Geum.ru

Этап опроса свидетелей Международного неправительственного трибунала по делу о преступлениях против человечности и военных преступлениях в Чеченской Республике

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   29   30   31   32   33   34   35   36   ...   45
В Моздоке мы обратились к начальнику госпиталя Олегу Александровичу Попову с вопросом, известно ли ему о случаях кастрации российских военнопленных. Он сказал: "Этот вопрос мне задавали уже много раз. Через мой госпиталь прошло несколько сот раненых, в том числе побывавших в плену. Никогда я не видел никого, о ком бы можно было бы сказать, что он кастрирован ввиду пытки. Ранения в область гениталий вполне могли быть, конечно. Более того, – сказал Олег Александрович Попов, – я встречал в печати ссылки на то, что через наш госпиталь проходили такие изувеченные, подвергшиеся пыткам люди. Это неправда". Ни один из тех, к кому я обращался и на кого ссылались в прессе, не сказал, что да, он это видел своими глазами.

Я должен сказать в этой связи о неких результатах комиссии Станислава Сергеевича Говорухина – весьма лживых и государственно опасных. Когда я присутствовал на некоторых открытых заседаниях этой комиссии, я видел альбомы, в которых приводились фотографии "кастрированных", изувеченных людей. Ни в одном случае ни по одной из этих фотографий нельзя было утверждать, что это повреждение, ранение или увечье специально нанесено человеку при помощи ножа. Как правило, это были рваные раны, и невозможно было понять, когда они были нанесены. Все эти девять фотографий выглядят крайне неубедительно. Распространявшиеся в прессе сведения касались 20 и более человек. Я не стану говорить о якобы распятых в окнах дудаевского дворца. Все это чистое вранье. Мы сами были именно 10 января там. Никаких распятых не было. Сами мы попали в этот день под довольно серьезный обстрел – страшно потом было смотреть на машину, в которой мы приехали... Я не могу настаивать на своем подозрении в фабрикации всего этого вранья, я даже готов принести извинения в случае, если окажусь не прав, – но я почти уверен, что фабриковалось это под руководством полковника Ворожцова, возглавляющего Центр по связям с общественностью в МВД РФ.

Чего только не приходилось слышать! Я три раза слышал рассказ о том, как в некое чеченское село вошли российские (262) парламентеры и их встретили старики, старейшины, некоторые несли таз, покрытый чистым белым полотенцем. Дескать, хлеб-соль, наконец-то переговоры. Происходит это, конечно, около мечети. Они открывают этот таз, а там изрубленный в мелкую крошку капитан такой-то. Я спрашиваю, а как вы узнали-то его? Если он в мелкую крошку? Ну знаете, я не стану говорить – отвечает рассказчик. Один раз речь шла о капитане Ефимове, к примеру, во второй раз – уже о другом капитане. Но обязательно – капитан, обязательно в мелкую крошку и всегда около мечети.

Такого рода истории, я совершенно убежден в этом, делались по заказу. Подобные вещи не возникают сами по себе, это целенаправленная пропаганда и результаты этой пропаганды я тоже видел собственными глазами. Например, когда нам наконец удалось посетить фильтрационный пункт в Моздоке, и когда мы уже должны были уезжать, собрались эти неслабые омоновцы, бравые ребята с закатанными рукавами, чья боевая задача – охранять этих несчастных в вагончиках. И вот, они закатали рукава и пели песню специально на прощание с нами. А в песне (я, к сожалению, не мог запомнить весь этот бред) есть такие слова: "Закатаем рукава, Чечню развалим на дрова. Нам бы водку попивать, а на совесть наплевать". Присутствовал при этом, между прочим, хорошо мне знакомый генерал-майор МВД Орлов, один из заместителей Юрия Ивановича Калинина, один из начальников так называемого ГУИНа (Главного управления исполнения наказаний).

О каких европейских критериях пенитенциарной системы может идти речь?.. Генерал ни слова не сказал этим ребятам. А когда я обратился к Орлову: "Послушайте, нельзя же так. Нельзя же не объяснять им?" – "Конечно, Сергей Адамович, если вы теперь эту песню процитируете в газете, то западные ваши корреспонденты будут очень довольны", – сказал он мне. Он только что не сказал, что Дудаев повысит мне содержание.

В. БОРЩЕВ. Были ли на конец декабря проработаны варианты действий, альтернативных военным?

С. КОВАЛЕВ. Да, конечно. Вы, Валерий Васильевич, должны прекрасно помнить наши телефонные переговоры из Грозного все с тем же Козыревым. Мне он представляется самым миролюбивым, а может быть, и самым совестливым членом Совета безопасности. Козырев тогда уговаривал нас уехать, говоря, что мы уже добились прекращения бомбардировок. Он говорил: "Приезжайте в Москву, встретимся с Президентом". Я сказал: "Андрей Владимирович, вы мне сказали, что мы (263) добились прекращения бомбардировок, а я вот слышу, как летит самолет. А если вы прислушаетесь, то сейчас услышите взрыв бомбы, вы его услышите по телефону".