«Сохранение и модернизация России на основе собственной истории, культуры и духовности» Государственный центральный музей современной истории России Москва, ул. Тверская, 21
| Вид материала | Документы |
СодержаниеАвдеев А.А. Хазин А.Л. Ивлиев Г.П. Ивлиев Г.П. Коган Д.П. Ивлиев Г.П. |
- Государственный центральный музей современной истории россии музыкальный салон в Английском, 233.33kb.
- 23 мая в 15 часов в Государственный центральный музей современной истории России,, 48.17kb.
- Государственный музей истории космонавтики имени, 108.65kb.
- «Архангельский государственный музей деревянного зодчества и народного искусства «Малые, 198.25kb.
- К. Э. Циолковского Е. Н. Кузин Государственный заказчик: федеральное государственное, 1460.38kb.
- Тематическое планирование курса новейшей истории России 1985- 1999 гг для изучения, 330.47kb.
- Программа элективного курса "Источниковедение истории России", 195.46kb.
- Рабочая программа по «всеобщей истории и истории россии с древности до XVI века», 687.98kb.
- Государственный музей л. Н. Толстого 119034, Москва, ул. Пречистенка,, 21.26kb.
- Музей в социокультурной системе общества: миссия, тенденции, перспективы 24. 00., 676.63kb.
Я хотел обратить внимание, что традиции наши – глубокие корни для всего. Но мы сформулировали для сегодняшнего обсуждения все-таки вопрос более широко. Мы говорим, что мы обсуждаем модернизацию на основе собственной истории, культуры и духовности. Конечно, только обращение к традициям было бы недостаточным, мы обязательно должны показать, что мы смотрим в будущее, что традиции – это только основы развития и основы модернизации. А смотреть мы должны на историю, всю культуру, которая нам доступна. А по духовности, наверное, нам придется говорить еще отдельно.
Авдеев А.А. Надо еще уточнить, что такое духовность, потому что все ее понимают по-разному, это отдельная тема.
Ивлиев Г.П. Будем уточнять.
Андрей Леонидович Хазин, член Совета Федерации.
Хазин А.Л. Уважаемые коллеги, много сегодня было разговоров относительно привнесения культуры в воспитание, к детям. Вы знаете, я как раз координатор партии «Единая Россия» по детским программам. И здесь я хотел бы несколько конкретных примеров привести того, что удается делать. И, мне кажется, что это действительно то, что можно развивать. У нас проводится замечательная программа, которая называется «Поделись знаниями», более 500 библиотек детских домов укомплектованы новыми книгами на электронных носителях, на бумажных носителях. Причем мы проводили социальный опрос среди преподавателей детских домов, среди специалистов – ученых, и среди воспитанников детских домов. И на основании этого в том числе получили весьма неожиданные результаты. Но в рамках этой же программы была серьезная программа по мастер-классам наших замечательных композиторов и поэтов. Наиболее активными участниками были Евгений Крылатов, наш замечательный композитор, буквально две недели назад прошел его юбилейный вечер, который тоже партия помогла организовать, ему исполнилось 75 лет, Юрий Энтин, замечательный наш детский поэт. И мы провели большой конкурс среди воспитанников детских домов по всей стране, литературный конкурс. Сначала это был «Дом моей мечты», потом «Профессия моей мечты», с замечательными участниками и жюри, и теми, кто проводил мастер-классы. Более 7 тысяч участников этой программы со всей страны приезжали в Москву, в Кремле был замечательный вечер с мастер-классами, с большим концертом, в котором принимали участие звезды, на самом деле подлинные звезды как те же Крылатов, Энтин, Бутман и многие другие, и победители этого конкурса. Таких программ много. У нас есть партийные программы по мини-футболу, где участвовало 127 тысяч школьников только на поле. Культурные программы у нас, к сожалению, не столь массовые. Но, я надеюсь, что это тоже еще придет, потому что творческий порыв есть у каждого ребенка, его надо найти и развить.
Замечательный проект у нас сейчас «Best of Russia», это фотографии, сделанные в самых разных уголках России, в первую очередь воспитанниками детских домов. Около 3 тысяч фотографий сейчас обработано жюри, по итогам будет издана книга довольно большим тиражом. На мой взгляд, это примеры того, каким образом действительно можно серьезно делать.
Есть другие примеры, уже не связанные собственно с детьми. В том числе с присутствующими здесь людьми нас связывают многие общие серьезные и заметные в культурном пространстве события. Но мне бы хотелось сделать конкретные предложения, как можно помочь, как можно улучшить саму инфраструктуру жизнедеятельности деятелей искусства и донесения культуры до наших граждан.
Во-первых, у нас, на мой взгляд, замечательная и хорошо работающая есть структура эндаумента для учебных заведений, я думаю, что пора продолжить это и для заведения культурных. Я думаю, что если такие музеи, как, например, этот музей – Музей современной российской истории, бывший Музей революции, в котором мы сейчас находимся, и другие ведущие российские музеи, и не только музеи, речь может идти о консерваториях, а может речь идти и не об учебных заведениях – театрах, библиотеках, можно, на мой взгляд, и пора уже распространить систему эндаумента.
Второе серьезное предложение относится к тому, что мы сейчас находимся в состоянии экономического кризиса, и у нас довольно много людей, находящихся либо без работы, либо каким-то образом оторванных от полного рабочего дня. Среди них довольно много людей с прекрасным образованием, в том числе образованием в области культуры, музыкантов, театральных деятелей, актеров и т.д. Система общественных работ, которая сейчас предлагается, как правило, вообще не учитывает квалификацию этих людей. В то же время у нас в школах вообще не хватает учителей по соответствующим позициям, а также тех людей, которые могли бы вести какие-то «кружки». На мой взгляд, пора уже законодательно закрепить возможность направления таких людей на то время, когда у них нет постоянной работы, и пока им выплачивается пособие по безработице, то есть федеральные деньги, работать в школах преподавателями музыкальными или людьми, которые могут вести какие-то «кружки» или внеклассные занятия.
Последний вопрос, который я хотел бы осветить, это то, с чего начиналось сегодняшнее заседание, это общее культурное пространство. Есть несколько блестящих примеров того, как без участия государственных денег проводятся огромные по значению акции. Например, таковой является Всемирный форум русской прессы, когда каждый год из более чем 140 стран собираются главные редактора средств массовой информации, говорящих на русском языке, в том числе из столь экзотических стран как, например, Перу. Каждый год это бывает в новой стране, в этом году это было в Швейцарии, в прошлом году было десятилетие – это было в России, в позапрошлом году во Франции. Вот наш министр культуры был послом, был свидетелем того, как каждый раз глава государства, принимающего этот форум, принимает участие в открытии этого форума, дает специальный примем. Это привлечение внимания других стран к нашей культуре, а язык – это основной носитель культуры. Но даже вопрос не в этом. Вопрос в том, что это пример, каким образом можно без государственных средств на понимании важности и энтузиазме отдельных людей создать огромную, действующую уже 12 лет, машину по пропаганде России, российской культуры, в целом нашего образа жизни, того образа жизни, который мы хотели бы видеть.
И здесь я хотел бы обратить внимание, да, денег мало, и государство выделяет мало денег. Но, в то же время, мы, наверное, единственное государство в мире, которое по-прежнему в значительной степени именно государственными средствами финансирует культуру. Я думаю, что все-таки пора создать систему, при которой культура в значительной степени финансируется не государством. Это один из вариантов. Есть и другие. Есть примеры. Сегодня заканчивается 9-й Международный молодежный музыкальный фестиваль. Юрий Константинович в этом году поздравлял Культурный центр имени Михоэлса с 20-летием от имени Президента. 20 лет существует этот центр, никогда не получал государственных денег. Каждый год приветствия от глав правительств государств Большой восьмерки, это говорит об уровне этого культурного события. Тем не менее, это может случиться, люди могут это сделать. Я бы очень хотел, чтобы таких конкретных предложений, я не говорю, что это точно надо принимать, может быть, надо что-то из того, о чем я сказал, это общественные работы в школах, например, для людей с соответствующим образованием, и эндаумент для культурных учреждений. Мы можем рассмотреть в рамках нашей законодательной процедуры и, я думаю, что это может создать специальные механизмы привлечения инвестиций и интереса к культуре в нашей стране.
Ивлиев Г.П. Спасибо.
Галибин Александр Владимирович, художественный руководитель Московского драматического театра им. Станиславского.
Галибин А.В. Спасибо большое за возможность принять участие в дискуссии. Мне очень нравится, что у нас это происходит не в форме докладов, а в форме дискуссии, то есть можно высказаться на любую из предложенных тем. Я, слушая выступление Александра Алексеевича, вспомнил слова Дмитрия Сергеевича Лихачева, что культура – это цель. И в связи с этим сохранение единого культурного пространства нашей страны – это действительно цель. И тогда возникает целый ряд вопросов, которые были подняты здесь, каким же образом это пространство сохранить. То есть нужные какие-то абсолютно конкретные предложения, которые могли бы сохранить это единое культурное пространство России, которое когда-то было Союзом Советских Социалистических Республик.
Поскольку я являюсь практиком театра и занимаюсь театром очень много лет, то, конечно, я буду говорить о театре в связи с этой темой, хотя можно было бы затронуть и тему библиотек, и тему детей-инвалидов, и тему музыкальных школ – это все отдельные, я бы сказал даже, пленарные заседания, потому что это очень серьезные и огромные темы, которые волнуют всех нас, и на которые мы должны дать ответ. И вот, говоря о сохранении единого культурного пространства России, я бы обратился к первому выступлению Андрея Евгеньевича, который говорил о потере нами того, что мы имели. А именно мы имели огромную театральную гастрольную деятельность. Всегда было огромным событием, когда театр приезжал в какой-то провинциальный город или в какой-то столичный город. Это всегда было событием, это всегда поддерживалось государством, и всегда этот же театр, привезя какие-то большие спектакли, выезжал в маленькие городки, маленькие поселки, небольшие регионы, и всегда еще что-то показывал. Мне кажется, что мы, разрушив эту систему, а мы гастрольную систему разрушили целиком, мы очень много потеряли. И, мне кажется, что восстановление этой идеи, поддержка этой идеи требует особого внимания по отношению к театру, потому что театр сейчас находится в очень плохом состоянии. Мне кажется, что коммерческая линия, которая сейчас преобладает в каждом из театров, она губит театр. Мы не должны идти на поводу у зрителя. Мы должны зрителя заставлять думать над тем, что он видит. И театр должен очень ясно себе представлять, что происходит за окнами. Мы испробовали разные системы, мы испробовали директорский театр, мы испробовали интендантский театр, театр худсовета. И, как выясняется, что самое великое изобретение – это русский, советский репертуарный театр, который мы должны сохранить. Театр, в котором есть человек, который называется художественным руководителем, который ведет за собой. Это очень мудрое изобретение. И институт художественных руководителей тоже потеряли вместе с гастролями.
Я хочу сказать, что когда мы выезжали на гастроли, я помню эти времена – 70-е годы, до середины 80-х годов. Мы выезжали, скажем, в один город Сибири, мы ездили и в Стрижевое, и в Александровское, и к нефтяникам. Были очень маленькие, очень хорошие очаги культуры. Из Петербурга приезжал театр – это было всегда событие. И я бы попросил просто поддержки, особенно городским театрам, которые действительно находятся в очень плохом состоянии, в том числе и гастрольном состоянии. Потому что, если мы это не возродим, то говорить о сохранении единого культурного пространства будет очень тяжело. Это я останавливаюсь и суживаю взгляд, потому что я практик театра, я это вижу. В связи с этим у меня есть абсолютно конкретное предложение. Оно такое простое, что странно, что оно раньше не приходило в голову. Если, скажем, взять и создать единый театральный круг, замкнутую систему, для начала из семи городов или регионов. Предположим, это Петербург, Новосибирск, Кострома, Ярославль и Омск. И договориться с губернаторами городов, сначала собрать директоров и художественных руководителей театров и договориться о взаимном круговом обмене с тем, чтобы была возможность ездить. Вот уже программа как минимум на три года. С тем, чтобы люди, которые приезжают из Костромы, могли в одном из столичных театров, пусть это будет здание Театра им. Станиславского, пожалуйста, мы готовы это предоставить без аренды, но чтобы финансово это было поддержано, чтобы мы могли меняться таким образом друг с другом. Потому что ничто не заменит общения. Мы и это потеряли. Сейчас театры сами по себе, они одиночки, они выживают. И у каждого театра есть свой коридор гастрольный, у каждого театра есть своя гастрольная линия, и он ни с кем не делится. Это неправильно, потому что раньше, как бы мы ни говорили о социалистической системе, там была очень ясная система координат, которую мы потеряли, система координат обмена. И театр иногда гастролировал не в одном городе, а он мог взять Киев, Кишинев и Хабаровск. Я сам ездил, я видел, как это происходит. И я видел, насколько важна это поездка, насколько нужны людям, к которым ты приезжаешь, те спектакли, которые ты привозишь. Мы перестали общаться. Мне кажется, что фестивали – это не выход, это разовая акция. Вот я слушал Андрея Евгеньевича, я с очень многими вещами согласен. Но у меня возникает большой вопрос по поводу цифровых залов. Что такое цифровой зал? Он никогда не заменит живого общения, непосредственного контакта. В цифровом зале никогда не возникнет то, что Станиславский называл жизнью человеческого духа на сцене. Никогда! Я был в Клубе друзей Русского музея, это не новая история, это было в 2005 году, мы ездили в Челябинск, Петрозаводск, Омск, и там открывали цифровые залы – картинные галереи Русского музея. Недавно я оказался в Петрозаводске и спросил, сколько людей смотрят это. Оказалось, что не так много. Так стоит ли держать целое цифровое помещение для того, чтобы кто-то туда приходил и когда-то, может быть, это посмотрел? Конечно, абсолютно правильно говорит Александр Алексеевич, что людей нужно воспитывать, что мы недовоспитаны, что мы не успеваем за прогрессом. Так, может быть, начать с этого, начать с детей, начать со школ, чтобы они подтягивались к этому. И никто никогда не заменит книгу, потому что книга – это живое общение. Я освоил Интернет, но я подойду к полке, я возьму книгу, открою любимую страницу того же «Мастера и Маргариты», я с удовольствием прочту, а не посмотрю. У меня в жизни было несколько шоковых ситуаций, которые для меня открыли мир. Одной из таких ситуаций – это было, когда я понял, что я читаю. Когда я открыл книгу и увидел, что из букв складываются слова, из слов складываются какие-то сюжеты и что я могу целиком увидеть и объять то, что я прочитаю. Это была первая книга, которую я стал читать, это был Жюль Верн, «Дети капитана Гранта», мне было шесть лет. я до сих пор помню это открытие. И у нас рядом с моей дверью была библиотека ЖЭКа, и я ходил в эту библиотеку, брал книги и читал ночью – в туалете, под одеялом, на кухне, у меня книги отбирали, а я их читал, читал, читал. Никто никогда не заменит живого общения, хотя, конечно, цифра – это великая вещь, и, конечно, мы должны идти в ногу со временем.
Я хочу вернуться к гастрольной идее, которую я прошу поддержать, потому что если мы ее не возобновим, если мы ее не наладим, то будет катастрофа. То есть театр будет идти к катастрофе, потому что живого общения никто никогда не заменит.
Спасибо.
Ивлиев Г.П. Спасибо, Александр Владимирович. Но я хотел бы сказать, что смотреть «Мастера и Маргариту» нам тоже было чрезвычайно приятно.
Пожалуйста, Коган Дмитрий Павлович.
Коган Д.П. У нас действительно проблема – это отсутствие единого культурного стандарта в регионах, как абсолютно верно заметил Александр Алексеевич. Позвольте только прибавить к тем регионам, о которых вы сказали, еще Якутию. Я там был месяц назад, это потрясающе, что там сделано. Там бывшая школа музыки, они готовят кадры, они их отправляют учиться в Москву, в Санкт-Петербург, они приезжают обратно с тем условием, что они вернутся и будут обучать там новых музыкантов. Потрясающего уровня театр, все сделано. Но это потому, что местные власти ответственно подходят к теме культуры и искусства. Соседняя Амурская область – ситуация катастрофическая. Филармония производит такое впечатление, как будто это блокадный Ленинград, 43-й год, и все, наверное, потому, что просто недостаточное внимание местных властей. И в данном случае хочу внести конкретное предложение, партия, а главы регионов в своем большинстве – это члены партии, наверное, мы должны как-то контролировать их взгляды. Чтобы не было, как сказал мне один руководитель региона, у которого бюджет области 50 млрд. рублей, что у нас теперь такой бюджет, что можно подумать о создании хоккейной команды, которой там отродясь не было. При том, что в этом регионе нет зала, нет театра, а в музыкальных школах обваливаются потолки.
Второе. Тут очень много говорили деятели искусства, и говорили абсолютно верно, что нужно поддержать то, нужно поддержать это. Это действительно так. Но, хотел бы заметить, что у нас, у деятелей искусства, тоже должна быть ответственность, и мы должны использовать наш опыт, наши знания, наш потенциал для того, чтобы тоже что-то делать. Вот мы недавно собрались, музыканты, Игорь Бутман и многие другие, мы провели секцию, которая называлась «Музыка и время». По итогам этой секции мы решили просить партию о том, чтобы провести такую вещь, чтобы в общеобразовательных школах ввести урок музыки. Чтобы был партпроект «Урок музыки в школах», и каждый из нас, кто берется за это, должен в своей области чем-то поделиться, что-то сделать. и если будет как можно больше личной ответственности, без этого, я не думаю, что мы поднимем культуру. Гастрольная деятельность – это прекрасно. Но когда приезжает выдающийся коллектив, оркестр или театр, в регион, где в своем оркестре нет инструментов, нет дирижера, и в театрах, где нет элементарно гримерок, нет преподавателей, нет рояля нормального, то это так же, как тяжело больного физически человека брызгать потрясающим ароматным одеколоном. Я думаю, мы должны очень серьезно к этому подойти.
Спасибо.
Ивлиев Г.П. Я предлагаю партийный проект назвать «Урок культуры».
Пожалуйста, Галина Васильевна Маяровская.
Маяровская Г.В. Я хочу поддержать коллегу, хочу поддержать самый главный для меня тезис, что ребенок, не воспитанный на культурных традициях своей страны, никогда не будет гражданином своей страны. Я должна была говорить о системе нашего художественного образования, которое довольно значительное место занимает вообще в художественном образовании всей страны, но я бы хотела все же коснуться школы. Сегодня нонсенс – сегодня единственный урок музыки в общеобразовательной школе вынесен уже за рамки основных предметов. Он вынесен в продленную школу. Получается, что сегодня в стандартах общеобразовательной школы ни урока музыки, ни урока искусства нет вообще. Кого мы воспитываем? Мы сегодня говорим о телевидении, что-то хорошо, что-то плохо, а кто отличит? А как сегодня ребенок, или даже уже взрослый человек, который не воспитывался на дисциплинах художественного профиля, как он может отличить, что хорошо, а что плохо? Сегодня как минимум, я считаю, в общеобразовательной школе, в государственных образовательных стандартах должно быть не менее трех-четырех предметов художественной направленности. Если этого не будет, я считаю, что это действительно будет катастрофа для нас, потому что школа – это то, на чем мы воспитываемся.
Мы говорим о традициях наших. Давайте вспомним, что было раньше. Пела вся страна, играла вся страна, детские духовые оркестры, детский хор, пела школа, в ЖЭКе были кружки и театральные, и хоровые. Точно так же в школе, соревновалась каждая общеобразовательная школа по «кружковой» работе и работе за пределами предметов учебных очень активно развивалась в каждой школе. И все дети там находились с утра до вечера. Они пели, танцевали, были театральные «кружки», духовые оркестры, театральные коллективы. Если говорить об актерах, сколько вышло знаменитых актеров как раз из тех самых «кружков» театральных, можно каждого перечесть. Вот пример сидит перед нами. Поэтому, я считаю, что это очень важно.
Что касается нашего художественного образования. Мы потеряли школу. Сегодня очень много делается Министерством культуры, очень много делается Комитетом по культуре Государственной Думы. Сегодня пытаемся мы, наконец, внести в закон то, что потеряно напрочь в течение всех 15 лет, это большое дело. Но, тем не менее, что мы сегодня имеем? Престарелый контингент преподавателей, на смену никто не идет, зарплаты низкие, инструментов не хватает. А как мы будем учить наших детей в школе, на чем мы будем учить? Давайте вспомним историю, откуда у нас вышли наши знаменитые духовики? Из тех самых детских домов, школ-интернатов, где была целая кампания по внедрению духовых инструментов в эти детские дома. У нас сегодня ни гобоя, ни фагота, уже даже виолончели в ряде регионов редчайший инструмент, я уже не говорю про альт, тубу, даже тромбон и труба. Что касается фортепьяно – у нас все нормально. У нас как были конкурсы на фортепьянные отделения, так они и есть, причем большие конкурсы. Но у нас в этом году баянисты шли один к одному. Ну как так можно? Музыкальные школы теперь не готовят баянистов, там теперь все дети, начиная с шести лет, поют и учатся эстрадному пению. Это сегодня школа выживает таким образом. Хотя я согласна с Александром Алексеевичем, что есть регионы потрясающие, я знакома и с Башкортостаном, и с Вологодской областью, и с Костромской областью, и с Ханты-Мансийском, какие там замечательные условия созданы для детей. Такие регионы действительно есть. Но все равно их даже далеко не половина, и школа продолжает падать вниз.
Еще я бы хотела обозначить проблему, связанную с общественными организациями, нашим творческим союзом. Сегодня мы с трудом проталкиваем наши Государственные образовательные стандарты. Нам Министерство образования говорит: а где ваш рынок труда, а кто ваши работодатели? Ну кто может быть работодатель у композитора? Мы принимаем каждый год по одному композитору. На всю страну мы выпускаем не более 80 композиторов. Ну какой у них рынок труда? Ведь раньше они распределялись и прикреплялись к Союзу композиторов. Они четко знали, что композитор, закончивший вуз, он уже становится членом Союза композиторов и прикреплен к нему. То же самое можно говорить и о художниках. Я не говорю про учителей рисования, у них есть рынок труда, они идут в общеобразовательную школу. А именно художники, которые действительно должны прославлять нашу страну, нашу великую Россию. Вот где у них тот рынок труда? Союз художников.
И последняя проблема, на которой я хотела бы остановиться, это проблема с молодыми исполнителями. Мы учим 17 лет. в прошлом году выпускник Российской академии музыки Гнесиных занял первое место на престижном конкурсе в Сиднее. У него была премия почти в 5 тыс. евро и двухмесячная гастроль по всему миру. И сегодня приходят приглашения на гастроли, но он в течение уже полутора лет нигде не может продвинуться на концертных площадках в нашей стране. Мы практически не поддерживаем тех гениальных выпускников, которых 17 лет мы учили, это огромные государственные деньги. А помочь им встать на ноги, молодым, талантливым, у нас тоже этой программы нет.