Лихорадка грез

Вид материала

Рассказ

Подобный материал:

• Термин лихорадка возник очень давно, 359.78kb.
• Термин лихорадка возник очень давно, 352.7kb.
• Распостранение инфекций в мире, 113.91kb.
• 1. Как создать мир грез, 2505.06kb.
• Об усилении мероприятий по санитарной охране территории г. Москвы, 1695.11kb.
• Крымская геморрагическая лихорадка крымская геморрагическая лихорадка (кгл), 19.03kb.
• Якова Обухова «Введение в основы символдрамы», 166.35kb.
• Приказ 5 ноября 2004 г. N 488 об усилении мероприятий по санитарной охране территории, 1724.34kb.
• Реферат на тему «Жёлтая лихорадка», 52.93kb.
• Арбовирусы (нейровирусы), 80.01kb.

Глава 15


Тем же вечером в 10.30 я вернулась в Дублин и направилась по адресу Рэвемэл, 939.

Я была уверена, что нашла «У Честера».

В телефонной книге под этим названием значилось три заведения: парикмахерская, магазин мужской одежды и ночной клуб.

Я остановилась на ночном клубе, потому что реклама в справочнике очень соответствовала голосу человека, с которым я разговаривала по телефону. Судя по всему, клуб был высококлассный, стильный, с налетом риска. Казалось, в нем можно было достать все, что душе угодно, если у тебя имеются конкретные финансовые запасы и весь твой вид говорит о том, что ты способен отвечать за базар.

Проходя мимо окна, я мельком увидела свое отражение в нем и улыбнулась. Мой вид просто орал о том, что за свой базар я отвечаю. Мои черные как смоль волосы выглядели немного дико. Воспользовавшись муссом, я взъерошила их и предоставила самим себе. Ярко-красная блестящая помада сочеталась с лаком на ногтях. С ног до головы я была затянута в черную кожу. Не ради самовыражения, а исключительно из-за практичности такой одежды. С кожи можно стереть губкой практически все, что угодно. Обычная же ткань мгновенно впитывала кровь.

Моя походка излучала энергию, в глазах пылал огонь. Я наконец-то нормально выспалась. Мы с Дэни укрылись в заброшенном доме на окраине Дублина, а вечером отправились за едой и припасами. Было что-то странно интимное и очень неудобное в том, чтобы занимать дом, чьи хозяева погибли в беспорядках на Хэллоуин или попросту сбежали из Дублина, но нам нужно было где-нибудь остановиться, и казалось совершенно бессмысленным не использовать в своих интересах хотя бы один из десятков тысяч покинутых домов.

Поскольку оба моих МакНимба остались в аббатстве, первой нашей остановкой стал магазин спортивных товаров. Там мы соорудили два новых МакНимба и набили рюкзаки фонариками и батарейками. И хотя Тени, казалось, ушли из Дублина, рисковать мне не хотелось.

Потом мы пошли в торговый центр, где я покрасила волосы в общественном туалете, умылась и переоделась. Дэни унеслась в магазин электроники, где я и нашла ее позже, распластавшейся перед компьютером. У ее ног возвышалась гора упаковок с батарейками и стопка DVD-дисков. Я подтолкнула ногой несколько дисков. Мои глаза полезли на лоб. Я быстро посмотрела на экран компьютера. К счастью для нее, она смотрела что-то другое.

– Посмотришь что-нибудь из этой порнухи, – проворчала я, – и я надеру твою петунию.

Она взглянула на меня:

– Суперкрутой прикид, Мак! – а затем нахмурилась. – Я охочусь за всякими тварями и мочу их. Какая разница, что я смотрю? Эти гляделки видали все, чувиха.

Ей каким-то образом удавалось выглядеть заносчиво, сидя на полу по-турецки.

– Мне наплевать, насколько крутой ты себя считаешь. Тебе тринадцать, и есть определенные ограничения. Ты не будешь смотреть эту гадость. А если все-таки будешь, то лучше хорошенько скрывай это от меня. Потому что если я поймаю тебя на горячем, тебя ожидают все круги ада.

Она сдвинула компьютер с коленей и вскочила на ноги.

– Это просто смешно! – выплюнула она, сверкая зелеными глазами. – Я каждый день вижу, как дохнут всяческие твари, а посмотреть, как трахаются люди, мне нельзя? Ты мне не босс.

Она схватила свой рюкзак и зашагала прочь.

– На этих дисках люди не просто трахаются, Дэни. Там настоящая жесть.

– И че с того? – усмехнулась она через плечо. – Разве не это было с тобой пару дней назад?

– Это не одно и то же.


– Так расскажи мне, как это было? Что, быть

Прий-ей

– сплошные стихи и розы?


Были моменты, похожие именно на то, что описала Дэни. Не с принцами Невидимых. А позже, с Бэрронсом. Я засунула эту мысль в ящичек с замочком в своей голове, куда складывала все мысли, с которыми не могла разобраться. Скоро придется залить этот ящичек цементом, чтобы его не распирало.

– Я не говорю, что тебе нельзя смотреть, как люди занимаются сексом, хотя мне и хотелось бы, чтобы ты подождала еще пару лет. Я говорю о том, что нужно быть более разборчивой. Смотри что-нибудь помягче, где секс показан как нечто хорошее.

– Мак, – уверенно произнесла она, – угомонись. Мир катится ко всем чертям. И в нем не осталось ничего хорошего.

– Хорошее есть во всем. Тебе нужно просто поискать.

Я едва не поперхнулась собственными словами. Я говорила, как папа, и меня удивило, что я до сих пор верила в то, что сказала, после всего того, через что мне пришлось пройти. Похоже, радуга почернела не полностью.

Она повернулась ко мне. Ее щеки вспыхнули, в глазах горела ярость.

– Да неужели? Поискать что? Назови мне хотя бы несколько таких хороших вещей, а? Почему ты не рассказываешь мне о них? У меня отличная идея: давай составим список. Давай запишем все чудесные вещи в мире. Потому что в последнее время я ищу и ищу, как проклятая, и пока ни черта не смогла найти! – она сжала руки в кулаки. Ее по-настоящему трясло.

Растерзавшее меня горе настигло меня в двадцать два. Сколько же было Дэни, когда его острые, как бритва, зубы пустили первую кровь? Она рассказывала мне, что ее мать была убита эльфом шесть лет назад, значит, ей тогда было семь. Видела ли она собственными глазами, как это случилось? Была ли она с Ровеной с тех самых пор, как это произошло? Что делала с ней безжалостная старуха все это время?

– Что с тобой случилось, Дэни? – мягко спросила я.


– Думаешь, у тебя есть право вот так запросто

спрашивать

об этом? Типа я сразу вывернусь перед тобой наизнанку, чтобы ты смогла поковыряться у меня внутри? Типа ты сможешь вылить из меня все дерьмо, как из какого-то заварника, просто взяв меня за ручку и хорошенько подергав?


– Я не собираюсь дергать тебя, Дэни.

– Но ты пытаешься! Пытаешься заставить меня выдать все мои тайны! Вывалить их перед тобой в одну кучу, чтобы, узнав о них, ты смогла выбросить меня на хрен, как какой-то мусор, так же, как с тобой поступили Невидимые принцы! Как какую-то долбаную, гребаную тупицу, которая никогда, черт побери, не должна была родиться!

Меня ошеломила ее бурная реакция, и я расстроилась из-за того, какой оборот принял наш разговор.


– Я не пытаюсь лезть к тебе в душу и никогда не выброшу тебя на хрен. Я беспокоюсь о тебе, маленькая, противная заноза в заднице! Так что остынь и прими это. Я волнуюсь о том, кем ты станешь. Хватит ссориться из-за этого. И я говорю тебе: выбирай нормальные фильмы, ешь свои овощи, следи за собой и относись к себе с уважением, потому что если ты не будешь этого делать, то никто не будет. Я

переживаю

за тебя!


– Ты не стала бы, если бы знала меня.


– Я

знаю

тебя.


– Отстань от меня!

– Не могу, – спокойно ответила я. – Ты и я. Мы как сестры. Так что угомони свой подростковый пыл и будем двигать отсюда. Сегодня вечером ты мне нужна, и у нас целая куча работы.

Когда папа проделывал такое со мной, это всегда срабатывало: придумывал для меня какое-нибудь занятие, чтобы отвлечь от эмоций, которые заставляли меня думать, что я вот-вот умру.

Она уставилась на меня сузившимися глазами, скривив губы в оскале, и у меня возникло ощущение, что она на грани того, чтобы перейти в режим стоп-кадра. Мне стало интересно, как мои родители выдерживали меня. Я думала о том, что именно ее так расстроило. Я далеко не дура. Здесь определенно был подтекст. Я просто не могла понять, какой именно. Я чуть не начала постукивать ногой, когда она, наконец, отвернулась и направилась к выходу.

Я шла за ней молча, чтобы у нее была возможность остыть.

В конце концов, ткань ее длинного черного кожаного плаща ослабла на плечах, и между лопатками образовалась складка.

Она несколько раз глубоко вздохнула и спросила:

– Сестры ведь многое друг другу прощают, правда, Мак? То есть больше, чем большинство людей?

Я подумала об Алине и о том, как она влюбилась в худшего из злодеев в этом грандиозном кошмарном месиве и даже неосознанно помогла ему обрести власть. О том, как она ждала до последнего, чтобы позвонить мне, пока не стало слишком поздно. Недавно я стала понимать, почему моя сестра принимала такие решения. Почему не рассказала мне, что происходит, сразу же, как только сама обо все узнала. Почему сама пыталась со всем справиться и никого не просила о помощи. Однако сила не в том, чтобы делать все самой. Сила в том, чтобы знать, когда попросить о помощи и не быть слишком гордой для этого. Алина не позвала для подкрепления всех, кого могла, а должна была это сделать. И все же, независимо от того что она сделала или чего не сделала, я по-прежнему любила ее, и это никогда не изменится.

– Как, например, ссоры из-за того, какие фильмы смотреть, – объяснила Дэни, когда я не ответила сразу.

Я уже собралась было заговорить, как она пробормотала:

– А я думала, ты станешь считать меня крутой, если я посмотрю их.

Я закатила глаза.

– Я и так считаю тебя крутой. И да, солнце, сестры прощают друг другу все.

– Правда-правда все?

– Все.

Когда мы выходили из магазина электроники, я увидела отражение ее лица в зеркале над дверью.

Оно было мрачным.

Моего Дублина больше не было.


Сияющие неоновые вывески, которые освещали здания калейдоскопом ярких цветов, были разбиты. Не было видно одетых в разноцветные одежды людей, наполнявших эти улицы громогласным духом единения и бесконечным крайком. Фасады сотен пабов на Темпл Бар были разрушены. Причудливые уличные фонари были скручены в металлические бублики, а из открытых окон и дверей не лилась музыка. Было тихо. Слишком тихо. Исчезло все живое, вплоть до последней букашки. Не гудел ни один мотор. Тепловые насосы не работали. Вы даже не осознаете, сколько белого шума

[19]

создает мир, пока он внезапно не останавливается и не начинает напоминать доисторические времена.


Этот новый Дублин был темным, жутким и… все еще живым. Когда-то шумный ирландский город сейчас был

не-мертвым

. В нем можно было почувствовать жизнь, прячущуюся в темных руинах, но эта была та жизнь, которую хотелось проткнуть осиновым колом.


Учитывая огромное количество эльфов, присутствие которых я ощущала в городе – так много, что их невозможно было отличить друг от друга, пока не наткнешься прямо на них – на улицах мы встретили на удивление мало Невидимых. Мне стало интересно, придерживались ли они какого-то договора или собирались где-то, чтобы устраивать массовые митинги в поддержку великого ГМ – освободителя и лидера ублюдков, составлявших половину эльфийской расы. Джейни по пути нам не встретился, и я предположила, что он где-нибудь в другой части города терроризирует Охотников.

Двадцать или около того кварталов мы прошли «походкой Джо», как называла это Дэни, потому что мне не хотелось, чтобы в первую нашу встречу с Риоданом у меня возникло непреодолимое желание облевать его обувь. За это время мы столкнулись с четырьмя Носорогами (и почему они постоянно ходят парами?) и какой-то гадкой ползучей тварью, почти такой же быстрой, как Дэни. Я взяла на себе Носорогов, Дэни – противную змею.

Мы были на перекрестке Рэвемэл и Грандин, когда я увидела ее. Если бы мои чувства не были одурманены таким количеством Невидимых – их было слишком много для одного воспринимающего канала, – то я смогла бы выделить умеющих перемещаться и реагировала бы быстрее.


Поначалу я не могла поверить собственным глазам. В свою защиту могу сказать, что со спины мне показалось, что это

он

– настолько они были похожи, – но я знала, что этого не может быть: мы с Бэрронсом его убили. Потом я подумала, что он, должно быть, такой не один. Некоторые из каст Невидимых насчитывали множество особей, как, например, Носороги, в то время как другие были единственными в своем роде. Возможно потому, что даже Темный Король, который дал им их темную жизнь, посчитал их слишком омерзительными. Какой-то момент я была в ступоре, испытывая ужас от одной мысли о том, что таких вот могут быть сотни в нашем мире, но через мгновение уже пришла в себя. Я, наверное, издала какой-то звук, потому что она внезапно повернулась – девять футов покрытого язвами тела, увенчанного длинным, издающим хлюпающие звуки лицом, которое представляло собой один сплошной голодный рот. В мгновение ока она оценила меня и отвернулась.


Я была не того пола.

Дэни воспользовалась шансом. Она перешла в режим стоп-кадра, но я могла сказать ей, что не стоит и пытаться. Эта тварь умела перемещаться. И я это знала, потому что ее коллега мужского пола однажды переместился по улице прямо ко мне и, если бы не Бэрронс, наверняка убил бы меня.

Невидимая растворилась в воздухе, оставив Дэни стоять в квартале от меня с мечом в руке. Она кипела от ярости из-за того, что упустила добычу.

– Что это за хреновина была, Мак? – спросила она. – Я такой раньше не видела. А ты?


– Видела. Бэрронс назвал его Серым Человеком. Мы его убили. Я думала, он такой один. Но мы с тобой только что видели Серую

Даму

.


– В чем ее фишка?

Дэни слегка позеленела. Я тоже когда-то так выглядела. Когда думала обо всех жутких способах, которыми могла умереть от рук Невидимых. Или их когтей. Или сотен острозубых ртов, как Алина.

– У них особая тяга к человеческой красоте. Бэрронс говорит, они уничтожают то, что не могут иметь сами, пожирают, как какой-то деликатес. Они создают иллюзию физического совершенства и выбирают самых привлекательных людей, чтобы соблазнить их. Они питаются ими через прикосновения, высасывают их красоту через открытые раны на руках до тех пор, пока не украдут все, что можно украсть, и оставляют свою добычу такой же уродливой, как и они сами.

Они не убивали своих жертв, а оставляли страдать живыми. Иногда они возвращались, испытывая какое-то больное удовольствия от их мук и ужаса. Я видела, как ест Серый Человек, дважды. Меня он испугал невероятно, потому что в течение долгих лет я бессовестно пользовалась своей внешностью в своих интересах: флиртовала с клиентами, чтобы получить хорошие чаевые, хлопала ресницами, застенчиво глядя на дорожных полицейских и изображая из себя дурочку-блондинку, чтобы меня отпустили без последствий. До приезда в Дублин я считала свою внешность своим единственным оружием, и потеря красоты заставила бы меня думать, что я ничего не стою.

– Бэрронс говорит, что жертвы неизбежно накладывают на себя руки, – сказала я Дэни, – потому что не могут жить с такой внешностью.

– Мы прикончим эту суку, – холодно проговорила она.

Я улыбнулась, но улыбка быстро угасла. Мы прибыли к пункту назначения, и мой душевный подъем сошел на нет. Мне были нужны ответы, и я очень рассчитывала получить их здесь, но здание 939 на Рэвемэл было сплошным разочарованием.

Несколько месяцев назад элегантный гранитный, мраморный и до блеска отполированный деревянный фасад ночного клуба «У Честера» наверняка притягивал сливки скучающих и жаждущих красоты городских богачей, но, как и весь Дублин, его поставили на колени в ночь на Хэллоуин, и когда-то изящное трехэтажное здание превратилось в руины. Цветные стекла окон хрустели под нашими ногами, пока мы пробирались через обломки, оставленные бунтующими толпами. Мраморные столбы на входе были испещрены такими бороздами, какие могли оставить, наверное, только стальные когти. Роскошные, во французском стиле газовые фонари были выдраны из тротуара и брошены в искореженную кучу перед входом в клуб, как будто Невидимый, ответственный за этот бедлам, питал особую ненависть к этому месту.

Вывеска клуба свисала на проводах и кабелях над кучей фонарей. Она была разбита вдребезги. Спереди и по бокам здание было сплошь покрыто граффити. Попасть в клуб через главный вход между кучей фонарей и висящей вывеской было невозможно.

Как, собственно, и незачем.

Клуб «У Честера» был таким же заброшенным, как и весь город.

Я ударила кулаком в перчатке по ладони. Меня уже тошнило от тупиков и отсутствия ответов.

– Пойдем поохотимся на Серую Дамочку. Она наверняка где-то поблизости, – процедила я сквозь зубы.

– Почему? – спросила Дэни и непонимающе взглянула на меня.

– Потому что я до чертиков злая и готова кого-нибудь убить, вот почему.

– Но я еще никогда не бывала в клубе! – запротестовала она. – И прикид у меня подходящий.

– Это не клуб, Дэни. Это – разрушенное здание.

– Но там что-то происходит!

– Например? Тени устроили себе вечеринку в этих развалинах?

Она рассмеялась.

– Ой, дружище, я и забыла, что ты глухая. Ты ж не слышишь музыки. Там щас такая крутая музыка играет! Другая какая-то, я такой еще не слышала. Я уже несколько кварталов ее слышу. Вниз, Мак. Нам надо вниз.


Дэни была права. Музыка здесь

была

другой. Но вскоре я обнаружила, что это было не единственным другим в клубе «У Честера». На самом деле тут все казалось ненормальным. Клуб смог бы поставить с ног на голову все мое мировоззрение и вбить в меня все изменения, которые претерпел мир, пока я была несколько… занята.


Вход в клуб был теперь позади: неприметная, раздолбанная металлическая дверь в земле, которая походила на заброшенный вход в подвал. Если бы Дэни не ухитрилась расслышать музыку, я бы прошла мимо, ничего не подозревая.

Дверь скрипнула, раскрыв свою узкую черную пасть. Я вздохнула. Я ненавидела сидеть под землей, но в результате именно там и очутилась. Я отцепила от рюкзака МакНимб, включила щелчком все лампочки и нацепила его на голову. Дэни сделала то же самое, и мы в пятне света стали спускаться по лестнице, открыли второй люк и спустились по следующей лестнице. Мы оказались в каком-то фойе индустриального типа, стильно декорированном под урбанистический шик, напротив высоких двойных дверей.


Я все еще не слышала музыку. Должно быть, двери были слишком толстые. Я потянулась к своему

ши

-видящему месту в голове, надеясь подкинуть себе идейку, чего нам ожидать, но канал все еще был полон статического шума, который стал теперь чуть громче.


Дэни, прищурившись, глянула на меня.

– Тебе не кажется, что там могут быть охранники или типа того?

– Мне кажется, что выжив в Дублине ночью и выяснив, где находится это место, мы вполне можем справиться с какой угодно охраной, – сказала я сухо.

Я толкнула дверь, она не поддалась.

– Еще и двери открывать.

Я стянула МакНимб и прицепила его, все еще горящий, к рюкзаку, взъерошила примявшиеся волосы.

Ко мне присоединилась Дэни, мы вместе пихнули дверь, и нам впервые предоставилась возможность взглянуть на клуб «У Честера».


Я так тебя люблю, что ты должна меня убить…


Музыка была настолько громкой, что басы отдавались в моих костях. У них крутилось «Если бы я был твоим вампиром» Мерлина Мэнсона. Но песня была записана в совершенно другом ритме – более мечтательном, более мрачном, я даже не представляла, что такое возможно.

Я стояла в дверях и оглядывалась.

Это был новый Темпл Бар. Ушедший в андеграунд.

«У Честера»: блестящий, модный, апогей изощренности, повенчанный с техногенной мощью. Хром и стекло, черное и белое. Спокойно-эротичный и низменно-сексапильный. Аристократизм Манхэттена, женатый на ирландском простонародье.


Все вокруг черно, и нет пути назад…


Место было огромным, столики заняты. На располагающихся ярусом танцполах толклись горячие тела. Там были только стоячие места. Я была поражена тем, что так много людей выжило и что они до сих пор торчали в Дублине – и веселились. При других обстоятельствах это был бы приятный сюрприз.

Но обстоятельства другими не были.

Дэни вцепилась в мою руку. Наверняка останется синяк.

– Охренительно, в натуре, – выдохнула она.


Я кивнула. Я –

ши

-видящая. Для меня все просто: есть две расы, люди и эльфы. Я работала с В’лейном, потому что ставила перед собой цель спасти людей. Я буду работать с Королевой эльфов по той же причине. Но в моих генах заложено, запрограммировано в крови, что обе эти расы всегда жили порознь, и моя работа заключается в том, чтобы так оно всегда и было.


«У Честера» был ночным кошмаром

ши

-видящей.


Он был забит тусующимися вместе эльфами и людьми.

Нет, все было еще хуже. Они активно общались друг с другом.

Ох, кого я пытаюсь одурачить? Привлекательные молодые люди просто десятками неистово флиртовали с Невидимыми. На одном из танцполов с полдюжины девушек вылизывали острые желтые бивни Носорога своими милыми розовыми язычками. Его глазки-бусинки сверкали. Он хрюкал, как свинья, и бил копытом.

На другом танцполе блондинка задрала свою блузку и терлась обнаженными грудями о высокого темного безликого эльфа, пока две другие женщины пытались оторвать ее от него, чтобы добиться своей очереди.

В кабинке по пояс голый официант, демонстрируя свою обильно умащенную маслом кожу и рельефный пресс, ласкал… ух… груди существа, которое я доселе не видывала и, надеюсь, больше никогда не увижу.

Рядом со мной застыла Дэни.


– Фу. Просто

фу

! Гадость какая! – она издала рвотный звук, потом тихо хихикнула. – Все это придает новый смысл выражению «палец в рот не клади», да?


– Что? Где?

Она указала.

Женщина эротично посасывала кончик короткого толстого пальца Носорога, который он ей сунул, оторвав от руки.

Я резко выдохнула, когда реальность происходящего шарахнула мне промеж глаз.

Люди подлизывались к новым экзотичным большим и страшным серым волкам не просто потому, что они казались восхитительно не похожими на них.

Как и боялась Дэни, Невидимые стали новыми вампами.


Мое поколение отличалось неизлечимой, непостижимой одержимостью не-мертвыми. Конечно же, сильно романтизированной версией: бесклыкий клыконосец, а не всамделишный, который

действительно

мертв и

действительно

вас убьет.


Пока я смотрела, женщина откусила кусок пальца и начала жевать с таким выражением лица, будто пребывала в почти религиозном экстазе.

Эти люди ели Невидимых – не для того, чтобы с ними сражаться и возродить наш мир, а просто ради наслаждения процессом.

Плоть Невидимых – новый наркотик.

– Они торгуют сексом ради кайфа, – произнесла я безжизненно.

– Похоже на то, – сказала Дэни. – Давай надеяться, что эти шлюхи не залетят.

Мысль была слишком кошмарной, чтобы ее обдумывать.

К нам подошла девушка-готка с лихорадочно блестящими глазами.

– Вам лучше поторопиться! Песня почти закончилась!

– И че? – спросила Дэни.

Готка оглядела ее сверху донизу.

– Неплохо-неплохо. Долговязость и неуклюжесть может заинтриговать. Им нравится экспериментировать.

Мне не нужно было смотреть на Дэни, чтобы знать, что она сунула руку под свой длинный плащ в поисках меча.

– Спокойно, Дэни, – сказала я мягко, – не нужно.

Но девушка продолжала на редкость настойчиво гнуть свое.

– Вы обе, должно быть, новенькие. Они ставят ее один раз за ночь, и пока она звучит, вы можете попробовать уговорить кого-то из них выбрать вас. Иначе вам не будет дозволено к ним приблизиться. Конкуренция жесткая. Могут пройти недели, прежде чем кто-то вас приметит.

– Выбрать для чего? – поощрила я ее продолжить свой рассказ.

– Где вы были все это время? Чтоб вы стали бессмертными, как они. Если вы съедите достаточно священной плоти, вы тоже станете бессмертными. И тогда вы попадете в Фэйри с ними!

Я прищурилась. Неужели поедание Невидимых действительно могло произвести такие изменения в людях? Или темные эльфы извлекают выгоду из лжи? Я скорее поверю в последнее. Мэллис питался плотью Невидимых постоянно, в течение долгого времени, но так и не стал бессмертным.

– А достаточно – это сколько? – забросила крючок я.

Она пожала плечами.


– Не знаю. И никто точно не знает. Она дает временный эффект. Но мы стараемся. У меня уже было четыре приема. Это потрясно! А секс! О, мой бог!

Увидимся в Фэйри

, – сияя, прочирикала она и умчалась прочь.


Мне не нужно было слышать это от кто-то еще (хотя я услышу это так много раз в течение следующих нескольких месяцев, что мне захочется кого-нибудь убить), чтобы понять, что я только что услышала одну из множества новых фразочек этого нового странного мира.

– Это хуже, чем МЭВ, – пробормотала Дэни. – У меня такое чувство, что я сунулась в МЭТИ.

Я приподняла бровь.

– Межпространственная Эльфийская Толпа Идиотов, – сказала она кисло. – Они что, совсем не видят, что происходит? Разве они не знают, что Невидимые разрушают наш мир? Неужели не врубаются, что мы все умрем, если их не остановим?

По всей видимости, это их не волновало. Мне нужно было выпить. Срочно. Расталкивая толпу, я направилась к бару.