«Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева»
| Вид материала | Автореферат |
- Доклад на секции, 41.67kb.
- Национальный Исследовательский Мордовский Государственный Университет им Н. П. Огарёва», 211.68kb.
- Напалкова Екатерина Валерьевна магистрант фгбоувпо «Мордовский государственный университет, 165.77kb.
- Семантика крестьянского жилища мордвы, 325.06kb.
- Развитие системы налогообложения доходов физических лиц, 516.44kb.
- Интегративная стратегия гендерного подхода в социальном познании, 702.55kb.
- Повышение конкурентоспособности промышленного предприятия на основе идентификации, 412.72kb.
- Биодеструкция и биозащита строительных композитов, 616.14kb.
- Патофизиологическое обоснование применения препаратов метаболического типа действия, 308.49kb.
- Этноправосудие у мордвы в конце XIX начале XXI, 704.26kb.
Во второй главе «Своеобразие первых форм мордовского книжного эпоса» рассматриваются поэмы Я.Я.Кулдуркаева «Эрьмезь» и В.К.Радаева «Сияжар» и «Тюштя» с целью их жанровой идентификации, поскольку каждая в свое время была определена как попытка создания книжной формы мордовского героического эпоса.
В первом параграфе «Литературно-художественное воплощение элементов героического эпоса в поэме Я.Я.Кулдуркаева «Эрьмезь»» исследуются сюжетно-композиционные особенности поэмы «Эрьмезь», действие в которой развивается в соответствии с авторским замыслом на вымышленном материале с активным введением в ткань повествования фольклорных элементов и некоторых исторических деталей.
Поэма «Эрьмезь» (1935) написана на бытовом языке родного села Я.Я.Кулдуркаева с подражанием стилю народных песен, с использованием устно-поэтической символики, фольклорного миросозерцания. Это наполнило её очарованием народной эстетики, а описание событий, связанных с именами Пурейши и Пургаса, мокшанского и эрзянского князей начала XIII века, пробуждало исторические переживания. Этого оказалось достаточно для того, чтобы произведение стало популярным и приобрело славу. В своём творении Я.Я.Кулдуркаев выступил не только как художник, но и как выразитель определённой национально-исторической концепции, носитель некой эрзянской идеи, которая в 20 – 30-е годы ХХ века была весьма сильной. Не случайно в то время из среды эрзян выдвинулись такие гениальные личности, как С.Эрьзя, И.Яушев, Л.Русланова, а так же незаурядные поэты А.Моро, П.Кириллов, С.Вечканов, П.Гайни и др.
Главная мысль в сочинении Я.Я.Кулдуркаева – представление эрзи и мокши как самостоятельных этносов, имеющих особые исторические корни и особенные пути исторического развития, которыми управляют интересы не только не совпадающие, но и противоположные, приводящие к военным столкновениям с привлечением мокшанским князем в качестве поддержки русской и половецкой силы. В поэме эти противоречия занимают доминирующее положение, двигая развитие сюжета, обусловливая трагическую судьбу главных героев эрзянина Эрьмезя и мокшанки Котовы, всех эрзян и мокшан в целом. Я.Я.Кулдуркаев не отходит от исторической правды, изображая в таком ракурсе эрзяно-мокшано-русские отношения конца XII – начала XIII века. Поэт развивает идею суверенности трех народов, что для 30-х годов ХХ века было чрезвычайно смелой позицией.
Поэма Я.Я.Кулдуркаева имеет подзаголовок «Ёвкс кезэрень пингеде» («Сказка о древних временах»), чем подчеркивается, что «Эрьмезь» не историческая поэма, а поэма-сказка, содержание которой составляет фантастический вымысел. Употребление термина «ёвкс» («сказка») не обязательно указывает на фольклор, так как сказка может быть авторской. То, о чём повествует Я.Я.Кулдуркаев, им самим созданная история, не имеющая ни фольклорных, ни летописных, ни документальных оснований. Тяготение к фольклору и подражание ему в 30-е годы ХХ века, когда зарождалась современная мордовская литература, были нормой. Я.Я.Кулдуркаев тоже оказался подвержен этой тенденции.
Н.Г.Юрченкова «Эрьмезь» рассматривает как произведение, «сюжет которого фантастичен»1; А.Г.Борисов видит в «Эрьмезе» историческую поэму, написанную на основе народных легенд и преданий 1; Н.В.Зиновьев определяет его как поэтическое повествование в стиле народных сказаний, в котором «образная речь народна, насыщена просторечиями, интонациями устной поэзии» 2. «Эрьмезь» – социально-бытовая поэма с элементами сказки, в которой нет строгого следования поэтике фольклорного или литературного произведения. Поэзия – искусство слова и формы, особого содержания и идейной направленности, художественный персонаж – не только действующее лицо, а концепция какой-то стороны действительности, заключающая в себе решение общезначимой общественной проблемы. В художественном произведении действующие лица не появляются из ниоткуда, они приходят из жизни и приносят с собой все ее разнообразие. Отсюда и эстетика поэзии есть эстетика тождества, а не произвольного вымысла. В «Эрьмезе» этого нет. Персонажи поэмы неконцептуальны, до конца не определены художественно и идеологически, не ясны цели, поставленные автором перед ними. Вместе с тем художественный образ всегда есть обобщение, типизация, олицетворение чем-то примечательной актуальной идеи, двигающей сюжет.
Основную идейную нагрузку в художественном произведении несёт главное действующее лицо, через него выражается авторская концепция отображаемой действительности с её проблемами и образом жизни, представляется народ, в той или иной мере олицетворяемый им. В поэме Я.Я.Кулдуркаева народ упоминается во вступлении, в основной части о нём автор не говорит, повествуя об Эрьмезе и Котове, Пургасе и Пурейше, свинопасе Дыдае, о безымянных половецком и русском князьях, о колдунах и мокшанских девушках. Они образуют персональный мир поэмы. Эрьмезь в этом социуме центральный персонаж, с ним связано развитие действия. Я.Я.Кулдуркаев представил его в нескольких ипостасях: он умелец на все руки, отважный воин, богатырь, укротитель колдунов, красавец, примерный сын, влюблённый юноша. В последнем качестве он теряет очарование могучей личности, им овладевают неуверенность, слабоволие, меланхолия, уныние, желание покончить с собой. Эрьмезь становится причиной кровопролитной войны между эрзянами и мокшанами. Поглощенный любовью к Котове, пренебрегает жизнями тысяч людей, обрекает на разорение и гибель эрзянскую и мокшанскую земли. Эрьмезь как будто отвлекается от реальной действительности и, кроме возлюбленной, ничего не хочет знать. Рисуя Эрьмезя-воина, Я.Я.Кулдуркаев наделяет его силой, отвагой, благородством. Видя надвигающееся поражение от объединённых мокшано-русско-половецких войск, Эрьмезь берет на себя ответственность и один сражается против многочисленного врага. Здесь он преображается, превращаясь в истинного героя. Однако связь с нечистой силой делает его образ противоречивым и художественно мало убедительным. И успехи, и неудачи Эрьмезя спровоцированы колдунами, с которыми он так или иначе контактирует. В волшебных сказках положительный персонаж тоже вступает в непосредственный контакт с представителями фантастического мира – Бабой Ягой, Кощеем Бессмертным, Морским царем, Серым Волком, Коньком Горбунком, колдунами и волшебниками, которые либо противостоят, либо помогают ему. Часто сказочный герой сам способен творить волшебство: он может превращаться в оленя, зайца, птицу, коня, другого человека. Но образ Эрьмезя, представленного сыном реального исторического князя Пургаса, не должен содержать черты героя волшебной сказки. По своей художественной природе Эрмезь – персонаж, не поддающийся типологическому определению, не имеющий аналогов ни в литературе, ни в фольклоре. Являясь действующим лицом конкретного времени (XIII век) и конкретного пространства (эрзянская земля), он не подводится под исторический тип героя XIII столетия.
В художественном произведении автор имеет право на вымысел без искажения подлинных исторических фактов, типов и характеров исторических личностей. Я.Я.Кулдуркаев мокшанского князя Пурейшу описал преимущественно в чёрных красках, нисколько не заботясь о соответствии его образа историческому прототипу. Поэмного Пурейшу с летописным Пурешом связывают имя и принадлежность к мокшанскому миру, в остальном между ними мало общего. Летописный Пуреш – непримиримый противник Пургаса, союзник Владимиро-Суздальских и Муромо-Рязанских князей в борьбе с половцами и Пургасом, он молодой, сильный, коварный. Кулдуркаевский Пурейша плетет лапти, ему не до воинских дел и решения государственных задач. В поэме Я.Я.Кулдуркаева он торжествует полную победу над Пургасом, чего в действительности не было.
В плане тематики – военное столкновение Пургаса и Пурейши,– «Эрьмезь» эпико-историческая поэма с элементами героичности. В незначительной мере в ней присутствует мироустроительная идея, мотив борьбы за укрепление мокшанской и эрзянской государственности. По этой причине её можно рассматривать как один из шагов на пути к созданию книжной формы мордовского героического эпоса. Героическим является время, воспроизведенное в поэме: эпоха княжения Пургаса и Пурейши, ознаменовавшаяся напряженными усилиями по укреплению эрзянского и мокшанского государственных образований и их защите от половецких набегов и военных притязаний соседних русских князей.
Во втором параграфе ««Сияжар» В.К.Радаева в контексте реализации авторских приемов создания эпического произведения» с целью уточнения формальных признаков жанра литературного эпоса рассматривается поэма В.К.Радаева «Сияжар», относимая И.К.Инжеватовым, А.В.Алешкиным, П.Домокош, М.Дуганчи к книжной форме мордовского героического эпоса. Судьба «Сияжара» сложилась иначе, чем у «Эрьмезя» Я.Я.Кулдуркаева. Сразу после выхода в свет в 1960 году им заинтересовалась литературная общественность Мордовии и России, в 1984 году его текст был переведен на венгерский язык, в 1989 году – на русский. Слово о поэме В.К.Радаева сказал почти каждый литературовед и фольклорист Мордовии 60 – 80-х годов ХХ века. Анализ текста «Сияжара» не оставляет сомнений в оригинальности его сюжета, содержания и персонажей, являющихся плодом авторской фантазии. Ни с каким фольклорным произведением подобной тематики он не связан. Устно-поэтический эпический сюжет, особенно если он героический, обязательно воспроизводит такое событие, которое имеет переломное значение в жизни народа и центрального персонажа. В мордовском героическом эпосе это сотворение мира и человека, создание семьи богами и людьми, избрание царя, призванного переустроить жизнь народа на основе введения законов и порядка, развитие эрзяно-мокшанской цивилизации. В героическом эпосе обязательно присутствует космогонический миф с верховным богом и низшими божествами, выступающими как покровители человека в его разносторонней деятельности.
Эпос мордовского народа, как и финский, карельский, эстонский, бытует в виде отдельных песен, его своеобразие раскрыто в монографических исследованиях А.И.Маскаева1 и А.М.Шаронова2. Поэзию финно-угров изучают венгерские учёные П.Домокош и М.Дуганчи. Они, подобно Н.И.Черапкину3, считают «Сияжар» третьим финно-угорским эпосом4. Фольклористами Мордовии «Сияжар» квалифицируется как авторское произведение, которое не имеет под собой существенной фольклорной и исторической основы. А.В.Алешкин называет «Сияжар» книжной формой «историко-героизированного эпоса», представляющего собой, как «Калевала» и «Калевипоэг», «явление промежуточное между профессиональным и народным искусством слова»5. По мнению М.Ф.Ефимовой, «Сияжар» по содержанию и по форме авторское произведение, что не мешает ему быть эпическим повествованием типа «Руслана и Людмилы»6.
С точки зрения соотношения мифа и эпоса рассматривает «Сияжар» Н.Г.Юрченкова. По её мнению, характер их взаимодействия автором поэмы в подлинном свете не показан. Что касается научных споров о статусе произведения, она не склонна считать его «сводом народных произведений, творчески обработанных автором. Скорее, это высокохудожественное авторское произведение, тесно связанное с традициями устного творчества мордовского, финского и русского народов»7.
Анализ текста «Сияжара» не оставляет сомнений в оригинальности его сюжета, содержания и персонажей, являющихся плодом фантазии писателя, героическая тематика в нем слабо обозначена. Автор пытается ввести элементы богатырства, наделяя ряд персонажей большой физической силой. Однако богатырский статус не определяется лишь наличием чрезвычайной физической силы. В эпосе богатырь – лицо общенародного масштаба, выполняет предназначенную ему провидением роль, некую особую миссию на родной земле, связанную с совершением воинских подвигов. Илья Муромец освобождает Русь от гнета Соловья Разбойника, спасает Киев от Калина-царя, Добрыня побеждает змея, Алеша Попович – Тугарина, Микула Селянинович выполняет функции божественного пахаря, Сабан одолевает самого сильного русского богатыря, ограждает эрзянскую землю от внешних посягательств, Гурьян уничтожает при помощи чудесных коней врагов Эрзи и Мокши. Сияжар В.К.Радаева названными свойствами не обладает. Богатыри рождаются в глубинах народного сознания как бессознательное олицетворение глобальной национальной идеи в переломный период развития этноса. Феноменальность художественного вымысла состоит в том, что он не отходит от правды жизни, а выражает её через познание общего, типического, закономерного, добывает объективно верное знание, истину – даже тогда, когда используется гипербола, фантастическое, волшебное, чудесное. В талантливом художественном произведении они не только не мешают воспроизведению реалистического, причинно-следственных отношений, но усиливают силу и яркость их проявления. В «Сияжаре» В.К.Радаева мы этого не находим.
В третьем параграфе «Взаимодействие литературно-художественной и фольклорной традиции в поэме В.К.Радаева «Тюштя»» в контексте обозначенной в работе проблемы анализируется поэма В.К.Радаева «Тюштя» с целью выявления его индивидуально-авторских принципов и приемов создания образа, определения характера использования фольклорного материала. Фольклор рождается в коллективном сознании народа как творчество стихийно-бессознательное, подчиненное быту, традиции, психологии, разуму, этике и эстетике коллектива, выражению его самосознания. Фольклорные произведения, в отличие от литературных, воспринимаются однозначно, не вызывают споров и возражений, ибо информация, этические и эстетические воззрения, представленные в них, проверены сознанием и опытом коллектива, адаптированы к их коллективному носителю. Литературное произведение, даже самое талантливое, выражает индивидуальность автора, в чем и заключается его ценность.
Поэма «Тюштя» в художественном отношении совершеннее «Сияжара», в ней В.К.Радаев сделал определенный шаг в сторону профессиональной литературы. О Тюште, древнем царе Эрзи и Мокши, существует большое количество фольклорных песен и сказаний. Но ни один из сюжетов В.К.Радаевым не использован, несмотря на ссылку о фольклорной основе его сочинения. Эпический Тюштя – богоизбранный царь и герой, выполняющий на земле миссию, предназначенную ему Инешкипазом. Каждое его действие исполнено высочайшего смысла, касающегося судьбы управляемого им народа, он воспринимается как Мессия и действует подобно ему. Тюштя В.К.Радаева рождается от обыкновенных смертных людей и растет как обыкновенный смертный человек с соответствующими физическими и интеллектуальными данными. В.К.Радаев, как и большинство писателей и ученых его времени, не имел должного представления об основных особенностях мордовской героической поэзии, поэтому неосознанно отошел от требований её поэтики и эстетики. Игнорирование необходимости и случайности, причины и следствия, общего и единичного основная особенность произведений В.К.Радаева. Она отразилась и в интерпретации имени Тюштя. В эпосе оно обозначает должность, занимаемую правителем эрзи, – тюштян. Человеку, избираемому на должность тюштяна, в качестве имени собственного присваивалось ее название. В «Тюште» В.К.Радаева главного героя называют Тюштей в честь мудрого главы рода Астаинькань, носившего имя Тюштя.
В фольклоре персонажи и явления вызваны к жизни под давлением социально-исторических и идейно-мировоззренческих обстоятельств. Сочинения В.К.Радаева содержательной связи с историей мордовского народа и с его фольклором не имеют. Писатель создал свой особый художественный мир и населил его персонажами, не имеющими прототипов в устной поэзии эрзи и мокши и в их истории. В «Тюште» В.К.Радаев предложил собственную версию жизни и деятельности древнеэпического мордовского правителя, отвлекшись от фольклора. Тематика, избранная художником слова, героическая, но в тексте отсутствует идейно-художественная связь с народно-героическим эпосом. Литературный Тюштя при всех авторских претензиях на совершенствование образа должен воспроизводить фольклорного Тюштю, обязан быть адекватным ему. Точно так, как герой произведения на историческую тему, имеющий в качестве прототипа реальное историческое лицо, должен соответствовать всем сущностным его признакам. Образ Тюшти, созданный В.К.Радаевым, с легендарным инязором ничем не связан.
В 60-70-е годы ХХ века обращение к поэмам В.К.Радаева носило эпизодический характер, так и не превратившись в многоуровневое монографическое исследование. Сегодня, когда появилась серьезная теоретическая база и вышел в свет ряд художественных произведений, претендующих на звание книжной формы героического эпоса, можно сделать полноценный анализ художественных текстов Я.Я.Кулдуркаева и В.К.Радаева, опираясь на четко обозначенные критерии фольклорности, литературности и историко-этнической идентичности их сочинений.
В третьей главе «Масторава» как книжная форма мордовского героического эпоса» анализируется литературный вариант героического эпоса, созданный А.М.Шароновым.
Словом «Масторава» в мордовском фольклоре обозначается три понятия: 1) земля как космический объект, 2) богиня эрзяно-мокшанской земли, её покровительница; 3) эрзяно-мокшанская земля в значениях «земля-матушка», «материнская земля», «родина» (мастор – земля, страна, ава – мать, женщина). В заглавии эпоса слово «масторава» употреблено в третьем значении. Выбор термина для названия эпопеи обусловлен не фольклорно-эпической традицией, а тем обстоятельством, что данное понятие наиболее адекватно отражает тот объект, о котором ведется в эпосе повествование.
«Масторава» – авторская версия мордовского народного героического эпоса, литературный свод его мифолого-героических и героико-эпических мифов, песен и сказаний. Структура свода в пределах возможного воспроизводит естественно-историческую структуру аутентичного эпоса, сложившуюся в ходе его эволюционного развития, выражает научную и художественную концепцию автора во взгляде на космогоническую мифологию и героическую поэзию мордвы.
В основу композиции «Масторавы» положена песня на сюжет «Тюштя и мордовская история», начинающая повествование мифом о сотворении мира и человека и продолжающая его рассказом об избрании эрзянами царя Тюштяна, о его правлении и уходе за море с народом под напором русского царя. Эпос воспроизводит историю эрзи и мокши в период их самостоятельного национально-государственного существования. «Масторава» в поэтической форме показывает, как жил, о чём думал и к чему стремился народ в минувшие времена. Через художественные образы его героев воспроизводится культура, обычаи и традиции эрзян и мокшан, их борьба за национальную независимость на протяжении многих веков, что делает эпос своеобразной биографией народа. «Читая его, мы с увлечением проходим по длинным дорогам истории, видим различные события, встречаем много людей и народов, но прежде всего видим самих себя – эрзян и мокшан в древние времена, которые, имея светлые души, сильные сердца, высокие помыслы, благородные желания, умели жить как настоящие герои. Поэтому их не сумели сломить бесконечные несчастья и беды и одолеть гораздо более сильные враги»1.
Основными персонажами «Масторавы» являются боги и герои. Герои мордовского эпоса соответствуют большинству классических определений: герой – сын или потомок божества и смертного человека; выполняя волю богов, упорядочивает жизнь людей, вносит в неё справедливость, меру, законы; наделён непомерной силой и сверхчеловеческими возможностями; борется и уничтожает чудовища; пользуется при совершении подвигов помощью божественного родителя; выступает в образе царя и военного предводителя; является культурным героем и демиургом; имеет необычное, чудесное происхождение. По Гегелю, герои – это те, кто основывал государства, узаконивал институт брака, способствовал развитию земледелия, чья воля совпадала со всеобщими силами, направлявшими ход истории. Все названные признаки присущи прежде всего главному персонажу эрзянского и мокшанского эпоса Тюште при доминировании в нём свойств царя-мироустроителя, создателя государственности, внедряющего в жизнь народа закон, порядок, культуру, этническое, историческое и нравственное сознание. Если богатырь – прямолинейная натура, ему свойственны переоценка своих сил, дерзость, строптивость, неистовость, неуступчивость, то герой руководствуется разумом, соблюдением меры, заботой о благе коллектива. Таков в общем и целом и эрзянский Тюштя. Разумеется, в герое помимо жанрово-видовых признаков присутствуют свойства, определяемые его национальным характером. Поэтому все суждения о нем до известной степени условны и относительны.
Тюштя – классический тип героя, сформировавшийся в период становления государственности. Кроме него в мордовском эпосе и в «Мастораве» действуют и другие героические персонажи. Таковы девушки Азравка, Литава и Литова, становящиеся женами Пурьгинепаза и участвующие в формировании небесной семьи; охотник Сураля, добывающий несметные богатства для своего рода и племени; патриарх Кудадей, родоначальник нового поколения эрзян; богатырь Тёкшонь, освобождающий кудадеевский род от владычества многоглавого змея; девушка-богатырша Килява, отважная воительница; княгиня Нарчатка, смелая воительница с ханом Тагаем; чудесный предводитель эрзян и мокшан Арса; девушка Саманька, помогающему Грозному в овладении Казанью, и т.д. Постоянно присутствуют в «Мастораве» старейшины и народ как её основные безымянные персонажи. Многогеройность обусловила многосюжетность эпоса, его разноплановость и многоликость. В основе многогеройности неравномерность, противоречивость, разноплановость, конфликтность исторического процесса, наличие разных тенденций развития, порождающих соответствующие события с адекватными себе действующими лицами.
Многогеройность и многосюжетность есть следствие и многотемности мордовского героического эпоса. Он повествует и о сотворении мира, и о сотворении человека, и о возникновении земной и небесной семьи, и об избрании правителя народа, и о борьбе мордовского этноса с иноземными завоевателями и о многом другом. Это все самостоятельные темы и проблемы. Но они все объединены общей большой темой – темой мордовской истории, о которой рассказывается во всех сюжетах, начиная с сюжета о сотворении мира. Многоплановость при наличии объединяющей идеи «судьбы мордовской земли» делает мордовский героический эпос в своем роде уникальным явлением, отличающим его от героических эпосов других народов, в том числе от финского, эстонского, русского. Только древнегреческий эпос в отмеченном отношении сопоставим с мордовским. Своеобразие мордовскому эпосу придает и его хронологическая структура, растянутость во времени, наличие стадиальных циклов. Данное обстоятельство определило композицию его сводного текста.
«Масторава» состоит из пяти частей: «Век богов», «Древний век», «Век Тюшти», «Век ворогов», «Новый век». Каждая часть соответствует определённой стадии развития эпоса, художественно-эстетическому сознанию народа и его гражданской истории. Части включают в себя восемнадцать взаимосвязанных сказаний о наиболее выдающихся героях той эпохи, которую они представляют. Названия частей и сказаний, их содержание и объём материала, сюжет и композиция являются авторскими. Однако они исходят из поэтики, эстетики и идейной сущности подлинных народных произведений. Поэтому «Мастораву» следует рассматривать как книжную форму народного героического эпоса или как его литературную версию. Мифы, песни и сказания подверглись значительной обработке в отношении их языка и художественной формы. В свод вошло много поэм, написанных А.М.Шароновым по фольклорным мотивам («Мазый Дамай», «Сураля», «Кудадей», «Тёкшонь», 12 поэм, образовавших части «Век Тюшти» и «Век ворогов», заключительное сказание «Медная труба»). Их высокий художественно-эстетический уровень, адекватность идеологии и философии, этноисторическому миросозерцанию народа делают «Мастораву» литературным произведением, воспринимаемым как подлинный героический эпос.
Книжные формы народного эпоса создаются авторами, являющимися поэтами, учёными и собирателями фольклора. В них в одном лице соединяются поэт, фольклорист, историк, философ, культуролог, подвижник национальной идеи. Поэтому при исследовании их творений необходимо иметь в виду все обозначенные аспекты.
В первом параграфе