Евангелие от Магомета

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Текст Нового Завета. Переводы и цитаты. Судьба новозаветного текста. Евангелие. Четвероевангелие., 9849.56kb.
• Рудольф Штайнер, 2673.29kb.
• Тема 17: Толкование на Евангелие от Луки, 4: 16-44, 701.32kb.
• Бокшицкий А. Неизвестное евангелие по Матфею // Нева, 2006, №2, с.  193-198, 116.29kb.
• Евангелие от Фомы, 571.12kb.
• "законами" движения материи "от простого к сложному", в истмате теория, 6772.11kb.
• Евангелие глазами мусульманина, 5020.98kb.
• Десять Заповедей Иудаизма и Десять основных положений Ислама Мусульманское закон, 246.36kb.
• 16 февраля, Пушкинская гостиная ауд, 23.95kb.
• Вступление, 568.75kb.

Глава XXI
Заказав двойной кофе с коньяком, я призадумался. Похоже, пора закруглятся с «отдыхом» в Германии.  Как мне сказал в дорогу Георгий Победоносец: «Отдохнешь, накопишь сил».
Ага, отдохнул и сил как у Арнольда Шварцнегерра подкопил. Состояние было такое, словно по мне танк проехался. И не просто переехал, а проутюжил конкретно.
Нужно решить проблемы с Дитрихом. Объясниться с Эльзой. Мы могли бы с ней уехать в Россию. Обещал еще помочь дурочке из Майкора, которая стала в Германии проституткой. Так, что проблем выше крыши. Да, еще. Нацики очухаются, будут думать, как мне отомстить. Даже если сейчас четверых насильников закроют в тюрьму, их камрады все же постараются отрихтовать мне фейс. А помощь у Дитриха не попросишь – он сам не лучше чем бритоголовые.
Запиликала моя мобила. Нажав кнопку приема, я услышал голос Дитриха. Вспомнил, на свою голову.
  Пришлось отвечать:
- Не кричи, говори спокойно Дитрих.
- Ты где Даня? Что там у тебя произошло с парнями из группировки «88»?
- Ничего. Они мою знакомую малолетку изнасиловали.
- Когда же ты успел познакомиться? Говорил же, что бабы тебя погубят. Что ты лезешь не в свои дела.
- Лезу потому, что нацики были не правы. Я не животное, не ублюдок. И мне по барабану какая вера у несовершеннолетней, когда ее насилуют подонки. Я помогу и христианке и мусульманке. Знай это.
- Ладно. Но бритоголовые предъявили, что ты их и нас сдал полиции.
Я опешил.
- Гонят, Дитрих. Я позвонил только матери потерпевшей.
- Они утверждают, что копы интересуются не столько изнасилованием, как налетом на притон братьев Де Марку. По их разговорам стало ясно, что полиция в теме. Что ты на это скажешь?
Да, незавидная у меня ситуация. Но нужно выкручиваться.
- Дитрих, где тебя найти? Я хочу поговорить с тобой.
- Я в коттедже. Давай жми сюда. А то парни на взводе.
Я, расплатившись, вышел на улицу.
«Так, Дитрих ждет меня в коттедже. Похоже не один. Или он действительно думает, что я сдал их или догадался, что мне известно про его делишки с наркотой. Только кто мог сказать. И вдруг меня озарило – скорее всего, он допросил Элю. И вряд ли она добровольно выложила ему то, что мне сообщила. Наверное, бил ее негодяй. Идти нужно: если загашусь, то это, то же самое, если бы я признал свою вину. Хотя, что мне терять – В Германии оставаться не собираюсь. Объяснюсь с Дитрихом и свалю в Россию».
Через час я стоял возле калитки коттеджа. Проверив ствол, осторожно, чтобы не наделать шума проскользнул в дверь. Странно, но на первом этаже ни кого не было. Сняв обувь, тихо проверил кухню. Затем, стараясь не скрипеть, стал подниматься по лесенке на второй этаж. Внезапно раздался громкий женский крик из комнаты, которую я выбрал под жилье. Не раздумывая, бросился к двери – она была распахнута. Заскочив в комнату, увидел, что Эльза лежа на постели отбивается от Дитриха. Он пытался скрутить ее руку.  Медленно поднял пистолет и выстрелил в лидера «Восточного фронта». Целился в плечо. Выстрел мне показался оглушительным. А дальше все было как в замедленной съемке: Дитрих скатился с девушки и, не удержавшись на ногах, упал на спину. Эльза, громко закричав, бросилась мне за спину.
Я подошел и достал из кармана куртки Дитриха небольшой пистолет. Затем повернулся к Эле и спросил:
- Есть ли еще в доме посторонние?
Эльза бросилась ко мне на шею. Осыпая лицо поцелуями, прошептала:
- Нет. Он пришел один. Спрашивал меня о тебе.
Я посадил ее в кресло. Подойдя к Дитриху, внимательно осмотрел рану. Ничего страшного, пуля пробила мякоть плеча, не задев крупные кровеносные сосуды. Скорее всего, он отрубился от удара затылком об пол.
Я попросил Элю:
- Спустись на кухню и принеси воды, бинт с ватой, йод.
Она послушно ушла.
Дитрих застонал. Подойдя, я помог ему сесть на кровать. Он поднял голову и лицо его исказилось.
-  Дурак ты, Даня.  Что творишь? Эта сучка запудрила твои мозги…
Пришлось перебить немецкого «друга»:
- Это ты своим друзьям запудрил мозги. Я все знаю про твой подпольный бизнес наркотой. И про твои планы. Так, что лучше молчи.
Он засмеялся, но, скривившись от боли, закашлял.
- Это тебе Эльза наплела? Она же провокатор. Ты разве не понял?
Сзади громко раздалось:
- Не верь ему Даня! Он пытался сейчас изнасиловать меня. Ты же сам все видел.
  Держа Дитриха под прицелом, сказал Эле:
- Дай ему воду и йод.
Дитрих аккуратно снял куртку с майкой и промыл рану. Было видео, что ему неудобно пользоваться одной рукой.
Сунув ствол девушки, поинтересовался:
- Пользоваться умеешь?
Она улыбнулась и кивнула.
Подойдя к Дитриху,  смазал вату йодом и обмакнул края раны. Он заскрипел зубами от боли. Затем крепко перебинтовал плечо. Было видно, что Дитриху больно.
Не удержавшись,  спросил:
-  Может тебе обезболивающего дать? Только если твой племянник Томас сделал подмену, порошок не поможет. Когда содержимое сумки высыпали в унитаз, я прихватил децл: проверить права Эля или нет.
Покопавшись в кармане, достал пакетик с порошком бледно-желтого цвета.
Дитрих опять засмеялся:
- Ловко она нас подставила! Тебе про меня наговорила, мне о тебе, что ты засланный казачек. Умная стерва.
Я потребовал:
- За слова отвечаешь? Не спорю – в парке сожгли настоящий гашиш, но сейчас проверим содержимое пакетика, и все станет на свои места.
Дитрих, указав глазами мне за спину, проговорил:
- Глянь, дурень.
Повернувшись, я увидел, что Эльза оккупировав кресло, направляет пистолет на нас.
Не веря глазам своим, осведомился:
- Это все правда?
Девушка, поигрывая стволом, спокойно произнесла:
- Как вы все мне надоели, бычье тупое. Вами, мужиками, можно манипулировать всегда. Вы же членом думаете, а не мозгами.
Хватит базарить. Кидай сюда пакет с герычем.
Я швырнул ей упаковку с порошком.
Эльза зубами оторвала угол пакетика и попробовала содержимое языком. Пожевав губами, с удовлетворением произнесла:
- Высший сорт.
Затем бросила мне чайную ложку, шприц, который достала из сумочки, пакетик с наркотой.
- Сыпани немного, добавь воды и нагрей зажигалкой.
Я оторопел:
- Ты наркоманка?
- Два года на дозе. Дитрих когда узнал, что я немного таскаю из забранного у барыг наркотика себе для кайфа, перестал со мной общаться. Хотя раньше замуж обещал взять. Пришлось идти на поклон к муслимам. Они за информацию не хило героина давали. Так, что Дитрих ты сам во всем виноват. Разве у девушки не может быть слабости?
- Значит, ты все про Дитриха придумала?
Она засмеялась:
- Какой ты глупый! Я вас развела как лохов. Мне за это Гасан килограмм афганского порошка пообещал.
Хватит болтать – делай дозу.
Сыпанув чуть-чуть в ложку героина, добавил немного воды. Подпалил зажигалку и поднес снизу. Через минуту вода закипела.
  Я выбрал через ватку около куба и протянул Эльзе.
Она покачала головой:
- Нет уж. Кидай.
Затем, не стесняясь нас, сняла джинсы.
Поймав мой удивленный взгляд, объяснила:
- Чтобы не было следов на руках, колюсь в паховую вену. Туда, если уметь, можно поставиться даже с закрытыми глазами.
Она держа пистолет в левой руке, скосила взгляд вниз, правой рукой поднесла шприц к паху и, проткнув кожу, ввела иглу в вену. Выбрав при помощи большого пальца немного крови в шприц, нажала резко на поршень.
Девушка  откинулась на спинку кресла. Но при этом переложила ствол в правую руку.
Я заметил, как пронзительно покраснело ее лицо.  Зрачки превратились в микроскопические точки.
Чужим, хриплым голосом, Эля приказала:
-  Русский, брось мне зажигалку и сигареты.
Прикурив, она стала делать сильные затяжки, с усилием выдыхая дым из легких.
Досмолив до конца, она прикурила еще одну сигарету, и хрипло проговорила:
- Если бы вы знали какой кайф доставляет сигарета после укола геры! Сексуальный оргазм – полное фуфло по сравнению с хорошей дозой и куревом.
Я вмешался:
- Что ты сейчас будешь делать?
Она, выпуская кольца дыма, спокойно ответила:
- По наводке Гасана, сейчас всех тех, кто участвовал в налете на притон его компаньонов братьев Де Марку вылавливают исламские боевики. С «отморозками» Гесса уже разобрались.  Тут Даня хорошо помог.
Я спросил:
- В чем помог? Морду, что ли им набил?
Эльза просветила меня:
- Так ты не в курсе? Тебя отследили ребята из организации «Слуги Аллаха» и в доме Йозефа всех покрошили в кровавое месиво. Теперь идет охота по всей стране за другими камрадами из группировки «88». Общественное мнение будет на стороне мусульман, ведь бритоголовые надругались над маленькой девчонкой. 
А вас я убью.
Произнесла она это очень спокойно, буднично. Словно говорила о тараканах или клопах, которых не жалко.
Облизнув пересохшие от героина губы, Эльза обращаясь ко мне, приказала:
- Приготовь еще раствор. Только сыпани порошка больше.
- А может, хватит тебе?
Она засмеялась:
- Не мне, дорогой. Эти укольчики будут для вас с Дитрихом.
Дитрих, тихо сматерившись, ответил:
- У тебя походу крыша совсем съехала. Героин изо всех щелей брызжет. Лучше пристрели нас, если сможешь.
- Смогу, не беспокойся.
  Она достала бумажную ленту с четырьмя шприцами. И швырнув, скомандовала:
- Наполни три.
Затем подошла и, взяв бояны, один отложила в сторону.
Два шприца кинула обратно.
- Даня, милый, вколи-ка себе дозу. И брату по оружию и борьбе.
Пришлось огрызнуться:
- Я тебе не врач. Уколы с детства боюсь. Если хочешь – иди сама коли.
Эльза шатаясь, встала.
- На счет «три» стреляю. Так, что не поднимай мне давление.
Дитрих, взяв у меня один боян, с размаху вогнал иглу в бедро прямо через брюки.
Эльза улыбнулась:
- Молодец! И ты русский давай в мышцу, если в вену не можешь.
Пришлось подчиниться.
Наркоманка внимательно наблюдала за нашими действиями – так, что обмануть ее не получилось.
Удовлетворенно цокнув, она пояснила:
- В мясо только идиоты колют.  Или нарики с огромным стажем, у которых все вены сожжены.
Приход поймаете минут через десять. А пока помолчите – не обламывайте мне кайф.
Жар во всем теле накатил внезапно. Во рту пересохло. Стало очень легко: казалось, что все происходящее ко мне не относиться.  Все тревоги улетучились. Жутко захотелось курить. Пошарив по карманам, вспомнил, что сигареты забрала Эльза.
Увидев мою реакцию, она довольно рассмеялась.
- Ну, что словил кайф? Курить захотел – лови пачку.
Я закурил. Сделал пару затяжек и почувствовал, что меня еще сильней развезло.
Дитрих сидел и молчал. Я обратил внимание, что зрачки у него стали с булавочную головку. Он сипло дышал.
Я протянул ему сигарету. Он, отказываясь, покачал головой.
Это заметила Эльза.
- Зря Дитрих. Курение после вмазки – ни с чем несравнимое удовольствие.
И еще, я давно хотела тебе сказать – твой русский друг очень сильный любовник. Тебе до него как импотенту до Казановы. 
Но самый лучший трахальщик, который у меня был, это Гасан. Вы арабским мужикам даже в подметки не годитесь. Не зря же немки, француженки, англичанки с удовольствием выходят замуж за них.  Скоро европейские мужики только ослих будут трахать. Или друг друга.
Оскорбив нас, она взяла шприц и с удовольствием посмотрела на слабо-лимонный оттенок героинового раствора.
- Лимонка! Самый лучший цвет. Не дай Бог, кто-то из вас движение сделает – всажу маслину в лоб.
Эльза, как и первый раз, одной рукой поставила себе укол в пах. Но уже через пару секунд обвисла. Пистолет выпал из левой руки на пол. А игла шприца так и осталась в вене.
Я с трудом встал – меня штормило.  Год назад я, ради эксперимента, пробовал героин. Мало того, что весь пол в квартире друга  заблевал, так еще температура зашкалила за сорок градусов. На следующий день все тело ломило, словно я перенес инфекцию гриппа.
Подойдя к Эльзе, я поднял ствол. Затем, взяв девушку на руки, с трудом вернулся к кровати и положил ее.
Дитрих уже стоял рядом.
- Клади ее на бок, а то язык закатится и она задохнется.
Буквально за минуту кожа Эльзы приобрела синюшный цвет. Я пытался нащупать пульс, но ничего не мог найти. Стало ясно, что девушка умирает от передозировки.
Дитрих, баюкая простреленную руку, посоветовал:
- Вызывай врачей. Но если она сдохнет – то мне ее не будет жалко. Мы давно догадывались, что кто-то сливает информацию муслимам. Но Эльза была в не подозрении. Хотя стоило бы повнимательней проанализировать ее дикие поступки за последний год.
Она права – я ее когда-то очень сильно любил!
Я же предупреждал тебя Даня - брось ее. А ты как телок за ней. Ты действительно поверил в эту ахинею с торговлей наркотой и счетами в банках?
Пришлось пристыжено молчать. А что я мог ответить человеку, который гостеприимно принял меня в Германии? Который предоставил мне убежище, дал деньги. Короче, помогал во всем. А я, как последняя сука, поверил психованной наркоманке!
- Прости, брат! Я не привык оправдываться, но сейчас в полном дерьме.
Дитрих, сунув мне мобилу, сказал:
- Набери номер больницы – он есть в книжке. И давай, валим отсюда.
Машина несла нас за город. За рулем сидел Дитрих.
Только через минут сорок он заговорил:
- Нашим парням я все объясню. Думаю, они правильно поймут. Но ультраправые тебе не простят Гесса и его парней. Они считают, что это ты навел арабов на квартиру Йозефа, где нациков перерезали как кур.
Мой тебе совет – уезжай из Германии. Лучше куда нибудь подальше. Или возвращайся в Россию. Только правильно все растолкую о произошедшей истории. Я звякну Георгию и растолкую ему про Эльзу.
Я молчал. Нет, в другие страны я больше не ездок. Пересижу неделю  в гостинице и вернусь домой.
Дитрих продолжал:
- Сзади в сумке моя доля с налета на притон братьев Де Марку. Возьми себе. Гаситься всегда дорого. Надеюсь, свою часть бабла не растратил?
- Нет, все целы.
Дитрих удовлетворенно кивнул.
- Я отвезу тебя до автостанции. Сядь в междугородний автобус, или арендуй тачку и вали от Берлина километров на пятьсот. А лучше тысячу. Упади на дно в небольшом городе и пережди шумиху. Понял?
- Все ясно, брат.  Еще раз извини за то, что произошло.
- Да ладно тебе. Не бывает худа без добра – хоть эту сучку вычислили.
Мы вышли у небольшой частной компании по прокату легковых автомобилей. Оформление заняло всего пять минут.  По договору, я должен был оставить машину на платной стоянке в том городке, где решу отсидеться на время. Сотрудник компании сам перегонит автомобиль обратно.
Дитрих похлопал меня по плечу.
- Ну, бывай брат. Все нормально. Главное не сдавайся. Бейте муслимов в России по-полной.
Пожав ему руку, я сел в машину и уже через минуту был далеко от своего немецкого друга.
Гнал я быстро, выжимая из двигателя почти все его лошадиные силы. Автобан был что надо. Мелькнула предательская мысль врезаться в столб и покончить со всеми проблемами. Но я быстро отогнал суицидальное настроение. Ведь я обещал помочь Татьяне из Майкора вернуться на родину.
Показался небольшой городишко, состоящий из одно и двухэтажных крепких домов.  Решил только заехать на пару минут – купить что нибудь из еды.
Затарился в небольшой лавке сыром, свежими булочками и копченым мясом – на день хватит.
Автобан становился шире. Все чаще попадались на встречу легковые автомобили. Я уже был в дороге более пяти часов. Руки отваливались, ныла спина. Пришлось сделать остановку.
Подкрепившись мясом и сыром, я растянулся на заднем сидении – час-другой сна не помешает.
Проснулся я оттого, что кто-то стучал по капоту машины. Приподняв голову, я увидел рядом два автомобиля. Несколько парней стояли, и что-то бормотали на неизвестном мне языке. Я только понял, что это диалект арабского.
Заметив, что я проснулся, один из парней – черноволосый здоровяк, у которого на золотой цепи был кулон в виде полумесяца, знаками показал мне, чтобы я вышел.
Незаметно проверив на месте ли ствол – я его засунул за брючный ремень, открыл дверь. И сразу же ею получил по голове. Сознание на миг помутилось.
Здоровяк и еще один араб вытащили меня за волосы и ворот куртки – бросили рядом с обочиной.
Из толпы вышел один, наверное, самый умный потому, что на ломаном немецком спросил:
- Деньги есть, кафир?
«Ага, - подумал я, - им бабки нужны. А я уже струхнул, что это друзья братьев Де Марку».
- В сумке, под заднем сидением.
Здоровяк, который врезал мне дверью, заметил:
- А ты понятливый, неверный. Если денег много – останешься живым.
Ахмат, достань сумку.
Стройный юноша с осиной талией и красивой бородкой-эспаньолкой, порывшись под сидением, выудил баул. Он поставил его на капот и расстегнул молнию.
Здоровяк заглянул в нее и присвистнул.
- Ты кафир банк что-ли ограбил? Ребята гляньте улов – не плохая охота сегодня у нас получилась!
Они сгруппировались у сумки. Нужно было действовать, пока они все в куче.
Перевернувшись, я достал ствол. Резко вскочил и выстрелил в здоровяка – мне стало ясно, что он у банды арабов заводила. Он упал и завыл.
Направив ствол на толпу, я крикнул:
- Быстро все от машины!
Арабы испугано отошли на несколько шагов. Так, значит, понимают они немецкий язык. Уже легче – переводчика не надо.
Я подошел и взял здоровяка, который стоял на коленях и зажимал рану на шее, за курчавые волосы.
- Ты, с козлиной бородкой, как там тебя – Ахмат, живо схватил сумку и бросил ее в салон машины.
Затем, направляя ствол то на одного, то на другого, прошипел:
- Ишаки вонючие! Не дай Бог, кто рыпнится - снесу голову.
Боковы зрением наблюдал, как Ахмат выполняет мое приказание.
Когда деньги были на месте, сказал:
- На место сучий потрох!
Здоровяк визгливо стонал, и что-то кудахтал на своем языке.
- Господа арабы. Сейчас будем танцевать стриптиз. Живо сняли джинсы и брюки.
Арабы не поняли, что я хочу сделать, но послушно разделись до трусов.
- Ахмат, бензин в канистре есть?
Тот кивнул.
- Облей одежду и подожги. Учти у тебя одна минута.
Ахмат резво побежал к одной из машин, открыл багажник и достал горючее в канистре.
Через несколько секунд пылал веселый костер из штанов муслимов.
Напоследок, я прострелил колеса у машин и сев в свой автомобиль, быстро удалился от места происшествия.
Только проехав километров пятьдесят, осознал, что произошло. Меня начал колотить нервный смех. Странно, что арабы были без пушек. Скорее всего, они просто катались на своих тачках, и, заметив спящего, решили пошутить и заодно ограбить. Дошутились на свои тупые головы!
Через час я въехал в город средних размеров. Узнав, что есть неплохие гостиницы и аэропорт, решил пересидеть именно здесь.
Оставив машину, как и договаривались на платной автостоянке, рядом с аэропортом, через пару часов нежился в ванной недорогой гостиницы.
Помывшись, спустился вниз и плотно пообедал в ресторане. Затем лег спать.
Дни в гостинице текли незаметно. Я ел, пил пиво, играл в бильярд.  Пару раз снимал девочек. За шесть дней, что я провел в провинциальной гостинице, мне ни кто не позвонил. С одной стороны это было хорошо  - если бы дело пахло керосином, Дитрих давно бы звякнул. Мы с ним так договорились. Но и моя землячка Татьяна не позвонила. Скорее всего она забила на свою родину. Или муслимы сорвали на ней злость. Тем более денег я ей оставил прилично. Ладно, Бог тебе судья.
Ровно через неделю я был в Гамбурге. А еще через два часа сидел в белокрылом авиалайнере, который уносил меня домой, в Россию. Мою холодную родину.

Часть IV
Кладезь бездны

Глава XXII
Франция, Париж
Эжен Легар проснулся оттого, что яркий свет бил прямо в глаза. Прищурившись, он осмотрелся по сторонам. Он находился в большой комнате, в которой практически не было мебели. Напротив кровати, в которой он лежал было окно размером во всю стену и телевизор в углу.
«Что же произошло? И где я», - подумал Эжен. Голова сильно болела. Эжен хотел встать, но почувствовал боль во всем теле.
«Такое ощущение, словно я в больнице».
И. словно прочитав его мысли, в комнату вошла девушка в халате медицинской сестры.
- Как вы себя чувствуете месье Легар?
Эжен поднял голову.
- Нормально, бывало и хуже. Где это я?
- Вас сюда поместили друзья. Это частная клиника.
Эжен подумав, спросил:
- Сегодня понедельник?
Медсестра улыбнулась:
- Среда, уважаемый месье Легар.
Эжен удивился: он прекрасно помнил турнир, который состоялся в воскресение. И совершенно не помнил где и как провел следующие дни.
Девушка осведомилась:
- Вы есть хотите?
Эжен кивнул.
Через пять минут медсестра вкатила маленький столик на колесах с едой. В тарелке лежал приличный кусок говядины и картофельное пюре с зеленым горошком.  В маленьком чайничке из стекла был налит чай.
Эжен спросил:
- Вас как зовут?
- Милен. Когда поужинаете, то нажмите кнопку вызова - она прикреплена к спинке кровати, чтобы убрали посуду. Вы, наверное, хотите позвонить родным – сейчас я принесу ваш телефон.
- Не беспокойтесь, Милен. Когда уберут посуду, тогда и принесете.
Только сейчас Эжен почувствовал, как он голоден. Набросившись на мясо, он, толком не пережевывая, глотал куски, запивая теплым чаем.
Уже через пять минут тарелка блестела, словно ее сполоснули.
«Нужно добавки попросить, - подумал он, - разве этим наешься? Ведь, получается, целых три дня даже маковой росинки не было во рту».
Эжен нажал кнопку вызова.
В комнату зашла Милен, и, положив телефон на тумбочку, молча выкатила столик.
Эжену было неудобно просить девушку еще, что нибудь из еды – подумает, что обжора.
Первый звонок он сделал аббату Жанну. Но, хоть звонки и проходили, абонент не отвечал. «Скорее всего, Жан мобилу оставил в келье, а сам занят в церкви, - решил Эжен.
Набрал номер Эдмонда и вдруг, словно кто-то ударил его по голове, вспомнил:  он же прошел обряд посвящения! Теперь он член ордена «Армагеддон». Да, нужно завязывать с боями без правил, а то последние мозги отобьют.
Эдмонд, наконец, ответил:
-  Приветствую тебя брат! Через час буду у тебя в больнице. Что-то нужно?
- Привези ветчины и сыр.
Эдмонд рассмеялся:
- Понимаю друг! Три дня без еды – это не каждому по плечу. Шучу. Ну, все, еду.
В палату заглянула Милен.
- Что еще нужно, месье?
- Все в порядке. Не могли бы вы принести пульт от телевизора?
  - Он у вас в тумбочке.
Пробежавшись по каналам, Эжен решил остановиться на спортивном. Передавали программу о чемпионате Японии по карате в стиле кекушинкай. Невысокого роста, упитанные каратисты из страны восходящего солнца легко расправлялись с противниками из Европы и США. Особенно Эжену понравился бой между чемпионом Японии низкорослым Ахиро Танакой и  абсолютным чемпионом Америки афро-американцем Мэлом Уиллисом. Спортсмен из штатов был громила двухметрового роста, а мускулатуру имел такую, что его мышцам позавидовали бы даже бодибилдеры. 
Схватка началась со скандала: Мэл назвал Ахиро узкоглазым. Японец сначала отказался биться, посчитав для себя унижением драться с грубияном. Но, после консультации с тренером, решил проучить зарвавшегося каратеку из США. Тем более в случае отказа чемпионом автоматически становился Уиллис.
Мэл сразу же после гонга бросился на противника, но Ахиро, не смотря на свою довольно плотную комплекцию, легко уходил от пушечных ударов американца. И только в конце раунда провел молниеносную комбинацию ногами: маваши в область печени и удар коленом в бедро. Уиллис рухнул. Но звук гонга спас американца.
Второй раунд Ахиро просто играл со здоровяком Мэлом. Наносил сильные точечные удары, зарабатывая очки. Американец ушел в глухую защиту.
Третий – решающий раунд продлился всего несколько секунд: японский спортсмен провел мощнейший лаукик в поврежденное бедро Уиллиса и добил его прямым «цки» в солнечное сплетение. Американского атлета унесли на носилках. И поделом – нечего оскорблять!
Да, все-таки в традиционном карате-до равных спортсменов японцам нет. В смешанных боях, очень часто представителей этой страны бьют. Но в классике…
Двери палаты распахнулись, и влетел как ураган Эдмонд с Виктором. Виктор был правой рукой лидера «Армагеддона». Эжен с ним познакомился давно, когда состоялась стычка с группой арабов на улице. Виктор тогда вырубил длинного противника, который махал ножом.
Эдмонд поставил пакет на тумбочку.
- Привет чемпион! Принес тебе ветчину, сыр, фрукты.  Мне кажется, что ты залежался здесь. Не пора ли выписываться?
- Спасибо за еду. Но объясни, как я попал сюда?
Эдмонд сощурил глаза:
- Ты обряд посвящения помнишь?
- Плохо. Помню храм, людей в сутанах, слова клятвы, которую я произносил. А затем полный провал в памяти.
Эдмонд пожал плечами:
- Так и должно было быть. В конце обряда ты выпил отвар из смеси специальных трав. По сути, ты все три дня находился в состоянии комы.
Эжен возмутился:
- А если бы я умер?
- Успокойся. Все неофиты ордена проходят через это. Как и Спаситель наш, Иисус через три дня воскрес, так и ты пришел в себя через это время.  Еще не было случая, чтобы кто-то умер при посвящении.
Эдмонд достал из пакета склянку с мутной жидкостью и протянул ее Эжену.
- Пей по глотку через каждый час. Поверь, через сутки ты будешь чувствовать себя намного лучше.
Виктор, позови, пожалуйста, медсестру.
Эжен быстро сказал:
- Не надо. Сейчас она сама придет.
Он нажал на кнопку, и через несколько секунд в палату вошла Милен.
Эдмонд спросил ее:
- Когда нашего друга можно забрать?
- Завтра. Состояние у него стабильное. Просто месье Легару нужно отлежаться и не волновать его.
- Спасибо сестричка. Утром мы заедем за ним.
Девушка поняла, что пора уходить и, поправив жалюзи на окне, тихо вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Эдмонд, словно обдумывая важную проблему, молчал. Но затем, махнув рукой, проговорил:
- Девушка сказала не волновать тебя. Но я не могу не сказать тебя о горьком: вчера неизвестные убили аббата Жана Готье.
Эжен подскочил:
- Кто? За что?
- Пока не известно. Но по всем приметам действовали враги христиан: его сильно избили, а затем распяли. Лично я думаю, здесь не обошлось без рук радикальных исламистов. Аббат давно уже мешал им. Его проповеди собирали тысячи приверженцев Христа. Жан для мусульман был как кость в горле.
Так, что Эжен, прими мои глубочайшие соболезнования. Я знаю, что он очень сильно уважал тебя.
Эжен погрузился в себя. После убийства отца, Жан был самый близкий для него человек. И вот, его больше нет.
Эдмонд, потряс Легара за плечо.
- Крепись. Завтра состояться похороны. Исламские радикалы попытаются сорвать шествие.
Эжен молчал.
Эдмонд, поняв, что его лучше оставить одного, попрощался:
- Мы пойдем, брат. Утром за тобой приедем. Прости, что принес плохую весть.
Друзья вышли.
Эжен морщась от боли, сел.  Голова кружилась. Но ему было наплевать на самочувствие. Хотелось, второй раз в своей жизни плакать. И не просто лить слезы, а кричать, бить кулаками в стену, рыдать.
Пустота, заполнила его. Несколько лет он жил так, как подсказывало его сердце. Но при этом всегда следовал советам своего старшего друга. Он ему в чем-то заменял отца. Теперь Эжен остался один.
Пакет с едой так и остался лежать на тумбочке. В горле стоял ком. Открыв пузырек с жидкостью, который принесли Эдмонд с Виктором, Эжен отхлебнул чуть ли не половину. Затем лег на спину и устремил свой взгляд в белый потолок. Он ни о чем не думал, просто пытался уснуть.
В палату вошла Милен.
- Месье Легар, вы в порядке?
Эжен молчал. Что он мог попросить у медсестры? Только яду.
Девушка, поняв состояние пациента, вышла. 
Эжен почувствовал спасительную сонливость. Закрыв глаза, он, наконец, уснул.
Рано утром его разбудила Милен. Она поставила столик с завтраком около кровати и мягко потрясла Эжена по плечу.
- Доброе утро, месье Легар. Когда поедите, вызовите меня. Главный врач подготовил все документы к выписке.
Эжен присел. Чувствовал он себя намного лучше, чем вчера. Может, помог неизвестный эликсир из склянки, а может, молодой организм справился с недугами. Но настроение было паршивым.
Встав, Эжен умылся. Внимательно осмотрел лицо и решил побриться.
К завтраку так и не притронулся. Сделал глоток из пузырька, запил горький привкус чаем.
Он не стал вызывать медсестру – решил сам найти главврача.
  Сборы были короткими. Он бросил в спортивную сумку туалетные принадлежности,  смену белья, которая ему так и не пригодилась, небольшой томик Святого Писания. Пакет с фруктами и сыром, Эжен оставил в палате.
Врача он нашел сразу. В кабинете, кроме немолодого мужчины невысокого роста, с колючим седым ежиком на голове, никого не было.
  - Доброе утро, господин доктор. Мне можно идти?
  Врач, оторвавшись от просмотра карточек пациентов, кивнул.
- Насколько я понимаю месье Эжен Легар? Вы присаживайтесь. Я все бумаги оформил, а с вами просто хочу побеседовать.
Эжен пожал плечами:
- О чем?
- Ваши побои практически прошли. Я в курсе, что вы их получили на турнире по боям без правил. Но вот, то состояние, в котором вас доставили сюда, меня интересует больше.
Эжен, зная, от чего он впал в кому, недоуменно спросил:
- А почему вас так это волнует. Жив, здоров – что еще нужно.
Врач, покопавшись в бумагах на столе, взял в руки небольшой лист.
- По заключению специалистов, в крови у вас были обнаружены остатки сильнодействующего вещества. Главный эксперт даже заявил, что это артефакт.
- И  чем это вещество интересно?
- Многим. Например, тем, что ингредиенты растительного происхождения можно найти только в Африке. А компоненты животного происхождения в реках Южной Америки. Это вытяжки из печени очень ядовитых тропических рыб.
Вы слышали о культе Вуду?
Эжен ухмыльнулся:
- Не думаете же, что из меня сделали зомби? 
-  Как сказать. Не верю.  Но отвар, который вы приняли, по своему действию очень сильно напоминает магический порошок жрецов культа Вуду. Ингредиенты разные, но действие такое же.
Эжен с усмешкой спросил:
- Вы действительно верите во всю эту чушь? Культ Вуду, зомби, воскресшие мертвецы. И это говорит дипломированный специалист.
Доктор протянул медицинскую карточку Эжену.
- Смотрите сами. Вас хотели везти в морг. Пульс не прощупывался, зрачки не реагировали на внешнее раздражение, дыхание отсутствовало.
В реанимационном отделении вас подключили к аппарату для дыхания. Вентиляция легких была принудительна. В таком состоянии вы пробыли двое суток.
Эжен, который был в шоке от таких новостей, поинтересовался:
- А что потом.
- Понимаете, приборы показывали полное отсутствие мозговой деятельности.  Так не бывает при коме. Любой грамотный врач даст заключение о смерти.
- Почему же вы не констатировали ее?
- Ваши друзья, которые вас и доставили в нашу клинику, объяснили, что нужно только принудительно вентилировать легкие и вы, мол, сами скоро очнетесь. Они заплатили большие деньги владельцу больницы, и пришлось подчиниться. Хотя я был против. 
- Против того, чтобы я пришел в себя?
- Нет. Я предлагал провести реанимацию. Полный комплекс.
- Доктор, но я же сейчас жив и здоров. Так, что мои друзья были правы.
- Да, соглашусь с вами. Но в этой клинике я недавно. И понимаете, решил проверить, были ли подобные случаи раньше.
- И что?
- Все файлы в компьютеры оказались засекречены. Но к счастью, или наоборот сожалению, пароль я очень быстро сломал – в молодости грешил хакерством.
- Нашли что-то интересное?
- Очень. Случаев похожих на ваш, в этой клинике было семь. Все точно до мельчайших деталей. Клиническая смерть, отсутствие мозговой деятельности, аппарат «искусственные легкие». Затем - кома.  И все на третьи сутки приходили в себя самостоятельно, как по мановению волшебной палочки.
Эжен успокоился.
- Видите доктор, никто не умер.
- Так-то оно так. Но, черт побери, мое любопытство, я решил встретиться с кем нибудь из таких пациентов.
- Нашли?
Доктор, молчал, смотря в записную книжку.
Затем, посмотрев на Эжена, ответил:
- Все семь мертвы. И все погибли при странных обстоятельствах.
Эжену стало не по себе.
- А может это совпадения?
- Все семь? Вам самому не смешно, месье Легар?
- А как они погибли?
Доктор, открыв записную книжку, стал читать: «Первый пациент, Эдуард Пиннек, после выписки уехал в Голландию. Там он принял мусульманство и через два месяца совершил покушение на известного политика и режиссера Тео Анго, который «славился» своими фильмами об исламской экспансии в Европе».
Доктор оторвался от чтения и посмотрел на Эжена.
- Вы, наверное, слышали про это покушение.
- Еще бы! Насколько я помню, убийца затем повесился.
- Все верно. Но и другие подобные пациенты после выхода из больницы совершали неадекватные действия.
Например,  любопытен случай с Жаком Шармолем. Он стал яростным антиисламистом, создав партию правого толка. Любопытно, что до помещения в клинику политикой совершенно не интересовался.
Эжен помнил историю этого ультраправого националиста. Поэтому перебил доктора.
-  Жак Шармоль устроил кровавую резню в мусульманском квартале. Тогда было убито около сорока арабов. Но и сам Шармоль с соратниками погиб в перестрелке с полицией.
- Но эта акция правых вызвала мусульманское возмущение во всей Франции. Даже нейтральные политики были на стороне исламистов.
- Но как следствие, мусульманскому населению в своих районах разрешили создавать вооруженные отряды самозащиты, - продолжил Эжен, - и после этого в эти кварталы боялись соваться не то, что обычные граждане, а даже полиция.
Доктор, с уважением посмотрел на пациента:
- Я вижу, вы разбираетесь в этой теме. Но есть еще один нюанс: все эти семеро «засветились» в религиозных разборках. То есть не просто в массовых убийствах и терактах, а именно в противостоянии ислама и христианства. 
- А еще, что есть интересного в вашей записной книжке?
- Самый последний пациент, до вас понятное дело, организовал террористический акт в Мадриде. Тогда два скоростных локомотива с пассажирами при взрыве сошли с рельс. Погибло более ста испанцев. Сам террорист, его, кстати, звали Габриель Торес, в момент взрыва находился в одном из поездов. Он и привел взрывной механизм в действие. Любопытно, что акция была тщательно просчитана: два состава шли по параллельным рельсам, и в момент прохождения в туннели грянул взрыв.  Выжили единицы.
Эжен дополнил:
- Сначала, грешили на басков. Но в газеты просочилась информация, что еще за месяц до теракта среди мусульманского населения прошел слух не покупать железнодорожные билеты на этот рейс. Полиция знала об этом, но предпринять контрмеры не успели или просто не захотели. Власти пошли на уступки: ради предотвращения подобных терактов, были отпущены на свободу десятки лидеров радикальной исламской организации «Братья-мусульмане».
Доктор, сняв очки с толстыми линзами, протер глаза платком. Водрузив очки на место, тихим шепотом произнес:
-  Господин Легар, я боюсь, что вы следующий. Современные спецслужбы имеют в своем распоряжение такие препараты, после употребления которых, человек не властен над собой. Он может жить как обычно, но после того как ему произнесут кодовое слово – своеобразный пароль, он станет делать то, что ему прикажут.
Эжен спросил:
- А можно поговорить с главным врачом, который был до вас?
Доктор покачал головой:
- Он совершил самоубийство – спрыгнул с небоскреба.
Ладно, месье Легар, я вам рассказал больше, чем хотел. Остерегитесь. И еще дам совет – сходите к психиатру, который владеет гипнозом.  В состоянии глубокого транса человек вспоминает все до мельчайших деталей. И если я прав, то это вам поможет убрать или нейтрализовать кодировку.
Эжен встал:
- Спасибо доктор. Я поступлю так, как вы посоветовали.
В это время, постучавшись в дверь, заглянула Милен:
- Месье Легар, внизу  ждут ваши друзья.
Эжен не стал вызывать лифт, а помчался вниз по лестнице. Он заметил, что немного побаливает правая нога, а, в общем, самочувствие нормальное. Бывало и хуже. О беседе с доктором, Эжен решил пока не делиться с Эдмондом. Нужно проверить все самому, а уже потом принимать решение.
Эдмонд с Виктором стояли возле входа в клинику. Поздоровавшись, Эдмонд сказал:
- Через час похороны аббата Жана. Прежде чем предать его тело земле, мы пронесем гроб от монастыря до церкви, где состоится прощание. Затем по главной улице до кладбища. Шествие разрешено городскими властями, но нас предупредили, что возможны эксцессы. Поэтому будут дополнительные наряды полиции. Со своей стороны мы привлекли наших людей.
Давай, брат садись в машину – нас уже ждут.
Через полчаса мы были в монастыре. Возле входа облаченные в черные одежды, внимательно смотря на всех входящих, стояли члены ордена «Армагеддон». Внутри обители, выполняя различные поручения настоятеля, сновали монахи, облаченные в грубые сутаны с капюшонами.
Ровно в 12 часов гроб вынесли. До монастырской церкви было всего пятьсот метров,  но и этот маленький последний путь аббата Жана охраняли сотрудники полиции.
Несли гроб молча. Только священник, который шел впереди читал молитву тихим, усталым голосом. За гробом шли остальные монахи. Колону замыкали члены ордена и немногочисленные друзья аббата.
Отпевание было долгим. Когда священник закончил читать, к телу по очереди стали подходить все, кто знал Жана.
Так получилось, что последним попрощаться  подошел Эжен. Он долго смотрел в умиротворенное восковое лицо наставника. Затем поцеловал в холодный лоб.
Монахов сменили армагедонцы – дорога до кладбища была намного длиннее. По сторонам тоже шли члены ордена – так как надежда на помощь полиции была иллюзорна.
Когда до входа  на кладбище оставалось какие-то сто метров, из-за поворота появилась толпа возбужденных мужчин. Вел их бородатый старик в грязной чалме.
Вдруг старик  остановился и, подняв руки к небу начал громко, срывающим голосом, кричать на арабском языке. Многие мужчины, которые окружили своего лидера, начали подобно дервишам прыгать, падать на землю лицом вниз, громко завывать. Толпу возбужденных мусульман скрыло облако пыли.
Когда облако рассеялось, арабы и новообращенные ринулись на траурную процессию с громкими проклятиями. Кто-то из нападающих громко закричал: «Убирайтесь из Франции. Теперь это наша страна!»
  В колонну полетели камни и просто куски земли. 
Эдмонд уже отдавал указания: часть армагеддонцев выдвинулась в авангард, другие возглавляемые Виктором, сплотились вокруг гроба с аббатом.
Началась людская свалка: мусульмане, подстегнутые религиозным экстазом, пытались палками искалечить защищавшихся армагеддонцев и монахов. Но члены ордена привыкли к постоянным уличным потасовкам. Поэтому они сразу же после того, как опрокинули первые ряды нападавших, вклинились в толпу оголтелых фанатиков и сплоченно действуя, начали теснить их. Эжен заметил в руках друзей небольшие резиновые дубинки, которые они ранее прятали в рукавах.
Эдмонд с тремя соратниками прорвался сквозь толпу исламистов и резким ударом в челюсть свалил лидера. Старик, разбрызгивая кровь с крошевом зубов, осел на землю.
Мусульмане, оставшиеся без своего вожака, стали спешно разбегаться в разные стороны. Уже через пару минут об инциденте напоминали только лежавшие на земле арабы, получившие серьезные травмы и которые не смогли самостоятельно покинуть место схватки.
Эжен обратился к офицеру полиции, который стоял в окружении своих подчиненных и ничего не предпринимал:
- Месье офицер, почему ваши люди не вмешались?
- Не было причины. Это ваши религиозные разборки. Если бы кто-то из нападающих ударил полицейского, тогда другое дело. Или применил оружие. А так – разбирайтесь сами.
- Вам не стыдно офицер?
- Нет. У меня есть приказ, есть инструкция. Политкорректность, прежде всего. 
Эжен не стал больше ничего спрашивать – и так все было ясно. Он вспомнил о нашумевшем случае, когда девушку-француженку изнасиловал обкурившийся марихуаны алжирец. На вопрос судьи, почему потерпевшая не защищалась и не звала прохожих на помощь,  девушка на полном серьезе ответила, что была уверена, что отказать человеку с другим цветом кожи и с иным вероисповеданием  будет неполиткорректно.
Прервал размышления Эжена, Эдмонд.
- Опять витаешь в облаках? Слава Богу, что мусульман было мало. Но это только из-за того, что о похоронах знали немногие. Сегодня, Эжен нужно обязательно решить некоторые вопросы. Так, что после похорон не уходи.
Когда тело аббата Жана предавали земле, Эжен с трудом сдерживал слезы. Одна слезинка, все-таки скатилась с длинных ресниц, оставив на щеке влажную дорожку.  Он не слушал прощальные слова друзей своего наставника. Не повторял про себя молитвы читаемые при погребении. Только одна мысль терзала его мозг: кто убил Жана. Чья подлая рука поднялась на этого кристальной чистоты совести человека. Впервые Эжен почувствовал ярую ненависть. Он еще не понимал, против кого именно она направлена, но уже знал, что эта ярость уничтожит убийцу.
Очнулся Эжен в машине, которую вел Виктор. Рядом на заднем сидении сидел Эдмонд. 
Эжен не помня, как попал в автомобиль, спросил:
- Что произошло? Как я очутился в машине?
Эдмонд, сжав его руку, ответил:
- Ты потерял сознание. Похоже, рано тебя выписали из больницы. Пришлось дать тебе понюхать нашатыря – нашли его в автомобильной аптечке. И еще – ты ел сегодня что-то?
- Мне кусок в горло не лезет.
- Я так и думал. Зря все-таки вчера сообщил тебе о смерти аббата. Ты бы хоть съел сыр с ветчиной, которые мы принесли. А так, тяжелый турнир, обряд посвящения, гибель друга –  конечно, твой организм истощен.
- Со мной все в порядке. Нервы, правда, шалят. Так и хочется поймать убийцу Жана и разорвать на мелкие кусочки. От одной этой мысли у меня чешутся руки.
- Тебе необходимо восстановить силы. Какой из тебя сейчас боец – в гроб краше кладут. Неделю будешь отдыхать, не меньше. И давай не спорь. Ты теперь не волк-одиночка, ты член священного ордена «Армагеддон». А экзальтированные воины нам не нужны.
- Хорошо, Эдмонд. Но позволь спросить – что нибудь об убийце или убийцах Жана выяснилось?
- Люди работают. Собирают информацию. Еще слишком рано говорить определенно. Но кое, что есть.
Эжен нетерпеливо воскликнул:
- Что, Эдмонд? Расскажи.
- Тебе скажешь, а ты плюнешь на всех и пойдешь сводить счеты как ангел мщения.
- Именем Бога клянусь, что не буду предпринимать ни каких действий без твоего одобрения.
- Добро, друг. Неделю назад состоялись дебаты на центральном телевидении. С одной стороны был кандидат в президенты Франции Серж Гинбург, с другой – аббат Жан. Тема была очень злободневная: о политкорректности и толерантности в современной Европе. Так вот, социологические выкладки показали, что Жан положил Гинбурга на лопатки. Рейтинг его понизился. В штабе Гинбурга была паника.
- Это Гинбург приказал убить Жана?
- Пока не ясно, но через несколько дней выясниться.
Эжен сжал кулаки:
- Пусть не сам Гинбург!  Но уже понятно, что Жан очень сильно мешал этому новообращенному.
Эдмонд, вы записали эту программу?
- Да. Сейчас приедем ко мне и вместе посмотрим.
Эжен обратил внимание, что в руках у друга деревянный шарик с резьбой. Узор был выполнен в восточном стиле и символизировал «инь» и «янь». Силы добра и зла. Черное и белое. Мужское и женское. Значений этих сакральных символов было около сотни.
Где-то этот шар Эжен уже видел. Но как не силился так и не смог вспомнить.