ши» («История китайской нации»)141. Ван Тун-лин подразделял историю Китая с древнейших времен и до Синьхайской революции на 3 глобальных фазы (эры) – собственно древность (шан гу上古); «средняя древность» (чжун гу中古), к которой им относятся обе древние империи, III-VI вв., а также империи Суй и Тан142; и «близкая древность» (цзинь гу進古) – от эпохи Пяти династий до падения империи Цин143 Использование им термина чжун гу дало повод некоторым исследователям говорить, что он был первым китайским ученым, кто признал существование в истории Китая «средних веков» 144. Однако, очевидно, что Ван Тун-лин, взяв на вооружение древнюю идею «трихотомии» исторического процесса и соответствующую терминологию, доказывал стадиальный характер эволюции китайской цивилизации вне каких-либо ее ассоциаций с развитием Европы. Не менее важно, что в предложенной им периодизации заложено, в сущности, понимание принципиальной значимости возникновения в Китае имперской государственности. Труд Ван Тун-лина в дальнейшем получил исключительно высокую оценку со стороны ак. Василия Михайловича Алексеева (1881-1951), считавшего, что он превосходит все созданные к середине прошлого века работы (включая европейские исследования) по истории Китая145. Однако в 1930-х гг. разработки Ван Тун-лина не нашли должного понимания ни в Китае, ни в советском китаеведении. Значительно более широкий отклик вызвали идеи Ху Ши 胡適(1891-1962), выдвинувшего (в статьях) два генеральных и внешне противоречащих один другому постулата. Ратуя за самобытность и уникальность истории Китая на фоне мировой истории, он, вместе с тем, выдвинул версию о типологическом сходстве его общественного устройства, причем, начиная с древнейших времен (за каковые тогда принималась эпоха Чжоу), с европейским феодальным строем146. Версия Ху Ши чуть позже воплотилась в тезисе, что «классическое общество древнего Китая чрезвычайно похоже на европейский феодализм»147. Сразу же оговорим, что независимо от того, как именно понимали Ху Ши и его сторонники феодализм, в их теоретических построениях содержалось рациональное зерно. В устройстве китайского общества на всем протяжении его видимой истории, действительно, присутствуют элементы, типологически совпадающие с феодальным укладом, а именно системы аристократических титулов и удельных владений (вотчин), иерархические отношения, близкие к вассально-сюзеренным. Показательно, что понятие «феодализм» стало передаваться в китайском языке через терминологическое сочетание фэнцзянь-чжуи封建主義 в котором использован древний термин фэнцзянь封建 – «наделять земельным владением/вотчиной». Итак, в 1920-х гг. в китайской науке возникла концепция «китайского феодализма», согласно которой Китай исходно и до начала ХХ в. пребывал в состоянии феодального строя. Эта точка зрения была воспринята многими исследователями и общественными деятелями того времени, независимо даже от их идейно-политических убеждений. Среди них находились и историки, придерживавшиеся «левых» (марксистских) взглядов, и члены только что созданной Коммунистической партии Китая. Так, в декларации ЦК КПК от июня 1922 г., посвященной определению Синьхайской революции, говорилось о задачах преобразования