Евангелие от Магомета

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Текст Нового Завета. Переводы и цитаты. Судьба новозаветного текста. Евангелие. Четвероевангелие., 9849.56kb.
• Рудольф Штайнер, 2673.29kb.
• Тема 17: Толкование на Евангелие от Луки, 4: 16-44, 701.32kb.
• Бокшицкий А. Неизвестное евангелие по Матфею // Нева, 2006, №2, с.  193-198, 116.29kb.
• Евангелие от Фомы, 571.12kb.
• "законами" движения материи "от простого к сложному", в истмате теория, 6772.11kb.
• Евангелие глазами мусульманина, 5020.98kb.
• Десять Заповедей Иудаизма и Десять основных положений Ислама Мусульманское закон, 246.36kb.
• 16 февраля, Пушкинская гостиная ауд, 23.95kb.
• Вступление, 568.75kb.

Глава XIX
На следующий день я проснулся оттого, что кто-то сильно колотил в дверь. Эльза, спала рядом. За ночь я так «измучил» ее, что она даже не проснулась, когда я, вскакивая с кровати случайно ее задел.
Натянув джинсы, бросился вниз.
Открыв дверь, увидел ехидно улыбающегося Дитриха.
- Что камрад, так за ночь устаешь, что не слышишь как в дом ломятся, - вместо приветствия сказал он.
Я начал оправдываться:
- Да нет. Просто вчера очень долго беседовали с Гансом Зинкелем – вот и устал.
Улыбка Дитриха стала еще ехидней.
- Рассказывай! Все ночь трахал Эльзу – вот и остался без сил.
Давай одевайся. Ребята уже ждут. Нужно до обеда успеть провернуть дельце. Эти братья Де Марку сейчас в Англии. Необходимо пощипать им перышки. 
Короче, жду тебя в машине.
Я не стал будить Эльзу. Быстро оделся и уже через минуту курил во дворе.
Дитрих протирал зеркала своего «Мерса».
Бросив салфетку в бардачок, попросил сигарету. Мы с минуту молча курили. Наконец, Дитрих решился:
- Даня, сегодня наша вылазка очень опасна. Братья Де Марку – это не рядовые сутенеры и торговцы наркотой. Они очень сильны. Плохо то, что их прикрывают не только мусульманские общины, но и немцы которые подсели на иглу. Проститутки так запуганы, что боятся давать показания в полиции против братьев.
Я вчера, пока ты развлекался – кольнул он меня, переговорил со многими лидерами  патриотических организаций Восточных земель Германии. Они только ждут, когда кто-то рискнет выступить против Де Марку. Нам одним против албанской общины не справиться. Но истинные патриоты пообещали помочь. Нам только стоит объявить войну браьям-сутенерам. Так, что заварушка будет не маленькой.
Я кивал головой. На самом деле Дитрих решил устранить самых больших своих конкурентов. Сначала братьев из Албании. Затем – турка Гасана. Тогда Дитрих уже через пару месяцев заработает колоссальный барыш. Такой, что хватит и ему и его детям.
Подонок! И все покрывает патриотическим лаком.
Мы сели в машину.
Дитрих посмотрев на меня, спросил:
- Ничего не забыл?
Я пожал плечами. Задумался. Ах, черт, а пистолет под крыльцом.
Но Дитрих остановил меня.
- Забудь. Возвращаться плохая примета. Да и зачем ствол «светить».
Через двадцать минут мы были возле огромного ангара. По словам Дитриха, это был заброшенный склад, который они купили.
Внутри стояло около десятка легковых автомобилей. Почти тридцать парней с короткими стрижками курили, пили кофе из одноразовых стаканчиков, рассказывали друг другу анекдоты. Рядом с холодильником и барной стойкой на пластмассовых садовых стульях разместилась небольшая компания. В центре восседал стриженный наголо китаец с серьгой в ухе. На хорошем немецком он рассказывал слушателям о своих похождениях. Я знал, что китайская диаспора поддерживает патриотические организации Германии. Им было по барабану на религиозные трения, просто им не нравилось упорство мусульман навязать свою веру. Тем более китайцы занимались контрафактным товаром. Им же не брезговали и мусульманские эмигранты из арабских стран. То есть ничего личного – просто бизнес.   
Дитрих подтолкнул меня к этой компании, шепнув:
- Послушай.
Китаец продолжал:
- У нас в стране, власти на почве всеобщей победы коммунизма, рехнулись. Мало того, что запретили иметь более одного ребенка, так для того, чтобы его родить приходиться оформлять тысячи справок. Если кто-то из родителей имеет тяжелую болезнь – детей иметь нельзя. Судим – забудь о потомстве. Нет образования – умирай без наследника.
Но главное, коммунистическая партия разработала программу о «Процветании Китая». Любыми способами миллионы китайцев в соответствии с этой программой обязаны иммигрировать в другие страны и создавать там диаспоры. Это ладно, но что вы, камрады скажите о  добровольной герантроэвтаназии?
- Мао, ты хоть толком объясни, что это такое и с чем твою герантроэвтаназии, или как там ее, едят? – задал вопрос китайцу высокий брюнет с огромной золотой цепью на шее.
-  Вкратце, это когда китайцу исполняется 60 лет, он может подписать с государством договор о  добровольной герантроэвтаназии. Целый год он за счет бюджета страны может путешествовать по миру, отдыхать на лучших курортах, есть самые вкусные деликатесы, пить самое дорогое вино, курить кубинские сигары. Ну и все такое.
Брюнет с цепью, похоже, не понимал в чем прикол.
- Ну и в чем засада? Я бы тоже хотел мартини с сигарами целый год на халяву употреблять. Ну, еще девочек побольше – раз бесплатно.
Мао – это у китайца было такое прозвище -  в честь великого кормчего, прищурил и так узкие глаза:
  - Ты хоть знаешь, Удо, что такое эвтаназия?
  Брюнет покачал головой.
- Через год твоего халявного мартини, тебе поставят укольчик и ты чик – на небеса!
Все рассмеялись.
Удо не унимался:
- Это как на небо? За что?
- А так. Год отрываешься по полной, а затем в специальную клинику и прямым рейсом на луну.
Удо не хотел сдаваться:
- Ага, держи карма шире. Я бы год покуролесил, а потом бы так загасился, что пусть все китайцы меня ищут – хрен найдут.
Мао, уже зло ответил:
- Ты думаешь, что в Китае власти такие тупые? А твои дети, внуки? В законе все продумано. И еще -  тебе специальный чип поставят. Решишь скрыться – запеленгуют. И уже не укольчик тебе с сильной дозой наркоты, а электрический разряд. Да такой, что будешь медленно подыхать, корчась от сильнейшей боли.
Удо, наконец, все понял.
- Да нафига мне твои курорты с шампанским! Лучше я сам сдохну. С ума сошла твоя гребаная компартия!
Посмеявшись над тупоголовым Удо, я вместе с Дитрихом отправился в небольшое помещение. Внутри конторки на стульях сидели приближенные Дитриха.  Меня радостно приветствовал Томас, сильно хлопнув по плечу. Пожал левой рукой мою ладонь улыбающийся Рудольф. Правая рука у него была не перевязи. Рэм сжал кулак и просто выбросил руку вверх. Было видно, что ребята рады нас с Дитрихом видеть.
Дитрих спросил:
- Как рука, Рудди?
- Нормально. У меня кожа как шкура слона: только три дробинки в мясе застряли.
Дитрих покачал головой:
- Извини, брат, но от сегодняшней операции ты отстраняешься. Не хватает, чтобы тебе и вторую руку подстрелили.
Рудольф стал возмущаться:
- Дитрих, ты что? Все в порядке. Я справлюсь.
Но наш лидер был непреклонен:
- Рудди, пойми, ты нам нужен живым и здоровым, а не мертвым и больным. Через неделю будешь, как миленький участвовать в акциях, а сегодня – домой в койку с красивой девочкой.
Затем Дитрих обращаясь ко всем, осведомился:
- Кто-то видел Майка?
Томас, выплевывая жвачку, ответил:
- Он здесь. Я его видел в углу ангара – качал штангу.
Дитрих, повернувшись ко мне, сказал:
- Майк – американец. Он год назад вместе с друзьями взорвал штаб-квартиру исламских радикалов «Черные тигры» в Денвере. Пришлось на время линять в Германию. Парень надежный. Я его сейчас позову – послушай про юсу.
Дитрих вышел из конторки.
Вернулся он с небольшого роста парнем в очках лет двадцати пяти. Одет он был в сильно потертые джины и кожаную ковбойскую куртку. На ногах были коричневые, в цвет куртки, мокасины с обитыми серебристым металлом носками.
Майк вежливо всем кивнул и присел в углу на пустой бочонок из-под пива. 
Дитрих показав на меня, представил:
- Это наш друг из России. Зовут его Даниил.
Майк снял очки и словно шляпу приподнял над головой. Затем громко произнес на чистом русском:
- А я Миша. Лет пятьдесят назад моя мама эмигрировала в США из Волгограда. Вышла замуж за американца. Поэтому я на 50% русский.  Так, что привет земляк.
Ну и дела! Пришлось подойти к нему и пожать руку.
Майк достал из кармана пачку «Мальборо», предложил мне. Реакция была цепная – все стали доставать сигареты и прикуривать.
Майк, сделав несколько глубоких затяжек начал рассказывать:
- Я родился, когда в Америке, впервые за всю ее немноголетнюю историю президентом стал афро-американец Барак Обама. Рядовые американцы были по горло сыты предыдущим главой Белого дома Джорджем Бушем. Буш практически развалил экономику США. Тратил огромные деньги на военные нужды. При нем были оккупированы Афганистан и Ирак. Мусульманские террористы чуть ли не ежемесячно совершали диверсии против Америки. Точнее против рядовых ее граждан – к Бушу им было добраться слабо. 
Поэтому когда выборы выиграл демократ Обама, миллионы американцев рассчитывали на окончание войн, восстановление экономики. На спокойную без всяких глобальных эксцессов жизнь.
Но вышло все по-другому.
Первые год-другой Обама пытался остановить падение США в экономическую яму – в мире разразился глобальный кризис. Многие фирмы разорились. На Уолл-Стрит грянула паника. Акции ведущих компаний превращались в цветные бумажки.
Население требовало от нового президента вывода войск из Ирака. Но там была дешевая нефть. Мало того, в конце концов, в четвертый год своего президентства под надуманным предлогом США вторглись в Иран. Государственный департамент рассчитывал, что война будет молниеносной – как в соседнем Ираке.  Но просчитался. Иран, заранее понимая, что Америка все равно нападет, очень хорошо подготовился к длительной войне. За месяц ожесточенных боев погибло больше американских солдат, чем за все время оккупации Ирака.
Тогда штатовские «ястребы» плюнув на права человека, демократию, мировое мнение начали применять метод веерных бомбардировок. Многие города Ирана превратились в руины. Отмазка была банальной: мол, мы заранее предупреждали, что этот населенный пункт будет обстрелян. Типа – мирные жители тикайте, а кто остался, тот пособник террористов.
В Иран стали приезжать исламские бойцы со всего мира. Соседние государства оказали финансовую и экономическую помощь.
Когда развитее военного конфликта достигло апогея, в США исламский террорист-смертник совершил покушение на президента. Бараку Обаме помогло чудо: заряд пластита шарахнул тогда, когда президент уже сел в бронированную машину. Это и спасло ему жизнь. Взрыв был такой силы, что от всех тех, кто окружал президентский автомобиль, разнесло в мельчайшие клочки. Погибло более пятидесяти людей. Машину Обамы тоже тряхнуло – но он отделался только сотрясением мозга.
Через месяц еще одно покушение. Так же неудачное. Стрелка заранее вычислили сотрудники ФБР и для пиара схватили его в тот момент, когда президентский кортеж проезжал в километре от места покушения.
Пока Обама был главой государства, он во многие органы высшей власти ввел «братьев по крови» -  афро-американцев. И так уж получилось – может специально, может случайно, большое количество новых государственных служащих на высоких постах были приверженцы ислама.
На второй президентский срок Обама решил пойти. Но еще толком не началась избирательная компания, как на него было совершенно третье покушение. Только покушавшийся на кандидата был уже не радикальным мусульманином, а совсем наоборот: он был членом ультраправой националистической организации «Белая Америка».
Барак Обама снял свою кандидатуру. Вместо него от Демократической партии США в Белый дом пошла Хилари Клинтон – жена одного из бывших президентов Америки Билла Клинтона. Дамочка одержала убедительную победу. Демократы стали опять у руля.
Хилари была достойным последователем своего мужа! В США официально узаконили однополые браки. Легализировали легкие наркотики.
При этом Хилари заботилась только о представителях элиты и немного о среднем классе. Целые кварталы в крупных городах представляли собой натуральные гетто. «Черное» гетто. «Желтое» гетто. Гетто – латинос. В каждом таком районе или квартале был свой неформальный лидер. Своя  полиция. Свой суд. Представители официальных властей даже не пытались вмешиваться в управление таких гетто. Наркотики, проституция, торговля оружием захлестнули Америку.
По вечерам на улицах городов вершили свое дело молодежные банды промышлявшие грабежами и разбоями. Убить за новые кроссовки – легко! Экономика страны находилась в глубокой стагнации.
Только к 2025 году обстановка в США немного разрядилась. И только после того как государство жестко взяло под свой контроль многие сферы жизни. Несколько лет на всей территории страны действовал комендантский час. За многие тяжелые виды преступлений ввели смертную казнь. Ограничили въезд в США эмигрантов.
  Но особенно «хорошо» власти поработали с тысячами гетто. Там были проведены натуральные зачистки. Полиция, армейские подразделения входили в такие кварталы и методично, дом за домом проверяли их обитателей. Находили оружие, наркотики – сразу же в тюрягу. Понятно, что организованные формирования гетто пытались дать вооруженный отпор, но силы были не равны. Тем более квартал оцеплялся по периметру, и с вертолетов сбрасывались бомбы со слезоточивым газом. Трупы затем вывозились сотнями.  Все это скрывалось от мировой общественности. Но радикально подействовало.
Правда и население страны сократилось прилично. Десятки тысяч незаконных эмигрантов были депортированы в свои страны. Многие погибли. Но еще больше, в основном коренные белые американцы, иммигрировали в Австралию и  «города для белых» в южной части Африки. Правда в эти новые поселения, американцы добирались океаном или через весь континент, где почти все страны исповедовали радикальный ислам.
Короче, США превратились в вонючую клоаку! И, несмотря на все усилия властей жить там становиться все трудней. Особенно если ты белый и христианин.
Многие американские футурологи уже в открытую заявляют, что через десять лет афро-американцы мусульманского вероисповедания станут самой доминирующей силой в стране. Этакий «новый халифат». Боролись против радикального ислама и сами в конце концов поменяли звездно-полосатый флаг на зеленый!
Майк замолчал. Затем резко вскочил и спросил Дитриха:
- Слушай, а «отморозки» тоже поедут с нами в притон братьев Де Марку?
- Да, Майк. У них свои счеты с этими сутенерами. А нам лишние стволы не помешают.
Томас, который до этого молчал, и курил одну сигарету за другой, возразил:
- Ты же сам всегда говорил нм, что с ними у нас дороги разные.
- Я все понимаю. Но в притоне куча вооруженных албанцев. Там килограммы героина. Будет бойня, а ребята из «88» имеют большой опыт в таких делах.
Я не удержался и спросил:
- Кто они такие, эти «отморозки»?
Дитрих, присев на стул, ответил:
- Наци. Они боготворят Гитлера. Считают, что мусульман необходимо физически уничтожать. У них даже слоган есть такой: «Увидел муслима – убей его!»
- Может, без них обойдемся?
Дитрих немного помедлил с ответом:
- Рад бы, но они безбашеные. Им не привыкать к вооруженным стычкам. А вас, братья, я терять не хочу. Короче, вопрос решен. По коням.
Мы все вышли из конторки. Дитрих толкнул меня локтем и посмотрел в угол ангара.
На старых автомобильных шинах сидели пятеро парней. Все они были коротко пострижены. И одеты как из инкубатора или казармы: синие джинсы, короткие куртки, тупоносые армейские ботинки. Они, невзирая на то, что Дитрих еще вчера всех предупредил, чтобы перед налетом все были трезвыми, поглощали баночное пиво.
Один из «отморозков» заметив нас, вскинул руку вверх: получилось почти фашистское приветствие. Меня передернуло. Но бритоголовый поднялся и подошел к нам. Сделав большой глоток, он бросил пустую банку на пол. Только после этого заговорил:
- Хай, Дитрих! Ну, че, надерем муслимам задницы?
Дитрих спокойно ответил:
- Гесс, ты когда успокоишься? Мы же не на мочилово собрались, а на дело. Пива зачем нажрались?
- Кто нажрался? Выпили по банке для тонуса. Да ладно, все будет нормально – слово даю.
- Ты со своими берешь на себя охрану притона. В подмогу дам еще пять человек. Когда ворвемся, держите под контролем вход. Главное – выручить проституток, найти наркоту и бабки. Желательно чтобы не было жмуриков.
Гесс заржал:
- А если муслимы палить станут? Нет, мы тоже стволы пустим вход.
- Ну, это само собой. Я имел в виду, что желательно обойтись без перестрелки.
Гесс поскреб лысую голову и осведомился:
- Слушай брат, а как бабки и герыч пилить будем?
- Деньги мы разделим поровну на всех кто сегодня примет участие в налете. Немногим больше получат те, кто пострадает в драке – сам понимаешь, албанцы спокойно «точку» не сдадут. А порошок – в костер.
Гесс облизнул толстые губы.
  - Слушай, брат, мы тут посоветовались и решили тебе предложение сделать – нам деньги не нужны. Отдай нам героин.
Дитрих, аж побелел:
- Ты о чем это базар ведешь? Наркоту уничтожали и будем уничтожать. Если тебя и твоих «отморозков» что-то не устраивает – валите.
Я закрыл глаза: «Ах ты тварь, мой немецкий друг! Героин – в костер! Сделаешь подмену, а затем продашь дилерам. Эти из «88» хоть не скрывают, что им порошок нужен для себя – сразу видно торчки. А ты…»
Гесс щелкнул пальцами:
- Да успокойся, братан. Ну не отдаешь наркоту – не отдавай.  Зачем друг другу перед заварушкой давление поднимать. Я тебя нормально понял. Все – тема закрыта, слово даю!
Он подошел и похлопал Дитриха по плечу.
Все ребята ждали приказа. Они уже не кочковались группами, а хаотично сбивались в толпу, точнее хищную стаю. Раздавались нервные смешки, матерные выкрики. Курильщики смолили сигареты одну за другой  – словно хотели накуриться на всю жизнь сразу.
Дитрих громко крикнул:
- Гесс со своими в авангарде. Вам помогут парни Рудольфа. Главное ворваться внутрь притона. Рэм отсекаешь черный ход и окна. Не подставляйтесь сдуру: у албанцев стволы не фисташками заряжены. Мао – ты вместе с любителем герантроэвтаназии и мартини с сигарами на халяву  Удо – загоняете всех девочек в одну комнату. Майк с Томасом – наркота. Все поняли?
Раздался громкий крик. Парни расселись по тачкам и разными дорогами отправились к окраине города. Было заранее договорено, что встречаемся за квартал от притона братьев Де Марку.

Глава XX
Я ехал с Дитрихом. В машине были Томас и Рэм. Дитрих, показав рукой под правое пассажирское сидение, сказал:
- Возьмите в пакете стволы. Даня, ты приглядывай за «отморозками», чтобы они косяков не натворили.
Я подумал, что Дитрих специально меня отвлекает для того, чтобы я не заметил, когда он и Томас заберут наркоту. Хотя подмену, скорее всего, сделают после.
У бара «Расмус» мы остановились – ребята уже жали нас.
Дитрих зашел в бар и о чем-то переговорил с хозяином – было видно, что они приятели.
Затем он подозвал двоих парней из «десятки» Рудди и сунув им деньги, сказал:
- Стукните три раза в дверь и когда откликнутся, скажите, что ошиблись улицей – это пароль. Сразу же дайте бабки привратнику и когда он отвлечется, считая деньги, вырубите его. Двери держите открытыми.
Ты Гесс со своей командой врываетесь и кладете всех, кто попадет в поле зрения. Секите поляну. Главное – не дать муслимам время очухаться и отбить вход. Рэм бери своих, и контролируйте черный вход и окна. Когда албанцы выскочат на улицу - вырубайте их, только не насмерть. Затем бегите внутрь и бейте муслимов с тыла. Остальные – как договорились. Ну, с Богом!
Двое парней постучали в дверь - бритоголовые из группировки «88» прятались за углом.
Через минуту дверь не широко распахнулась, наши ребята сказали пароль и протянули деньги. Затем тот, который стоял спереди нанес мощный удар привратнику. Второй камрад распахнул широко дверь и громко свистнул: «отморозки» за секунду добежали до входа и ворвались внутрь помещения. Мы услышал выстрелы.
Дитрих крикнул:
- Вперед!
Ворвавшись в тамбур, я увидел за второй дверью клубок тел: это дрались, катаясь по полу, бритоголовые и охранники помещения. В глубине комнаты стояли другие наши ребята и пытались прорваться сквозь хлипкие двери. Их можно было выломать с одного удара, но албанцы успели их забаррикадировать мебелью – было видно, что они не в первый раз выдерживают нападения. Но против лома, нет приема: шмальнув пару раз в дверь, и отогнав защитников притона, несколько нападавших протаранили своими телами баррикаду,  исчезли в помещении. Раздались победные крики.
«Отморозки» при помощи подоспевших парней Рудольфа успели за это время вырубить охранников.
Через пару минут все помещения были под нашим контролем. Рэм с бригадой прорвались через черный ход, зажали албанцев в клещи.
В угловую комнату стали переносить окровавленных и стонущих муслимов. Несколько наших парней сильно связывали их руки скотчем. Всего я насчитал двенадцать избитых противников.
Из «рабочих» помещений в самую большую комнату сгоняли полуобнаженных проституток и их клиентов. Всего в этом заведении работали десять жриц любви.
Вдруг откуда-то из глубины помещения раздался крик – несколько парней метнулись туда. Через минуту они ввели упирающего албанца и внесли большую коробку набитую пакетами с порошком бледно-желтого цвета. Было видно, даже на глаз, что порошка в коробке находилось больше килограмма. Еще ребята притащили сумку с закатанным в целлофан гашишем. Муслик, что-то верещал на арабском языке и пытался выхватить коробку. Чтобы не отвлекаться на вопли наркоторговца, Гесс резким ударом в челюсть уложил его на пол.
Дитрих громко крикнул:
- Рэм – контролируй запасной выход, Мао – к входу.
Затем,  оглядев путан, спросил:
-  Немки есть?
Все проститутки посмотрели на маленькую аккуратную брюнетку. Девушка, теребя бретельку бюстгальтера, тихо произнесла:
- Я из Дрездена.
Дитрих, подойдя к ней и приподняв ладонью ее подбородок и глядя в глаза, резко произнес:
- Наркоманка?
Девушка заплакала. Затем сквозь всхлипы тихо заговорила:
- Меня год назад албанцы «посадили» на иглу. Сначала давали порошок бесплатно. А затем потребовали деньги. Пришлось заняться проституцией. Теперь работаю только за еду и два укола в день.
К Дитриху подошла шатенка, которая пока шло разбирательство с немкой, успела полностью одеться.
- Братья Де Марку первый год всех девчонок эксплуатирует без наркоты. Не всем клиентам нравятся девочки под кайфом. Тем боле от регулярных инъекций кожа начинает шелушиться, волосы выпадают, зубы разрушаются. Но после того как девочка «приелась»,  ее подсаживают на геру – через месяц бедная готова трахаться за дозу и кормежку. Все деньги идут братьям. А в день приходиться обслуживать до 15 клиентов. Так, что с нас Де Марку гребут прибыль огромной совковой лопатой.
Дитрих спросил:
- А ты сама из каких краев?
- Из Харькова. Это Украина.
Пришлось вмешаться мне.
- Откуда, подруга так хорошо знаешь немецкий язык?
Девушка, услышав русскую речь, затараторила:
  - Ух, ты москаль! Что делаешь в Германии? Вы, русские, живете у себя классно, а нас украинцев по миру пустили. Вот и едем на заработки за границу. Хотя, что я мовлю – вон, побалакай с землячкой.
Хохлушка показала на девушку сидящую не полу в углу комнаты. Та, поняв, что все присутствующие обратили на нее внимание, медленно поднялась, прикрывая красивую грудь руками.
Я, взяв чью-то футболку с кресла, бросил ее землячке. Девушка посмотрела на меня и, стесняясь, оделась.
Дитрих засмеялся:
- Ноги раздвигать не стыдно, а сейчас, видите ли, застеснялась.
Я резко сказал:
- Дитрих, отстань от девушки!
Он подошел ко мне и тихонько двинув кулаком в грудь, прошептал:
- Как ты падок на женщин! Они тебя погубят, брат. Попомни мои слова!
- Не учи меня, Дитрих. Не тупой. Просто хочу с девочкой поговорить – не возражаешь?
- О чем базар, камрад! Иди на кухню и болтай с землячкой. Но учти, минут через пять надо будет срываться – думаешь никто не вызвал полицию? Благо, что мы на окраине – сюда погоны полчаса добираются. Иди – время идет.
Я, взяв россиянку за руку, увел ее в другую комнату.
Девушка дрожала. Она не понимала, что происходит. Скорее всего, подумала, что я ее начну бить за то, что позорит страну.
Я спросил ее:
- Героин употребляешь?
Девчонка замотала головой.
На вид ей было не больше двадцати лет. Невысокого роста с изящной хрупкой фигурой. Волосы большим медным водопадом падали ей на плечи. Но меня поразили ее глаза: разрез был такой же, как на портретах египетской царицы Нифертити. И такая красавица зарабатывает деньги своим телом!
- Ты в России где жила?
- Родилась я в поселке Майкор, Коми-Пермяцкого автономного округа, после школы уехала в Москву.  Проучилась всего год в институте…
Пришлось перебить ее:
- Мне по барабану где училась, где целку потеряла. Ты понимаешь, что тебя ждет у этих албанцев?
Она всхлипнула:
- На иглу я не сяду. Если меня заставят – вены вскрою.
- Все вы так говорите. Короче, времени нет – вот мой номер телефона – звякни дня через три-четыре. Я собираюсь уезжать обратно в Россию. Если не хочешь сдохнуть – позвонишь. Но учти,  выдашь меня Де Марку – порву как Тузик грелку. Я тебе, дурашка, помочь хочу. Так, что не будь гнидой и не подводи. А сейчас собирай шмотки и гасись отсюда. Заляг на пару дней на дно. Вот тебе деньги.
Я выгреб все, что у меня было в карманах, и так, комком бумажных купюр, сунул ей за пазуху, полюбовавшись секунду небольшими грудками идеальной каплеобразной формы.
Девушка зарыдала.
Я, грубо встряхнув ее, сказал:
- Ты меня поняла, землячка? Я буду ждать твоего звонка. А сейчас вали из притона как можно скорее. Кстати, ты из тех же краев, где я жил. Была же в Перми?
- Конечно! Нашу автономию объединили с краем. Почти все выходные в центре проводила.
Я обязательно тебе позвоню.
- Тебя как зовут, дурочка?
- Таня.
- Меня Даниил. Обязательно звякни.
Выйдя из кухни, я подошел к Дитриху.
- Брат, что с наркотой будем делать?
Он удивленно посмотрел на меня.
- В слив унитаза. Иди, помоги Томасу и Гессу.
«Ага, -  подумал я. Уже успели сделать подмену. Но я тоже не лыком шит – возьму пакетик, проверю на допинг-контроль».
Найдя сортир, я увидел как Томас и Гесс вспарывают пакеты с порошком и высыпают его в унитаз. Покопавшись в сумке, я выудил маленький пакетик, в котором героина (или, если подмену успели сделать, смесь соды с крахмалом), было всего грамм десять.
Через минуту все содержимое пакетов было в канализации.
Гесс, ударив себе по лысому черепу, произнес:
- Такое добро и в говно! Дурак ваш Дитрих!
«Э, не, - подумал я снова. Он не дурак. Он очень умный. Очень хитрый. Тварь, короче». 
Томас, сполоснув руки, спокойно сказал:
- Ты сам дурак, камрад. Вы же скоро загнетесь от героина.
Гесс, сплюнув, ответил:
- Ну и что? Лет через пять муслимы окончательно сомнут нас. И в Германии и вообще везде. Так, что какая разница когда сдохну. Под кайфом не так страшно умирать. Лучше в бою погибнуть, чем пресмыкаться  перед обрезанными.
Я, не удержавшись, спросил:
- А почему тебя прозвали так странно «Гесс»?
Опять сплюнув и почесав голый череп, он произнес:
- Даже сам не знаю. Просто я лет десять назад прочитал биографию этого соратника Гитлера. Чем-то он меня зацепил. Хотя бы тем, что еще до войны с СССР понял, что фюрер зря затеял эту кашу со славянами. Поэтому и слинял в Англию. Правда, мне многие говорят, что я на него очень похож.   
Я присмотрелся к наци. Действительно, если бы он не брил голову, то можно было найти сходство с ближайшим сподвижником Гитлера, Рудольфом Гессом. Я не стал объяснять лидеру «отморозков», что этот безумный побег в Туманный Альбион, Гесс совершил под воздействием сильного наркотика. У него просто поехала крыша. Английские врачи признали у него психическое расстройство.
В туалетную комнату зашел Майк.
- Ребята, Дитрих зовет.
В комнате были только наши. Албанцев заперли в другом помещении. Проституток увели на кухню, для того, чтобы они оделись и ушли.
Дитрих, показывая присутствующим две большие спортивные сумки, весело сказал:
- Ну, как?! Сумки забиты крупными купюрами. Классный улов нам сегодня обломился. Давайте сейчас быстро несите свои задницы в тачки и через два часа в ангаре разделим бабки.
Напоследок мы облили все комнаты бензином и подпалили его: здание находилось в заброшенном промышленном комплексе, так что от пожара посторонние не должны пострадать.  Связанных муслимов мы пинками выгнали во двор и скрепили всех длинной крепкой веревкой.
Все камрады разъехались. Понятно, что у ребят было нервное возбуждение от успешно проведенной операции и радостное предчувствие скорого шелеста купюр в глубоких карманах.
Прежде чем поделить деньги, Дитрих предложил мне, Томасу, Мао, Рэму. Майку и еще нескольким ближайшим помощникам посидеть в кафе «Расмус». Он объяснил это тем, что с хозяином  давно знаком и можно будет, отдыхая от акции в служебном помещении, проследить действия полиции и приехавших на пепелище албанцев.
Мы так и поступили. Но все зря – целый час мы наблюдали, как сначала сами друзья сутенеров братьев Де Марку неумело тушат пожар, а затем уже профессионально два подразделения пожарных. Полицейские, загрузив избитых албанцев в несколько машин, сразу же уехали в участок.
Дитрих сделал звонок «карманному» сотруднику городской полиции. Поговорив пару минут, с удовлетворением сказал:
- Копы и албанцы считают, что налет совершили парни из нацисткой организации «88». Так, что мы в не подозрении. Но Гесса предупредим, что муслимы его и других «отморозков» запалили.
Ладно, поехали в ангар: все ждут денег.
Я думал, что мы будем первыми – ничего подобного! В ангаре были все участвующие в сегодняшнем мероприятии. Еще бы! Не каждый раз такой куш обламывается.
Дитриха встретили радостными приветственными криками. Он, выйдя из «Мерседеса», бросил сумку на пол. Почти такую же, даже немного больше, подражая своему боссу, с каким-то напускным пренебрежением швырнул и Томас. К двум спортивным баулам плотно набитыми пачками денег были прикованы взгляды окружающих нас камрадов.
Дитрих, наклонившись, расстегнул молнии сумок и, глянув содержимое,  присвистнул:
- Не плохо мы зашли на огонек! Похоже, в сумках месячная выручка притона. Деньги готовились к транспортировке. Так, что нам крупно повезло.
К баулам подошел Удо. Он аккуратно расстелил на полу несколько старых газет и высыпал на них содержимое.
На газетах лежало целое состояние. Купюры были сложены в толстые пачки по номиналу и закатаны в тонкий прозрачный пластик.
Дитрих, присев на корточки произнес:
- Майк, Гесс, Удо, Рэм пересчитайте деньги. Десять процентов отложите сразу: в фонд, на полицейских и других «карманных» уродов. Остальные поделите на всех поровну.
Гору денег окружили все присутствующие. Пока ребята вспарывали упаковки и раскладывали на тридцать долек, Дитрих увлек меня в конторку.
Открыв две банки пива, одну сунул мне. Затем сделав большой глоток, сказал:
- И так всегда. Такое ощущение, что все идут на дело только ради бабок. Я однажды предложил половину улова отдавать в реабилитационные центры для наркоманов, в христианские храмы, так меня чуть не загрызли.
Я молчал. Хотелось в глаза сказать все, что я о нем думаю. Он же хуже чем муслимы. Фарисей с  лживыми словами! Но пока рано. Чуть позже я расскажу его же друзьям и соратником о втором, истинном лице их лидера.
В конторку зашел Гесс. Он с трудом пытался рассовать по карманам несколько толстых пачек денег. Справившись с этой приятной задачей, вымолвил:
- Куплю себе последнюю модель «Мерина» и сгоняю в Голландию на месяц: мне уже сказали, что муслимы на моих пациков думают. Классно получилось – четырехколесный скакун за арабские деньги!
Дитрих с издевкой ответил:
- Загнешься ты в Амстердаме от наркоты. Через пару недель бабло закончиться – новый «Мерсик» спустишь за полцены. Что я тебя не знаю!
Гесс огрызнулся:
- Это уже мое дело, что и как! Ты конечно во многом прав, брат,  но муслимы почему-то меня считают врагом номер один. И не за твою, а за мою голову назначена премия.
Да, кстати, героин мы в унитаз спустили, а где же гашиш?
- Кто про что, а вшивый про баню! В багажнике сумка с отравой.
Даня, скатай чуть позже с Гессом и его ребятами в парк – сожгите это говно.
Гесс, переварив услышанное, предложил:
- Мы без него спалим дурь. Ты, что нам не доверяешь?
  Дитрих засмеялся:
- Ага, спалите! Ты мне сказки не рассказывай. Даня с вами скатается. Извини, Гесс, но только так. Все – тема не обсуждается.
«Если так легко Дитрих согласился уничтожить гашиша на несколько сотен тысяч, то, скорее всего подмену уже сделали. Но когда? – подумал я, - и вдруг вспомнил, как Томас в кафе «Расмус» уходил в туалет. Его что-то подозрительно долго не было. Еще Рэм пошутил на счет «медвежьей болезни»».
В конторку залетел Рэм. Он поставил на стол пакет и выложил две внушительные стопки купюр – мою и Дитриха доли, и пачку побольше – «общаковские» деньги.
Дитрих, убрав свою дольку и общие деньги в небольшую сумку, обратился к Гессу:
- Иди к Томасу и возьми гашиш. Даня, ты проконтролирую, чтобы все было тип-топ.
Я кивнул. Через пять минут на двух машинах мы уносились в парк, который был расположен всего в десяти километрах от ангара.
Я находился в автомобиле Гесса. Он, возбужденный от навара всю дорогу напевал какую-то песенку, больше похожую на фашистский марш.
Доехав до места, все вышли, оставив тачки у ворот огромного парка. Сумку нес я. А Гесс прихватил с собой кейс пива.
Отойдя метров на триста и найдя удобную ложбинку, я стал собирать в кучу валежник. Гесс, смотря как я работаю, сказал:
- Не парься. У Йозефа в канистре несколько литров бензина.
Я обернулся и увидел, как небольшого роста парень откручивает крышку небольшой емкости.
Гесс продолжил:
- Слушай, а может к черту пусть идет Дитрих? Поделим дурь по-братски. Себе можешь взять больше.
Выпрямившись, я холодно ответил:
- Не будь придурком. Раз решили спалить, так и сделаем.
Гесс не унимался:
- Ну хоть немного давай отщипнем? Чуть-чуть.
А как же проверить – сделал Томас подмену или нет? Так, что канючинье  Гесса было кстати. 
- Ладно, согласен. Но возьмем немного.
Я открыл баул и достал шмат граммов так в сто: пусть нацики закурятся.
Гесс с удовлетворением заурчал, как кот увидевший сметану:
- Не жадный ты, брат! Тут на всех по пятнадцать грамм хорошего гашиша. И все-таки жалко сжигать!
Я вывалил упаковки в кучу, перемешал с сухими ветками. Йозеф полил бензином. Достав зажигалку, Гесс подпалил костерок.
Я предложил:
- Пока горит, может, взорвем пару косяков?
Гесс, аж подпрыгнул.
- Вот это по-нашему! Сейчас с Йозефом заколотим парочку сигарет.
Они деловито – было видно, что опыт в этом деле у них большой, распотрошили сигареты и, смешав с «пластилином», соорудили косячки.
Встав в круг, мы по очереди делали сильные затяжки. Я не любитель был покурить «травку» или гашиш, но сразу же понял, что дурь отменная.
«Эльза в чем-то не права, - подумал я, - хотя Дитрих может специально не стал делать подмену. Вдруг все всплывет. Насколько я понял наркопритоны они «бомбят» без привлечения других. Это сегодня позвали бритоголовых».
Зацепило сразу. Парни громко смеялись, не забывая прихлебывать пиво из банок.
Я с отстраненным видом помешивал костер палкой, время от времени добавляя бензин.
Скоро все прогорело. Зола спеклась и напоминала остывшую лаву.
Гесс, выпив пару банок окончательно словил кайф.
- Жаль, Дитрих не разрешил немке по фейсу настучать. Позорит немцев, торгуя своими дырками. Хотя не ее нужно было бить, а муслимов в притоне. Будь моя воля, все бы им яйца раскрошил.
Йозеф забил еще косяк. Когда очередь дошла до меня, я отказался – не хотелось потерять контроль. Тем более нужно проверить содержимое пакетика: что там героин или смесь крахмала с пищевой содой.
Гесс расфасовав гашиш на небольшие ляпки раздал их своим друзьям. Предложил и мне, но я великодушно отказался в его пользу.
Все расселись по машинам. В центре города, я попросил меня высадить: хотелось прикупить, что нибудь из съестного к ужину и бутылочку абсента.
Гесс предложил:
- Давай, брат проституток снимем – оторвемся по полной? Или еще лучше – схватим парочку мусульманок и оттрахаем во все щели.
Меня чуть не стошнило.
- Что крыша съехала? Мусульманки то причем?
Гесс пробурчал:
- Какие вы все чистоплюи. Муслимы наших баб шпилят как только могут, а мы жалеем. Не зачем в Германию было иммигрировать. Им, что медом здесь намазано. Я же не еду в Саудовскую Аравию и не порчу их девок.
Я не стал с ним спорить, просто громко сказал:
- Останови здесь.
Выйдя из машины, зашел в небольшой магазин. Купил пару пицц и фляжку с абсентом. Фрукты решил приобрести в лавке, которая располагалась всего в ста метрах от коттеджа, где я временно жил.
До дома было минут десять, если не торопиться. Вот и решил, для того, чтобы нагнать аппетит, прогуливаясь по центру.
Свернув за угол, увидел как на другом конце площади, Гесс с Йозефом втащили девчонку в машину. Бросили ее на заднее сидение. Один из бритоголовых сел рядом, удерживая пленницу в скрученном состоянии. Гесс, усевшись на водительское место, резво повел тачку в мою сторону. Они проехали не заметив меня – я стоял в тени брезентового навеса овощной лавки.
«Все-таки решили повеселиться – поймали девчонку для забав».
Пленница вывернулась и стала стучать кулаками в заднее стекло машины – я увидел заплаканное лицо маленькой Мадин – девочки, которая оформила мне букет цветов для Эльзы.
«Твари! Ей же не больше шестнадцати лет. И она новообращенная. Если они ее изнасилуют, то позор ляжет на всю семью. Нельзя так бороться против мусульман. Мы же не изверги».
Я бросил пакет с покупками на асфальт. Бросился ловить машину. Но было поздно. Таксист, который согласился помочь догнать мне удаляющий «Фольксваген» с «отморозками», уже через пять минут потерял их машину из виду -  оказалось, что он новичок.
Нужно было срочно, что-то делать. Выхвалив сотовый телефон, я набрал номер Дитриха.
- Брат, не о чем не спрашивай – как найти логово Гесса и его друзей?
Дитрих, не смотря на мою просьбу «не спрашивать», осведомился:
- Что случилось? Гашиш, что ли стащили? Я так и думал, что Гессу доверять нельзя. Но он давно подозревал, что я наркоту не уничтожаю. А перепродаю.
«Не зря тебя он подозревал», - но вслух сказал другое:
- Дело ни в этом. Мне нужно срочно узнать куда они могли загаситься.
- Хорошо. Я сейчас пробью все и тебе звякну. Дай мне пять минут.
Я стоял на краю улицы и вспоминал свое знакомство с Мадин и ее матерью. Девочка искреннее верила в Аллаха. По словам ее мамы, она соблюдала все посты, совершала положенное количество намаза, не забывала давать милостыню бедным.  Она точно не причем в противостоянии религий. Лишь бы «отморозки» не успели надругаться над ней.
Раздалась трель мобилы. Я схватил трубку и прокричал громко:
- Говори!
- Успокойся, Даниил. Нацики, скорее всего, будут сегодня отрываться в доме Йозефа. Но на всякий случай запомни номер мобилы Гесса.
Я крикнул, не обращая внимания на прохожих, которые смотрели на меня как на сумасшедшего:
- Диктуй, я запомню.
Проговорив про себя несколько раз адрес Йозефа и номер телефона Гесса, нажал кнопку «отбой».
Пистолет, который мне дал Дитрих и который я так не применил во время налета на притон албанцев, он забрал в ангаре. Пришлось поймать еще одно такси и катить за стволом, который был спрятан под крыльцом коттеджа.
Достав сверток, я попросил водителя немного подождать. Сам зашел внутрь дома и вставил обойму. Затем, набрав номер Гесса, стал ждать отклика. Наконец услышал срывающее «Алле, кто звонит?»
Спокойно проговорил:
- Это я дружище. Решил последовать твоему совету – оттянуться немного. Вы где?
Гесс ответил:
- А это ты, камрад из России. Правильно решил. Короче рви на северный выезд из города. Мы дома у Йозефа. Веселье только начинается. Да, кстати, тебя ждет сюрприз.
- Все, еду. Ждите, без меня не начинайте.
«Животные. Я вам устрою свой «сюрприз». Да такой, что все ляжки обгадите».
Водитель знал куда ехать. Вручив ему несколько крупных купюр. Я уговорил его не ограничивать скорость и забыть про дорожные знаки.
Мчался он как Шумахер. Несколько раз машину заносило, но сразу же стало ясно, что за рулем профессионал.
Всего через двадцать минут я был в старом районе города. Водитель остановил тачку в десяти метрах от дома Йозефа. Отблагодарив его еще несколькими купюрами, я бросился к двери.
Ее мне распахнул улыбающийся Йозеф.
-  О, камрад! Что так тормозил, когда Гесс предложил оттянуться? Давай заходи, веселье уже вовсю идет.
«Сейчас, други, повеселимся!», - подумал я, и пока хозяин не скрылся внутри, зарядил ему хук в челюсть.
Йозеф, вытаращив глаза, упал как мешок, громко ударившись головой об ступеньку.
Затащив потерявшего сознание бритоголового в прихожую, быстро направился в гостиную. Навстречу мне вышел еще один камрад. Его я «поприветствовал» ударом в пах и  вырубил кулаком сверху.  Но где же Гесс и еще один «отморозок»?
В гостиной я увидел жуткую картину: Гесс насиловал девочку сзади, а его компаньон, намот

ав на ладонь длинные волосы Мадин, прижимал ее лицо к своему паху.
Я, не раздумывая, врезал Гессу рукоятью пистолета по затылку. Он осел. Второго насильника я достал ногой в кадык. Он захрипел и упал навзничь.
Мадин находилась в сумеречном состоянии: было видно, что прежде чем перейти к плотским утехам, эти твари избили ее. Девушка была на грани помешательства. Еще я заметил кровь на простыне. Эти недоноски лишили ее невинности.
Мадин подняв голову и заметив меня, прошептала: «Только не бейте, пожалуйста».
  Взяв ее разорванную одежду, протянул со словами:
- Мадин, оденься скорее. Я сейчас позвоню твоим родителям – говори номер.
Девушка, услышав свое имя, встрепенулась. Она смотрела на меня и беззвучно шевелила губами.
Поняв, что девушка в шоке, я нашел ее сотовый телефон и, покопавшись в записной книжке, набрал номер ее матери:
Услышав ответ, быстро проговорил:
- Приезжайте скорее – Мадин в беде. По пути вызовите полицию и врачей.
Затем назвал адрес и отключил телефон.
Боковым зрением я заметил, что Гесс начал вставать.
Дав ему возможность присесть на край кровати, спросил:
- Что, животное скажешь? Чем тебе эта девочка насолила? Она при чем в наших разборка?
Гесс поднял на меня мутные глаза. Затем хрипло сказал:
- А, это ты ублюдок. Жаль, что Гитлер в свое время не уничтожил славян. Вы – такие же недочеловеки, как и муслимы. Пока мы с вами играем в одни ворота, а когда придет время, и вас будем мочить. Сука позорная!
Пришлось ударом ноги загнать его зубы в поганый рот. Гесс полностью отъехал.
Мадин сидела на кровати и тихо раскачивалась из стороны в сторону.
Что же делать? Оставаться до приезда матери Мадин было нельзя. Копы сразу бы взяли в оборот.
Пришлось, найдя скотч крепко связать нациков в комнате. Йозеф, после сокрушительного нокаута, еще долго не очухается. Так, что не буду тратить на него время – пусть кайфует.
Я пошел к выходу. И тут из кухни выскочил спрятавшийся там «отморозок». Он успел ударить мне по голове молотком для отбивки мяса. Спасла меня спортивная реакция – только чудом я успел пригнуться. Но молоток все же содрал с виска кусок кожи.  Времени на раздумье не было:  пришлось стрелять. Пуля раздробила нацику коленную чашечку. Он упал и заверещал от боли как свинья, которую режут. Пришлось успокоить его ударом в голову. Бритоголовый затих.
Выскочив на улицу, я как угорелый промчался пару кварталов. Только после этого зашел в кафе отдышаться и собраться с мыслями. Все-таки сегодня был очень насыщенный событиями день. Но скоро выяснилось, что это только начало.