П м рогачев м. А. Свердлин патриотизм классы революция. Издательство политической литературы Рогачев П. М., Свердлин М. А

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

Глава 2

СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

И ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПАТРИОТИЗМА НОВОГО ТИПА

Коренной поворот в истории человечества, начатый социалистической революцией, захватил все сферы общественной жизни, самые глубинные пласты бытия и сознания людей. Многие линии общественного прогресса в условиях социализма, хотя и получили отражение в науке, каждодневно открываются новыми гранями, требующими дальнейшего глубокого осмысления. Но есть и такие социальные явления, которые только недавно оказались в поле зрения исследователей. К числу их относятся коренные изменения в области патриотического сознания. Социалистическая революция породила принципиально новое явление — социалистический патриотизм. Исторический пример советских патриотов имеет громадное значение для мирового освободительного движения.

Пролетариат, вооруженный научной теорией общественного прогресса, осознал необходимость и возможность уничтожения всякой эксплуатации на путях социалистической революции, открывающей простор для всестороннего прогресса наций. В 1914 г., в разгар первой мировой войны, В. И. Ленин писал: «...нельзя в XX веке, в Европе... «защищать отечество» иначе, как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов нашей родины...»^⁴⁶. И далее: «Интерес (не по-холопски понятой) национальной гордости великороссов совпадает с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев»^⁴⁷.

В постановлении ЦК КПСС «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции» говорится: «За революцией, за рабочим классом пошли широчайшие массы трудового народа, все передовые люди науки и культуры». Что побудило их стать на этот путь? Среди прочих факторов не последнюю роль здесь сыграли чувства патриотизма.

История показала, что насущные проблемы социального и национального прогресса получают коренное разрешение только на путях пролетарской революции. Поэтому движение рабочего класса выступает как самое демократическое, патриотическое. Но особенно велики его заслуги перед родиной там, где пришлось решать задачи не только социальных преобразований, но и национального спасения. Известно, что в 1917 г. Россия в хозяйственно-политическом отношении пришла на грань катастрофы и легко могла стать добычей западных колонизаторов^⁴⁸. В этих условиях социалистическая революция, как указывал В. И. Ленин, была «необходимостью, ибо иного выбора не оказалось: англо-французский и американский империализм неизбежно задушит независимость и свободу России...»^⁴⁹. Находившиеся у власти социал-оппортунисты, помогавшие буржуазии в одурманивании народа ура-патриотическим угаром, в самый трудный час, как метко сказал Ленин, побили рекорд «по части предания родины». Победа Октября, говорится в постановлении ЦК КПСС, «спасла нашу Родину от надвигавшейся катастрофы, к которой ее толкала преступная политика правящих эксплуататорских классов — помещиков и буржуазии, вывела ее на путь подлинно независимого развития, всестороннего социально-экономического и культурного прогресса».

Достижение в ходе революции демократических целей всех патриотов — мира между народами, самоопределения наций, утверждения демократических институтов власти и т. д. — все это служило необходимой предпосылкой борьбы за социализм. С другой стороны, только социализм открывает простор для последовательной и всеобъемлющей реализации демократических требований. В. И. Ленин учил, что «социалистическая революция невозможна без борьбы за демократию. Это бесспорно...»^⁵⁰. Но «надо уметь соединить борьбу за демократию и борьбу за социалистическую революцию, подчиняя первую второй»^⁵¹. Советская власть показала блестящий пример такого соединения. И это создало ей авторитет в глазах патриотов, обеспечило мощную социальную опору. Еще накануне Октября Ленин писал: «...предлагая тотчас демократический мир, отдавая тотчас землю крестьянам, восстанавливая демократические учреждения и свободы, помятые и разбитые Керенским, большевики составят такое правительство, какого никто не свергнет»^⁵². История подтвердила реальность этого предвидения.

Буржуазные социологи и историки, стремясь обесценить исторический опыт СССР в глазах всех демократов мира, утверждают, что Октябрьская революция была делом «кучки заговорщиков», действовавших при полном равнодушии большинства и установивших жестокую диктатуру партии^⁵³. Подобная клевета не принимается даже некоторыми буржуазными учеными. Так, известный на Западе историк Э'Карр признает, что «за переворотом 25 октября действительно стояло большинство населения»^⁵⁴. Уже обстановка сентября 1917 г. дала основание Ленину констатировать: «За нами большинство класса, авангарда революции, авангарда народа, способного увлечь массы»^⁵⁵. И рабочий класс действительно увлек за собой крестьянство, движение которого к октябрю 1917 г. перерастало в восстание. Это дало основание Ленину сказать: «За нами большинство народа». Именно поддержка пролетарской революции большинством трудящихся обусловила сравнительно бескровный переворот в октябре. А это всегда было одной из забот патриотов: меньше человеческих жертв и разрушений материальных и духовных ценностей народа!

Конечно, многие из тех, кто сочувствовал революции или поддерживал ее, исходили из демократически-патриотических соображений, не разделяя на первых порах идей социализма. Путь средних слоев к социализму, а следовательно, и к социалистическому патриотизму бывает нередко долгим и мучительным. Алексей Толстой в романе «Хождение по мукам» хорошо показал это на примере своего героя Рощина, который еще в 1917 г. был убежденным монархистом, но затем пережил тяжкие муки исканий и в конечном счете пришел в ряды защитников социалистической революции. Такие люди вступали в ряды борцов за социализм, еще не зная существа марксистской доктрины, практика борьбы убедила их как патриотов в том, что большевики — единственная сила, способная сохранить национальные ценности и обеспечить действительную демократию. Революция в России была поистине народно-патриотической. Такой характер ей придала гегемония пролетариата, главной патриотической и вместе с тем интернационалистской силы XX века, выступающей в революции «за дело всего народа, во главе всего народа»^⁵⁶

В ходе революции четко обнаружилась противоречивая природа мелкой буржуазии и особенно среднего крестьянства, в ту пору самого многочисленного слоя в населении страны. К. Маркс писал: «Мелкий буржуа... составлен из «с одной стороны» и «с другой стороны». Таков он в своих экономических интересах, а потому и в своей политике... таков он in everything (во всем). Он — воплощенное противоречие»^⁵⁷. Двойственная природа этого класса отразилась в его патриотизме. Имея в виду национальную ограниченность этого патриотизма, В. И. Ленин писал, что в вопросах большой политики судить «с точки зрения старого патриотизма... не только несоциалистично, но и вообще неверно»^⁵⁸. В связи с Брестским миром партии «пришлось пройти полосу самого резкого расхождения с патриотизмом»^⁵⁹ мелкой буржуазии, не понимавшей в этой критической ситуации необходимости территориальных жертв ради победы социализма. Но, заключив мир, «ломая»^⁶⁰ слепой патриотизм мелких буржуа, партия Ленина проявила действительный патриотизм — социалистический. Как и предвидел Ленин, утрата территорий оказалась хотя и тяжелой, но временной. Национальные интересы в конечном счете восторжествовали на основе укрепления социалистического строя.

Громадное значение имеет тот факт, что новая власть, возглавляемая партией рабочего класса, в числе самых первых своих актов издала декреты «О мире» и «О земле», выражавшие самые насущные интересы и чаяния народа. Такие «народники» и «патриоты», как эсеры, находившиеся у власти перед Октябрем, ничего не сделали для выполнения многочисленных наказов крестьян, интересы которых они якобы представляли. Большевики же немедленно после прихода к власти превратили наказы народа в закон и стали проводить их в жизнь.

События гражданской войны еще больше открыли глаза мелкой буржуазии на действительное положение вещей и заставили ее переориентироваться. Крестьянин убедился в классовом единстве буржуазно-помещичьих кругов с иностранным капиталом. Он увидел прямую угрозу потери земли, полученной в результате победы революции. Одновременно он понял, что его единственный надежный союзник и защитник — пролетариат. В ноябре 1918 г. В. И. Ленин констатировал: «...история сделала так, что патриотизм теперь поворачивает в нашу сторону. Ведь ясно, что нельзя свергнуть большевиков иначе, как иностранными штыками»^⁶¹. А в декабре 1920 г., когда встал вопрос об иностранных концессиях в России, В. И. Ленин говорил, что позиции среднего крестьянина, «который будет лучше три года голодать, чем отдать Россию иностранцам, это — настоящий патриотизм, без которого мы три года не продержались бы. Без этого патриотизма мы не добились бы защиты Советской республики, уничтожения частной собственности... Это — лучший революционный патриотизм»^⁶²

В ходе борьбы Советской власти за мир обнаружилась вся неприглядность позиций «левых» коммунистов, и особенно Троцкого. Троцкисты еще до революции выдвинули фальшивый и несбыточный лозунг «Прочь границы!». Это был откровенный космополитизм, ничего общего не имеющий ни с интернационализмом, ни с защитой национальных интересов. Что касается их лозунга «революционной войны» якобы во имя интернационализма, то такая тактика была чистейшей авантюрой. Продолжение войны означало бы гибель Советской власти. Большевики не допустили этого, сохранив Советскую власть как базу мировой революции. В этом и проявилось подлинное единство патриотизма и интернационализма.

В первый период гражданской войны внутренней и международной реакции удалось использовать слепой патриотизм определенных слоев против Советской России. Хотя основная масса шла в бой, гонимая белогвардейской мобилизацией, некоторая часть народа шла за белыми, еще находясь в плену иллюзий старого патриотизма. И тем не менее, как справедливо отмечается в нашей литературе, «внутренняя контрреволюция могла быть опасной только в союзе с внешней или с актом национального предательства, например, сдачей немцам столицы, чему можно было помешать только взятием власти большевиками»^⁶³. Верхние слои, выходцы из буржуазно-помещичьей среды, получив мощную поддержку интервентов, в большинстве своем сражались не из высоких патриотических соображений, а из желания вернуть богатства, отнятые у них Советской властью и переданные народу. «Было бы ошибочно думать,— писал по этому поводу У. Черчилль,— что... мы сражались па фронтах за дело враждебных большевикам русских, напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело»^⁶⁴.

В конечном счете интервенты вынуждены были покинуть Россию. Вслед за ними бежали разбитые остатки внутренней контрреволюции. Уходя, они оставили руины и пепелища, разграбленную и разрушенную ими, голодную страну. Положение ее даже многие оптимисты, вроде Герберта Уэллса, считали безнадежным.

Но сохранилось и укрепилось главное — Советская власть, Советское государство, ставшее единым Отечеством трудящихся. На основе этого в ходе строительства социализма и его последующего развития впервые в истории сформировался единый для всего трудового многонационального народа патриотизм.

Констатируя этот небывалый в прошлом исторический факт, мы не можем вместе с тем не обратить внимания на то, что и единый народ и его единый патриотизм складываются не вдруг и не в идиллической обстановке всеобщего классового мира — картины, сюжет которой придуман оппортунистами правого толка. Предпосылкой образования прочной социалистической общности, единой в классовом и межнациональном отношении, является размежевание классовых сил. Начавшееся внутри национальных общностей размежевание на прогрессивную и реакционную части в конечном счете вылилось в поляризацию революционно-интернационалистических и контрреволюционно-националистических сил в масштабе всей многонациональной страны.

Размежевание с контрреволюцией предполагает одновременно борьбу за единство всех здоровых патриотических сил нации, то есть ее большинства. Даже в обстановке небывало острой классовой борьбы в России партия Ленина вовсе не исключала сотрудничества разнородных социальных сил в патриотической борьбе.

В новых условиях второго этапа общего кризиса капитализма объединения патриотов стали важным компонентом политической жизни в странах, избравших социалистический путь развития, одним из решающих условий победы революции и строительства социализма. Так, в конституции Польской Народной Республики записано: «Фронт единства народа является общей платформой деятельности общественных организаций трудящихся и патриотического объединения всех граждан... вокруг жизненных интересов Польской Народной Республики»^⁶⁵. Фронт объединяет и направляет патриотическую деятельность миллионов граждан на социалистическое строительство. О том, какое значение придается патриотическому воспитанию в странах социализма, свидетельствует, например, проведение пленума ЦК ПОРП в апреле 1977 г., специально посвященного этой проблеме. В докладе на пленуме Первый секретарь ЦК ПОРП Э. Терек отмечал: «...укрепление единства народа является главной задачей идейно-воспитательной работы партии. Основное соединяющее звено в этой работе — это прежде всего патриотизм, развившийся из лучших традиций польского народа. Это социалистический патриотизм, основной чертой которого является чувство ответственности за жизненные интересы поляков, за безопасность и мирное развитие Родины. Творческим выражением патриотизма является верная служба Родине, гражданская активность и прежде всего добросовестная и высокопроизводительная работа на каждом участке экономики, науки и культуры, забота о нашем совместном благе, гордость за достижения социализма в Польше»^⁶⁶.

Общенародный патриотизм — прямое продолжение патриотизма рабочего класса. Он впитал в себя верность прогрессивным традициям культуры и освободительной борьбы, все лучшее из старого патриотизма. Последовательная революционность, высокая идейность граждан, отождествляющих судьбы нации, Родины с судьбами социализма — вот что прежде всего характеризует новый патриотизм. Этой новой духовной ценностью общество обязано Коммунистической партии, которая всей своей деятельностью завоевала высочайший авторитет и право быть политическим и духовным вождем всего народа.

В Конституции СССР, отражающей высшие интересы народа и принятой после всенародного обсуждения, записано: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, всех государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу.

Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный, научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма».

Коммунистическая партия одновременно выступает и как ведущая патриотическая сила, и как объект патриотических чувств народных масс. Она является составной частью нового Отечества, а слова «коммунист» и «патриот» стали, по сути, синонимами. Изучение и пропаганда героической истории Коммунистической партии имеет громадное значение в патриотическом воспитании трудящихся. С партией они связывают самые благородные помыслы, все свои подвиги в деле созидания и защиты самого справедливого общественного строя. А сама Коммунистическая партия достигает успеха в своей деятельности, опираясь на великую силу социалистического патриотизма масс.

К социалистическому патриотизму в полной мере следует отнести ленинское указание на глубину патриотического чувства и его устойчивость. Но, кроме того, ему присуща неизмеримо большая широта кругозора, вырастающая на основе научной идеологии.

В сознании всех слоев трудящихся масс патриотизм на уровне идеологии утвердился впервые только при социализме, органически сочетая в себе и глубокие чувства любви к Родине и ненависти к врагам ее, и идеи служения социализму, сознание долга и гражданской ответственности за судьбу Родины, и, что особенно важно, волю к патриотическим действиям, имеющим четкую направленность на борьбу за социализм и коммунизм. Патриотизм, как и интернационализм, становится органической частью научного мировоззрения граждан социалистического общества. Все это — закономерное следствие не только объективных условий социализма, но и большой идеологической работы марксистско-ленинских партий братских социалистических стран. «Первоочередной задачей в идеологической работе,— отмечалось в отчетном докладе Центрального Комитета КПЧ на XV съезде Коммунистической партии Чехословакии,— остается систематическое воспитание людей в духе социалистического патриотизма, пролетарского и социалистического интернационализма»^⁶⁷.

При социализме, таким образом, патриотическое сознание широких масс перерастает в патриотическое самосознание.

Коренным образом меняется главная направленность патриотической деятельности. Патриотизм рабочего класса, с построением социализма, воспринятый всеми трудящимися, воплощается в созидании в самом широком и всеобъемлющем смысле этого слова. Повседневный труд становится основной сферой патриотической деятельности. Как подчеркивалось в выступлениях на упомянутом выше пленуме ЦК ПОРП, «патриотизм в настоящее время — это добросовестная работа». Нетрудно заметить, что если люди глубоко осознают общественную значимость труда, связывают его с интересами и судьбами Отечества, революционного преобразования общества, то стимулы трудовой деятельности неизмеримо возрастают. Таким образом, «замыкаются» в непосредственную связь результаты повседневного труда в социалистическом мире и успехи мирового освободительного движения. Среди всех компонентов патриотического сознания одно из важнейших мест занимает гордость революционными завоеваниями, имеющими широкое общественное значение. У советских людей это гордость за первую победоносную социалистическую революцию, за то, что они проложили ранее неизведанные пути в коммунизм, защитив в жестокой схватке с фашизмом социализм и мировую цивилизацию; гордость за гигантский скачок от хозяйственной и технической отсталости к вершинам прогресса. Эта гордость вдохновляет людей на новые свершения в труде во имя мира и освобождения всего трудящегося человечества.

Особо подчеркнем, что в условиях социализма, преимущества которого органически соединяются с достижениями научно-технической революции, особенно большое патриотическое значение имеет труд творческий, в который вовлекаются миллионы трудящихся. Это естественное следствие роста их сознательности, образования. Патриотическое со

знание требует постоянного повышения трудовой квалификации.

Уместно здесь привести высказывание Эриха Хонеккера в докладе на IX пленуме ЦК СЕПГ, в котором патриотизм и интернационализм непосредственно связываются с расширением знаний: «...в нашей республике все отчетливее выявляется стремление людей, уже по большей части окончивших десятиклассную общеобразовательную и политехническую школу, к дальнейшему образованию, к укреплению своего патриотического и интернационалистского мировоззрения строителей социализма»^⁶⁸.

Историческая практика социализма начисто опровергла все ненаучные односторонние взгляды на проблему отношения человека к труду. Одни объявляли человека по природе ленивым и говорили, что якобы только материальная заинтересованность и принудительные факторы внешнего порядка заставляют его трудиться. Другие возводили в ранг чуть ли не единственного стимула потребность творить, созидать. В гипертрофированном виде эта точка зрения сводится к тому, что труд всегда есть радость независимо от его характера и общественных условий.

Человеку действительно присуща потребность в творчестве. Величайший порок эксплуататорского общества состоит в том, что его режим угнетения глушит и даже убивает

радость творчества. Историческое призвание коммунизма состоит прежде всего в том, чтобы освободить от антагонизма, от всей скверны эксплуататорского общества естественную потребность человека к творческому труду. «Достижение высокой степени освобождения человека неразрывно связано с со-, зданием социальных предпосылок приобщения масс к творческому труду, проявления каждым своей неповторимой творческой индивидуальности»^⁶⁹.

Трудящийся видит, что при социализме он работает на себя, что благополучие определяется количеством и качеством его труда. Принцип «от каждого по способности, каждому по труду» обеспечивает рост материальных стимулов. Но тот же принцип совершает переворот и в сознании людей, содействуя развитию мощных духовных стимулов, В эксплуататорском обществе моральные стимулы тоже имели место, но их • значение ограниченно. Например, в трудовой деятельности людей они могли сказываться в интересах успешного ведения справедливой войны. При социализме же морально-патриотические побуждения становятся постоянно действующей движущей силой.

Радость справедливо вознаграждаемого труда, постоянный рост фондов общественного потребления рождают новый прилив сил и желание трудиться на благо «моего» коллектива, «моего» Отечества, не связывая все свои действия непосредственно с материальным вознаграждением. Материальные стимулы, соединенные органически с моральными, получают свое естественное, подлинно человеческое выражение, освобождаясь от налета стяжательства, приобретательства и измеряясь удовлетворением разумных человеческих потребностей.

У сознательного члена общества потребность к творчеству не является изолированной от моральных стимулов, а тем более противопоставленной им. Творчество всегда подвергается моральной оценке, вписывается в общие интересы развития общества. Современное производство нуждается в особо четкой координации творчества индивидов в рамках больших коллективов совместно работающих людей. Технологический и социальный факторы, тесно переплетаясь, направляют творчество индивидов в русло общих интересов.

Нельзя не обратить внимания на то, что хотя объективно всякий добросовестный общественно полезный труд имеет патриотическое значение, тем не менее нельзя упускать из виду, что некоторые упорно трудятся, руководствуясь вовсе не патриотическими соображениями, а корыстью, безмерным честолюбием и другими сугубо личными мотивами. Подлинно патриотический труд — это тот, который одновременно наполнен и творческим дерзанием, и высоким сознанием общественного долга, стремлением органически сочетать личные интересы с общественными, а при необходимости и подчинять первые последним. Разграничивать объективную роль и субъективные мотивы деятельности людей очень важно для понимания громадного значения воспитательной работы.

Одним из важнейших критериев патриотического отношения к труду является стремление людей к максимально продуктивному использованию рабочего времени. К. Маркс говорил, что всякая экономия сводится в конечном счете к экономии времени. Особенно жизненно это указание Маркса в условиях научно-технической революции. «Вот цифры, дающие представление о цене одной минуты в масштабах страны,— говорил Л. И. Брежнев в речи на XVI съезде профессиональных союзов СССР.— За минуту вырабатывается более двух миллионов киловатт-часов электроэнергии, выплавляется почти 300 тонн стали, добывается более одной тысячи тонн нефти, почти полторы тысячи тонн угля, 650 тысяч кубических метров газа. Потеря лишь одной минуты рабочего времени в масштабе страны равнозначна потере результатов дневного труда двухсот тысяч рабочих.

Такова цена одной рабочей минуты. К сожалению, мы иногда забываем об этом. Иначе потери от прогулов и простоев не измерялись бы миллионами человеко-дней»^⁷⁰.

Патриотическое сознание людей социалистического мира побуждает не только беречь каждую минуту рабочего времени, но и повышать качество продукции. Борьба за эффективность и качество стала знамением времени, сердцевиной экономической стратегии партии в десятой пятилетке. В преддверии 60-летия Октябрьской революции по инициативе передовых коллективов Москвы и Ленинграда широко развернулось соревнование за успешное претворение в жизнь намеченных XXV съездом КПСС социально-экономических задач, выполнение и перевыполнение народнохозяйственного плана под лозунгом «Работать лучше, повышать эффективность и качество!». В этом особенно слитно выступили и потребность к творчеству, и высокое сознание патриотического долга.

Такой труд становится основой гармонического развития личности. Как подчеркивал известный педагог В. А. Сухомлинский, в нем «человек утверждает себя как гражданин...»^⁷¹. «Гражданское,— продолжает он,— должно быть не в звонкой фразе, а в душе — это одно из важнейших правил трудового воспитания... Один из тончайших секретов воспитания — суметь увидеть, найти, открыть гражданское, идейное начало труда»^⁷².

Сознание гражданственности в социалистическом патриотизме выражено неизмеримо больше, чем в старом патриотизме. Оно предполагает преданность строю, верность морально-политическим принципам нашего общества и одновременно, что не менее важно, критическое отношение к недостаткам. Чтобы любовь к Родине не выродилась в простую сентиментальность, она должна сочетаться с борьбой против всякого зла, ослабляющего силы общества. В этом особенно сильно выражены действенное начало нового патриотизма, его устремленность в будущее, гражданская, социальная активность личности. Это естественно для общества, в котором множится широкая самодеятельность всех сынов Отечества как подлинных хозяев страны.

Гражданственность означает способность «быть за все в ответе». Этот девиз в повседневной жизни настоящего гражданина конкретизируется глубоким сознанием ответственности за дело, порученное обществом. Антиподами такого сознания и поведения являются бюрократизм, стремление, не решая ничего, перекладывать ответственность и само дело на других. «...Мое глубочайшее убеждение, что, когда кто-то делает за нас, когда инициатива не у нас, когда аппараты и их головка не проникнуты патриотизмом дела, которое им поручено,— ни черта не будет... надо не гастролировать, а работать изо дня в день, имея все возможности наладить дело»^⁷³ — так писал Ф. Э. Дзержинский в 1925 г., будучи председателем ВСНХ.

При социализме новой сферой проявления патриотизма масс стала их самодеятельность в области управления государственной и общественной жизнью. «И мы убеждены в том,— писал В. И. Ленин,— что с каждым шагом Советской власти будет выделяться все большее и большее количество людей, освободившихся до конца от старого буржуазного предрассудка, будто не может управлять государством простой рабочий и крестьянин. Может и научится, если возьмется управлять!»^⁷⁴ Здесь уместно вновь обратиться к истории социалистической революции и строительства социализма в нашей стране. Иные буржуазные идеологи, лишенные элементарного чувства объективности, и по сей день твердят, что в 1917 г. власть перешла не к рабочему классу, а к некой партийной элите. Но рабочий класс России действительно взял власть и умело и в высшей степени гуманно использовал ее в интересах Отечества. Одним из первых шагов в этом отношении было установление рабочего контроля на производстве. Нетрудно видеть, что уже в этой своей роли рабочий выступает как патриот, рачительный хозяин национальных богатств, приумножающий их и сохраняющий от расхищения. Американский профессор истории Ф. Каплан счел возможным писать, что экономика России «была обречена на дезорганизацию из-за «рабочего контроля»»^⁷⁵. В действительности дезорганизация исходила из другого источника. В. И. Ленин писал относительно капиталистов-углепромышленников, что «дело дошло до невероятно наглых преступлений», «до порчи и остановки ими производства. Растет безработица. О локаутах говорят. Локауты, в сущности, начинаются именно в форме дезорганизации производства капиталистами...»^⁷⁶. Что можно было противопоставить этому? «Контроль, надзор, учет — вот первое слово в борьбе с катастрофой и с голодом»^⁷⁷,— писал В. И. Ленин. Но кто должен осуществлять контроль? И на этот счет у Ленина мы находим соответствующее указание: «Чтобы контроль над промышленностью действительно осуществлялся, он должен быть рабочим контролем, чтобы во все ответственные учреждения входило большинство рабочих и чтобы администрация отдавала отчет в своих действиях перед всеми наиболее авторитетными рабочими организациями»^⁷⁸. Например, в Петрограде строгий контроль над вывозом сырья установил завком акционерного общества «Лангезиннен и К^о». Комитет судостроительного завода Нового Адмиралтейства предупредил заведующих цехами и кладовщиков о том, что все пропуска на вывоз с завода материалов и изделий должны быть подтверждены им. В начале августа 1917 г. Центральный совет фабзавкомов Петрограда обратился с воззванием ко всем рабочим города об охране фабрик и заводов, организации «своей надежной милиции».

Уже в начале революции практические дела рабочего класса стали подвигом всемирно-исторического значения. В. И. Ленин отмечал, что «передовой рабочий, как руководитель бедноты, как вождь деревенской трудящейся массы, как строитель государства труда, «пошел в народ». Тысячи и тысячи лучших рабочих отдал деревне Питер, отдали ей другие пролетарские центры»^⁷⁹. Затем родились коммунистические субботники, договоры между коллективами трудящихся по социалистическому соревнованию, поход двадцатипятитысячников, движение стахановцев и т. д. Всюду на передних рубежах строительства социализма был рабочий класс. И ныне, в условиях зрелого социализма, он на деле показывает свою руководящую роль в обществе.

Патриотизм проявляется и в социалистическом способе решения такой важной проблемы, ставшей ныне глобальной, как охрана природной среды. Природа родного края уже сама по себе, а тем более включенная «в оборот» человеческой деятельности, ее ценности, первозданные и произведенные человеком, чисто материальные и эстетические,— все это служит всегда предметом гордости, любви и забот подлинных патриотов. М. Пришвин писал: «Охранять природу — значит защищать Родину».

Фанатическая погоня капиталистов за прибылью, добываемой любой ценой, даже ценой опустошения природной среды, поставила перед всем человечеством проблему спасения его «большого дома», сохранения его собственного бытия. Социалистическая революция создает условия для решений этой проблемы. Забота о природе при социализме возводится в ранг большой государственной политики и освящается Основным Законом социалистического государства. Статья 18 Конституции СССР гласит: «В интересах настоящего и будущих поколений в СССР принимаются необходимые меры для охраны и научно обоснованного, рационального использования земли и ее недр, водных ресурсов, растительного и животного мира, для сохранения в чистоте воздуха и воды, обеспечения воспроизводства природных богатств и улучшения окружающей человека среды». Миллионы тружеников в социалистических странах выступают как рачительные хозяева, создатели и хранители национальных природных богатств. Забота о природе приобретает в странах социализма характер всенародного движения.

Любовь к природе — замечательное эстетическое чувство, оно является важным компонентом патриотизма. Но в каком виде? В какой связи? Взятое само по себе, изолированно от гражданских компонентов, это чувство может быть выражением простой мещанской сентиментальности. У любого патриота-гражданина оно обязательно связывается с трудом народа, преобразующим и еще больше украшающим природный мир. У патриота-революционера это чувство еще шире, глубже, богаче. «Я помню,— писал Ф. Дзержинский из тюрьмы,— что почти вся красота природы... вызывала во мне мысли о нашей идее». В настоящем патриотизме слиты эстетика, рожденная природой, и эстетика революции. Нет задачи важнее и благороднее, чем воспитание подобных чувств у всех людей, созидающих коммунизм. Тогда само дело созидания становится главной радостью жизни миллионов людей.

Вдохновенным трудом советских людей наша Родина поднялась от отсталости к вершинам технического прогресса, став ведущей индустриальной державой мира, что является предметом законной гордости всех патриотов Страны Советов. На этом фоне жалкой демагогией выглядят рассуждения реакционеров о положении в пашей стране, о смысле и целях нашей политики и т. д. Так, американский сенатор Г. Джексон, принадлежащий к кругу «ястребов», самых махровых антисоветчиков, ничтоже сумняшеся, заявлял, что экономической подоплекой мирных инициатив нашей страны является якобы ее нуждаемость в западной технологии. Он делает вид, будто не понимает, что в современном мире, в условиях научно-технической революции, все страны в известном смысле «нуждаются» в международном обмене. Не составляют исключения и США. Сошлемся на официальный американский документ. В 1973 г. одна из подкомиссий конгресса, занимающаяся национальной безопасностью и научными проблемами (I), пришла к выводу: «Бизнесмены в Соединенных Штатах и других высокоразвитых странах уже проявляют интерес к передовой советской технологии в таких отраслях, как металлообработка, станкостроение, электроника, энергетические установки, производство алюминия, добыча полезных ископаемых и другие»^⁸⁰.

Все расширяющейся сферой патриотической деятельности масс при социализме стала наука и культура. В отличие от капитализма, где культура, как один из факторов прогресса отечества, была раздвоена в классовом отношении, при социализме сложилась единая культура. Подлинная целостность этого элемента Отечества не может не сказаться благотворно на патриотизме трудящихся в создании культурных ценностей. Единый социалистический образ жизни, полный пафоса созидания и творчества, единые идеалы и цели—создание коммунизма, единство принципов партийности и научности, единоголосый по своей классовой сущности отклик трудящихся, кому адресованы творения культуры, при росте их образованности и разнообразия вкусов — все это создает атмосферу доброжелательства и вместе с тем повышенных требований к деятелям культуры.

Утвердилось небывалое единство культуры и в другом отношении. Обычно при рассмотрении процессов культурной революции в социально-классовом аспекте в литературе достаточно хорошо показываются достижения социализма в росте образования, квалификации трудящихся, в преодолении противоположности между умственным и физическим трудом. В национальном аспекте не менее убедительно раскрыты поистине революционные изменения, заключающиеся в грандиозном росте культуры ранее отсталых народов, в ликвидации пропасти в уровне культурного развития между разными нациями и народностями и достижении их фактического равенства.

Но культурная революция в национальном аспекте не ограничивается этим. Она означает не просто рост национальных культур, но в еще большей степени их единение, взаимообогащение на основе социализма, результатом чего является образование интернациональной социалистической культуры как органического целого. Культура советского народа как новой исторической общности людей не есть простая сумма национальных культур, так же как и сам народ не является простой суммой наций, народностей. В отличие от колонизаторских форм взаимоотношения культур, социалистическая культурная революция отнюдь не ведет к какому-либо растворению, поглощению или аннигиляции самобытности национальных культур. Клеветой на социализм являются суждения буржуазных идеологов о характере советской общности людей и ее патриотизма. В Австрии в 1973 г. вышла книга с претенциозным и интригующим названием: «Советский патриотизм — что это, собственно говоря, значит?». А значит это, в изображении автора, ни более ни менее как «денационализацию». Западногерманский антикоммунист Б. Мейснер утверждает: «Тезис о советском народе как новой социально-политической общности является идеологическим обоснованием осторожно проводимой политики ассимиляции, направленной на постоянную русификацию нерусских народов»^⁸¹. Фальсификаторы коммунизма не хотят видеть, что именно революция в России открыла простор для расцвета национальных культур, что важнейшим источником их роста служила взаимосвязь и взаимопомощь пародов. Становясь взаимопроникающими частями единого целого, национальные культуры вместо с тем сохранили и развили национальный колорит в содержании, форме, изобразительных средствах. Особенно убедительным в этом отношении является факт бурного развития национальных языков: более сорока из них только при Советской власти получили свою письменность, на базе которой впервые созданы самобытные национальные литературы^⁸². «Очень велико и многообразно сплетение (курсив наш.— Авт.) «музыкальных языков и диалектов» Страны Советов»^⁸³ — так метко сформулировал особенность советской музыкальной культуры Б. В. Асафьев.

Патриотический аспект культурной жизни касается также проблемы преемственности. Буржуазные кликуши изображают пролетарскую революцию как нашествие гуннов, сетуют на то, что сокровища национальной культуры якобы «утоплены в море социализма— интернационализма». Так писал американский историк Лоу^⁸⁴. Одновременно коммунистам приписывается и противоположное — отрицание процесса взаимовлияния культур. Так, Г. Кон, рисуя явную карикатуру на коммунизм, писал: «Запад и его цивилизация олицетворяли все то, что Ленин был намерен разрушить. Но он хотел также вырвать с корнем западное влияние в России»^⁸⁵. Искушенные в антикоммунизме и формально знакомые с марксистской литературой, эти авторы не могут не знать, что В. И. Ленин неоднократно высказывал принципиально иные идеи, ничего не имеющие общего с тем, о чем пишут эти господа. «...От раздавленного капитализма сыт не будешь,— писал В. И. Ленин.— Нужно взять всю культуру, которую капитализм оставил, и из нее построить социализм. Нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство»^⁸⁶. На первом этапе революции рабочий класс, ограбленный господствующими классами в области образования, еще не мог выступать в роли творца ценностей культуры в узком смысле слова (искусство, наука). Но он взял на свои плечи защиту культурных ценностей нации от разграбления и разрушения. А. В. Луначарский писал: «...как народный комиссар по просвещению, болевший душою за целость художественных и исторических достояний народа, не могу не выразить с восторженной радостью своей глубочайшей благодарности чудесной новорожденной петроградского пролетариата — Красной Гвардии за то, что и в деле сбережения народных сокровищ она являет примеры, достойные преклонения»^⁸⁷. Известно, например, что в первые месяцы революции Тульский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов принял под «тщательную охрану» дом Л. Н. Толстого в Ясной Поляне. Совет депутатов города Клина освободил от реквизиции дом П. И. Чайковского. Местными органами власти были взяты под охрану дома М. Ю. Лермонтова в Тарханах, В. Г. Белинского в Чембаре и т. д.^⁸⁸ В огненном 1918 г. на имя В. И. Ленина поступило письмо от Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией города Борисоглебска. В нем говорилось: «В архиве кн. Волконских, предков декабриста кн. Волконского, обнаружено много исторических документов, среди которых особо важные: 2 подлинника за подписью Робеспьера и Бонапарта, таковые при чем и препровождаются Вам, так как мы затрудняемся решить, в какое из научных учреждений эти документы направить».

В. И. Ленин с первых дней Советской власти проявлял постоянную заботу об охране ценных исторических памятников. В этих целях Совет Народных Комиссаров создал специальную комиссию. Об отношении Ленина к ценностям национальной культуры А. М. Горький писал следующее: «Я нередко подмечал в нем черту гордости... русским искусством. Иногда эта черта казалась мне странно чуждой Ленину и даже наивной, но потом я научился слышать в ней отзвук глубоко скрытой, радостной любви к рабочему народу»^⁸⁹.

Культурное наследие с точки зрения марксизма является своего рода сырым материалом для нового производства. Социализм является источником мощного, небывалого в истории подъема культуры. Поэтому социалистическое культурное воспроизводство выступает как значительно более расширенное по сравнению с буржуазным. Для него и указанного исходного материала требуется намного больше. Необходимо также иметь в виду еще два обстоятельства, подчеркивающие превосходство социализма перед капитализмом в отношении к культурному наследию: 1) буржуазия сохраняет из прошлого то, что отвечает ее классовым интересам, а став реакционной, она отвергает и даже разрушает многие ценности культуры, тогда как рабочий класс всегда заинтересован в сохранении и умножении всего прогрессивного, 2) в буржуазном обществе наследование культурных ценностей осуществляется стихийно. Пролетарский же способ наследования характеризуется сознательностью и планомерностью.

В условиях социализма не утрачиваются никакие подлинные ценности национальных культур. Это воочию показал опыт не только СССР, но и других братских стран. «Наш рабочий класс и его передовой отряд — партия,— указывается в резолюции I Национального съезда работников образования и культуры Кубы (1971 г.),— беря на себя ответственность по защите национального характера культуры, подтверждают ее патриотическую и деколонизаторскую направленность и высказываются за то, чтобы в художественных произведениях отразились материальные и духовные преобразования, происходящие в кубинском обществе»^⁹⁰.

При социализме ликвидируется пропасть между создателями и потребителями культурных ценностей. Развитое социалистическое общество характеризуется вовлечением в сферу научного и художественного творчества миллионных масс трудящихся. Это факт громадного исторического значения. М. Горький писал, что «культура только тогда прочна и способна к безграничному, бесперебойному росту, когда в дело культурного строительства включена вся масса населения...»^⁹¹.

И здесь ведущей силой общества стал пролетариат- Уже в первые годы революции, при острой нехватке кадров просвещения, рабо чие взяли на себя, в сущности, основную ношу в ликвидации неграмотности на селе. Рабочие, среди которых процент грамотных был больше по сравнению с сельским населением, шли на село, чтобы нести свет знания крестьянам. Рабочий класс сумел привлечь на свою сторону передовых деятелей науки и культуры. Одни из них еще до революции определили свое кредо — служение пролетариату, другие пришли к этому в ходе революции. А затем в процессе социалистического строительства был создан широкий слой интеллигенции из рабочих и крестьян. В результате образовался союз пролетариата и науки, перед которым не могла устоять никакая темная сила.

Первой предпосылкой вовлечения широких масс в культурное творчество является образование, об успехах которого свидетельствуют факты, характеризующие грандиозные успехи социализма, неведомые для развитых капиталистических стран. Если в США, передовой стране капитализма, до сих пор насчитываются миллионы неграмотных, то в СССР, как и в подавляющем большинстве других социалистических стран, неграмотность давно ликвидирована.

Всеми видами обучения в нашей стране охвачено около 94 млн. человек, или каждый третий гражданин СССР. Причем свыше 20 млн. человек учатся в вечерних общеобразовательных школах, заочных и вечерних отделениях техникумов и вузов, школах коммунистического труда и т. п. По данным социологов, например, работающие мужчины в СССР тратят на самообразование более четырех с половиной часов в неделю, тогда как в США — менее одного часа^⁹². Не менее показательно и то, что среди трудящихся, которые стремятся к продолжению образования, подавляющее большинство составляют передовики производства. Анализ данных социологических исследований наказывает, что среди мотивов поступления в вечернюю школу на первом месте стоит желание принести больше пользы обществу на основе повышения знания и квалификации^⁹³. Это свидетельствует о высоком сознании патриотического долга, проявляющемся в повседневной деятельности широчайших масс трудящихся.

Одной из традиционных сфер патриотической деятельности является укрепление обороны страны. История знает немало примеров воинской доблести. Но социализм породил принципиально иные источники военных подвигов, ставших явлением массовым. Когда молодой Советской республике пришлось вступить в войну, самую справедливую из всех войн в истории человечества, В. И. Ленин провозгласил: «Мы оборонцы с 25 октября 1917 г. Мы за «защиту отечества», но та отечественная война, к которой мы идем, является войной за социалистическое отечество, за социализм, как отечество, за

Советскую республику, как отряд всемирной армии социализма»^⁹⁴

Защищая революцию, «социализм, как отечество», уже в гражданской войне в России рабочие проявили такой героизм, какого в других государствах не было и быть не могло^⁹⁵. Это о них с гордостью и одновременно с болью Ленин говорил: «...гибли лучшие люди рабочего класса, которые жертвовали собой, понимая, что они погибнут, но они спасут поколения, спасут тысячи и тысячи рабочих и крестьян»^⁹⁶. Партия, цвет рабочего класса, в годы гражданской войны потеряла на фронтах около 50 тыс. человек^⁹⁷.

В Великой Отечественной войне советскими людьми были совершены небывалые по бесстрашию и воинской доблести подвиги самопожертвования, которые изумили весь мир. Ломая головы над источниками этого героизма, ученые мужи Запада не видят главного. Одни ищут корни героизма, например, в традиционной военной стойкости и выносливости русского солдата, другие — в жестокости фашистов, вызвавшей гнев и ярость людей, третьи — в умелой пропаганде старых традиций, что якобы вызвало к жизни «русский воинствующий национализм».

Если бы это был «национализм», он непременно проявился бы и тогда, когда Советская Армия вступила на территорию врага. В действительности же советские воины проявили беспримерный гуманизм и интернационализм. Они прежде всего сделали все необходимое для организации здравоохранения в побежденной стране. После разгрома фашизма медицинское обслуживание населения в Германии находилось в катастрофическом положении. В Берлине из 33 000 больничных коек, имевшихся в довоенное время (7,7 койки на 1000 человек населения), осталось 8500, из 6500 врачей, работавших до войны, в 1945 г. осталось около 2000. Смертность грудных детей в Дрездене составила летом 1945 г. 73 процента. По стране распространились инфекционные (дизентерия, брюшной тиф) и социальные болезни (венерические и туберкулез). Больницы и предприятия фармацевтической промышленности были почти полностью разрушены. Советская военная администрация немедленно оказала населению помощь. Самоотверженная работа большого числа советских врачей, служивших в Советской Армии, сыграла громадную роль в лечебно-профилактической работе, в спасении жизни многих тысяч людей^⁹⁸. Это ли не показатель гуманизма советских патриотов, свободных от чувства мести, которое в подобных ситуациях всегда несет националистическую окраску. Что касается традиционной стойкости, гнева по отношению к захватчикам и тому подобных

психологических моментов, то они, конечно, сыграли свою роль. Традиции тоже работали на нашу победу, но главный источник ее был в том, что, как образно сказал И. Эренбург, к слову «Россия» прибавилось слово «Советская», а вставшее во время войны прошлое «соединилось с настоящим и будущим»,— следовательно, в «органической связи России и Октябрьской революции»^⁹⁹.

Ни одна война в прошлом не знала такого размаха партизанского движения, как Великая Отечественная война. Движимые патриотическими чувствами, массы трудящихся шли в партизанские отряды. По поводу этого народного движения тоже нагромождено немало фальсификаций. Так, в одном из боевых наставлений по борьбе с партизанами, разработанных вермахтом, указывалось, что партизанские отряды комплектуются из якобы насильно призванных из населения рекрутов. Эту ложь опровергает, например, следующая директива Центрального штаба партизанского движения местным штабам: «Мобилизацию населения в партизанские отряды запрещаю. Партизанское движение есть движение добровольческое, движение патриотов, оно растет и будет расти в результате огромного стремления трудящихся масс разбить немецких оккупантов»^¹⁰⁰.

Теперь спустя десятилетия, пытаясь как-то оправдать жестокое поражение фашизма и рассчитывая на неосведомленность людей, родившихся после войны, реакционные историки преподносят читателям заведомую ложь. В книге «Тайная полиция: 1937— 1945», опубликованной в Мюнхене в 1974 г., Вильгельм фон Шрамм пишет, что «десятки тысяч людей разных национальностей встречали немцев как освободителей»^¹⁰¹. Рейнгард Гелен утверждает, что летом 1942 г. якобы от 700 тысяч до миллиона граждан СССР добровольно сотрудничали с немцами и «в повестку дня встал лозунг — освобождение вместо завоевания»^¹⁰². Эти домыслы нетрудно опровергнуть свидетельствами самих гитлеровцев, которые вынуждены были признавать прямую связь патриотических подвигов советских людей с идеалами коммунизма и отсутствие какой-либо идейной основы для сотрудничества между оккупантами и местным населением.

В брошюре «Политические задачи немецких солдат в России в разрезе тотальной войны», изданной командованием 3-й немецкой танковой армии в мае 1943 г., говорилось: «Русский человек должен быть привлечен к совместной работе с немцами. Этого можно добиться силой, но нельзя заставить народ идейно бороться за осуществление этих задач... Борьба против большевизма — это борьба двух мировоззрений. В таком понимании победа не может быть достигнута только одним оружием. Решающим для исхода войны на Востоке является то, чтобы немцы вырвали корни большевизма из сердца народа». Этим гитлеровцы расписались в своем бессилии сокрушить противника в битве мировоззрений, признав идейную силу непобедимости советского народа.

Гитлеровский министр оккупированных восточных территорий Розенберг не без знания дела говорил, что «население Белоруссии в такой степени заражено большевистским мировоззрением, что для местного самоуправления не имеется ни организационных, ни персональных условий». О каких условиях можно было говорить, если героический народ республики во имя спасения социалистического Отечества пожертвовал четвертью своего населения, а его партизанская армия не дала ни дня покоя врагу и заставила оттянуть на себя многие дивизии фашистских регулярных войск.

Вопреки прогнозам гитлеровских стратегов, события второй мировой войны показали, что не только советские люди, но и истинные патриоты в других странах Европы, оккупированных гитлеровской армией, даже в самый тяжелый период глубоко верили в победу Советского Союза, органически связывая ее с борьбой за освобождение своей родины. Выдающийся патриот Болгарии генерал Займов, преданный военному суду за борьбу против гитлеровцев, говорил в мае 1942 г.: «Если бы освободить советское посольство от полицейской блокады, будьте уверены, что тысячи патриотов со всех концов страны придут туда, чтобы засвидетельствовать, что их возмущают намерения превратить Болгарию в базу для войны против Советского Союза... Москва остается единственной надеждой народов мира... Москва — надежда каждого человека, который хочет иметь свою родину...»^¹⁰³ Генерал заявил, что он верит в победу СССР и не жалеет, что за эту веру предстал перед судом. На вопрос судьи, где источник таких настроений у генерала царской Болгарии, Займов ответил, что это результат его близости к простым солдатам и их влияния. Подвиги героев Великой Отечественной войны навсегда остались в памяти благодарных потомков. В мемориале Сталинградской битвы на могильной плите есть такая надпись: «Спасибо за жизнь». Это волнующий символ преемственности поколений патриотов. Советская молодежь бережно хранит военно-патриотические традиции своих отцов. Чтя их память, она готовит себя к выполнению своего патриотического долга. «В революционном прошлом и настоящем нашей родной партии, в славных традициях советского народа черпает советская молодежь коммунистическую убежденность, страстность и настойчивость в достижении намеченных целей»^¹⁰⁴. Так писали от имени всех юных патриотов участники Всесоюзного слета победителей похода комсомольцев и молодежи по местам революционной, боевой и трудовой славы. Они заверили Центральный Комитет КПСС, что будут и впредь «перенимать от старших поколений горячий патриотизм и пролетарский интернационализм»^¹⁰⁵. Готовность к защите Родины — это внутреннее побуждение сердца патриота и веление Отечества, освященное его законами. В Конституции СССР записано: «Защита социалистического Отечества есть священный долг каждого гражданина СССР. ...Воинская служба в рядах Вооруженных Сил СССР — почетная обязанность советских граждан».

Империализм располагает огромным, постоянно растущим военным потенциалом, его агрессивная природа сохранилась, призраки войны еще живут в гонке вооружений, порождаемой интересами военно-промышленных комплексов. Поэтому «утверждение в сознании трудящихся, прежде всего молодого поколения, идей советского патриотизма и социалистического интернационализма, гордости за Страну Советов, за нашу Родину, готовности встать на защиту завоеваний социализма было и остается одной из важнейших задач партии»,— говорил товарищ Л. И. Брежнев на XXV съезде КПСС.^¹⁰⁶

Blog

П м рогачев м. А. Свердлин патриотизм классы революция. Издательство политической литературы Рогачев П. М., Свердлин М. А

Содержание