Фрагменты истории
| Вид материала | Документы |
- Ей авторских прав статьи и фрагменты монографий покойных ученых, работавших на стыке, 98.37kb.
- М.: Молодая гвардия, 1951 – фрагменты из книги фрагменты о фотоэффекте стр. 385, 411.95kb.
- Почему я выбрал как тему курсовой работы фрагменты истории именно этого русского города, 263.37kb.
- Хрестоматия (Тексты по истории России). сост, 12496.65kb.
- Фридрих Ницше. Фрагменты о культе познания из трех произведений, 261.38kb.
- Фрагменты истории земской статистики, 182.52kb.
- Санкт-Петербург «эверест третий Полюс» 1997, 1257.84kb.
- Материалы для подготовки к государственному теоретическому междисциплинарному экзамену, 4389.08kb.
- Маргарет Мид Культура и мир детства. М., 1983. С. 322-361 (фрагменты), 276.65kb.
- Материалы для подготовки к государственному теоретическому междисциплинарному экзамену, 271.63kb.
ОРЛОВСКО-КУРСКАЯ ДУГА
Война истощила ресурсы немецких войск. Вести наступательные действия по всей линии фронта враг уже не мог, Немецким генштабом было решено весной и в первой половине лета 1943 года развернуть наступательные действия на более узком фронте и, поэтапно решая задачи, достичь основной цели – захватить Москву. Образовавшийся в результате военных действий выступ Воронежского фронта, выдвинутый далеко на запад не мог не приковать внимание немецких генералов. Нанесение ударов с флангов обещало окружение и уничтожение крупной войсковой группировки Советской Армии. Немцы стали подтягивать сюда войска. Но и наше командование, понимая создавшуюся опасность, готовилось упредить действия немцев встречным ударом. С той и с другой стороны на участке между Белгородом и Орлом скопились огромные силы. Предстояли бои такого масштаба, которого прежде человечество не знало. Советские войска ошеломили подготовившиеся к наступлению немецкие войска таким массированным артиллерийским огнем, который заставил его отойти, но не отказаться от цели. Все большие и большие массы войск вовлекались в военные действия. Особенно впечатляющим было танковое сражение под Прохоровкой. Здесь вступили в сражение с советской стороны 800 танков Т-34 и самоходных артиллерийских установок и примерно такое же количество тяжелых немецких танков «Тигр» и самоходок «Пантера» 11 и 12 июля продолжались бои на Прохоровском направлении. Начиная с 16-17 июля враг, отчаянно сопротивляясь, начал отступать. Но он сохранил силы, поэтому легким наше наступление на Запад не назовешь.
Долго немцы собирали силы,-
Броневой кулак не сокрушить!
Но напрасно, здесь нашли могилы,
А Россия продолжает жить.
Ливны, Обоянь, Фатеж,Сморгонь –
Русские центральные края
Охватил чудовищный огонь
курские, орловские поля.
Кто-нибудь о Прохоровке знал?
Не на всякой карте видна точкой,
Неба нимб над нею не сиял,
Да и лавра не видать листочков.
Здесь сошлись, сцепились в схватке танки
С нашей и немецкой стороны.
Из туманы вышли спозаранку,
Черные громадины видны.
Выстрелы слились в протяжный вой,
Шершнями шуршат кругом снаряды.
Начинался небывалый бой…
Танковые встретились армады.
Глыбы стали по жнивью ползут,
По полям нетронутого хлеба,
Рассекают выстрелы и рвут
Воздух чистый голубого неба.
Тяжесть давит русские поля,
Содрогалась, корчилась, дрожала.
Прежде не несла наша земля
Столько на плечах своих металла.
Он к тому ж, живой металл, не мертвый,
Землю рвет и причиняет боль,
Да и, не взорвавшись, чуждый, твердый,
О себе еще напомнит как-то вновь.
Что тут было, трудно передать,
Здесь горели «тигры» и «пантеры»№.
Бьют по танкам наши «сорок пять»,
Только «тигра» в лоб не взять, холеру!
Там звезда, а на немецких крест.
грохот, рев моторов, лязг металла.
Травы и кусты горят окрест.
Да, земля такого не видала.
Краска с танков лезет лоскутами,
А жарища, словно бы в аду.
Длится то сражение часами,
Правила войны тут не в ходу.
Тут и люди факелом горят,
Падают, катаются и бьются.
Фриц горит и наш горит солдат.
Мухи роем возле трупов вьются.
Танк на танк вползает и утюжит
Дымом все вокруг заволокло.
В небе самолеты воют, кружат.
День, а кажется, еще не рассвело.
Башни скособочились уныло,
Огоньки, где баки, занялись
Там из танка дымом повалило,
Траки змейкой соскользнули вниз.
Люк открылся, падают танкисты.
Кто горит, не падая, на земь,
Черные, как черти, не очистить,
Есть живые, чистые совсем.
Лица черны, видно лишь глаза,
Пьяные от тяжкого угара.
Руки, ноги, головы дрожат
От одежды маслом тянет, жаром.
И сошлись танкисты в рукопашной.
Нет в ней правил, легче биться нам,
Удалью российской, бесшабашной,
Хваткою обязаны дедам!
Мертвой хваткою переплелись,
В ход пускают зубы, руки, ноги.
В схватке той, жестокой, ставка – жизнь.
Пощадила смерть тогда немногих
Фрица оседлал, сдавил за шею,
Немец ослабел уже не тот,
От натуги кожа багровеет,
Словно рыба, открывает рот.
И затих. Какой там фатерланд,
Шли сюда, кичились своей силой
По оврагам русским и полям.
Без крестов нашли себе могилы.
Солнце тусклым пятнышком мелькает,
Круг почета совершает нам.
Наши, наши танки побеждают,
И салют несется к небесам.
Танки догорают, тянет смрадом,
Если есть еще на свете ад,
То он здесь, на поле этом, рядом –
Все дела об этом говорят
23 августа 1943 года взятием Харькова завершилось это крупнейшее сражение Великой Отечественной войны. Закончилось оно разгромом главной группировки немецких войск, на которую Гитлер так много возлагал надежд. Было разбито 30 дивизий вражеских войск, в том числе семь танковых. Потери немцев составили 500 тысяч человек, 1500 танков, в том числе большое количество «тигров» и «пантер», 3000 орудий, 3500 самолетов. Эти потери немецкое командование н могло восстановить никакими тотальными мероприятиями.
… В результате упорных наступательных боев войска Брянского фронта при содействии флангов Западного и Центрального фронтов разгромили отборные части немецкой армии, сосредоточенные германским командованием в районе Орла, ликвидировали орловский плацдарм врага и 5 августа заняли город Орел, в течении почти 2-х лет находившийся в руках немецких оккупантов.. В тот же день, 5 августа войска Степного и Воронежского фронтов прорвали фронт противника и овладели Белгородом.
Из сообщения «Совинформбюро» от 7 августа 1943 года
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Керчь. 13 апреля 1944 года.
В первой половине ноября 1943 года войска Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота провели Керченско-Эльтигенскую десантную операцию. Для высадки десанта было привлечено 17 бронекатеров, 25 торпедных, 40 сторожевых катеров, катеров -тральщиков, 250 различных самоходных и несамоходных транспортных средств. В жесточайший шторм, под ураганным огнем противника происходила высадка десанта. Суда с глубокой осадкой подойти к берегу не могли, поэтому воины с них бросались в ледяную воду, плыли к берегу и, выбравшись, шли в атаку. Десант, высаженный в Эльтигене атаковали крупные силы врага. Закрепиться нашим войскам не удалось. Часть десантников была эвакуирована, а часть пробилась к Керчи на соединение с 56 армией, частям которой, под командованием генерала К.С. Мельника удалось закрепиться на небольшом плацдарме северо-восточнее Керчи. Овладеть городом и развить наступление в глубь полуострова армии не удалось. Из города немцами население было удалено, часть его попала в концлагеря, часть вывезена в Германию, а часть рассредоточившись по селам Керченского полуострова , ожидала прихода своих
8 апреля советские войска нанесли удар по крымской группировке врага. Прорыв немецкой обороны был осуществлен одновременно в нескольких местах. Главный удар 51-й армии под командой генерала Я.Г. Крейзера с сивашского плацдарма для гитлеровцев был совершенно неожиданным. Пошли в наступление и части 56-й армии со стороны Керчи. Потом были и штурм Сапун-горы и освобождение Севастополя. Крым вновь стал советским.
Апреля первая декада,
По-летнему стоит жара,
Зима ушла, весна, отрада,
Домой, домой идти пора.
И днем, и ночью – канонада,
Как гром весеннею порой,
А это знак: собраться надо,
И налегке, пешком, домой.
Решение, коротки сборы,
Имущества у нас не счесть:
Есть на дорогу – разговоры,
Котомка за спиною есть.
В ней – пресные лепешки,
Да два десятка сухарей,
Нож, спички, соль и ложка,
И в путь-дорогу поскорей.
Дорогой пыльною бредем,
Со лба стекают капли пота,
А нам навстречу, на подъем,
Лавиной движется пехота.
Рокочут танки, струйкой дым,
Орудия на конной тяге.
Мы с изумлением следим,
Колышутся повсюду стяги.
Вдали белеет «Соляная» -
Предместье города Керчи,
Осколки стекол отражают
Косые солнышка лучи.
Лишился крова, возвращаюсь,
-
Такого счастья долго ждал, -
О, Господи! Прости, я каюсь,
Как прежде многого не знал.
Пришло и к нам такое зло,
В чудовищном обличии,
Нет ни кого, кому б везло…
Крушились судьбы личные.
Родившись где-то, в стороне,
Катком тяжелым прокатилось,
Катилось по моей стране,
И катится пока, не скрылось.
Не многим счастье улыбнулось,
Ценою тяжких испытаний,
Да и меня беда коснулась,
Я уцелел – предмет мечтаний.
В той мясорубке уцелеть, -
Подарок мне к победе нашей,
Когда людей косила смерть,
Без звуков траурного марша.
Феодосийское шоссе,
Подводы тянутся, солдаты,
Сосредоточенные все,
Идут, торопятся куда-то,
Дорога влево, катит вниз,
Камыш-Бурун остался справа,
От моря веет легкий бриз,
И воздух чистый, без отравы.
У въезда в город – будка, пост,
Здесь документы проверяют,
На возраст смотрят и на рост,
Мужчин в отряды собирают.
Призывный возраст – сразу в строй!
Теперь их ждет Сапун-гора,
А старики пойдут домой,
И женщины, и детвора.
Я – в первой сотне горожан,
Зарегистрированных властью,
Урок такой судьбою дан,
Хоть был готов к нему, отчасти.
Увидеть Новый Карфаген,
Разрушенный до основанья,
Скелеты зданий, крыши, стен…
Прощенья нет и оправданья.
Растет и закипает злость, -
Потом затихнет и уйдет:
«Была б живою только кость,
А мясо? Мясо – нарастет!»
Что делать с памятью моей?
Могу ль с другими поделиться?
В прошедшей веренице дней
Запомнились живые лица.
Я продолжаю вспоминать:
Идут со звездами Давида,
Там тянет на салазках мать
Труп дочери, врагом убитой.
Сенная площадь, и толпа,
Мужчины, женщины и дети,
Удары, крики и мольба…
Осело в памяти все это…
Зловещий Багеровский ров,
Огнем пылавшая «Колонка»,
В ней семьи потеряли кров,
Расстреляна моя сестренка.
Безумны матери глаза,
Ее застывший в крике рот.
Тут разве вспомнишь о слезах,
Давно их выплакал народ…
«Порядок новый» и заботы,
Туда – нельзя, а там – не сметь!
Везде начертано: «Ферботен!»
Не выполнил и тут же смерть.
Пытаюсь все это забыть,
Но постоянно мысли лезут,
А с ними очень трудно жить,
Как ржавчина грызет железо,
Так постоянно жгут меня,
Но, правда, днем ослабевают,
Заботы трудового дня
От мыслей грустных отвлекают.
Мой дом лишился крыши, в нем,
Сквозь комнаты идет траншея,
Там нет стены, а тут – проем,
Пол взорван, мусора – по шею.
Нет мостовой, над ней трава,
Коси косой, и будет сено.
И тут траншея пролегла,
Оттуда тянет запах тлена.
Тут была баня, а там – банк,
Война метлою разметала,
В Мелек-Чесме застрявший танк,
И груд бесформенных металла.
Проходы с надписью – «Мин нет»,
Под ней написана фамилия.
Немой вопрос, немой – ответ,
Здесь – фронтовая линия.
Казалось, каюсь, мне тогда,
Что Керчь не возродится,
Над городом прошли года,
Взметнулся город белой птицей.
Когда закончит свой полет,
Не ведаю, не знаю,
Но тот, апрельский, мой приход
Я часто вспоминаю.
ФОРСИРОВАНИЕ ДНЕПРА
Осень 1943 года, Половина войны позади. 27-я гвардейская отдельная танковая бригада наших войск после глубокого рейда по тылам противника вышла к Днепру. Офицеры и солдаты отмывали запыленные сапоги в днепровской воде. Ширина Днепра в этом месте 600-700 метров, глубина 8-10 метров. Надо помочь частям 25-го стрелкового полка 7-й гвардейской армии, первыми захватившими небольшой плацдарм, с трудом сдерживающими непрерывно атакующую их танковую дивизию СС «Великая Германия» Желание помочь есть, да вот переправочных средств нет Наших солдат приучали использовать подручные средства: пустые бочки, бревна, доски, плоты, ворота, крыши домов, мешки и плащ-палатки, набитые соломой, Человек переплывет на таких средствах, а как с танком быть? Понеся потери, части наших солдат удалось заставить немцев отступить. Создан плацдарм на правом берегу Днепра маленький, стоящий большой крови, но создан. Нет поддержки ни артиллерии, ни с воздуха. А немцы атакуют... У врага большое превосходство, у него и танки. Надеются, что не выдержат наши. Но мы держимся, им не столкнуть нас назад в Днепр. Мы уже достаточно уплатили своими жизнями ему за переправу. Из-за деревьев появились немецкие танки. За ними вплотную пехота. Сплошная полоса разрывов от снарядов, опережая атакующие танки, приближается к нам. Головы не поднять. В бой вступает наша артиллерия на другом берегу Днепра. Появились и наши штурмовики, сплошной гул… Нет живого места. Кромешный ал. Низко стелется. черный дым, закрывая обзор. Подпускаем немецкие танки ближе, открываем огонь из пушек. Докрасна накалились стволы. Но вот появились и наши танки, на броне их расположилась пехота.
Мы вышли на берег Днепра,
Темнеет берег правый.
наш командир сказал: «Пора,
Мы начинаем переправу.
Полкилометра ширина,
Песка полоска, круча.
Пока ни звука. Тишина.
Бегут по небу тучи.
И мелкий дождик моросит,
Мир словно в мелкой сетке.
А враг по прежнему молчит
Мешает снайпер меткий.
Артиллерийский где заслон?,
Где лодки и понтоны?
И танк не двинется, ведь он -
Махина, весит тонны…
Но вот взметнулась вверх вода,
То впереди, то справа.
Мы не готовы, как всегда
К нормальной переправе.
Мы разобрали чдом
На доски и на бревна.
К реке стащили и плывем,
Захлестывают волны.
Вода не суша, кочек нет,
Открыт, как на ладони.
И проклинаешь божий свет.
Все кости, мышцы ломит.
Но вот раздался первый залп,
За ним другой и третий.
Им Бог войны не подсказал,
Что бедствие мы терпим.
Мы ближе к берегу плывем,
Враг накрывает цели,
И пулеметным льет дождем,
Не все мы уцелели.
От Сталинграда с ними шел,
Я помню многих лица.
Здесь каждый третий смерть нашел,
Испив Днепра водицы.
Встречают нашего бойца
И «тигры» и «пантеры»
И поминаем мать, отца,
И беса и холеру…
Уткнулись в землю, маты гнем,
Где наши самолеты?
Нас поливает враг огнем,
Остался взвод от роты.
А где-то также, как и мы
Штурмует Днепр пехота,
И гибнут русские сыны –
Все результат просчета
В историю мы не пройдем,
Реляций нет победных.
Быть может кто-то мирным днем
Вином помянет бедных..
С БОЯМИ НА ЗАПАД
Гитлеровцы проиграли величайшее сражение, которое они готовили, напрягая все силы и возможности, чтобы взять реванш за поражение у стен Сталинграда. Но это не означало, что советским войскам открыта дорога для продвижения на запад. Командование немецких войск располагало значительными силами для продолжения войны Активных действий наши союзники на западе против немцев не вели. Высадка их войск в Южной Италии (на острове Сицилия) существенных изменений в расстановке немецких сил не внесла. Вся тяжесть военных действий пала на советские войска. Немцы оказывали яростное сопротивление. И это было на всем пути до государственных границ Советского Союза и за его пределами.
Да мы двигались вперед, но все это стоило немалых человеческих жертв.
Москва Орлу салютовала.
К Берлину путь еще далек.
Хлебнули горя до отвала,
И всяк из нас еще хлебнет
Ведь ненасытен бог войны,
Нет пресыщения у бога,
И гибнут лучшие сыны,
Непозволительно и много.
Преград так много на пути:
Болот и гор, ущелий, водных,
Их стороной не обойти,
Проходов нет свободных.
Заслонов всяких враг создал:
Металла, мин, бетона,
Чтобы солдат наш не зевал,
Не чувствовал, как дома.
Без выкрутасов и затей,
Все крепко и добротно,
Берем, но ложем мы людей
Повзводно и поротно
Шли на восток,
Тогда, порой без боя отдавали.
На Запад путь совсем иной.
Без боя сдаст едва ли…
Фриц научился кой-чему,
Хоть думает стандартно.
Беда тевтонскому уму –
Не развернуть обратно.
Рукою голой не возьмешь,
Идешь, не зарывайся!
Коль замысел его поймешь,
Тогда и постарайся!
Кончилось то время, когда немцы безраздельно господствовали в воздухе, а их «Рихтгофены» и «пиковые тузы» на ломанном русском языке приглашали на поединок наших летчиков.
Многие немецкие ассы нашли свое успокоение в земле. Теперь наши летчики чувствовали, что небо принадлежит им. И классом они стали выше, и техника поступала не та, что была в первые годы войны. Теперь при появлении нашего асса в воздухе со стороны немцев было слышно: «Внимание, Покрышкин в воздухе!»
Теперь мы в небе господа
Люфтваффе пусть потеет.
Но, коль зарвемся, иногда
И нам дают по шее.
Теперь не страшен туз пиковый
Не красоваться мы пришли,
Пусть и короткой была школа,
Но опыт немцев мы учли.
Во Второй мировой войне встретились две военных школы.
Одна – русская, рассчитывающая на индивидуальные возможности и смекалку солдата, предоставляющая ему инициативу, если погибал командир. И немецкая, где военная служба была наследственной, в которой существовали целые военные династии, приучавшие немецкого солдата к безусловной исполнительности. Никакой инициативы – только исполнительность и повиновение! В начале войны у нас ощущался дефицит в высших эшелонах военного командования. Сказывались потери понесенные руководством Красной Армии в годы репрессии. За годы войны выросла целая плеяда талантливых советских полководцев. Многие из них не дожили до конца войны, но оставили яркий след в военном искусстве, например, командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Черняховский или генерал Ватутин.
Их генерал с приставкой фон,
Их предков встретил Невский,
Один был с титулом барон,
Другой был – граф имперский.
А наш от плуга и сохи,
Рабочий был, скорняк,
Из захудалых и плохих,
Тот вовсе был бедняк
Познали гор и суму,
Решали – труд, смекалка.
Горбом учили ту войну.
Врага учить не жалко.
Была б учеба только впрок
Чтоб внукам передали,
Что путь закрыт им на восток,
Не раздают медали
То будет Дале, а пока
Мы продолжаем биться.
Чтобы добить его войска,
Придется потрудиться!
И все-таки основная тяжесть войны легла на плечи рядового. Только благодаря его терпению, выносливости и героизму, удалось победить такого врага, на которого работала вся экономика Западной Европы.
Под Обоянью и Орлом.
Враг не повержен, ранен.
Теперь не рвется на пролом,
Расчетлив стал, коварен.
Порыв народа был таков
Что рвались в битву сами,
Порыв армейских проводов,
Связист сжимал зубами.
На амбразуру грудью лег,
С гранатой шел на танки,
Бросал пилот свой самолет,
В состав на полустанке.
На лодках брали Днепр и Прут,
Мы землю возвращали,
Друзей теряли там и тут,
Противника прощали..
С звездою тумба, или крест,
А тот не похоронен,
И на земле так много мест,
Где труп отдан вороне.
Потери немцев велики,
Кто сосчитает наши –
Моря и реки глубоки,
Непроходимы чащи.
Ликуют Вена и Белград,
Пришла и к ним свобода.
Стоит наш каменный солдат,
Он был слугой народа.
Войска 1-го Украинского фронта, нанеся поражение протианику в предгорье Карпат, вышли на государственную границу с Румынией… Преследуя отходящего противника, войска фронта овладели на румынской территории городом Сервет и заняли свыше 30 других населенных пунктов.
Из сообщения «Совинформбюро»
От 8 апреля 1944 года
ПУТЬ К ПОБЕДЕ
Лето 1944 года. Стратегическая военная инициатива в руках русских и немцам следует ожидать нового наступления. Остается узнать, куда будет направлен главный удар. Немецкая разведка, основательно поставленная и никогда не подводившая верховное командование, докладывает о том, что основная концентрация советских танков наблюдается на Украине. Штабы вермахта добросовестно и срочно перерабатывают огромный поток разведывательных данных. Балтийский вариант отбрасывается, как маловероятный, поскольку советской армии придется сражаться в болотистой Белоруссии, а в перспективе – на территории Рейха, где она встретит всеобщее германское сопротивление. Остается ожидать наиболее вероятного варианта- балканского. Он сулит красным быстрый разгром относительно слабых союзников Германии, выход на Дарданеллы и Средиземное море. Немцы хорошо помнят, что Балканы – венчная российская мечта.
Исходя из такой оценки событий, немецкое командование, чтобы упредить удар русских, переводит на южное направление до 870% всех своих сил. Фашистским стратегам, верящим в непогрешимость своего военного предвидения, было невдомек, ято они стали жертвами русской дезинформации. Чтобы запутать немецких стратегов, и были оставлены танки на Украине. Мало того, в дневное время, специально для немецкой разведки проводилось возведение оборонительных сооружений. Ночью же шла подготовка к наступлению. 13 июня немецкая разведка подтверждает ранее данные сообщения немецкому руководству: «Противник придерживается балканского решения» Советская армия обеспечила преимущество – стратегическую и тактическую внезапность. Через десять дней наступило время введение в действие плана под кодовым названием «Багратион» Для разгрома немецких сил было задействовано 5200 танков, 5000 самолетов, 36400 орудий и 2 млн.400 тысяч солдат и офицеров. Предстояли тяжелые бои. Немцы создали сильную, глубиной до 250 км. оборону. Располагали он следующими силами: ! млн.200 тысяч солдат и офицеров, 900 танков, 9500 орудий и минометов, 1350 самолетов. Немцы верили в военный гений своего фюрера. Наступление Советской армии началось 23 июня. Но прежде, чем развернулись военные действия советских регулярных войск, глубоко в тыло у немцев начали действия белорусские партизаны. 143 тысячи партизан нанесли молниеносные удары по коммуникациям фашистов. Только за одну ночь 20 июня в воздух взлетело 40 тысяч рельсов. Пропускная способность дорог резко снизилась, вся нагрузка пала на автотранспорт. А это – многокилометровые пробки на дорогах из-за взорванных партизанами мостов.
ОБИДЫ ГЕРМАНИИ
Пылала Белоруссия огнем,
Опасно немцам ночью, днем:
Там взрыв, там нападение.
Есть районы, вот напасть,-
Неконтролируема власть
А это – ненормальное явление.
Болота, гати – вот беда
Ведь танкам не пройти туда,
А сыпать бомбы в неведение?,.
По-прежнему там сельсовет,
Ни одного там немца нет,
А это ненормальное явление.
Фронт русских подошел сюда,
И неспокойно в городах,
И взрывы е смолкают на мгновение,
Летят составы под откос,
Не смеем в села сунуть нос,
А это – ненормальное явление.
Где допустили мы просчет,
Убитым потеряли счет.
Откуда взяться пополнению?
Там танковый вонзили клин,
И путь открыт им на Берлин,
А это – ненормальное явление.
В первые же дни под Бобруйском 40 тысячная группировка немцев попала в окружение. 27 июня капитулировали дивизии, попавшие в окружение под Витебском. 29 июня прекратила существование Бобруйская группировка. Немецкий фронт разваливался на глазах. Гитлер дал разрешение на отступление на линию Чудское Озеро – Березина. Но советские войска опередили немцев и встретили его на правом берегу Березины.
Такая высота, квадрат такой,
И направление – урочище «Свиное»
Разведчики вчера приняли бой,
Сегодня взяли высоту без боя.
А на другой стояли доты немцев,
Хоть огнеметом выжигай
И никуда от них не деться,
Ведь мы и есть – передний край.
Фронт прорван здесь, он прорван там,
Попали немцы в окружение.
Все это хорошо знакомо нам:
Прорыв, блокада и сражение.
Местами поменялись мы теперь,
Все это нам так хорошо знакомо.
Да враг сражается, как зверь,
Но он оторванный от дома.
Беда его, наверное и в том,
Что мнил себя сверхчеловеком,
О том нам написал еще Лесков,
Но немец там был девятнадцатого века.
На Березине немцы потерпели жесточайшее поражение. В бункере «Вольфшанце» - ставке Гитлера были раздражены отступлением немецких войск. Причину искали в руководстве войсками. Спасать критическое положение, в котором оказались немецкие войска было поручено генерал-фельдмаршалу Моделю. Но никакая сила не могла вызволить попавшую в окружение стотысячную немецкую группу войск. 11 июля немецкие дивизии складывают оружие. По дорогам Белоруссии потянулись толпы паленных немецких солдат и офицеров.. 16 июля 57 тысячная колонна пленных немцев, возглавляемая гитлеровскими генералами пройдет по улицам Москвы. А в Минске пройдет парад белорусских партизан. Освободив Белоруссию, Советская армия поворачивает на Прибалтику. Немцы упорно сопротивляются. Но тщетно, 13 мюля освобожден Вильнюс. Начинается освобождение Польши. Советская армия продвинулась на запад на 550-600 км., уничтожив 17 немецких дивизий. 50 гитлеровских дивизий потеряли половину своего численного состава. 31 июля Модель с тревогой писал, что советские стоят у границ Пруссии и «дальше отступать некуда». Он ошибался, отступать было куда. Дороги вели на Берлин.
Март наступил. Войска стоят,
И немцы – в обороне,
И за противником следят,
Пусть только с места тронет…
Окопы роют… блиндажи
И разные укрытия,
Повсюду ставятся «ежи» -
Обычные события.
… Войска 1-го Белорусского фронта продолжали вести бои на улицах Берлина. Противник, зажатый в центральных кварталах города, упорно сопротивляется. Гитлеровцы ведут сильный огонь по перекресткам улиц и домам, уничтожая при этом мирное население города. Наши части, овладевшие вчера городским районом Моабит, переправились через реку Шпрее в восточной части парка Тиргартен и заняли министерство внутренних дел. Немцы предприняли отчаянную попытку восстановить положение. Наши пехотинцы в ближнем бою разгромили противника, достигли Цельтен-аллее, а затем предприняли штурм здания германского Рейхстага с запада. Одновременно наши части, вышедшие на набережную Рейхстаг-уфер, ворвались в Рейхстаг с севера. Бои продолжались всю ночь. Сегодня в четырнадцать часов советские бойцы овладели зданием немецкого рейхстага и водрузили на нем Знамя Победы.
Из сообщения «Совинформбюро» от 30 апреля 1945 г
ПОБЕДА – КАПРИЗНАЯ ГОСТЬЯ.
Победу ждали враг и мы,
(Капризная особа),
Лучом блеснет из царства тьмы
Следи за нею в оба.
И все равно не уследить,
Так долго ждешь свидания,
Победе трудно угодить,
Приходит с опозданием.
И любит волю и расчет,
Кичливость ненавидит,
И мелочи у ней не в счет,
Но промахи все видит.
И мерка разная у ней
Для Запада, Востока,
И гибнет множество людей,
Коль залетел высоко.
И вроде б, точный был расчет,
И данные разведки,
Все говорит – победа ждет,
А проигрыш – нередко.
В военном деле Гитлер – асс,
(Европа испытала),
Напал внезапно он на нас,
И побеждал сначала.
Утратил благосклонность ль, нет,
Но после Сталинграда,
На протяжении двух лет
Не шла к нему награда.
Подписывали акт о военной капитуляции командующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал Кейтель, командующий военно-морскими силами адмирал флота фон Фридебург и командующий авиацией генерал-полковник Штумпф. Обращаясь к окружающим, Кейтель, словно ища сочувствия, сказал:
- Проезжая по улицам Берлина, я был крайне потрясен степенью его разрушения.
На что ему тотчас ответили:
-Господин фельдмаршал, а вы были потрясены, когда по вашему приказу стирались с лица земли тысячи советских городов и сел, под обломка которых были задавлены миллионы наших людей, в том числе многие тысячи наших детей?
Акт был подписан в Карлсхорсте, в восточной части Берлина, в двухэтажном здании бывшей столовой военно-инженерного училища»..
«… мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под командованием – Верховному Главнокомандованию Советской Армии и одновременно Верховному Командовании. Союзных экспедиционных сил».
Об объявлении 9 мая
ПРАЗДНИКОМ ПОБЕДЫ.
В ознаменование победоносного завершения Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков и одержанных исторических побед Красной Армии, увенчавшихся полным разгромом гитлеровской Германии, заявившей о безоговорочной капитуляции, установить, что
9 мая является днем всенародного торжества
ПРАЗДНИКОМ ПОБЕДЫ
9 мая считать нерабочим днем.
НЮРНБЕРГСКИЙ ТРИБУНАЛ
Союзники, разгромив фашистскую Германию, договорившись еще в Ялте о разделе ее на зоны. Решено было осудить фашизм в лице его идеологов и руководителей. Главный преступник, Адольф Гитлер, по с общениям официальных органов, в своем бункере покончил жизнь самоубийством, приняв яд. Вместе с ним из жизни ушла любовница Гитлера Ева Браун, ставшая перед его смертью женой. Не подлежал осуждению и гласный идеолог
Геббельс. Ушедший из жизни со всей своей семьей. Их обгоревшие трупы были найдены и идентифицированы. Ушел из жизни маршал авиации, считавшийся на протяжении существования гитлеровского Рейха вторым лицом в Германии после Гитлера. Он покончил жизнь самоубийством, уже находясь в тюрьме. Кто-то принес ему яд. По приговору суда был повешен труп Геринга. На скамье подсудимых оказались Риббентроп, Кальтенбруннер, Гесс, Кейтель, Йодль и другие.
В Нюрнберге заседает трибунал,
Его еще назвали «суд народов».
Но есть и те, кто с уд тот избежал,
Кто к цели шел своей, не выбирая брода.
Один ушел, и тайны в этом нет.
Другой ушел, есть тайна – не раскрыта.
Хотя прошло с тех пор немало лет,
Фашистская идея не убита.
Пущенных нет, все были палачи,
По каждому петля и плаха плачет.
О ком-то правосудие молчит,
А это, что-нибудь, да значит.
Кто Герингу поставил тайно яд,
Кто в камеру принес, и не ответил.
О том не слишком много говорят –
Свидетелей в живых уж нет на свете.
Как Борман, Эйхман уходили?
Кто, где, за что и как их пропустил
И в Англии, Америке укрыли,
Извлечь оттуда их, нам не хватило сил.
Интересны последние дни фюрера, если только что-то мы знаем о них достоверно? Одна версия, самая старая о том, что 30 апреля 1945 года Гитлер отравился. Но это маловероятно потому, что фюрер всегда считал себя солдатом, а смерть от отравления для солдата позорна. Солдат должен был застрелиться. Так могла поступить Ева Браун, с которой он якобы перед смертью сочетался узами брака. Донесения, представленные маршалу Жукову о нахождении трупа Гитлера и осознании его зубным врачом, несостоятельны. Вторая версия основана на предположении того факта, что Гитлеру удалось спастись. Условий для этого было много, и действительно, Гитлер мог бесследно исчезнуть. Однако и эта версия ничем не подкреплена. Впрочем, совершенно неважно, остался ли он после взятия Берлина или умер, важно, что идея фашизма жива, как и сохранилось завещание Гитлера от 29 апреля 1945 года.
ИСТОРИЯ
Мы к государственным деятелям прошлого относимся, как правило, предвзято. С точки зрения современного политического момента. И колоссальная историческая личность превращается сегодняшними политическими интриганами в мелкую личность, занимавшуюся якобы только возвеличиванием самого себя. Хотя никто из великих государственных личностей в этом не нуждался.. К таким деятелям относится и И.В. Сталин. Его обвиняют в массовых политических убийствах. Возможно, это и так, но нужно учесть, что они облекались в тогу законности, на судебных процессах зачастую присутствовали представители буржуазных юристов. Кто из государственных деятелей прошлого, вошедших в историю с приставкой «Великий», избежал огромного числа убийств? Мы их оправдываем только в свете того, что ими было совершено, каких свершений достигнуто? Великий – означает и жертвы большие. Одно оправдание у «великих» - они действовали в рамках ими же созданных законов. У ничтожеств – убийства поскромней, но под ними нет и видимости закона. Скажем, при Хрущеве был расстрел в Новочеркасске рабочих тепловозостроительного завода и студентов. Какими законами руководствовался Никита Хрущев? Или еще одно ничтожество – Ельцин. Расстрел им российского парламента вообще ни в какие рамки не идет» Кто осудил Бориса Ельцина за беззаконие?
История – одна большая сцена,
Жизнь – несравненный режиссер,
Играют в ней попеременно – Вражда, предательство, позор.
Что нравственность и доброта?
Обходят их государи – актеры,
Сожженные деревни, города,
И мертвых тел - холмы и горы.
Нам не судить деяния царей,
Величье их равно изъянам,
Насильем оскверняли дочерей
И резали сынов, как жертвенных
баранов.
Что суд земной? Что – божий суд?
Что жизнь сулит под небесами?
И жизнь сама, и смысл, и суть,
Как пыль, как прах под царскими
ногами.
АРИФМЕТИКА ВОЙНЫ
Если не считать разрушенных городов и сел наших, не считать похищенных и увезенных ценностей, а только людские потери и наши страдания, то и тогда следует сделать вывод – подобного история не знала. Миллионы наших людей были уланы в фашистское рабство, откуда не все вернулись домой. 30 млн. погибло (население десяти таких государств, как Финляндия) А кто посчитал калек, кто посчитал разрушенные семьи и судьбы.
Собрать бы землю ту в комок,
Солдат перекопал лопатой,
То новый Эверест подняться мог,
Работой тяжкою солдата.
А если б кровь, что он пролил
Во всех боях, сражениях,
То были б Амазонка, Нил,
С глубинами в две-три сажени.
А сколько он прошел, прополз,
В чаду пожарищ задыхаясь,
То был бы путь, длиной до звезд,
Вот арифметика, какая.
А сколько стоила война?
От пересчета станет жарко,
Имела б каждая семья –
Дворец с бассейнами и парком.
Эйнштейнов скольких погубила,
Красот, исчезнувших, в забвении,
И стала общею могилой
Для не рожденных гениев.
О ПОБЕДНЫХ РЕЛЯЦИЯХ
Сколько страданий вынес наш народ, трудно передать словами. На пространстве одной шестой части суши земного шара не осталось ни одной семьи, которой она бы не коснулась. До сих пор идут попытки подсчитать только погибших. Называются разные цифры. Следует остановиться на той цифре, которую называл Сталин – тридцать миллионов, И вспомнить, наверное, о той благодарности, которой удостоился русский народ, вынесший на своих плечах основную тяжесть войны. Мы привыкли к цифрам которыми оперируют, говоря о наших победах и достижениях. И снова о том, чего это стоило нашей стране, нашим людям? Что мы испытали, оказав сопротивление и, наконец, разгромив ту страну, на которую работал промышленный и людской потенциал всей Западной Европы, а в нее входили страны, которых никак не назовешь отсталыми, они все входили в первую десятку экономически развитых стран.
В реляциях победных прошлых лет
Нет ужаса физических страданий,
В них просто – человеческого нет,
И не найдется слова оправданий.
Смерть унесла десятки миллионов,
Спросить бы у кого: «По чьей вине?»
По глупости чиновников в погонах,
Так пышно говоривших о войне,
Чьи мысли оформители-поэты
Так возносили в пышных фразах,
Не разделив, где беды, где победы
И трезвой мысли не сказав ни разу?
«Если завтра война!»…
«Нас не трогай, мы не тронем!»
Их песни слушала Великая страна,
А в словоблудье – правда тонет!
Беда ушла, промчались годы
И мир теперь совсем иной,
Но только истина по-прежнему обходит
Потомков наших стороной.
ЗАСУЧИЛИ РУКАВА
Современные люди не имеют возможности взглянуть на то, что оставили после себя отступающие немецкие войска? Людей потрясают сегодня последствия ураганов, землетрясений, цунами, где погибшие, в самом крайнем случае, исчисляются десятками тысяч. А если взять цифры следующих порядков?.. Я привожу официальные цифры разрушений военных лет. Гитлеровцы разрушили и разграбили 1710 наших городов и поселков городского типа. Сожгли более 70 тысяч сел и деревень. Уничтожили около 32 тысяч промышленных предприятий, 85 тысяч километров железнодорожных путей. Разграбили 98 тысяч колхозов, 5 тысяч совхозов и МТС. Уничтожены десятки тысяч больниц, школ, библиотек, вузов и техникумов. В денежном отношении ценностей было уничтожено на сумму 2 триллиона 600 миллиардов долларов. Ни одна страна в мире не оправилась бы от таких потерь. А мы восстановили все это за три года! Сколько было затрачено труда! Сколько средств понадобилось? Нас не инвестировали. В основном восстановление осуществлялось за счет крестьянства и той промышленности, что находилась на Востоке страны
Часть европейская страны
Ареной битвы стала.
Деревни села сожжены
И городам досталось.
От зданий остовы стоят,
Камней – холмы и груды,
А под собой они хранят
Людей, животных трупы.
Как глянешь, сердце защемит.
Нет улиц, есть проходы.
И надо есть, и надо пить,
И создавать заводы!
Да, мы отчаянно бедны –
Не легкая победа!
И недостаточно еды –
По триста граммов хлеба.
И обесценен тяжкий труд,
Нет карточки – пропал!
Ручными мельницами трут
Коли зерно достал.
К тому ж нагрянул недород,
Немало мрет от глада.
Но терпит, трудится народ
Для будущего блага.
В деяньях, ценах знаем толк
Где, что и как, почем?
За рубежом не брали в долг,
Все – внутренний заем.
Все мы создали потому,
Что были неделимы,
Он мне дает, а я – ему
Обычная картина
Предвидеть было бы тогда,
Что сделают потомки?
Что станут воры – господа,
И будем жить в потемках!
ВОЗРОЖДЕНИЕ
В нынешнем угаре национализма, возникавшем на обломках великой и могучей державы, территориальные образования, в беспомощности ведения хозяйства пытаются предъявить России смехотворные требования компенсации понесенных ими потерь в период нахождения в едином Союзе. Но, той же Эстонии достались при развале Союза такие богатства, такая промышленность, такие оборудованные порты, о которых она и мечтать не могла! А за какие средства восстанавливалась почти полностью разрушенная войной Украина? Все за счет России-матушки. Хотя и самой России пришлось за все время существования Союза испытать немало горя. По сути жители России жили значительно хуже материально, чем жители окраин, которые она экономически поднимала и развивала! Самые большие трудности пали на долю крестьян-колхозников…
Пора пахать, нет техники у нас.
Что была в МТС, угнали немцы,
Известно, на селе год кормит час.
Пришла пора пахать, куда нам деться…
И лошадей отдали на войну,
Из крупной живности у нас – одни коровы,
И тянут за собою плуг и борону,
И люди запряглись, которые здоровы.
В долг дало государство нам семян,
Мы в должниках все время ходим,
Замордовали с древности крестьян,
Они из бед всегда страну выводят!
Земля крестьянская – богатство и удел.
Земля крестьянская – его несчастье, беды.
Он никогда ослушаться не смел,
Хоть ратный труд его – залог победы.
И войско накорми, корми еще страну,
Стань ратником, когда оружье дали,
Он гибнет массами в проклятую войну.
Крестьянина не манят розовые дали.
К земле родной привязан прочно, крепко,
Сроднился с ней, не убежит
Над нею носится, как курица-наседка,
Он ею бесконечно дорожит.
Крестьянский бунт, не забастовка,
Как бастовать, коль кормит час
И власть всегда, с присущей ей сноровкой,
Опять посулами обманывает нас.
Манит крестьянина в заоблачные дали,-
Давай, вали, паши, коси, грузи.
Крестьянину в наследство землю дали,
Он до сих пор копается в грязи.
Какая опера, театр?.. Хотя б в кино,
По вечерам танцуем под гармошку,
Да, многое крестьянину дано,
Да доли нет, и воли б – хоть немножко!
Не порют нас, как прежде, на конюшне, -
Привиделось помещику от лени,-
В колхозе жизнь чуть-чуточки получше
Бурмистра нет, не ставят на колени…
В сравнении с рабочим, жизнь не та,
От зорьки до зари не разгибаем спины…
Теперь хозяйства нет, все та же нищета,
Хотя, нам кажется, не служим господину…
МЫ НА ПЛАВУ.
Ни кто в мире и предполагать не мг о уже в 1947 году, через два года со дня победы, в Советском Союзе будут отменены хлебные карточки, когда они еще долго сохранялись в большинстве воевавших тогда стран и пострадавших многократно меньше. Промышленность по объему выпускаемых товаров достигла довоенного времени.
Война ушла. Прошло два года.
Каков разительный успех.
Дух поднимается народа,
Он вырос на виду у всех.
Продуктов много в магазинах,
Исчезла и печаль на лицах.
Повсюду движутся машины,
Нам есть и как, и чем гордиться.
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ
Страна после войны постепенно расстраивалась, зарастали нанесенные войной раны. Жить становилось с каждым годом лучше, ежегодно к 1-му апреля происходило значительное снижение цен на товары народного потребления. Люди к этому настолько привыкли, что полагали, подобное будет продолжаться и впредь. Но, смерть Сталина и приход к власти Н.С.Хрущева и Л.И.Брежнева резко изменили обстановку: в политической жизни наступила «оттепель», в экономической – падение производства и застой. Практически партийные органы освободились от постоянного контроля со стороны КГБ, происходило загнивание их, возникла коррумпированность, следов которой не было при жизни Сталина. Происходил и увеличивался разрыв между партийно-хозяйственными органами и рядовыми тружениками, нарастало недовольство положением в стране, Зарождались разрушительные тенденции в обществе
У недовольства почва есть,
Пусть сразу не видна.
У власти вместо чести - спесь,
Хотя умом бедна.
Заговорили про застой.
То там, то там следы.
Что ждать от головы пустой?
Разрухи и беды!
А НА ГРУДИ МЕДАЛИ…
К великому сожалению, ратные подвиги не всегда своевременно и достойно оценивались, но никогда о себе не забывали люди, пребывающие в штабах, далеко от фронта находящихся. Это умаляло заслуги тех, кто на плечах своих вынес всю тяжесть войны. Чем объяснить тот факт, что командир подлодки Маринеску, объявленный Гитлером врагом номер 1 Германии и его лично, не был удостоен звания Героя Советского Союза? Может потому, что обладал независимым характером? В первые послевоенные годы воины-фронтовики получали денежные пособия за ордена и медали. Потом подсчитали, что это дорого обходится Государству, и от оплаты за них отказали.. Число награждений в послевоенное время резко возросло, к каждому юбилею выпускались медали, награждались единовременно миллионы. Наградами ветеранов стали играть дети. Чем больше наград, тем меньше их ценность. Привычка награждать высшими наградами государства сохранилась и сейчас, после развала СССР. Гляньте, что делается на Украине. Скольким лицам присвоено почетное звание Героя Украины, в стране, не ведущей военных действий. За удачное выступление на песенном фестивале, за отличное выступление в спортивном соревновании, да и вообще не за что…
Кому война, кому – нажива,
Калеки тянутся домой,
У храбрых – общие могилы.
Тот не сражался, а герой!
Тот не на жизнь, на смерть
сражался,
А звёзд не носит на погонах,
Тот на поставках наживался,
Живот подрос. Растут хоромы.
Ему победа не важна,
Обильно битва жертвы жрёт,
Чем дольше тянется война,
Тем больше денег наживёт.
Конец войне. Пришла победа,
Идёт на костылях храбрец,
А тот беды в войне не ведал,
Но настоящий молодец.
Он в орденах, он генерал,
Лицо лоснилось и сияло
Другой на паперти стоял,
И на груди – две, три медали
РЕДЕЕТ СТРОЙ
Тех, кто поверх фашистскую Германии., стали забывать уже в первые послевоенные годы. Их еще приглашали на уроки мужества в школы , посвященные дню Победы Все реже писалось на тему войны. О деяниях фашистов и тем боле. Это привело к тому, что потомки стали больше знать о действиях американских солдат, прославляемых зарубежным кинематографом, хотя заслуги тех намного скромнее наших. История стала искажаться. Недаром теперь так легко культивируется в странах Восточной Европы миф о русских оккупантах. Фашисты выглядят просто агнцами, что даже роль самой Победы над гитлеровской Германией расценивается как негативный акт решения исторического процесса..
Минуло время, боль жива утраты,
Та боль, что память сохранила дедов,
Она видна в скупых слезах солдата,
Она видна в день праздника Победы.
В беззубом рте, припавшем к чарке,
И в песне грустной, фронтовой,
И в жалком праздничном подарке,
И в миске каши «полевой».
Редеет строй бойцов усталых,
На лицах радость не видна,
Не в их мечтах такая старость,
Не виделась такой страна.
Обидно слышать сам вопрос,
Кто воевал? Кто – побежденный?
Но как же мог великоросс,
Стоять в шеренге обреченных!
Не подносил врагам хлеб, соль,
И не сдавался им на милость,
Теперь обида гложет, боль -
Ну, как же это получилось?
Ему, сломавшему фашизм,
Раз в год подносят чарку водки,
А в будни – нищенская жизнь,
И скорбь воспоминаний горьких.
Пора кричать на всю планету,
Не разводя руками: «Пусть их»…
Ведь стоила победа эта –
И миллионов жизней русских.
Народ, сражаясь, победил,
Пройдя сквозь ад военных лет…
За осквернение могил
Виновных и поныне нет!
Не оккупанты, не грабители,
Несли свободу миру, свету…
Мы – есть, и были победители!
Пора напомнить всем об этом!
РАЗМЫШЛЕНИЯ У МОГИЛЫ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА
Жития земного мало было -
Двадцать лет, два месяца и день.
Солнце ярко все еще светило.
В мир забвенья он ушел, как тень.
Незаметно, не издавши звука.
Все это реальность, а не бред.
Уходил ли просто, или в муках?
Кто ответит? Очевидцев нет.
Что успел? Да ничего, пожалуй,
Время, что ли было не такое?
Спрессовалось зло, его прижало,
Ускользнул куда-то в мир покоя.
Где его могила? Неизвестно.
Кто ее найдет? Кому искать?
Замужем давно его невеста,
В мир иной ушли отец и мать.
Что он видел? Не бывал в столице.
Глушь, Деревня. Перелески. Степь.
Не было нужды и торопиться –
Все равно за жизнью не успеть.
Только стало что-то проясняться,
Вроде бы, дороженька видна,
Как пришла повестка! Собираться!
На с т рану нагрянула война.
Был он добрый, умный, симпатичный?
Нам теперь ответ не получить.
Нет заслуг перед страною личных,
Он служил, как надобно служить.
Сведений никто не находил…
Может кто-то про него и знает?
Неизвестно, кто его любил…
Неизвестно, кто и поминает?.
НЕТ КРЕСТОВ И ПИРАМИД НАДГРОБНЫХ
В истории нашей Юденич, Деникин,
Был Врангель в Крыму, а в Сибири Колчак.
Не стал ни один из них славным, великим.
И музы о них почему-то молчат?..
А сколько у красных, горластых, нескромных?
Уж Ваньки и Петьки не в счет.
Хоронят не в склепах, а в поле просторном,
Где ветер гуляет, да солнце печет.
А сколько их тут, никому не известно,
Ни с той, ни с другой стороны?
Теперь они тихи, и здесь им не тесно,
Отличия тут никому не нужны.
Здесь памяти нет, и крестов на могилах,
Как будто на свете не жил…
О Петьке и Федьке стихов не сложили,
Хоть верой и правдой он их заслужил.
Их в общую яму, как мусор бросают,
Свое отслужил – вот и все…
И первое время еще поминают.
Какой тебе, к черту, почет?..