Е. М. Дубовская социальная психология малой группы учебное пособие

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 28

Феноменология решения групповой задачи. Основываясь на со-

|ответствующих литературных данных [Козелецкий, 1979; Kelley & Thibaut, 1969], решение групповой задачи, с точки зрения акцентирования содержательных его моментов, правомерно представить в виде совокупности разнообразных феноменов, которыми репрезентируется этот процесс. Наиболее значительные из этих феноме-

Глава 4. Процесс группового функционирования

нов, естественно с учетом выполняемой ими роли в процессе решения групповой задачи и специфики функционирования, приводятся нами ниже.

Для удобства восприятия излагаемого материала он разбит на два довольно условных блока. Первый из них включает данные пограничного характера, касающиеся соотношения феноменов индивидуального и группового поведения в решении групповой задачи. Второй блок включает описание данных, в большей мере отражающих собственно групповое поведение в этом процессе.

Соотношение феноменов индивидуального и группового поведения в групповом решении задачи. Свой анализ мы начнем с феномена социальной фасилитации. Именно его изучением в конце позапрошлого столетия Н. Триплет положил начало экспериментальной социальной психологии [Triplett, 1898]. Хотя справедливости ради заметим, что в научный оборот термин «социальная фасили-тация» был введен значительно позднее Ф. Олпортом.

Феномен социальной фасилитации характеризует собой влияние, оказываемое на действие индивида присутствием других лиц. Причем последние могут выступать в роли как пассивных наблюдателей (публичный эффект влияния), так и самих участников решения задачи, работающих, правда, строго индивидуально (коакционный эффект влияния). Однако, как правило, говоря о социальной фасилитации, ученые [Bond & Titus, 1983; Guerin, 1993] имеют в виду определенные последствия, вызываемые просто присутствием других людей, безотносительно к степени их активности. Обычно эти последствия связывают с эффективностью выполнения задачи и изменениями физиологического характера.

Хотя феномен социальной фасилитации принято относить [Кри-чевский, 1976; Shaw, 1981] к пограничной области исследований индивидуальной и групповой психологии, вряд ли разумно игнорировать закономерности его проявления. Тем более если мы желаем иметь адекватную картину поведения члена группы в любой ситуации социального взаимодействия, в том числе и при выработке группового решения. Другое дело, что многочисленные данные, призванные отразить эти закономерности, весьма противоречивы. И, как свидетельствует проведенный одним из нас ранее [Кричевский, 1976] специальный анализ, их интерпретация требует обращения к далеко не совпадающим между собой объяснительным моделям.

В контексте настоящего обсуждения мы ограничимся перечислением наиболее часто встречающихся в литературе эффектов со-

216

Процесс принятия группового решения

циальной фасилитации, обратившись к материалам итоговой работы Ч. Бонда и Л. Титус [Bond & Titus, 1983], широко цитируемой специалистами. Ученые, использовав процедуру мета-анализа 241 эмпирического исследования, пришли к следующим выводам. Присутствие других:

♦ повышает уровень физиологического возбуждения индивида, правда, лишь в том случае, если он выполняет сложную задачу;

♦ повышает скорость выполнения им простой задачи и понижает скорость выполнения сложной задачи;

♦ уменьшает точность сложного действия и слегка увеличивает точность простого действия.

И хотя мы не нашли в литературе попыток «наложить» эти выводы на индивидуальное поведение в процессе принятия группового решения и тем более проследить возможную зависимость последнего от вышеназванных эффектов, их учет представляется нам, как уже говорилось, необходимым условием построения адекватной картины жизни социальной группы.

При рассмотрении группового решения задачи исследователи нередко касаются вопроса соотношения эффективности индивидуальных и групповых действий. В целом этот вопрос, довольно широко освещенный в психологической литературе [Кричевский, Дубовская, 1991], в силу своей «пограничной» специфики выходит за рамки настоящего обсуждения, однако мы хотели бы обратить внимание на следующий существенный в плане решения групповой задачи момент.

По данным содержательного обзора Г. Хилла [НШ, 1982], групповое действие, как правило, качественно и количественно превосходит действие так называемого среднего индивида. Оно, однако, нередко уступает в эффективности действию незаурядной личности, о чем также свидетельствуют материалы обзора. Это особенно характерно для ситуаций, в которых группа, укомплектованная малоспособными людьми, сталкивается со сложной проблемой. Применительно к выработке продуктивных групповых решений сказанное означает необходимость специального подбора членов группы, исходя из их профессиональной компетентности. Как отмечают в связи с этим Г. Келли и Д. Тибо [Kelley & Thibaut, 1969], для успеха группы в ней должен обязательно находиться человек, превосходящий своих партнеров в изобретательности и компетентности и, что весьма существенно, обладающий способностью к лидерству.

217

Глава 4. Процесс группового функционирования

Действительно, лидер может оказывать сильное влияние на процесс выработки группового решения; делая его, в частности, более рискованным, нежели решения отдельных членов группы. В литературе [Кричевский и Дубовская, 1991] подобное явление получило название феномена сдвига риска.

Поскольку упомянутый феномен достаточно подробно (история вопроса, теоретические подходы и полученный эмпирический материал) обсуждался на страницах русскоязычных изданий [Козелецкий, 1979; Костинская, 1976; Кричевский, 1976; Май-ерс, 1997], думается, нет необходимости в сколько-нибудь развернутом его рассмотрении, однако отдельные относящиеся к нему вопросы все же заслуживают, как нам кажется, некоторого внимания.

Прежде всего следует подчеркнуть, что демонстрируемый огромным числом исследований сдвиг в направлении выбора индивидом более рискованного решения выступает как результат внут-ригруппового взаимодействия и сопутствующей ему дискуссии, т.е. фактически является продуктом собственно группового процесса, фрагменты которого, как правило, моделируются в лабораторном эксперименте (обычно речь идет о выборе испытуемыми одной из нескольких различающихся между собой степенью риска альтернатив в гипотетической жизненной ситуации). Этот момент подлинно групповой, пусть и лабораторно реконструируемой, жизни получил отражение в трех наиболее значительных гипотетических конструкциях, призванных объяснить возникновение феномена сдвига риска:

♦ гипотезе диффузии ответственности;

♦ гипотезе лидерства;

♦ гипотезе риска как ценности.

Согласно гипотезе диффузии ответственности, групповая дискуссия порождает эмоциональные контакты между членами группы и может привести к тому, что индивид будет испытывать меньшую ответственность за рискованные решения, поскольку они вырабатываются всей группой. В этом плане любопытные данные получены Н. Коганом и М. Уоллахом [Shaw, 1981], показавшими, что групповая дискуссия редуцирует тревожность членов группы в ситуации риска. Следовательно, если предполагаемые рискованные «шаги» потерпят фиаско, ответственность распространится на всех членов группы.

218

Процесс принятия группового решения

Гипотеза лидерства фокусируется на свойствах членов группы, воспринимаемых ею в качестве лидеров. Предполагается, что люди, первоначально, т.е. до дискуссии, более склонные к выбору рискованных решений, стремятся также к большему господству и влиянию в групповой дискуссии. Такие люди, как правило, являются лидерами, поэтому окончательная степень группового риска может быть результатом влияний лидера группы.

Наконец, гипотеза риска как ценности основывается на идее социальной значимости, престижности риска в условиях жизни современного экономически развитого общества, вследствие чего в групповой ситуации большинство людей должно стремиться к принятию более рискованных решений, чтобы таким путем повысить свой статус в группе. Это, в частности, касается осторожных индивидов. В ходе групповой дискуссии они, согласно гипотезе, будут мотивированы изменять свои оценки в сторону большего риска с целью создать о себе представление как о людях, способных рисковать. Заметим, что гипотеза риска как ценности имеет ряд модификаций, уточняющих условия ее реализации, например учитывающих характер аргументации в дискуссии (подробнее об этом см. в [Костинская, 1976]), и является, пожалуй, наиболее популярной и часто используемой интерпретацией обсуждаемого феномена.

Несмотря на очевидное несходство изложенных выше трактовок причин сдвига риска, они, по справедливому замечанию Ю. Козелецкого [Козелецкий, 1979], не столько конкурируют, сколько дополняют друг друга. Для нас же в данном случае существенным является то общее, что их объединяет, а именно: понимание сдвига риска как результата групповой дискуссии.

Впрочем, последняя необязательно ведет к усилению риска. В зависимости от типа и содержания экспериментальной задачи (например, при обсуждении гипотетической ситуации, связанной с угрозой здоровью или жизни испытуемых) возможен сдвиг в сторону осторожности принимаемого группой решения. И, кроме того, групповая дискуссия вообще не обязательно должна иметь своим следствием более рискованные или более осторожные решения. Она, как показали в своих признанных ныне классическими экспериментах С. Московичи и М. Заваллони [Moscovici & Zavalloni, 1969], а затем и многие другие исследователи [Кричевс-кий и Дубовская, 1991], может вызвать просто сдвиг во взглядах участников дискуссии, состоящий в том, например, что их пред-

219

Глава 4. Процесс группового функционирования

дискуссионные мнения усиливаются, экстремизируются в первоначально обозначенном направлении.

Используя измерительные оценочные шкалы лайкертовского и терстоуновского типа, С. Московичи и М. Заваллони зафиксировали, что установки испытуемых — французских студентов, первоначально позитивные к генералу Де Голлю и негативные в отношении американцев, после проведения дискуссии и выработки группового консенсуса заметно усиливались в своей исходной тенденции. Отмечался сдвиг в направлении крайних значений измерительной шкалы, демонстрируя высокий уровень экстремизации групповых мнений. Основываясь на этих и ряде других аналогичных данных, Д. Прюитт пришел к заключению, что вместо специфически ориентированного термина «сдвиг риска» целесообразнее использовать термины, имеющие более широкое звучание: например «сдвиг выбора» или «сдвиг, вызванный влиянием группы» [Pruitt, 1971].

Однако предпочтение исследователей в данном случае оказалось на стороне другого термина — групповая поляризация. Им обозначается явление возрастания экстремальности мнений (их экстре-мизация) в процессе принятия группового решения. При этом отдельные авторы [Myers & Lamm, 1976] справедливо обращают внимание на специальный характер обсуждаемого термина, в обычном понимании подразумевающего не что иное как размежевание позиций членов группы. Подчеркивается также разница между понятиями «поляризация» и «экстремизация».

Поляризация означает сдвиг в направлении к уже избранному индивидом полюсу. Экстремизация предполагает движение в сторону от нейтральности в любом направлении. Таким образом, можно сказать, что поляризация есть всегда и экстремизация, но не наоборот. В то же время экспериментально экстремизация может быть продемонстрирована гораздо легче, чем поляризация.

Как нетрудно убедиться из предыдущего изложения, феномен групповой поляризации тесно связан с феноменом сдвига риска, но вместе с тем не идентичен ему. В нем отражаются гораздо более общие закономерности группового принятия решений, типичные, согласно материалам развернутых аналитических обзоров Г. Ламма и Д. Майерса [Lamm & Myers, 1978; Myers & Lamm, 1976], для многих ситуаций лабораторного и естественного функционирования малых групп. Иными словами, сдвиг риска выступает частным случаем групповой поляризации.

220

Процесс принятия группового решения

Несомненное родство обоих феноменов имело последствия теоретического характера. Как показывает анализ литературных данных, многие объяснительные схемы, касающиеся сдвига риска, были распространены, хотя и в модифицированном виде, на феномен групповой поляризации. Не имея возможности представить весь этот теоретический конгломерат, мы удовлетворимся кратким резюме из итоговой работы Е. Бернстайна и Я. Шула [Blumberg et al., 1983].

В настоящее время, полагают упомянутые авторы, имеют место две группы объяснительных моделей поляризационного эффекта. Согласно одному из них, поляризация вызывается аффективными (нормативными) процессами. Предполагается, что во многих жизненных обстоятельствах экстремальные мнения (или взгляды) являются социально желательным фактором. И чтобы избежать неблагоприятной социальной оценки, так называемые «средние» члены группы будут «сдвигать» свои суждения в направлении экстремальной позиции.

Что же касается моделей второй группы, то они содержат трактовку поляризации как результата действия когнитивных информационных процессов. С точки зрения основной заложенной в этих моделях идеи, поляризация возникает в условиях поиска членами группы убедительных аргументов в поддержку одной из имеющихся у них альтернатив. Причем наиболее успешно мнения членов поляризуются в ходе дискуссии в том случае, когда убедительные аргументы в пользу соответствующей альтернативы первоначально приходят в голову лишь нескольким субъектам. Будучи затем сообщены другим членам группы, эти аргументы вызывают заметный сдвиг во мнениях участников дискуссии.

Пытаясь проследить возможную взаимосвязь указанных трактовок поляризационного эффекта в контексте соотношения «познание — аффект», Е. Бернстайн и Я. Шул (сами, между прочим, приверженцы когнитивного подхода) полагают, что они как бы дополняют друг друга, свидетельствуя о различных (непосредственном и более опосредованном) уровнях детерминации обсуждаемого феномена.

Открытие и последующее изучение феноменов групповой поляризации и сдвига риска, безусловно, — значительный позитивный шаг на пути проникновения в эффекты такой сердцевинной составляющей процесса группового принятия решений, как групповая дискуссия. В более широком плане речь идет об углублении наших представлений относительно изменения установок в ситуациях социального взаимодействия.

221

Глава 4. Процесс группового функционирования

Тем не менее ряд вопросов, связанных с исследованием указанных феноменов, остается пока без ответа. Это прежде всего вопрос о содержательных характеристиках групповой дискуссии, не получивший до сих пор должного освещения, и, конечно же, вопрос о связи сдвига риска и групповой поляризации с эффективностью функционирования малой группы. Едва ли не единственная попытка проследить связь поляризационного эффекта с продуктивностью группы, предпринятая в диссертационной работе А. Г. Костинской, вряд ли является достаточным основанием для каких-либо серьезных умозаключений.

Касаясь феноменологии групповой дискуссии в связи с процессом принятия решения, о чем только что шла речь, нельзя не остановиться еще на одном интересном эффекте, описание которого встречается в литературе довольно редко. Мы имеем в виду уровень притязаний группы, выражающийся в выборе ее членами в ходе предварительного обсуждения единой, удовлетворяющей всех участников групповой цели [Кричевский, Дубовская, 1991].

Примером выработки групповых притязаний могут служить эксперименты А. Г. Энтиной с использованием гомеостатической методики решения задач [Энтина, 1973]. Членам лабораторных групп, имевшим предварительный опыт совместной учебной или спортивной деятельности, предъявлялся набор задач разной степени трудности. Вначале каждый испытуемый выбирал подходящую ему задачу, а затем проводилось общегрупповое обсуждение с целью принятия окончательного решения, проигрывавшегося далее на приборе «Гомеостат». Суммируя результаты этих экспериментов, а также большого цикла исследований, выполненных А. Зандером с сотрудниками в лабораторных и полевых условиях [Zander, 1971], можно сделать основной хорошо согласующийся с итогами изучения индивидуального уровня притязаний в школе К. Левина вывод: успех повышает, а неудача снижает уровень притязаний группы.

Впрочем, исследователи называют и некоторые другие факторы, изменяющие уровень притязаний группы. Так, определенную роль играет социальное окружение (наличие других групп), побуждающее данную группу либо повышать, либо понижать свой уровень притязаний. Еще одним фактором являются специфические мотивы групповой ориентации, влияющие на решения членов группы. А. Зандер называет два таких мотива: стремление к достижению группового успеха и стремление избежать последствий неудачи. Эти мотивы выражаются либо в предрасположенности индивидов ак-

222

Процесс принятия группового решения

тивно участвовать в групповой деятельности и намерении успешно ее выполнить, либо в стремлении воздерживаться от групповой деятельности, поскольку ожидается, что она приведет к неудаче. Причем функционирование указанных мотивов до известной степени опосредствовано уровнем сплоченности группы, позицией индивида в группе, а также возможностью получения вознаграждений. Кроме того, А. Г. Энтина указывает на зависимость уровня притязаний группы от такой ее характеристики, как согласованность выборов, определявшейся суммой разностей между групповым и индивидуальным выбором в одной задаче.

Как отмечалось выше, исследования уровня притязаний группы сравнительно немногочисленны, а их влияние на понимание процесса принятия группового решения пока, к сожалению, невелико. Пытаясь связать между собой эффекты групповой дискуссии, А. Г. Костинская в диссертационном исследовании обращает внимание на возможность их объяснения различными теоретическими трактовками феномена сдвига риска. Реально, однако, такая возможность сохраняется скорее в потенции, нежели в конкретных исследовательских разработках. Что же касается гипотетических конструкций, построенных применительно к собственно уровню притязаний группы, то они во многом воспроизводят логику объяснения индивидуальной человеческой мотивации и практически никак не стыкуются с моделями групповых решений.

Коллективные эффекты группового решения задач. И все же исследователи не оставляют попыток поиска эквивалентов собственно групповой мотивации. В частности, один из таких эквивалентов представлен группой ученых [Guzzo et al., 1993] в виде феномена групповой потенции. Этим понятием описывается коллективное мнение в группе о том, что она может быть эффективна.

Хотя исследователи рассматривают этот феномен как совершенно самостоятельный конструкт, они тем не менее указывают на некоторую возможную его связь с рядом других мотивацион-ных образований — воспринимаемой самоэффективностью, групповыми притязаниями, коллективным самоуважением. В то же время сравнение групповой потенции с этими образованиями позволяет лучше высветить специфику самого феномена.

Так, в отличие от самоэффективности групповая потенция есть коллективное (а не индивидуальное) мнение, разделяемое всеми (а не отдельными) членами группы, применительно к различным (а не единичным) сферам деятельности.

223

Глава 4. Процесс группового функционирования

В отличие от групповых притязаний групповая потенция отражает уверенность группы в своих возможностях в целом, применительно к широкому кругу задач, а не стремление достичь некоей конкретной цели в рамках решения какой-то одной задачи.

Что же касается различий между групповой потенцией и коллективным самоуважением, то читатель легко обнаружит его, сопоставив трактовки обоих понятий. Трактовку групповой потенции мы привели выше. Коллективное же самоуважение определяется в литературе [Guzzo et al., 1993] как степень позитивности, с которой индивиды обычно оценивают свою социальную группу. Конечно, теоретически групповая потенция и коллективное самоуважение взаимосвязаны между собой. Тем не менее содержательно, исходя хотя бы из приведенных выше определений, это различающиеся между собою мотивационные характеристики группы.

Как же эмпирически представлен феномен групповой потенции? Пока что, к сожалению, собственных данных на этот счет у авторов нет. Разработанная же ими концептуальная схема феномена (она включает в себя описание источников групповой потенции в виде перечня внешних и внутренних по отношению к группе факторов) поддерживается исследовательскими материалами других ученых, выполнявших свои исследования с целью решения, естественно, иных задач и выяснения иных вопросов. Так что насколько валидна эта схема, судить можно будет лишь по мере ее конкретного эмпирического воплощения. Хотя, подчеркнем, попытка выявления целостных мотивационных феноменов именно группового функционирования представляется нам достаточно продуктивной. Ведь речь, подчеркнем, идет об одном из системных качеств совокупного субъекта, каким является малая группа (см. 1.3).

Предыдущее обсуждение показывает, что исследователи процесса принятия группового решения нередко склонны отдавать предпочтение в нем анализу эффектов групповой дискуссии (в особенности типа сдвига риска или поляризации мнений), однако только ими феноменология рассматриваемой проблемной области не исчерпывается. Важное место в ней занимают, по мнению специалистов [Kelley & Thibaut, 1969], явления, характеризующиеся взаимодействием людей в ситуациях заключения сделок и ведения переговоров и имеющие своим результатом выработку согласованного решения. Хотя речь в этом случае идет о противостоянии сторон, тем не менее, учитывая, что последнее подразумевает и необходимость поиска индивидами кооперативного, обо-

224

Процесс принятия группового решения

юдно удовлетворяющего выбора [4.3], отдельные авторы [Kelley & Thibaut, 1969] полагают вполне резонным интерпретировать процесс ведения переговоров и заключения сделки в качестве особой разновидности группового решения задачи.

На некоторых особенностях этого процесса — преимущественно его детерминантах — мы остановимся ниже, используя накопленные к настоящему времени эмпирические факты и опираясь на достаточно содержательный их анализ, проведенный Д. Черткоф-фом и Д. Эссером [Blumberg et al., 1983].

Ученые выделяют ряд факторов, способствующих успешному ведению переговоров. В их числе называется, например, временной фактор, способный в ряде случаев (неопределенность момента окончания переговоров, предупреждение участников о скором их завершении, введение штрафных санкций за каждый раунд переговоров и т.д.) оказывать давление на противодействующие стороны, побуждая их идти на взаимные уступки. Последние имеют место также в ситуациях, обнаруживающих невозможность заключения сделки и завершения переговоров, когда они заходят в тупик.

Кроме того, весьма существенным условием успешного ведения переговоров является позитивность отношений их участников. В ходе решения экспериментальных игровых задач (примеры их описаны в 4.3) наилучшие результаты, с позиции выработки итогового решения, демонстрировали близкие друзья и благополучные супружеские пары, что, по мнению упомянутых выше авторов, объясняется наличием у них стремления (установок) учитывать взаимные интересы.

Наконец, важную роль в достижении согласия играет посредник. Предполагается, что на предложение третьего лица легче согласиться и пойти на уступки. Дело в том, что наличие посредника элиминирует обычно наблюдающуюся обратную зависимость между размером уступок и представлением индивида о себе как «сильной личности». Это позволяет участникам взаимодействия (точнее сказать противодействия) «сохранить лицо».

Безусловно, учет представленных выше данных может оказаться полезен для понимания некоторых механизмов принятия группового решения. Однако сложность интерпретации состоит в том, что эти данные получены при изучении совершенно другого феномена, и поэтому вопрос относительно допустимости столь прямого переноса выявленных закономерностей все же требует, на наш взгляд, специального обсуждения.

15-4504

225

Глава 4. Процесс группового функционирования

Исследователи, занимающиеся разработкой проблематики принятия решений, особое внимание уделяют их качественной стороне [Козелецкий, 1979; НШ, 1982]. Выше, касаясь вопроса соотношения эффективности индивидуальных и групповых действий, мы подчеркивали, что, как правило, групповая деятельность повышает качество решений, хотя из этого правила имеется ряд исключений, связанных с характером задачи, профессиональной компетентностью отдельных членов группы и т.п. Однако, вероятно, наиболее интересным исключением такого рода является открытый в 70-е годы И. Джанисом

Blog

Е. М. Дубовская социальная психология малой группы учебное пособие

Содержание