Евангелие от Магомета
| Вид материала | Документы |
- Текст Нового Завета. Переводы и цитаты. Судьба новозаветного текста. Евангелие. Четвероевангелие., 9849.56kb.
- Рудольф Штайнер, 2673.29kb.
- Тема 17: Толкование на Евангелие от Луки, 4: 16-44, 701.32kb.
- Бокшицкий А. Неизвестное евангелие по Матфею // Нева, 2006, №2, с. 193-198, 116.29kb.
- Евангелие от Фомы, 571.12kb.
- "законами" движения материи "от простого к сложному", в истмате теория, 6772.11kb.
- Евангелие глазами мусульманина, 5020.98kb.
- Десять Заповедей Иудаизма и Десять основных положений Ислама Мусульманское закон, 246.36kb.
- 16 февраля, Пушкинская гостиная ауд, 23.95kb.
- Вступление, 568.75kb.
Как только все зашли в квартиру, Эдмонд включил DVD-проигрыватель. Настраивая громкость, заметил:
- Программа шла в прямом эфире. Только поэтому ее смогли посмотреть миллионы французов. И то, после выступления аббата, эфир прервали. Говорят, что был звонок от самого Омара Хасейна. Но фат остается фактом: впервые Серж Гинбург не смог дать адекватный ответ оппоненту – он просто встал и покинул студию.
Ладно, давайте посмотрим.
Молодой телеведущий, постоянный участник политических шоу, предоставил слово аббату Жану Готье. Аббат, отпив глоток воды, спокойно взял в руки микрофон и стал говорить. Сначала его речь была тихой и малоэмоциональной, но чем больше он приводил фактов, тем ярче и громче становились его обвинения. Под конец, аббат чуть не кричал.
«Во Франции, как и в других странах Европы, проживают граждане разных национальностей, разных религий. Есть турки, алжирцы, марокканцы. Есть иудеи, христиане, мусульмане. Но почему, когда происходят различные столкновения, в них практически всегда замешаны радикальные исламисты. Православные арабы и алжирцы-католики ни разу не были замечены в уличных беспорядках и погромах. Все погромщики – мусульмане, которые откровенно признают, что крушат магазины, автомобили, дома неверных. Есть другой, не мене важный аспект: в европейских странах проживает много иммигрантов из Китая, России, Индии. Но кто нибудь слышал о китайских или индийских погромах? Смешно? Мне нет.
Мы боимся признать, что проблема – не в иммиграции вообще, а именно в мусульманской иммиграции, что причина именно в их религиозном экстремизме. Индус или китаец приезжает в другие страны, чтобы честно работать в поте лица и кормить жену и детей, постепенно становясь полноправным членом общества, которое его приняло. А Мусульмане приезжают для того, чтобы распространить господство и диктатуру ислама на ту территорию, куда их занес Аллах. И им плевать на местные обычаи и на сформировавшуюся столетиями чужую культуру – они несут хаос и разрушение. В самой идеологии ислама заложено деление мира на «дар-эль-ислам» – землю ислама, где действуют законы шариата, и «дар-эль-харб» – землю войны, всю остальную территорию, которую необходимо подчинить мусульманской идеологии.
Это факт. Это то, что сейчас происходит с миром. Можно, конечно замалчивать эту проблему, можно закрыть глаза, нацепив шоры либерализма. Но вскоре такой подход покажет полную несостоятельность всех тех, кто призывает к религиозной толерантности. Куда бы ни ступила нога мусульманина, пусть это будет Россия, Германия, Франция, Африка или далекая Австралия, сразу же начинаются религиозные конфликты. От этого никуда не деться. Где поселяются мусульмане, начинаются столкновения и погромы. Это факт.
Необходимо иметь мужество назвать вещи своими именами, признать, что искать причину нужно в идеологии, а не в национальности, социальных или исторических корнях. В исламе есть ряд изначальных фундаментальных установок, которые препятствуют надежному установлению нормальных, добропорядочных отношений мусульман с представителями других религий.
Магомет сказал: «Мне приказано воевать с людьми, пока они не засвидетельствуют, что нет Бога, кроме Аллаха!»
Вот в чем суть этой религии: или становитесь такими же, как они сами, или умрите. Замах ислама – весь земной шар».
Когда аббат Готье произнес эти слова, Серж Гинбург встал и так, не проронив ни слова, молча покинул студию.
Эфир прервали.
Эдмонд выключил проигрыватель.
Все присутствующие в комнате находились в шоке. Впервые за много лет французы услышали правду. Не ту, которую продажные политики вдалбливают послушному населению – сладкую как патока, добрую как сказки дедушки Санты, а горькую, заставляющую мыслить. Вынуждающую задуматься: а правильно ли живет страна? Не наступит ли скоро тот час, когда обратного пути просто не будет. И все позабудут о демократии, либеральности, политкорректности в истинных значениях этих слов. Хотя гости Эдмонда понимали, что Франция перешла ту грань. После которой даже реанимация бессильна.
Тягостное молчание нарушил Эдмонд:
- Вот такой у нас будущий президент! Не стал отвечать на правду, а приказал уничтожить своего оппонента.
Высокий юноша в очках со старомодной роговой оправой, (Эжен видел его впервые), спросил:
- А точно известно, что аббата убили по распоряжению Сержа Гинбурга?
Эдмонд резко отшатнулся, лоб пересекли глубокие морщины, зрачки глаз сузились как у морфиниста:
- Какая тебе разница - Гинбург отдавал приказ или его боссы? Даже идиоту ясно, что аббата Жана убили за это выступление. Подобным образом исламские радикалы расправлялись раньше, расправляются и сейчас со всеми, кто не с ними. Ислам сеет зло. Для них, тот, кто не верит в их Аллаха изначально враг и противник.
- Похоже, сбывается Откровение Иоанна Богослова, - заметил сидящий прямо на полу, правда на подушечке, пожилой мужчина с огромной седой гривой, - Гинбург и есть сын антихриста. Если сопоставить Святое Писание с нашими днями, то станет очевидно, что наступает час Апокалипсиса.
Эдмонд, указав на говорившего, представил:
- Знакомьтесь, доктор теологии Симон Радон. Он уже много лет изучает Библию. Известный во всем мире толкователь пророчеств Иоанна Богослова.
Симон Радон, откинув длинные волосы с лица, медленно поднялся и, пройдя через всю комнату, сел на маленькую табуретку, стоявшую под распятием, висевшим на стене. Внимание всех гостей Эдмонда занял этот колоритно выглядевший мужчина, который заметив, что от него ждут слов подтверждения, не спешил со словами. Он, словно у него был шейный ревматизм, медленно оглядел присутствующих. Вдруг резко вскочив, указал пальцем на распятие:
- Божий сын отдал жизнь свою за нас с вами! А мы не можем жить, как он нам велел. Мы забыли заветы Божьи. Только о себе думаем. Что нам братья в вере, если своя рубашка ближе? И мы как страусы спрятались от дьявольского Аллаха головой в землю. Нет, братья! Вспомните проповедь Иоанна Дамасского: «Есть ещё и доныне господствующий, служа предтечей антихриста, блуждающий народ, тень измаилитов. Он происходит от Измаила, рождённого Авраамом от Агари, поэтому они называются агарянами и измаилитами. Сарацинами же их называют от слов «Саррас кеноус», потому что Агарь сказала ангелу: «Сарра кенен ме апелусен», что означает: «Сарра отпустила меня пустой».
Они служили идолу и поклонялись утренней звезде и Афродите, которую на своём языке называли «Хабар», что значит великая. Итак, до времени Ираклия сарацины явно идолопоклонники. От его же времени и доселе у них появился лжепророк, называемый Магометом. Он случайно познакомился с Ветхим и Новым Заветом, побеседовал с арианским монахом и затем составил собственную ересь. Расположив к себе народ видом благочестия, он пустословит, что ему ниспослано с неба писание. Написав в своей книге некоторые измышления, достойные смеха, он передал ее им для почитания».
Симон опять резким движением отбросил пряди волос, которые лезли ему в глаза. Затем, помассировав виски, сел и уже спокойно продолжил:
- Исламисты считают себя воинами Аллаха. Для них главное, это торжество мусульманства во всем мире. И им без разницы, какими путями они добьются этого. Войны, террористические акты, жесткая экспансия – для них все методы хороши. А мы европейцы стянутые удавкой политкорректности не можем насилием ответить на откровенное насилие. Вот и задыхаемся от беспомощности.
И если Серж Гинбург – становленик исламской геополитической структуры, станет президентом нашей страны, забудьте о свободе совести, о демократии, о праве. Вообще забудьте обо всем, чем Франция гордилась до мусульманской экспансии. Государство будет обречено.
Парень в старомодных очках спросил:
- Не кажется ли вам, уважаемый доктор, что Францию мы уже потеряли? Ведь вряд ли сами исламисты согласятся на либеральные уступки с представителями других концессий.
- В чем-то вы правы. Но нельзя в наше время расписываться в бессилии. Нужно действовать.
Эдмонд красноречиво бросил взгляд на настенные часы.
- Друзья, жду вас всех завтра в нашей церкви. Собрание состоится в 18.00.
Эжен, Виктор, Жак, Пьер останьтесь. И вы, глубокоуважаемый метр задержитесь.
Эдмонд подошел к Симону Радону и протянул ему лист бумаги.
Когда гости ушли, оставшиеся стали обсуждать выступление аббата. Но полемику прервал месье Радон:
- Эдмонд, пользуясь катренами великого Нострадамуса и Откровением Иоанна Богослова, я высчитал, что апокалипсис наступит через неделю после инаугурации нового президента Франции. Скорее всего, радикальные исламисты перейдут к решительным действиям, после которых земной шар окунется в пучину войн. Брат пойдет на брата, отец на сына – все это приведет к концу света. Нельзя допустить того, чтобы марионетка Серж Гинбург был избран президентом.
Эжен поинтересовался:
- Каким способом мы сможем помешать ему? Все социологи предсказывают ему блистательную победу. И даже пламенное выступление покойного аббата Жана не сможет прервать стремительную карьеру этого новообращенного.
Виктор, который по своей привычке до этого молчал, гневно бросил:
- Убить этого сына антихриста!
Эдмонд, взглянув в глаза Виктора, вкрадчивым голосом, не без издевки спросил:
- Ты его, что ли убьешь? У него мощная охрана, десятки бодигардов. Добавь еще сотню другую тайных специалистов обеспечивающих безопасность кандидата.
Виктор, ничуть не обидевшись, продолжил:
- А убийство Кеннеди, Кинга, Ганди? Если провести хорошую подготовку, можно и самого дьявола завалить.
- Помолчи, Виктор. Если уж что-то делать, то не так как сейчас. Такое ощущение, что мы за ужином в ресторане обсуждаем важную тему – так, между делом. Между супом и десертом.
Пьер, который раньше много лет проработал в охранных структурах правительства страны, заметил:
- Виктор дело говорит. Конечно, это не сейчас нужно обсуждать, но я со своей стороны могу завтра предложить план подхода к резиденции Гинбурга. Или, что еще лучше, отследить пути его передвижения по Парижу.
Эдмонд повысил голос:
- Довольно! Предлагаю всем очень тщательно все обдумать. И только завтра дать ответ. А сейчас тему закрываем.
Давайте лучше обсудим завтрашнее собрание.
- На мне, как я понимаю, организация безопасности, - сразу же вставил реплику Пьер, - все будет на высшем уровне.
Эдмонд посмотрел на Жака.
- Вся литература уже доставлена в церковь. Все получать по несколько экземпляров.
Жак помолчал, затем добавил:
- И на флешках есть новые материалы. Так, что с моей стороны все в порядке. Единственное что хочу добавить, это то, что постараюсь за ночь перевести в электронный вариант все статьи аббата Готье. Уже сейчас исламские фундаменталисты пытаются оболгать честное имя священника. Во многих газетах появились грязные пасквили и откровенные фальшивки.
- Про что?
- Например, о связях аббата с лидером Французского фронта Анри Третьеном. О поддержке наркоторговцев. Но самая грязная статья намекала на предрасположенность аббата к мужеложеству.
Серж вскочил.
- Подлые твари! Они марают честь великого человека. Мало того, они топчутся на его могиле, когда труп еще не успел остыть. Некрофилы – вот им имя!
Эдмонд подошел к другу.
- Спокойнее брат. Эти шакалы ответят за все свои злодеяния. Верь в это.
Мы засиделись друзья. Завтра у нас много дел.
Эжен позволь я тебя довезу до дома.
В машине, которую вел Пьер, Эдмонд сидел спереди. Он катал в руке деревянный шарик с сакральными знаками. Эжен не удержавшись, спросил:
- Откуда у тебя этот предмет?
Эдмонд обернулся к нему.
- Шар? Да уже и не помню. Купил в какой-то лавке восточных сувениров. А что?
- Где-то я уже видел этот шарик. Где - забыл. Но явственно помню, что так же как и ты катал его в руке. Посмотри - где символ «янь» есть маленький скол.
Эдмонд покрутил сувенир и рассмеялся.
- Ты ошибся. Нет ни какого скола. Мало ли таких шариков во Франции. В каждой китайской лавке есть.
Эдмонд подбросил безделушку и, поймав, сунул ее в карман куртки.
Эжен постеснялся попросить дать ему посмотреть этот шар. Да и в самом деле зачем?
Эдмонд, ни к кому конкретно не обращаясь, заметил:
- А Виктор ведь прав. И профессор Радон полностью уверен, что сбываются откровения Иоанна Богослова о конце света.
- Но убийством Гинбурга разве можно остановить экспансию ислама, - спросил Эжен.
- Если верить Откровению, то после убийства сына антихриста силы добра одержат последнюю окончательную победу над силами зла. Так, что не все так просто. Но смерть дьявольского отродья объединит силы света.
- Согласен. Но сначала погибнут миллионы людей, будут разрушены десятки городов.
- Это расплата за грехи. Ты же Эжен хорошо разбираешься в Святом Писании - не мне с тобой спорить.
Эжен, прокрутив в голове события сегодняшнего дня, ответил:
- Печальна судьба людей. Но только через очищение и покаяние можно вернуться к жизни дарованной нам Господом. И я соглашусь, что люди сами виноваты в том, что в мире происходит. Силы дьявола, где лестью, где силой смогли добиться превосходства. Слаб человек, ох как слаб. Земные блага ему милей вечного рая.
Показался дом Эжена.
Эдмонд протянул ему руку и на прощание сказал:
- Змей искуситель сделал свое черное дело. Теперь наш ход. Члены нашего ордена в этот раз решили не отклоняться от грядущей битвы, а принять ее.
В эту ночь Эжен почти не спал. Он долго сверял старинные манускрипты и искал в них сокровенное об апокалипсисе. И только когда слезы от переутомления полились из глаз, когда от недосыпания начали трястись руки, Эжен уснул за столом.
Пригород Парижа. Личная резиденция Омара Хасейна.
В это время Омар Хасейн кричал от боли в своей шикарной резиденции. Раковая опухоль съедала его организм изнутри. Никакие деньги не могли спасти этого влиятельного олигарха. Только отсрочить на некоторое время смерть.
Хасейн крикнул своего личного доктора.
- Поставь двойную дозу морфия.
Врач, не решаясь, проговорил:
- Но час назад я уже сделал вам инъекцию. Боюсь, что гигантские дозы наркотиков убьют вас скорее, чем рак.
- Ставь. Мне очень больно.
Доктор сделал дополнительную инъекцию.
Омар, откинувшись на спинку кресла, перевел дух.
- Ступай. Мне необходимо побыть одному.
Когда доктор вышел, живой трупп открыл блокнот. На первой страницы стояли два числа: 10 и 12.
О втором числе знали все: это день инаугурации будущего президента Франции.
Второе число обозначало приблизительную дату смерти Хасейна. Именно до 10 декабря должен был дожить один из самых богатых людей в мире. Хотя врачи, лукавя, отсрочивали неминуемую смерть, Хасейн знал, что жить ему осталось совсем ничего. И до 10 декабря только при самом благоприятном стечении обстоятельств.
Но Хасейн знал, что доживет до 10 декабря. И урвет у жизни еще пару дней. Он ведал, что пока его земная миссия не выполнена, Аллах не призовет его на небеса.
Чтобы полностью все предусмотреть, Омар Хасейн договорился о важной встрече в ближайшее время со своим старым другом, президентом Мусульманской ассоциации стран Евразии Мустафой Халимом и его личным советником и может даже приемником Абделем Кадиром Матлака.
Франция, Париж
В церкви были только избранные. В основном члены тайного ордена «Армагеддон». Но Эдмонд заранее оповестил посвященных, что после того как пройдет собрание и основная масса патриотов уедет, состоится заседание лидеров ордена. Эжена он считал своим советникам по теологии.
Гости, обсудив ситуацию в стране и прейдя к мнению, что Серж Гинбург через месяц стопроцентно сядет в кресло президента, разъехались, прихватив с собой патриотическую и христианскую литературу.
Только после того, как Пьер проверил всю окрестность церкви и расставил охранников по периметру, Эдмонд собрал в главном помещении двенадцать посвященных.
- У нас словно тайная вечерня, - пошутил Виктор, - но тут же осекся под тяжелым взглядом лидера ордена.
Эдмонд, скрестив руки на груди, произнес:
- Вчера именно ты Виктор подал идею о физическом устранении Сержа Гинбурга. Но я дал всем время хорошо подумать. Если принять это решение, то обратного пути не будет. Учтите, что после того как мы придем к общему знаменателю, тех кто не согласиться с мнением большинства, придется изолировать. Слишком многое поставлено на карту.
Я подготовил двенадцать каточек. Нужно вписать одно слово на выбор: смерть или жизнь. Смерть означает, что мы приступаем к акции по подготовки к физическому устранению Сержа Гинбурга. Жизнь – значит, что затею отложим до лучших времен.
Сейчас Жак даст всем по карандашу и карточке. Каждый волен отойти от стола и вписать то, что считает нужным. Добавлю, если кто-то думает, что я затем смогу высчитать меньшинство по почерку, может поставить плюс или минус. Плюс обозначает жизнь. Минус соответственно смерть.
Жак раздай карточки.
Эжен сидел потрясенный. Вчерашний разговор о покушении на кандидата в президенты ему казался далеким, каким-то иллюзорным. А сейчас необходимо было сделать выбор.
Он взяв карандаш и карточку отошел к стене. На старинной фреске был изображен город грехов Вавилон.
Эжен за долю секунды принял решение: смерть. Если слова Иоанна Богослова действительно пророческие, то только смерть сына антихриста сможет спасти людей. И ему, бывшему монаху, стыдно колебаться в этой дилемме. И это не месть за убитого друга аббата Жана, это осознанный выбор. Выбор христианина, выбор верующего, выбор несогласного.
Через минуту все двенадцать карточек лежали на столе перед Эдмондом вверх рубашками. Он стал поочередно их переворачивать. Только одна была со словом жизнь.
- Братья, это я написал жизнь, - Эдмонд осмотрел всех друзей, - я - в меньшинстве. У вас два выбора: или отстранить меня от участия в акции и изолировать или дать мне возможность подчиниться общему решению. Слово за вами.
Пьер, вертя в пальцах карандаш задумчиво произнес:
- Почему ты Эдмонд так решил?
- Только из-за того, что понимаю всю ответственность происходящего. Или мы уничтожаем сына антихриста или в противном случае христианская кровь польется рекой и об ордене «Армагеддон», которому более тысячи лет придеться забыть. Нас просто уничтожат.
Виктор, который тоже еще до конца не осознал принятого решения лидера, добавил:
- Мы верим тебе Эдмонд. Ты самый стойкий из всех нас. Но сына антихриста нужно убить. Или он убьет всех нас и еще миллионы людей.
Эдмонд встал.
- Я подчиняюсь вам, братья. Нужно спешить: выборы уже в следующем месяце. Сегодня необходимо подготовить предварительный план акции. Но прежде чем мы к нему приступим, я бы хотел спросить о главном: кто станет ангелом мщения? Кто выпустит стрелу которая пробьет сердце сына антихриста? Кто?
Ответом лидеру ордена стало гробовое молчание. Все замкнулись в себе. Нет, ни у кого не было страха – просто только самый достойный мог решиться на эту святую миссию.
Сердце Эжена учащенно забилось. Он, спортсмен, всегда мог контролировать свой организм. Но сейчас сердце было ему неподвластно. Оно колотилось так, что Эжену казалось, все присутствующие слышат его стук.
Эжен не послушными губами произнес:
- Я хочу уничтожить зверя. Позвольте мне выполнить эту миссию.
Эдмонд сурово посмотрел на него:
- Ты уверен в этом? Или просто решил погеройствовать?
- Это мое предназначение свыше. Я чувствую это. Поверь, брат.
Эдмонд, обращаясь к остальным посвященным, спросил:
- Достоин ли наш брат по ордену, Эжен Легар исполнить святую миссию?
Пьер, глядя прямо в глаза Эжену, словно пытаясь найти в них ответ, громко сказал:
- Он достоин. Всю молодость провел в монастыре – как не ему убить зверя.
Жак добавил:
- Он чист душой и чист разумом. Эта миссия по нему.
Виктор, перебивая других, крикнул:
- Конечно нужно, чтобы Эжен наказал сына антихриста. Если даст слабинку, тогда я сделаю это.
Остальные посвященные также одобрили выбор Эжена. Все понимали, что не месть двигает им. А святые помыслы и чистая душа.
Эдмонд подошел к нему.
- Горжусь тобой брат. Но одного хотения мало. Нужно начать тренироваться каждый день. Просчитать все ходы наперед. Нам осечка не нужна.
Затем Эдмонд попросил всех вернуться за стол.
- Пьер с тебя вся информация о распорядке Сержа Гинбурга. Все, что сможешь узнать. Тщательно разработай схему покушения.
- Подожди, Эдмонд. Давай определимся со способом уничтожения зверя.
- Выстрел из снайперской винтовки. Это однозначно. Мы же не арабские террористы, которые, совершая террористические акты, уносят жизни неповинных людей.
Жак встал со своего места:
- На себя я беру оружие. Есть отличная снайперка. И еще достану приборы наблюдения и мощные рации.
- Хорошо друг, - Эдмонд поднялся, - нужно пристрелять винтовку. Займись этим.
Эжен успокоившись, взял слово:
- С завтрашнего дня начну тренировки в тире.
- Только не светись, - лидер «Армагеддона» повернулся к Эжену, - у моего друга за городом есть превосходное стрельбище. Обычно там тренируются начинающие охотники и любители пострелять по тарелочкам.
Я предлагаю составить предварительный план и назначить ответственных за каждый этап подготовки.
Все сгрудились возле стола. Уже через час все пункты выстроились в логическую схему: объект, исполнители, время акции. Опасение было только в том, что времени на
устранение Гинбурга было мало. На всю подготовку провидение им давало всего две недели. Правда, можно было перенести сроки – устранить зверя уже после выборов. Но все понимали, что к президенту подобраться будет намного сложнее, чем сейчас.
Когда стемнело, Эдмонд, отбросив карандаш, предложил:
- Давайте братья по домам. Сегодня уже мы ничего путного не придумаем. Необходимо отдохнуть. Но начиная с завтрашнего дня, все встречаемся здесь в 10.00 утра. Исключение – Эжен.
Эдмонд немного подумал и добавил:
- Виктор, выдели нашему брату двоих охранников. Самых лучших. Один из них должен уметь обращаться со снайперской винтовкой.
Пьер сказал:
- Пару дней я лично потренирую Эжена. Когда-то я был неплохим стрелком. Но затем, увы, у меня свой вектор подготовки к акции.
- Отлично, - Эдмонд зевнул, прикрывая рот ладонью, - фу ты, черт, совсем вымотался. Все – расходимся.
Эжен, невзирая на усталость и хронический недосып не стал падать в кровать. Он начал вспоминать всю информацию о Серже Гинбурге. Уже несколько месяцев Эжен собирал различные вырезки из газет и журналов, где упоминалось это имя. Он скачал десятки гигабайтов инфы из Интернета об этом неординарном человеке. Корни у кандидата в президенты еврейские, но он принял ислам. Поэтому французские евреи его ненавидели. Родители Гинбурга погибли от рук женщины – террористки. Шахидка взорвала автобус. Погибли десятки ни в чем не повинных людей. Но когда Гинбурга упрекают в том, что террористка была радикальной мусульманкой, а он принял их религию, то Серж объясняет, что так было угодно Аллаху. И что его родители теперь в раю.
Эжена больше волновал вопрос о приверженностях Гинбурга. До того как принять ислам, он был ярым атеистом. Своим кумиром считал немецкого философа Фридриха Ницше. Даже скорее не кумиром, а духовным учителем и наставником. «Антихрист» - одно из самых известных произведений этого философа. Не в этом ли корень зла? Если Ницше антихрист, то Гинбург - духовный сын его? Зверь, который породил зверя? Или Гинбург был поставлен в такие обстоятельства, что принял правила игры, которую ему навязали. Вряд ли. Ницшеанцы сильные духом люди. Личности. Пассионарии. Таких невозможно сломать или прогнуть под себя. Такие сами меняют правила игры. Но тем они и страшнее. Такие перед поставленной задачей не остановятся ни перед чем. «Цель оправдывает любые средства» - это про таких как Серж Гинбург.
Эжен твердо уверовал, что Гинбурга необходимо остановить. Остановить любой ценой. Он зверь, порожденный зверем. Хищник, для которого люди – добыча.
«Я уничтожу сына антихриста», - с такими мыслями Эжен крепко заснул.