Фрагменты истории
| Вид материала | Документы |
- Ей авторских прав статьи и фрагменты монографий покойных ученых, работавших на стыке, 98.37kb.
- М.: Молодая гвардия, 1951 – фрагменты из книги фрагменты о фотоэффекте стр. 385, 411.95kb.
- Почему я выбрал как тему курсовой работы фрагменты истории именно этого русского города, 263.37kb.
- Хрестоматия (Тексты по истории России). сост, 12496.65kb.
- Фридрих Ницше. Фрагменты о культе познания из трех произведений, 261.38kb.
- Фрагменты истории земской статистики, 182.52kb.
- Санкт-Петербург «эверест третий Полюс» 1997, 1257.84kb.
- Материалы для подготовки к государственному теоретическому междисциплинарному экзамену, 4389.08kb.
- Маргарет Мид Культура и мир детства. М., 1983. С. 322-361 (фрагменты), 276.65kb.
- Материалы для подготовки к государственному теоретическому междисциплинарному экзамену, 271.63kb.
ПОЛИТБЮРО СОСТАРИЛОСЬ
Всему срок. Но так не хочется уходить, особенно тогда, когда ты при власти «состоишь», когда портреты твои красуются на самом видном месте, начиная от присутственного зала столицы и, заканчивая белой, некрашеной стены конторы в глухомани. Умный человек готовит себе замену, естественно, держа его на определенном расстоянии и постоянно сдерживая, чтобы не зарвался. У Сталина работа с кадрами была поставлена на широкую ногу. Достаточно вспомнить его расхожую фразу: «Кадры решают все». Он не боялся недостатка в умных людях, даже отстреливая из них тех, кто становился опасным. После смерти пустили корни и семейственность и клановость, притока свежих сил не было. Что же удивительного в том, что многие члены Политбюро ЦК, едва передвигали ноги… К примеру, Пельше, которому давно перевалило за 90. Старость боится всего нового, незнакомого, не удивительно, что страну Советов стали обгонять в техническом отношении даже малые страны. Исключением был «военно-промышленный» Комплекс страны, вбиравший в себя умных людей. Но и ему стало мешать слишком постаревшее руководство.
Состарилось Политбюро ЦК,
И введен был в него Устинов,
Способен говорить еще пока,
Руководить уже недопустимо.
Нет выбора, резервы все иссякли,
Хоть хорохорятся, стараются,
Хоть мысли сочатся по капле,
Трясутся руки, ноги заплетаются.
От власти стариков страна устала,
Секретарей ЦК возносят до небес,
КПСС,- звучит повсюду,- слава!
Но редко слышится – «Прогресс»
Станки мы продавали заграницу,
Теперь их поставляют нам оттуда,
К тому ж еще канадскую пшеницу.
Свое – на свалках видим груды.
Госплан, Госснаб – вот наша сила!
С утра толпятся «толкачи».
Без взяток ничего не выходило,
А сунул «нужному», и тут же получи.
Живем при развитом социализме,
От «радостей» перехватило дух.
Живем в тени у настоящей жизни,
А «старики » наш услаждают слух!
ПОЛЕТ ВНИЗ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Больной, состарившийся генерал-лейтенант, один из руководителей оборонки в период войны, срочно натянул генеральский мундир, вскоре уже с маршальскими погонами. Для престижа ему не только присвоили без учета сроков присвоения воинских званий, но и украсили грудь звездой Героя Советского Союза, засиявшей рядом с двумя Звездами Героя Социалистического Труда. Устинов никогда не был фронтовиком. Он был отличным хозяйственником, поэтому маршальский мундир висел на нем мешковато. Назначение министром Устинов воспринял, как должное, хотя еще предостаточно было боевых генералов и маршалов. Тусклый министр обороны, как, впрочем, и тусклое все руководство страны, недолго протянул на таком ответственном посту, отправившись в вечность. Советское Правительство оставалось бес цветным, в памяти людей о себе ничего не оставляющим. Взлета не наблюдалось, крылья соответствовали образу мышления. Все ждали, что страну возглавит кто-нибудь помоложе. Ожидания оказались иллюзорными, к правлению страной пришел не только старый, но и тяжко «хворающий», Черненко. Народ смотрел в телевизионный «ящик» и видел, как трудно было даже говорить Генеральному секретарю коммунистической партии. Он задыхался, ему просто не хватало воздуха… Никто и не пожалел о нем, узнав о смерти старика. Очередная смерть освободила «партийный» престол относительно молодому М.С. Горбачеву. На его огромное родимое пятно на лбу все обратили внимание, как на предвестника больших неприятностей. И правда, ему удалось сделать то, чего не сделал сам Гитлер с его мощнейшей военной машиной, но об этом будет сказано впереди, Начинал он все-таки лихо…..
ЦК возглавил тусклый секретарь,-
Деяньями народу не известен,-
Звездою яркою не может вспыхнуть старь,
Мир мыслей узок, выход – тесен!
Одышка тяжкая (пневмосклероз),
Болезнь его согнула, гложет
Зачем возвышен, вот вопрос,
Коль слова вытолкнуть не может?
И полной грудью не вздохнуть
И слишком близок вечный сон.
СССР свой продолжает путь
Без остановок, под уклон!
Вопрос не праздный, всех острей,
Село подрублено и сохнут корни,
Чем завтра накормить людей?
Село уже себя не кормит…
В Москву за мясом, колбасой,
(Людьми набитые вагоны)
И разговор: «Чужой… не свой…
Он из другого региона!»
У «продовольственных программ»
Есть плюсы – тоннами бумага,
Но есть огромнейший изьян
Не выдать нищету за благо!
В газетах возвестил некролог
О преждевременно кончине,
Что путь Черненко светел долог,
И смерти – краткая причина.
ВОТ ТЕБЕ, БАБУШКА, И ЮРЬЕВ ДЕНЬ.
За земли бились, да за волю,
Так ждали, вот она придет?.
Нам посыпает раны солью,
Кто нам про волюшку поет.
И наш колхозник – крепостной,
Хоть внешне кажется свободным.
И быт по-прежнему простой,
И часто ложится голодным.
Что революция дала?
Одно дала, другое – взяла…
Не слишком радостны дела,
Пьем самогон, но лук, не сало!
Без паспорта нам никуда,
(любому служишь господину),
Без документа,- вот беда, -
И не положат в «домовину»!
На трудодень по двести грамм,
Пришла весна – квасок, картошка,
«Узвар» детишкам по утрам,
Да масла постного немножко.
Та ж, кособокая избенка,
Да тыква, репа в огороде,
И визг из хлева поросенка.
А во дворе теленок бродит,
Петух да курицы в пыли…
Плетень или кусок забора,
Там лес виднеется вдали,
Да поля хлебного просторы.
Обед пришел – пустые щи,
Да густо сваренная каша,
А разносолов не ищи,
Скромна бывает пища наша.
Стемнело только – на ночлег,
Чуть засерело – на работу,
А на дворе пусть дождь, иль снег,
В хозяйстве вечные заботы
Что грамота? Читать умеет,
Коряво пишет на бумаге…
Зимою книга не согреет,
И накормить скотину надо…
А «грамотеи» - те в конторе,
На поле – только на машине,
Крестьянину с таким не спорить,
Глазами провожаем мимо.
Мы облегчения не ждем,
Мычит, визжит, орет худоба,
Мы дружны с солнышком, дождем?
Эх, вождь бы нас не еще не трогал…
РАЗВАЛ ВЕЛИКОЙ ДЕРЖАВЫ
Главная причина происходящих событий в период власти Горбачева были ослабление центральной власти, демагогия заявлений генсека, без реальных подвижек, а главное – низкий интеллект партии, при ее гигантском количестве, центробежные настроения руководителей республиканских структур партии, пытавшихся освободиться от диктата центра и давно потерявших облик коммунистов.
ШТРИХИ НОВОЙ ИСТОРИИ
Попробуйте порыться в тайниках души,
И в памяти своей попробуйте порыться,
В потоках жизни шумной и тиши,
Все светлое осталось спрятанным в глуши,
А все плохое болью вырваться стремиться.
Чреду событий промелькнувших лет
Окиньте, не спеша, бесстрастным взором,
И станет ясно, что в реляциях побед,
Немало было и забытых нами бед,
И много пятен несмываемых позора.
К примеру, так, урок истории простой,
Куда девались наши мудрость, сила,
Когда поставили у власти над страной,
Убогого и телом, и душой,
С печатью Каина на лбу, генсека Михаила.
«Процесс пошел!» - воскликнул Горбачев,
И каждый думал о процессах обновленья,
Кто прежде не читал, и тот прочел,
Все «за» и «против» тщательно учел,
В партийных документах и решениях.
Не знали мы, в нутро к нам враг проник,
Никто не мог предположить тогда,
Что Вена, Адриатика и Рейкьявик,
Надежды превратят в предсмертный крик,
А боссы партии вдруг станут – господа!
Не станем памятью взлетать к небесным
высям,
Но, не дай Бог, чтоб был у ней провал.
Тогда нам не понять ни «Вильнюс», ни
«Тбилиси»,
Оскалы волчьи и ужимки лисьи,
Всей государственной политики провал.
Как не понять Крючкова ход отчаянный,
Так и не ставший для народа гласным,
ГКЧП и мнимая вина его,
С запоем Павлова, дрожащих рук Енаева,
Нет, было не смешно, а было – страшно!
Пока не знаем, кто написал сценарий,
Известны судьбоносные последствия его,
Не нужен прошлого подробный комментарий,
Мы поняли теперь, что значит – пролетарий,
Владели прежде всем, а нынче – «НИЧЕГО»
Не легкий труд искать беде причину,
Когда переплетает правду с ложью пресса,
Смерть Ахромеева, паденье из окна Кручины,
И поднятый со дна людской пучины
Преступный мир, с законами его и кругом
интересов.
Не судьи мы, и даже не истцы,
Скорей, участники большого преступленья,
Когда все, что создавали деды и отцы,
Страну великую делили подлецы,
Никто не выступил с протестом осуждения.
В делах серьезных вечно мы молчим,
По пустякам словами сыпем, как горохом,
Когда Хрущев дарил не вещь, а полуостров
Крым,
Молчали мы, он нами не судим,
Хотя не одному, а многим стало плохо.
Молчанье не в крови, нас воспитали так,
Слова протеста в горле застревали,
При мысли, что тебя отправят на этап,
Что ждет лесоповал, обшарпанный барак,
А ты – ведь человек, из мяса, а не стали.
Людская память не резиновый мешок,
Зло, накопившись в ней, найдет и выход,
Но, не дано нам знать, кого сметет поток,
Иль это будет всеобъемлющий потоп,
Несущий каждому, без исключенья, лихо.
Ну, а пока идет прицелочный обстрел
«Демократически» избранной новой властью
Российского парламента расстрел,
Чечня, Абхазия и Крымский передел,
Всего еще того, что можно поделить на части.
Когда проснемся мы? Пора уже вставать,
Упрямо Новый век во все дела стучится,
Чтоб грабить, убивать, и задницу лизать,
Не надо понимать, не надо много знать,
А чтоб творить добро, так долго надобно
учиться.
Учиться и тому, чтоб сволочью не стать,
Чтобы все рабское в душе гнезда не свило,
Попробуй голову поднять,
Потом с колен на ноги встать,
Чтобы в крови энергия фонтаном била.
А что же коммунизм? Он снова тенью стал,
И призраком по свету снова бродит,
Он ищет тех, кто предал, оболгал,
Но прячутся они, и он их не находит!
Примечания: Вена, Адриатика, Рейкьявик – места встреч генерального секретаря ЦК КПСС
и первого президента СССР Горбачева с президентом США Рейганом.
Крючков – руководитель КГБ СССР, член ГКЧП (государственной комиссии чрезвычайного
положения, пытавшейся предотвратить распад СССР)
Павлов – председатель Совета министров СССР, член ГКЧП
Енаев - вице-президент СССР, член ГКЧП
Ахромеев – маршал Советского Союза, покончивший жизнь самоубийством.
Кручина – зав. административно-хозяйственного отдела ЦК КПСС, разбившийся при
падении из окна (выбросился сам, а скорее, был выброшен) –
в ведении его были все ценности и хозяйство партии.
СКВОЗЬ ПУРГУ
Одной из причин развала Великой державы было постепенная деградация руководства коммунистической партии Советского Союза, где стали преобладать как клановые, так и личностные шкурнические интересы.
Мы сквозь пургу и бури шли,
Мы падали на лед,
Заиндевевшие, в пыли…
За счастье, за народ.
Со всеми смело в ногу шел,
Не видя, где враги,
Но явно не туда пришел,
К тому же, без ноги.
И снова вижу я господ,
Куда нас занесло,
И снова бедствует народ,
И процветает зло.
Ему подняться не дают, -
С вождями не везет, -
Они туда-сюда снуют,
А он едва ползет.
Построить думали страну
Без рабства и господ,
Прошли войну, да не одну,
И голод…недород…
Понять бы мне еще тогда, -
Был замысел иной, -
И были б целы господа,
И был бы я с ногой.
ПЕРЕСТРОЙКА
Невооруженным взглядом было видно, что не все в порядке с нашей экономикой, Статистические сводки выполнения государственного плана были хороши, а внутренний рынок страдал от дефицита товаров. Планы выражались в рублях и килограммах, а это тормозило творческую мысль. Зачем выпускать легкие по весу, и дешевые по цене товары, пусть и превосходящие аналогичные зарубежные? Как при этом выполнить план, если в количествах выпускаемых единиц он становится неподъемным? А за выполнением и перевыполнением следовало получение денежных премий, орденов, продвижение по службе. Наша оборонка работала, как полагается, но она была абсолютно секретной, не делилась своими технологиями. По остальным отраслям хозяйства продолжалось и нарастало техническое отставание. Продовольственные программы партии служили образцом чиновничьего недомыслия. Вырабатываемые товары прямо с заводской ленты шли на склад и, приходя там в негодность, старея, превращались в утиль. Знаки качества, придуманные для стимулирования производства качественных товаров, соответствовали только опытным образцам. Дальше так жить было нельзя. И Генеральный секретарь КПСС Горбачев объявляет о начале перестройки народного хозяйства. Сама задумка по идее была хороша, но исполнение было возложено на тех, кто был совсем не заинтересован в ее выполнении. А это был громоздкий, неповоротливый партийно-хозяйственный аппарат. Он при перестройке терял власть над производством, поэтому открыто и скрыто сопротивлялся. На беду, сам Горбачев на поверку оказался демагогом, заменивший дело словоблудием. При нем открылись «демократические шлюзы. Страна не была готова к таким переменам. Внешне казалось, что можно говорить обо всем, а на деле такое свободомыслие преследовалось. Многие честные люди пострадали за свою откровенность. Общество раскалывалось, откровенно спивалось. Была объявлена борьба с всеобщим бедствием – алкоголизмом. Но, как эта борьба велась?
В городах появились длиннющие очереди за спиртными напитками, Вырубались виноградники, и не только те, из которых вырабатывалось вино. Резко возрасло количество отравлений суррогатами алкоголя.
ПЕРЕСТРОЙКА НА СЕЛЕ
Мы перестраиваем «дом»,
С фундамента, аль с крыши?
Что приключилося с селом –
Оно на ладан дышит…
Все начинается с села,-
Оно у нас такое,-
Идут нездорово дела…
Нет на селе покоя.
Подалась в город молодежь,
что делать старым с пашней?
не ощетинишься, как еж,
А служишь нашим, вашим.
Указщы сыплются, как град..
Воюем с алкоголем.
Под корень рубим виноград,
Пустыней стало поле.
То кукурузу, то люпин,
То сеем рис, да сою,
Что сверху скажет «господин»
Нет на селе покоя.
Нам указания дает
Радетель из райкома,
Он где-то в городе живет,
А мы в колхозе, дома.
Но говорят: «Специалист,
Бывает за границей»
На колос глянет, да на лист –
Овсом зовет пшеницу.
Ну, что поделать, коль ему
Доверили колхозы,
Мы не под стать его уму,
И проливаем слезы
ПЕРЕСТРОЙКА В ГОРОДЕ
Закончилась она плачевно. Попытки избрания руководителей самими рабочими коллективами ни к чему толковому не привели. Этому помешала коррумпированность партийных и хозяйственных чиновников, достигшая невероятных размеров. Попытки сокращения численности министерского персонала приводили к тому, что возникали параллельные ему управления с еще большим количеством сотрудников. Неурядицы в финансовой сфере заставили чиновников забраться в карманы своим гражданам. Для этого председатель Совета министров СССЩ Павлов издал указ о замораживании счетов граждан в Сберегательном банке. Больше этих денег граждане не увидели, Потом отпустили цены и таким образом выгребли те деньги, которые люди хранили в кубышках и иных схоронах. Какие были еще методы ограбления граждан?..
ГОВОРИЛ СТАРИК
Говорил старик старухе: «Ну, не будь ты дурой,
Разве можно доверять партноменклатуре!
Верным ленинцам до нас никакого дела,
А, похоже, что кому-то власти захотелось.
Вот раздули и задали нам такого жару,
Превратились в нищих мы, словно от пожара.
Все, что годы мы с тобою к старости копили,
На буханку хлеба хватит, да и то от силы!
Сколько я твердил тебе, погоди, постой-ка,
Еще колом выйдет нам эта перестройка,
Вспоминай, как начинались эти перемены,
Спекулянта называют нынче бизнесменом,
Мародера – коммерсантом, хозяином – ката,
А разбойников – охраной, с пушкой, автоматом.
Проститутку, почему-то, назвали путаной,
Ну, о прочем, что творится, говорить не стану…
Той беде, что приключилась, есть одна причина:
Оскудели, пали духом и умом мужчины.
Осталась одна надежда, пусть она и слаба –
Может выбрать президентом побойчее бабу»…
А она ему в ответ:
«Лебедь мой прекрасный,
Ты прожил немало лет,
Но, кажись, напрасно.
Сник ты разом и потух,
Хватит тебе хмуриться,
Раньше был ты, как петух,
А теперь – ты курица.
Не скули ты по-пустому,
Шевели мозгами,
Не придет удача к дому,
Приволочим сами.
Вот опять заголосил –
На дележ не звали,
Если бы хватило сил,
Усидел, едва ли б!
Что в тридцатом делал ты,
Когда был не старый?
Как ты лез из бедноты,
Ставши комиссаром?
Недоволен, что ребята
Нынче вытворяют!
Все, что делал ты когда-то,
Снова повторяют.
В общем, все на то похоже-
Такова натура, -
Вот тебя сомненья гложут,
Что я стала дурой.
Может, стала послабее,
В этом нет вины,
Ну, а в том, что поумнее…
Не собрать цены…
Уже давно незримо внешнеполитический аппарат США работал над разрушительной программой для стран социалистического лагеря. Де пробы проведения их в Венгрии, а потом Чехословакии закончились неудачно, и только потому, что Советский Союз оба раза вводил туда свои войска и войска сателлитов. Но идея разрушения осталась. О ней сказал в Лос-Анджелесе президент США Джордж Буш-старший 18 февраля 1991 года: «Это великолепная идея: новый мировой порядок, в котором разные народы, для осуществления всеобщих стремлений человечества – мира, безопасности, свободы и правопорядка… Только Соединенные Штаты обладают как моральной выносливостью, так и средствами для того, чтобы поддерживать его»
Эта идея почему-то в Советском Союзе нашла благодатную почву в лице партийно-хозяйственного аппарата.
ТАЙНЫ ЗАПАДНОЙ ГРУППЫ СОВЕТСКИХ ВОЙСК
Противовесом НАТО был Варшавский договор. Он канул в Лету с развалом социалистического содружества стран Восточной Европы. Руководство Советского Союза было слабым неспособным принимать серьезные военно-стратегические решения. Возможно, при личных встречах Горбачева с Рональдом Рейганом, президентом США, последнему удалось «напугать» Генерального секретаря компартии СССР созданием противоракетного оружия. Возможно, были другие мотивы, которые остались скрытыми от граждан СССР. Во всяком случае, Горбачев согласился с воссоединением двух Германий, которые образовались после Второй мировой войны по Потсдамскому соглашению стран-союзниц. Берлин к этому моменту был поделен на две зоны, разделенные высокой бетонной стеной друг от друга.. В самом решении дать возможность воссоединиться двум частям одной нации ничего плохого нет. Другой вопрос, как это следовало бы делать? В результате мы, оставляя военные городки и военное имущество, остались еще и должны Федеративной Республике Германии. Попытка разобраться в этом вопросе стоила жизни молодому талантливому журналисту Дмитрию Холодову. Наказанных за убийство не было. Были попытки взвалить вину на министра иностранных дел Советского Союза Эдуарда Шеварнадзе, но это не соответствовало действительности, так как у нас давно произошло слияние МИД и КГБ. Естественно, и сотрудники КГБ не ответственны напрямую за это дело, но отношение к нему имели. Но и та, и другая службы обошли молчанием то, что происходило на самом деле. Полковник Алкснис в интервью «Фигаро-магазин» 16 февраля 1991 года сказал» «Я имею документы, доказывающие, что процессы, происходящие в Восточной Европе, направлялись нашей страной». Идеологическая зашоренность плюс тоталитарная ведомственность обернулись политической слепотой. Говоря просто, следовало видеть, что поддерживаемые коммунистические партии восточноевропейских стран не популярны в своих государствах и требуют постоянной силовой поддержки. А этого делать стало невозможно, коль заявили о демократической перестройке общества.
В Берлине рухнула бетонная стена,
Припорошив вокруг все слоем пыли,
От пыли не отдышится страна,
Хотя все стало историческою былью.
Оттуда мы стремительно бежали,
Как при кошмарном поражении,
Там городки, имущество бросали,
Какого не теряли и в сражениях.
Куда бежать? Да в чисто поле,
Палатки ставили, разбили бивуаки,
В распутицу, мороз, пургу, тем более,
Когда хозяин за порог не выгонит собаку.
А сколько генералов нажилось?
Довольно кругленькие суммы…
Из всем известной группы войск,
Богаты стали, значит не подсудны.
До рядовых не добрались,
Солдаты гибли от болезней, холода.
И жизнь отдал за это журналист,
Талантливый, простой – Д. Холодов.
Но это позже, не хватает слов.
Когда в насмешку над народом,
В Германию приехал Горбачев,
Был назван лучшим немцем года.
Кто смог бы повторить такой успех,
Поспорить на тропинке узкой,
Вот в мире поднялся бы смех,
Когда бы Буш стал лучшим русским.
Примечания: Д. Холодов – журналист, занимавшийся журналистским расследованием
Хищения средств при ликвидации Западной группы войск СССР.
Буш – президент США.
От непонятных народу движений правительства страдал народ, но был в стране и особый вид страдальцев, пока еще таившихся в тени. Они ждали своего часа, ждали того, кто возглавит их.
Нет, не пришли издалека,
Из чисто местных мы пород,
Мы – члены бывшего Це-Ка,
Страдальцы за народ.
Мы - «совесть, честь и ум эпохи,
Молчали, чуть открывши рот,
В политбюро затеял склоки
Борис – страдалец за народ.
В конгломерат сплетая пальцы,
Под коньячок и бутерброд,
Страну делили три страдальцы,
А с ней делили весь народ.
За ними ринулись мы к власти,
Кто прямо перся, кто в обход,
Мы рвали все, деля на части,
Страдальцы за народ.
Растут дворцы, именья, дачи,
Живот стал выпирать вперед,
Мы в банках деньги ловко прячем,
Страдальцы за народ.
Заслужено трудом упорным,
Оставим внукам свой доход,
И из страдальцев лженародных
Мы в стане истинных господ.
Дела у нас полезли в гору,
Прибрали фабрику, завод…
Мы отстрадались, очень скоро
Страдальцем станет сам народ.
Ожидание страдающей партийной номенклатуры окажется недолгим.. Нашелся в стране и тот, кто возглавил поход на Советский строй. Им стал Первый секретарь Свердловского обкома партии – Борис Николаевич Ельцин. Перестройка вытянула его из провинции в Москву, да еще с повышением. Он стал Первым секретарем Московского городского и Московского областного комитетов партии, а это делало его еще и членом Политбюро. Правда, вскоре, Ельцин был освобожден от своих партийных обязанностей, возглавил Госстрой. Но он своей неугомонностью уже успел засветиться. То, что он посмел открыто выступить против всего Политбюро, сделало его народным героем. Он соответствовал избраннику такого направления: записался в обычную поликлинику, стоял терпеливо в очередях, ходил сам на рынок пешком… И клюнул народ на приманку, сделал тот его вождем своим!
СТОЛП ОБЩЕСТВА
«У него держава и страх…»
Библия Книга Иова, глава 25
Настоянный на водке мозг,
Вскормленный партией,
На съезд приполз и произнес:
«Я пью за демократию!»
Излишне выпил, стало жарко,
Душа пылала, мозг горел,
Гулял с компанией по парку,
А караул не доглядел.
В одежде, обуви нырнул,
Спасен хмельною братией,
Воды, как следует хлебнул
Столп русской демократии.
Полна Россия чудесами,
В славянском восприятии,
На щит его подняли сами,
В тоске по демократию
И столп ее – Борис Второй,
Со спиртом, не елеем,
За пьяницу стоим горой,
Потом и пожалеем…
Национальный бред взошел,
Смерть, слезы и проклятия
Ну, а потом? Процесс пошел
Развала без понятия.
Делились капелькой воды,
В беде – родные братья,
Теперь – заклятые враги,
Избытки демократии…
И я свободой утомлен,
Пусть будет все, как встарь,
Владетелей не миллион,
Российский Государь!
Народ в рот заглядывал Ельцину, хотя в словоблудии он значительно уступал Горбачеву. Для Ельцина был открыт путь в святые…
БЛАЖЕННЫ ЛЮДИ ТВОЯ
(Паралипоменон глава 9 Библия)
Святых у нас не перечесть,
На каждый день помногу,
Высокую воздали честь,
А есть ли честь от Бога?
Крестьянам в святцах
места нет,
В земле, навозе руки,
Не защищен от всяких бед,
Рожают, терпят муки.
А царь, заливший кровью
мир,
Не думавший о Боге,
Урод душевный и вампир,
Возведен в ранг святого.
Родилось это не сейчас,
Из глубины к нам тянется,
В почете, фаворе у нас
Блаженные и пьяницы.
Минует время – повторится,
И Ельцину… иному,
Начнут с надеждою молиться,
Как схимнику, святому.
ПУТЧ 19-20 АВГУСТА 1991 ГОДА
Хронометраж выверен. События укладываются во временное пространство с 12 часов 19 августа до 17 часов 5 минут 21 августа. Мы еще жили под гипнозом всесильности и вездесущности нашей «тайной полиции» не особенно разбираясь в том что происходило. А оно все происходило на наших глазах. Кто распорядился держать под домашним арестом отдыхающего в Крыму Первого президента СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева? Кто приказал вывести танки на улицы центра Москвы? Дошли тяжкие стальные машины до Манежной и стали. Дорогу им перекрыли живой стеной люди. Где-то уже начинали строить баррикады. Что произошло бы, раздайся выстрелы с той или иной стороны? По счастью, такого не произошло. Танкисты не решились стрелять, не выполнили свой «священный» долг. Офицеры конфузливо отворачивали лица, когда к ним обращались седые старики: «Зачем вы сюда пришли, сынки?» Через интервалы к народу обращались те, кто пытался взять власть в свои руки: Павлов, председатель Совета Министров СССР, своим замораживанием вкладов граждан в сбербанке вызвал общее к себе отвращение; Янаев, вице-президент страны Советов – пошляк, который на вопрос о состоянии здоровья, решил оповестить Советский Союз о своей сексуальной мощи; министр обороны маршал Язов, хоть и был участником Великой Отечественной войны, но не было его имени среди плеяды блестящих полководцев того времени. О его подвигах народ ничего не слышал; Крючков,-руководитель КГБ и Пуго – министр внутренних дел. Как представители силовых структур, в которых все чаще и чаще стали появляться скандальные личности, эти двое политические деятели не пользовались поддержкой в своих ведомствах. Более других народу был известен Стародубцев, как удачливый хозяйственник в период перестройки, но явно, не дотягивающий до государственного масштаба. А Тизякова вообще мало кто знал в стране. Вот история и рассудила, за кем пойдут? Не ясно одно, что было бы, если бы власть оказалась в руках ГКЧП? Не начались бы тогда массовые репрессии?
В воздухе угроза и тоска,
И галопом мысли наши скачут:
«Что с тобой произошло, Москва?
Почему боятся люди, плачут?»
В «Белом доме» отключили связь,
Президент в Фаросе под арестом,
Властвует над СССР боязнь.
В рот воды набрала наша пресса.
И с полудня голубой экран
Сцены демонстрирует балета,
Да Крючков рассказывает нам:
«В Белом Доме – все враги Советов;
Ельцин, Шеварнадзе и Попов,
К лучшему заметив перемены,
Шайку сколотив из простаков,
Тяжкую замыслили измену.
Замысел предателей такой:
В спину нанести удар Отчизне,
Уничтожить наш, Советский строй,
Изменить уклад, порядок жизни»
Зазмеился строчками экран,
И под звуки болеро Равеля
Появился первый средний танк,
Мощные моторы заревели…
Лязг металла, грохот, дым и дрожь.
На пути стеною люди стали:
«Ты Москву, товарищ, не тревожь,
Мы себя бояться перестали!»
В баррикады – бревна, кирпичи…
В мегафон ораторы кричали,
На броню уселись москвичи,
Армию Советскую встречали
Центр столицы бродит шумно, бурно,
Не впопад, а может, и не в толк,
Не вникая в суть того абсурда,
Выполняет свой гражданский долг!
А за центром – тишина стояла,
Что услышишь? Радио фырчит…
За Москву страна переживала
Что же партия? Почему молчит?
Каждый знает, был каков финал.
новы мир рождался сложно, туго.
Руки поднял «серый кардинал»,
Дух оставил и министра Пуго!
ПОТОМКИ
Хотим ли мы того или нет, мы все вовлечены в единую человеческую мировую систему. Вопрос в том, кто установит первым систему правления, которая еще никогда не существовала в обществе народов; кто будет обладать двойной властью – авторитетом и контролем над каждым из нас в отдельности и над обществом нашим в целом.
…Наш образ жизни как индивидуальностей и представителей наций, ремесло, торговля и деньги, наша система образования, наша культура, даже признаки национальной принадлежности, которые мы получили наследственно – все это будет фундаментально и в корне изменено.И никто не избежит этого влияния. Ни одна область нашей жизни не станет недосягаемой». (Malachi Martin The Keus Of This Blood, стр.15 1990 г.)
Я предлагаю каждому прочесть эти строки и сравнит с тем, что происходит вокруг.
Мечты о равенстве для всех,
Родились в головах у дедов сдуру,
Мы изменили курс, и в этом наш успех,
Мы – дети партноменклатуры.
Порой еще поем не в унисон,
За океаном ноты партитуры,
За это не ругаем и не бьем.
Мы – дети партноменклатуры.
Согласно нотам тем развалена страна,
Но сохранились прежние структуры,
У нас один закон, и цель одна,
Мы – дети партноменклатуры.
Мы с виду разные и разные умом,
Единство наше по фактуре,
Друг друга мы мгновенно узнаем,
Мы – дети партноменклатуры.
Народом рождены, чужды ему,
По строю мыслей, по натуре,
Мы не подвластны чувствам и уму,
Мы – дети партноменклатуры.
Кругом царят разруха, нищета,
Все озабочены и хмуры,
Подвластны нам искусство, красота,
Мы – дети партноменклатуры.
Мы ценности храним за рубежом,
И лишь беду почуем шкурой,
Туда мы проскользнем ужом,
Мы – дети партноменклатуры.
Нам рознь между людьми нужна,
Не терпим и ростка культуры,
Намордником для черни стать должна,
Власть крепкая детей номенклатуры.
И станет крепкой, вечною она,
Пока есть дураки и дуры,
Мимикрия прекрасная должна,
Оружьем стать детей номенклатуры.
Народ воспринимает все на цвет,
Доверчив, мягок по натуре,
В брехне безбожной наш успех,
Мы – дети партноменклатуры.
Отступникам нет места среди нас,
На стороне не ищем клиентуры,
Пришли мы не на день, на час,
Мы – дети партноменклатуры.
Религия – вот, возможно, одна из тех основных причин, вызывавших большинство войн и кровопролитий. Сколько миллионов людей было бито под прикрытием имен Иеговы, Аллаха, Буды, Мухаммеда, Христа. Христиане убивали евреев, евреи ненавидят мусульман, мусульмане против иудаизма и христианства. Мало того, христиане воюют с христианами, мусульмане сунниты с мусульманами шиитами, сигки против хинди. Могут ли люди мирно жить на земле? Мирные перспективы кажутся окутанными густым туманом. Чтобы ужиться в мире недоверия, нужны хотя бы постоянные компромиссы. В поисках их и заложено на первых порах решение этого вопроса. Мир занят поиском, но только не мы. Мы ищем не пути сближения, а возможности удаления друг от друга. И нашли решение – в национальном различии! Оно и стало побудительным материалом раскола единого государства. Первыми откололись страны Прибалтики. Горбачев пытался преодолеть центробежные тенденции. Он ожидал результатов выборов на Украине президента и подписания Новоогаревского межреспубликанского договора. Избранный на эту должность Л.Кравчук, в сговоре с Б.Ельциным и В. Шушкевичем (председатель Верховного Совета Белоруссии) решили проблему по-своему, не приглашая в свой сговор никого больше.
СКАЗКА – БЫЛЬ
В бору дремучем, на опушке,
Где только слышны скрипы ели,
В нарядно убранной избушке,
Три воеводы пили, ели.
Попарившись в российской бане,
Вели под рюмку разговоры,
Медведь с Урала, вечно пьяный,
Лис с Украины, волк из бора.
Прикрыв глаза, умильно улыбаясь,
Пытался лис медведя убедить:
«Ведь только для тебя стараюсь,
Лишь за тебя душа болит»…
Рыгнул медведь: «Не понимаешь,
Как принято закусывать у нас,
Ты водку салом заедаешь,
А для нутра полезней – квас.
«С тобой согласен я, Борис…
О квасе спорить не берусь, -
Ответил улыбаясь, лис, -
У каждого привычки, вкус…
Но не летай ты, в облаках,
Решиться только и осталось,
Ты станешь нам за вожака,
А у сохатого, ну, что осталось?
Один седой, другой – беззубый,
А у того трясется голова,
Ну, что Егор? Едва разводит губы,
И писки слышатся едва»…
Волк: «Но вы забыли про народы,
Каков у них ответ?»
«Летал вокруг я статуи свободы,
Вот это там сув-р-р-винтет!»
Толкает волка лис: «Не слышит,
Подай бумагу поскорей,
Пускай, не думая, подпишет,
Да не трясись ты, посмелей!»
«Что Крым,- ворчит медведь,- Кубань,
У нас достаточно земли…
Левон, бутылочку достань,
По стопочке, чтоб ноги нас вели»…
Чтоб ненароком не уснули,
Запел, скандируя слова:
«Шум-мел кам-мыш, деревь- я-а гнулись,
А ночка тее-м-ная был-ла-а!»
Их подхватил нестройный хор,
Герои потянули чаши.
Подписан нам был приговор,
Перечеркнули долю нашу.
ЛИЧНОСТЬ ЛИ?
Не стоит удивляться тому, что первым президентом России, определившим ее судьбу, стал не мыслитель, а человек малого уровня мышления, за спиной которого стояли те, кто решал свои планы, планы обогащения, еще не имевшие таких гигантских размеров в мировой практике. И в других республиках СССР определяющими направление движения были такие же ничтожества. Будь иначе, распада государства не произошло бы. Одному человеку сделать такое не пол силу. За спиной постоянно пьяного президента шло разбазаривание, расхищение богатств России, равных которым в мире не было. Будучи многонациональной, с огромным количеством автономий, она стала стремительно разрушаться. И этому способствовал Первый президент. Он широко расставляя руки говорил: «Берите власти, сколько хотите! Сколько унесете!»
И брали… Почему же не взять, если так настойчиво предлагают!
Борис! За беспробудным пьянством,
Едва ль успел заметить ты,
Как сверхдержава стала государством,
Размером с княжество Ивана Калиты!
ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ЩТУРМ ПАРЛАМЕНТА
Всякое случалось на Руси. Были правители, кровью заливавшие страну, подвластную ему. Были показывающие «Кузькину мать» Но то бывало в во времена, называемые сегодня «тоталитарными», когда власть единая, но ненародная… Но вот пришел самый демократический, и он же по счету Первый, и всему миру показал невероятный размах демократии, решившись на такое, что не приходило в голову даже царствующим особам – штурм парламента.
О, Боже! Смилуйся над нами!
Пусть нас минет кровавый пир!
Штурмует президент парламент
Несутся громы к небесам
Из окон «Дома» дым и пламя
Да, происходят чудеса –
Штурмует президент парламент.
Причин народ не разберет,
Бьют тех, кого избрали сами,
А это значит, бьют народ…
Штурмует президент парламент.
МНОГОТОЧИЕ
Что делал все это время Горбачев, ставший президентом Советского Союза? Почему, вдруг, он оказался в роли жертвы? Все ли он сделал для того, чтобы помешать распаду гоударства? Что это за новое политическое мышление, о котором неоднократно упоминал Генсек? Попробуем несколько прояснить этот вопрос? Сам Михаил Сергеевич сказал следующее: «Я вел интенсивную переписку с папой Иоанном Павлом Вторым с тех пор, как я его встретил в Ватикане в 1989 году. И я думаю, это будет продолжающийся диалог…»
«Когда я был с ним, я понял, что Папа тоже играл роль в Ом, что мы называем новым политическим мышлением…»
«…То, что я всегда высоко уважал в мышлении и идеях Папы – их духовное содержание, их стремление благоприятствовать развитию новой мировой цивилизации…»
«…Теперь можно сказать, что все, что произошло в Восточной Европе за последние годы, было бы невозможным без усилий со стороны Папы и той громадной роли, включая политическую роль, которую он играл на мировой арене…»
«…Я думаю, что значительные шаги, которые мы предприняли в нашей собственной стране, частично сыграли роль в развитии связей с Ватиканом; и в особенности – мы поняли необходимость связи Русской Православной и Католической церквями…»
«…Я уверен, что действия , предпринятые Папой Иоанном Павлом Вторым сыграет неизмеримую политическую роль, так как основательные изменения произошли в Европе…»
Приведены отрывки из статьи Михаила Горбачева, написанной для итальянской газеты «La Stampa», затем опубликованной в американской газете «The Oregonian» 9 марта 1992 года.
Думается, что из этих высказываний, можно увидеть роль советского лидера, ведущего страну к развалу. Ведь он буквально захлебывается от восхищения, подчеркивая роль Папы Римского в процессе распада лагеря социалистического содружества, за которым следовало бы видеть и распад самого Советского Союза!
Стоит, возможно, привести отзывы Папы Римского на высказывания Горбачева:
«Эти слова искренние. И они подтверждают то, что я всегда думал о Горбачеве: он – целостный человек…Это не просто кризис коммунизма, это также – перестройка!»
Папа говорит далее, что эту духовную резкую перемену определяет и сопровождает великий социальный2 переворот в Восточной Европе.
Неоспоримыми казались доказательства,
Что наш Союз необычайно прочен,
Но разом изменились обстоятельства,
А дальше можно ставить многоточие.
Хваленое народов наших братство,
На деле оказалось худосочным,
Родив царьков, разруху, рабство
И многое, иное – многоточие.
Бесчестье описать не хватит слов и сил,
Попробую о нем сказать короче:
Вскормила партия, а он ее – убил,
А далее поставим многоточие.
Нам слишком часто, гордо говорили,
Что власть принадлежит рабочим,
Ну, до чего ж наивными мы были,
Тут, даже трудно ставить многоточие.
Такого прежде не бывало прецедента,
Наверно, потому, что он – порочен,
В стране десятки появились президентов,
На власти можно ставить многоточие.
Все перечислить просто невозможно,
Хочу поставить точку я,
Но, оказалось, все так сложно,
Что ограничусь многоточием.
«МАЛЬЧИК ВЕСЕЛЫЙ ИЗ КАРАБАХА.
Многонациональное государство стабильно тогда, когда оно едино по административно-территориальному делению. Скажем, в Российская империя делилась на 50 губерний, без учета национальностей, проживающих в каждой из них. СССР предоставил каждой национальности право на государственность. Автономии возникали, как грибы после летнего теплого дождя, Даже тогда, когда на территории автономии эти национальности никогда не проживали, например, еврейская автономная республика с центром Биробиджан на Дальнем Востоке.. Или там, где коренное население составляло значительное меньшинство, например, в Якутской АССР коренное на селение – якуты составляли всего лишь 12%
Одной из ценных наград в Советском Союзе стал учрежденный орден «Дружба Народов». Этой наградой отмечался сам факт решения, раз и навсегда, в стране национального вопроса. Знаток его И.В. Сталин считал величайшим достижением его решение законодательно. Хотя мелкие проявления национализма отмечались, но это было уже после ухода Сталина. Скажем, в Украине при Шелесте. Коммунистическая партия резко пресекала такие попытки. Пока страною правил жестко Сталин, распад Союза был невозможен. Можно только представить, что бы произошло с тем, кто вслух об этом только подумал? После смерти Сталина Союзом правили слабые личности, а на периферии государства к власти приходили властолюбивые, сильные фигуры.. Развал становился неизбежным, Нужен был только предлог. Конфликты же сами были неизбежны, поскольку нарезание республиканских границ определялось географическими особенностями, не учитывая этнический состав. Стал разваливаться Союз , и полилась кровь в Приднестровье, Азербайджане, Казахстане, Киргизии, Нагорном Карабахе. И вспомнилась песня о веселом мальчике из Карабаха. Соответственно обстановке я изменил ее содержание.
Взметнулось пламя до небес,
Дома пылают, их не тушат,
Старик метнулся и исчез…
Насилуют девчонку, душат.
Детей там режут, как ягнят,
В футбол играют головою,
Там дико женщины кричат
Перед безумною толпою.
Хоть каменею я от страха,
Слова в ушах моих звенят:
«Мальчик веселый из Карабаха,
Так называют всюду меня»…
Откуда эти сцены ада?
«Варфоломеевская ночь?»
Людское, обезумев, стадо
Прогнало милосердье прочь
Насилуют, кромсают, рвут,
С разбега прыгают на тело,
Мычат быками и ревут,
С младенцами, сражаясь, смело.
Во имя славное Аллаха,
Сгорает в пламени огня…
Мальчик веселый из Карабаха,
Веривший в счастье, но без коня.
Веками мирно рядом жили,
Шли вместе вечером в кино,
Учились вместе и дружили,
Встречали праздники вином…
Мелькает по ветру рубаха,
Стегает быстрого коня…
«Мальчик веселый из Карабаха,
Так называли всюду меня»
Деды сражались на войне,
Друг друга, в битвах выручая,
Одна семья другой семье
Букет из роз, как дар, вручала.
Во имя Бога и Аллаха
Мир благоденствия хранят.
Где же ты мальчик из Карабаха
Чистой водою поишь коня?
ТОПТАНИЕ НА МЕСТЕ
Развал пошел. Но ни одна из республик от этого процесса ничего хорошего не достигла. Относительно безболезненно вышли сырьедобывающие республики, если лидер хоть каким-то экономическим мышлением обладал. Все остальные проиграли, топчась на месте и ощущая общую беду от разрыва экономических связей между республиками.
Что изменилось в мире том,
Где прежде била жизнь ключом?
Все те же люди, местность та,
И, даже те ж условия,
Исчезли, правда, прямота,
И доброта, тем более.
Чего нам ждать, куда идти,
Когда пришел конец пути?
Казалось, что идем вперед,
На деле – топчемся на месте.
И разуверился народ,
И бьемся порознь, а не вместе.
И вывод, думаю, простой.
Мы, как всегда, с сумой пустой,
Придем к тому, с чего начали,
Как и в семнадцатом году,
С развала тяжкого, печали,
У всей Европы на виду.
ШАБАШ
Развал целого сопровождается невиданным разгулом насилияЮ преступности, падением нравов. Культура, искусство, кино, живущие всегда на дотациях государства, исчезают, либо признаки жизни в них едва заметны.
Пляшут крыши, окна, стены,
Пляшут люди, скачут цены,
В дикой пляске вся страна,
Словно, все сошло с ума.
Вместо права и закона
Есть дубинки у ОМОНа
Вседозволенности всплеск,
Мордобой, грабеж и секс.
За заботу и науку
Сын на матерь поднял руку,
Без особенной причины
Смерти мать желает сыну.
Дочь Рица, без чувств обиды,
Превращает в инвалида,
А отец в глухую ночь
На панель гоняет дочь
Муж, не ведая позора,
У жены стал сутенером,
А жена безмерно рада
В чашку мужа всыпать яду.
Общество к несчастным глухо,
К бедным, нищим и старухам.
И вчерашний сват и брат
Стал врагом, теперь – богат.
Что стряслось на этом свете,
Убивают взрослых дети,
А холеный, сытый пес
От сосиски морщит нос.
Где и на кого управа,
Выстрел слева, выстрел справа,
Разрешают нынче спор
Выстрел в спину и в упор.
Пляшут блики, пляшут тени,
Пляшут клоуны на сцене,
Пляшут звезды и луна
Посходило все с ума.
СТОЯЛИ У СТАНКОВ
Полощет дождь, иль снег идет,
Иль ветер свищет, завывает,
Автобуса старушка ждет,
От холода страдая.
Не греет старое пальто,
Окоченели руки, ноги…
Шуршат колесами авто,
Везя богатых, и немногих.
Когда придет ее «экспресс»,
Людьми набитый до отказа,
Кто посильней в него залез,
Ее, оттиснув грубо задом.
Отталкивают все подряд,
Никто подняться не поможет,
Пустой ее окинет взгляд,
И совесть никого не гложет.
Там, в стороне, мелькает дед,
Трясутся мелко руки, ноги,
Прошло уже немало лет,
Как отвернулись от убогих.
Они стояли у станков,
Ковали общую победу,
Итог обоих стал таков:
Глоток воды, кусочек хлеба.
Прошли через войну и голод,
Но как такое пережить?
Как пережить душевный холод?
Да и вообще, как можно жить?
Был враг один капитализм,
И с ним боролись, воевали,
Но жизнь преподнесла сюрприз-
В капитализме оказались.
Назойливый рекламы блеск,
Повсюду мчатся лимузины…
Но где же старенький
«экспресс»?
Ужель опять проедет мимо?
ВЕРА, ЛЮБОВЬ, МИЛОСЕРДИЕ
У богатого, нажившего неправедным путем богатства, а у нас их иными путями, как ограбление с применением оружия, и не приобретали, совесть, вера, милосердие становятся отвлеченными понятиями.
Мы говорим о вере и надежде,
А верим ли, на самом деле, мы?
В писании святом мы все – невежды,
Идём на поводке у сатаны.
Не ведая, ему мы верно служим,
Хотя поклоны перед Богом бьём.
С моралью, совестью, всё хуже,
Не только слепы ночью, но и днём.
Мы проповедуем любовь и верность,
А процветают ненависть, разврат,
Мы ложным целомудрием наверно
Дорогу проложили в ад.
Твердим о милосердье, сострадании,
А беспризорных, бедных тьма,
Мы нищету родили только сами,
Разрушить всё – не надобно ума!
ГОРОД НОЧЬЮ
(Керчь. Осень 1993 г.)
Запомнилось немногое едва:
Просторы площадей и улиц кружева,
Пустынных, погруженных в мрак,
И душу леденящий страх,
Что вместо фейерверков и тусовок
Вернулось время светомаскировок!
НОРД-ОСТ
(Керчь. 1994 год)
В разрывах туч мелькнет луна,
Как свежий срез головки сыра.
Ночь беспощадно холодна.
Тоскливо, муторно и сыро.
И в серой пелене дождя
Не разглядеть фигур прохожих,
Как четко разглядеть нельзя
И зданий, друг на друга схожих.
На берегу лежит баркас,
Ржавеет три-четыре года.
Гостиницей он стал сейчас
Бездомных, сирым в непогоду.
Местечко отыскав, шальные,
Влюбленные ютились пары…
И бьются брызги водяные
По камням кожи тротуара.
И с синевой озябших губ,
Под аркой пряталась девчонка,
И ветер рвал из тонких рук
Подол коротенькой юбчонки.
Усталый город мирно спал.
Циклон над городом носился,
По крышам, чердакам гулял,
В квартиры жителей просился.
И общий темно-серый фон,
На улицах пустых, угрюмых…
И лишь гремел металлолом
По днищам корабельных трюмов.
Грузить его не уставал
Порт. Краны двигались со стоном
Идущий за рубеж металл
Для нас был похоронным звоном.
А ветер рвался и кричал,
Выл дико, словно стая бесов.
И бились волны о причал
Из скользкого гнилого леса…
ЗОВ ВОПИЮЩЕГО
Когда поднял залегший взвод,
И с криком бросился вперед,
Устало тело улеглось на землю,
Из ран его хлестала кровь,
Не думал он тогда про боль,
А думал про загубленные семьи.
Страну из пепла поднимал,
Почета, славы не искал,
Они его сторонкой обходили,
Подкралась незаметно старость,
Воспоминания остались,
Да полностью растраченные силы.
Проносятся машины мимо,
Неоном светятся витрины,
Он крик исторг в пространство
ноченьки,
Народ толпится в магазинах…
Зов вопиющего в пустыне…
И лед в душе от одиночества.
ПОСЛЕДНИЙ ШАХТЁР
Когда-то в советское время мы читали о городах-призраках, которые покинули жители, утратившие работу. Теперь подобное произошло с нами. Многие шахты были переведены в разряд нерентабельных. Иногда это происходило намеренно, чтобы обесценить шахту, а потом купить ее за бесценок. Жители таких поселков при шахтах переходили на примитивный способ выживания, без света, тепла, либо навсегда покидали поселок
Когда посёлок опустел?
Случилось всё не сразу,
Кто поумнее, улетел,
Услышав две, три фразы.
Как умирали города,
По сути, только строясь
Находят в джунглях иногда
При поиске сокровищ,
Считал заведомым обманом,
Когда читал об этом,
Всё было там, за океаном,
На крае того света.
Там жили люди в темноте,
У нас светился разум.
Вдруг посветлели люди те,
Мы – потемнели разом.
Закрыли первым детский сад,
Мы дружно промолчали,
Закрыли предприятий ряд,
И не было печали.
Исчез в поселке детский смех,
Жизнь стала невеселой,
Один петух теперь на всех,
Закрылась вскоре школа.
Когда посёлок опустел,
Не помню, и не надо,
У всех так много было дел,
А осталась – досада.
Гремела шахта на весь край,
Нужны были шахтеры,
Теперь за труд – шиш получай
Да обещаний горы.
Ещё недели три назад,
Кое-где бродили люди.
Дома забитые стоят,
И петухи не будят.
Собачий одичалый вой,
Стук ржавого железа,
По сердцу полоснут порой,
Кусок души отрежут.
Тишь разлилась на сотню верст,
Стране не нужен уголь.
Один остался, словно, перст –
Глухой, медвежий угол.
Нет денег. Нечего купить
За жалкие бумажки,
И нет дорог, куда пойти,
И дышится мне тяжко.
А у природы буйный нрав,
Жизнь страшная, как в сказке,
И за окном раздолье трав,
Все в ярких, свежих красках.
И скрыла заросль бузины,
Чем прежде мы гордились,
Дни процветанья не видны,
Они в тумане скрылись.
Там рельсы спрятались в
траве,
Уснула вагонетка,
Зависли птицы в синеве,
А самолеты – редко.
Кое-где ещё висит замок,
Хоть не дома, скелеты,
Из труб не тянется дымок.
Пропеты все куплеты.
Ох, чтоб совсем не одичал,
Не потерял людского,
Словцо хоть кто-нибудь сказал,
И я отвечу словом.
В моё окошко бьет сова,
На дуб уселся ворон,
Тоска нависла, как скала,
Сожрёт живого скоро.
Хотя гостей не ожидал, -
Ломили к ночи кости, -
И ветер жалобно стонал, Явились тени в гости.
Расселись скорбно по углам,
Гляжу, глазам не веря.
Повсюду видны пыль, да хлам.
Трясутся окна двери.
И приближается пора,
Отмерено судьбой,
Поднимут тело «на гора»,
И понесут в забой.
НА КРУГИ СВОЯ
На селе волевым решением сверху колхозы и совхозы были ликвидированы, Как происходило распаевание колхозной земли, описано ниже:
От великой радости
Ошалел!
Сколько разных разностей,
Сколько дел!
Время повернуло
Бег свой вспять,
Прошлое вернулось
К нам опять.
Эх, ты, доля-долюшка,
Где была?
Когда воля-волюшка
Прочь плыла?
Как тебя, родимую
Мне поймать?
Время мчится мимо,
Не догнать!
Хоть и коллективом
Нас звали,
Слабыми, бессильными
Мы были.
Спаивали водкою
Много дней,
Собрали на сходку
Всех людей.
Землю поделили
Меж собой,
Я, утратив, силу
Шел домой.
Техника начальству
Досталась,
Деньги изначально
Взяла власть.
С нею прихлебатели,
Брат, шалишь.
Трактор председателю,
А мне – шиш!
С властью я гутарил,
Она – в крик!
Он теперь – хозяин,
Я – мужик!
Километров восемь,
Там – мой пай,
Сколько денег просит,
Посчитай?
Я ведь безлошадный,
Нет семян,
Баба, я, досадно:
Вся семья.
У меня зарплата,
Хилый двор,
Цапка есть, лопата
И топор.
Только та зарплата
Так мала,
Дыры, да заплаты,
Ни кола.
Есть у нас коровушка,
Чем кормить,
С головой-головушкой,
Как мне быть?
От раздумий тягостных
Все плывет,
Жизни, светлой, радостной
И не ждет.
С голыми руками,
Не поднять,
Часто поминаю
Власть и мать.
Из трубы нет дыма,
Света нет,
Скорбная картина
Десять лет.
За долги отрезали
Провода.
Живность всю порезали –
Вот беда!
Времена – старинные
На село
Соловьев былинных
Занесло.
На крестьян облава,-
Сил не счесть,-
Крепостное право –
Тоже есть.
Нам Петра бы Первого
Да вернуть,
Он бы нам, наверное,
Дал бы путь.
Держим курс по носу
До поры,
В каждом доме косы,
Топоры.
С ПРОТЯНУТОЙ РУКОЙ
Что стоишь с протянутой рукой,
Пряча взгляд усталый от прохожих,
Ожидал ты к старости покой,
И тоска по прежней жизни гложет.
Людям все отдал, что только мог,
На войне и в трудовые будни,
Силы потерял и занемог,
Думал, что держава не забудет.
Кто тебя, родимый, так надул?
Не пришли враги из-за границы,
Руку на собраниях тянул,
На портретах видел эти лица.
Ты за них всегда голосовал,
А они – обчистили карманы,
Все, что много лет ты собирал…
Жертва ты огромного обмана.
Ты стоишь с протянутой рукой,
А они – дворцы себе возводят,
По тебе поют «За упокой»,
Сжалятся, возможно, похоронят?..
НЕ ВЕЗЕТ
Не везет нам, не везет,
Нету Государя,
Кое-как страна живет,
Грабят нас и хают.
С горя водку хлещем мы,
Под краюшку хлеба,
До тюрьмы, и до сумы
Ближе, чем до неба.
Бог на нас махнул рукой,
Мрем мы, словно мухи,
Беды прут на нас рекой,
Терпим боль, да муки.
Мы виновны, спору нет, -
Матушку Россию
Разоряли столько лет,
Надорвали силы.
Подскажите, как нам быть,
Нету Государя?
Заграницу, что ли, плыть,
Пусть его подарят?
Не впервые нам просить,
Были как-то немцы,
Будем снова голосить,
Некуда нам деться
БРАТИЕ, СЛАВЯНЕ
Братие, славяне, возлюбим друг друга!
Мирной и покойной будет вся округа!
Братие, славяне, мы – одного корня,
Соловейку - птаху баснями не кормят,
Чтобы словесами не растлили душу,
Славословья недруга лучше бы не
слушать.
Братие, славяне, что не поделили?
Ведь разладье наше убавляет силы.
Что мы рыщем в поле, аки волки серы,
Ведь в церквях не ладан, а воняет
серой!
Братие, славяне, злы мы, как собаки,
Будут в нашем доме и бои, и драки!
Братие, славяне, перепутав цели,
Мы не дев голубим, а путан с панели,
Ум нами потерян, мы во власти дури,
Братие, славяне, ожидайте бури!
Братие, славяне, глупость допускали,
На свои просторы мы врага пускали.
Наши предки, братие, сраму не имели,
Показали в битвах честь свою на деле,
Братие, славяне, если будем вместе,
Не утратим славы, не уроним чести.
НЕ БУДЕТ МИРА
Война всегда несправедлива,
В ней только слабый виноват,
И много-много лет подряд
Господствует над миром сила.
Одно – воюет две страны,
И равные возможности,
Иные возникают сложности,
Когда неравенства видны.
И сколько слез, страданий, горя?..
А исковерканные судьбы?
Мы говорим, что Бог рассудит…
Но это в будущем, не скоро.
Я твердо нынче убежден,
Чтобы войны народ не знал,
Судить того, кто развязал,
А не того, кто побежден!
И никогда не будет мира,
Пока не испытают боя,
От боли и страданий воя
Властители, разбойники-банкиры!
,