Geum.ru

Курс истории это стратегическая высота в глобальной информационной войне. Кто

Вид материалаДокументы

Содержание


Стратегия для русского образования по С. Переслегину
В последнее десятилетие «возраст потери познавательной активности» упал до 10-11 лет и продолжает неуклонно снижаться.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9

Стратегия для русского образования по С. Переслегину

«Гниение предшествовавших цивилизаций - вызов, с которым надо бороться».


Л.Н. Гумилев

С.Б. Переслегин считает, что сегодня в мире происходит объективный процесс «умирания школы». Происходит это по следующим причинам:

- «современная школа не в состоянии готовить кадры ни для традиционной, ни для когнитивной экономики. Те же кадры, которые она может производить, недостаточно востребованы. Тем самым, экономическая функция школы обесценена»;

- школа утратила социальные функции. «В настоящее время СМИ, как институт социализации, практически вытеснили школу. На сегодняшний день задача интеграции человека в текущую систему общественных отношений решается рекламой, телевидением, электронными СМИ, таблоидами».

«Позитивная функция школы заключается в том, что она препятствует интеграции детей в антиобщественные и внеобщественные структуры, -считает С. Переслегин, - ...школа в течение ряда лет искусственно удерживает биологически, информационно, социально взрослого человека в позиции «ребенка». С одной стороны, это облегчает последующую адаптацию подростка для службы в армии или для учебы в ВУЗе, с другой — заметно снижает социальную и экономическую активность наиболее креативного и пассионарного слоя населения. В этом отношении можно сказать, что школа повышает стабильность и управляемость общества ценой заметного роста инновационного сопротивления и падения уровня подготовки элит».

Далее С. Переслегин продолжает: «...Сейчас можно говорить о коэффициенте усвоения знаний 3-10%, причем последняя цифра характеризует высшую элиту учащихся. Особенно «пострадали» физика, математика и, почему-то, география.

…Одинаковая динамика таких разных образовательных структур, как российская/советская, американская, французская, британская, и равная неэффективность вложений в эти структуры указывают на наличие некоего единого, то есть носящего общесистемный характер, «фактора деградации»…

При всей опасности сериально-клиповой культуры, проблема кризиса образования не сводится к одному только этому фактору. Дело в том, что современные школьники-старшеклассники теряют навык работы и с такими понятиями, которые умещаются в один смысловой домен».

С. Переслегин выдвигает гипотезу, согласно которой основной причиной «информационного кризиса» современной школы является прогрессирующее снижение возраста потери познавательной активности.

В последнее десятилетие «возраст потери познавательной активности» упал до 10-11 лет и продолжает неуклонно снижаться.

«Это означает, во-первых, что возникает зазор: четыре-пять лет, когда ребенку уже неинтересно учиться, и он еще не способен понять, зачем это ему нужно. Во-вторых, когда осознание все-таки приходит, оказывается, что пропущено слишком много — притом не только знаний, но и умений... Причины снижения возраста потери познавательной активности не известны».

В связи с этим логика образования, предложенная С. Переслегиным, укладывается в следующую схему: начальная школа — работа — средняя школа — ВУЗ — работа — второй ВУЗ — карьера — не выглядит необычно.

На первый взгляд идеи С. Переслегина весьма разумны. Подросток 11 лет поступает в офис на работу, начинает с подачи кофе, затем осваивает «ксерокс», факс, электронную почту, Microsoft Office Word 2007, затем курсы повышения квалификации, стандартные бухгалтерские операции (например, работу со счетами) и т. д., в 18 лет он уже владеет несколькими операциями, покупает первую машину… Очень логично. В сельской местности – в поле на прополку, в промышленности – к тискам с напильником…

Однако возникает несколько серьезных проблем. Социальную справедливость опустим (кому-то в офис с кондиционированным воздухом и приличным окладом, а кому-то за копейки навоз месить).

Главная проблема с занятостью. Поля наши давно бурьяном заросли, в офисах и добывающий отраслях промышленности высокая конкуренция, заводов мало, остается посылать детей на столичные стройки и рынки.

Работодатели, конечно, с радостью будут брать подростков на работу. Но запротестуют владельцы ночных клубов и «спортивных» пивных баров, где проводит свой досуг «офисный планктон», взбунтуются уволенные с высокооплачиваемых мест рабочие и т. д.

И наконец, подавляющее большинство подростков не продолжит образование в средней школе, т. е. останется с начальным образованием. Прямо как в нацистском плане «Ост» получается.

Предложение С. Переслегина о подготовке специалистов «высшего звена» на экспорт для участия в постиндустриальных проектах ЕС и США также выглядит разумно. Суть предложения заключается в следующем. Предлагается создать государственную Корпорацию «Образование», которая будет кредитовать обучение наиболее способных молодых людей. Деятельность такой структуры базируется на системе договоров, четко определяющих взаимные права и обязанности студента, а затем специалиста и лиц, пользующихся его услугами. Такие договора могут быть со временем выкуплены (в том числе, третьей стороной). При этом юридические отношения между специалистом и клиентом разрываются, что дает клиенту право продавать свою рабочую силу на свободном рынке.

Все логично, однако в России спрос на «классных» инженеров и ученых невелик. На Западе молодому специалисту трудно найти работу. Требуется опыт работы. Охотно берут специалистов и ученых с именем. Но чтобы получить имя в России необходимо иметь «полигоны», где такое имя можно заработать, а их практически не осталось.

Обычно на Западе специалисту приходится начинать работать с самых низких должностей, не соответствующих его уровню подготовки, часто это работа не связана с приобретенной на Родине специальностью. Если же с работодателя потребовать еще и деньги, затраченные на подготовку инженера, последний никогда не найдет работу, поскольку в очереди на рабочее место стоит множество индусов, китайцев, сербов и т. д. Чтобы решить данную проблему С. Переслегин предлагает заключить некое соглашение с Китаем, Индией и т. д., образовать своеобразный картель, диктующий цены на специалистов. Но вряд ли это возможно, просто США и Евросоюз не дадут это сделать, ссылаясь на «неотъемлемые права человека» (см. Неототалитаризм).

Школа и университет не выпускают готовых специалистов, это истина, не требующая доказательств. Выпускник обречен постоянно учиться. К совершенству люди, как правило, идут всю жизнь. При этом, велик процент специалистов, работающих не по специальности, человеку в своей жизни, как правило, приходится не раз менять профессию. В связи с этим выводы С. Переслегина о том, что «современная школа не в состоянии готовить кадры ни для традиционной, ни для когнитивной экономики» … вряд ли стоит серьезно воспринимать.

В связи со сказанным стоит отметить следующее. Одна из составляющих реформы образования – ранняя специализация. «Последовательная индивидуализация обучения, предпрофильная подготовка на завершающем этапе обучения в основной школе» говорят в Стандарте образования. Однако сколько выпускников МАИ, МЭИ, МАТИ, МВТУ и т. п. ВУЗов работают по специальности? Ничтожный процент! Практически все выпускники данных университетов всеми силами пытаются остаться в столице и, в конце концов, занимаются продажами.

Поэтому перегрузка учеников ненужными предметами, «индивидуализация» обучения и «предпрофильная подготовка» сегодня совершенно бессмысленны. Современный мир, характеризуется стремительными изменениями, следовательно, нет необходимости готовить «узких» специалистов в ВУЗах и тем более в школе. Средняя и высшая школы должна давать базовое образование и «основные» профессиональные навыки, которые позволит молодым людям легко адаптироваться в динамично меняющемся мире.

По нашему убеждению, С. Переслегин совершенно правильно диагностирует болезнь системы образования, однако назначает неправильное лечение. Главная ошибка заключается в том, что в качестве критериев эффективности реформы образования выбрана экономическая целесообразность. Тогда как экономические показатели, в частности, такой как прибыль, не могут быть критериями эффективности. Экономическая эффективность «укладывает» человека в трехмерное пространство: «потребление» - «секс» - «бизнес».

Цель должна быть связана с инновацией, а не с максимизацией получаемых денег.

Суть же предложений С. Переслегина сводится к попыткам «приспособить» систему образования под «ситуацию».

Это напоминает суету водителя, который пытается отрегулировать тормозную систему летящего в пропасть автомобиля. Тогда как следует изменить ситуацию.

Если не изменить окружающую среду и систему ценностей «цивилизованной» части человечества, то не только Россия, но и все живое на Земле обречено на гибель. А.А. Зиновьев, правда, считал, что описываемые тенденции носят объективный характер, в силу чего на них невозможно повлиять. Что бы мы ни делали, ничто не остановит движение христианской цивилизации в пропасть, можно лишь несколько уменьшить скорость этого падения.

Немного порассуждаем на эту тему.

«Не стоит смотреть на карту Земли, на которой не обозначена Утопия», -считал Оскар Уайльд, - «ибо эта карта игнорирует страну, к которой неустанно стремилось человечество. Энергия утопического воображения черпается из недовольства существующим положением вещей и извращенными общественными отношениями».

Этот источник прогресса до конца XX века казался неисчерпаемым, ибо сущее никогда не сможет сравниться с должным. Желание совершенства не знает пределов. Другой, некогда не менее мощный источник утопического воображения, – сфера абсолютов, таких как Благо, Закон, Бог, Природа, Разум и т. п. размыты мутным потоком постмодернизма.

«Светлое Утопия и светлое Прошлое (миф) – два лика идеологического Януса. Они смотрят в разные стороны, но видят одно – исключительно светлые стороны человеческой природы, свою собственную веру в возможности совершенствования человеческого общежития». В настоящее время, как отмечает Мангейм, ее возвышающие человека духовные элементы вырождаются. Последние десятилетия характеризируются ростом улитаризма и прозаичности истории, уходом из нее утопий, в меньшей степени – идеологии. Напряжение между идеалом и действительностью становится все меньше. И наконец, Френсис Фукуяма заявил о «конце истории», то есть о том что лучшая часть человечества достигла совершенства, а это значит понятие «прогресс» потеряло актуальность.

Некогда «люди считали, что над ними солнце в зените, и полагали, что так будет всегда, без всякой с их стороны необходимости хотя бы произнести магическое слово повеления. С их точки зрения, история для них завершилась». А. Дж. Тойнби.

Сытые «американские ценности» вот тот самый идеал, к которому следует стремиться. Между тем «совершенная система» теряет способность к адаптации, а следовательно, обречена на гибель.

Для того чтобы избежать гибели следует усложнить систему путем отказа от приоритета критерия максимальной полезности (utility maximization) при принятии решений. Порочность данного принципа заключается в том, что максимизация полезности осуществляется в условиях ограниченных ресурсов. Все же благополучие «цивилизованного мира» основано на обнищании «третьего мира» и разрушении его окружающей среды. Уничтожение среды обитания обусловлено варварской эксплуатацией полезных ископаемых, вырубанием лесов, загрязнением источников воды и т. д. Этот вывод сделали не мы, к такому выводу пришла Всемирная конференция ООН по окружающей среде и развитию в июне 1992г. в Рио-де-Жанейро. Главная причина надвигающейся катастрофы - нежелание «золотого миллиарда» человечества снизить темпы роста потребления. «Цивилизованный мир» не готов ограничить себя. Таким образом, проблема в «головах», т. е. в ментальной модели «гниющей цивилизации». Данная цивилизация не способна к переменам, поскольку достигла «совершенства», руководствуясь принципом utility maximization, от которого никогда не откажется.


«Однажды мир прогнется под нас»

А. Макаревич

«Истинная причина великих потрясений, которые предшествуют смене цивилизаций – например, падению Римской империи и возвышению арабов, - есть кардинальное обновление образа мыслей… Все сколько-нибудь значительные исторические события – видимые результаты невидимых сдвигов в человеческом мышлении… Настоящее время – один из тех критических моментов, когда человеческая мысль претерпевает трансформацию». Гюстав Лебон

Недавно в программе Киры Прошутинской прозвучало: «Дайте, в конце концов, россиянам спокойно и сыто пожить. Не нужны России потрясения». Но, во-первых, не все у нас хорошо и не везде спокойно. Большинство людей живет плохо. Во-вторых, никто не даст России спокойно и сытно жить. И наконец, третье - самое главное. Нет понятия «спокойно и сыто» жить. Дело с том, что потреблять хочется с каждым днем все больше и больше, отсюда и спокойствия никакого нет и никогда не будет!

В России существует уникальная возможность провести «великую ментальную революцию сверху», поскольку государство контролирует образование и основные СМИ.

Любой человек до самой смерти является Учеником, на него всегда оказывает влияние Учитель. Этим Учителем, в частности, являются школа, СМИ и окружающая среда (семья, «двор-улица» и т. д.). Эволюция общества, состоящего из учеников («обучаемого общества»), построена на указаниях Учителя. Механизмы информационных войн построены на вере в Слово, идею. С философской точки зрения идея – форма отражения в мысли объективной реальности, включающая осознание цели дальнейшего познания мира. Идеализм как вера в идею, Слово выступает в некотором смысле антиподом материализма, как веры в реальное Дело. Однако с точки зрения информационных войн они находятся в единстве, поскольку противоречия между идеализмом и реализмом побуждают к информационным войнам в разных типах общества, являются источником мирового прогресса.

Идеализм как вера в идею связан с идеологией, как системой идей. Носителем идей является Учитель. Часто масштабная идея или идеология выражается Учителем в виде миссии, предназначения. Идеологический механизм – это экспертный механизм информационных войн обучаемого общества, в котором эксперт-учитель является проводником определенной идеологии. Идеи Учителя, его идеология передаются Ученикам – членам обучаемого общества в виде указаний и мнений. Под их влиянием меняются нормы принятия решений Учениками, их индивидуальное и коллективное сознание.

Кстати. В современной России боятся самого слова «идеология». Например, министр иностранных дел России на международном симпозиуме «Россия в XXI веке» (Москва, 20 июня 2008 года) заявил буквально следующее:

«К сожалению, опыт «холодной войны» исказил сознание нескольких поколений, прежде всего политических элит, в том плане, что любая мировая политика должна быть идеологизирована. И сейчас, когда Россия руководствуется в международных делах понятными, прагматическими интересами, лишенными каких бы то ни было идеологических мотивов, не все в состоянии это адекватно воспринять» С. Лавров.

Но прагматизм (греч. - действие) в политике означает установку на достижение непосредственных преимуществ, игнорирующих нравственное содержание и отдельные последствия действий. В силу данного определения слова министра о прагматичных интересах звучат весьма двусмысленно. Действительно, суть прагматизма заключается в достижении поставленной цели любой ценой. Обычно эта цель имеет материальное воплощение: прибыль, престиж, власть.